Постановление Европейского Суда по правам человека от 5 ноября 2015 г. Дело "Чукаев (Chukayev) против Российской Федерации" (Жалоба N 36814/06) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Чукаев (Chukayev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 36814/06)

Постановление Суда

Страсбург, 5 ноября 2015 г.

По делу "Чукаев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Андраша Шайо, Председателя Палаты,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Паулу Пинту де Альбукерке,

Линос-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Андре Вампаша, заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 13 октября 2015 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 36814/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Шаухатом Галимовичем Чукаевым (далее - заявитель) 11 июля 2006 г.

2. Интересы заявителя, которому была оказана юридическая помощь, представляла В.А. Бокарева, адвокат, практикующая в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель жаловался, в частности, на то, что он (i) содержался под стражей в следственном изоляторе в бесчеловечных и унижающих достоинство условиях, (ii) ему не был предоставлен адвокат после задержания, (iii) он должен был оплатить услуги адвоката, (iv) он не имел возможности провести очную ставку со свидетелем обвинения. Он также утверждал, что власти Российской Федерации препятствовали ему в осуществлении права на обращение в Европейский Суд.

4. 10 февраля 2012 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

5. Заявитель является гражданином Российской Федерации, который родился в 1960 году и проживал до своего задержания в селе Ватажное в Астраханской области.

I. Обстоятельства дела

A. Уголовное разбирательство против заявителя

1. Тайная операция

6. 22 декабря 2003 г. или примерно в эту дату заявитель продал наркотики Б. и О.

7. 1 марта 2004 г. Б. и O. продали часть этих наркотиков Су., сотруднику милиции, принимавшему участие в оперативном мероприятии.

8. В марте 2004 года Управление Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков по Воронежской области (далее - ФСКН) возбудило уголовное дело в отношении Б. и О. На допросе они утверждали, что купили наркотики у заявителя, проживавшего в г. Астрахани.

9. 20 мая 2004 г. ФСКН возбудила уголовное дело в отношении заявителя и санкционировала "контрольную закупку" у него с помощью Б. и двоих сотрудников милиции под прикрытием Ш. и П.

10. Оперативное мероприятие было проведено в период с 3 по 5 июня 2004 г. в гостинице г. Астрахани, где он забронировал номер. В номере были установлены аудиозаписывающие устройства, и гостиница была взята под наблюдение. Заявитель утверждал, что в ходе операции милиция отравила его неизвестным веществом, в результате чего он был госпитализирован в тюремную больницу.

2. Задержание заявителя, личный обыск и допрос в качестве подозреваемого

11. Согласно протоколу задержания, составленному 5 июня 2004 г., в 15.30, сотрудники милиции задержали заявителя в коридоре восьмого этажа гостиницы на том основании, что "свидетели и очевидцы указали, что заявитель совершил уголовное преступление". В протоколе также было отмечено, что сразу после своего задержания заявитель был проинформирован о своем праве на помощь адвоката и что он был обыскан. Обыск и его результаты описаны следующим образом:

"...Чукаева попросили выдать добровольно любые сильнодействующие наркотические вещества... которые находились у него противоправно, незаконно полученные деньги... В ответ на требование следователя Чукаев пояснил, что у него ничего нет, кроме денег, которые он получил незаконно, продав наркотическое вещество, героин, в количестве примерно 38-50 граммов. Он также пояснил, что деньги, которые были получены незаконно, находились у него в сумке, и утверждал, что он хотел бы передать их [следователю] по своей воле. В результате личного обыска Чукаев взял из сумки деньги добровольно...".

12. По утверждениям заявителя, следователь Л. отказался предоставить ему адвоката сразу же после задержания на основании того, что в отношении него не проводилось каких-либо следственных мероприятий, поэтому он не нуждался в помощи адвоката. Заявитель также указал, что он не был допрошен в дату задержания.

13. Согласно протоколу задержания, который он подписал, заявитель не сделал каких-либо замечаний относительно его содержания или любых других вопросов, жена была уведомлена о его задержании по телефону.

14. После личного обыска следователь изъял другие деньги, найденные в карманах заявителя вместе с его удостоверением личности, мобильным телефоном и некоторыми другими предметами. Были сделаны фотографии личного обыска.

15. В тот же день следователь назначил проведение химических дактилоскопических экспертиз отпечатков пальцев и ладоней. Отпечатки пальцев и ладоней заявителя были сняты. Заявитель утверждал, что он не был проинформирован о постановлении о проведении этих экспертиз или их результатах. Он узнал о выводах экспертиз только во время изучения уголовного дела в марте 2005 года.

16. 6 июня 2004 г. следователь начал допрос заявителя в качестве подозреваемого. В протоколе допроса указано, что адвокат Ор. присутствовал на допросе. Заявитель утверждал, что он отказался дать показания по состоянию здоровья, тогда как в протоколе допроса указано, что он сослался на свое право не свидетельствовать против себя, и отказался давать показания. Согласно протоколу допроса, который он подписал, у заявителя не было каких-либо замечаний относительно его содержания или по любым другим вопросам.

3. Заключение заявителя под стражу и обвинения против него

17. 6 июня 2004 г. Кировский районный суд г. Астрахани (далее - районный суд) заключил заявителя под стражу. Он утверждал, что адвокат Ор. не представлял его интересы надлежащим образом на этом слушании. Его содержание под стражей впоследствии несколько раз продлевалось. Он оставался под стражей до вынесения приговора 14 октября 2005 г.

18. 11 июня 2004 г. заявителю были предъявлены обвинения в совершении преступлений, связанных с оборотом наркотиков, и он был допрошен в присутствии адвоката И. Как следует из протокола этого допроса с его подписью, он понимал предъявленные ему обвинения и отрицал их совершение. Он отказался давать показания.

19. 16 августа 2004 г. заявителю в присутствии его адвоката были предъявлены новые обвинения. Его обвинили в двух эпизодах сбыта наркотиков, а именно в незаконном приобретении, перевозке и хранении наркотиков с целью продажи, и в продаже наркотиков Б. и О. в декабре 2003 года и Ш. 5 июня 2004 г.

4. Возвращение дела в прокуратуру

20. 17 февраля 2005 г. районный суд вернул уголовное дело в прокуратуру, поскольку у заявителя не было достаточного времени для ознакомления с материалами уголовного дела. В марте 2005 года он закончил изучение дела.

5. Судебное разбирательство и приговор заявителю по обвинению в сбыте наркотиков

21. Судебное разбирательство проходило в районном суде с апреля по октябрь 2005 года. Заявитель был представлен адвокатами М. и И. Районный суд заслушал его и нескольких свидетелей, исследовал досудебные показания отсутствовавших свидетелей, а также вещественные доказательства.

(a) Показания заявителя

22. Заявитель отрицал все предъявленные ему обвинения. Он сообщил, в частности, что встретил Б. в ноябре 2003 года и помог ему купить рыбу оптом. 5 июня 2004 г. они встретились, поскольку Б. привез немного денег, которые он ему был должен, и хотел организовать еще одну закупку рыбы у него с Ш.

(b) Свидетельские показания в суде в отношении обвинений, предъявленных первоначально

23. В ходе рассмотрения первой части выдвинутых обвинений против заявителя, а именно незаконного приобретения и хранения наркотиков и продажи наркотиков Б. и О. в декабре 2003 года, районный суд заслушал свидетелей О. Ав., Ле., Св., Ив. и Ю, а заявитель задавал им вопросы.

(i) Показания свидетеля О.

24. Свидетель О. сообщил, что в ноябре 2003 г. он и Б. поехали в г. Астрахань из г. Воронежа и купили рыбу у заявителя. Позже заявитель связался с ними и сказал, что может поставить больше рыбы. Они опять поехали в г. Астрахань, где Б. купил у кого-то наркотики. По окончании расследования уголовного дела в отношении него и Б. милиция предложила им в обмен на более мягкий приговор снова отправиться в г. Астрахань и спровоцировать заявителя продать наркотики. Он отказался, тогда как Б. согласился.

25. Показания О. в суде противоречили его показаниям, сделанным в ходе досудебного расследования, и прокурор ходатайствовал о том, чтобы его предыдущие показания были зачитаны в суде. Заявитель не возражал против ходатайства, и оно было удовлетворено.

26. Из досудебных показаний О. следовало, что он и его деловой партнер Б. покупали в г. Астрахани рыбу и продавали ее в г. Воронеже. В ноябре 2003 года, во время нахождения в г. Астрахани, Б. встретил заявителя, который обещал помочь им приобрести некоторое количество рыбы. В декабре 2003 года они вновь приехали в г. Астрахань, где купили героин у заявителя и отвезли наркотики в г. Воронеж.

(ii) Показания милиционеров Ав., Ле., Св. и понятых Ив. и Ю.

27. Свидетель Ав., сотрудник милиции пояснил, что он принимал участие в планировании тайной операции в июне 2004 года и присутствовал при задержании заявителя и его личном обыске. Он слышал, как заявитель говорил в момент его задержания, что он получил деньги от продажи наркотиков.

28. Свидетели Ле. и Св., сотрудники милиции из Управления внутренних дел по Воронежской области, утверждали, что они принимали участие в задержании Б. и О. в марте 2004 года, после того, как они пытались продать наркотики сотруднику милиции под прикрытием.

29. Свидетель Ив. рассказал, что в марте 2004 года милиция просила его быть понятым во время проведения обыска в квартире Б. в г. Воронеже.

30. Свидетель Ю. утверждал, что в марте 2004 года милиция просила его быть понятым при проведении тайной операции.

(c) Досудебные показания свидетелей в отношении обвинений, предъявленных первоначально

31. Прокурор направил две повестки Б. о вызове его в качестве свидетеля, однако согласно медицинским документам, предоставленным в районный суд, Б. не мог присутствовать на слушании, поскольку у него были серьезное онкологическое заболевание (рак) и сопутствующие проблемы с речью. Районный суд удовлетворил ходатайство прокурора, несмотря на возражения заявителя, о том, что должны быть заслушаны и приняты в качестве доказательства досудебные показания Б.

32. Свидетель Б. сообщил до суда, что его деловой партнер О. представил его заявителю в ноябре 2003 года. Заявитель согласился стать посредником в его бизнесе, включавшем поставки рыбы в г. Воронеж. Примерно 15 декабря 2003 г. Б. и О. приехали в г. Астрахань, чтобы купить рыбу. Однако у заявителя не было достаточно рыбы для них. У Б. возникли серьезные финансовые трудности, поэтому О. предложил купить наркотики у заявителя. О. заверил Б., что он имеет устоявшуюся сеть распространения наркотиков в г. Воронеже и что он поможет Б. продавать наркотики и в течение трех дней решить его финансовые проблемы. Это было первый раз, когда Б. узнал, что заявитель продавал наркотики. Примерно 18 декабря 2003 г. заявитель продал 1,5 килограмма героина Б. и О. Затем они привезли его в г. Воронеж. Милиция задержала их там, когда они пытались продать героин.

33. Районный суд также зачитал и приобщил досудебные показания пятерых свидетелей обвинения в качестве доказательств.

34. Свидетель Р. пояснил, что в марте 2004 года он организовал и руководил тайной операцией, в ходе которой Б. и О. продали наркотики сотруднику милиции под прикрытием Су.

35. Свидетель Су. сообщил, что он являлся сотрудником милиции под прикрытием для покупки наркотиков у Б. и О. во время тайной операции в марте 2004 года. Он описал, каким образом она осуществлялась.

36. Понятые М., Д. и З. рассказали, что в марте 2004 года сотрудники милиции просили их принять участие в качестве понятых в тайной операции, во время которой они наблюдали, каким образом проводилась контрольная закупка в отношении Б. и О.

(d) Показания свидетелей в суде в отношении второй части обвинений

37. При рассмотрении второй части обвинений в отношении заявителя районный суд допросил троих сотрудников полиции (Ш., К. и Ша.) и двоих понятых.

38. Свидетель Ш. утверждал, что в июне 2005 года он принимал участие в контрольной закупке у заявителя. Б. назвал заявителя в качестве дилера. Во время тайной операции он и Б. несколько раз встречались с заявителем в гостиничном номере. Во время последней встречи заявитель продал Ш. около 50 граммов героина.

39. Свидетель К. пояснил, что он был ответственным за проведение тайной операции в отношении заявителя летом 2004 года.

40. Свидетель Ша. рассказал, что он задержал заявителя сразу после контрольной закупки, и что заявитель говорил во время задержания, что он получил деньги от продажи наркотиков.

41. Свидетели Ши. и Ба. сообщили, что сотрудники милиции просили их выступить в качестве понятых в тайной операции, во время которой они наблюдали, каким образом проводилась контрольная закупка в отношении заявителя.

(e) Досудебные свидетельские показания в отношении второй части обвинений

42. Районный суд также зачитал досудебные показания отсутствующего свидетеля Б.

43. Б. рассказал, что он согласился принять участие в контрольной закупке у заявителя. Сотрудник милиции Ш. был определен в качестве покупателя. В конце мая Б. позвонил заявителю, чтобы сообщить ему, что он уже продавал наркотики определенному лицу, которое было заинтересовано в покупке у него еще наркотиков, но хочет сделать это лично и приедет для этого в г. Астрахань. Заявитель согласился и сказал, что он осуществит сделку.

44. Затем Б. подробно описал, как проводилась тайная операция между 2 и 5 июня 2004 г. В частности, он звонил заявителю несколько раз в эти дни, чтобы договориться с ним о встрече. 3 июня 2004 г. заявитель пришел в гостиницу, и Б. представил его Ш., который просил заявителя продать ему 2 килограмма героина и обсуждал другие условия сделки. Заявитель сказал, что он может достать только 1,2 килограмма героина, и они договорились встретиться на следующий день. 4 июня 2004 г. заявитель пришел в гостиницу и сказал, что он связался с дилерами и они ему перезвонят. Они все оставались в гостиничном номере, пока заявителю не позвонили. Заявитель сказал им, что он принесет героин на следующий день. 5 июня 2004 г. заявитель привез в гостиницу около 38 граммов героина. Когда Ш. спросил у него про остальную часть наркотиков, заявитель пояснил, что он может принести больше через два дня. Однако у него было 9 граммов для личного использования, которые Ш. тоже решил купить. Ш. передал деньги заявителю, который сказал, что он пойдет вниз, чтобы переодеться. Когда он вышел из номера, то был задержан сотрудниками милиции.

(f) Приговор, вынесенный заявителю

45. 14 октября 2005 г. районный суд приговорил заявителя к девяти годам лишения свободы, признав его виновным в преступлениях, связанных с оборотом наркотиков, в частности, в сбыте наркотиков Б. и О. в декабре 2003 года и Ш. 5 июня 2004 г. Суд признал следующие материалы в качестве доказательств:

(i) показания, данные в ходе судебного разбирательства О., Ав., Ле., Св., Ив. и Ю., и досудебные показания Б., Р., Су., М., Д. и З.;

(ii) показания, данные в ходе судебного разбирательства Ш., К., Ша., Ши. и Ба., и досудебные показания Б.;

(iii) заключение экспертизы банкнот покупки наркотиков у заявителя;

(iv) протокол проведения контрольной закупки;

(v) протокол задержания от 5 июня 2004 г.;

(vi) стенограмма аудиозаписи, сделанной в ходе контрольной закупки;

(vii) заключение судебно-медицинской химической экспертизы вещества, изъятого на месте преступления;

(viii) заключение судебно-медицинской экспертизы отпечатков ладоней заявителя.

46. Суд не исследовал заключение экспертизы отпечатков пальцев заявителя и не принял его в качестве доказательства.

47. Отчет судебно-медицинской экспертизы ладоней заявителя показал, что у заявителя не было каких-либо следов от наркотиков на ладонях.

48. Районный суд не использовал протокол допроса заявителя от 6 июня 2004 г. в качестве доказательства.

49. В своей кассационной жалобе против приговора заявитель жаловался, среди прочего, что суд первой инстанции не обеспечил присутствие ключевого свидетеля обвинения Б.

50. 2 марта 2006 г. Астраханский областной суд (далее - областной суд) оставил приговор заявителю в силе. Он постановил, что согласно медицинским документам Б. болел раком и не мог давать показания. Суд первой инстанции, следовательно, правомерно решил, что его положение может рассматриваться как "другие исключительные обстоятельства", которые помешали ему присутствовать на слушании, и что его показания могут быть зачитаны в соответствии со статьей 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (см. § 77 настоящего Постановления).

6. Рассмотрение дела в порядке надзора

(a) Первая часть рассмотрения дела в порядке надзора

51. В неустановленную дату заявитель в 2006 году обратился в президиум областного суда о пересмотре в порядке надзора вынесенного ему приговора.

52. 29 августа 2006 г. президиум областного суда рассмотрел дело заявителя в надзорном порядке. Ни заявитель, ни его адвокат не присутствовали на слушании. Президиум областного суда внес изменения в решение от 14 октября 2005 г., оставленное без изменения 2 марта 2006 г., в части квалификации действий заявителя 5 июня 2004 г. как преступления, связанного с оборотом наркотиков, и постановил, что его действия следует квалифицировать как попытку совершить преступление, связанное с оборотом наркотиков. Он оставил остальную часть решения от 14 октября 2005 г. без изменений.

(b) Вторая часть рассмотрения дела в порядке надзора

53. 6 марта 2009 г. судья Верховного Суда Российской Федерации передал дело в Президиум Верховного Суда Российской Федерации для рассмотрения дела по существу по ходатайству Генерального прокурора Российской Федерации.

54. 2 апреля 2009 г. Верховный Суд Российской Федерации отменил решение от 29 августа 2006 г. в надзорном порядке на том основании, что заявитель не был надлежащим образом уведомлен о дате судебного заседания, поэтому и не смог присутствовать на нем. Он направил дело в президиум областного суда на новое рассмотрение.

(c) Третья часть рассмотрения дела в порядке надзора

55. 19 мая 2009 г. заявитель просил президиум областного суда предоставить ему адвоката на время слушания дела в суде. Он утверждал, что у него было недостаточно средств для оплаты услуг адвоката.

56. 2 июня 2009 года президиум областного суда рассмотрел уголовное дело в отношении заявителя в надзорном порядке. Он присутствовал на судебном заседании, и его интересы представлял адвокат К.

57. Заявитель возражал против состава президиума областного суда, поскольку дело уже было рассмотрено ими в порядке надзора 29 августа 2006 г. Президиум областного суда отклонил это возражение, установив, что решение от 29 августа 2006 г. было отменено по процессуальным основаниям, поэтому отсутствовали причины не привлекать этих судей к новому рассмотрению дела.

58. Заявитель утверждал по существу дела, что во время задержания он не был информирован о его правах и ему не был предоставлен адвокат, что протокол его задержания был сфальсифицирован. Также он не получал копию протокола задержания и не мог задавать вопросы ключевому свидетелю обвинения Б. в ходе судебного разбирательства.

59. Изучив материалы дела, президиум областного суда постановил, что кассационная жалоба заявителя была необоснованной. В частности, он указал, что протокол о задержании от 5 июня 2004 г. был надлежащим образом заверен и подписан заявителем, которому сообщили о его правах, включая право быть представленным адвокатом. Однако он не потребовал назначить ему адвоката и не сделал каких-либо замечаний в протоколе. Президиум областного суда также отметил, что показания свидетелей обвинения были зачитаны в ходе судебного заседания в соответствии с законом.

60. Президиум областного суда внес изменения в решение от 14 октября 2005 г., оставленное без изменений 2 марта 2006 г., постановив, что действия заявителя 5 июня 2004 г. должны были квалифицироваться как попытка совершить преступление, связанное с оборотом наркотиков, и оставил в силе остальную часть приговора от 14 октября 2005 г.

61. Решением, принятым в ту же дату, президиум обязал заявителя возместить расходы на услуги адвоката во время рассмотрения дела в надзорном порядке в размере 1 485 рублей 85 копеек (около 30 евро).

В. Условия содержания под стражей

62. В ходе уголовного разбирательства заявитель содержался в Следственном изоляторе N ИЗ-30/1 г. Астрахани* (* Имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Астраханской области" (примеч. редактора).) в следующие периоды:

(a) с 6 по 9 июня 2004 г.;

(b) с 9 июля по 16 декабря 2004 г.;

(c) с 28 декабря 2004 г. по 11 апреля 2006 г.;

(d) с 27 февраля по 26 марта 2008 г.

63. В течение первых трех периодов заявитель содержался в разных камерах. Все они были переполнены и заражены насекомыми. Камеры имели площадь 25 кв. м каждая и вмещали шесть двухъярусных кроватей. Он не имел индивидуального спального места, заключенные были вынуждены спать по очереди. Некоторые камеры не были оборудованы системой вентиляции, а в других она не работала. Электрическое освещение всегда было включено. Туалет не был отделен от остальной части камер.

64. Во время своего последнего периода содержания под стражей заявитель содержался в камере N 5, расположенной в подвале. Он не был обеспечен постельными принадлежностями или посудой. Сотрудники следственного изолятора сказали ему, что он должен был принести свое собственное постельное белье. В камере было очень холодно и сыро. Поскольку у него не было постельных принадлежностей, он был вынужден спать в своей одежде. Окна были все время закрыты и не пропускали дневной свет. Камера не имела вентиляции. Туалет находился в углу камеры и не обеспечивал уединения. Обеденный стол находился очень близко к туалету. Камера была заражена насекомыми. Заключенные могли принимать 15-минутный душ раз в неделю.

C. Переписка заявителя с Европейским Судом

65. В неустановленную дату заявитель был переведен в Исправительную колонию N ИК-2 в Астраханской области* (* Имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Исправительная колония N 2 Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Астраханской области" (примеч. редактора).) для отбытия наказания. Представляется, что в 2010 году он был переведен в Исправительную колонию N ИК-6 также в Астраханской области* (* Имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Исправительная колония N 6 Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Астраханской области" (примеч. редактора).).

66. Заявитель утверждал, что администрации Исправительных колоний NN ИК-2 и ИК-6 вскрыли и прочитали несколько писем из Европейского Суда, в частности, подтверждение получения его заявления от 13 сентября 2006 г. и дополнительную информацию о проведении разбирательства в Европейском Суде, и другие письма от 21 ноября 2006 г., 15 января, 20 февраля, 22 и 29 мая 2007 г. и 26 февраля 2008 г. Заявитель предоставил Европейскому Суду копии этих писем. Все они имели печать администраций колоний.

67. Заявитель также утверждал, что администрация колонии задержала отправку писем Европейского Суда.

68. Власти Российской Федерации утверждали, что в период содержания в Исправительных колониях NN ИК-2 и ИК-6 заявитель направил одно письмо в Европейский Суд и получил 11 писем из Европейского Суда. Получение и отправка писем были длжным образом зафиксированы в журналах колоний. Некоторые письма, адресованные заявителю, были открыты только для регистрации. Они не подвергались цензуре и были переданы заявителю в полном объеме. Одно письмо было направлено заявителю после четырехдневной задержки из-за бездействия одного из сотрудников колонии, которому был надлежащим образом объявлен выговор.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

A. Федеральный закон от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений"

69. Статья 22 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" от 15 июля 1995 г. предусматривает, что на одного человека устанавливается норма площади в камере в размере 4 кв. м. Статья 23 указанного закона устанавливает, что заключенные должны содержаться в условиях, которые отвечают требованиям санитарии и гигиены, им предоставляются индивидуальное спальное место и постельные принадлежности, посуда и средства гигиены.

B. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г., вступил в силу 1 июля 2002 г. (далее - УПК РФ)

1. Представительство в уголовном процессе

70. Пункт 3 части третьей статьи 49 УПК РФ устанавливает, что защитник участвует в уголовном деле с момента фактического задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, в случаях, предусмотренных статьями 91 и 92 УПК РФ.

71. Согласно части первой статьи 50 УПК РФ защитник приглашается подозреваемым, обвиняемым, его законным представителем, а также другими лицами по поручению или с согласия подозреваемого, обвиняемого.

72. Часть вторая статьи 50 УПК РФ, действовавшая в период, относящийся к обстоятельствам дела, предусматривает, что дознаватель, следователь или суд обеспечивают подозреваемого или обвиняемого защитником по его просьбе.

73. В соответствии с частью первой статьи 51 УПК РФ участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно, если, в частности, подозреваемый, обвиняемый не отказался от защитника в письменной форме.

2. Основания для задержания

74. Часть вторая статьи 91 УПК РФ устанавливает, что лицо может быть задержано по подозрению в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, если, в частности, потерпевшие или очевидцы укажут на данное лицо как на человека, совершившего преступление.

3. Получение образцов для сравнительного исследования

75. Часть первая статьи 202 УПК РФ, действовавшая в период, относящийся к обстоятельствам дела, предусматривала, что следователь может получить образцы почерка или иные образцы для сравнительного исследования у подозреваемого в качестве доказательств, если возникла необходимость проверить, оставлены ли ими следы в определенном месте.

4. Процессуальные издержки

76. Согласно статье 131 УПК РФ процессуальные издержки возмещаются за счет средств участников уголовного судопроизводства либо государства. Они включают суммы, выплачиваемые адвокату, назначенному государством. Статья 132 УПК РФ устанавливает, что процессуальные издержки взыскиваются с осужденных или возмещаются за счет средств федерального бюджета. Суд вправе взыскать с осужденного процессуальные издержки, за исключением сумм, выплаченных защитнику в случаях, если суд ранее не удовлетворил отказ подсудимого от адвоката и адвокат был назначен государством. Процессуальные издержки возмещаются за счет средств федерального бюджета в случае имущественной несостоятельности лица. Суд вправе освободить осужденного полностью или частично от уплаты процессуальных издержек.

5. Отсутствие свидетеля

77. Статья 281 УПК РФ предусматривает, что при неявке в судебное заседание свидетеля суд вправе по ходатайству стороны или по собственной инициативе принять решение об оглашении показаний, данных свидетелем при производстве предварительного расследования. Он также может сделать это в случаях смерти свидетеля, тяжелой болезни, препятствующей явке свидетеля в суд, отказа свидетеля, являющегося иностранным гражданином, явиться по вызову суда, стихийного бедствия или иных чрезвычайных обстоятельств, препятствующих явке в суд.

6. Жалобы на решения президиумов вышестоящих областных судов

78. Часть вторая статьи 403 УПК РФ, действовавшая в период, относящийся к обстоятельствам дела, устанавливала, что решения президиумов вышестоящих областных судов могли быть обжалованы в Верховном Суде Российской Федерации в порядке надзора.

C. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации (далее - УИК РФ)

79. Статья 91 УИК РФ, действовавшая в период, относящийся к обстоятельствам дела, недвусмысленно запрещала цензуру переписки между заключенным и Европейским Судом.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

80. Заявитель жаловался на то, что условия его содержания под стражей в Следственном изоляторе N ИЗ-30/1 в г. Астрахани противоречили статье 3 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Приемлемость жалобы

81. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

82. Доводы заявителя в отношении условий его содержания под стражей в Следственном изоляторе N ИЗ-30/1 представлены в §§ 62-64 настоящего Постановления.

83. Власти Российской Федерации признали, что условия содержания заявителя под стражей в Следственном изоляторе N ИЗ-30/1 не отвечали требованиям статьи 3 Конвенции относительно переполненности.

84. Европейский Суд отмечает, что ранее он рассматривал условия содержания под стражей в Следственном изоляторе N ИЗ-30/1 в 2005-2008 годах и установил, что в нем имела место серьезная переполненность (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev и Others v. Russia) от 10 января 2012 г., жалобы NN 42525/07 и 60800/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 8 (примеч. редактора).), §§ 20-21, 134-138).

85. С учетом информации, предоставленной заявителем, и признания властей Российской Федерации того, что условия содержания заявителя под стражей в следственном изоляторе в течение данного периода были неудовлетворительными, и с учетом его собственных выводов по упоминавшемуся выше делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", Европейский Суд полагает, что заявитель содержался в стесненных и неадекватных условиях в Следственном изоляторе N ИЗ-30/1. Европейский Суд, следовательно, заключает, что заявитель подвергался бесчеловечному и унижающему достоинство обращению в нарушение статьи 3 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции (справедливое судебное разбирательство)

86. Заявитель жаловался на основании пункта 1 и подпунктов "c" и "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции на то, что общая справедливость уголовного разбирательства против него была нарушена тем, что он не был обеспечен помощью адвоката после задержания, должен был оплатить услуги адвоката за представительство при разбирательстве в надзорном порядке, а также что он не имел возможности задать вопросы свидетелю обвинения.

A. Юридическая помощь

87. Заявитель жаловался, что судебное разбирательство по его делу не было справедливым, поскольку он не был представлен адвокатом сразу после своего задержания, и поскольку суд обязал его возместить государству расходы на адвоката, понесенные в ходе рассмотрения дела во время третьей части разбирательства в надзорном порядке. Он ссылался на пункт 1 и подпункт "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции, которые в соответствующих частях предусматривают:

"1. "Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

...с) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия...".

1. Недостаток юридической помощи после задержания

(a) Приемлемость жалобы

88. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не жаловался во внутригосударственных судах на недостаток юридической помощи после задержания.

89. Заявитель утверждал, что жаловался и в российские суды, и в прокуратуру.

90. Рассмотрев материалы дела заявителя, Европейский Суд находит, что протоколы судебных заседаний и основания кассационной жалобы содержат достаточно четкие и определенные данные, что заявитель не был обеспечен помощью адвоката сразу после задержания. Кроме того, из этих документов, как и из соответствующих приговоров, с очевидностью следует, что эти доводы были поняты внутригосударственными судами, однако были отклонены. Следовательно, Европейский Суд заключает, что жалобы заявителя были доведены до сведения внутригосударственных судов, уполномоченных их рассматривать. Соответственно, Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты.

91. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

(b) Существо жалобы

(i) Доводы сторон

92. Власти Российской Федерации утверждали, что 5 июня 2004 г. заявитель был проинформирован сразу же после задержания о его праве на помощь адвоката с момента задержания, но заявитель не просил о юридической помощи. В любом случае статья 51 УПК РФ не требовала присутствия адвоката во время задержании. Заявитель был также проинформирован о его праве хранить молчание, жена была уведомлена о его задержании. Власти Российской Федерации также отмечали, что согласно статье 202 УПК РФ присутствие адвоката не было обязательным, когда были взяты отпечатки пальцев и ладоней заявителя, чтобы оперативно сохранить следы преступления, и что заявитель не просил о присутствии адвоката в момент задержания и впоследствии использовал результаты судебной экспертизы во время суда в качестве доказательства невиновности. Наконец, они утверждали, что планировалось допросить заявителя 6 июня 2004 г. в качестве подозреваемого, однако он сослался на свое право не свидетельствовать против себя и отказался отвечать на вопросы даже в присутствии адвоката Ор.

93. Заявитель настаивал, что 5 июня 2004 г. просил предоставить ему адвоката сразу же после задержания, но следователь сказал ему, что он не нуждается в адвокате, так как в это время не проводилось каких-либо следственных мероприятий. Далее он отмечал, что его родственники узнали о его задержании только спустя четыре дня, в течение которых они пытались установить его местонахождение. Он утверждал, что адвокат, который мог сообщить о его правах, должен был присутствовать, когда следователь назначал экспертизу отпечатков его пальцев и ладоней. Заявитель также указывал, что он не был допрошен 5 или 6 июня 2006 г. По словам заявителя, первоначальный протокол задержания от 5 июня 2004 г. исчез из его уголовного дела и что его копия, а также протокол допроса от 6 июня 2004 г., предоставленные властями Российской Федерации с их пояснениями, были подделаны. Он утверждал, что встретился со своим адвокатом Ор. впервые 6 июня 2004 г., в ходе слушания в отношении его досудебного содержания под стражей.

(ii) Мнение Европейского Суда

() Общие принципы

94. Европейский Суд напоминает, что требования пункта 3 статьи 6 Конвенции являются специальными аспектами права на справедливое судебное разбирательство, гарантированного пунктом 1 статьи 6 Конвенции. Соответственно, он должен рассмотреть жалобу заявителя на основании этих положений в совокупности (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ван Гейсегем против Бельгии" (Van Geyseghem v. Belgium), жалоба N 26103/95, § 27, ECHR 1999-I).

95. Европейский Суд повторяет, что, не будучи абсолютным, право каждого обвиняемого на эффективную защиту адвоката, при необходимости назначенного, является одним из основных признаков справедливого судебного разбирательства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кромбах против Франции" (Krombach v. France), жалоба N 29731/96, § 89, ECHR 2001-II). Вопрос в каждом деле состоит в том, лишило ли ограничение права на юридическую помощь адвоката с учетом всего разбирательства в целом права обвиняемого на справедливость разбирательства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Джон Мюррей против Соединенного Королевства" (John Murray v. United Kingdom) от 8 февраля 1996 г., § 63, Reports of Judgments and Decisions 1996-I).

96. Требования подпункта "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции могут быть применимы до направления дела в суд, если и насколько справедливость судебного разбирательства может быть серьезно затронута несоблюдением их положений на более ранней стадии (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имбриоша против Швейцарии" (Imbrioscia v. Switzerland) от 24 ноября 1993 г., § 36, Series A, N 275).

97. В этом отношении Европейский Суд подчеркивает важность стадии следствия для подготовки уголовного разбирательства, поскольку доказательства, полученные на этой стадии, определяют рамки, в которых обвинение в совершении преступления будет рассматриваться в судебном разбирательстве. В то же время обвиняемый на этой стадии разбирательства часто оказывается в особо уязвимом положении, последствия которого усугубляются тем фактом, что уголовно-процессуальное законодательство все больше усложняется, особенно в части правил, регулирующих сбор и использование доказательств. В большинстве случаев эта особая уязвимость может быть надлежащим образом компенсирована только помощью адвоката, в задачу которого входит содействие обеспечению права обвиняемого не свидетельствовать против себя. Это право в действительности предполагает, что сторона преследования в уголовном деле должна обосновать свою позицию против обвиняемого, не прибегая к методам давления или подавления вопреки воле обвиняемого (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пищальников против Российской Федерации" (Pishchalnikov v. Russia) от 24 сентября 2009 г., жалоба N 7025/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2009. N 1 (примеч. редактора).), § 69, с имеющимися там ссылками).

98. С учетом этого Европейский Суд находит, что для того, чтобы право на справедливое судебное разбирательство оставалось достаточно "практическим и эффективным", пункт 1 статьи 6 Конвенции требует, чтобы, как правило, доступ к услугам адвоката обеспечивался с первого допроса подозреваемого в полиции, если при особых обстоятельствах конкретного дела не имеется веских причин для ограничения этого права. Даже если веские причины в виде исключения оправдывают отказ в доступе к адвокату, такое ограничение, чем бы оно ни оправдывалось, не должно ненадлежащим образом умалять права обвиняемого, предусмотренные статьей 6 Конвенции. Правам на защиту в принципе был бы причинен невосполнимый ущерб, если бы компрометирующие показания, полученные в период полицейского допроса в отсутствие адвоката, были использованы для осуждения (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салдуз против Турции" (Salduz v. Turkey) от 27 ноября 2008 г., жалоба N 36391/02, § 55).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

99. Европейский Суд отмечает, что заявитель был информирован о его праве на адвоката сразу после задержания в соответствии с пунктом 3 части 3 статьи 49 УПК РФ (см. §§ 11 и 70 настоящего Постановления). Согласно протоколу задержания заявителя он не просил адвоката и не сделал каких-либо других замечаний во время его задержания (см. §§ 13 и 59 настоящего Постановления). В этой связи Европейский Суд отмечает, что общие предположения заявителя относительно фальсификации протокола его задержания были должным образом рассмотрены и отклонены Астраханским областным судом, и Европейский Суд согласен с этими выводами (см. § 59 настоящего Постановления).

100. Европейский Суд далее отмечает, что, когда милиционеры снимали отпечатки пальцев и ладоней заявителя, они надлежащим образом оформили протокол сбора материалов для проведения расследования уголовного преступления (см. §§ 11, 14, 15 и 75 настоящего Постановления). Согласно собственным доводам заявителя милиционеры не допрашивали его после задержания (см. §§ 12 и 93 настоящего Постановления).

101. В этой связи Европейский Суд указывает, что протокол задержания содержит показания заявителя в момент его задержания (см. § 11 настоящего Постановления). Однако из материалов, имеющихся в распоряжении Европейского Суда, не следует, что заявитель дал эти показания по требованию милиционеров.

102. Европейский Суд далее отмечает, что, когда был запланирован допрос заявителя на 6 июня 2006 года, на нем присутствовал его адвокат Ор., но заявитель отказался от дачи показаний и не сделал других замечаний (см. § 16 настоящего Постановления).

103. Кроме того, когда районный суд рассматривал дело заявителя, он принял протокол задержания во внимание как доказательство того, что заявитель был задержан после того, как "свидетели и очевидцы указали, что заявитель совершил уголовное преступление" (см. § 11 настоящего Постановления). Районный суд не рассматривал показания заявителя, содержащиеся в протоколе его задержания как отдельные показания, касающееся обвинений (см. сходную формулировку в Постановлении Европейского Суда по делу "Блаж против Румынии" (Blaj v. Romania) от 8 апреля 2014 г., жалоба N 36259/04, § 96). Кроме того, заявитель не утверждал во внутригосударственных судах или в Европейском Суде, что он давал какие-либо показания сразу после задержания или позднее без юридической помощи адвоката или по принуждению. Ни он, ни его назначенный адвокат ни добивались того, чтобы содержащиеся в протоколе задержания показания были исключены из доказательств, и он не объяснил ни в своих пояснениях, ни в первоначальном заявлении в Европейский Суд, были ли и каким образом такие показания учтены областным судом при признании его виновным или повлияли ли они негативно на общую справедливость судебного разбирательства в отношении него.

104. Заявитель только жаловался, что отпечатки его пальцев и ладоней были сняты в отсутствие адвоката. Однако в любом случае областной суд не признал в качестве доказательства заключение судебно-медицинской экспертизы в отношении отпечатков пальцев заявителя, и заключение судебно-медицинской экспертизы в отношении ладоней заявителя служило в качестве доказательства невиновности в суде (см. §§ 45-47 настоящего Постановления).

105. Исходя из изложенного и учитывая обстоятельства настоящего дела, Европейский Суд заключает, что право заявителя на помощь адвоката при задержании не было ограничено и отсутствие адвоката в момент задержания заявителя не предопределяет общую справедливость разбирательства против заявителя.

106. Соответственно, имело место нарушение подпункта "c" пункта 3 статьи 6 Конвенции во взаимосвязи с пунктом 1 статьи 6 Конвенции.

2. Возмещение расходов на адвоката в ходе третьей части разбирательств в надзорном порядке

(a) Приемлемость жалобы

107. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не обжаловал постановление суда о взыскании суммы, выплаченной адвокату.

108. Заявитель настаивал на своей жалобе.

109. Прежде всего Европейский Суд, рассмотрев доводы властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты, отмечает, что согласно действовавшему российскому законодательству заявитель мог подать жалобу для рассмотрения дела в порядке надзора в Верховный Суд Российской Федерации на решение президиума областного суда о возмещении им расходов на адвоката (см. § 78 настоящего Постановления). Однако Европейский Суд напоминает, что надзорная жалоба в то время не рассматривалась как эффективное средство правовой защиты, требующее исчерпания в уголовно-правовом разбирательстве (см. Решение Европейского Суда по делу "Бердзенишвили против Российской Федерации" (Berdzenishvili v. Russia) от 29 января 2004 г., жалоба N 31697/03). Соответственно, от заявителя не требовалось подавать жалобу в порядке надзора до жалобы в Европейский Суд. Соответственно, Европейский Суд отклоняет возражения властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средства правовой защиты.

110. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

(b) Существо жалобы

(i) Доводы сторон

111. Власти Российской Федерации отмечали, что заявитель не обращался за освобождением от возмещения суммы, выплаченной адвокату.

112. Заявитель утверждал, что у него не было достаточных финансовых средств, когда власти назначили адвоката для представления его интересов в разбирательстве в надзорном порядке, и что они не должны были взыскивать с него возмещение расходов на юридическую помощь.

(ii) Мнение Европейского Суда

113. Европейский Суд указывает, что УПК РФ рассматривает суммы, выплаченные адвокатам, как "процессуальные издержки", которые несут, как правило, соответствующие стороны. Таким образом, представляется, что, даже если обвиняемому была предоставлена "бесплатная" юридическая помощь, он может всё еще быть обязан возместить расходы на нее после суда (см. § 76 настоящего Постановления).

114. Европейский Суд отмечает, что заявитель был представлен адвокатами Ор., М. и И. до и во время разбирательства в суде первой инстанции и в ходе кассационного разбирательства (см. §§ 16, 18 и 21 настоящего Постановления) и адвокатом К. в третьей части разбирательства в надзорном порядке (см. § 56 настоящего Постановления).

115. Европейский Суд далее подчеркивает на основании материалов, имеющихся в его распоряжении, что государство покрывало расходы на юридическую помощь заявителю на протяжении всего производства. Оно только стремилось взыскать сумму, выплаченную К. в отношении третьей части разбирательства в надзорном порядке, и заявленная сумма (30 евро) не кажется чрезмерной.

116. В любом случае заявитель мог обратиться за полной или частичной отменой возмещения судебных издержек из-за финансовой несостоятельности (см. § 76 настоящего Постановления, а также Постановление Европейского Суда по делу "Орлов против Российской Федерации" (Orlov v. Russia) от 21 июня 2011 г., жалоба N 29652/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 1 (примеч. редактора).), § 113). В этой связи Европейский Суд считает приемлемым в соответствии с Конвенцией то условие, что бремя доказывания недостаточности средств должно нести лицо, которое ходатайствует о несостоятельности (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орлов против Российской Федерации", § 114, со ссылкой на Постановление Европейского Суда по делу "Круассан против Германии" (Croissant v. Germany) от 25 сентября 1992 г., §§ 33 и 34, Series A, N 237-B). Однако заявитель не предоставил финансовых или иных документов в поддержку своего заявления о несостоятельности и не привел каких-либо препятствий для получения им подобных документов.

117. Следовательно, учитывая, что заявитель пользовался бесплатной юридической помощью на протяжении всего судебного разбирательства и что он не обращался за возмещением расходов на адвоката К., а также принимая во внимание сумму судебных издержек, порядок возмещения, очевидно, не повлиял негативно на общую справедливость судебного разбирательства в отношении заявителя.

118. Таким образом, отсутствовало нарушение пункта 1 и подпункта "c" пункта 3 статьи 6 Конвенции в части возмещения расходов на адвоката в отношении заявителя.

B. Отсутствие свидетеля

119. Заявитель также жаловался, что разбирательство по его делу не было справедливым, поскольку суд не обеспечил присутствие свидетеля обвинения Б. Он ссылался на пункт 1 и подпункт "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, которые предусматривают:

"Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела...

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

...d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него...".

1. Приемлемость жалобы

120. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(a) Доводы сторон

121. Власти Российской Федерации считали, что уголовное разбирательство против заявителя являлось справедливым. В частности, они утверждали, что свидетель Б. не участвовал в разбирательстве дела в отношении заявителя, поскольку он страдал от серьезного онкологического заболевания (рака), из-за чего он не мог говорить. Они далее подчеркивали, что были приняты все необходимые меры для обеспечения участия Б. в разбирательстве по делу заявителя. Кроме того, суды оценили досудебные показания Б. наряду с другими доказательствами, включая показания 14 свидетелей обвинения и защиты, допрошенных в суде, досудебные показания еще пятерых свидетелей и 20 документальных и вещественных доказательств.

122. Заявитель настаивал, что состояние Б. не мешало ему появляться в суде, и если он не мог говорить, то мог бы ответить на вопросы в письменной форме. Кроме того, заявитель утверждал, что досудебные показания Б. являлись единственным основанием для его осуждения, и районный суд не принял во внимание показания других свидетелей, когда он признал его виновным. Наконец, он считал, что власти должны были провести досудебную очную ставку между ним и Б.

(b) Мнение Европейского Суда

123. В деле "Аль-Хавайа и Тахери против Соединенного Королевства" (Al-Khawaja и Tahery v. United Kingdom) (Постановление Большой Палаты Европейского Суда, жалобы NN 26766/05 и 22228/06, § 118, ECHR 2011), Европейский Суд постановил, что подпункт "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции отражает тот принцип, что до осуждения обвиняемого все доказательства против него должны быть представлены в его присутствии в открытом заседании с учетом требования состязательности. Исключения из этого принципа возможны, но они не должны нарушать права защиты, которые, как правило, требуют, чтобы обвиняемый имел адекватную и надлежащую возможность оспорить показания и допросить свидетеля, показывающего против него, когда этот свидетель дает показания или на более поздней стадии разбирательства.

124. Кроме того, что касается свидетелей, Европейский Суд напоминает, что из данного принципа следуют два требования. Во-первых, неявка свидетеля должна иметь уважительную причину. Во-вторых, когда обвинительный приговор основан исключительно или в решающей степени на показаниях лица, которого обвиняемый не имел возможности допросить или которое не было допрошено во время предварительного следствия или в ходе судебного заседания, права защиты могут быть ограничены в степени, несовместимой с гарантиями, предусмотренными статьей 6 Конвенции (так называемое единственное или решающее правило) (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аль-Хавайа и Тахери против Соединенного Королевства", § 119). В случае, если осуждение единственно или решающим образом основано на показаниях отсутствующего свидетеля, Европейский Суд будет рассматривать в каждом деле, имеются ли достаточные уравновешивающие факторы, включающие меры, допускающие справедливую и надлежащую оценку достоверности этих доказательств (там же, § 147).

125. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что сторона обвинения вызывала Б. в качестве свидетеля на слушание дела заявителя дважды. Он не явился, потому что был серьезно болен и не мог говорить (см. §§ 31 и 50 настоящего Постановления). Европейский Суд признает болезнь как причину отсутствия в соответствии с внутригосударственным законодательством. В свете настоящего Постановления и на основании предоставленных ему материалов Европейский Суд полагает, что подтвержденное плохое физическое состояние Б. значительно ослабило его и стало причиной его неявки в суд.

126. Европейский Суд также рассмотрит, являлись ли досудебные показания Б. единственным или решающим доказательством вины заявитель. Заявитель утверждал, что, признав его виновным, районный суд основывал свое решение только на досудебных показаниях Б. без учета показаний других свидетелей. Однако свидетель О., который купил наркотики у заявителя вместе с Б. в декабре 2003 года, свидетельствовал о сделке, и заявитель задавал ему вопросы в суде. Кроме того, согласно протоколу судебного заседания, достоверность которого заявитель не оспаривает, он не возражал против приобщения досудебных показаний О. в качестве доказательств (см. § 25 настоящего Постановления). В этой связи Европейский Суд отмечает, что досудебные показания О. и Б. были идентичны. В частности, они оба дали показания в ходе следствия, что они встретились с заявителем в г. Астрахани в ноябре 2003 года и он продал им героин в декабре 2003 года, который они отвезли в г. Воронеж (см. §§ 26 и 32 настоящего Постановления). Кроме того, областной суд также заслушал шестерых сотрудников милиции, которые организовывали и принимали участие в самой тайной операции и свидетельствовали о причастности заявителя к сбыту наркотиков (см. §§ 27, 28 и 38-40 настоящего Постановления). Заявитель имел возможность задать им вопросы в суде и не оспаривал их показания в его пояснениях Европейскому Суду. Районный суд также заслушал досудебные показания двух отсутствовавших сотрудников милиции и троих отсутствовавших понятых, как и значительное количество документальных и вещественных доказательств (см. §§ 34-36 и 46 настоящего Постановления).

127. С учетом изложенного Постановления Европейский Суд полагает, что осуждение заявителя не было основано исключительно или решающим образом на досудебных показаниях Б. Европейский Суд не видит необходимости оценивать, должна ли была проводиться досудебная очная ставка или должны ли были иметь место другие уравновешивающие факторы для компенсации отсутствия Б. на судебном разбирательстве против заявителя.

128. Соответственно, Европейский Суд приходит к выводу, что отсутствовало нарушение пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции в части отсутствия свидетеля Б. в ходе судебного разбирательства в отношении заявителя.

III. Предполагаемые нарушения статей 8 и 34 Конвенции

129. Заявитель также жаловался, что его корреспонденция из Европейского Суда была вскрыта и прочитана администрацией исправительной колонии, которая также отказывалась отправлять некоторые его письма в Европейский Суд. Он ссылался на статьи 8 и 34 Конвенции, которые предусматривают:

"Статья 8 Конвенции

1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц...

Статья 34

Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей Конвенции или в Протоколах к ней. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права".

130. Европейский Суд рассматривал жалобы в части цензуры переписки между заявителями и Европейским Судом на основании статей 8 и 34 Конвенции или обоих положений (см. с дальнейшими отсылками Постановление Европейского Суда по делу "Шехов против Российской Федерации" (Shekhov v. Russia) от 19 июня 2014 г., жалоба N 12440/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 5 (примеч. редактора).), § 53).

131. Поскольку Европейский Суд имеет право квалификации фактов дела и с учетом характера вмешательства и содержания доводов заявителя, он полагает, что жалоба в части переписки между заявителем и Европейским Судом должна быть рассмотрена на основании статьи 8 Конвенции.

A. Приемлемость жалобы

132. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

1. Доводы сторон

133. Власти Российской Федерации отрицали создание препятствий для эффективного использования заявителем права на обращение в суд. Они утверждали, что некоторые письма из Европейского Суда были вскрыты сотрудниками исправительной колонии, но утверждали, что они не были подвергнуты цензуре. Они вскрывали их в целях регистрации и передавали лично в руки заявителя полностью. Одно из писем было направлено с четырехдневным опозданием вследствие вины одного из сотрудников исправительной колонии, которому был вынесен выговор надлежащим образом.

134. Заявитель настаивал на своей жалобе.

2. Мнение Европейского Суда

135. Европейский Суд отмечает, что заявитель утверждал, что, по крайней мере, семь писем Европейского Суда были вскрыты администрацией исправительной колонии. Власти Российской Федерации отмечали, что письма были вскрыты с целью регистрации без прочтения. Европейский Суд полагает, что вскрытие писем, адресованных заявителю, составляло нарушение его прав на основании статьи 8 Конвенции.

136. Европейский Суд напоминает, что ограничение согласно статье 8 Конвенции должно устанавливаться "в соответствии с законом", преследовать одну или несколько законных целей, указанных в пункте 2 этой статьи, и к тому же быть оправданным в качестве "необходимого в демократическом обществе".

137. Европейский Суд напоминает, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, статья 91 УИК РФ недвусмысленно запрещала цензуру корреспонденции между заключенным и Европейским Судом (см. § 79 настоящего Постановления). Переписка заявителя с Европейским Судом является неприкосновенной и не может быть предметом цензуры. Таким образом, письма Европейского Суда были вскрыты в нарушение внутригосударственного законодательства, которое не предусматривает исключений из этой нормы.

138. С учетом вышеизложенного вывода отсутствует необходимость рассматривать вопрос о том, были ли выполнены другие требования пункта 2 статьи 8 Конвенции.

139. Соответственно, Европейский Суд заключает, что в настоящем деле имело место нарушение пункта 1 статьи 8 Конвенции, что касается вскрытия корреспонденции заявителя с Европейским Судом.

IV. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

140. Наконец, Европейский Суд рассмотрел иные доводы, выдвинутые заявителем в соответствии со статьями 2 и 3, 5-8 и 14 Конвенции. Принимая во внимание предоставленные ему материалы, и насколько эти жалобы относятся к компетенции Европейского Суда, он не усматривает в них признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, жалобы в этих частях подлежат отклонению как явно необоснованные в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

141. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

142. Заявитель требовал компенсации материального ущерба, оставив его размер на усмотрение Европейского Суда. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель вообще не требовал такой компенсации. Европейский Суд полагает, что заявитель не обосновал требования в части материального ущерба, и вследствие этого отклоняет их.

143. Заявитель также требовал 100 000 евро в качестве компенсации морального вреда за нарушение пункта 3 Конвенции и 100 000 евро за вмешательство в его корреспонденцию.

144. Власти Российской Федерации полагали, что в случае установления факта нарушения Конвенции Европейским Судом оно само по себе являлось бы достаточной справедливой компенсацией в настоящем деле. Они оспорили требования компенсации морального вреда как необоснованные, чрезмерные и несоответствующие размерам компенсаций, присуждаемых Европейским Судом по аналогичным делам.

145. Европейский Суд считает, что страдания заявителя, вызванные условиями содержания под стражей в следственном изоляторе, и его чувства разочарования в связи с цензурой его переписки с Европейским Судом не могут быть компенсированы только установлением факта нарушения, но суммы, которые он требовал, представляются чрезмерными. Учитывая характер установленного нарушения и оценивая указанные обстоятельства на основе принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителю 9 800 евро, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму.

В. Судебные расходы и издержки

146. Заявитель требовал компенсации в части судебных расходов и издержек, понесенных во внутригосударственных судах и Европейском Суде, оставляя сумму, подлежащую выплате, на усмотрение Европейского Суда.

147. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не требовал какой-либо компенсации в части судебных расходов и издержек, и, следовательно, какой-либо суммы компенсации не должно быть присуждено.

148. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле с учетом предоставленных ему материалов, вышеупомянутых критериев и того факта, что заявитель был освобожден от оплаты юридической помощи, Европейский Суд отклоняет требование о компенсации судебных расходов и издержек, понесенных при разбирательстве дела Европейским Судом.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

149. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу в части условий содержания в следственном изоляторе, отсутствия юридической помощи после задержания, возмещения расходов на адвоката, отсутствия свидетеля во время разбирательства и цензуры переписки заявителя с Европейским Судом приемлемой для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания заявителя под стражей в Следственном изоляторе N ИЗ-30/1 в г. Астрахани;

3) постановил, что по делу требования пункта 1 и подпункта "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции в части отсутствия юридической помощи после задержания нарушены не были;

4) постановил, что отсутствовало нарушение пункта 1 и подпункта "c" пункта 3 статьи 6 Конвенции в части возмещения суммы, выплаченной адвокату, в ходе третьей части разбирательства в надзорном порядке;

5) постановил, что отсутствовало нарушение пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции в части отсутствия свидетеля;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции в части вскрытия администрацией исправительной колонии переписки заявителя с Европейским Судом;

7) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 9 800 евро (девять тысяч восемьсот евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

8) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 5 ноября 2015 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Андраш Шайо Председатель Палаты Суда