Постановление Европейского Суда по правам человека от 16 июня 2016 г. Дело "Версини-Кампинки и Краснянски против Франции" [Versini-Campinchi and Crasnianski v. France] (жалоба N 49176/11) (V Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(V Секция)

Дело "Версини-Кампинки и Краснянски против Франции"
[Versini-Campinchi and Crasnianski v. France]
(жалоба N 49176/11)

Постановление Суда от 16 июня 2016 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

У заявительницы* (* Часть жалобы в отношении Версини-Кампинки была признана неприемлемой для рассмотрения по существу.), адвоката Краснянски, в декабре 2002 года состоялся телефонный разговор с клиентом, телефон которого прослушивался по постановлению следственного судьи. Расшифровка разговора показала, что заявительницей была раскрыта информация, составлявшая профессиональную тайну. Генеральный прокурор направил расшифровку в коллегию адвокатов для дисциплинарного производства, по итогам которого на нее было наложено взыскание.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции. Европейский Суд признал наличие вмешательства в право на уважение личной жизни и корреспонденции не только лица, телефон которого прослушивался, но и заявительницы, чьи сообщения были перехвачены и расшифрованы. Это вмешательство продолжалось в связи с использованием данной расшифровки в последующих дисциплинарных разбирательствах.

(a) Достаточная правовая основа и законная цель. На основании соответствующих положений Уголовно-процессуального кодекса и прецедентной практики Кассационного суда заявительница, которая являлась практикующим юристом, была в состоянии предвидеть в контексте настоящего дела, что телефонная линия ее клиента, вероятно, могла прослушиваться и что раскрытие информации, составлявшей профессиональную тайну, могло привести к ее уголовной или дисциплинарной ответственности.

Следовательно, вмешательство осуществлялось "в соответствии с законом". Более того, оно преследовало законную цель "предотвращения беспорядков".

(b) Пропорциональность. (i) Эффективность судебного разбирательства дела, доступного заявительнице. В настоящем деле прослушивание телефона и расшифровка разговора были санкционированы судьей и проведены под его контролем. Судебное разбирательство проводилось в рамках уголовного дела, возбужденного в отношении клиента заявительницы, и заявительница добилась рассмотрения законности расшифровки телефонных разговоров в контексте дисциплинарных дел, возбужденных против нее.

Следовательно, хотя заявительница не могла обратиться к судье об аннулировании расшифровки телефонных разговоров, Европейский Суд считает, что ее дело отличается от дела "Матерон против Франции" (Matheron v. France) (от 29 марта 2005 г., жалоба N 57752/00): с учетом особых обстоятельств настоящего дела имелся эффективный контроль, способный ограничивать обжалуемое вмешательство тем, что было необходимо в демократическом обществе.

(ii) Значение, которое следует придавать тому факту, что рассматриваемый разговор состоялся между адвокатом и его клиентом. Четко признавая, что установленное исключение из принципа конфиденциального общения между адвокатом и его клиентом не может затрагивать уважение права на защиту, французское законодательство содержит адекватные и достаточные гарантии против произвола. Соответственно, поскольку расшифровка разговоров между заявительницей и ее клиентом была проведена в связи с тем, что содержание этого разговора позволяло предполагать, что заявительница сама совершила проступок, и внутригосударственные суды убедились в том, что расшифровка не ущемляла права клиента на защиту, тот факт, что она была его адвокатом, является недостаточным, чтобы установить нарушение статьи 8 Конвенции в ее отношении.

Относительно того, что возможность уголовного производства в отношении адвоката на основании расшифровки может иметь негативное влияние на свободу общения между адвокатом и его клиентом и, таким образом, на право клиента на защиту, этот довод не является доказуемым, если слова адвоката могут составлять незаконные действия с его стороны. Практикующие юристы, такие как адвокаты, обладают достаточной квалификацией, чтобы знать, где находятся границы законности, и понимать, что там, где это применимо, его общение с клиентом способно вести к предположению, что он сам совершил правонарушение. Это особенно верно, когда сами высказывания способны составлять правонарушения, такие как нарушение профессиональной тайны, как это определено в Уголовном кодексе.

Соответственно, вмешательство не было несоразмерным преследуемой законной цели.

Постановление

По делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

(См. также Постановление Европейского Суда по делу "Ламбер против Франции" (Lambert v. France) от 24 августа 1998 г., жалоба N 23618/94, Постановление Европейского Суда по делу "Мишо против Франции" (Michaud v. France) от 6 декабря 2012 г., жалоба N 12323/11, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 158* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 5 (примеч. редактора).), и Постановление Европейского Суда по делу "Прутяну против Румынии" (Pruteanu v. Romania) от 3 февраля 2015 г., жалоба N 30181/05.)