Определение Конституционного Суда РФ от 19 июля 2016 г. N 1675-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Семеновой Анастасии Дмитриевны на нарушение ее конституционных прав частью 1 статьи 3, пунктом 1 части 3 статьи 3 и пунктом 1 части 3 статьи 5 Федерального закона "Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданки А.Д. Семеновой к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил:

1. С жалобой в Конституционный Суд Российской Федерации обратилась гражданка А.Д. Семенова, в отношении которой принято решение об установлении административного надзора с учетом того, что в период отбывания лишения свободы, назначенного за совершение особо тяжкого преступления, она признавалась злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания.

А.Д. Семенова оспаривает конституционность следующих положений Федерального закона от 6 апреля 2011 года N 64-ФЗ "Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы":

части 1 статьи 3, согласно которой административный надзор устанавливается судом при наличии оснований, предусмотренных частью 3 этой статьи, в отношении совершеннолетнего лица, освобождаемого или освобожденного из мест лишения свободы и имеющего непогашенную либо неснятую судимость, за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, преступления при рецидиве преступлений, умышленного преступления в отношении несовершеннолетнего;

пункта 1 части 3 статьи 3, который предусматривает, что в отношении указанного в части 1 этой статьи лица административный надзор устанавливается, если оно в период отбывания наказания в местах лишения свободы признавалось злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания;

пункта 1 части 3 статьи 5, в соответствии с которым срок административного надзора исчисляется в отношении лица, указанного в части 1 статьи 3 данного Федерального закона, при наличии основания, предусмотренного пунктом 1 части 3 статьи 3 данного Федерального закона, и лиц, указанных в частях 2 и 2.1 статьи 3 данного Федерального закона, со дня постановки на учет в органе внутренних дел по избранному месту жительства или пребывания.

По мнению заявительницы, оспариваемые законоположения противоречат статьям 15 (часть 4) и 50 (часть 1) Конституции Российской Федерации, поскольку установление административного надзора в отношении лица, осужденного и признанного злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания до вступления в силу Федерального закона "Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы", является недопустимым - по правилам об обратной силе закона - ухудшением положения такого осужденного, а устанавливаемые в отношении него ограничения означают как повторное осуждение за ранее совершенное преступление, так и повторное применение мер государственного принуждения за ранее допущенные дисциплинарные нарушения.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Административный надзор, как осуществляемое органами внутренних дел наблюдение за соблюдением лицом, освобожденным из мест лишения свободы, установленных судом в соответствии с Федеральным законом "Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы" временных ограничений его прав и свобод, а также за выполнением им обязанностей, предусмотренных этим Федеральным законом (пункт 1 статьи 1), относится к мерам предупреждения преступлений и других правонарушений, оказания на лицо индивидуального профилактического воздействия (статья 2), а не к мерам ответственности за совершенное правонарушение. При этом применение административного надзора, в отличие от уголовной ответственности, связывается не со временем совершения преступления, а с освобождением лица из мест лишения свободы и с наличием непогашенной либо неснятой судимости, которая влечет за собой правовые последствия в случаях и в порядке, предусмотренных федеральными законами (статья 86 УК Российской Федерации). Установление судом административных ограничений не может рассматриваться как возложение ответственности за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением, или ее отягчение. Соответственно, и положениям Федерального закона "Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы" при их применении в отношении лиц, имеющих судимость, не придается обратная сила.

Установление административного надзора для предупреждения совершения правонарушений и оказания профилактического воздействия на лиц, освобождаемых или освобожденных из мест лишения свободы и имеющих непогашенную либо неснятую судимость за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, преступления при рецидиве преступлений, умышленного преступления в отношении несовершеннолетнего, при наличии предусмотренных Федеральным законом "Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы" оснований и в целях защиты государственных и общественных интересов (статьи 2 и 3), в частности административные ограничения в виде запрещения пребывания в определенных местах, посещения мест проведения массовых и иных мероприятий и участия в таких мероприятиях, пребывания вне жилого или иного помещения, являющегося местом жительства либо пребывания поднадзорного лица, в определенное время суток, выезда за установленные судом пределы территории, а также в виде обязательной явки от одного до четырех раз в месяц в орган внутренних дел по месту жительства или пребывания поднадзорного для регистрации (часть 1 статьи 4), согласуется с нормой статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, допускающей ограничение прав и свобод человека и гражданина для защиты конституционно значимых ценностей, и является соразмерным тем конституционно защищаемым целям, ради которых административный надзор вводится (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 22 марта 2012 года N 597-О-О, от 24 сентября 2012 года N 1739-О, от 22 ноября 2012 года N 2064-О, от 22 апреля 2014 года N 885-О, от 23 апреля 2015 года N 898-О и от 22 декабря 2015 года N 2876-О).

Пункт же 1 части 3 статьи 5 Федерального закона "Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы" лишь конкретизирует правила исчисления срока административного надзора, который в силу пункта 1 части 1 этой статьи во всяком случае не может превышать срока, установленного законодательством Российской Федерации для погашения судимости.

Соответственно, оспариваемые законоположения не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявительницы в указанном ею аспекте, а потому ее жалоба, как не отвечающая критерию допустимости, закрепленному в Федеральном конституционном законе "О Конституционном Суде Российской Федерации", не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Семеновой Анастасии Дмитриевны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин