Постановление Европейского Суда по правам человека от 22 марта 2016 г. Дело "M.G. против Турции" [M.G. v. Turkey] (жалоба N 646/10) (III Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(III Секция)

Дело "M.G. против Турции"
[M.G. v. Turkey]
(жалоба N 646/10)

Постановление Суда от 22 марта 2016 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

Заявительница, жертва постоянного домашнего насилия, в результате которого она получила многочисленные травмы, подала заявление о возбуждении уголовного дела в отношении ее мужа в 2006 году, после того, как переехала из семейного жилья в приют, управляемый волонтерским объединением. Она возбудила разбирательство о разводе. Ее физическое и психологическое состояние было быстро зафиксировано, и в результате она обратилась за защитными мерами, предусмотренными законом для жертв домашнего насилия, и получила их. Эти меры несколько раз возобновлялись до того, как брак был расторгнут. Судебные предписания, выданные в отношении ее мужа, касались, в частности, его выселения из семейного жилища, с запретом приближаться или беспокоить заявительницу или ее детей путем контактов с ними, под угрозой лишения свободы. В 2007 году было вынесено решение о расторжении брака. После вступления в силу в 2012 году нового законодательства, устраняющего различия между состоящими и не состоящими в браке лицами в этом отношении, ей вновь были предоставлены защитные меры по ее просьбе. В 2012 году прокурор возбудил уголовное дело в отношении бывшего мужа заявительницы, оно продолжается до сих пор.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 3 Конвенции. Поскольку утверждения заявительницы были и достоверны, и серьезны, статья 3 Конвенции была применима к делу. Таким образом, государство несло обязанность обеспечить адекватную законодательную основу и быстро реагировать.

(a) Отсутствие быстрой реакции в уголовном порядке. В судебном разбирательстве, касающемся дел о насилии в отношении женщин, власти Турции были обязаны принимать во внимание конкретную психологическую, физическую и/или материальную слабость и уязвимость жертвы и оценивать ситуацию как можно быстрее. Более того, требование о надлежащей и быстрой реакции установлено в Стамбульской конвенции* (* Конвенция Совета Европы о предупреждении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием, которая была ратифицирована Турцией в 2012 году и вступила в силу в 2014 году.).

Хотя Уголовный кодекс не содержал специальных положений о домашнем насилии, существовало общее преступление физического насилия. Из медицинских заключений, подготовленных вскоре после подачи заявления о возбуждении уголовного дела, было ясно, что заявительница страдала от физических травм, серьезного депрессивного расстройства и хронического посттравматического стресса в результате насилия. Несмотря на это, прокурор лишь через пять месяцев вынес постановление о доставлении бывшего мужа заявительница для допроса.

Аналогично, принимая решение о расторжении брака в 2007 году, семейный суд заключил, что имелись доказательства, подтверждающие, что предполагаемое насилие имело место. Таким образом, ничто не могло объяснить бездействие прокурора в течение столь длительного периода, более пяти лет и шести месяцев после подачи заявления, до возбуждения уголовного дела, которое все еще продолжается.

По мнению Европейского Суда, манера, в которой внутригосударственные власти вели уголовное дело, также характеризовалась типичным и дискриминационным судебным бездействием, которое уже отмечалось в делах о домашнем насилии в отношении Турции, создававшим климат, способствующий такому насилию.

(b) Отсутствие доступа к защитным мерам после развода. Существовала гражданско-правовая процедура для обращения к судье по семейным делам за защитой. Заявительница использовала эту процедуру, пока еще состояла в браке. Однако между датой ее развода и вступлением в силу нового закона законодательная база не предоставляла заявительнице как разведенной женщине защиту от домашнего насилия, и дело толковалось и разрешалось по усмотрению судьи по семейным делам.

Хотя заявительница не подвергалась вновь физическому насилию со стороны бывшего мужа в этот период, психологическое воздействие, важный аспект домашнего насилия, должно было приниматься во внимание. Нельзя было игнорировать ни ее страх, в котором жила заявительница - она скрывалась в приюте для женщин два с половиной года - ни продолжающееся воздействие на ее личную, социальную и семейную жизнь насилия, которому она подвергалась. Тот факт, что заявительница получила защитные меры в отношении ее бывшего мужа после вступления в силу нового закона, подтверждал, что ее физическая неприкосновенность по-прежнему находилась под угрозой, то есть имела место ситуация, которая могла порождать чувства страха, уязвимости и неопределенности.

(c) Заключение. Насилие в отношении женщин является, как подчеркнуто в преамбуле Стамбульской конвенции, одним их основным социальных механизмов, посредством которых женщины принуждаются занимать подчиненное положение по отношению к мужчинам. Неприемлемо то, что заявительница должна была жить в страхе перед действиями бывшего мужа в течение многих лет после подачи внутригосударственным властям жалобы на насилие, которому она была подвергнута.

С учетом изложенного Европейский Суд постановил, что государство-ответчик не выполнило свои позитивные обязательства на основании статьи 3 Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

Европейский Суд также постановил единогласно, что имело место нарушение статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявительнице 19 500 евро в качестве компенсации морального вреда, требование о компенсации материального ущерба отклонено.

(См. также Постановление Европейского Суда по делу "Опуз против Турции" (Opuz v. Turkey) от 9 июня 2009 г., жалоба N 33401/02, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 120* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2009. N 11 (примеч. редактора).), и Постановление Европейского Суда по делу "Дурмаз против Турции" (Durmaz v. Turkey) от 13 ноября 2014 г., жалоба N 3621/07.)