Постановление Европейского Суда по правам человека от 22 сентября 2015 г. Дело "Илькин (Ilkin) против Российской Федерации" (Жалоба N 12436/11) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Илькин (Ilkin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 12436/11)

Постановление Суда

Страсбург, 22 сентября 2015 г.

ГАРАНТ:

См. план действий по принятию мер индивидуального характера во исполнение настоящего постановления

По делу "Илькин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Андраша Шайо, Председателя Палаты,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лаффранк,

Паулу Пинту де Альбукерке,

Линос-Александра Сисилианоса,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Андре Вампаша, заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 1 сентября 2015 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 12436/11, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Алексеем Кузьмичом Илькиным (далее - заявитель) 3 февраля 2011 г.

2. Интересы заявителя представляла Ю. Дрейер, адвокат, практикующая в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель жаловался, в частности, что условия, в которых его перевозили в здание суда и обратно были ужасающими, его предварительное содержание под стражей было необоснованно длительным, а также что внутригосударственные суды не рассмотрели безотлагательно его кассационную жалобу на постановление о содержании под стражей.

4. 26 сентября 2012 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1977 году и проживает в селе Берсеневка, Республика Мордовия.

A. Уголовное разбирательство против заявителя

6. 5 марта 2009 г. прокуратура возбудила уголовное дело по заявлению С. о том, что двое милиционеров вымогали у него деньги, угрожая возбудить против него уголовное дело по обвинению в хранении наркотиков.

7. 23 марта 2009 г. следователь получил информацию об участии заявителя в этом преступлении. 30 марта 2009 г. следственные органы установили официальное место жительство заявителя.

8. 2 апреля 2009 г. заявителю заочно были предъявлены обвинения в похищении (статья 126 Уголовного кодекса Российской Федерации) и вымогательстве (статья 163 Уголовного кодекса Российской Федерации). Сочтя, что заявитель может скрыться или иным образом воспрепятствовать осуществлению правосудия, следователь постановил, что заявитель должен дать подписку о невыезде и воздержании от ненадлежащего поведения.

9. 3 апреля 2009 г. имя заявителя было включено в список разыскиваемых лиц. В соответствующем постановлении не было разъяснено, были ли предприняты какие-либо попытки со стороны следственных органов установить местонахождение заявителя. В ту же дату милиция сообщила следственным органам адрес, по которому были зарегистрированы заявитель и его отец.

10. 6 мая 2010 г. следственные органы установили адрес временного проживания заявителя.

11. 24 июня 2010 г. заявитель добровольно явился к следователю. Он был допрошен и отпущен под подписку о невыезде. Следующий допрос был назначен на 1 июля 2010 г. В эту дату заявитель надлежащим образом явился в прокуратуру, где был взят под стражу. Во время допроса он жаловался, что власти не имели оснований включать его имя в список разыскиваемых лиц. В частности, он утверждал, что следственные органы не проверяли его местонахождение и не направляли повесток о вызове на допрос.

12. На следующий день, 2 июля 2010 г., Останкинский районный суд г. Москвы санкционировал предварительное содержание заявителя под стражей до 1 августа 2010 г. В частности, суд отметил следующее:

"...суд... считает, что ввиду характера [заявителя] и природы обвинений, находясь на свободе, он может вновь скрыться от следствия или иным образом воспрепятствовать осуществлению правосудия. [Заявитель] обвиняется в преступлениях, в отношении которых предусмотрено наказание в виде лишения свободы сроком свыше двух лет. Как следует из предоставленных доказательств, он ранее скрывался, и его имя было включено в список разыскиваемых лиц. Суд приходит к выводу, что невозможно применить более мягкую меру, такую как освобождение под залог.

Суд полагает, что имелись основания для заключения [заявителя] под стражу. Как следует из доказательств, предоставленных суду, [заявитель] мог совершить преступление, в совершении которого он обвиняется. Что касается того факта, что 24 июня 2009 г. заявитель добровольно явился на допрос, суд не считает его достаточным, чтобы отклонить ходатайство [следственных органов] о заключении [заявителя] под стражу. [Заявитель] не отрицал, что, хотя его имя было в списке разыскиваемых лиц, он не являлся на [допрос] в течение двух месяцев".

13. 3 июля 2010 г. заявитель подал кассационную жалобу на постановление суда от 2 июля 2010 г. Он направил ее в Московский городской суд. В неустановленную дату Московский городской суд направил ее в районный суд для рассмотрения. Согласно утверждениям властей Российской Федерации в неустановленную дату председатель районного суда вернул жалобу заявителю на основании того, что она была подана за пределами установленного срока. Заявитель получил решение председателя суда 27 июля 2010 г. и просил районный суд возобновить срок подачи кассационной жалобы.

14. 28 июля 2010 г. районный суд продлил срок предварительного содержания заявителя под стражей до 1 октября 2010 г. Суд отметил следующее:

"При продлении предварительного содержания под стражей [заявителя] суд учел [его] характер. Тем не менее он не усмотрел оснований для отмены или изменения ранее примененной к [заявителю] меры пресечения... с учетом того, что обстоятельства, послужившие основанием для предварительного содержания [заявителя] под стражей, не изменились. [Заявитель] обвиняется в преступлениях, в отношении которых предусмотрено наказание в виде лишения свободы сроком свыше двух лет. С учетом тяжести обвинений и того факта, что он скрывался от следствия и что его имя было включено в список разыскиваемых лиц, суд убежден в том, что [заявитель] может скрыться или иным образом воспрепятствовать осуществлению правосудия.

Суд отклоняет как необоснованные доводы [заявителя] о том, что он не может содержаться под стражей в связи с состоянием его здоровья. В материалах дела отсутствуют какие-либо документы [для принятия иного решения]. Кроме того, суд отмечает, что все лица, содержащиеся в следственном изоляторе, получают необходимую медицинскую помощь, предусмотренную действующим законодательством".

15. Согласно утверждениям властей Российской Федерации 17 августа 2010 г. районный суд восстановил срок для подачи кассационной жалобы заявителя на постановление суда от 2 июля 2010 г.

16. 18 августа 2010 г. Московский городской суд, рассмотрев кассационную жалобу, оставил решение от 28 июля 2010 г. без изменений.

17. 25 августа 2010 г. адвокат заявителя сделал добавление к кассационной жалобе на постановление от 2 июля 2010 г.

18. 6 сентября 2010 г. Московский городской суд отложил заседание по кассационной жалобе заявителя на постановление от 2 июля 2010 г. вследствие неявки его адвоката. 8 сентября 2010 г. Московский городской суд провел слушание по кассационной жалобе и оставил постановление от 2 июля 2010 г. без изменений.

19. 29 сентября 2010 г. районный суд далее продлил срок предварительного содержания заявителя под стражей до 1 декабря 2010 г., отметив:

"...суд полагает, что отсутствуют основания для отмены или изменения меры пресечения [в отношении заявителя]... по мнению суда, ходатайство защиты об освобождении [заявителя] под залог не будет оказывать сдерживающего воздействия на подсудимого, что касается возможности его воспрепятствования осуществлению правосудия. С учетом особой сложности дела и объема продолжающегося следствия суд считает ходатайство следователя о продлении предварительного содержания под стражей [заявителя] обоснованным. Соответственно, суд отклоняет ходатайство об освобождении под залог, поданное [заявителем] и его защитой.

С учетом вышеизложенного и тяжести обвинений против [заявителя] суд не видит возможности для применения иной меры пресечения, кроме содержания обвиняемого под стражей...".

20. 25 октября 2010 г. Московский городской суд, рассмотрев кассационную жалобу, оставил постановление от 29 сентября 2010 г. без изменений.

21. 29 ноября 2010 г. районный суд продлил срок предварительного содержания под стражей заявителя до 1 января 2011 г. Суд мотивировал свое решение следующим:

"...основания, лежащие в основе предварительного содержания под стражей [заявителя], не изменились. [Он] обвиняется в совершении тяжких преступлений, за которые предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет, ранее он скрывался от следствия и его имя включено в список разыскиваемых лиц, у него не было работы и официального источника дохода, раньше он был милиционером и имеет соответствующие знания и опыт, знает личные данные потерпевшего и свидетеля. Доказательства, обстоятельства и характер [заявителя], предоставленные суду, приводят к убеждению, что в случае освобождения [заявитель] может скрыться, продолжить преступную деятельность, угрожать потерпевшим и свидетелям, оказывать на них давление или иным образом воспрепятствовать расследованию дела".

22. 27 декабря 2010 г. Московский городской суд, выступая в качестве суда кассационной инстанции, оставил постановление от 29 ноября 2010 г. без изменений.

23. 28 декабря 2010 г. Бутырский районный суд г. Москвы назначил судебное разбирательство на 12 января 2011 г. Заявитель ходатайствовал об освобождении под залог в размере 500 000 рублей, подлежащих внесению его двоюродным братом. Суд далее продлил срок содержания под стражей заявителя и другого соподсудимого до 17 июня 2011 г., отметив:

"Подсудимый М. обвиняется в совершении тяжких преступлений. [Заявитель] обвиняется в совершении тяжких преступлений. Соответственно, [суд] полагает, что существуют основания считать, что в случае освобождения М. и [заявитель] могут скрыться или иным образом воспрепятствовать разбирательству. Суд не усматривает каких-либо обстоятельств для отмены или изменения меры пресечения. Освобождение М. или [заявителя] может значительно осложнить всестороннюю, полную и объективную оценку обстоятельств дела. Суд также отклоняет ходатайство [заявителя] об освобождении под залог как необоснованное".

24. 9 февраля 2011 г. Московский городской суд, рассмотрев кассационную жалобу, оставил постановление от 28 декабря 2010 г. без изменений.

25. 13 апреля 2011 г. районный суд признал заявителя виновным в вымогательстве и приговорил его к наказанию в виде лишения свободы на срок четыре года. 25 июля 2011 г. Московский городской суд, рассмотрев кассационную жалобу, оставил приговор заявителя без изменений по существу, однако сократил срок лишения свободы до трех лет и девяти месяцев.

B. Условия содержания под стражей и перевозки

1. Условия содержания под стражей в Следственном изоляторе N ИЗ-77/4 в г. Москве

26. 2 июля 2010 г. заявитель был помещен в Следственный изолятор N ИЗ-77/4* (* Так в тексте. По-видимому имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 4 Управления Федеральной службы исполнения наказания России по г. Москве (примеч. редактора).) в г. Москве. Он находился там до 8 сентября 2011 г. за исключением периода с октября по ноябрь 2010 года, когда он проходил лечение в Следственном изоляторе N ИЗ-77/1* (* Так в тексте. По-видимому имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 1 Управления Федеральной службы исполнения наказания России по г. Москве (также известен как Матросская тишина)" (примеч. редактора).).

27. Заявитель содержался в камерах  913 и 914 площадью 6 5,5 м. Камеры были оборудованы восемью двухъярусными кроватями, столом, двумя скамьями и металлическим шкафом для хранения еды. Туалет находился в 1,4 м от жилой зоны камеры и не обеспечивал уединения.

2. Предполагаемое отсутствие медицинской помощи

28. Заявитель страдает от хронического гастрита и посттравматической черепно-мозговой дисфункции. Вследствие своего состояния он нуждался в особом режиме питания, который, как предполагается, не был обеспечен. Его родственники приносили ему лекарства и еду, пока он находился под стражей.

29. В октябре-ноябре 2011 года заявитель проходил лечение в больнице Следственного изолятора N ИЗ-77/1 в г. Москве.

30. В ответ на жалобу заявителя Уполномоченный по правам человека в г. Москве провел проверку медицинского обслуживания, предоставленного в следственном изоляторе. Проверка не подтвердила жалоб заявителя, что ему было отказано в надлежащей медицинской помощи. Заявитель был уведомлен об этом 12 ноября 2010 г.

3. Условия перевозки

(a) Описание властей Российской Федерации

31. Доводы властей Российской Федерации в части условий, в которых заявитель перевозился, могут быть сведены к следующему:

Дата перевозки	Время в пути из следственного изолятора в суд/тип фургона/количество перевозимых заключенных, включая заявителя		Время в пути из суда в следственный изолятор/тип фургона/количество перевозимых заключенных, включая заявителя
2 июля 2010 г.	40 минут/ГАЗ 22171/1		Данные отсутствуют
28 июля, 29 сентября и 29 ноября 2010 г.	Данные отсутствуют (документы уничтожены)
28 декабря 2010 г.	40 минут/ЗИЛ 4331/16		1 час 30 минут/ЗИЛ 4331/23
12 января 2011 г.		1 час 25 минут/ЗИЛ 4331/15		3 часа 50 минут/КАМАЗ/26
20 января 2011 г.		1 час 50 минут/КАМАЗ/17		3 часа 20 минут/ГАЗ 326535/17
26 января 2011 г.		2 часа 30 минут/КАМАЗ/23		3 часа 45 минут/ЗИЛ 4331/8
3 февраля 2011 г.		1 час 30 минут/ЗИЛ 4331/27		30 минут/КАМАЗ/10
11 февраля 2011 г.		1 час 40 минут/КАМАЗ/25		1 час 25 минут/КАМАЗ/25
25 февраля 2011 г.		2 часа/КАМАЗ/17		25 минут/ЗИЛ 4331/18
9 марта 2011 г.		55 минут/КАМАЗ/31		2 часа 20 минут/ЗИЛ 4331/14
22 марта 2011 г.		1 час 20 минут/КАМАЗ/25		3 часа/КАМАЗ/24
30 марта 2011 г.		1 час 30 минут/ЗИЛ 4331/26		30 минут/ЗИЛ 4331/20
12 апреля 2011 г.		1 час 5 минут/КАМАЗ/24		3 часа 5 минут/КАМАЗ/19
13 апреля 2011 г.		1 час 20 минут/ЗИЛ 4331/23		2 часа 40 минут/ГАЗ 326035/17

32. Власти Российской Федерации не указали тип отсека, в котором находился заявитель во время перевозки в здание суда и обратно. Согласно предоставленным документам 11 февраля 2011 г. в ходе поездки из следственного изолятора в суд заявитель был помещен в одиночный отсек с другим заключенным.

33. Власти Российской Федерации предоставили следующую информацию в отношении размеров и вместимости тюремных фургонов:

Тип тюремного фургона	Размеры одиночного отсека (два в каждом фургоне)		Размеры общего отсека (два в каждом фургоне)		Вместимость фургона
ЗИЛ 4331	0,5 х 0,7 м		3,15 х 1,15 м		28
КАМАЗ		0,5 х 0,8 м		3,65 х 1,15 м		32
ГАЗ 326035		Нет данных		Нет данных		19

34. Фургоны проветривались через отверстия в двери и вентиляторы в отсеках. Они были оборудованы отопительными системами и имели освещение. Они очищались и дезинфицировались каждый день. Фургоны все время находились в хорошем рабочем состоянии. В ходе поездок заключенные не могли пользоваться туалетом. Они могли воспользоваться туалетом в здании суда в случае необходимости.

35. Согласно фотографиям, предоставленным властями Российской Федерации, каждый отсек имел две скамьи, расположенные вдоль стен друг напротив друга. Доступ к естественному освещению отсутствовал. Власти Российской Федерации также предоставили извлечения из стандартов для служебных автомобилей, предназначенных для перевозки подозреваемых и подсудимых по уголовным делам, которые устанавливали, что сидячее место для одного лица должно быть не менее 0,45 х 0,35 м.

(b) Описание, предоставленное заявителем

36. Согласно утверждениям заявителей его перевозили в одиночном отсеке только два раза. Всё остальное время его перевозили в общем отсеке, в котором находились до 18 заключенных, имевшем размеры 3,8 х 2,35 х 1,6 м. В фургонах для всех не хватало места, и некоторые заключенные должны были стоять или сидеть на коленях других. Зимой фургоны не отапливались. Потолок и стены были покрыты льдом. Пол фургона был очень грязным. На нем валялись окурки, остатки еды, пластиковые бутылки и пакеты с мочей. Естественная вентиляция через отверстия была недостаточной. Заключенные в фургоне курили, и заявитель подвергался пассивному курению. Свет был выключен все время.

4. Условия содержания под стражей в здании суда

37. В дни заседаний заявителя помещали в камеру в здании суда размером 2,5 х 1,5 м. По словам заявителя, она была грязной, недостаточно освещенной и не имела вентиляции. Зимой температура не превышала +14°C. В камере находились двое или более заключенных. В камере отсутствовал туалет. Заявитель проводил в таких условиях примерно восемь часов.

II. Соответствующие внутригосударственные законодательство и практика

38. Краткое изложение соответствующего внутригосударственного законодательства и практики в отношении предварительного содержания под стражей см. в деле "Пятков против Российской Федерации" (Постановление Европейского Суда по делу "Пятков против Российской Федерации" (Pyatkov v. Russia) от 13 ноября 2012 г., жалоба N 61767/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 1 (примеч. редактора).), §§ 48-68).

III. Соответствующие документы Совета Европы

39. Условия перевозки заключенных обсуждались Европейским комитетом по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (далее - ЕКПП) в ряде докладов по поводу посещений ЕКПП различных стран. Краткое изложение соответствующей информации см. в Постановлении Европейского Суда по делу "М.С. против Российской Федерации" (M.S. v. Russia) от 10 июля 2014 г., жалоба N 8589/08* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 4 (примеч. редактора).), § 64).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

40. Заявитель жаловался на условия его перевозки в здание суда и обратно. Он ссылался на статью 3 Конвенции, которая предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство, обращению или наказанию".

41. Власти Российской Федерации оспорили этот довод. Они утверждали, что страдания и мучения, которые заявитель мог испытывать в ходе поездок между следственным изолятором и судом, не достигли минимального уровня жестокости, приводящего к нарушению статьи 3 Конвенции.

42. Заявитель настаивал на своей жалобе. Он отмечал, что тюремные фургоны были все время переполнены. Поездки продолжались до 3 часов 50 минут. В течение этого времени он был лишен какой-либо возможности принимать пищу или пользоваться туалетом. Он далее указал, что соответствующее законодательство требовало, чтобы его, как бывшего сотрудника правоохранительных органов, не перевозили в общих отсеках с другими заключенными для предотвращения возникновения угрозы для жизни и здоровью.

A. Приемлемость жалобы

43. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Общие принципы

44. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание независимо от обстоятельств или поведения жертвы (см., в частности, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 119, ECHR 2000-IV). Для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. Оценка указанного минимального уровня зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологические последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., § 162, Series A, N 25).

45. Жестокое обращение, которое достигает такого минимального уровня суровости, обычно включает в себя реальные телесные повреждения или интенсивные физические или нравственные страдания. Тем не менее даже при отсутствии этого, если обращение унижает или оскорбляет человека, свидетельствуя о неуважении или умалении человеческого достоинства, или вызывает чувства страха, тоски или неполноценности, способные повредить моральному или физическому сопротивлению лица, оно может характеризоваться как унижающее человеческое достоинство и подпадать под действие статьи 3 Конвенции (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Васюков против Российской Федерации" (Vasyukov v. Russia) от 5 апреля 2011 г., жалоба N 2974/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 5 (примеч. редактора).), § 59).

46. В контексте лишения свободы Европейский Суд последовательно подчеркивал, что для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции испытываемые страдания и унижение в любом случае должны выходить за пределы неизбежного элемента страдания или унижения, связанного с содержанием под стражей. Государство должно обеспечить содержание лица под стражей в условиях, которые совместимы с уважением его человеческого достоинства, а способ и метод исполнения этой меры не должны подвергать его страданиям и трудностям, превышающим неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей, и с учетом практических требований заключения его здоровье и благополучие должны быть адекватно защищены (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, §§ 92-94, ECHR 2000-XI, и Постановление Европейского Суда по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia) от 13 июля 2006 г., жалоба N 26853/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 1 (примеч. редактора).), § 208).

2. Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

47. Европейский Суд отмечает, что стороны не пришли к согласию об отдельных аспектах условий, в которых заявителя перевозили в здание суда и обратно. Однако Европейский Суд не находит необходимым устанавливать достоверность каждого утверждения. Он усматривает нарушение статьи 3 Конвенции даже при том условии, что информация, представленная властями Российской Федерации, является точной.

48. Европейский Суд, соответственно, принимает во внимание описание тюремных фургонов, предоставленное властями Российской Федерации. Тюремные фургоны имели четыре отсека каждый (два одиночных и два общих отсека). Общие отсеки, использовавшиеся для перевозки заключенных в фургонах ЗИЛ и КАМАЗ, имели площадь 7,24 и 8,4 кв. м соответственно. Много раз количество перевозимых заключенных вместе с заявителем превышало 24. Два раза заявителя помещали в одиночный отсек размером 0,35 х 0,4 кв. м, и один раз он находился в одиночном отсеке с другим заключенным.

49. В этой связи Европейский Суд отмечает, что согласно Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации условия перевозки заключенных в фургонах с двумя внутренними отсеками площадью 3 кв. м каждый, предназначенные для перевозки 24 заключенных, являются неприемлемыми для длительных поездок. ЕКПП также заключил, что одиночные отсеки в тюремных фургонах размером 0,4; 0,5 или даже 0,8 кв. м являются недопустимыми для перевозки лиц, независимо от того, насколько короткой является поездка.

50. Европейский Суд отмечает, что общие отсеки в тюремных фургонах, использовавшиеся для перевозки заявителя в здание суда и обратно, превышали 3 кв. м (они были размером 3,63 и 4,2 кв. м в фургонах ЗИЛ и КАМАЗ соответственно). Тем не менее Европейский Суд не находит допустимым, чтобы 24 человека или более были обеспечены адекватными сидениями и пространством в таких фургонах. Отрицательное воздействие этих условий увеличивалось пропорционально длительности поездок, которые продолжались в деле заявителя до четырех часов.

51. Европейский Суд напоминает о факте, что в отдельные дни количество человек в тюремных фургонах не превышало 10, а длительность поездок не превышала часа. Однако при обстоятельствах дела Европейский Суд не считает, что эти факторы смягчали ситуацию заявителя в целом.

52. Вышеупомянутые соображения достаточны для того, чтобы Европейский Суд заключил, что заявитель подвергся бесчеловечному и унижающему достоинству обращению в нарушение статьи 3 Конвенции во время перевозки в здание суда и обратно. Следовательно, имело место нарушение этого положения в данном отношении.

II. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции

53. Заявитель жаловался на то, что его содержание под стражей было чрезмерно длительным. Он ссылался на пункт 3 статьи 5 Конвенции, который в соответствующей части предусматривает следующее:

"3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи_ имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд".

54. По мнению властей Российской Федерации, условия содержания заявителя под стражей соответствовали стандартам, установленным пунктом 3 статьи 5 Конвенции. Заявитель обвинялся в совершении тяжких преступлений, за которые было предусмотрено наказание в виде лишения свободы сроком более двух лет, ранее он скрывался от следственных органов, он был безработным и не имел стабильного источника доходов, обладал необходимыми знаниями и опытом для воспрепятствования осуществлению правосудия и имел доступ к личной информации о потерпевшем и некоторых свидетелях.

55. Заявитель настаивал на своей жалобе. По мнению заявителя, в его содержании под стражей до суда не было необходимости. Его явка в суд могла быть обеспечена посредством внесения залога. Он далее полагал, что мотивы, приведенные властями во время продления предварительного содержания под стражей, не были достаточно обоснованы. В частности, довод о том, что он мог скрыться или запугать потерпевшего или свидетелей, не был основан на фактической информации. Наконец, он утверждал, что следственные органы не занимались его делом с достаточной тщательностью. Много раз следователь просил суд продлить предварительное содержание заявителя под стражей, несмотря на тот факт, что следствия не проводилось.

A. Приемлемость жалобы

56. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Период, который должен быть принят во внимание

57. В настоящем деле период, который должен быть принят во внимание, длился с 1 июля 2010 г., когда заявитель был задержан, до 13 апреля 2011 г., когда суд признал его виновным. Он равнялся приблизительно девяти с половиной месяцам.

2. Общие принципы

58. Европейский Суд напоминает, что вопрос о том, какой период предварительного заключения может считаться разумным, нельзя разрешать отвлеченно. Является ли разумным содержание обвиняемого под стражей, должно быть оценено на основании фактов и конкретных особенностей каждого дела. Продолжительное содержание под стражей в конкретном деле может быть оправдано только в том случае, если существуют действительные признаки реального требования публичного интереса, который, несмотря на презумпцию невиновности, перевешивает принцип уважения личной свободы, заложенный в статье 5 Конвенции (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши", §§ 110 и последующие).

59. Наличие и сохранение обоснованного подозрения в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием для законности содержания под стражей. Однако по прошествии времени оно перестает быть достаточным. Европейский Суд должен в таких случаях установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами. Если такие основания являются "относимыми" и "достаточными", Европейский Суд должен также убедиться, что внутригосударственные власти проявили "особую тщательность" в проведении разбирательства (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии", §§ 152 и 153). Власти должны убедительно доказать оправданность любого периода содержания под стражей, каким бы коротким он ни был (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шишков против Болгарии" (Shishkov v. Bulgaria), жалоба N 38822/97, § 66, ECHR 2003-I (извлечения)). При решении вопроса об освобождении лица или его заключении под стражу власти имеют обязательство рассмотреть альтернативные меры обеспечения его явки в суд (см. Постановление Европейского Суда по делу "Яблонский против Польши" (Jablonski v. Poland) от 21 декабря 2000 г., жалоба N 33492/96, § 83).

60. В первую очередь внутригосударственные судебные органы должны обеспечить, чтобы в конкретном деле предварительное заключение обвиняемого не превышало разумного срока. В этих целях они должны исследовать все доводы, свидетельствующие в пользу или против существования публичного интереса, оправдывающего отход от правила статьи 5 Конвенции, уделяя достаточное внимание принципу презумпции невиновности, и должны указать их в своих решениях по ходатайствам об освобождении. Прежде всего на основании мотивов, приведенных в этих решениях, и реальных фактов, указанных заявителем в своих жалобах, Европейский Суд призван установить наличие или отсутствие нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маккей против Соединенного Королевства" (McKay v. United Kingdom), жалоба N 543/03, § 43, ECHR 2006-X).

3. Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

61. Европейский Суд отмечает вначале, что большинство предыдущих дел, касавшихся длительности разбирательства, затрагивали большие периоды лишения свободы, и в отличие от них, девять с половиной месяцев могут показаться сравнительно коротким периодом содержания под стражей. Пункт 3 статьи 5 Конвенции не может рассматриваться как безоговорочно допускающий содержание под стражей при условии, что оно продолжается не дольше определенного срока. Власти должны убедительно доказать оправданность любого периода содержания под стражей, каким бы коротким он ни был (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Шишков против Болгарии", § 66). Соответственно, Европейский Суд рассмотрит вопрос о том, привели ли внутригосударственные суды относимые и достаточные мотивы, санкционируя содержание заявителя под стражей в ходе уголовного разбирательства против него.

62. Европейский Суд признает, что разумное подозрение в совершении заявителем преступлений, в которых он обвинялся, основанное на убедительных доказательствах, сохранялось на всем протяжении судебного разбирательства, повлекшего его осуждение. Однако по прошествии времени значение таких оснований все более уменьшалось. Таким образом, Европейский Суд должен установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии", §§ 152 и 153).

63. Заключая заявителя под стражу в июле 2010 года, внутригосударственные органы ссылались на тяжесть обвинений против него. Они учли в этом отношении, что он мог продолжить заниматься преступной деятельностью и препятствовать осуществлению правосудия. В ноябре 2010 года, ссылаясь на тяжесть обвинений, отсутствие работы, стабильного дохода и его предыдущую службу в правоохранительных органах, власти далее указывали, что заявитель мог оказать давление на потерпевшего или свидетелей или иным образом воспрепятствовать осуществлению правосудия. Они также ссылались на угрозу того, что он мог скрыться или продолжить преступную деятельность.

64. Что касается наличия оснований полагать, что обвиняемый скроется, Европейский Суд напоминает, что такая опасность не может оцениваться исключительно на основании тяжести грозящего наказания. Она должна оцениваться с учетом ряда других относимых факторов, которые могут либо подтвердить угрозу побега или установить, что она настолько незначительна, что не может оправдывать содержания под стражей в период судебного разбирательства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia) от 8 февраля 2005 г., жалоба N 45100/98* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2005. N 9 (примеч. редактора).), § 106, и Постановление Европейского Суда по делу "Летелье против Франции" (Letellier v. France) от 26 июня 1991 г., § 43, Series A, N 207). Важным фактором при оценке угрозы бегства является текущее поведение обвиняемого, а не его формальный статус "разыскиваемого лица" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Евгений Гусев против Российской Федерации" (Yevgeniy Gusev v. Russia) от 5 декабря 2013 г., жалоба N 28020/05, § 85).

65. В этой связи Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле местонахождение заявителя было известно властям (см. §§ 7, 9 и 10 настоящего Постановления). Он далее отмечает, что, заочно предъявив обвинение заявителю в апреле 2009 года и после добровольной явки заявителя для допроса в июне 2010 года, следователь счел достаточным основываться на подписке о невыезде заявителя, чтобы предотвратить угрозу его побега. Кроме того, когда заявитель находился под стражей в июле 2010 года, внутригосударственные суды не ссылались на какие-либо изменения в его личной ситуации, оправдывающие заключение, что он может скрыться. Таким образом, Европейский Суд не может согласиться с тем, что угроза побега заявителя была в достаточной степени установлена.

66. Что касается доводов, выдвинутых внутригосударственными судебными органами о том, что заявитель может оказать давление на свидетелей или воспрепятствовать осуществлению правосудия каким-либо иным способом, Европейский Суд не усматривает в настоящем деле данных о том, что заявитель действительно пытался угрожать свидетелям или препятствовать производству по уголовному делу любым иным способом. При таких обстоятельствах Европейский Суд затрудняется установить, что имелся риск вмешательства в осуществление правосудия. Кроме того, подобный риск имел тенденцию к уменьшению по мере того, как судебный процесс продолжался и свидетели допрашивались (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Мишкурка против Польши" (Miszkurka v. Poland) от 4 мая 2006 г., жалоба N 39437/03, § 51). Следовательно, Европейский Суд не убежден, что в течение всего периода содержания заявителя под стражей существовали непреодолимые мотивы для опасения, что он окажет давление на свидетелей или иным образом воспрепятствует расследованию дела, и они, безусловно, не перевешивали право заявителя на разбирательство в разумный срок или на освобождение в период рассмотрения дела судом.

67. Аналогичным образом Европейский Суд не убежден в том, что было достоверно установлено, что заявитель может продолжить свою преступную деятельность. Европейский Суд не усматривает каких-либо доказательств в материалах дела, предоставленных властями Российской Федерации для обоснования этого утверждения.

68. Европейский Суд также напоминает, что, разрешая вопрос об освобождении или заключении под стражу, власти согласно пункту 3 статьи 5 Конвенции имеют обязательство рассмотреть альтернативные меры, обеспечивающие его или ее присутствие на суде (см. Постановление Европейского Суда по делу "Сулаоя против Эстонии" (Sulaoja v. Estonia) от 15 февраля 2005 г., жалоба N 55939/00, § 64). В настоящем деле в большинстве своих постановлений внутригосударственные суды устанавливали, что отсутствуют основания для отмены меры пресечения или применения более мягкой меры. Однако они не указали, почему иные меры пресечения не обеспечивали бы уголовное разбирательство в надлежащем направлении.

69. Европейский Суд находит, что, не рассмотрев конкретные относимые факты или альтернативные меры пресечения, исходя исключительно из тяжести предъявленных обвинений, власти продлевали срок содержания заявителя под стражей по основаниям, которые не могут считаться "достаточными". Они, таким образом, не смогли оправдать длительное лишение свободы заявителя.

70. Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции

71. Заявитель далее жаловался, что рассмотрение его жалобы на постановление о содержании под стражей от 2 июля 2010 г. не было безотлагательным. Он ссылался на статью 5 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает:

"4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

72. По мнению властей Российской Федерации, условия содержания заявителя под стражей соответствовали стандартам, установленным пунктом 4 статьи 5 Конвенции.

73. Заявитель полагал, что внутригосударственные судебные органы затянули рассмотрение его жалобы на содержание под стражей изначально необоснованным отклонением его кассационной жалобы, поданной за пределами срока.

A. Приемлемость жалобы

74. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

75. Европейский Суд напоминает, что пункт 4 статьи 5 Конвенции, гарантирующий заключенным под стражу право на возбуждение разбирательства по проверке законности их заключения под стражу, также предусматривает после возбуждения такого разбирательства право на безотлагательное рассмотрение судом вопроса о законности заключения под стражу и на освобождение, если заключение под стражу признано судом незаконным (см. Постановление Европейского Суда по делу "Барановский против Польши" (Baranowski v. Poland), жалоба N 28358/95, § 68, ECHR 2000-III). Вопрос о том, было ли соблюдено право на безотлагательное рассмотрение, должен рассматриваться с учетом обстоятельств конкретного дела (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ребок против Словении" (Rehbock v. Slovenia), жалоба N 29462/95, § 84, ECHR 2000-XII).

76. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что 2 июля 2010 г. районный суд санкционировал содержание заявителя под стражей по мотивам тяжести обвинений против него и угрозы, что он скроется или воспрепятствует осуществлению правосудия. В своей кассационной жалобе, поданной 3 июля 2010 г., заявитель оспорил эти мотивы. По мнению Европейского Суда, это были простые вопросы, и власти Российской Федерации не утверждали, что дело содержало какие-либо сложные элементы.

77. Европейский Суд далее отмечает, что слушание по кассационной жалобе состоялось 8 сентября 2010 г., то есть спустя 67 дней после подачи жалобы. В этой связи Европейский Суд принимает довод властей Российской Федерации о том, что заявитель в определенной мере способствовал длительности кассационного разбирательства. Он направил свою жалобу в суд кассационной инстанции, хотя согласно закону должен был отправить в суд первой инстанции. Суд кассационной инстанции должен был переслать документы в суд первой инстанции, что, без сомнений, вызвало задержку при назначении и подготовке кассационного заседания. Тем не менее, несмотря на ошибку со стороны заявителя, Европейский Суд не убежден, что рассмотрение жалобы заявителя на содержание под стражей было безотлагательным. В этом отношении Европейский Суд принимает во внимание довод заявителя о том, что решение председателя районного суда отклонить его кассационную жалобу как поданную за пределами срока было необоснованным. Власти Российской Федерации не предоставили копии соответствующего решения и не объяснили иным образом правовое основание для решения об отказе в рассмотрении жалобы заявителя как поданной за пределами срока, тогда как она была направлена спустя день после вынесения постановления о заключении под стражу. С точки зрения Европейского Суда, первоначальное отклонение кассационной жалобы заявителя значительным образом продлило кассационное разбирательство.

78. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд считает, что период проверки заключения заявителя не может соответствовать требованию "безотлагательности" пункта 4 статьи 5 Конвенции. Соответственно, имело место нарушение этого положения Конвенции.

IV. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

79. Наконец, заявитель жаловался на условия его содержания в следственном изоляторе и здании суда, предполагаемое отсутствие медицинского обслуживания, незаконность его предварительного содержания под стражей и несправедливость уголовного разбирательства в отношении него. Он ссылался на статьи 3, 5 и 6 Конвенции.

80. Европейский Суд полагает, что, подавая жалобу на основании статьи 3 Конвенции 13 апреля 2012 г. в части содержания под стражей в здании суда и следственном изоляторе, где заявитель содержался до 13 апреля и 8 сентября 2011 г. соответственно, заявитель не смог соблюсти правило шестимесячного срока. Аналогично заявитель подал жалобу на основании статьи 6 Конвенции в части несправедливости уголовного разбирательства 13 апреля 2012 г., тогда как данное разбирательство завершилось 25 июля 2011 г. Отсюда следует, что жалоба в этой части была подана несвоевременно и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

81. Что касается иных жалоб заявителя, то с учетом предоставленных ему материалов, и насколько эти жалобы относятся к его компетенции, Европейский Суд не усматривает в них признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Отсюда следует, что эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

82. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

83. Заявитель требовал 6 517 евро в качестве компенсации материального ущерба. Эту сумму составляли выплаты ущерба потерпевшему с его стороны и стоимость продуктов питания, которые члены его семьи приносили ему во время нахождения под стражей. Кроме того, заявитель требовал 70 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

84. Власти Российской Федерации считали требования заявителя чрезмерными и необоснованными. По их мнению, установление факта нарушения Конвенции само по себе являлось бы достаточной справедливой компенсацией.

85. Европейский Суд не усматривает наличия причинной связи между установленными нарушениями и предполагаемым материальным ущербом, соответственно, он отклоняет это требование. С другой стороны, он полагает, что заявитель должен был испытать мучения и страдания, вызванные перевозкой в ужасающих условиях, отсутствием достаточных мотивов для его содержания под стражей и отсутствием безотлагательного рассмотрения его жалобы в этом отношении. По мнению Европейского Суда, это не может быть адекватно компенсировано только установлением факта нарушения. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе и с учетом конкретных обстоятельств дела, Европейский Суд присуждает заявителю 5 000 евро, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

86. Заявитель также требовал 4 810 рублей в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в Европейском Суде. Он предоставил два чека на указанные выше суммы.

87. Власти Российской Федерации отмечали, что заявитель предоставил чеки, свидетельствующие о понесенных им судебных расходах и издержках только на сумму 1 960 рублей. Они утверждали, что требование заявителя должно быть отклонено как необоснованное.

88. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле с учетом предоставленных ему документов и вышеизложенных критериев Европейский Суд находит разумным присудить заявителю 120 евро в качестве компенсации издержек по всем основаниям в разбирательстве дела Европейским Судом.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

89. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобы в части условий перевозки заявителя из здания суда и обратно, длительности предварительного содержания заявителя под стражей и длительности рассмотрения его жалобы на законность содержания под стражей приемлемыми для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

4) постановил, что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 5 000 евро (пять тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму;

(ii) 120 евро (сто двадцать евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителя;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 22 сентября 2015 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Андраш Шайо Председатель Палаты Суда