Постановление Европейского Суда по правам человека от 14 июня 2016 г. Дело "Бирюлев и Шишкин (Birulev and Shishkin) против Российской Федерации" (Жалобы NN 35919/05 и 3346/06) (Третья Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Бирюлев и Шишкин (Birulev and Shishkin)
против Российской Федерации"
(Жалобы NN 35919/05 и 3346/06)

Постановление Суда

Страсбург, 14 июня 2016 г.

По делу "Бирюлев и Шишкин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Луиса Лопеса Герра, Председателя Палаты,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Бранко Лубарды,

Пере Пастора Вилановы,

Алены Полачковой,

Георгиоса А. Сергидеса, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 24 мая 2016 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано двумя жалобами (NN 35919/05 и 3346/06), поданными против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданами Российской Федерации: Алексеем Викторовичем Бирюлевым (далее - первый заявитель) и Михаилом Михайловичем Шишкиным (далее - второй заявитель), - 18 сентября и 5 ноября 2005 г. соответственно.

2. Интересы второго заявителя представляли Ф. Багрянский, А. Михайлов и М. Овчинников, адвокаты, практикующие в г. Владимире. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявители жаловались, в частности, на то, что их содержание под стражей после задержания милицией было незаконным.

4. 25 ноября и 17 июня 2010 г.* (* Такая последовательность в тексте Постановления (примеч. редактора).) соответственно Европейский Суд коммуницировал жалобы властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

A. Жалоба N 35919/05, поданная Алексеем Бирюлевым

5. Первый заявитель родился в 1978 году и проживает в Центральных Коряках* (* Так в тексте Постановления. Возможно, имеется в виду село Коряки в Елизовском районе Камчатского края, административный центр муниципального образования Корякское сельское поселение (примеч. переводчика).), Камчатская область.

6. 20 июня 2005 г., примерно в 3.30, он был задержан сотрудниками ГИБДД, когда управлял автомобилем, о похищении которого было заявлено ранее вечером, и доставлен в местный отдел милиции.

7. В тот же день, примерно в 15.00, он дал признательные показания.

8. Позднее, около в 18.00, был составлен протокол его задержания. В данном документе указывалось, что он был задержан в 18.00 следователем С.

9. 22 июня 2005 г. Елизовский районный суд (далее - районный суд) вынес постановление о заключении первого заявителя под стражу. Районный суд заключил, что имелись основания полагать, что он скроется, поскольку он подозревался в совершении преступления, наказуемого лишением свободы сроком более двух лет, не работал и не имел источника дохода, а также не проживал по адресу регистрации. Районный суд также сослался на угрозу того, что первый заявитель мог продолжить заниматься преступной деятельностью на том основании, что, будучи освобожден условно-досрочно 17 июня 2005 г., он был задержан через три дня по подозрению в совершении преступления, аналогичного тому, за которое он уже был осужден.

10. 29 июня 2005 г. первому заявителю было предъявлено обвинение в краже.

11. 19 июля 2005 г. постановление о заключении под стражу от 22 июня 2005 г. было оставлено без изменения при обжаловании.

12. Приговором от 1 марта 2006 г., оставленным без изменения 2 мая 2006 г., районный суд признал первого заявителя виновным согласно предъявленным обвинениям и назначил ему наказание в виде 10 лет лишения свободы.

B. Жалоба N 3346/06, поданная Михаилом Шишкиным

13. Второй заявитель родился в 1976 году и проживает в г. Владимире.

1. Задержание второго заявителя 11 апреля 2005 г.

14. 10 апреля 2005 г. Ф. подала заявление об изнасиловании тремя неустановленными лицами.

15. Уголовное дело об изнасиловании было возбуждено 11 апреля 2005 г., в 12.00, и второй заявитель был задержан в тот же день. Он и власти Российской Федерации представили различные версии того, как он был задержан.

16. По утверждению второго заявителя, примерно в полдень он был остановлен на улице сотрудниками милиции и доставлен в местный отдел милиции. Между 12.25 и 12.33 он участвовал в опознании, в ходе которого он был опознан потерпевшей в качестве одного из лиц, изнасиловавших ее. Между 15.10 и 16.20 он был допрошен следователем. Протокол его задержания был составлен лишь в 23.35.

17. По утверждению властей Российской Федерации, второй заявитель был доставлен в отдел милиции в качестве свидетеля. Они не сообщили, когда заявитель был доставлен туда или почему он рассматривался в качестве свидетеля для целей расследования. Власти Российской Федерации далее утверждали, что второй заявитель допрашивался в качестве свидетеля с 15.10 до 16.20, и что опознание, в ходе которого он был опознан потерпевшей, было проведено с 22.25 по 22.33. В 23.25 заявитель был задержан в качестве подозреваемого по уголовному делу, и через 10 минут был составлен протокол задержания.

18. В процесс вышеописанных процедур второй заявитель ожидал в различных помещениях отдела милиции. Если бы он попытался уйти, его бы остановили сотрудники милиции, дежурившие у дверей помещений. Как только был составлен протокол задержания, он был помещен в камеру.

2. Постановление о заключении под стражу от 13 апреля 2005 г.

19. 13 апреля 2005 г., в 18.25, Гусь-Хрустальный городской суд Владимирской области (далее - городской суд) вынес постановление о заключении второго заявителя под стражу на основании статьи 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) (см. § 34 настоящего Постановления). Городской суд постановил, что второй заявитель подозревался в совершении тяжкого преступления, был опознан потерпевшей, скрылся с места преступления, не работал и имел недавнюю судимость, и что по этим причинам он мог скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью, угрожать потерпевшей и иным участникам разбирательства, уничтожить доказательства или иным образом воспрепятствовать производству по уголовному делу. Городской суд не рассматривал утверждения второго заявителя о том, что он незаконно содержался под стражей более 48 часов без судебного решения.

20. 15 апреля 2005 г. второй заявитель подал жалобу на постановление. В частности, он жаловался на то, что его содержание под стражей было незаконным, поскольку он предстал перед судьей более чем через 48 часов после фактического задержания, и городской суд не сослался на какой-либо "исключительный случай", как того требует УПК РФ для заключения подозреваемого под стражу (см. § 33 настоящего Постановления).

21. 16 мая 2005 г. Владимирский областной суд (далее - областной суд) оставил без изменения постановление от 13 апреля 2005 г. Он заключил, что второй заявитель был задержан так, как это было указано в протоколе задержания. Он также заключил, что городской суд достаточным образом мотивировал свое постановление. Наконец, что касается довода об отсутствии "исключительного случая", областной суд указал следующее:

"Исключительный характер заключения под стражу подозреваемого в совершении преступления предполагает, что ему должно быть предъявлено обвинение не позднее 10 дней с момента задержания. В противном случае он должен быть немедленно освобожден".

22. Между тем 19 апреля 2005 г. второму заявителю было предъявлено обвинение в изнасиловании при отягчающих вину обстоятельствах.

23. 20 декабря 2005 г. городской суд признал его виновным и приговорил к наказанию в виде лишения свободы.

24. 3 марта 2006 г. областной суд оставил приговор без изменения при обжаловании.

3. Условия содержания под стражей

25. С 20 апреля 2005 г. по 22 марта 2006 г. второй заявитель содержался в тюрьме T-2 г. Владимира* (* Здесь и далее так в тексте Постановления. Очевидно, речь идет о Федеральном казенном учреждении (ФКУ) Т-2 Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Владимирской области, также известном как Владимирский централ (примеч. переводчика).) в связи с разбирательством по уголовному делу в отношении него. Он утверждал, что учреждение было сильно переполнено, а санитарные условия были ужасающими. Заключенные не имели доступа к свежему воздуху, солнечному свету или питьевой воде.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

A. Конституция Российской Федерации

26. Конституция Российской Федерации гарантирует право на свободу (статья 22). Пункт 2 этой статьи предусматривает, что арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов.

B. Уголовно-процессуальные кодексы

27. Статья 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (РСФСР) (далее - старый УПК), который действовал до 2002 года, предусматривала:

"В исключительных случаях мера пресечения может быть применена в отношении лица, подозреваемого в совершении преступления, и до предъявления ему обвинения. В этом случае обвинение должно быть предъявлено не позднее десяти суток с момента применения меры пресечения. Если в этот срок обвинение не будет предъявлено, мера пресечения отменяется".

28. Начиная с 2002 года вопросы уголовного судопроизводства регулируются новым УПК РФ. Положения, относящиеся к настоящему делу, будут кратко изложены ниже.

1. Положения о задержании

29. Порядок задержания, изложенный в статье 92 УПК РФ, в частности, предусматривает, что протокол задержания должен быть составлен в пределах трех часов после доставления подозреваемого в следственный орган или к прокурору, и в нем должно указываться действительное время задержания.

30. В соответствии со статьями 10 и 94 УПК РФ никто не может быть лишен свободы при отсутствии на то законных оснований. По истечении 48 часов с момента задержания подозреваемый подлежит немедленному освобождению, если в отношении него не была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

2. Положения о содержании под стражей

31. Глава 13 УПК РФ регулирует применение мер пресечения, к числу которых относится заключение под стражу. Статья 97 УПК РФ предусматривает, что мера пресечения может быть избрана лишь при наличии достаточных оснований полагать, что подозреваемый или обвиняемый может (i) скрыться, (ii) продолжить заниматься преступной деятельностью или (iii) воспрепятствовать производству по уголовному делу.

32. Статья 99 УПК РФ устанавливает, что другие обстоятельства, такие как тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий, также должны учитываться.

33. В соответствующей части статья 100 УПК РФ предусматривает:

"1. В исключительных случаях при наличии оснований, предусмотренных статьей 97 настоящего Кодекса, и с учетом обстоятельств, указанных в статье 99 настоящего Кодекса, мера пресечения может быть избрана в отношении подозреваемого. При этом обвинение должно быть предъявлено подозреваемому не позднее 10 суток с момента применения меры пресечения_ Если в этот срок обвинение не будет предъявлено, то мера пресечения немедленно отменяется".

34. Статья 108 УПК РФ регулирует заключение под стражу как особый вид меры пресечения. Суд может заключить под стражу лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступления, наказываемого более чем двумя годами лишения свободы, если менее строгая мера пресечения, например, обязательство не покидать место жительства, личное поручительство или залог, не может быть применена. Подозреваемые или обвиняемые в совершении преступления, наказываемого меньшими сроками лишения свободы, также могут быть заключены под стражу в исключительных случаях, в частности, если они не имеют постоянного места жительства, их личность не установлена или если они нарушили ранее избранную меру пресечения или скрывались.

Право

I. Жалобы второго заявителя, поданные в соответствии со статьей 3 и пунктом 4 статьи 5 Конвенции

35. Письмом от 17 января 2014 г. власти Российской Федерации проинформировали Европейский Суд о том, что они предполагают сделать одностороннее заявление с целью разрешения вопросов, затронутых в этой части жалобы второго заявителя. Они признали нарушение статьи 3 и пункта 4 статьи 5 Конвенции в части бесчеловечных и унижающих достоинство условий заключения в тюрьме T-2 Владимирской области с 20 апреля 2005 г. по 22 марта 2006 г. и чрезмерной длительности судебной проверки постановления о заключении под стражу от 13 апреля 2005 г. и заявили о готовности выплатить ему 6 415 евро в качестве справедливой компенсации. Они также просили Европейский Суд исключить жалобу из списка дел в соответствии со статьей 37 Конвенции. В оставшейся части заявления указывалось следующее:

"Сумма, покрывающая материальный ущерб и моральный вред, упомянутая выше, а также расходы и издержки освобождаются от уплаты налогов, которые могут быть применимы. Она будет выплачена в течение трех месяцев со дня уведомления о решении, принятом Европейским Судом в соответствии с пунктом 1 статьи 37 Конвенции. В случае неуплаты этой суммы в указанный трехмесячный срок власти Российской Федерации обязуются уплатить на эту сумму простые проценты с момента истечения этого срока до момента выплаты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента".

36. Письмом от 14 апреля 2014 г. второй заявитель отклонил предложение властей Российской Федерации, сочтя предложенную сумму слишком малой и настаивая на рассмотрении других своих жалоб.

37. Европейский Суд напоминает, что подпункт "c" пункта 1 статьи 37 Конвенции позволяет ему прекращать производство по делу:

"_по любой другой причине, установленной Судом, если дальнейшее рассмотрение жалобы является неоправданным".

38. Он также напоминает, что при определенных обстоятельствах он может исключить жалобу из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом, в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции, на основании одностороннего заявления государства-ответчика, даже если заявитель хочет, чтобы рассмотрение дела было продолжено.

39. В этих целях Европейский Суд внимательно рассмотрит заявление в свете принципов, выработанных в его прецедентной практике, в частности, в деле Тахсина Аджара (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Тахсин Аджар против Турции" (Tahsin Acar v. Turkey), жалоба N 26307/95, §§ 75-77, ECHR 2003-VI, Решение Европейского Суда по делу "Компания "ВАЗА Спулка з о. о." против Польши" (WAZA Spоika z o. o. v. Poland) от 26 июня 2007 г., жалоба N 11602/02, и Решение Европейского Суда по делу "Сульвиньская против Польши" (Sulwiсska v. Poland), жалоба N 28953/03).

40. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не оспаривали эту часть утверждений заявителя и прямо признали нарушения статьи 3 и пункта 4 статьи 5 Конвенции, на которые он ссылался.

41. Что касается предлагаемого возмещения заявителю, власти Российской Федерации обязались выплатить 6 415 евро в качестве компенсации материального ущерба и морального вреда, а также судебных расходов и издержек. Европейский Суд находит, что предложенная сумма приблизительно эквивалентна той, которую он присуждает за аналогичные нарушения Конвенции. Власти Российской Федерации обязались произвести выплату этой суммы в течение трех месяцев после решения Европейского Суда с уплатой процентов в случае просрочки платежа.

42. Европейский Суд неоднократно устанавливал нарушения статьи 3 Конвенции и пункта 4 статьи 5 Конвенции в связи с неадекватными условиями содержания в изоляторах Российской Федерации (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia) от 10 января 2012 г., жалобы NN 42525/07 и 60800/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 8 (примеч. редактора).)) и чрезмерной длительностью судебной проверки решения о заключении под стражу (см. в числе многих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia) от 1 июня 2006 г., жалоба N 7064/05* (* См.: там же. 2006. N 12 (примеч. редактора).), §§ 94-97). Отсюда следует, что доводы настоящей жалобы основаны на ясной и обширной прецедентной практике Европейского Суда.

43. Комитет министров осуществляет надзор в соответствии с пунктом 2 статьи 46 Конвенции за исполнением постановлений, затрагивающих те же вопросы. Таким образом, Европейский Суд признает, что соблюдение прав человека, гарантированных Конвенцией (пункт 1 статьи 37, in fine), не требует продолжения рассмотрения этой части жалобы. В любом случае решение Европейского Суда не исключает решение, которое он может принять о восстановлении в соответствии с пунктом 2 статьи 37 Конвенции жалобы в списке дел, если власти Российской Федерации не исполнят условия своего одностороннего заявления (см. Решение Европейского Суда по делу "Йосипович против Сербии" (Josipoviж v. Serbia) от 4 марта 2008 г., жалоба N 18369/07, и Решение Европейского Суда по делу "Алексенцева и 28 других жалоб против Российской Федерации" (Aleksentseva and 28 Others v. Russia) от 23 марта 2006 г., жалобы NN 75025/01 и др* (* См.: там же. 2008. N 6 (примеч. редактора).).). Таким образом, Европейский Суд полагает, что дальнейшее рассмотрение дела в этой части не является оправданным.

44. С учетом вышеизложенного целесообразно прекратить производство по делу в части жалобы по поводу бесчеловечных и унижающих достоинство условий содержания заявителя под стражей в тюрьме Т-2 Владимирской области с 20 апреля 2005 г. по 22 марта 2006 г. и чрезмерной длительности судебной проверки его предварительного заключения.

II. Объединение жалоб для рассмотрения в одном производстве

45. В соответствии с пунктом 1 правила 42 Регламента Суда Европейский Суд решил объединить жалобы в одно производство ввиду их сходной фактической и правовой основ (см. Постановление Европейского Суда по делу "Казакевич и девять других дел "военных пенсионеров" против Российской Федерации" (Kazakevich and 9 Other "Army Pensioners" cases v. Russia) от 14 января 2010 г., жалобы N 14290/03 и др* (* См.: там же. 2010. N 6 (примеч. редактора).)., § 15).

III. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции

46. Заявители жаловались на то, что их задержание и первоначальное заключение под стражу в качестве подозреваемых были несовместимы с пунктом 1 статьи 5 Конвенции, который в соответствующих частях устанавливает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

_(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения_".

A. Приемлемость жалобы

47. Европейский Суд считает, что данные жалобы не являются явно необоснованными в смысле подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что они не являются неприемлемыми по каким-либо иным основаниям. Следовательно, жалобы должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Задержание заявителей и их последующее содержание под стражей в отделах милиции

(a) Доводы сторон

48. Первый заявитель настаивал на своей жалобе. Второй заявитель утверждал, что он был лишен свободы 11 апреля 2005 г., с 12.00, когда его принудительно доставили в отдел милиции. Он отметил, что протокол опознания был умышленно изменен, чтобы скрыть настоящее время его задержания. Хотя он не был помещен в камеру незамедлительно, для него было фактически невозможно покинуть охраняемое помещение отдела милиции. Протокол задержания был оформлен более чем через 11 часов, и постановление суда о его заключении под стражу было принято вечером 13 апреля 2005 г., с пропуском срока, установленного законодательством Российской Федерации.

49. Что касается первого заявителя, власти Российской Федерации не оспаривали, что он был задержан 20 июня 2005 г., приблизительно в 3.30, в то же время указывая, что они не могли, однако, предоставить никакого документа, касающегося его местопребывания между этим моментом и 15.00, когда он дал признательные показания. Все попытки обнаружить журнал задержанных лиц отдела милиции г. Елизово за июнь 2005 года были безуспешны. Несмотря на отсутствие относимых документов, касающихся первых часов после задержания первого заявителя, власти Российской Федерации настаивали на том, что его заключение под стражу было законным и в любом случае было оформлено через несколько часов.

50. В отношении второго заявителя власти Российской Федерации утверждали, что 11 апреля 2005 г. он был доставлен в отдел милиции и допрошен в качестве свидетеля с 15.10 до 16.20. Он не помещался в камеру, и его свобода передвижения не ограничивалась иным образом. Соответственно, его пребывание в отделе милиции в данный период не представляло собой лишение свободы. Он был официально задержан и помещен в камеру лишь в 23.35. Учитывая, что судебное слушание, на котором было санкционировано его заключение под стражу, было проведено в 18.25 13 апреля 2005 г., 48-часовой срок, установленный УПК РФ, был соблюден. Постановление суда об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу было надлежащим образом мотивировано положениями УПК РФ, соответствовало этим положениям и требованиям пункта 1 статьи 5 Конвенции.

(b) Мнение Европейского Суда

(i) Содержание заявителей под стражей после их задержания

51. В отношении первого заявителя Европейский Суд прежде всего отмечает, что время его фактического задержания не оспаривалось властями Российской Федерации. Он далее отмечает, что, хотя в конечном счете был составлен протокол задержания, в нем указывалось совершенно иное время задержания (см. § 8 настоящего Постановления). При таких обстоятельствах Европейский Суд не усматривает оснований полагать, что в журнале задержанных лиц, допуская, что он вообще существовал и велся надлежащим образом, мог быть указан час, отличный от указанного в протоколе задержания. Следовательно, он считает установленным, что 20 июня 2005 г., примерно с 3.00 до 18.00, первый заявитель находился под контролем сотрудников милиции без надлежащего оформления этого факта.

52. Что касается второго заявителя, Европейский Суд отмечает, что сторонами не оспаривается, что он был доставлен в отдел милиции против его воли и что он находился там, по крайней мере, с 15.10 11 апреля 2005 г., когда начался допрос. Европейский Суд не считает необходимым устанавливать точное время его задержания, поскольку его содержание под стражей не было оформлено до 23.35, то есть он оставался в отделе как минимум восемь часов без какого-либо протокола или официального признания его процессуального статуса. Однако стороны не пришли к согласию относительно того, было ли содержание под стражей "законным" в значении статьи 5 Конвенции.

53. При определении того, имело ли место лишение свободы, отправной точкой в оценке Европейского Суда должна являться конкретная ситуация заинтересованного лица, и следует учитывать целый ряд факторов, возникающих в конкретном деле, таких как тип, длительность, последствия и способ исполнения спорной меры. Различие между лишением свободы и ограничением свободы является вопросом степени или интенсивности, а не природы или сущности (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Нада против Швейцарии" (Nada v. Switzerland), жалоба N 10593/08, § 225, ECHR 2012, с дополнительными отсылками).

54. Европейский Суд отмечает, что 11 апреля 2005 г. второй заявитель оставался в охраняемых помещениях отдела милиции, где он был допрошен и подвергнут иным процессуальным мерам по крайней мере с 15.10 до его помещения в камеру приблизительно в 23.35. Таким образом, предположение о том, что он мог покинуть отдел по своей воле в течение этого периода, было бы нереалистичным (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Рахимбердиев против Российской Федерации" (Rakhimberdiyev v. Russia) от 18 сентября 2014 г., жалоба N 47837/06* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2015. N 1 (примеч. редактора).), § 34).

55. Европейский Суд далее отмечает, что утверждение властей Российской Федерации о том, что второй заявитель находился в отделе милиции в качестве свидетеля, не представляется убедительным. Преступление было совершено неустановленными лицами, при этом власти Российской Федерации не дали объяснения тому, почему второй заявитель был доставлен в отдел милиции в очень короткий срок после возбуждения уголовного дела. Также они не пояснили, почему он был немедленно подвергнут ряду процессуальных мер, в частности, опознанию. По мнению Европейского Суда, очевидно, что с момента задержания до составления протокола задержания 11 апреля 2005 г., в 23.35, сотрудники милиции относились ко второму заявителю как к фактическому подозреваемому. Таким образом, Европейский Суд считает, что его пребывание в отделе милиции 11 апреля 2005 г. с 15.10 до 23.35 представляло собой лишение свободы (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Осипенко против Украины" (Osypenko v. Ukraine) от 9 ноября 2010 г., жалоба N 4634/04, §§ 43-49).

56. Европейский Суд напоминает свою устойчивую прецедентную практику, в соответствии с которой отсутствие протокола о задержании или заключении под стражу в отношении периода лишения свободы само по себе должно рассматриваться как серьезное упущение. Постоянная позиция Европейского Суда заключается в том, что незарегистрированное задержание представляет собой полное отрицание фундаментальных гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции, и влечет наиболее серьезное нарушение этого правила. Отсутствие протокола, содержащего такие данные, как дату, время и место содержания под стражей, имя задержанного, причины его заключения под стражу и имя лица, которое произвело задержание, должно рассматриваться как несовместимое с требованием законности и целью статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Федотов против Российской Федерации" (Fedotov v. Russia) от 25 октября 2005 г., жалоба N 5140/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 3 (примеч. редактора).), § 78, и Постановление Европейского Суда по делу "Менешева против Российской Федерации" (Menesheva v. Russia), жалоба N 59261/00* (* См.: там же. N 11 (примеч. редактора).), § 87, ECHR 2006-III).

57. Европейский Суд уже устанавливал нарушения в делах, в которых оформление статуса заявителя как задержанного подозреваемого по уголовному делу было отложено без разумного объяснения (см. в числе многих примеров упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рахимбердиев против Российской Федерации", § 36, Постановление Европейского Суда по делу "Смолик против Украины" (Smolik v. Ukraine) от 19 января 2012 г., жалоба N 11778/05, §§ 46-48, Постановление Европейского Суда по делу "Гриненко против Украины" (Grinenko v. Ukraine) от 15 ноября 2012 г., жалоба N 33627/06, §§ 75-78, Постановление Европейского Суда по делу "Иван Кузьмин против Российской Федерации" (Ivan Kuzmin v. Russia) от 25 ноября 2010 г., жалоба N 30271/03* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2011. N 4 (примеч. редактора).), §§ 81-84, и Постановление Европейского Суда по делу "Александр Соколов против Российской Федерации" (Aleksandr Sokolov v. Russia) от 4 ноября 2010 г., жалоба N 20364/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 1 (примеч. редактора).), §§ 70-73). Он полагает, что настоящее дело является еще одним примером этой практики. Хотя в делах обоих заявителей протоколы задержания были в конечном счете составлены, даты и время задержания заявителей, указанные в них, отличались от действительных дат и времени задержания. Содержание заявителей под стражей в отделах милиции с момента, когда они были доставлены туда, до 18.00 часов 20 июня 2005 г. в случае первого заявителя и до 23.35 часов 11 апреля 2005 г. в случае второго заявителя не было оформлено или признано в какой-либо процессуальной форме. Тот факт, что их задержание не было надлежащим образом оформлено, является для Европейского Суда достаточным, чтобы установить, что их содержание под стражей 20 июня и 11 апреля 2005 г. соответственно противоречило требованиям статьи 5 Конвенции о надлежащем оформлении лишения свободы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Венскуте против Литвы" (Venskutл v. Lithuania) от 11 декабря 2012 г., жалоба N 10645/08, § 80, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Александр Соколов против Российской Федерации", § 72, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Менешева против Российской Федерации", §§ 87-89).

(ii) Содержание второго заявителя под стражей более 48 часов

58. Что касается второго заявителя, Европейский Суд также отмечает, что как положения Конституции Российской Федерации (статья 22), так и УПК РФ (статьи 10, 92, 94 и 108) требуют принятия судебного решения для содержания под стражей свыше 48 часов с момента фактического задержания лица, который должен быть точно отражен в протоколе задержания. В настоящем деле постановление о заключении под стражу было вынесено городским судом 13 апреля 2005 г., в 18.25, то есть в течение 48 часов с момента составления протокола задержания 11 апреля 2005 г. в 23.35.

59. Однако, как установлено выше Европейским Судом, протокол задержания не отражал действительное время фактического задержания второго заявителя, и к тому моменту как его содержание под стражей было надлежащим образом оформлено, он уже находится под стражей в милиции более трех часов. Городской суд был поставлен в известность об этом факте стороной защиты, но не отразил его в постановлении о заключении под стражу и не принял во внимание иным образом. Следовательно, постановление о заключении под стражу было вынесено с нарушением порядка, предусмотренного УПК РФ, и было, таким образом, незаконным.

60. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд заключает, что уклонение от надлежащего оформления лишения свободы второго заявителя 11 апреля 2005 г. и вследствие этого от соблюдения установленного законом срока на санкционирование заключения под стражу решением суда противоречило гарантии "законности", содержащейся в статье 5 Конвенции. Таким образом, допущено нарушение указанной статьи.

2. Постановления о заключении под стражу от 13 апреля и от 22 июня 2005 г.

(a) Доводы сторон

61. Первый заявитель настаивал на своей жалобе. Второй заявитель утверждал, что его лишение свободы не было санкционировано в соответствии с "порядком, установленным законом". Он утверждал, в частности, что постановление о его заключении под стражу от 13 апреля 2005 г. нарушало статью 100 УПК РФ, поскольку не содержало ссылку на "исключительный случай", допускающий его заключение под стражу до предъявления обвинения. Кроме того, ни упомянутая выше статья, ни иные нормы не определяли ясно термин "исключительные случаи". Соответственно, эта статья УПК РФ не отвечала требованию "качества закона", следующему из статьи 5 Конвенции. Второй заявитель утверждал, что в этом отношении его дело было сравнимо с делом "Гусинский против Российской Федерации" (Gusinskiy v. Russia) (жалоба N 70276/01* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2005. N 2 (примеч. редактора).), §§ 62-69, ECHR 2004-IV), в котором Европейский Суд рассмотрел аналогичную норму, содержавшуюся в статье 90 Уголовно-процессуального кодекса бывшего РСФСР, и установил соответствующее нарушение Конвенции. Он утверждал, что, как и в деле Гусинского, власти Российской Федерации не предоставили примеров внутригосударственной практики, определяющей термин "исключительные случаи".

62. Власти Российской Федерации утверждали, что содержание заявителей под стражей являлось законным и не противоречило статье 5 Конвенции. Оба постановления о заключении под стражу были вынесены в соответствии с положениями УПК РФ и содержали конкретные основания для заключения под стражу. Внутригосударственные суды приняли во внимание, что оба заявителя подозревались в совершении тяжких преступлений, наказуемых лишением свободы на срок более двух лет, что они не работали и имели судимость. Что касается первого заявителя, Елизовский районный суд отметил, в частности, что он был задержан, когда управлял похищенным автомобилем, всего лишь через три дня после условно-досрочного освобождения от отбывания наказания за аналогичное преступление. В отношении второго заявителя Гусь-Хрустальный городской суд обратил особое внимание на тот факт, что он был опознан потерпевшей. Власти Российской Федерации далее отметили, что обвинения обоим заявителям были предъявлены в течение 10 дней с момента вынесения постановлений о заключении под стражу. Таким образом, уголовное разбирательство против заявителей являлось справедливым и соответствовало статьям 97, 99, 100 и 108 УПК РФ и статьей 5 Конвенции.

(b) Мнение Европейского Суда

63. Европейский Суд напоминает, что выражения "законный" и "в порядке, установленном законом", используемые в пункте 1 статьи 5 Конвенции, в значительной степени отсылают к законодательству государств - участников Конвенции и создают обязанность соблюдения его материальных и процессуальных правил.

64. Однако "законность" содержания под стражей в соответствии с законодательством государства-ответчика не всегда имеет решающее значение. Европейский Суд также должен удостовериться в том, что содержание под стражей в рассматриваемый период соответствовало цели пункта 1 статьи 5 Конвенции, которая исключает произвольное лишение свободы.

65. Европейский Суд должен также удостовериться в том, соответствовало ли внутригосударственное законодательство Конвенции, включая общие принципы, выраженные в ней или подразумеваемые. Что касается последних, Европейский Суд подчеркивает, что в делах, затрагивающих лишение свободы, особенно важно соблюдение общего принципа правовой определенности. Следовательно, важно, чтобы условия лишения свободы были ясно определены в законодательстве государства-ответчика и само это законодательство было предсказуемым с точки зрения его применения и отвечало стандарту "законности", установленному Конвенцией, который требует, чтобы все законы были достаточно точными для того, чтобы любое лицо, при необходимости с помощью соответствующей консультации, могло предвидеть в степени, разумной при данных обстоятельствах, последствия, которые может повлечь конкретное действие (см. Постановление Европейского Суда по делу "Йечюс против Литвы" (Jecius v. Lithuania), жалоба N 34578/97, § 56, ECHR 2000-IX, Постановление Европейского Суда по делу "Барановский против Польши" (Baranowski v. Poland), жалоба N 28358/95, §§ 50-52, ECHR 2000-III).

66. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявители были заключены под стражу до предъявления обвинения. Он уже рассматривал аналогичную ситуацию в деле Гусинского, когда власти Российской Федерации признали, что соответствующая часть старого УПК РСФСР не предусматривала перечень "исключительных случаев", которые должны были определяться в индивидуальном порядке по каждому конкретному делу. Однако они не предоставили примеров, подтвержденных или неподтвержденных судебными решениями, дел, которые должны были рассматриваться как представляющие собой такие "исключительные случаи" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гусинский против Российской Федерации", § 58). В этом контексте простая ссылка на "исключительный случай" как на единственное основание для предварительного заключения лица, подозреваемого в совершении преступления, которому, однако, еще не предъявлено обвинение, рассматривалась Европейским Судом как неопределенная и непредсказуемая, допускающая в связи с этим неограниченное усмотрение и произвол (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гусинский против Российской Федерации", §§ 63-64).

67. Европейский Суд констатирует, что в настоящем деле заключение заявителей под стражу регулировалось УПК РФ, а не старым УПК, который применялся в деле Гусинского. Статья 100 УПК РФ предусматривает, что лицо, подозреваемое в совершении преступления, может быть заключено под стражу лишь при условии, что имеются основания, прямо предусмотренные статьей 97 УПК РФ, и с учетом обстоятельств, указанных в статье 99 УПК РФ (в отличие от статьи 90 старого УПК, рассмотренной в деле Гусинского, которая не содержала ссылок на иные нормы, см. для сравнения формулировки этих статей в §§ 27 и 33 настоящего Постановления). Таким образом, статья 100 УПК РФ должна толковаться в контексте этих положений, как и статья 108 УПК РФ, которая содержит общие нормы относительно заключения под стражу подозреваемых и обвиняемых.

68. Второй заявитель утверждал, что, несмотря на изменения, введенные новым УПК РФ, он не был способен предвидеть последствия применения его статьи 100, поскольку в ней отсутствовало определение понятия "исключительные случаи", и власти страны не представили доказательств того, что такой случай имел место в его деле. Европейский Суд напоминает, что в его задачу не входит абстрактная оценка качества законодательства государства - участника Конвенции, и он не призван давать собственное толкование их законодательства. Чтобы оценить, соответствовало ли заключение под стражу второго заявителя требованиям подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, что касается его законности, Европейский Суд должен принимать во внимание правовые обстоятельства, которые сложились в период, относящийся к обстоятельствам дела. В отсутствие относящейся к делу судебной практики или единой позиции правоведов, разъясняющих значение "исключительные случаи", Европейский Суд отмечает, что суды страны рассматривали ряд элементов, которые они считали относимыми для оценки этого вопроса.

69. Что касается первого заявителя, районный суд основал свою оценку риска того, что первый заявитель, ранее осужденный за автомобильные кражи, продолжит заниматься преступной деятельностью, на том обстоятельстве, что он был задержан при вождении похищенного автомобиля, лишь через три дня после того, как он был условно-досрочно освобожден от отбывания наказания (см. § 9 настоящего Постановления). В отношении второго заявителя внутригосударственные суды ссылались главным образом на тот факт, что он был опознан потерпевшей и что не все соучастники преступления были установлены. В обоих делах суды страны также приняли во внимание тот факт, что заявители не работали и уже имели судимость (см. §§ 19 и 21 настоящего Постановления). Европейский Суд отмечает, что, если бы заключение заявителей под стражу было основано исключительно на тяжести преступлений, которые они предположительно совершили, законность их заключения под стражу могла бы вызывать сомнения (см. для сравнения с аналогичной мотивировкой Постановление Европейского Суда по делу "Винтерверп против Нидерландов" (Winterwerp v. Netherlands) от 24 октября 1979 г., §§ 48-50, Series A, N 33, и Постановление Европейского Суда по делу "Влох против Польши" (Wloch v. Poland), жалоба N 27785/95, §§ 114-116, ECHR 2000-XI).

70. Что касается довода второго заявителя о том, что в постановлении о заключении под стражу от 13 апреля 2005 г. прямо не упоминались "исключительные случаи", Европейский Суд напоминает, что отсутствие прямой ссылки на определенные положения законодательства страны или неиспользование определенных терминов не означает само по себе, что постановление о заключении под стражу является незаконным (см. для сравнения Решение Европейского Суда по делу "Гайджургис против Литвы" (Gaidjurgis v. Lithuania) от 16 января 2001 г., жалоба N 49098/99, в котором формальные основания для заключения заявителя под стражу были признаны некорректными с точки зрения внутригосударственного законодательства и были изменены вышестоящим судом, но при этом, учитывая веские основания, приведенные судами страны, заключение под стражу было признано законным и соответствующим статье 5 Конвенции).

71. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что областной суд специально обратился к доводу второго заявителя о том, что термин "исключительные случаи" в статье 100 УПК РФ являлся дополнительным критерием, который должен быть удовлетворен при заключении под стражу подозреваемых, в отличие от обвиняемых. Суд пояснил, что это выражение было призвано подчеркнуть специфику ситуации подозреваемого по сравнению с ситуацией обвиняемого, в том смысле, что мера пресечения должна автоматически отменяться, если подозреваемому не предъявлено обвинение в течение 10-дневного срока, установленного законом (см. § 21 настоящего Постановления). Второй заявитель не сослался на какую-либо судебную практику или пример, когда статья 100 УПК была применена иным образом. Напоминая, что толковать и применять свое законодательство должны в первую очередь органы государств - участников Конвенции, особенно судебные (см. среди многих примеров Решение Европейского Суда по делу "Гудель против Хорватии" (Gudelj v. Croatia) от 2 октября 2012 г., жалоба N 34722/11, § 40), Европейский Суд не видит причин ставить под сомнение толкование относимой нормы судами страны, кроме того, он не усматривает элементов, свидетельствующих о том, что они действовали недобросовестно или пренебрегли правильным применением законодательства.

72. В целом Европейский Суд полагает, что ничто не свидетельствует о том, что применение соответствующего законодательства Российской Федерации в делах заявителей было произвольным или необоснованным в такой степени, чтобы сделать их заключение под стражу незаконным.

73. Таким образом, по делу требования пункта 1 статьи 5 Конвенции в этой части нарушены не были.

IV. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

74. Наконец, первый заявитель жаловался в соответствии со статьей 3, пунктом 3 статьи 5 и статьями 6 и 13 Конвенции на иные нарушения его прав в уголовном разбирательстве против него. Принимая во внимание предоставленные материалы, и насколько эти жалобы относятся к юрисдикции Европейского Суда, он не усматривает в них признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней.

75. Следовательно, жалоба в данной части должна быть отклонена как явно необоснованная в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

76. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

77. Заявители требовали выплаты 35 000 и 25 000 евро соответственно в качестве компенсации морального вреда.

78. Власти Российской Федерации полагали, что требования заявителей являются чрезмерными.

79. Европейский Суд присуждает первому заявителю 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда. Что касается второго заявителя, Европейский Суд принимает во внимание, что власти Российской Федерации уже согласились выплатить ему 6 415 евро в качестве компенсации морального вреда, причиненного заявителю. Он в свою очередь заключает, что эта сумма составляет достаточную компенсацию в связи с нарушением его конвенционных прав.

B. Судебные расходы и издержки

80. Второй заявитель также требовал выплаты 7 000 евро в качестве возмещения судебных расходов и издержек, понесенных в связи с его юридическим представительством в Европейском Суде. Он просил перечислить эту сумму на банковский счет его представителей.

81. Власти Российской Федерации отметили, что требуемая сумма не имела отношения к объему работы, фактически выполненному представителями второго заявителя. Они выразили сомнения относительно того, являлись ли данные расходы разумными и необходимыми.

82. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле второй заявитель предоставил Европейскому Суду копию договора о юридическом представительстве, в котором установлен гонорар в размере 7 000 евро, подлежавший выплате трем его адвокатам независимо от исхода разбирательства в Европейском Суде. Власти Российской Федерации не утверждали, что договор неисполним или что он не порождает обязательства заявителя по выплате предусмотренной суммы гонорара в пользу группы его защитников. Объем и подробный характер состязательных бумаг, представленных заявителем, свидетельствуют о большой работе, проделанной в его интересах. С учетом предоставленных документов и ставок оплаты работы адвокатов Европейский Суд признает, что эти ставки являются разумными. Однако Европейский Суд полагает, что сумма гонорара должна быть уменьшена в связи с тем, что в некоторых частях жалобы второго заявителя не было установлено нарушения Конвенции, а некоторые нарушения были признаны властями Российской Федерации в одностороннем заявлении, которое было принято Европейским Судом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Василий Васильев против Российской Федерации" (Vasiliy Vasilyev v. Russia) от 19 февраля 2013 г., жалоба N 16264/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 3 (примеч. редактора).), § 107). С учетом предоставленных документов и вышеизложенных критериев Европейский Суд считает разумным присудить второму заявителю 3 000 евро, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть на него возложена в связи с этой суммой, с перечислением ее на банковский счет его представителей, указанный вторым заявителем.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

83. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил с учетом условий заявления властей Российской Федерации и средств обеспечения принятых в нем обязательств прекратить производство по жалобе на основании подпункта "c" пункта 1 статьи 37 Конвенции, что касается жалоб в соответствии со статьей 3 и пунктом 4 статьи 5 Конвенции по поводу бесчеловечных и унижающих достоинство условий содержания второго заявителя под стражей в тюрьме Т-2 Владимирской области с 20 апреля 2005 г. по 22 марта 2006 г. и по поводу чрезмерной длительности судебной проверки постановления о заключении под стражу от 13 апреля 2005 г.;

2) решил объединить жалобы для рассмотрения в одном производстве;

3) объявил жалобы заявителей на нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции приемлемыми для рассмотрения по существу, а жалобу N 35919/06 в остальной части - неприемлемой;

4) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в части непризнанного содержания под стражей заявителей в отделах милиции 20 июня и 11 апреля 2005 г., соответственно, а также в результате несвоевременного санкционирования судом заключения под стражу второго заявителя 13 апреля 2005 г.;

5) постановил, что требования пункта 1 статьи 5 Конвенции в части постановлений о заключении под стражу от 22 июня и 13 апреля 2005 г. нарушены не были;

6) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы, подлежащие переводу в российские рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты;

(i) 5 000 евро (пять тысяч евро)* (* Исправлено 22 июня 2016 г.: текст был "3 000 евро (три тысячи евро)".) первому заявителю, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 3 000 евро (три тысячи евро), а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на второго заявителя, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, подлежащие перечислению на банковский счет представителей второго заявителя;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

7) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 14 июня 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Луис Лопес Герра Председатель Палаты Суда