Постановление Европейского Суда по правам человека от 23 февраля 2016 г. Дело "Гариб против Нидерландов" [Garib v. Netherlands] (жалоба N 43494/09) (III Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(III Секция)

Дело "Гариб против Нидерландов"
[Garib v. Netherlands]
(жалоба N 43494/09)

Постановление Суда от 23 февраля 2016 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

Закон о проблемах внутреннего города (специальных мерах) (Inner City Problems (Special Measures) Act), который вступил в силу 1 января 2006 г., уполномочил ряд перечисленных муниципалитетов, включая г. Роттердам, принимать меры в отведенных зонах, включая предоставление частичного освобождения от налогов владельцам малого бизнеса и отбор новых жителей на основании источников их доходов. В 2005 году заявительница переехала в г. Роттердам и поселилась в арендованном помещении в районе Тарвевейк (Tarwewijk). После вступления в силу Закона о проблемах внутреннего города (специальных мерах) Тарвевейк стал отведенной зоной в соответствии с уставом г. Роттердама. После того, как арендодатель предложил ей переехать в другое помещение, которое он сдавал в том же районе, заявительница обратилась за разрешением на проживание в соответствии с новым законодательством. Однако ее обращение было отклонено на том основании, что она не являлась резидентом в метрополитенском округе г. Роттердама в течение требуемого периода и не отвечала критерию дохода. Ее последующие жалобы были безуспешными. В 2010 году заявительница переехала в муниципалитет Влаардинген (Vlaardingen), который также являлся частью метрополитенского округа г. Роттердама.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции. Дело было решено рассмотреть в соответствии с пунктом 4 статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции. Требование о разрешении на вселение было выдвинуто "в соответствии с законом", поскольку было основано на Законе о проблемах внутреннего города (специальных мерах) и Жилищном уставе 2003 года муниципалитета г. Роттердама (в редакции 2006 года). Что касается того, было ли оно "оправдано публичным интересом в демократическом обществе", преследуемая цель - воспрепятствование упадку внутригородских районов и улучшение качества жизни в целом - была, несомненно, законной.

При определении того, была ли она также пропорциональной, Европейский Суд должен был сопоставить право лица избирать место жительства и осуществление публичной политики, которое предположительно перевешивало его. Применимые принципы заимствованы в прецедентной практике Европейского Суда в соответствии со статьей 8 Конвенции и статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Они могут быть кратко изложены следующим образом: (a) государства имеют широкое поле усмотрения при осуществлении социально-экономической политики, и Европейский Суд уважает решение законодателя относительно того, что отвечает "публичному" или "общему" интересу, если такое решение не является явно лишенным разумного основания; (b) если речь идет о правах основополагающей важности для лица, пределы усмотрения зависят от контекста, с приданием особого значения пределам вторжения в личную сферу заявителя; (c) процессуальные гарантии особенно существенны при определении того, остались ли власти государства-ответчика в пределах своего усмотрения; и (d) возможности альтернативного проживания также имеют значение для пропорциональности.

Что касается законодательной и политической основы дела, внутригосударственные власти были вынуждены рассматривать растущие социальные проблемы, в частности, внутригородских районов г. Роттердама, вытекающие из обнищания, вызванного безработицей и тенденцией к переносу в другие места экономической активности, приносящей доход. Они пытались переломить эти тенденции, благоприятствуя новым жителям, чей доход был связан с собственной экономической деятельностью. После пятилетней проверки меры были признаны успешными и впоследствии продлены. Тем не менее ограничение на вселение осталось подлежащим временному и географическому ограничению, определение конкретных территорий устанавливалось не более чем на четыре года за один раз, и предохранительные положения в законе требовали от местного совета предоставлять достаточное жилье тем, кто не имел права на разрешение на проживание, и давать разрешение в случаях индивидуальных сложностей. Хотя законодательные меры критиковались во время законодательного процесса, выдвинутые возражения были урегулированы, в том числе путем принятия предохранительных положений. Таким образом, политические решения, принятые внутригосударственными властями, не выглядели явно не имеющими разумного основания.

Доступность альтернативных решений сама по себе не делала эту меру неоправданной, поскольку, если она могла считаться разумной и пригодной для достижения преследуемой законной цели (что признал Европейский Суд), Европейскому Суду не следовало устанавливать, представляла ли она лучшее решение или следовало ли использовать дискрецию государства иным способом. Следовательно, власти государства-ответчика в принципе имели право, оспариваемое законодательство и политику.

Что касается конкретных обстоятельств заявительницы, ей было отказано в разрешении на проживание на том основании, что она не отвечала требованиям законодательства, поскольку не проживала шесть лет в метрополитенском округе и ее доход состоял исключительно из социальных пособий. В связи с тем, что ее личная ситуация не позволяла применить положение о личных сложностях, отказ не противоречил применимому законодательству и политике. В любом случае заявительнице не препятствовали во вселении в другие районы г. Роттердама, не затронутые законодательством. Она не имела причин не желать проживать в других районах города, и было существенно, что она осталась во Влардингене, муниципалитете, в который она переехала в 2010 году, несмотря на то, что она приобрела право на разрешение на проживание в мае 2011 года. Хотя Европейский Суд не имел причин сомневаться, что заявительница отличалась хорошим поведением и не представляла угрозы для общественного порядка, это само по себе не могло перевесить публичный интерес, преследуемый последовательным применением законной публичной политики.

При таких обстоятельствах Европейский Суд не мог признать, что внутригосударственные власти имели обязанность учесть предпочтения заявительницы.

Постановление

По делу требования статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции нарушены не были (вынесено пятью голосами "за" и двумя - "против").