Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 октября 2016 г. N 46-АПУ16-14СП Состоявшийся приговор, вынесенный на основании вердикта присяжных заседателей в отношении осужденных за убийство по найму, подлежит изменению в отношении некоторых из них, а именно: прекращено уголовное дело за незаконный оборот огнестрельного оружия, поскольку в их действиях отсутствует состав указанного преступления, в связи с чем назначенное им наказание подлежит смягчению

Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 октября 2016 г. N 46-АПУ16-14СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Кулябина В.М.,

судей Эрдыниева Э.Б. и Колышницына А.С.,

при секретаре Багаутдинове Т.Г.,

рассмотрела в судебном заседании дело по апелляционным жалобам осужденных Козаева С.С., Догадина С.А., Калистратова В.Г., Колесникова М.Н., адвокатов Пахомовой О.В., Лямаева С.И., Баграмян А.Ю., Минькиной Г.Э. на приговор Самарского областного суда от 8 апреля 2016 года с участием присяжных заседателей, по которому

Козаев С.С., ... ранее не судимый, осужден к лишению свободы:

- по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 18 лет с ограничением свободы сроком на 1 год,

- по п. "б" ч. 4 ст. 158 УК РФ на 5 лет с ограничением свободы сроком на 6 месяцев,

- по ч. 2 ст. 222 УК РФ на 3 года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 23 года лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 1 год 2 месяца.

Догадин С.А., ..., ранее не судимый,

осужден к лишению свободы:

- по ч. 5 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 16 лет с ограничением свободы сроком на 1 год,

- по п. "б" ч. 4 ст. 158 УК РФ на 5 лет с ограничением свободы сроком на 6 месяцев,

- по ч. 2 ст. 222 УК РФ на 3 года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 18 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 1 год 2 месяца.

Калистратов В.Г., ..., ранее не судимый,

осужден к лишению свободы:

- по ч. 5 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 17 лет с ограничением свободы сроком на 1 год,

- по п. "б" ч. 4 ст. 158 УК РФ на 5 лет с ограничением свободы сроком на 6 месяцев,

- по ч. 2 ст. 222 УК РФ на 3 года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 19 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 1 год 2 месяца.

Колесников М.Н., ..., ранее не судимый,

осужден к лишению свободы:

- по ч. 5 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 14 лет с ограничением свободы сроком на 1 год,

- по п. "б" ч. 4 ст. 158 УК РФ на 4 года с ограничением свободы сроком на 6 месяцев,

- по ч. 2 ст. 222 УК РФ на 3 года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 16 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 1 год 2 месяца.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Эрдыниева Э.Б., выступление осужденных Козаева С.С., Догадина С.А., Калистратова В.Г., Колесникова М.Н., адвокатов Пахомовой О.В., Лямаева С.И., Баграмян А.Ю., Минькиной Г.Э., представителя потерпевшего адвоката Горбачева С.И., прокурора Саночкиной Е.А., Судебная коллегия установила:

по приговору суда на основании вердикта присяжных заседателей Козаев С.С. признан виновным в убийстве Д. по найму, а Калистратов В.Г., Догадин С.А. и Колесников М.Н. признаны виновными в пособничестве данному убийству.

Кроме того, все они осуждены за совершение кражи чужого имущества группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, а также за незаконное приобретение, хранение, перевозку и ношение огнестрельного оружия, боеприпасов, группой лиц по предварительному сговору.

Преступления совершены в период с августа по 10 октября 2013 года на территории ... области и в г. ... при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционных жалобах и дополнениях к ним:

- осужденный Козаев С.С. выражает несогласие с приговором, при этом оспаривает доказанность его вины, считает себя непричастным к совершению преступлений и приводит в этой части соответствующие доводы. Указывает, что признательные показания на предварительном следствии были им даны под незаконным воздействием со стороны оперативных сотрудников полиции; суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайств, заявленных стороной защиты, то есть ходатайства, заявленного адвокатом Баграмян об истребовании детализации телефонных соединений в отношении его абонентского номера и номера его сожительницы К. ходатайства о приобщении документов в отношении М. не удовлетворил отвод, заявленный старшине присяжных заседателей К., который ранее являлся сотрудником милиции, о чем он никого не поставил в известность, необоснованно распустил коллегию присяжных заседателей в декабре 2015 года. Также полагает, что государственный обвинитель Исмаилова Н.Н. оказала воздействие на присяжных заседателей, поскольку на пресс-конференции сообщила, что он (Козаев) в апреле 2015 года, находясь под стражей в СИЗО, направил смс-сообщение заказчику убийства Д. Просит отменить приговор;

- осужденный Догадин С.А. указывает, что доказательств, подтверждающих его виновность, не имеется, показания, в которых он оговорил себя и других осужденных, были им даны на предварительном следствии под незаконным воздействием со стороны оперативных сотрудников полиции. Также полагает, что суд необоснованно не удовлетворил отвод, заявленный одному из присяжных заседателей, который ранее являлся сотрудником милиции, а в судебных прениях председательствующий по делу судья прервал его и не дал ему сказать то, что он хотел. Кроме того, приводит доводы, которые, по его мнению, подтверждают его невиновность. Просит отменить приговор;

- осужденный Калистратов В.Г. выражает несогласие с приговором, указывая, что он непричастен к совершению преступлений, а уголовное дело сфальсифицировано, при этом приводит доводы, которые, по его мнению, подтверждают его невиновность. Также указывает, что при рассмотрении дела были допущены нарушения уголовно-процессуального законодательства, ссылаясь на то, что председательствующий необоснованно отказал стороне защиты в приобщении документов о нахождении М. в августе 2013 года на территории ...; распустил в декабре 2015 года коллегию присяжных заседателей; несвоевременно выдал копию протокола судебного заседания; отказал в удовлетворении отвода, заявленного присяжному заседателю К. Полагает, что государственный обвинитель Исмаилова Н.Н. оказала воздействие на присяжных заседателей, поскольку на пресс-конференции в феврале 2016 года сообщила, что вина подсудимых доказана. Также указывает, что на предварительном следствии в отношении его и других осужденных сотрудниками полиции применялись незаконные методы ведения следствия, что не было принято во внимание председательствующим. Просит приговор отменить и дело направить на новое судебное рассмотрение;

- осужденный Колесников М.Н. выражает несогласие с приговором, также указывая, что он непричастен к совершению преступлений, и приводя доводы, которые, по его мнению, подтверждают его невиновность. Полагает, что при рассмотрении дела были допущены нарушения уголовно-процессуального законодательства, при этом по существу приводит доводы, аналогичные доводам, изложенным в жалобах других осужденных. Просит приговор отменить и дело направить на новое судебное разбирательство;

- адвокат Баграмян А.Ю. в интересах осужденного Козаева С.С. считает, что по делу были допущены нарушения закона. Указывает, что состав присяжных заседателей являлся незаконным - ввиду нахождения в нем в основном женщин, в связи с чем о тенденциозности состава присяжных было заявлено стороной защиты; старшина присяжных К. ранее являлся сотрудником полиции, что им было сокрыто, поэтому ему был заявлен отвод, который судом не был принят; присяжный заседатель К. скрыла свою инвалидность; имело место нарушение тайны совещания коллегии присяжных, а также государственный обвинитель оказал давление на присяжных, дав интервью средствам массовой информации, в котором сказал о виновности подсудимых.

Указывает, что были исследованы недопустимые доказательства - видеозапись со стационарного поста ГИБДД, показания засекреченного свидетеля С. А. в части личности Козаева С.С., явка с повинной Козаева, материалы оперативно-розыскных мероприятий, протокол обыска у К. протоколы допросов засекреченных свидетелей, что в удовлетворении ходатайств стороны защиты о признании указанных доказательств недопустимыми судом было необоснованно отказано.

Также суд необоснованно отказал в удовлетворении ее ходатайств о запросе детализации по телефонным номерам Козаева С.С. и К. за 10 октября 2013 года, о запросе в Арбитражном суде сведений о плательщике по квитанции за коммунальные услуги К. в удовлетворении ходатайства о допуске в качестве защитника Догадина С.А. Терещенко А.А., ходатайства об оглашении заключения судебно-медицинской экспертизы от 22.04.2014 г. в отношении Козаева.

При формулировании вопросов судом были необоснованно отклонены вопросы, касающиеся алиби подсудимых, при этом вопросы, сформулированные судом, содержали деяния, касающиеся всех подсудимых и всех составов, вменяемых им в вину преступлений одновременно, а также касались М. не являвшегося подсудимым в данном судебном заседании.

Считает, что суд был заинтересован в исходе дела, так как судом незаконно по ходатайству прокурора была расформирована первая коллегия присяжных заседателей, поскольку, как полагает адвокат и указывает в жалобе - "как потом выяснилось, секретарь суда, формирующий присяжных, неоднократно интересовался их мнением по поводу виновности подсудимых, о чем сообщал прокурору, который, зная их мнение о невиновности подсудимых, настаивал на их расформировании". Также адвокат отмечает, что второй состав коллегии присяжных заседателей, "о роспуске которой ходатайствовала защита, не был расформирован, скорее всего, потому что их мнение было заранее известно прокурору через секретаря суда, и это мнение устраивало государственного обвинителя". Председательствующий общался с государственным обвинителем, который заходил к нему в кабинет, не предоставил Догадину слово в прениях при обсуждении последствий вердикта, перебивал его при произнесении последнего слова, как и свидетелей А. при даче ими показаний. Полагает, что председательствующий не воспользовался своим правом роспуска коллегии присяжных заседателей и оправдания подсудимых при отсутствии составов преступлений в их действиях. Также указывает, что у представителей потерпевших отсутствовали доверенности от доверителей, потерпевшие в судебном заседании "не всегда вели себя корректно". Полагает, что приговор является несправедливым ввиду назначения осужденным чрезмерно сурового наказания. Просит приговор отменить и уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение;

- адвокат Минькина Г.Э. в интересах осужденного Догадина С.А. выражает несогласие с приговором, считая, что при рассмотрении дела судом были нарушены требования уголовно-процессуального закона. Указывает, что при формировании коллегии присяжных заседателей К. скрыл сведения о том, что он является пенсионером МВД РФ, в последующем он был избран старшиной присяжных заседателей и имел возможность влиять на мнение присяжных при голосовании, то есть сторона защиты была лишена права заявить ему отвод. После того, как стороне защиты стало известно о том, что К. является бывшим сотрудником МВД и ему был заявлен отвод, суд необоснованно отказал в удовлетворении данного ходатайства. Полагает, что в период судебного следствия секретарь суда интересовалась у присяжных их мнением о деле и общалась с сотрудниками полиции и прокурором, а также К. имел возможность общаться с сотрудниками полиции. Указывает, что в напутственном слове председательствующий не разъяснил присяжным о том, что убийство может быть совершено только с прямым умыслом, что могло повлиять на ответы присяжных на вопрос о виновности Догадина. Также председательствующий, ознакомившись с вопросным листом, предложил присяжным уточнить ответы на вопросы, указав, что они должны дописать рядом со словом "Да" - виновен, тем самым повлиял на мнение присяжных. Считает, что суд необоснованно и немотивированно отказал в удовлетворении ходатайств стороны защиты о признании ряда доказательств недопустимыми, ссылаясь на то, что допросы Догадина, очные ставки, проверки показаний на месте происшествия, проведенные с его участием, были получены с нарушением закона ввиду оказанного на него незаконного воздействия со стороны сотрудников полиции и нарушения его права на защиту, связанного с отказом Догадина от услуг адвоката по соглашению в связи с оказанным на него незаконным давлением и участием в данных следственных действиях адвоката, назначенного органом предварительного следствия, при этом приводит соответствующие доводы. Также указывает, что суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о признании недопустимым доказательством видеозаписи ГИБДД. Полагает, что судебное заседание было проведено с обвинительным уклоном, поскольку председательствующим были нарушены требования закона по обеспечению состязательности и равноправия сторон. Просит приговор отменить и дело направить на новое судебное рассмотрение;

- адвокат Лямаев С.И. в интересах осужденного Колесникова М.Н. указывает, что в ходе судебного заседания судом были допущены нарушения уголовно-процессуального законодательства, то есть при отборе присяжных заседателей кандидат в присяжные заседатели К. скрыл сведения о том, что он является пенсионером МВД РФ, в связи с чем ему в дальнейшем был заявлен отвод, однако председательствующий необоснованно отказал в удовлетворении данного ходатайства. Кандидат в присяжные К. скрыла сведения о том, что она является инвалидом II группы, в связи с чем сторона защиты была лишена возможности реализовать свое право заявить ей мотивированный или немотивированный отвод. Необоснованно судом было отказано в признании видеозаписи с камеры наблюдения ГИБДД недопустимым доказательством, как приобщенной к делу с нарушением закона. Полагает, что опубликование в областной газете статьи с выводами предварительного следствия о виновности подсудимых оказало давление на присяжных заседателей. Также полагает, что председательствующий необоснованно отказал стороне защиты в постановке дополнительных вопросов, в которых была изложена позиция подсудимых, в частности, вопрос: "Доказано ли, что Колесников М.Н. 10 октября 2013 года в период совершения преступления, лишения жизни Д. с 10 час. 15 мин. до 22.00 часов находился на своем рабочем месте, находящемся по адресу: г. ... шоссе д. ... стр. ...", тем самым председательствующий нарушил требования ст. 338, 339 УПК РФ. Ссылаясь на то, что председательствующий, как указано в жалобе, практически отказал в удовлетворении всех ходатайств, заявленных стороной защиты, полагает, что это свидетельствует об обвинительном уклоне рассмотрения дела. Указывает, что в связи с нарушениями закона, допускаемыми председательствующим, стороной защиты ему неоднократно были заявлены отводы, однако в их удовлетворении было немотивированно отказано. Просит приговор отменить и уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение;

- адвокат Пахомова О.В. в интересах осужденного Калистратова В.Г. считает приговор незаконным и подлежащим отмене в связи с нарушением уголовно-процессуального закона и несправедливостью приговора. Указывает, что суд необоснованно отказал в удовлетворении заявлений о тенденциозности сформированной в январе 2016 года коллегии присяжных заседателей, в удовлетворении заявленного старшине присяжных К. отвода, а также кандидат в присяжные заседатели К. скрыла информацию о наличии у нее инвалидности, в связи с чем сторона защиты была лишена возможности реализовать свое право заявить ей мотивированный или немотивированный отвод. Полагает, что потерпевшая Д. оказала давление на присяжных своими показаниями о том, что она осенью 2013 года видела возле заброшенного КПП человека, похожего на Калистратова В.Г., поскольку ранее она об этом не поясняла, и фактически было проведено опознание в нарушение требований ст. 193 УПК РФ, а также государственный обвинитель Исмаилова Н.А. оказала давление на присяжных, дав интервью представителям прессы о виновности подсудимых. Указывает, что при формулировании вопросов председательствующим были нарушены требования ч. 6, 7 ст. 339 УПК РФ, при этом в вопросах были указаны преступные действия в отношении Ч. хотя последний не был признан потерпевшим, а также были указаны действия лица, дело в отношении которого было выделено в отдельное производство. Не было судом удовлетворено ходатайство о постановке вопроса о наличии фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимых, а именно: "Доказано ли, что Калистратов В.Г. 10 октября 2013 года в период совершения преступления, лишения жизни Д. с 8.00 до 13.00 находился на территории г. ... области и не покидал его?". В присутствии присяжных заседателей были исследованы данные о личности Козаева С.С., то есть при исследовании видеозаписи допроса Догадина С.А., аудиозаписи телефонных переговоров Ч. с А., а также недопустимые доказательства - протоколы обыска у Калистратова, проведенные в гараже и сарае и на его рабочем месте и другие производные от данных следственных действий доказательства, протокол осмотра видеозаписи камеры наружного наблюдения ГИБДД, протокол опознания Г., К., результаты оперативно-розыскной деятельности по прослушиванию телефонных переговоров абонентских номеров Калистратова, Колесникова, К., Ч. протокол осмотра предметов по результатам ОРД, постановление о приобщении вещественных доказательств от 12.07.2014 г., признательные показания Догадина С.А., данные им на предварительном следствии, его явка с повинной. Полагает, что председательствующим судебное заседание проведено с обвинительным уклоном, им не было обеспечено равноправие сторон и состязательность, в связи с чем ему заявлялись отводы, которые были им необоснованно отклонены. Также адвокатом приводятся доводы, свидетельствующие, по ее мнению, о невиновности Калистратова, в связи с чем адвокат полагает, что суд обязан был воспользоваться нормами ст. 348 УПК РФ. Считает назначенное Калистратову наказание чрезмерно суровым, указывает, что суд не учел наличие у Калистратова двух несовершеннолетних детей и матери-инвалида, то, что он ранее не судим, положительные характеристики по месту жительства и работы. Просит приговор отменить и уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Исмаилова Н.А. считает доводы жалоб необоснованными.

Проверив материалы дела и обсудив доводы апелляционных жалоб, Судебная коллегия находит, что приговор постановлен в соответствии с требованиями закона, регламентирующими рассмотрение уголовных дел судом с участием присяжных заседателей, и на основании обвинительного вердикта, вынесенного в отношении Козаева С.С., Догадина С.А., Калистратова В.Г. и Колесникова М.Н.

Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих в соответствии со ст. 389.17 УПК РФ отмену приговора суда с участием присяжных заседателей, не допущено.

Доводы о том, что присяжными заседателями К. и К. при формировании коллегии присяжных заседателей были даны неправдивые ответы и ими были сокрыты сведения, соответственно, о том, что К. является пенсионером МВД РФ, а К. инвалидом II группы, в связи с чем сторона защиты была лишена возможности реализовать свое право на заявление им отвода, являются несостоятельными.

Как видно из материалов дела, протокола судебного заседания, кандидатам в присяжные заседатели при формировании коллегии присяжных заседателей 29 января 2016 года не задавались такие вопросы, как - работали ли они ранее в правоохранительных органах или имели отношение к ним или являются пенсионерами МВД РФ, и является кто-либо из них инвалидом. Кроме того, само по себе наличие у лица инвалидности, в данном случае II группы, не свидетельствует о том, что у этого лица имеются физические недостатки, мешающие правильному восприятию происходящего в ходе судебного разбирательства, либо это лицо имеет проблемы со здоровьем, которые препятствуют участию в отправлении правосудия, при этом какие-либо жалобы на свое состояние здоровья К. в ходе судебного заседания не заявляла, сторона защиты также не привела доводов, подтверждающих то, что наличие инвалидности мешало или препятствовало К. её участию в отправлении правосудия, в связи с чем ссылка в жалобах на то, что К. при ответах на данные вопросы (то есть о наличии физических недостатков, проблем со здоровьем, мешающих или препятствующих участию в отправлении правосудия) обязана была указать на наличие у нее инвалидности, является несостоятельной.

Кроме того, в ходе судебного следствия присяжный заседатель Карпов правдиво ответил на вопрос, заданный стороной защиты, пояснив, что он является пенсионером МВД РФ.

Доводы о том, что в списке кандидатов в присяжные заседатели должны были содержаться сведения не только о том, что К. в настоящее время является служащим, а также и о том, что он является пенсионером МВД РФ (при этом К. был уволен из органов МВД более семи лет назад), не основаны на требованиях закона. В связи с этим Судебная коллегия отмечает, что в случае если сторона защиты не желала, чтобы лица, являющиеся пенсионерами МВД, осуществляли правосудие по данному делу в качестве присяжных заседателей, то она была вправе задать кандидатам в присяжные заседатели соответствующий вопрос на предмет установления данного обстоятельства и в последующем реализовать свое право на мотивированный или немотивированный отвод данным лицам.

Таким образом, вопреки доводам жалоб, присяжным заседателем К. были даны правдивые ответы на вопросы, заданные сторонами, как при формировании коллегии присяжных заседателей, так и в ходе судебного следствия, поэтому суд обоснованно отказал стороне защиты в удовлетворении отвода, заявленного К. в связи с наличием оснований сомневаться в его объективности по причине дачи им неправдивого ответа и сокрытия им сведений о том, что он ранее служил в органах внутренних дел. В то же время присяжный заседатель Ф. хотя в своем объяснении и пояснила, что не знала о наличии у ее мужа и сына судимостей, поскольку она с ними вместе не проживает (при наличии у всех троих одного адреса проживания), тем не менее у суда имелись основания для удовлетворения отвода, заявленного Ф. государственным обвинителем в связи с наличием оснований сомневаться в ее объективности по причине дачи ею неправдивого ответа и сокрытия сведений о наличии у ее близких родственников судимостей, поскольку при формировании коллегии присяжных заседателей (3 сентября 2015 года) Ф. не ответила на вопрос государственного обвинителя, заданный кандидатам в присяжные заседатели, о наличии у их близких родственников судимостей, при этом было разъяснено понятие - близкие родственники. Учитывая, что количество выбывших присяжных заседателей превысило количество запасных, председательствующий, в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 329 УПК РФ, 4 декабря 2015 года распустил коллегию присяжных заседателей и затем приступил к отбору присяжных заседателей.

Оснований для удовлетворения заявлений адвокатов Минькиной, Пахомовой, Баграмян о тенденциозности избранной 29 января 2016 года коллегии присяжных заседателей не имелось, при этом адвокатом Пахомовой не было представлено доводов, подтверждающих - ввиду каких обстоятельств коллегия присяжных заседателей, большинство из которой являются женщинами, не сможет в полном объеме оценить доказательства, "связанные с автотранспортом", и окажется в силу этого неспособной вынести объективный вердикт; заявление адвоката Минькиной о том, что большинству избранных присяжных заседателей было известно о данном уголовном деле из СМИ, что может оказать на них воздействие, являлось несостоятельным, поскольку только один присяжный заседатель М. пояснила, что "слышала об этом деле из новостей", что вместе с тем не повлияет на ее объективность; заявление адвоката Баграмян о том, что "были отобраны только те кандидаты, которых рекомендовал прокурор", также не соответствует фактическим обстоятельствам формирования коллегии присяжных заседателей.

Таким образом Судебная коллегия находит, что данная коллегия присяжных заседателей сформирована в соответствии с требованиями ст.ст. 326-328 УПК РФ. Доводы относительно присяжного заседателя N 14 (П.), приведенные в судебном заседании суда апелляционной инстанции, не могут быть приняты во внимание, поскольку указанный присяжный заседатель являлась запасным и в обсуждении вердикта участия не принимала.

Судебное разбирательство проведено в соответствии с требованиями закона. Как видно из протокола судебного заседания, председательствующий по делу судья, сохраняя объективность и беспристрастие, обеспечил равноправие сторон, принял предусмотренные законом меры по реализации сторонами принципа состязательности и создал все необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.

Все заявленные сторонами ходатайства, в том числе о признании доказательств недопустимыми, председательствующим разрешены в установленном законом порядке, с учетом мнений сторон, данные решения надлежащим образом председательствующим мотивированы, являются обоснованными и приняты в соответствии с требованиями закона.

Так, обыски были проведены именно по месту работы Калистратова В.Г. и по месту его жительства, соответственно, на основании постановления следователя Б. и постановления Ленинского районного суда г. Самары, по поручению следователя, при этом сарай и гараж, примыкавшие к дому, фактически являлись дворовыми постройками жилища Калистратова, в связи с чем отдельного постановления следователя на производство обыска в сарае и гараже не требовалось. Также в соответствии с постановлением Ленинского районного суда г. Самары и поручением следователя был произведен обыск и по месту жительства К. Указанные обыски проведены в соответствии с требованиями ст. 182 УПК РФ, в связи с чем не имелось оснований для признания недопустимыми доказательств, производных от данных следственных действий, - протокол осмотра изъятых предметов и заключение экспертизы N ... по двум государственным регистрационным знакам, протокол осмотра предметов с участием свидетеля Г. заключения экспертиз NN ..., ..., протокол предъявления предмета для опознания с участием Читалова, при этом форма, изъятая при обыске по месту работы Калистратова, была надлежащим образом упакована, опечатана, что подтверждается заключением экспертизы и протоколом ее осмотра, оснований считать, что следователю и затем экспертам была передана другая форма, у суда не имелось. Утверждения адвоката Пахомовой о том, что фактически было проведено опознание свидетелем Г изъятой формы, являются необоснованными, поскольку, как видно из протокола осмотра, свидетель не опознавал предъявленную ему форму, а лишь пояснил, что осмотренная им форма аналогична той, которую он продавал осенью 2013 года. Допрос в судебном заседании свидетеля Г. с использованием системы видеокоференц-связи был проведен в соответствии с требованиями ст.ст. 281 УПК РФ, при этом связь была включена непосредственно перед допросом Г. то есть доводы адвоката Пахомовой о том, что свидетель находился в зале судебного заседания, присутствовал при обсуждении ходатайств, "слышал и видел все пояснения", являются несостоятельными.

В соответствии с требованиями закона было проведено опознание Калистратова Г. при этом каких-либо замечаний, жалоб со стороны опознаваемого и его защитника заявлено не было.

Не имелось оснований и для признания недопустимым доказательством видеозаписи, полученной с камер наружного наблюдения с поста ДПС в пос. ... поскольку, как следует из показаний допрошенного в судебном заседании следователя Б. им был сделан запрос на имя начальника ОГИБДД УМВД России по г. Самаре о проверке информационно-наблюдательных систем, в том числе системы "Поток", на предмет установления передвижения автомобиля по территории ... области с указанными в запросе государственными регистрационными знаками, что подтверждается имеющимся в материалах дела соответствующим запросом, который был передан им через оперативных сотрудников и через них же ему был передан диск с видеозаписью с камер, установленных на посту ДПС (п. ... Данную видеозапись он просмотрел с участием понятых, о чем был составлен протокол, опечатал и приобщил к делу в качестве вещественного доказательства.

Свидетель Т. являющийся инженером по связи и спецтехнике полка ДПС ГИБДД, в судебном заседании пояснил, что по поручению руководства им была изъята видеозапись с камер указанного поста (СП ДПС ..., ... км. ... шоссе), записана на диск (лазерный носитель) и передана следователю. Просмотрев в судебном заседании предъявленные видеозапись и диск, Т. пояснил, что именно эту видеозапись на диске он предоставил следователю.

При таких обстоятельствах суд обоснованно признал данную видеозапись допустимым доказательством, поскольку видеозапись была предоставлена следователю во исполнение его запроса, конверт с диском видеозаписи был представлен следователю в опечатанном виде, что следует из протокола осмотра, после чего видеозапись была просмотрена и диск с видеозаписью был вновь опечатан и приобщен к материалам дела в соответствии с требованиями закона, при этом то обстоятельство, что сопроводительное письмо ГИБДД, которым была передана видеозапись следователю, было подписано ненадлежащим лицом, не влияет на допустимость данного доказательства.

Обоснованно отказано судом в удовлетворении ходатайства адвоката Пахомовой о признании недопустимыми доказательствами результатов оперативно-розыскной деятельности по прослушиванию телефонных переговоров и снятии информации с технических каналов связи, содержащихся на DVD-R диске, в отношении абонентских номеров Калистратова В.Г., Колесникова М.Н., Кулакова Д.Г., Читаловой С.В., Анисимовых В.В. и Н.А., а также протокола осмотра предметов (документов) по результатам ОРД от 12.07.2014 г., поскольку данные ОРМ проведены в соответствии с действующим законодательством на основании постановлений Самарского районного суда г. Самары, которыми были даны разрешения на проведение данных ОРМ в отношении каждого лица с указанием конкретного номера телефона и периода времени проведения ОРМ. Исследованные в судебном заседании данные постановления суда сомнений в своей достоверности не вызывали, в связи с чем оснований для истребования из указанного суда журнала учета регистрации секретных постановлений суда о даче разрешений на проведение ОРМ не имелось.

Доводы адвоката Пахомовой относительно недопустимости заключения эксперта N ... и заключения психолого-вокалографической экспертизы не могут быть приняты во внимание, поскольку данные заключения не исследовались перед присяжными заседателями.

В судебном заседании были проверены также доводы о недопустимости доказательств в отношении Догадина - протоколы его допросов, очных ставок с его участием, проверки показаний на месте, опознания и т.д., а также явки с повинной Казаева, при этом судом были допрошены в качестве свидетелей следователь Б., оперативные сотрудники полиции Б., К., С., С., П., пояснившие, что показания Догадиным давались добровольно в присутствии адвоката, незаконного давления на Догадина, как и на Козаева не оказывалось. Из протоколов также видно, что Догадину разъяснялись его процессуальные права, положения ст. 51 Конституции РФ, следственные действия проводились в присутствии адвоката, а при осмотрах места происшествия, проверках показаний на месте и в присутствии понятых, что исключало оказание на него незаконного воздействия, при этом никаких замечаний, жалоб Догадиным и его защитником не заявлялось. Кроме того, согласно собственноручно написанным заявлениям Догадина (т. 10 л.д.230, т. 11 л.д. 190, т. 18 л.д. 116, 121), он просил заменить адвокатов Воронкова К.О. и Минькину Г.Э., поскольку они действуют в интересах его соучастников, на адвоката Свиридова В.В., которые были рассмотрены следователем в соответствии с требованиями закона, при этом позиция Догадина выяснялась при его допросе от 23.01.2015 г., в том числе и самим адвокатом Свиридовым В.В., которому он подтвердил свое волеизъявление. Явка Козаева с повинной соответствует требованиям ст. 142 УПК РФ. Оснований для оглашения заключений экспертиз в отношении Козаева не имелось, и, как правильно указал суд, оглашение данных материалов не имеет отношения к существу рассматриваемого дела, доказательств, подтверждающих получение Козаевым имевшихся у него кровоподтека на тыле правого предплечья и ссадин на правой голени в результате незаконного воздействия со стороны оперативных сотрудников, суду не представлено. При этом из приобщенных к материалам дела постановлений видно, что по заявлениям осужденных о применении незаконного воздействия следственными органами были проведены проверки, по результатам которых в возбуждении уголовного дела было отказано в связи с неподтверждением указанных доводов. Несостоятельными являются и доводы о том, что на видеозаписи допроса Догадина видно, что у Догадина идет кровь из носа, которые опровергаются самой видеозаписью, при этом в судебном заседании при просмотре данной видеозаписи указанное обстоятельство также не было установлено. Кроме того, протокол допроса Догадина в той части, где было сказано о судимости Козаева, не исследовался, как и не просматривалась в этой части видеозапись допроса.

Не могут быть приняты во внимание и доводы по поводу доказательств, касающихся телефонного разговора между Ч. и А. поскольку пояснения последней при данном разговоре и ее ответы на вопросы, задаваемые Ч., были неразрывно связаны с пояснениями о совершенном убийстве Д. и обозначением личностей, совершивших его, мотивах совершения преступления, то есть по существу касались фактических обстоятельств дела, в связи с чем оснований считать, что были допущены нарушения закона при исследовании данных доказательств, не имеется.

Не допущено нарушений закона и при допросе потерпевшей Д. поскольку ее показания были основаны на ее личном восприятии фактических обстоятельств дела, то есть доводы адвоката Пахомовой о недопустимости данных показаний, которые могли вызвать, по ее мнению, предубеждение у присяжных в отношении подсудимого Калистратова, не основаны на законе, при этом требования ст. 193 УПК РФ относятся к стадии предварительного следствия.

Несостоятельными являются и доводы адвоката Баграмян о необоснованном отказе суда в признании недопустимыми доказательствами показаний засекреченных свидетелей под псевдонимами "С. А." и "И.И.", поскольку сторона защиты лишь только возражала против их допроса, данные возражения судом были обоснованно отклонены, так как каких-либо процессуальных оснований не допрашивать их, вопреки доводам адвоката, не имелось, при этом суд обоснованно отказал и в предоставлении сведений, с кем именно содержался в ИВС Козаев, поскольку данная информация могла привести к рассекречиванию данного свидетеля. Необоснованным являлось ходатайство адвоката Баграмян о запросе в Арбитражный суд Самарской области о предоставлении сведений о плательщике по квитанции за коммунальные услуги К. поскольку такие сведения имелись в материалах дела. Не имелось оснований и для запроса детализации телефонных номеров К. и Козаева на 10 октября 2013 года в связи с отсутствием необходимости, то есть с учетом того, что показания о том, что в тот день они вместе с Казаевым обедали примерно в половине первого часа, созвонились перед обедом, К. были даны в присутствии присяжных заседателей (при этом из показаний Козаева следует, что они обедали "в районе часа"), а также с учетом предъявленного обвинения оснований для запроса по вышеуказанной причине не имелось. Отсутствовали основания и для приобщения к материалам дела и исследовании перед присяжными заседателями документов, касающихся свидетелей П. и Т. поскольку данные сведения не относились к существу предъявленного обвинения, при этом данные свидетели допрашивались в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей относительно телефонных разговоров с Калистратовым.

Обоснованно судом было отказано в удовлетворении ходатайства о приобщении к материалам дела и исследовании перед присяжными заседателями документов, касающихся М. поскольку уголовное дело в отношении его было выделено в отдельное производство, и в настоящем судебном заседании разбирательство проводилось только в отношении Козаева С.С., Догадина С.А., Калистратова В.Г., Колесникова М.Н., соответственно, сведения в отношении М. не подлежали исследованию присяжными заседателями.

Также суд обоснованно отказал в удовлетворении ходатайства Догадина о допуске в качестве защитника Терещенко А.В. в связи с тем, что Терещенко не имеет юридического образования, в судебных процессах с участием присяжных заседателей участия никогда не принимал, не имеет в достаточной степени юридического представления об особенностях данной формы судопроизводства, поэтому председательствующий правильно пришел к выводу, что Терещенко А.В. не отвечает требованиям ч. 1 ст. 49 УПК РФ и не сможет оказать Догадину квалифицированную юридическую помощь, при этом защиту подсудимого в судебном заседании по соглашению осуществляла профессиональный адвокат Минькина Г.Э.

Таким образом Судебная коллегия находит, что все заявленные сторонами ходатайства председательствующим разрешены в установленном законом порядке, являются обоснованными и приняты в соответствии с требованиями закона, в связи с чем ссылки в жалобах на то, что ходатайства, заявляемые стороной защиты, председательствующим откланялись, а ходатайства стороны обвинения удовлетворялись, что свидетельствует о необъективности и заинтересованности председательствующего, являются необоснованными и не могут быть приняты во внимание. Доводы о том, что суд ограничил сторону защиты в представлении доказательств, о рассмотрении дела председательствующим с обвинительным уклоном, с учетом вышеизложенного также являются несостоятельными. Отводы, заявленные стороной защиты председательствующему и государственному обвинителю, рассмотрены в соответствии с требованиями закона и обоснованно отклонены в связи с отсутствием оснований, предусмотренных законом.

В этой связи Судебная коллегия также считает необходимым отметить, что председательствующий прерывал высказывания участников процесса либо снимал задаваемые в процессе допросов вопросы лишь в случаях нарушения требований ст.ст. 335 ч. 7, 334, 252 УПК РФ, в соответствии с которыми в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей могут быть исследованы только доказательства, относящиеся к установлению фактических обстоятельств дела, а также судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и только по предъявленному обвинению, то есть когда данные высказывания и вопросы касались обстоятельств, которые не подлежали исследованию присяжными заседателями.

Доводы адвоката Баграмян об отсутствии у представителей потерпевших доверенностей от их доверителей являются несостоятельными, поскольку адвокатами Горбачевым и Чернышевым, защищавшими интересы потерпевших, были представлены ордера, которые имеются в материалах дела.

Как видно из вердикта, при постановке вопросов перед присяжными заседателями председательствующим, вопреки доводам жалоб, соблюдены требования ст.ст. 338, 339 УПК РФ, вопросы сформулированы в соответствии с предъявленным обвинением, с учетом результатов судебного следствия и прений сторон, в понятных для присяжных заседателей формулировках и не требовали от них юридической оценки содеянного, в частности, правильно сформулирован второй вопрос (о доказанности совершения деяния подсудимым) в отношении каждого из подсудимых по каждому из деяний, вменяемому данному подсудимому, при этом доводы адвоката Пахомовой о том, что в формулировке второго вопроса в отношении каждого из подсудимых были необоснованно приведены действия других соучастников, то есть других подсудимых, являются с учетом предъявленного подсудимым обвинения несостоятельными и не основанными на законе.

Необоснованными являются и доводы о том, что в формулировке второго вопроса в отношении каждого из подсудимых были необоснованно приведены действия лица, дело в отношении которого выделено в отдельное производство, а также указаны преступные действия в отношении Ч., нападение на которого подсудимым в обвинении не вменяется, поскольку действия как лица, дело в отношении которого выделено в отдельное производство, так и действия в отношении Ч. (водителя потерпевшего Д. который находился с ним во время совершения преступления) относятся к фактическим обстоятельствам преступления, доказанность или недоказанность совершения которого и устанавливалась присяжными заседателями.

Предложенные стороной защиты вопросы (которые приведены в жалобах) о наличии фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого, таковыми не являлись, поскольку с учетом позиции подсудимых, отрицавших свою причастность к совершению преступлений, предложенные вопросы содержали лишь позицию, доводы подсудимого о его невиновности (алиби) относительно предъявленного ему обвинения, что противоречит требованиям ст.ст. 338, 339 УПК РФ, в связи с чем доводы жалоб в этой части также являются несостоятельными.

Из протокола судебного заседания также видно, что осужденный Догадин выступал в прениях сторон как в присутствии присяжных заседателей, так и при обсуждении последствий принятого присяжными заседателями вердикта, а также ему было предоставлено и последнее слово.

Напутственное слово, с которым председательствующий обратился к присяжным заседателям, соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ, в нем не выражено в какой-либо форме его мнение по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей, правильно приведено содержание обвинения и правильно изложены позиции государственного обвинителя и защиты, приведено содержание уголовного закона, предусматривающего ответственность за совершение деяния, в котором обвинялись подсудимые, разъяснены основные правила оценки доказательств, сущность принципа презумпции невиновности, положение о том, что вердикт может быть основан лишь на доказательствах, непосредственно исследованных в судебном заседании, и их выводы не могут основываться на предположениях. При этом возражений в связи с содержанием напутственного слова по мотивам нарушения председательствующим принципа объективности и беспристрастности сторонами не заявлялось. Довод адвоката Минькиной о том, что председательствующий должен был разъяснить присяжным заседателям, что убийство может быть совершено только с прямым умыслом, не основан на требованиях закона, поскольку присяжные заседатели не разрешают вопросы, касающиеся юридической квалификации действий подсудимых, при этом убийство может быть совершено и при наличии косвенного умысла.

Принятый присяжными заседателями вердикт является ясным и непротиворечивым и в соответствии со ст. 348 ч. 2 УПК РФ обязателен для председательствующего судьи. Довод адвоката Минькиной о том, что председательствующий оказал воздействие на мнение присяжных заседателей, указав им на то, что в ответе на вопрос о виновности рядом со словом "Да" они должны дописать слово "виновен", являются надуманными и несостоятельными, поскольку, как видно из протокола судебного заседания и вердикта, в ответе на вопрос N 6 о виновности Козаева было указано: "Да, доказано", в связи с чем председательствующий, в соответствии с требованиями ст. 345 УПК РФ, указал присяжным заседателям на допущенную ими неясность и предложил им удалиться в совещательную комнату для ее устранения. При возвращении из совещательной комнаты председательствующий, убедившись, что допущенная неясность устранена, вместо слова "доказано" указано слово "виновен" (при этом предлагалось два варианта ответа на этот вопрос - "Да, виновен" и "Нет, не виновен"), обоснованно нашел вердикт ясным и непротиворечивым.

Голословными и несостоятельными являются также доводы жалоб о нарушении тайны совещательной комнаты, при этом каких-либо доказательств, подтверждающих данные доводы, в жалобах не приведено. Не имеется и каких-либо данных, подтверждающих, что данное государственным обвинителем интервью представителям СМИ относительно судебного заседания, проводимого по настоящему уголовному делу, оказало воздействие на присяжных заседателей.

Доводы жалоб о невиновности осужденных и недоказанности их вины не могут быть приняты во внимание, поскольку, в соответствии с требованиями закона (ч. 4 ст. 347 УПК РФ), сторонам запрещается ставить под сомнение правильность вердикта.

С учетом данных требований закона, не могут быть приняты во внимание и доводы адвокатов о том, что, по их мнению, у суда имелись основания для применения ч. 5 ст. 348 УПК РФ, поскольку вопросы, указанные в частях 4 и 5 ст. 348 УПК РФ, вправе разрешать только сам председательствующий и лишь ему предоставлено право на постановление оправдательного приговора или на роспуск коллегии присяжных заседателей, однако таких оснований, то есть для применения положений ч.ч. 4 и 5 ст. 348 УПК РФ, не установлено.

Приговор основан на вердикте присяжных заседателей и составлен в соответствии с правилами ст. 351 УПК РФ.

К обстоятельствам дела, как они были установлены коллегией присяжных заседателей, уголовный закон применен правильно, за исключением квалификации действий Калистратова В.Г. и Колесникова М.Н. в части их осуждения по ч. 2 ст. 222 УК РФ, поскольку, как установлено вердиктом, действия, связанные с незаконным оборотом огнестрельного оружия, были совершены (в связи с принятым Козаевым, Догадиным, Калистратовым и Колесниковым решением) только лишь Догадиным, который приобрел его, а затем перевозил, носил и хранил его, в день убийства утром он вооружился пистолетом системы "Токарева", а также передал пистолет системы "Макарова" Козаеву, который затем, проследовав к месту совершения преступления, около 11 часов произвел из указанного оружия выстрел в голову Д. То есть Калистратов и Колесников каких-либо действий с оружием не совершали.

Между тем, в соответствии с требованиями закона, соисполнителями при совершении преступления по предварительному сговору группой лиц (в отличие от участников организованной группы) являются только лица, непосредственно совершавшие действия, составляющие объективную сторону преступления, при этом, как видно из вердикта, Калистратовым и Колесниковым не были совершены и действия, направленные на содействие совершению данного преступления, в связи с чем уголовное дело в отношении них в данной части подлежит прекращению в связи с отсутствием в их действиях состава преступления.

В соответствии с положениями ст. 259 УПК РФ допускается изготовление протокола судебного заседания по истечении 3 суток со дня окончания судебного заседании ввиду объективных причин, например, ввиду его большого объема, в связи с чем протокол судебного заседания был изготовлен и вручен участникам процесса по истечении данного времени.

Наказание осужденным назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом характера и степени общественной опасности совершенных ими преступлений, обстоятельств, смягчающих наказание, данных, характеризующих их личности, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденных и на достижение иных целей наказания, то есть восстановление социальной справедливости и предупреждение совершения новых преступлений.

Назначенное осужденным наказание является справедливым и оснований для его смягчения не имеется.

В связи с вносимыми в приговор изменениями в отношении Калистратова и Колесникова назначенное им наказание подлежит снижению.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Самарского областного суда от 8 апреля 2016 года с участием присяжных заседателей в отношении Калистратова В.Г. и Колесникова М.Н. в части их осуждения по ч. 2 ст. 222 УК РФ отменить, и дело производством прекратить на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в их действиях состава преступления, с признанием за ними права на реабилитацию.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105, п. "б" ч. 4 ст. 158 УК РФ, путем частичного сложения наказаний окончательно назначить:

- Калистратову В.Г. 18 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 1 год 2 месяца.

- Колесникову М.Н. 15 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 1 год 2 месяца.

В остальной части приговор в отношении Калистратова В.Г. и Колесникова М.Н. и этот же приговор в отношении Козаева С.С. и Догадина С.A. оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденных и адвокатов - без удовлетворения.

Председательствующий

Кулябин В.М.

Судьи

Эрдыниев Э.Б.

Колышницын А.С.