Постановление Европейского Суда по правам человека от 23 мая 2016 г. Дело "Авотиньш против Латвии" [Avotins v. Latvia] (жалоба N 17502/07) (Большая Палата Европейского Суда) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(Большая Палата Европейского Суда)

Дело "Авотиньш против Латвии"
[Avotins v. Latvia]
(жалоба N 17502/07)

Постановление Суда от 23 мая 2016 г.
(извлечение)

В мае 1999 года заявитель, гражданин Латвии, и коммерческая компания, зарегистрированная на Кипре, подписали соглашение о формальном признании долга, согласно которому заявитель обязался выплатить долг с процентами до 30 июня того же года. Акт регулировался кипрским правом, а все вытекающие из него споры должны были рассматриваться судами Кипра.

В 2003 году компания подала на заявителя иск в кипрский суд в связи с невыплатой долга. В мае 2004 года суд в отсутствие заявителя вынес решение, обязывающее его выплатить долг вместе с процентами. В соответствии с этим решением заявитель был надлежащим образом уведомлен о дате и времени судебного заседания, но в суд не явился.

В феврале 2005 года компания обратилась в латвийский суд с иском о признании и исполнении решения кипрского суда. В феврале 2006 года латвийский суд вынес решение о признании и исполнении решения кипрского суда, а также о включении в земельный кадастр сведений об обременении имущества заявителя.

Заявитель подтвердил, что в июне 2006 года он случайно узнал о существовании как решения кипрского суда, так и о распоряжения о его исполнении, вынесенного латвийским судом. Он не пытался оспорить решение кипрского суда в Латвии, но подал в латвийский суд жалобу на распоряжение об исполнении, вынесенное судом Латвии.

В январе 2007 года сенат Верховного суда Латвии вынес окончательное решение по делу, в котором удовлетворил требования компании, распорядившись признать и исполнить решение кипрского суда, а также внести в земельный кадастр сведения об обременении недвижимого имущества заявителя. На основании этого решения суд выписал исполнительный лист, и заявитель исполнил требования суда. Через некоторое время обременение с его имущества было снято.

В жалобе, поданной в Европейский Суд, заявитель утверждал, что, разрешив исполнить решение кипрского суда, которое, как он считал, было принято с явными нарушениями, без учета его права на защиту, суды Латвии не выполнили требований пункта 1 статьи 6 Конвенции. При рассмотрении дела латвийскими судами он утверждал, что ему не переслали вовремя повестку в кипрский суд и иск компании и что из-за этого он не смог осуществлять свою защиту, поэтому суды Латвии должны были отказаться исполнять решение суда Кипра.

В Постановлении от 25 февраля 2014 г. (см. "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 177* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 12 (примеч. редактора).)) Палата Европейского Суда единогласно пришла к выводу об отсутствии нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции.

8 сентября 2014 г. по ходатайству заявителя дело было передано в Большую Палату Европейского Суда.

Вопросы права

По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 Конвенции. (а) Применимость жалобы. Решение суда Кипра, обязывавшее заявителя выплатить долг по договору, затрагивало существо "гражданского" обязательства со стороны заявителя. Следовательно, пункт 1 статьи 6 Конвенции был применим.

(b) Презумпция эквивалентной защиты (босфорская презумпция). Применение презумпции эквивалентной защиты в правовой системе Европейского союза регулировалось двумя условиями, а именно отсутствием пространства для маневра со стороны внутригосударственных властей и распространения полного потенциала надзорного механизма, предусмотренного правом Европейского союза.

Что касается первого условия, положение, которое применил сенат Верховного суда, содержалось в регламенте (Брюссель I), который был прямо применим в государствах-членах во всей своей полноте, а не в директиве, которая могла бы связывать государство с точки зрения результата, но оставляло на усмотрение государства выбор средств и способов достижения. Данное положение разрешало отказать в признании или исполнении иностранного решения только в пределах весьма точных сроков и в соответствии с рядом предварительных условий. Из толкования, данного Судом Европейского союза (далее - CJUE), следовало, что это положение не предоставляло какой-либо дискреции суду, от которого требовалось обращение решения к исполнению. Таким образом, Европейский Суд заключил, что сенат Верховного суда Латвии не имел пространства для маневра по этому делу.

Что касается второго условия, а именно распространения полного потенциала надзорного механизма, предусмотренного правом Европейского союза, сенат Верховного суда не требовал принятия предварительного решения от CJEU по поводу толкования и применения соответствующей статьи регламента. Однако это второе условие должно применяться без излишнего формализма и с учетом конкретных признаков данного надзорного механизма.

Заявитель не выдвинул конкретных доводов по поводу толкования соответствующего положения регламента и его совместимости с фундаментальными правами, которые обусловили бы вывод о том, что следовало запросить предварительное решение CJEU, он также не подал об этом ходатайство в сенат Верховного суда Латвии. Следовательно, тот факт, что вопрос не был передан для вынесения предварительного решения, не имел решающего значения в настоящем деле. Таким образом, второе условие для применения босфорской презумпции не может считаться достигнутым.

С учетом вышеизложенных соображений презумпция эквивалентной защиты была применима в настоящем деле, поскольку сенат Верховного суда не более чем исполнил правовые обязательства Латвии, вытекающие из членства в Европейском союзе.

(c) Утверждение о том, что защита прав, гарантированных Конвенцией, была явно недостаточна. Европейский Суд пытался удостовериться в том, была ли защита фундаментальных прав, предоставленная сенатом Верховного суда Латвии, явно недостаточной в настоящем деле в связи с отклонением презумпции эквивалентной защиты в отношении положения права Европейского союза, которое было применено, и его имплементации в конкретном деле заявителя.

Требование об исчерпании средств правовой защиты, следующее из механизма, предусмотренного соответствующим положением регламента в толковании CJEU, само по себе не представляло проблемы с точки зрения гарантий пункта 1 статьи 6 Конвенции.

В разбирательстве в сенате Верховного суда Латвии заявитель жаловался на то, что он не получал повесток или не был уведомлен о решении суда Кипра. При этом он ссылался на основания непризнания, предусмотренные соответствующим положением регламента. Это положение прямо указывало, что такие основания могут быть приведены только при условии, что ранее было возбуждено разбирательство об оспаривании данного решения, насколько это возможно. Тот факт, что заявитель ссылался на данное положение, не оспаривая решение, как то требовалось, с необходимостью вызывал вопрос о доступности этого судебного средства правовой защиты на Кипре при обстоятельствах настоящего дела. В сложившейся ситуации сенат не имел права просто критиковать заявителя, как было сделано в решении от января 2007 года, за необжалование данного решения и необсуждение вопроса о бремени доказывания относительно существования и доступности средства правовой защиты в государстве происхождения. Пункт 1 статьи 6 Конвенции, как и соответствующее положение регламента, требовал проверки того, что это условие достигнуто, в отсутствие чего он не мог отказать в рассмотрении жалобы заявителя. Определение бремени доказывания, которое, как подчеркнула Европейская комиссия, не регулировалось правом Европейского союза, не было решающим в настоящем деле. Исходя из этого данный вопрос следовало рассмотреть в состязательном разбирательстве, предполагавшем наличие мотивированных выводов. Однако Верховный суд Латвии по умолчанию предположил, что бремя доказывания возлагается на заявителя или что такое средство правовой защиты было ему фактически доступно. Данный подход, который отражал буквальное и автоматическое применение соответствующего положения регламента, теоретически мог повлечь вывод о том, что предоставленной защиты было явно недостаточно, поэтому презумпция защиты прав, эквивалентной защите, гарантированной пунктом 1 статьи 6 Конвенции, была отклонена. Тем не менее при особых обстоятельствах настоящей жалобы Европейский Суд не установил этого, хотя подобный недостаток достоин сожаления.

Законодательство Кипра предоставило заявителю после того, как он узнал о наличии решения, вполне реальную возможность для обжалования, несмотря на истечение длительного срока после вынесения этого решения. В соответствии с кипрским законодательством и прецедентной практикой, если ответчик, против которого вынесено решение, обжаловал его и утверждал на доказуемых основаниях, что он не был надлежащим образом извещен судом, который вынес решение, суд, слушающий жалобу, был обязан, а не только уполномочен, отменить решение, вынесенное заочно. В период с июня 2006 года (когда он получил доступ ко всему делу в помещении суда первой инстанции и мог ознакомиться с содержанием кипрского решения) по январь 2007 года (когда состоялось слушание сената Верховного суда) у заявителя было достаточно времени, чтобы использовать средство правовой защиты в кипрских судах. Однако по причинам, известным только ему, он не попытался сделать это.

Тот факт, что решение суда Кипра не упоминало доступные средства правовой защиты, не затрагивал выводы Европейского Суда. Действительно Гражданский процессуальный кодекс Латвии обязывал суды указывать в тексте их решений подробные способы и сроки их обжалования. Однако хотя подобное требование достойно восхищения, поскольку дает дополнительную гарантию, которая способствует осуществлению прав сторон по делу, его существование не может быть выведено из пункта 1 статьи 6 Конвенции. Таким образом, сам заявитель, если необходимо при помощи консультации, должен был выяснить, какие средства правовой защиты были доступны на Кипре после того, как он узнал о данном решении.

В этом отношении заявитель, который является инвестиционным консультантом, должен был сознавать правовые последствия признания долга, которое он подписал. Данный документ регулировался кипрским законодательством, затрагивал сумму, которую заявитель занял у кипрской компании, и содержал положение, наделявшее юрисдикцией кипрские суды. Соответственно, заявитель должен был обеспечить свою осведомленность о способах ведения возможного разбирательства в кипрских судах. Не получив информацию по теме, он в значительной степени способствовал вследствие своего бездействия и отсутствия старательности ситуации, которую обжаловал в Европейском Суде и которой он мог воспрепятствовать, чтобы избежать причинения вреда.

Следовательно, при особых обстоятельствах дела Европейский Суд не счел, что защита фундаментальных прав была явно недостаточна, поэтому презумпция эквивалентной защиты была отклонена.

Наконец, что касается других жалоб заявителя в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции, и насколько он имеет юрисдикцию для их разрешения, Европейский Суд не усмотрел в них признаков нарушения прав, гарантированных этим положением.

Постановление

По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были (вынесено 16 голосами "за" и одним - "против").

(См. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Компания "Босфорус Хава Йоллары Туризм ве Тиджарет Аноним Ширкети" против Ирландии" (Bosphorus Hava Yollar Turizm ve Ticaret Anonim irketi v. Ireland) от 30 июня 2005 г., жалоба N 45036/98, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 76* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2005. N 11 (примеч. редактора).), Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "M.S.S. против Бельгии и Греции" (M.S.S. v. Belgium and Greece) от 21 января 2011 г., жалоба N 30696/09* (* См.: там же. 2011. N 7 (примеч. редактора).), "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 137, Постановление Европейского Суда по делу "Мишо против Франции" (Michaud v. France) от 6 декабря 2012 г., жалоба N 12323/11, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 158* (* См.: там же. 2013. N 5 (примеч. редактора).).)