Постановление Европейского Суда по правам человека от 23 марта 2016 г. Дело "F.G. против Швеции" [F.G. v. Sweden] (жалоба N 3611/11) (Большая Палата Европейского Суда) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(Большая Палата Европейского Суда)

Дело "F.G. против Швеции"
[F.G. v. Sweden]
(жалоба N 3611/11)

Постановление Суда от 23 марта 2016 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

Заявитель, гражданин Ирана, обратился за предоставлением убежища в Швеции на том основании, что он сотрудничал с известными оппонентами иранского режима, задерживался и содержался под стражей властями не менее трех раз в 2007-2009 годах, особенно в связи с его публикациями в Интернете. Он утверждал, что был вынужден бежать, когда установил, что его деловые помещения, где он держал политически острые материалы, было обыскано, и пропали документы. После прибытия в Швецию он обратился в христианство, что, по его словам, поставило его под угрозу смертной казни за отступничество по возвращении в Иран. Его ходатайство о предоставлении убежища было отклонено властями Швеции, которые распорядились о его высылке.

В Постановлении от 16 января 2014 г. Палата Европейского Суда решила пятью голосами "за" и двумя - "против", что исполнение приказа о высылке заявителя не составит нарушения статьи 2 или 3 Конвенции. Она установила, что отсутствовала информация, указывающая, что политическая деятельность заявителя и его занятия не являлись малозначительными. Что касается его обращения в христианство, он ясно заявил внутригосударственным властям, что не намерен ссылаться на религиозные взгляды как на основание предоставления убежища, поскольку считает это личным делом, и ничто не указывает, что власти Ирана знали о его обращении. В заключение заявитель не обосновал реальную и конкретную угрозу запрещенного обращения в случае возвращения в Иран.

Вопросы права

В порядке применения пункта 1 статьи 37 Конвенции. Власти государства-ответчика просили Большую Палату Европейского Суда прекратить производство по делу, поскольку срок давности для приказа о депортации против заявителя истек в июне 2015 года, и он более не подлежал исполнению. Однако Большая Палата Европейского Суда отметила, что дело касалось важных вопросов, особенно по поводу обязанностей, которые должны соблюдать стороны в разбирательстве по поводу убежища, которые выходили за пределы конкретной ситуации заявителя. Следовательно, имелись особые обстоятельства, связанные с соблюдением прав человека, определенных в Конвенции и Протоколах к ней, которые требовали продолжения рассмотрения дела.

Решение

Ходатайство о прекращении производства отклонено (вынесено 16 голосами "за" и одним - "против").

По поводу соблюдения статей 2 и 3 Конвенции. Большая Палата Европейского Суда напомнила, что, если имеются достаточные основания полагать, что лицо в случае высылки подвергнется реальной угрозе смертной казни, пытки или бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания в стране назначения, статьи 2 и 3 Конвенции предполагают, что власти государства-участника не должны высылать это лицо. Таким образом, она рассмотрела обе статьи совместно.

В отношении требований об убежище, основанных на общеизвестном риске, когда информация о данном риске доступна из широкого круга источников, обязательства, возложенные на государства в соответствии со статьями 2 и 3 Конвенции в делах о высылке, предполагают, что власти могут провести оценку такого риска по своей инициативе.

Напротив, в отношении требований об убежище, основанных на индивидуальном риске, лицо, ходатайствующее о предоставлении убежища, должно сослаться на подобный риск и обосновать его. Соответственно, если заявитель решил не ссылаться на индивидуальное основание для предоставления убежища, не упомянув его, от данного государства не следует ожидать самостоятельного раскрытия такого основания. Однако ввиду абсолютного характера прав, гарантированных статьями 2 и 3 Конвенции, и уязвимого положения, в котором часто находятся искатели убежища, если государство-участник было осведомлено о фактах, относящихся к конкретному лицу, которые могли подвергнуть его риску жестокого обращения по возвращении в данную страну, обязательства, возложенные на государства в соответствии со статьями 2 и 3 Конвенции, предполагают, что власти могут провести оценку данного риска по своей инициативе. Это применимо, в частности, к ситуациям, когда внутригосударственные власти сознают тот факт, что искатель убежища может быть членом группы, систематически подверженной практике жестокого обращения, и имелись серьезные причины предполагать наличие данной практики и его принадлежность к данной группе.

(b) Применение принципов в деле заявителя.

(i) Политическая деятельность заявителя. Заявитель не утверждал, что общие обстоятельства, существующие в Иране, сами по себе препятствуют их возвращению в эту страну. Большая Палата Европейского Суда не признала, что они имеют такой характер, чтобы сами по себе влекут нарушение Конвенции в случае возвращения заявителя. Что касается личной ситуации заявителя, Большая Палата Европейского Суда отметила, что внутригосударственные власти установили, что политическая деятельность, в которой заявитель участвовал в Иране, могла считаться малозаметной. Этот вывод подкреплялся тем фактом, что после 2009 года заявитель не получал новых повесток из революционного суда и никто из членов семьи заявителя, оставшихся в Иране, не подвергся репрессиям со стороны властей страны. При имевшихся обстоятельствах Большая Палата Европейского Суда не была убеждена в том, что утверждение заявителя о непринятии властями Швеции во внимание таких вопросов, как жестокое обращение с ним во время содержания под стражей в сентябре 2009 года или угроза задержания в аэропорту в случае депортации. Она также не могла заключить, что разбирательство в шведских органах было неадекватным и недостаточно подкрепленным внутренними материалами или документами, полученными из другого достоверного и объективного источника. Что касается оценки риска, отсутствовали данные о том, что власти Швеции ошибочно заключили, что заявитель не являлся высокопоставленным активистом или политическим оппонентом. Наконец, заявитель пользовался анонимностью в разбирательстве дела в Европейском Суде, и на основании представленных материалов не имелось убедительных данных о риске его опознания.

Постановление

Депортация не составит нарушение Конвенции (вынесено единогласно).

(ii) Обращение заявителя в другую религию. Миграционный орган отклонил ходатайство заявителя об убежище, отметив, что заявитель сначала не хотел ссылаться на обращение в другую религию как на основание для предоставления убежища и утверждал, что новая вера является его личным делом. Он заключил, что тайное исповедание своей веры не являлось достаточным основанием для того, чтобы полагать, что заявителю грозит преследование после возвращения. Впоследствии в своем решении об отклонении жалобы на решение миграционного органа Миграционный суд отметил, что заявитель более не ссылался на свои религиозные взгляды и, соответственно, не произвел оценку риска, с которым заявитель может столкнуться в результате его обращения после возвращения в Иран. Требование заявителя о разрешении на подачу жалобы в Миграционный апелляционный суд было отклонено. Его последующие требования о приостановлении исполнения приказа о высылке были отклонены на том основании, что обращение заявителя не составляло нового обстоятельства, оправдывающего пересмотр дела.

Таким образом, вследствие того факта, что заявитель не сослался на свое обращение в качестве основания для предоставления убежища, и несмотря на то, что он обратился в Швеции из ислама в христианство и поэтому мог принадлежать к группе лиц, которые, в зависимости от различных факторов, могли подвергаться риску обращения, противоречащего статьям 2 и 3 Конвенции, по возвращении в Иран, миграционный орган и Миграционный суд не провели тщательного рассмотрения его обращения, серьезности убеждений, способа, которым он исповедовал свою христианскую веру в Швеции, и того, как он намеревался исповедовать ее в Иране в случае исполнения приказа о высылке. Кроме того, его обращение не считалось "новым обстоятельством", которое могло оправдывать новое рассмотрение дела. Следовательно, власти Швеции не провели оценки риска, которому мог подвергнуться заявитель в результате его обращения по возвращении в Иран. Однако с учетом абсолютного характера статей 2 и 3 Конвенции трудно представить, что заявитель мог отказаться от защиты, предусмотренной ими. Отсюда следует, что независимо от его поведения компонентные внутригосударственные органы имели обязательство оценить по своей инициативе всю информацию, доведенную до их сведения до принятия решения о его высылке в Иран.

Заявитель представил в Большую Палату Европейского Суда различные документы, которые не были представлены внутригосударственным властям, включая письменное заявление о его обращении, способе, которым он исповедовал христианскую веру в Швеции, и о том, как он намеревался исповедовать ее в Иране, если приказ о высылке был бы исполнен, а также письменное заявление бывшего пастора его церкви. В свете этих документов и материалов, ранее представленных заявителем внутригосударственным властям, Европейский Суд заключил, что заявитель достаточно доказал, что его требование о предоставлении убежища на основании его обращения заслуживало оценки национальными органами. Власти Швеции должны были принять эти материалы во внимание, как и любое развитие событий относительно общей ситуации в Иране и конкретные обстоятельства ситуации заявителя.

Отсюда следует, что возвращение заявителя в Иран в отсутствие ex nunc* (* Ex nunc (лат.) - теперь, сейчас (примеч. переводчика).) оценки шведскими органами последствий его обращения составило бы нарушение требований статей 2 и 3 Конвенции.

Постановление

Депортация составит нарушение требований Конвенции (вынесено единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Требование о компенсации морального вреда не выдвигалось, требование о компенсации материального ущерба отклонено.