Постановление Европейского Суда по правам человека от 13 декабря 2016 г. Дело "Култу и другие против Турции" [Kutlu and Others v. Turkey] (жалоба N 51861/11) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека

Дело "Култу и другие против Турции"
[Kutlu and Others v. Turkey]
(жалоба N 51861/11)

Постановление Суда от 13 декабря 2016 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

Заявители являлись собственниками нескольких земельных участков, рядом с которыми была построена намывная плотина. Два участка были расположены в зоне максимальной защиты вокруг плотины, а третий находился в близлежащей защитной зоне.

Данное соседство повлекло ряд ограничений, как физических (труднодоступность, разрушение телефонных и электрических сетей и тому подобное), так и юридических (запрет строительных работ и ограничения на сельскохозяйственную деятельность).

С целью получения компенсации в связи с причиненным ущербом заявители предъявили в суд несколько исков, прося об экспроприации их земли. Внутригосударственные суды отказались принять решения об экспроприации, но присудили заявителям финансовую компенсацию.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. (a) Участки NN 84/72 и 84/76. Использование участков было затронуто крайне строгими физическими и юридическими ограничениями: на участки можно было добраться только безмоторными судами, на них не разрешалось строительство и была запрещена сельскохозяйственная деятельность.

Закон предусматривал экспроприацию, если земельный участок рядом с плотиной становился "непригодным для эксплуатации". Подзаконный акт, на который ссылался закон, устанавливал, что участки, расположенные в зоне максимальной защиты вокруг резерва питьевой воды, "подлежали экспроприации". Учитывая использование глагола "подлежали", а не "могли подлежать", этот текст не наделял никакой дискреционной свободой усмотрения власти, которые не имели свободы выбора между экспроприацией и выплатой более низкого уровня компенсации. Напротив, подзаконный акт лишал власти любых дискреционных полномочий, обязывая их приобрести землю, и тем самым гарантировал собственникам участков, расположенных в зоне максимальной защиты, реальное право отказа, то есть "право подвергнуться экспроприации".

Это право отказа, предусмотренное во внутригосударственном подзаконном акте, представляло собой "имущественный интерес" для целей статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Право подвергнуться экспроприации и получить выплату компенсации, соответствующую стоимости земельных участков, представляло собой "имущество". Отказывая в экспроприации земельных участков и предпочитая выплатить компенсацию ущерба, вытекающего из ограничений на использование имущества, власти нарушили имущественный интерес, предусмотренный законодательством Турции и защищаемый Конвенцией.

Подобное нарушение не могло рассматриваться как совместимое с требованиями статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, учитывая не только то, что оно не имело правовой основы, но и то, что отсутствовало его реальное обоснование. Внутригосударственные суды привели недостаточную мотивировку своих решений о назначении компенсации, соответствующей уменьшению стоимости земли, вместо обеспечения права заявителя на отказ путем вынесения решения об экспроприации и присуждения компенсации, соответствующей стоимости земли. В этом отношении следует отметить, что суды страны не сформулировали какой-либо позиции относительно вышеупомянутого подзаконного акта. Власти Турции также не указали убедительной причины для такого вмешательства.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (принято шестью голосами "за" при одном - "против").

(b) Участок N 81/44. На данный участок, который был расположен в близлежащей защитной зоне, распространялся ряд ограничений, призванных защитить качество воды в водохранилище. Так, на нем было запрещено любое строительство. Кроме того, сельскохозяйственная деятельность была разрешена только после одобрения соответствующего министерства и при условии отказа от использования химических удобрений или иных продуктов. Внутригосударственный подзаконный акт не предусматривал "право подвергнуться экспроприации" в отношении этого участка. Закон связывал требование экспроприировать земли, расположенные поблизости от плотины, с выполнением условия об их "непригодности для эксплуатации". Однако суды страны не приходили к выводу о том, что данное имущество стало непригодным для эксплуатации в значении этого положения. Таким образом, нельзя заключить, что в настоящем деле заявители имели право подвергнуться экспроприации на основании данной статьи. Что касается подзаконного акта, то он не устанавливал, что ограничения, затрагивающие землю в близлежащей защитной зоне, автоматически делали землю непригодной для эксплуатации, и не предусматривал иным образом требование об экспроприации. Соответственно, в отсутствие "права подвергнуться экспроприации", признанного в законодательстве страны и способного представлять имущественный интерес, защищенный Конвенцией, и, следовательно, "имущество", выплата компенсации, соответствующей ущербу, вытекающему из законодательных ограничений, была приемлемой для целей достижения справедливого равновесия между правами заявителей и общества.

Назначенный судом эксперт оценил уменьшение стоимости земли в результате ограничений на ее использование в 40%. Тем не менее суд назначил компенсацию в размере 25% от стоимости имущества с одной лишь ссылкой на критерии, которые должны быть приняты во внимание. Это не могло признаваться достаточной мотивировкой, учитывая, что суд не указал, почему и как применение подобных этих критериев должно было привести к тому, что уменьшение стоимости было ограничено на уровне 25%.

Способ, которым была определена компенсация, не позволял Европейскому Суду сделать вывод о том, что она была разумно связана с причиненным ущербом.

При этом отсутствует необходимость подробного ответа на каждый довод, выдвинутый истцом, однако обязанность судов адекватно сформулировать мотивы, на которых основаны их решения, предполагает, что потерпевший может ожидать внимательного и тщательного рассмотрения его основных требований. В результате ничто не подтверждало вывод, что был достигнут необходимый справедливый баланс между всеобщим интересом и требованиями защиты прав заявителей.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить 455 000 евро в качестве компенсации материального ущерба совместно всем заявителям и 1 500 евро каждому заявителю в качестве компенсации морального вреда.