Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 27 октября 2016 г. N 23-АПУ16-6 Суд оставил без изменения приговор в части привлечения осужденных к уголовной ответственности, поскольку представленными в материалах дела доказательствами подтверждена их вина в посягательстве на жизнь военнослужащих; в части гражданского иска порядок взыскания компенсации морального вреда в пользу потерпевшего изменен с солидарного на долевой

Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 27 октября 2016 г. N 23-АПУ16-6

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего судьи Скрябина К.Е.

судей Романовой Т.А., Таратуты И.В.

при секретаре Прохорове А.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании в апелляционном порядке уголовное дело по апелляционным жалобам осуждённых Батаева Р.Н., Валиева А.А. и Амангазиева Ф.З. и в защиту их интересов адвокатов Сердюкова С.Б., Деньгуба Д.А., Симаченко Р.Г., Максимова М.В. на приговор Верховного Суда Чеченской Республики от 26 июля 2016 г., по которому

Амангазиев Ф.З. ... ранее не судимый,

осуждён по ст. 317 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21 июля 2004 г. N 73-ФЗ) с применением ч. 1 ст. 64 УК РФ на 9 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима;

Валиев А.А. ... ранее не судимый,

осуждён по ст. 317 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21 июля 2004 г. N 73-ФЗ) с применением ч. 1 ст. 64 УК РФ на 7 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима;

Батаев Р.Н. ... ранее не судимый,

осуждён по ст. 317 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21 июля 2004 г. N 73-ФЗ) с применением ч. 1 ст. 64 УК РФ на 8 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Принято решение о прекращении уголовного преследования в отношении Амангазиева Ф.З. по ч. 2 ст. 209 УК РФ на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Взыскано с Амангазиева Ф.З., Валиева А.А., Батаева Р.Н. в солидарном порядке в пользу С. в счёт компенсации морального вреда сумму в размере 1 000 000 рублей.

Гражданские иски потерпевших К., Р., Ч., Х., К., Л., Ш., К., Ш., Д. оставлены без рассмотрения с признанием за потерпевшими права на предъявление исковых требований в порядке гражданского судопроизводства.

По делу разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Романовой Т.А. о содержании приговора, существе апелляционных жалоб, выступление осуждённых Амангазиева Ф.З., Валиева А.А., Батаева Р.Н. (в режиме видеоконференц-связи) и в защиту их интересов адвокатов Лунина Д.М., Аджиева Н.В., Сакмарова П.В., Поддубного С.В., поддержавших доводы, изложенные в апелляционных жалобах, мнение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Гулиева А.Г., полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, Судебная коллегия установила:

Амангазиев Ф.З., Валиев А.А. и Батаев Р.Н. признаны виновными в том, что 4 октября 1999 г. в районе ст-цы ... района ... Республики они совершили посягательство на жизнь военнослужащих в целях воспрепятствования их законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, в результате чего 15 военнослужащих погибли и 28 ранены.

Уголовное преследование Амангазиева за участие в устойчивой вооружённой группе (банде) прекращено в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Преступления совершены при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционных жалобах и дополнениях к ним:

осуждённый Амангазиев Ф.З., считая обвинительный приговор незаконным, необоснованным, постановленным с нарушениями норм уголовного и уголовно-процессуального законов просит его отменить и вынести оправдательный приговор. В обоснование приводит доводы о том, что изложенные показания потерпевших доказывают не его причастность к преступлениям, а факт боя, произошедшего с федеральными войсками; материалы дела были подтасованы органами следствия, так как согласно извещениям о смерти потерпевших Х., Д., Ш. и других военнослужащих, те погибли не в Чечне, а в Республике Дагестан; в судебном заседании не было выяснено, являлся ли свидетель Р. чьи показания были оглашены, командиром войсковой части ...; свидетель О. оговорил его (Амангазиева Ф.З.) и других лиц, поскольку материалы дела не содержат доказательств того, что последний являлся участником произошедших событий либо их очевидцем, показания названного свидетеля являются недопустимым доказательством; свидетель М. в судебном заседании не подтвердил показания, в которых указывал на его причастность к боестолкновению; протокол его (Амангазиева) допроса от 26 февраля 2015 г. (т. 23, л.д. 27-32) был сфабрикован, так как изложенных в нём показаний он не давал, протокол не подписывал, адвокат в указанном следственном действии не участвовал; данные им показания с участием защитника от этой же даты, судом во внимание не приняты; доказательством его непричастности является постановленный в отношении его приговор от 30 июля 2001 г., в котором установлено, что в начале октября 1999 года он находился в г. ..., а не в месте совершения инкриминируемых ему преступлений; суд необоснованно рассмотрел гражданский иск потерпевшего С., так как на теле его погибшего сына было обнаружено только одно огнестрельное ранение, которое могло образоваться от действий только одного лица;

адвокат Сердюков С.Б. в защиту интересов осуждённого Амангазиева Ф.З. выражает своё несогласие с приговором суда в части осуждения Амангазиева по ст. 317 УК РФ и разрешения гражданского иска о взыскании морального вреда, просит обвинительный приговор отменить и вынести оправдательный. Излагает обстоятельства дела, так как они были установлены судом в приговоре и ссылается на то, что не имеет претензий к законности доказательств, которыми подтверждается событие вооружённого столкновения и его последствия, но считает, что причастность Амангазиева к преступлению установлена судом на основании недопустимых показаний свидетелей М. и О., а также протоколов опознания по фотографиям с их участием. Так, по мнению адвоката, суд не дал должной оценки отказу М. от ранее данных им показаний и признал приоритетными показания, полученные от него в стадии следствия, что противоречит практике Европейского Суда по правам человека; не проверил довод стороны защиты о принуждении М. органами следствия к даче ложных показаний в отношении Амангазиева и Валиева; положил в основу приговора показания свидетеля О. тогда как в судебном заседании допрашивался свидетель О. безосновательно поверил показаниям О. и не исключил их из разбирательства, хотя в материалах дела не имеется документов, подтверждающих факт его участия в событиях 4 октября 1999 г., в чём он уличал также Амангазиева; умышленно не включил в число доказательств приговор от 31 июля 2001 г., которым подтверждается алиби Амангазиева о нахождении его во время преступных событий в другом месте; возложил ответственность за причинённый потерпевшему С. моральный вред на осуждённых, тогда как истинный виновник причинения его сыну огнестрельного ранения установлен не был; нарушил при рассмотрении дела принцип презумпции невиновности и не указал в приговоре, почему одни доказательства признал достоверными, а другие отверг;

осуждённый Валиев А.А. просит отменить обвинительный приговор и постановить оправдательный либо применить сроки давности и освободить его от наказания, в дополнительной жалобе выражает также несогласие с решением суда по гражданскому иску. Утверждает, что суд неправильно установил обстоятельства дела, дал неверную оценку представленным доказательствам, не применил сроки давности, несмотря на истечение с момента совершения преступления более 16 лет и нахождение его в период с 2000 по 2013 г. в связи с осуждением в местах лишения свободы. Подробно приводит и анализирует свидетельские показания О. и М., указывая на несоответствия, которые, по его мнению, в них имеются и в связи с которыми показания названных свидетелей не могли быть положены в основу приговора; ссылается на то, что суд отказал ему в проведении очных ставок с участием данных свидетелей, в назначении психофизиологической экспертизы с целью проверки правдивости показаний, данных им самим; не учёл, что с целью дачи изобличающих его и других осуждённых показаний О. мог быть подвергнут пыткам, которых продолжает бояться, или совершил оговор в обмен на более комфортные условия отбывания им наказания; в судебном заседании свидетель М. подтвердил совершение им оговора, но побоялся сообщить суду причины этого; М. не был известен ход боя, что видно из сопоставления показаний его и свидетелей Б., В.; о том, что он (Валиев) находился в начале октября в г. ... в судебном заседании пояснял Амангазиев, с которым вместе он состоял в незаконном вооружённом формировании; являвшийся участником событий 4 октября 1999 г. Б., свидетельствовал о том, что ни его (Валиева), ни Амангазиева, ни О. он там не видел; указанное в заключении эксперта от 11 июня 2015 г. N 844 ранение не является следствием его участия в бою, а было получено им при задержании 12 декабря 2000 г., что видно из постановленного в отношении его 16 января 2001 г. приговора; опознание его по фотографии было проведено с нарушением закона, так как на всех фототаблицах он числился под 3-м номером с изображением, в отличие от статистов, на белом фоне; уголовное дело в отношении его и других осуждённых было выделено с нарушением ст. 154 УПК РФ, на которую сослался следователь; в связи с отсутствием веских доказательств его вины суду следовало хотя бы применить сроки давности, принять во внимание, что за совершённые преступления он отбыл длительные сроки лишения свободы, утратил здоровье и из-за нового осуждения лишён возможности поддерживать свою семью;

адвокаты Деньгуб Д.А. и Симаченко Р.Г. в интересах осуждённого Валиева А.А. просят отменить обвинительный приговор и принять новое решение об оправдании Валиева или о применении срока давности. Основанием для отмены приговора считают недоказанность обстоятельств, имеющих значение для дела; приговор, по их мнению, основан на показаниях одного свидетеля О., которому нельзя верить из-за ранее совершённого им оговора Л., чья непричастность подтвердилась при проверке алиби, а также потому, что О. подвергался пыткам и находится в настоящее время под контролем спецслужб, как это косвенно следует из его допроса в суде; приговор не может быть оставлен в силе по причине указания в его содержании и в протоколе судебного заседания двух различных лиц - "О." и "О."; суд дал неправильную оценку законности выделения уголовного дела в отношении осуждённых, так как ни одно из перечисленных в ст. 154 УПК РФ оснований в данном случае не было применимо; привлечение Валиева, Батаева и Амангазиева к уголовной ответственности в рамках единого дела, хотя они не обвинялись в совершении преступления в составе группы лиц, влечёт нарушение их права на защиту, лишает возможности давать свидетельские показания в отношении друг друга; ходатайство стороны защиты о возвращении дела по указанному основанию прокурору было необоснованно отклонено; с учётом состояния здоровья Валиева и ранее отбытого им наказания суд не рассмотрел вопрос о применении к нему срока давности;

осуждённый Батаев Р.Н. просит приговор отменить, так как он является незаконным и необоснованным, постановленным с нарушениями норм материального и процессуального права, а изложенные в нём выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, в судебном заседании поставил вопрос о применении сроков давности; дополняя жалобу в судебном заседании, утверждал, что участвовал в произошедших событиях вынужденно и под давлением, оружия в руки не брал; показания О. о производстве им выстрелов являются оговором и органами следствия не были проверены; о нахождении О. под влиянием правоохранительных органов свидетельствует факт обращения О. в Европейский Суд по правам человека; в ходе допроса он (Батаев) сообщал следователю о том, что не видел Амангазиева и Валиева на поле боя; после 4 октября 1999 г. он прекратил всякое сопротивление, вернувшись к мирной жизни, считал, что попал под амнистию; при рассмотрении уголовного дела суд не дал оценки законности его выделения в отдельное производство, назначил несправедливое наказание и необоснованно не применил сроки давности;

адвокат Максимов М.В. в интересах осуждённого Батаева Р.Н. просит приговор отменить, а уголовное преследование его подзащитного прекратить в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности. Ссылается на то, что у суда имелись достаточные основания для принятия такого решения, поскольку установлено, что Батаев добровольно отказался от участия в вооружённом формировании, с момента совершения преступления прошло более 15 лет, в течение этого времени он вёл исключительно законопослушный образ жизни, не допускал каких-либо правонарушений, стал примерным семьянином; органами власти в это время принимались акты об амнистии. Далее адвокат указывает на то, что имеются основания для отмены или изменения приговора в связи с тем, что он постановлен на недопустимых доказательствах, таких как показания свидетелей М. и О. и протоколы опознания с их участием; приводит суждения со ссылкой на постановления Европейского Суда по правам человека о том, что суд должен был придать большее значение показаниям М., данным в судебном заседании, а не в ходе следствия; не имел оснований доверять показаниям О., поскольку в деле не имеется объективных данных о том, что он являлся участником тех событий, о которых свидетельствовал, изобличая, таким образом. Амангазиева; принимая решение о мере ответственности Б., суд формально учёл смягчающие обстоятельства и назначил ему несправедливое наказание по сути и в сопоставлении с другими осуждёнными;

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Блинников С.А., опровергая приведённые в жалобах доводы, предлагает признать их несостоятельными, а приговор оставить без изменения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы, содержащиеся в жалобах осуждённых и их защитников и возражениях на них, Судебная коллегия находит, что расследование уголовного дела было проведено в рамках установленной законом процедуры, с соблюдением прав всех участников уголовного судопроизводства.

Постановление о выделении уголовного дела в отношении Амангазиева, Валиева и Батаева в отдельное производство проверено судом и признано не противоречащим ст. 154 УПК РФ и обоснованным, поскольку иные лица, подозреваемые в причастности к тому же преступлению к моменту окончания расследования дела задержаны не были и это препятствовало передаче его в суд. Указанному решению не препятствовало предъявленное Амангазиеву, Валиеву и Батаеву обвинение в преступлении, которое не предусматривает такого квалифицирующего признака, как совершение его в составе группы лиц, что, по смыслу закона, не исключает признание причастных к нему лиц соучастниками. К тому же согласно обвинительному заключению при реализации преступного умысла осуждённые непосредственно участвовали в осуществлении преступного умысла, являвшегося для них единым как для членов банд, в которые они входили, и дело по обвинению их в указанной части было прекращено по нереабилитирующим основаниям в отношении Валиева и Батаева органами следствия, а Амангазиева - судом.

Доводы адвокатов Деньгуба и Симаченко о нарушении в результате выделения дела в отдельное производство права осуждённых, и в частности Валиева, на защиту, несостоятельны, поскольку указанное обстоятельство никоим образом не отразилось и не могло отразиться на оценке их показаний, даваемых относительно друг друга.

Выделение уголовного дела в отдельное производство не повлияло также на всесторонность и объективность предварительного расследования и разрешения уголовного дела судом.

Рассмотрение дела судом имело место в соответствии с положениями глав 36-39 УПК РФ, определяющих общие условия судебного разбирательства, процедуру судопроизводства с соблюдением правил о подсудности.

По результатам состоявшегося рассмотрения уголовного дела суд, несмотря на занятую подсудимыми позицию по отношению к предъявленному обвинению, пришёл к обоснованному выводу об их виновности в совершении преступления, указанного в приговоре. Этот вывод подтверждается достаточной совокупностью допустимых и достоверных доказательств, собранных на предварительном следствии, исследованных с участием сторон и подробно изложенных в приговоре.

Проанализировав и дав надлежащую оценку всем исследованным материалам дела, проверив утверждения подсудимых о непричастности к преступлению либо недоказанности отдельных обстоятельств преступления, о недопустимости некоторых из доказательств, в том числе доводы, аналогичные указанным в апелляционных жалобах, суд первой инстанции мотивировал в приговоре, почему он, с одной стороны, принял те или иные доказательства в качестве допустимых, достоверных, а в своей совокупности - достаточных для разрешения дела, а с другой стороны, критически оценил и отверг аргументы и показания подсудимых в свою защиту, либо показания свидетелей и документы, представленные для подтверждения выдвинутых версий о невиновности, наличии алиби.

В приговоре приведены отвечающие требованиям ст. 75 УПК РФ доказательства создания и функционирования в том числе на территории Чеченской Республики устойчивых вооружённых групп (банд), целью деятельности которых наряду с нападением на граждан и организации являлось посягательство на жизнь представителей власти для воспрепятствования их законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а также дестабилизация обстановки в Северо-Кавказском регионе. В одну из таких банд, именуемой "..." в начале 1999 года вошёл Батаев, а участниками другой, называемой "...", весной и летом этого же года стали Амангазиев и Валиев. В начале октября 1999 года по указанию лидеров названных джамаатов Баттаев, Амангазиев и Валиев в числе других участников, прибыв в ст-цу ... и объединившись там между собою и с участниками других бандформирований для исполнения поставленной перед ними задачи по нападению на военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов, получили для использования имевшееся на вооружении преступных формирований оружие, в частности автоматы Калашникова калибра 5,45 мм и боеприпасы, провели на окраине ст-цы ... мероприятия по подготовке к боевым действиям и 4 октября 1999 г. после того, как дождались появления там военнослужащих войсковой части 34605 Министерства обороны Российской Федерации, которые в составе Объединённой группировки войск (сил) участвовали в контртеррористической операции по выявлению и разоружению на территории Северо-Кавказского региона незаконных вооружённых формирований, напали на последних, открыв по ним прицельную стрельбу, в результате чего 15 военнослужащих были убиты, а 28 - получили телесные повреждения, повлёкшие вред здоровью различной тяжести.

Факт нападения на военнослужащих войсковой части 34605 бесспорно установлен судом на основании протокола осмотра места происшествия - участка местности на окраине ст-цы ... района, протоколов осмотра трупов потерпевших, заключений судебно-медицинских экспертов о характере причинённых потерпевшим ранений, показаний потерпевших - родственников военнослужащих - Ш., К., Д., С., С., В., Р., М., Ч.А., Х., С., П., Л., Д., К., К., а также самих военнослужащих, участвовавших в указанных событиях, Ш., С., Ш., В., Ф. П., П., К., Б., X., Б., С., Д., К., Б., Я., Н., Л., М., Р., М., К., Ш., П., А., С., С., Н., Б., В., Р., С., К., Д.

Не имеется каких-либо оснований усомниться в достоверности данных о том, что командиром войсковой части ..., в составе которой действовали потерпевшие, являлся Р., поскольку об этом свидетельствовали как он сам, так и допрошенные потерпевшие и свидетели.

На доказанность события преступления не влияет указание в ряде извещений, направленных военкоматами, сведений о гибели потерпевших в Республике Дагестан, так как указанным документом родственники лишь информируются о наступлении смерти военнослужащего в связи с исполнением им обязанностей воинской службы. В данном случае указанная служба, как следует из показаний потерпевших и свидетелей, а также из послужных дел военнослужащих X., Д., Ш. которых Амангазиев перечисляет в своей жалобе, была связана с исполнением правительственного задания в Северо-Кавказском регионе, местом временной дислокации воинской части являлась Республика Дагестан, а на территории Чеченской Республики ими выполнялось боевое задание. Кроме того копии иных документов - учётно-послужных карточек, справок и свидетельств о смерти, удостоверяющих факт несения потерпевшими воинской службы в войсковой части N ... и наступление их смерти в ходе исполнения воинской обязанности, в совокупности с показаниями потерпевших, свидетелей и заключениями экспертов содержат достаточные сведения о том, что названные Амангазиевым в жалобе, а также другие указанные в приговоре в качестве потерпевших военнослужащие стали жертвами посягательства, совершённого в отношении их 4 октября 1999 г. на окраине ст-цы ... района ... Республики.

Основаны на материалах дела, мотивированы в приговоре и поэтому признаются Судебной коллегией правильными выводы суда о причастности к совершённому на потерпевших нападению осуждённых Амангазиева, Валиева и Батаева.

В обоснование виновности последних у суда имелись все основания учитывать частично признательные показания Батаева, данные им в ходе следствия и в судебном заседании, в которых он сообщал об обстоятельствах своего вхождения в группу, участвовавшую совместно с другими боевиками в вооружённом нападении на военнослужащих 4 октября 1999 г. в районе кладбища ст-цы ..., пояснял о подготовке к совершению указанных действий, маршруте передвижения членов группы, об их временном проживании в ст-це ... имевшемся вооружении, участии в указанных действиях вооружённых боевиков из других групп и состоявшемся после боя отступлении, а также роли его сестры Б. в прекращении им деятельности в банде, что было ею, а также свидетельскими показаниями Т., М.Р., как видно из дела, подтверждено в судебном заседании.

С учётом данных об объективно выполненных Батаевым действиях по подготовке преступления, реализации преступного умысла, в ходе чего он не только находился в числе нападавших, но также имел при себе автомат и боеприпасы, а его поведение во время преступного посягательства не вызвало нареканий со стороны лидеров бандформирования либо других участников и не давал повода усомниться в нём как их соучастнике, что позволило ему вместе с ними покинуть место совершения преступления, а затем длительное время скрываться, суд обоснованно подверг критической оценке его утверждения о непричастности к производству выстрелов в военнослужащих.

Показания Батаева относительно своей роли в преступных событиях были оценены судом в совокупности с показаниями свидетеля О., в которых тот в целом последовательно утверждал об участии Батаева в качестве члена банды "... в вооружённом нападении на военнослужащих федеральных войск, приводил обстоятельства состоявшегося ранее знакомства с Батаевым, опознавал его по фотографии в ходе соответствующего следственного действия, называл известное ему имя последнего "..." и настаивал на использовании тем оружия для производства стрельбы по военнослужащим, указывая, что этим оружием являлся автомат Калашникова, что нашло своё подтверждение в ходе последовавших допросов Батаева, который сообщал о нахождении в его распоряжении такого вида оружия.

Объективных данных о вынужденном участии Батаева в совершении преступления по делу не имеется и в его показаниях им никогда это не утверждалось. О том, что в ходе подготовки к нападению на военнослужащих он был вооружён, Батаев не отрицал ни в стадии расследования дела, ни в судебном заседании.

Убедительно мотивированы судом выводы о признании им достоверными показаний О. уличающих в совершении преступления Амангазиева и Валиева, поскольку они согласуются с показаниями, данными в стадии следствия свидетелем М. на которого О. также указывал как на одного из участников нападения наряду с Батаевым, Амангазиевым и Валиевым.

Показания О. проверены путём сопоставления их с показаниями самих осуждённых относительно осведомлённости их об участии в вооружённом столкновении с федеральными войсками возле ст-цы ... членов "...", в состав которого, согласно пояснениям Валиева, входил О.

Не противоречат показания О. и М. приведённые судом в приговоре в доказательство вины осуждённых, показаниям Амангазиева и Валиева, данным в ходе следствия и в суде в той части, что во время, относящееся к событию рассматриваемого преступления, каждый из них находился в Чеченской Республике в группе вооружённых людей.

С уверенностью О. и М. Амангазиев и Валиев были опознаны ими по фотографиям, в ходе чего, как и в своих показаниях, О. и М. сообщали об их причастности к нападению, о вооружённости и применении оружия. При этом М. называл прозвища Амангазиева - "...", а Валиева - "...".

Показания О.М., а также Батаева не содержат столь существенных противоречий в части изложения известных им обстоятельств дела, касающихся обстоятельств подготовки преступления, времени и места его совершения, участия в нём объединившихся нескольких преступных групп, так называемых "джамаатов", относительно лидеров, руководивших нападением, имевшегося вооружения, которые ставили бы под сомнение осведомлённость О.М. и Батаева о произошедших событиях как их участников и очевидцев.

Участие Амангазиева и Валиева в преступном посягательстве на жизнь военнослужащих не опровергают показания Батаева, в которых он отрицал, что видел Амангазиева и Валиева на месте совершения преступления. В отличие от М. и О., которым Амангазиев и Валиев были известны ранее, что способствовало запоминанию их как соучастников, Батаев с последними знаком не был. Существенным обстоятельством в данном случае являлась также масштабность ведущихся действий и количество причастных к ним лиц. Суд обоснованно подверг критической оценке показания Батаева в данной части.

Вопреки доводам Валиева следует признать непротиворечивыми показания М. и О. также относительно сведений, о которых свидетельствовали Б. и В. При этом каких-либо данных о том, что началу нападения боевиков на военнослужащих федеральных войск предшествовал артобстрел ст-цы ... показания этих свидетелей, изложенные в протоколе судебного заседания, либо показания свидетелей Н., Р., С., К., Д. то есть лиц, под чьим командованием действовали военнослужащие, не содержат. Напротив, свидетели Р., С., К., Д. указанное обстоятельство отрицали, ссылаясь на поставленную перед войсковой частью задачу не открывать огонь первыми и иную тактику предполагаемых действий. Сославшись в своих показаниях на предшествующие боевому столкновению артподготовку и обстрел станицы, потерпевший К. высказал это, скорее, в форме предположения, чем утверждения. Причём другие свидетели, чьи показания суд расценил аналогичными тем, что были даны К. не упоминали об этом обстоятельстве при допросах.

Суд правильно признал показания О. последовательными, поскольку он в них никогда не отрицал участие Амангазиева, Валиева и Батаева в преступных событиях, обоснованно указал в приговоре на дачу им и М. изобличающих осуждённых показаний задолго до момента задержания последних, что также значимо в вопросе оценки их показаний. Неполноте сообщённых О. в судебном заседании сведений по поводу имевших место обстоятельств судом, с учётом позиции указанного свидетеля, дано заслуживающее внимание объяснение.

Из исследованного в заседании суда приговора от 30 июля 2001 г. не следует данных, которые подтверждали бы алиби Амангазиева о нахождении его во время преступных событий 4 октября 1999 г. в другом месте. Напротив, установлено, что с начала сентября 1999 года он с преступным умыслом в составе вооружённого формирования пребывал на территории Чеченской Республики.

Заключение эксперта N 844 об установлении у Валиева следов огнестрельного ранения, обстоятельства причинения которого оспариваются осуждённым, не относится к доказательствам, имеющим основополагающее значение в вопросе установления причастности и вины осуждённого в содеянном.

Позиция стороны защиты об оговоре О. и М. осуждённых судом в должной мере проверена с приведением в приговоре по этому поводу аргументированных выводов. Причин для дачи названными свидетелями ложных показаний в отношении осуждённых установлено не было. Не находит оснований согласиться с приведёнными в жалобе доводами об оговоре осуждённых свидетелями также Судебная коллегия.

Доказательств тому, что содержание свидетельских показаний О. и М. было обусловлено оказанным на них воздействием со стороны сотрудников правоохранительных органов, в материалах дела не имеется. Допрошенный в судебном заседании О. указанное обстоятельство категорически опроверг сам, а свидетель М., который отказался подтвердить данные ранее показания, не привёл мотивов, которые подвигли его на дачу этих показаний, после чего суд, исследовав их и сопоставив с иными доказательствами по делу, имел веские основания положить в основу приговора. Обстоятельств, не зависящих от воли М., которые могли бы оказать влияние на содержание данных им показаний, из дела не усматривается. Из содержания протоколов его допроса следует, что законность процедуры дачи им показаний была соблюдена. Свобода волеизъявления М. обеспечена участием в следственных действиях с ним адвоката, а при опознании - понятых.

На достоверность и допустимость показаний О. не влияет обращение его в органы международной юстиции за защитой своих, как он полагает нарушенных прав по своему делу, которое не соотносится с рассматриваемым. С учётом пояснений самого О. по этому поводу суд правильно признал указанное обстоятельство доказательством независимости свидетеля в принятии решений, в том числе при свидетельствовании в отношении осуждённых.

Не приводится в жалобах адвокатов и осуждённых объективных фактов, позволяющих согласиться с совершением О. оговора взамен на льготные условия отбывания им наказания.

Достоверность показаний О. в отношении осуждённых не может быть поставлена в зависимость от судьбы дела в отношении Л. поскольку его прекращение явилось не следствием совершения О. оговора последнего, а результатом отсутствия совокупности доказательств, которыми было бы опровергнуто алиби Л. на что указано следователем в соответствующем постановлении.

Кроме того, при постановлении приговора суд обосновал свои выводы о виновности совокупностью доказательств, оцененных по установленным правилам, а не только показаниями О.

При анализе и оценке показаний О. суд изложил в приговоре верные суждения о том, что отсутствие судебного решения об установлении факта совершения этого же преступления самим О. не влечёт за собой ни признания его показаний недостоверными, ни повода для исключения их из разбирательства, поскольку возможность его уголовного преследования зависит от целого ряда условий, исследование которых выходит за пределы рассматриваемого уголовного дела и не имеет значения в вопросе виновности осуждённых.

Причастность О. к деятельности функционировавшего с 1999 г. на территории Чеченской Республики, в том числе её ... района, бандформирования, установлена согласно вступившему в законную силу приговора суда от 28 апреля 2006 г.

Допущенная судом неточность при указании в приговоре фамилии свидетеля как О. что не соответствует её правильному написанию, относится к ошибкам технического характера, которые не влияют на суть судебного решения.

При таком положении Судебная коллегия находит убедительными выводы суда о виновности осуждённых в преступлениях, поскольку проведённый в приговоре анализ и оценка исследованных доказательств, соответствуют требованиям ст. 88 УПК РФ; считает невозможным согласиться с доводами авторов апелляционных жалоб о том, что эти выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и приговор основан на предположениях и недопустимых доказательствах, а совершение осуждёнными в составе банды посягательства на жизнь военнослужащих является не доказанным.

В опровержение виновности осуждённого не могут рассматриваться усмотренные в доказательствах и приводимые в жалобах стороной защиты несоответствия, поскольку они не носят характер существенных и их оценка дана стороной защиты в отрыве от совокупности иных добытых и исследованных доказательств, что противоречит закреплённому в УПК РФ принципу, которым руководствовался суд.

Судебная коллегия считает, что суд обоснованно не усмотрел оснований для исключения протоколов предъявления для опознания из числа допустимых доказательств.

Опознание по фотографиям О. Амангазиева, Валиева и Батаева, а М. - Амангазиева и Валиева было проведено с соблюдением процедуры, предусмотренной ст. 193 УПК РФ, после состоявшегося их допроса; при этом как О., так и М. назвали приметы, по которым они узнали на фотографиях известных им лиц, уточнив обстоятельства, при которых они их видели во время событий 4 октября 1999 г. Фотографии опознаваемых лиц не имеют дефектов, которые могли бы привести к порочности результатов указанного следственного действия; избранный следователем порядок размещения фотографий основан на принципе произвольности и не противоречит закону. По окончании опознания замечаний от участников следственного действия не поступило.

Вместе с тем Судебная коллегия полагает необходимым исключить из приговора ссылку суда как на доказательство протокол допроса Амангазиева от 26 февраля 2015 г. (т. 23, л.д. 27-32), поскольку, несмотря на его фактическое задержание, он был не только допрошен в статусе свидетеля и предупреждён об уголовной ответственности по ст. 307-308 УК РФ, но и несмотря на сделанное им заявление о нуждаемости в защитнике, услугами такового обеспечен не был, что является нарушением права на защиту. При этом Судебная коллегия считает, что исключение указанного доказательства не влияет на исход уголовного дела, так как в своих последующих показаниях, данных с участием адвоката Сердюкова (т. 23, л.д. 82-88), Амангазиев, по существу, придерживался той же позиции по отношению к предъявленному обвинению.

Нарушений судом уголовно-процессуального закона, способных путём ограничения прав участников судопроизводства повлиять на правильность принятого решения, Судебной коллегией не установлено.

Судебное разбирательство дела, как следует из протокола судебного заседания, проходило на основе принципов состязательности и равноправия сторон перед судом.

Поданные в ходе судебного разбирательства дела сторонами ходатайства разрешены в соответствии с действующим законодательством, принятые по ним решения мотивированны, общие условия судебного разбирательства соблюдены, положения ст. 256 УПК РФ не нарушены.

Следователь, к чьей исключительной компетенции относится вопрос о необходимости производства тех либо иных следственных действий, не усмотрел оснований для проведения очных ставок, а также исследования показаний Валиева с использованием полиграфа, что не свидетельствует о неполноте предварительного следствия.

Постановленный судом приговор соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, предъявляемым к его содержанию. В нём отражены обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, проанализированы подтверждающие их доказательства, получившие надлежащую оценку с приведением её мотивов, аргументированы выводы, относящиеся к вопросу квалификации преступления, разрешены иные вопросы, имеющие отношение к данному делу, из числа предусмотренных ст. 299 УПК РФ.

Психическое состояние осуждённых судом проверено. Согласно выводам экспертов никто из них не страдал и не страдает каким-либо психическим расстройством, не обнаруживает признаков временного болезненного расстройства психической деятельности, слабоумия, каждый мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Каких-либо оснований сомневаться в психическом здоровье осуждённых у суда не имелось, и они обоснованно признаны вменяемыми.

Описание деяния, признанного судом доказанным, содержит все необходимые сведения о месте, времени, способе его совершения, форме вины, целях и иных данных, позволяющих судить о событии преступления, причастности к нему Амангазиева, Валиева и Батаева, их виновности, а также обстоятельства, достаточные для правильной правовой оценки совершённых действий каждого из них по ст. 317 УК РФ.

При правовой оценке содеянного суд верно исходил из установленных обстоятельств совершения преступления членами банды Амангазиевым, Валиевым и Батаевым, которые непосредственно находились на месте преступления и участвовали в реализации единого для них и других членов банды умысла, направленного на посягательство на жизнь военнослужащих, поэтому отсутствие из-за особенностей ст. 317 УК РФ возможности квалификации их действий как совместных не исключает их ответственности за общий преступный результат, выразившийся в данном случае в причинении смерти 15 военнослужащим и телесных повреждений различной тяжести ещё 28 потерпевшим, что было связано с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. В силу этих же причин осуждённые являются лицами, обязанными возместить вред, причинённый каждому из потерпевших вследствие совершённого преступления.

Обсудив вопрос о возможности применения сроков давности к осуждённым, как того требует уголовный закон, суд оснований для этого не усмотрел, мотивировав своё решение, в законности и обоснованности которого у Судебной коллегии сомнений не имеется.

Вместе с тем истекшее с момента совершения преступления время в совокупности со сведениями, характеризующими личности осуждённых, их семейное положение, состояние здоровья и с другими данными, влияющими на меру ответственности, суд нашёл необходимым признать основанием для назначения Амангазиеву, Валиеву и Батаеву наказания с применением ст. 64 УК РФ. Все значимые в вопросе наказания обстоятельства судом всесторонне и объективно учтены, и оно по своему виду и размеру не может быть признано несправедливым вследствие чрезмерной суровости.

Ни один из изданных за прошедший период актов амнистии к осуждённым не применим с учётом характера совершённого ими преступления и последующего поведения, свидетельствующего об отсутствии добровольности их явки по поводу содеянного в правоохранительные органы.

Осуждение Валиева за другие преступления по приговорам, постановленным после совершения рассматриваемого преступления, при наличии соответствующего процессуального повода может служить основанием для рассмотрения в порядке ст. 396-399 УПК РФ вопроса о применении положений ч. 5 ст. 69 УК РФ, о чём в жалобах осуждённого и его защитника доводы отсутствуют.

Вид исправительного учреждения осуждённым судом определён в соответствии с требованиями ст. 58 УК РФ.

При разрешении гражданского иска о компенсации морального вреда суд правильно руководствовался ст. 151 ГК РФ и учёл, что в ходе совершённого осуждёнными преступного посягательства на жизнь военнослужащих войсковой части ... Министерства обороны Российской Федерации был убит единственный сын С. что является невосполнимой утратой и несомненно причинило последнему нравственные страдания.

Размер суммы, подлежащей взысканию в качестве компенсации причинённого преступлением морального вреда, Судебная коллегия находит разумным, позволяющим реально исполнить приговор в данной части, принимая во внимание возраст осуждённых, их трудоспособность, длительность нахождения в местах лишения свободы.

В то же время, устанавливая солидарную ответственность осуждённых за причинение морального вреда, суд не учёл, что такой порядок предусмотрен ст. 1080 ГК РФ только при ответственности за совместно причинённый материальный вред.

По смыслу закона, в случае причинения морального вреда преступными действиями нескольких лиц он подлежит возмещению в долевом порядке.

В обоснование решения о солидарной форме ответственности суд никаких аргументов не привёл.

При таком положении Судебная коллегия считает необходимым внести соответствующие изменения в приговор в части разрешения гражданского иска Салюшева о компенсации морального вреда, установив, что осуждённые несут ответственность за этот вред в долях, которые в настоящем случае с учётом степени вины каждого из них и всех иных заслуживающих внимания обстоятельств, по мнению Судебной коллегии, являются равными.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.20, 389.26, 389.28 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Верховного Суда Чеченской Республики от 26 июля 2016 г. в отношении Амангазиева Ф.З., Валиева А.А., Батаева Р.Н. изменить:

- исключить из описательно-мотивировочной части приговора ссылку суда на протокол допроса Амангазиева от 26 февраля 2015 г. (т. 23, л.д. 27-32) как на доказательство по делу;

- изменить в части гражданского иска порядок взыскания компенсации морального вреда в пользу потерпевшего С. с солидарного на долевой и взыскать с Амангазиева Ф.З., Валиева А.А., Батаева Р.Н. в пользу С. сумму в размере 330 000 рублей с каждого.

В остальном приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы осуждённых и адвокатов без удовлетворения.

Председательствующий судья

Скрябин К.Е.

Судьи

Романова Т.А.

Таратута И.В.