Определение Апелляционной коллегии Верховного Суда РФ от 15 ноября 2016 г. N АПЛ16-477 Суд оставил в силе решение суда первой инстанции о признании недействующим пункта 13 Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утв. постановлением Правительства РФ от 17 августа 2007 г. N 522

Определение Апелляционной коллегии Верховного Суда РФ от 15 ноября 2016 г. N АПЛ16-477

Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Зайцева В.Ю.,

членов коллегии Ксенофонтовой Н.А., Ситникова Ю.В.

при секретаре Горбачевой Е.А.

с участием прокурора Масаловой Л.Ф.

рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело по административному исковому заявлению Дреева Р.М. о признании недействующим пункта 13 Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 17 августа 2007 г. N 522, по апелляционной жалобе Дреева Р.М. на решение Верховного Суда Российской Федерации от 17 августа 2016 г., которым в удовлетворении заявленного требования отказано.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Зайцева В.Ю., объяснения представителя административного истца - адвоката Зелёнкина Ю.И., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, представителя Правительства Российской Федерации Гусейновой У.А., возражавшей против доводов апелляционной жалобы, заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Масаловой Л.Ф., полагавшей апелляционную жалобу необоснованной, Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации установила:

постановлением Правительства Российской Федерации от 17 августа 2007 г., опубликованным 24 августа 2007 г. в "Российской газете", 27 августа 2007 г. в Собрании законодательства Российской Федерации, N 35, утверждены Правила определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека (далее - Правила).

Согласно пункту 13 Правил степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, выразившегося в неизгладимом обезображивании его лица, определяется судом, а производство судебно-медицинской экспертизы ограничивается лишь установлением неизгладимости указанного повреждения.

Дреев Р.М. обратился в Верховный Суд Российской Федерации с административным исковым заявлением, в котором просил признать пункт 13 Правил недействующим. Как указал административный истец, оспариваемая норма не соответствует положениям Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, Федеральному закону от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ), Федеральному закону от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ), а также пункту 6 Правил, поскольку неправомерно наделяет суды функцией по определению степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, выразившегося в неизгладимом обезображивании его лица.

По мнению административного истца, факт причинения тяжкого вреда здоровью в целях квалификации преступления, предусмотренного частью 1 статьи 111 Уголовного кодекса Российской Федерации, могут устанавливать только врач, судебно-медицинский эксперт, обладающие специальными знаниями в области медицины.

Решением Верховного Суда Российской Федерации от 17 августа 2016 г. в удовлетворении административного искового заявления Дрееву Р.М. отказано.

В апелляционной жалобе Дреев Р.М. просит указанное решение отменить, полагая, что оно принято с нарушением норм Конституции Российской Федерации и федерального законодательства. Считает, что пункт 13 Правил нарушает специальный правовой режим, предусмотренный Федеральным законом от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ и закрепленный в пункте 2 статьи 196 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, обязывающий назначать судебную экспертизу в целях установления степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, в том числе и по такому медицинскому признаку, как неизгладимое обезображивание лица. Отмечает, что на суд не могут быть возложены одновременно функции как по судебно-медицинской (определение степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека), так и по юридической (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью) квалификации последствий повреждения области лица.

В возражениях на апелляционную жалобу Министерство здравоохранения Российской Федерации, которому было поручено представлять интересы Правительства Российской Федерации, просит в ее удовлетворении отказать, указав, что судом принято законное и обоснованное решение.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации оснований для ее удовлетворения и отмены обжалуемого решения суда не находит.

Статьей 52 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. N 5487-I (в редакции, действовавшей на день принятия оспариваемого нормативного правового акта) предусматривалось, что порядок определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, устанавливается Правительством Российской Федерации.

Следовательно, Правительство Российской Федерации имело полномочия на утверждение Правил, устанавливающих порядок определения при проведении судебно-медицинской экспертизы степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека (пункт 1).

В настоящее время соответствующие полномочия Правительства Российской Федерации следуют из части 2 статьи 62 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ, согласно которой порядок проведения судебно-медицинской и судебно-психиатрической экспертиз и порядок определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, устанавливаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Согласно пункту 2 Правил под вредом, причиненным здоровью человека, понимается нарушение анатомической целостности и физиологической функции органов и тканей человека в результате воздействия физических, химических, биологических и психических факторов внешней среды.

Одним из квалифицирующих признаков тяжести вреда, причиненного здоровью человека, в отношении тяжкого вреда является неизгладимое обезображивание лица (подпункт "а" пункта 4 Правил).

Частью 1 статьи 111 Уголовного кодекса Российской Федерации предусмотрена ответственность за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, в том числе выразившегося в неизгладимом обезображивании лица.

В соответствии с пунктом 6 Правил степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, определяется врачом - судебно-медицинским экспертом медицинского учреждения либо индивидуальным предпринимателем, обладающим специальными знаниями и имеющим лицензию на осуществление медицинской деятельности, включая работы (услуги) по судебно-медицинской экспертизе. Следовательно, по общему правилу степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, определяется судебно-медицинским экспертом.

Вместе с тем пункт 13 Правил содержит специальную норму, согласно которой проведение судебно-медицинской экспертизы в случае причинения вреда здоровью человека, выразившегося в неизгладимом обезображивании его лица, ограничивается лишь установлением неизгладимости или изгладимости указанного повреждения, а степень тяжести такого вреда определяется судом самостоятельно.

Закрепляя это положение, Правительство Российской Федерации правомерно исходило из того, что понятие "обезображивание" является не медицинским критерием (признаком), а эстетическим, носящим индивидуально-определенный характер и подлежащим оценке именно судом исходя из общепринятых эстетических представлений о красоте, привлекательности человеческого лица с учетом всех обстоятельств дела.

В соответствии с пунктом 3 Правил приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24 апреля 2008 г. N 194н утверждены Медицинские критерии определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека. Они являются медицинской характеристикой квалифицирующих признаков, которые используются для определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, при производстве судебно-медицинской экспертизы в гражданском, административном и уголовном судопроизводстве на основании определения суда, постановления судьи, лица, производящего дознание, следователя.

Так, пункт 6.10 данного нормативного правового акта в качестве медицинского критерия квалифицирующего признака "неизгладимое обезображивание лица" устанавливает лишь неизгладимые изменения, под которыми следует понимать такие повреждения лица, которые с течением времени не исчезают самостоятельно (без хирургического устранения рубцов, деформаций, нарушений мимики и прочее, либо под влиянием нехирургических методов) и для их устранения требуется оперативное вмешательство (например, косметическая операция).

При вынесении обжалуемого решения суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что ни Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ, ни иные законодательные акты Российской Федерации не содержат критериев (признаков) таких понятий, как "красота" и "безобразие", поэтому понятие "обезображивание" относится не к медицине, а к эстетике.

Доводы Дреева Р.М. о противоречии пункта 13 Правил положениям Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ, Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ, Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации являются несостоятельными.

Федеральный закон от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ, закрепляя правовую основу, принципы организации и основные направления государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации в гражданском, административном и уголовном судопроизводстве, не устанавливает критериев, касающихся определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека. С целью урегулирования этого вопроса изданы Правила.

Частью 2 статьи 62 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ регламентировано, что порядок определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, устанавливается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти, что и было сделано постановлением Правительства Российской Федерации от 17 августа 2007 г. N 522. Каких-либо требований, которым бы противоречило оспариваемое нормативное предписание, названный федеральный закон не содержит.

Как обоснованно указано в обжалуемом решении, пункт 13 Правил не содержит предписаний, расширяющих полномочия суда при осуществлении уголовного судопроизводства, поэтому он не может расцениваться как не соответствующий нормам Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Согласно действующему процессуальному законодательству суд проверяет оспариваемый полностью или в части нормативный правовой акт на соответствие нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу (пункт 3 части 8 статьи 213 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации). При этом в силу пункта 1 части 2 статьи 215 данного кодекса решение об удовлетворении заявленных требований может быть принято судом лишь в случае, если оспариваемый нормативный правовой акт признается не соответствующим иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу. Таким образом, Верховный Суд Российской Федерации не вправе осуществить проверку пункта 13 Правил на соответствие нормативным правовым актам равной или меньшей юридической силы.

В связи с этим не может свидетельствовать о незаконности обжалуемого решения ссылка административного истца на Правила расчета суммы страхового возмещения при причинении вреда здоровью потерпевшего, утвержденные постановлением Правительства Российской Федерации от 15 ноября 2012 г. N 1164, имеющие равную юридическую силу по отношению к оспариваемым Правилам, а также на Классификации и критерии, используемые при осуществлении медико-социальной экспертизы граждан федеральными государственными учреждениями медико-социальной экспертизы, утвержденные приказом Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации от 17 декабря 2015 г. N 1024н.

Кроме того, названные нормативные правовые акты имеют иную сферу правового регулирования, чем оспариваемые Правила.

Поскольку отсутствуют правовые нормы большей юридической силы, которым бы противоречило оспариваемое положение Правил, суд первой инстанции правомерно, руководствуясь пунктом 2 части 2 статьи 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, отказал Дрееву Р.М. в удовлетворении заявленного требования.

Обжалуемое судебное решение вынесено с соблюдением норм процессуального права и при правильном применении норм материального права. Предусмотренных статьей 310 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации оснований для отмены решения в апелляционном порядке не имеется.

Руководствуясь статьями 308-311 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации определила:

решение Верховного Суда Российской Федерации от 17 августа 2016 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Дреева Р.М. - без удовлетворения.

Председательствующий

В.Ю. Зайцев

Члены коллегии

Н.А. Ксенофонтова

Ю.В. Ситников