Апелляционное определение СК по делам военнослужащих Верховного Суда РФ от 20 июня 2017 г. N 205-АПУ17-16 Суд оставил принятые ранее судебные постановления без изменения, апелляционные жалобы осуждённых - без удовлетворения, поскольку их вина в совершении инкриминируемых им преступлений подтверждена собранными по делу доказательствами, наказание осуждённым назначено с учётом характера и степени общественной опасности содеянного, данных об их личностях, обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание

Апелляционное определение СК по делам военнослужащих Верховного Суда РФ от 20 июня 2017 г. N 205-АПУ17-16

Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Крупнова И.В.,

судей Замашнюка А.Н.,

Сокерина С.Г.

при секретаре Жиленковой Т.С.

с участием военного прокурора 4 управления Главной военной прокуратуры Мацкевича Ю.И., осуждённых Джамалудинова Г.Г., Магомедова А.Г., Пираева М.П. путём использования систем видеоконференц-связи, оправданного Заирбекова А.М., законного представителя Хайбулаева М.М. - Хайбулаева Ю.М., защитников - адвокатов Калаева С.В., Шериповой З.А., Кадыровой С.А., Гончарука В.С., Магомедова М.О., Маматова Р.Я. представителя потерпевших - адвоката Рабаданова Р.И., переводчика М. рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Ханмурзаева М.К., апелляционным жалобам представителей потерпевших - адвокатов Рабаданова Р.И., Магомедова А.М., потерпевшего М. осуждённых Пираева М.П., Магомедова А.Г., защитников - адвокатов Кадыровой С.А., Беликовой Н.А., Кравцовой Т.А., Калаева С.В., Шериповой З.А. на приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 15 сентября 2016 г., согласно которому

Заирбеков А.М., ... несудимый,

оправдан по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 33 и пп. "а", "б" ч. 4 ст. 162, ч. 1 ст. 222 УК РФ, на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ ввиду непричастности к совершению указанных преступлений.

Джамалудинов Г.Г. ... несудимый,

осуждён к лишению свободы: по ч. 1 ст. 209 УК РФ сроком на 11 лет с ограничением свободы сроком на 1 год; по пп. "а", "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ по эпизоду от 24 августа 2012 г. сроком на 8 лет; по пп. "а", "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ по эпизоду от 15 февраля 2013 г. сроком на 9 лет; по п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ сроком на 7 лет; по пп. "а", "б" ч. 4 ст. 226 УК РФ сроком на 8 лет; по ч. 4 ст. 166 УК РФ по эпизоду от 24 августа 2012 г. сроком на 2 года; по ч. 4 ст. 166 УК РФ по эпизоду от 15 февраля 2013 г. сроком на 3 года; по ч. 3 ст. 222 УК РФ сроком на 5 лет, а по совокупности преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний - сроком на 13 лет в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 1 год, с установлением указанных в приговоре ограничений. Кроме того, Джамалудинов Г.Г. осуждён по ч. 1 ст. 167 УК РФ к штрафу в размере 10 000 руб., с освобождением от данного наказания в соответствии с ч. 8 ст. 302, п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ и п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ ввиду истечения срока давности уголовного преследования.

Магомедов А.Г., ... несудимый

осуждён к лишению свободы: по ч. 2 ст. 209 УК РФ сроком на 9 лет с ограничением свободы сроком на 1 год; по пп. "а", "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ по эпизоду от 24 августа 2012 г. сроком на 8 лет; по пп. "а", "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ по эпизоду от 15 февраля 2013 г. сроком на 9 лет, а по совокупности преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний - сроком на 11 лет в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 1 год, с установлением указанных в приговоре ограничений.

Пираев М.П. ... несудимый,

осуждён к лишению свободы: по ч. 3 ст. 209 УК РФ сроком на 12 лет с ограничением свободы сроком на 1 год, с лишением в соответствии со ст. 48 УК РФ специального звания "капитан полиции"; по пп. "а", "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ по эпизоду от 24 августа 2012 г. сроком на 8 лет; по пп. "а", "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ по эпизоду от 15 февраля 2013 г. сроком на 9 лет; по п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ сроком на 7 лет; по ч. 4 ст. 166 УК РФ по эпизоду от 24 августа 2012 г. сроком на 2 года; по ч. 4 ст. 166 УК РФ по эпизоду от 15 февраля 2013 г. сроком на 3 года; по пп. "а", "б" ч. 4 ст. 226 УК РФ сроком на 8 лет; по ч. 3 ст. 222 УК РФ сроком на 5 лет, а по совокупности преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний - сроком на 15 лет в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 1 год, с установлением указанных в приговоре ограничений, с лишением в соответствии со ст. 48 УК РФ специального звания "капитан полиции". Кроме того, Пираев М.П. осуждён по ч. 1 ст. 167 УК РФ к штрафу в размере 10 000 руб., с освобождением от данного наказания в соответствии с ч. 8 ст. 302, п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ и п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ ввиду истечения срока давности уголовного преследования.

Гражданские иски потерпевших о возмещении материального ущерба судом первой инстанции удовлетворены полностью и взыскано с осуждённых Джамалудинова Г.Г., Пираева М.П., Магомедова А.Г. в солидарном порядке в пользу: Г. - 13 192 000 руб., Г. - 10 223 800 руб., Д. - 9 036 520 руб., И. - 10 223 800 руб., К. - 11 872 800 руб., Л. - 11 213 200 руб., М. - 518 000 руб., М. - 314 000 руб., О. - 9 234 400 руб., О. - 523 000 руб., С. - 11 872 800 руб., В. - 1 332 000 руб., Г. - 1100 руб. Г. - 7 276 800 руб., И. - 7 776 800 руб., М. - 7 117 200 руб., Р. - 6 787 400 руб., Р. - 6 957 600 руб., С. 5 298 000 руб.

В удовлетворении гражданских исков потерпевших Г., Г., Д., И., К., Л., С., О., О., Г., И., М., Р., Р., С. о компенсации морального вреда отказано.

Гражданские иски потерпевших М., М., О., В., Г. о компенсации морального вреда удовлетворены частично и взыскано с Джамалудинова Г.Г. и Пираева М.П. в пользу потерпевшего М. по 10 000 руб., с каждого из указанных осуждённых, потерпевших М., О. и Г. по 5 000 руб. с каждого из указанных осуждённых. В удовлетворении остальной части данных исковых требований потерпевших о компенсации морального вреда отказано.

В удовлетворении гражданских исков потерпевших о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда, предъявленных к оправданному Заирбекову А.М., в соответствии в соответствии с ч. 2 ст. 306 УПК РФ отказано.

В приговоре также разрешены вопросы о вещественных доказательствах и процессуальных издержках.

Кроме того, Судебная коллегия рассмотрела данное уголовное дело по апелляционной жалобе защитника Хайбулаева М.М. - адвоката Литвиновой О.П. на определение Северо-Кавказского окружного военного суда от 15 сентября 2016 г., согласно которому

Хайбулаев М.М. ...

освобожден от наказания на основании ч. 1 ст. 81 УК РФ за совершение запрещённых уголовным законом деяний, предусмотренных ч. 3 ст. 209 УК РФ, двух деяний, предусмотренных пп. "а", "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ, п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ, двух деяний, предусмотренных ч. 4 ст. 166 УК РФ, пп. "а", "б" ч. 4 ст. 226 УК РФ, ч. 3 ст. 222 УК РФ, ч. 1 ст. 167 УК РФ, с назначением принудительной меры медицинского характера в виде принудительного лечения в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, общего типа.

Заслушав доклад судьи Сокерина С.Г., изложившего обстоятельства дела, содержание приговора, доводы апелляционных представления и жалоб, выступления осуждённых Джамалудинова Г.Г., Магомедова А.Г., Пираева М.П., защитников - адвокатов Калаева С.В., Шериповой З.А., Кадыровой С.А., Магомедова М.О., Гончарука В.С., законного представителя Хайбулаева М.М. - Хайбулаева Ю.М., представителя потерпевших - адвоката Рабаданова Р.И., поддержавших доводы соответствующих апелляционных жалоб, оправданного Заирбекова А.М., защитника - адвоката Маматова Р.Я., возражавших против удовлетворения апелляционного представления, выступление военного прокурора Мацкевича Ю.И., возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб и просившего оставить приговор без изменения, Судебная коллегия установила:

Заирбеков оправдан по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 33 и пп. "а", "б" ч. 4 ст. 162, ч. 1 ст. 222 УК РФ, на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ ввиду непричастности к совершению указанных преступлений и за ним признано право на реабилитацию.

Джамалудинов признан виновным в создании и руководстве устойчивой вооруженной группой (бандой) в целях нападения на граждан и участии в совершаемых ею нападениях на граждан; в двух разбоях, совершённых организованной группой лиц, с применением оружия и угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, в особо крупном размере; в похищении двух лиц, совершенном организованной группой с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением оружия, из корыстных побуждений; в хищении огнестрельного оружия и боеприпасов к нему с угрозой применения опасного для жизни и здоровья насилия, совершенном организованной группой; в двух неправомерных завладениях автомобилем без цели хищения, совершённых организованной группой, с угрозой применения опасного для жизни и здоровья насилия; в незаконных ношении, перевозке оружия и боеприпасов, совершённых организованной группой; в умышленном повреждении чужого имущества, повлекшем причинение потерпевшему значительного ущерба.

Магомедов признан виновным в участии в банде и совершаемых ею нападениях на граждан; в двух разбоях, совершенных организованной группой лиц, с применением оружия и угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, в особо крупном размере.

Пираев признан виновным в участии в банде с использованием своего служебного положения; в двух разбоях, совершённых организованной группой лиц, с применением оружия и угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, в особо крупном размере; в похищении двух лиц, совершенном организованной группой с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением оружия, из корыстных побуждений; в двух неправомерных завладениях автомобилем без цели хищения, совершённых организованной группой, с угрозой применения опасного для жизни и здоровья насилия; в хищении огнестрельного оружия и боеприпасов к нему, с угрозой применения опасного для жизни и здоровья насилия, совершённом организованной группой; в незаконных ношении, перевозке оружия и боеприпасов, совершенных организованной группой; в умышленном повреждении чужого имущества, повлекшем причинение потерпевшему значительного ущерба.

Хайбулаев признан совершившим запрещённые уголовным законом деяния, предусмотренные ч. 3 ст. 209 УК РФ, два - предусмотренные пп. "а", "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ, п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ, два - предусмотренные ч. 4 ст. 166 УК РФ, пп. "а", "б" ч. 4 ст. 226 УК РФ, ч. 3 ст. 222 УК РФ, ч. 1 ст. 167 УК РФ.

Эти деяния, как установлено судом, совершены Джамалудиновым, Магомедовым, Пираевым и Хайбулаевым с мая 2012 по февраль 2013 года на территории Республики ... при обстоятельствах, изложенных в приговоре, а также в определении об освобождении Хайбулаева от наказания и применении к нему принудительной меры медицинского характера.

Государственный обвинитель Ханмурзаев М.К. в апелляционном представлении просит приговор в части оправдания Заирбекова отменить и направить дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции. В обоснование своей позиции государственный обвинитель указывает, что суд необоснованно признал показания Хайбулаева М.М. об обстоятельствах совершения Заирбековым инкриминированных ему деяний, данные 15-16 февраля 2014 г. и 11 июня 2014 г., юридически ничтожными, поскольку на период дачи этих показаний Хайбулаев, как следует из комиссионного заключения экспертов-психиатров и психолога психиатрической больницы N ... г. ... от 25 апреля 2014 г., мог осознавать фактический характер своих действий, руководить ими, правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них показания. Данные выводы эксперта подтверждаются исследованными в суде видеозаписями допроса Хайбулаева М.М. от 11 июня 2016 г. с участием защитника.

Кроме того, автор апелляционного представления указывает, что суд необоснованно счёл достоверными показания Джамалудинова в отношении Заирбекова от 2-3 мая, 15 мая 2013 г. без учёта его дополнительных показаний от 15 января 2014 г., в которых он указывает, что со слов Хайбулаева ему известно о передаче похищенных денег и оружия Заирбекову 15 февраля 2013 г. для безопасной перевозки в г. ...

Государственный обвинитель также высказывает мнение, что судом нарушены требования ст. 305 УПК РФ и, вопреки разъяснениям, данным в пп. 3, 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О судебном приговоре", в описательно-мотивировочной части приговора, относящейся к оправданию Заирбекова, не дана оценка всем доказательствам, представленным стороной обвинения, не мотивировано, по каким причинам судом отвергнуты одни доказательства, а другие признаны достоверными.

Представители потерпевших (всего 21 человек) - адвокаты Рабаданов Р.И. и Магомедов А.М. в совместной апелляционной жалобе также просят приговор в части оправдания Заирбекова отменить и направить дело на новое судебное разбирательство. В обоснование своей позиции они указывают, что, Заирбеков оправдан необоснованно, так как по делу установлено, что подчинённые ему сотрудники полиции бесконтрольно выезжали за пределы обслуживаемой ими территории и совершали преступления. В настоящее время трое бывших подчинённых Заирбекова находятся в розыске. Указанные обстоятельства свидетельствуют, как считают авторы апелляционной жалобы, о ненадлежащем исполнении Заирбековым своих служебных обязанностей, повлекшем тяжкие последствия, и о наличии в его действиях состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 293 УК РФ.

Кроме того, адвокаты выражают мнение, что действия Заирбекова могли быть переквалифицированы по ст. 316 УК РФ как заранее не обещанное укрывательство особо тяжких преступлений, поскольку он не только не предпринял мер к задержанию своих подчинённых сразу после совершения ими преступлений, но и привёз их к месту службы, а затем допустил к исполнению служебных обязанностей.

По делу также допущено существенное нарушение уголовно-процессуального закона, так как суд при наличии двух не противоречащих друг другу заключений судебно-психиатрических экспертиз счёл необходимым назначить третью в отношении Хайбулаева М.М., по результатам которой его показания, данные в ходе предварительного расследования в отношении Заирбекова, были признаны недостоверными.

Потерпевший М. в своей апелляционной жалобе, идентичной по содержанию жалобе представителей потерпевших - адвокатов Рабаданова Р.И. и Магомедова А.М., также просит приговор в части оправдания Заирбекова отменить и направить дело на новое судебное разбирательство.

Защитники осуждённого Джамалудинова - адвокаты Калаев С.В. и Шерипова З.А. в совместной апелляционной жалобе указывают, что приговор по данному уголовному делу является незаконным, необоснованным и несправедливым. В обоснование своей позиции они приводят следующие доводы.

По мнению защитников, в приговоре не приведено доказательств, подтверждающих обвинение Джамалудинова в создании банды и руководстве ею. Из показаний свидетеля М., осуждённых Джамалудинова и Магомедова, признанных судом достоверными, усматривается, что их подзащитный Джамалудинов согласился по просьбе М. лишь оказать содействие в остановке транспортного средства с целью наказания лица, которого подозревали в хищении денежных средств у Магомедова. Никаких контактов с иными участниками банды - Пираевым, Магомедовым и другими Джамалудинов не поддерживал. В ходе нападения 23-24 августа 2012 г. Джамалудинов действиями нападавших не руководил, план нападения не разрабатывал. Сумма, причитавшаяся Джамалудинову за участие в нападении 23-24 августа 2012 г., явно не соответствовала той доле, на которую мог бы рассчитывать главарь банды.

Прямой умысел Джамалудинова на совершение преступления, предусмотренного ст. 209 УК РФ, как считают адвокаты, не доказан.

Джамалудинов обвинялся в организации банды, хотя диспозицией ст. 209 УК РФ это не предусмотрено. Однако в приговоре не дано оценки данной ошибке стороны обвинения.

В приговоре не приведено доказательств суммы ущерба, причинённого потерпевшим, поскольку объективных данных, помимо их объяснений, о наличии у них указанных в приговоре денежных средств и об обстоятельствах их передачи Г. и Магомедову А.Д. не имеется.

Действия Джамалудинова в отношении потерпевших неправомерно квалифицированы по ст. 126 УК РФ, поскольку они были направлены не на похищение человека, а на совершение иных преступлений. Кроме того, адвокаты утверждают о нарушении права Джамалудинова на защиту, так как ему было предъявлено обвинение по ст. 206 УК РФ, и переквалификация содеянного на ст. 126 УК РФ в данной части обвинения не позволила ему защищаться должным образом.

Судом не дана надлежащая оценка доказательствам, подтверждающим показания Джамалудинова о непричастности к совершению разбоя в ночь с 14 на 15 февраля 2013 г. Признание им своей вины в совершении данного преступления на предварительном следствии было обусловлено применением к нему насилия со стороны следователя. Оценка доводам стороны защиты о недопустимости данных показаний Джамалудинова в приговоре не дана.

Защитники также считают, что в приговоре не приведено доказательств причастности Джамалудинова к хищению огнестрельного оружия у потерпевшего О. поскольку об обстоятельствах данного преступления известно лишь со слов последнего.

Кроме того, защитники выражают сомнение в правильности разрешения судом гражданских исков потерпевших, поскольку ими не представлено объективных данных о наличии у них денежных сумм, на возврат которых они претендуют. Судом, как считает сторона защиты, не принято во внимание, что, согласно показаниям потерпевшего М. родственники Джамалудинова и других осуждённых уже передали представителю потерпевших К. объекты недвижимости, машины, крупные суммы денег, что позволяет поставить вопрос о неправильном определении судом размера возмещения вреда, об отмене приговора в части удовлетворения гражданских исков и о передаче данного вопроса на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Осуждённый Магомедов в своей апелляционной жалобе выражает несогласие с приговором, указывает, что судом неправомерно признаны достоверными показания осуждённых, полученные под воздействием насилия со стороны следователей. Кроме того, суд неправомерно сделал вывод о размере причинённого потерпевшим ущерба лишь на основании их показаний. Объективных данных, подтверждающих наличие у них денежных сумм, указанных в приговоре, по делу не установлено.

Осуждённый Пираев в апелляционной жалобе выражает несогласие с приговором, утверждает, что преступлений он не совершал, судебное разбирательство проведено с обвинительным уклоном, ему необоснованно отказано в проведении судебных экспертиз по подписям понятых и специалиста, принимавших участие в осмотре места происшествия 15 февраля 2013 г. В итоге Пираев просит приговор отменить и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство в Верховный Суд Республики Дагестан.

Его защитники - адвокаты Беликова Н.А., Кадырова С.А., Кравцова Т.А. также просят приговор отменить и направить дело на новое судебное разбирательство.

В дополнении к апелляционной жалобе в защиту Пираева адвокат Кадырова С.А. приводит следующие доводы. По её мнению, приговор не соответствует фактическим обстоятельствам дела, установленным в суде. Так, согласно приговору, Пираев вошёл в банду, созданную для совершения нападений на перевозчиков наличных денежных средств от российско-азербайджанской границы в г. ... Однако по делу установлено, что было лишь два нападения. При этом похищенные 24 августа 2012 г. денежные средства предназначались для передачи А. для закупки мебели за границей. То, что деньги от границы опять повезли в г. ..., произошло в результате случайного стечения обстоятельств. Таким образом, делает вывод защитник, указание в приговоре о том, что ещё в мае 2012 г. банда была создана для нападения на граждан, осуществлявших перевозки крупных денежных сумм от российско-азербайджанской границы в г. ... не соответствует фактическим обстоятельствам, установленным в результате судебного разбирательства, поскольку в мае 2012 г. нападавшие не могли знать, что деньги буду перевозиться от границы в г. ...

Как считает адвокат, в приговоре, в отличие от других осуждённых, роль Пираева, которая ему отводилась в банде, не изложена.

Вопреки выводам суда, в приговоре не приведено доказательств, свидетельствующих о наличии на вооружении у членов банды иного огнестрельного оружия, помимо табельного, в незаконном ношении и перевозке которого они признаны виновными.

По делу не установлено, что 2 гильзы, обнаруженные на месте происшествия, были отстреляны из оружия, закреплённого за Пираевым, либо за ОМВД "...", в котором он проходил службу. Таким образом, указанные гильзы могли быть отстреляны в иное время и при иных обстоятельствах, чем те, которые являются предметом исследования по данному делу.

В материалах дела не имеется сведений об обнаружении оружия, в незаконном ношении и перевозке которого признан виновным Пираев. Таким образом, делает вывод защитник, выводы суда в данной части обвинения основаны лишь на предположениях, что недопустимо.

Свидетель X. в суде показал, что Пираев в период с 31 января 2013 г. по 1 марта 2013 г. не имел доступа к закреплённому за ним табельному оружию, а иного оружия, как следует из показаний потерпевших, в момент нападения 15 февраля 2013 г. у него не было, что также, как считает защитник, свидетельствует о его непричастности к незаконному ношению и перевозке оружия.

По делу не доказано, что при совершении разбойных нападений использовался автомобиль с полицейской символикой, состоящий на балансе ОМВД "...", поскольку данный автомобиль не был закреплён за Пираевым. Кроме того, по показаниям потерпевшего А. тот видел, как после совершения нападения 15 февраля 2013 г. нападавшие снимали с автомобиля полицейскую символику и проблесковые сигналы. Однако, по показаниям свидетелей И. и Н. быстро и без повреждений это было сделать невозможно. Как следует из материалов дела, в результате осмотра автомобиля, якобы использовавшего бандой, таких повреждений не обнаружено.

Автор апелляционной жалобы указывает, что суд необоснованно отверг как недостоверные показания свидетелей Г., А., М. об алиби Пираева. Показания самого Пираева о непричастности к инкриминированным преступлениям остались без оценки.

В показаниях свидетеля М. на которые сделана ссылка в приговоре, не содержится прямого указания на участие Пираева в совершении инкриминированных ему преступлений.

По делу не установлено, какие конкретно модели мобильных телефонов и сим-карты приобретали осуждённые по данному делу для конспиративной связи в целях совершения преступлений.

Суд неправомерно сослался в приговоре на показания Пираева от 31 января 2014 г. как на доказательство его причастности к разбойному нападению 24 августа 2012 г., так как в данных показаниях Пираев признавал себя виновным лишь в том, что 15 февраля 2013 г. остановил автомобиль по просьбе Хайбулаева, не зная о преступных намерениях нападавших.

В показаниях осуждённого Магомедова и свидетеля М. которые приведены в приговоре, не содержится сведений о причастности Пираева к совершению инкриминированных преступлений.

Судом не дана оценка доводам представителей стороны защиты о том, что признательные показания обвиняемых получены в результате применения незаконных методов воздействия на них.

Судом не дана оценка в приговоре доводам стороны защиты о грубом нарушении требований уголовно-процессуального закона при проведении следственных действий с участием понятых и специалиста, поскольку, как установлено в ходе судебного разбирательства, специалист Ф. сообщил, что подписи под фототаблицами к протоколу осмотра места происшествия от 15 февраля 2013 г. исполнены не им. Участвовали ли в следственном действии понятые - он не помнит. Однако он помнит, что на месте происшествия были потерпевшие, что не отражено в соответствующем протоколе.

Свидетели А. и И. принимавшие участие в качестве понятых в осмотрах места происшествия и автомобиля 15-16 февраля 2016 г., пояснили, что подписи в соответствующих протоколах от их имени исполнены не ими. Эти показания подтверждаются заключением специалиста, полученным стороной защиты, из которого следует, что подписи от имени понятых и специалиста исполнены разными людьми. При таких обстоятельствах, как считает адвокат, суд необоснованно отказал в проведении почерковедческой экспертизы на предмет установления принадлежности подписей в протоколах Ф., А. и И. В случае установления поддельности подписей данные протоколы подлежали бы признанию недопустимыми доказательствами, равно как и все предметы, изъятые в ходе этих действий.

Кроме того, в апелляционной жалобе выражено сомнение в достоверности выводов судебной генетической экспертизы от 11 сентября 2013 г. об установлении принадлежности ДНК на представленных на исследование объектах Пираеву, поскольку по выводам судебной биологической экспертизы на тех же объектах обнаружены следы двух и более лиц. При таких данных сторона защиты заявляла ходатайство о допросе эксперта Ш. в чём судом было отказано.

Защитник отмечает, что в ходе предварительного расследования было нарушено право Пираева на защиту, поскольку от него в результате применения насилия было получено заявление об отказе от защитников, приглашённых родственниками. Следы применения пыток к Пираеву не удалось зафиксировать своевременно, поскольку следователем необоснованно было отказано в проведении судебно-медицинской экспертизы по имевшимся у Пираева телесным повреждениям.

Также в апелляционной жалобе оспаривается допустимость заключений экспертов-психологов от 31 января 2014 г. и от 15 января 2014 г. в отношении Пираева и Джамалудинова, поскольку в заключениях экспертов не указано, кто им поручал проведение экспертиз и предупреждал об уголовной ответственности. В самих заключениях нет ссылок на использовавшиеся при производстве экспертизы методики.

По мнению адвоката, выводы судебно-криминалистических экспертиз о идентичности волокон ткани, из которой изготовлена форменная одежда, обнаруженная в кабинете Пираева и по месту жительства Джамалудинова, волокнам, обнаруженным на месте происшествия, необоснованны, поскольку никаких особенностей этих волокон не установлено, и они могли произойти от форменной одежды, которая Пираеву не принадлежала.

Опознание Пираева по фотографиям произведено с нарушениями закона, без понятых, о чём суду пояснила свидетель Э., при наличии возможности предъявления для опознания самого опознаваемого лица, а не фотографии. Кроме того, опознание проводил следователь А. не входивший в следственную группу. Опознание проводилось потерпевшим М. в отношении обвиняемого Хайбулаева, поэтому, как считает защитник, опознание им иных лиц на фотографиях не может использоваться в качестве доказательства в отношении Пираева. В протоколе не указан источник получения фотографий, представленных для опознания.

Впоследствии Пираев был непосредственно представлен для опознания потерпевшим, которые ранее его уже опознали по фотографиям, что также свидетельствует о недопустимости данного доказательства. К тому же, потерпевшие не смогли назвать отличительных признаков внешности Пираева, по которым они его опознали.

Сторона защиты полагает, что потерпевший М. неправомерно обладает в данном уголовном деле названным статусом, поскольку в рамках иного дела, из которого выделено данное уголовное дело, первоначальное постановление о признании его потерпевшим от 25 августа 2012 г. было отменено 8 сентября 2012 г. Постановления о признании Мизеева потерпевшим повторно в материалах настоящего уголовного дела не имеется.

Защитник также считает, что судом допущено неправильное применение уголовного закона, в действиях осуждённых нет состава преступления, предусмотренного ст. 126 УК РФ, поскольку они были направлены не на захват человека, а на совершение иных преступлений.

В итоге адвокат Кадырова С.А. просит приговор в отношении Пираева отменить и направить дело на новое судебное разбирательство в Верховный Суд Республики Дагестан.

Защитник Хайбулаева - адвокат Литвинова О.П. в апелляционной жалобе указывает, что определение Северо-Кавказского окружного военного суда от 15 сентября 2016 г. об освобождении её подзащитного от наказания на основании ч. 1 ст. 81 УК РФ за совершение запрещённых уголовным законом деяний с назначением принудительной меры медицинского характера является незаконным и необоснованным, поскольку вывод о совершении Хайбулаевым соответствующих деяний не соответствует фактическим обстоятельствам дела и основан на недопустимых доказательствах.

В обоснование своей позиции она указывает, что вывод суда о наличии на вооружении банды огнестрельного оружия, закреплённого за сотрудниками полиции, в отношении её подзащитного ничем не подтверждается, так как табельного пистолета Хайбулаев не имел, а закреплённый за ним автомат в дни, когда были совершены разбойные нападения, он не получал.

Изложенные в определении обязанности Хайбулаева об обеспечении участников банды оружием, наручниками, дубинками, светоотражающим жезлом, масками, автотранспортом, форменной одеждой не подтверждаются исследованными в суде доказательствами.

По делу не установлено, что автомобиль, использовавшийся при совершении разбойных нападений, был закреплён за Хайбулаевым.

В показаниях свидетеля М. не содержится данных о причастности Хайбулаева к совершению разбойных нападений.

Приведенные в определении показания осуждённых Магомедова, Джамалудинова и Пираева о причастности Хайбулаева к совершению инкриминированных ему деяний, данные в ходе предварительного следствия, являются недопустимыми доказательствами, поскольку получены в результате оказанного на них физического воздействия и с нарушением права на защиту, выразившимся в обеспечении их защитниками по назначению органов предварительного расследования без предоставления возможности заключить соглашения с адвокатами по выбору обвиняемых.

Заключения судебно-психологических экспертиз по показаниям Джамалудинова и Пираева являются недопустимыми доказательствами, поскольку в них отсутствуют сведения о поручении эксперту на проведение экспертиз, не содержится данных о лице, разъяснившем эксперту его права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, и предупредившем об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ. Листы заключения не были пронумерованы, не прошиты, а каждый лист не заверен печатью экспертного учреждения и подписью эксперта. Само заключение не содержит достаточных обоснований по выводам и ссылок на применённые методики.

В определении не опровергнуто утверждение стороны защиты о том, что уличающие Хайбулаева показания других осуждённых были получены в результате применения незаконных методов воздействия на них со стороны органов предварительного расследования.

Хайбулаев подвергался жестокому обращению, что выразилось в его допросах при наличии заключения эксперта о психическом расстройстве обвиняемого.

В определении не дана оценка противоречиям в показаниях Пираева, который утверждал, что Хайбулаев имел при себе табельный пистолет и автомат, в то время как по делу достоверно установлено, что последний не имел табельного пистолета, а автомат в дни совершения разбойных нападений не получал.

Не устранены противоречия в показаниях потерпевшего А. и осуждённого Пираева. Так, Пираев утверждал, что один снимал с машины проблесковый сигнал и наклейки с полицейской символикой, а А. сообщил, что видел нескольких лиц, производивших данные действия.

Опознание Хайбулаева потерпевшим М. по фотографии было произведено и.о. следователя А. в чьём производстве данное уголовное дело не находилось. Кроме того, в данном протоколе указано, что потерпевший М. опознал Хайбулаева М.М. что, как считает адвокат, не может являться доказательством совершения общественно опасных деяний её подзащитным - Хайбулаевым М.М.

В материалах дела не содержится данных об источнике получения фотографий, по которым было произведено опознание Хайбулаева.

Протокол предъявления для опознания является незаверенной копией документа, выделенного из другого уголовного дела, что, как считает защитник, противоречит ч. 4 ст. 154 УПК РФ.

Указанные обстоятельства послужили основанием для заявления в суде первой инстанции ходатайства о признании названных выше доказательств недопустимыми, однако оно было отклонено судом без приведения конкретных мотивов отказа.

В ходе судебного разбирательства по настоянию стороны защиты был исследован протокол допроса потерпевшего О. от 12 октября 2012 г., который заявил, что подозревает в организации разбойного нападения М., к которому никто из нападавших насилия не применял. Последний, в свою очередь, будучи допрошенным в качестве подозреваемого по иному уголовному делу 9 октября 2012 г., заявил, что подозревает в организации нападения осуждённого по настоящему делу Магомедова и О. К тому же, одним из потерпевших был опознан З. как участник нападения. Данным обстоятельствам по результатам исследования в суде приобщённых документов не была дана оценка в приговоре.

Суд не удовлетворил ходатайство стороны защиты о дополнительном допросе О. и М. о причинах противоречий в их показаниях, чем нарушено право Хайбулаева на защиту.

Защитник также считает, что по делу не имеется доказательств причинения потерпевшим ущерба в том размере, который определён судом. Потерпевшие О., М. и М. на первоначальном этапе предварительного расследования заявляли о хищении лишь 1300000 рублей. О хищении 1317000 долларов США они сначала не заявляли, что нелогично.

21 человек незаконно, как считает адвокат, признаны потерпевшими по данному делу, поскольку они добровольно распорядились своим имуществом путём передачи их по договорам займа и поручения.

У Хайбулаева не было обнаружено в ходе обысков ни денег, ни оружия. Крупная сумма денег в долларах США была обнаружена у М., который, по мнению защитника, является истинным организатором разбойных нападений, что подтверждается и показаниями Джамалудинова. Хайбулаев и М. не были знакомы, как следует из показаний последнего.

Защитник также высказывает мнение о необоснованности вменения Хайбулаеву совершения деяний, предусмотренных ч. 1 ст. 167, пп. "а", "б" ч. 4 ст. 226, ч. 3 ст. 222 УК РФ, поскольку никаких данных о его причастности к уничтожению чужого имущества в определении не приведено, оружие у потерпевшего О. могло быть похищено иными лицами, а оружие, которое по выводам суда Хайбулаев незаконно носил и перевозил - вообще не обнаружено.

В итоге адвокат Литвинова О.П. просит определение отменить и оправдать Хайбулаева ввиду отсутствия в его действиях состава преступления.

В возражениях на указанные апелляционные жалобы осуждённых, их защитников, а также защитника Хайбулаева - адвоката Литвиновой О.П. государственный обвинитель Ханмурзаев М.К. указывают о своём несогласии с ними, просит приговор и определение оставить без изменения, а апелляционные жалобы стороны защиты без удовлетворения.

Оправданный Заирбеков А.М. в возражениях на апелляционное представление государственного обвинителя и апелляционные жалобы представителей потерпевших, потерпевшего М. просит приговор в части своего оправдания оставить без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, апелляционных жалоб и возражений на них, Судебная коллегия не усматривает оснований для отмены или изменения оспариваемых сторонами приговора и определения.

Судебное разбирательство проведено объективно и всесторонне, в соответствии с положениями глав 35-39 УПК РФ и выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств. Предусмотренные ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу, установлены.

В приговоре в части, относящейся к оправданию Заирбекова, согласно требованиям ст. 305 УПК РФ изложены существо предъявленного ему обвинения, обстоятельства, уголовного дела, установленные судом, основания оправдания и доказательства, их подтверждающие, мотивы, по которым суд отверг доказательства, представленные стороной обвинения, мотивы решения в отношении гражданского иска.

Оправданный Заирбеков на протяжении всего производства по делу последовательно утверждал о своей непричастности к совершению инкриминированных ему преступлений.

Допрошенные в судебном заседании свидетели М., М. и М. осуществлявшие государственную защиту Заирбекова и сопровождавшие его 15 февраля 2013 г. в ходе поездки из г. ... в г. ... и обратно, в ходе предварительного расследования и в суде последовательно сообщали, что никто из них не видел, чтобы Заирбеков получал или передавал какие-либо предметы в г. ... или по пути следования обратно в г. ... в том числе и при остановке в г. ...

Иные доказательства, исследованные в ходе судебного разбирательства, в части, относящейся к обвинению Заирбекова (сведения оператора мобильной связи о нескольких соединениях 15 февраля 2013 г. между телефонами Заирбекова, Хайбулаева, М. и Джамалудинова без приведения содержания разговоров; показания на предварительном следствии осуждённых Пираева, Магомедова, Джамалудинова), не содержат сведений о совершении им деяний, предусмотренных ч. 5 ст. 33 и пп. "а", "б" ч. 4 ст. 162, ч. 1 ст. 222 УК РФ.

Оружия и денег, якобы полученного Заирбековым от Хайбулаева 15 февраля 2013 г. в г. ... и перевезённого в г. ..., в ходе предварительного расследования не обнаружено.

Исследованные в суде показания Хайбулаева о совершении Заирбековым инкриминированных ему деяний обоснованно отвергнуты судом как данные лицом с психическим расстройством личности.

Доводы государственного обвинителя в апелляционном представлении о том, что суд необоснованно признал показания Хайбулаева об обстоятельствах совершения Заирбековым инкриминированных ему деяний, данные 15-16 февраля 2014 г. и 11 июня 2014 г., юридически ничтожными, поскольку на период дачи этих показаний Хайбулаев М.М., как следует из комиссионного заключения экспертов-психиатров и психолога от 25 апреля 2014 г., мог осознавать фактический характер своих действий, руководить ими, правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела и давать о них показания, являются несостоятельными. Как следует из определения Северо-Кавказского окружного военного суда от 15 сентября 2016 г., суд признал необоснованным заключение экспертов-психиатров и психолога от 25 апреля 2014 г., и принял за основу согласующиеся между собою и с другими доказательствами по делу заключения экспертов о психическим состоянии Хайбулаева от 26 июня 2013 г., 26 декабря 2013 г. и от 13 ноября 2015 г., из которых следует, что с момента причинения ему минно-взрывной травмы головы 26 февраля 2013 г. последний в связи с необратимыми нарушениями высших психических функций в виде травматического слабоумия был лишён возможности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, давать о них показания, понимать характер и значение уголовного судопроизводства, а также совершать действия, направленные на реализацию своих прав и обязанностей.

Довод автора апелляционного представления о том, что суд необоснованно счёл достоверными показания Джамалудинова в отношении Заирбекова от 2-3 мая, 15 мая 2013 г. без учёта его дополнительных показаний от 15 января 2014 г., в которых он указывает, что со слов Хайбулаева ему было известно о передаче похищенных денег и оружия Заирбекову 15 февраля 2013 г. для безопасной перевозки в г. ... также является несостоятельным, поскольку показания Джамалудинова, признанные судом соответствующими действительности, согласуются с другими доказательствами по делу. Что касается показаний Джамалудинова от 15 января 2014 г., то они правомерно не приняты судом во внимание, поскольку сообщённые в них сведения противоречат иным доказательствам, были получены со слов Хайбулаева, проверить достоверность которых невозможно ввиду психического состояния последнего.

Вопреки мнению государственного обвинителя, требования ст. 305 УПК РФ при постановлении приговора не нарушены, поскольку в описательно-мотивировочной части приговора, относящейся к оправданию Заирбекова, дана оценка доказательствам, представленным стороной обвинения, и мотивировано, по каким причинам судом отвергнуты одни доказательства, а другие признаны достоверными.

Доводы представителей потерпевших - адвокатов Рабаданова Р.И., Магомедова А.М. и потерпевшего М. также не могут быть признаны состоятельными по следующим причинам.

Их мнение о том, что действия Заирбекова могли быть переквалифицированы судом на ч. 1 ст. 293, ст. 316 УК РФ является ошибочным. Согласно ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту. Поскольку Заирбеков не обвинялся по указанным статьям уголовного закона и ему не были инкриминированы деяния, на которые указано в апелляционной жалобе, суд в силу законодательного запрета не мог выйти за пределы предъявленного ему обвинения или изменить его, поскольку в этом случае было бы ухудшено положение подсудимого и нарушено его право на защиту.

Нарушения уголовно-процессуального закона, о чём утверждают авторы апелляционных жалоб, при назначении судом комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы не допущено, поскольку она была назначена в соответствии со ст. 207 УПК РФ ввиду наличия сомнений в психическом состоянии Хайбулаева на момент дачи им показаний в ходе предварительного следствия, представленных как доказательство стороны обвинения.

При таких обстоятельствах, вопреки мнению, высказанному авторами апелляционного представления и апелляционных жалоб, выводы суда об оправдании Заирбекова ввиду его непричастности к совершению инкриминированных ему преступлений являются обоснованными.

Проверив законность, обоснованность и справедливость приговора в части осуждения Джамалудинова, Магомедова и Пираева, Судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В приговоре согласно требованиям ст. 307 УПК РФ приведены доказательства, подтверждающие виновность осуждённых в совершении инкриминированных им преступлений, которым судом дана мотивированная оценка в соответствии со ст. 87 и 88 УПК РФ, а также указано, какие из них суд положил в его основу, и изложены убедительные аргументы принятого решения.

Виновность Джамалудинова, Магомедова и Пираева в совершении инкриминированных им преступлений подтверждается следующими доказательствами: показаниями свидетеля М. об обстоятельствах создания банды, причастности Магомедова, а также других привлечённых по настоящему делу лиц к уголовной ответственности лиц к совершению её членами разбойных нападений и иных преступлений; показаниями потерпевшего М. об обстоятельствах разбойных нападений на него и других потерпевших и совершения иных преступлений участниками банды в ночь с 23 на 24 августа 2012 г. и с 14 на 15 февраля 2013 г.; результатами опознания по фотографии Магомедовым А.Д. Хайбулаева как одного из участников банды; согласующимися в деталях с показаниями М. показаниями потерпевших М. и О. об обстоятельствах разбойного нападения на них и совершения иных преступлений участниками банды в ночь с 23 на 24 августа 2012 г.; показаниями потерпевших К., Л., Г., С., Д., И., Г., О. об обстоятельствах сбора денежных средств в крупной сумме для передачи в долг их односельчанину А. которые, как им стало впоследствии известно, были похищены в результате разбоя 24 августа 2012 г.; показаниями свидетеля А., подтвердившего факт обращения к указанным потерпевшим с просьбой о займе денег в крупной сумме, которые он не получил, поскольку они были похищены в результате разбоя в ночь на 24 августа 2012 г.; протоколом осмотра места происшествия от 25 августа 2012 г.; оглашёнными в суде показаниями, данными с участием защитников на предварительном следствии, осуждённых Джамалудинова, Магомедова, Пираева об обстоятельствах создания банды и о совершении её членами разбойных нападений, а также иных преступлений; заключениями эксперта - психолога, из которых следует, что Пираев и Джамалудинов на предварительном следствии в присутствии защитников без принуждения сообщили известные им сведения по делу, признаков психологического давления, заучивания и фантазирования при даче ими показаний не установлено; показаниями потерпевшего С. об обстоятельствах получения в долг крупной суммы денег от односельчан, которая, как ему стало впоследствии известно, была похищена в результате разбоя в ночь на 15 февраля 2013 г.; согласующимися с ними показаниями потерпевших Р., Р., Г., И., О. об обстоятельствах передачи ими в долг крупных денежных сумм в рублях и долларах США; показаниями потерпевших В., Г. об обстоятельствах совершения участниками банды разбойного нападения на них и на М., а также иных преступлений в ночь на 15 февраля 2013 г.; аналогичными показаниями потерпевшего А. результатами опознания В. осуждённого Пираева как одного из участников разбойного нападения 15 февраля 2013 г.; заключением судебно-медицинского эксперта о причинении потерпевшему А. 15 февраля 2013 г. телесных повреждений; протоколами осмотра мест происшествия от 15 февраля 2013 г.; заключением эксперта-криминалиста от 23 марта 2013 г., согласно которому обнаруженные на месте происшествия гильзы выстрелены из одного экземпляра оружия; заключением эксперта от 11 сентября 2013 г., из которого следует, что на предметах, изъятых 15 февраля 2013 г. с места происшествия, обнаружены эпителиальные клетки, принадлежащие только Пираеву; заключением эксперта-криминалиста от 13 ноября 2013 г., согласно которому на исследованных предметах одежды Джамалудинова и Пираева, обнаружены идентичные по общей родовой принадлежности волокна; заключением эксперта-криминалиста от 13 ноября 2013 г., согласно которому волокна ткани, изъятые с места происшествия 15 февраля 2013 г., схожи с волокнами одежды и масок, изъятых в кабинете Пираева; заключением эксперта-криминалиста от 13 ноября 2013 г., из которого следует, что среди текстильных волокон-наслоений, обнаруженных на зимней куртке Джамалудинова, изъятой в ходе обыска, имеются волокна, имеющие общую родовую принадлежность с волокнами, входящими в состав нитей чехлов подголовника и сиденья автомобиля потерпевшего Г. протоколом опознания от 3 мая 2013 г., согласно которому обвиняемый Джамалудинов с участием своего защитника и защитника обвиняемого Пираева опознал в последнем лицо по прозвищу "...", совместно с которым и другими лицами совершил в августе 2012 г. и феврале 2013 г. разбойные нападения на потерпевших; протоколом опознания от 25 марта 2013 г., согласно которому Джамалудинов на предварительном следствии с участием защитника среди представленных ему фотографий опознал К. - сотрудника МО МВД "...", как одного из участника разбойных нападений; другими доказательствами.

Все эти доказательства подробно изложены в приговоре, согласуются между собой по фактическим обстоятельствам, дополняют друг друга, не содержат существенных противоречий, в связи с чем как не вызывающие сомнений в своей достоверности были правильно приняты за основу при постановлении приговора. Оснований для оговора потерпевшими и свидетелями осуждённых или оговора осуждёнными друг друга не установлено.

Судом проверены версии стороны защиты о непричастности осуждённых к совершению некоторых преступлений, рассмотрены противоречия между отдельными доказательствами, которые правильно оценены в приговоре как не опровергающие выводов суда о доказанности вины Джамалудинова, Магомедова и Пираева в совершении инкриминированных им преступлений.

Оценив относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства, признав собранные доказательства в совокупности достаточными для разрешения уголовного дела, суд первой инстанции пришел к верному выводу о доказанности вины осуждённых в совершении преступлений, указанных в приговоре.

Квалификация действий осуждённых является правильной, оснований для иной юридической оценки не имеется.

Доводы осуждённых Магомедова, Пираева и защитников - адвокатов Кадыровой С.А., Беликовой Н.А., Кравцовой Т.А., Калаева С.В., Шериповой З.А. о незаконности, необоснованности приговора и о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, материалам дела являются несостоятельными, поскольку, вопреки их утверждению, в приговоре приведена совокупность доказательств, подтверждающих виновность Джамалудинова, Магомедова и Пираева в совершении инкриминированных им преступлений. Законность получения этих доказательств сомнений не вызывает. Мнение осуждённых и их защитников - адвокатов об обратном является ошибочным.

Доводы защитников осуждённого Джамалудинова - адвокатов Калаева С.В. и Шериповой З.А. о том, что в приговоре не приведено доказательств, подтверждающих обвинение Джамалудинова в создании банды и руководстве ею, не соответствуют установленным судом фактическим обстоятельствам дела. Как следует из приговора, приведенными в нём доказательствами подтверждается, что Джамалудинов договорился с Магомедовым А.Г. и М. о подыскании лиц, которые способны совершать вооруженные нападения на перевозчиков денег под видом сотрудников полиции, и, реализуя задуманное, создал с Хайбулаевым банду, в которую последним были привлечены иные сотрудники отдела МВД России "..." Республики Дагестан. При этом в обязанности Джамалудинова как создателя и одного из руководителей банды входило получение от Магомедова А.Г. и М. информации о времени, маршруте передвижения, марках и регистрационных знаках автомобилей перевозчиков наличных денежных средств от российско-азербайджанской границы, передача этих сведений второму руководителю банды и совместное с последним планирование и подготовка вооруженных разбойных нападений с выбором удобных для их совершения мест, а после их совершения - мест для сокрытия следов преступлений, снабжение совместно со вторым руководителем участников банды автотранспортом, а также личное участие в совершении разбойных нападений.

То, что Джамалудинов поддерживал связи не со всеми участниками банды, не влияет на правильность квалификации содеянного им по ч. 1 ст. 209 УК РФ, поскольку его функции по организации и руководству бандой не предполагали непосредственного взаимодействия с иными её членами.

Довод об отсутствии доказательств руководства со стороны Джамалудинова в ходе разбойного нападения, совершённого бандой 24 августа 2012 г., и об отсутствии его участия в разработке плана нападения опровергается приведенными в приговоре доказательствами, свидетельствующими о согласованном и заранее спланированном характере действий нападавших, что объективно стало возможно лишь в результате подготовительных координирующих действий со стороны Джамалудинова по предоставлению информации о лицах, на которых было задумано совершить нападение.

Довод защитников о несоответствии доли, причитавшейся Джамалудинову от общей суммы денежных средств, которой члены банды завладели в результате разбоя, его роли руководителя также не ставит под сомнение правильность выводов суда, так как размер указанной доли зависел от конкретных функций, которые определил себе Джамалудинов при создании банды.

Таким образом, вопреки суждениям адвокатов, прямой умысел Джамалудинова на совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 209 УК РФ, подтверждается доказательствами, приведенными в приговоре.

Неточность, допущенная органами предварительного расследования при формулировании обвинения Джамалудинова в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 209 УК РФ, существенного значения не имеет, поскольку никаким образом не ограничила право обвиняемого на защиту и не повлекла неправильных выводов суда по оценке инкриминированных ему деяний.

Доводы представителей стороны защиты об отсутствии в приговоре доказательств суммы ущерба, причинённого потерпевшим, не соответствует действительности. В ходе предварительного расследования и судебного разбирательства потерпевшие дали последовательные и исчерпывающие показания о размерах похищенных у них денежных сумм, о том, как они были накоплены, а затем переданы лицам, на которых непосредственно были совершены разбойные нападения. Данные показания приведены в приговоре и обоснованно признаны достоверными как согласующиеся между собой и с другими доказательствами по делу. Данных, свидетельствующих об оговоре потерпевшими осуждённых, по делу не установлено и в жалобах они не приводятся.

Мнение адвокатов о том, что действия Джамалудинова в отношении потерпевших неправомерно квалифицированы по ст. 126 УК РФ, поскольку были направлены на совершение иных преступлений, является ошибочным.

Как установлено по делу Джамалудиновым в составе банды были совершены действия по захвату и перемещению потерпевших в другое место для последующего удержания против их воли, которые составляют объективную сторону состава преступления, предусмотренного ст. 126 УК РФ, вне зависимости от совершения им в этот же промежуток времени и в отношении этих же лиц иных преступлений.

Суждение адвокатов о нарушении права Джамалудинова на защиту ввиду переквалификации содеянного им судом с ч. 3 ст. 206 УК РФ на п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ не основано на положениях ч. 2 ст. 252 УПК РФ, согласно которой изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту. При этом обвинение по п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ является более мягким по сравнению с ч. 3 ст. 206 УК РФ, а фактические обстоятельства, инкриминированные Джамалудинову, при переквалификации судом содеянного им не изменились в сторону увеличения объёма обвинения.

Доводы стороны защиты о недостоверности показаний, данных осуждёнными Джамалудиновым, Магомедовым и Пираевым на предварительном следствии, ввиду применения к ним незаконных методов воздействия, проверялись судом первой инстанции и не нашли подтверждения. Как следует из материалов дела, утверждения осуждённых о применении к ним таких методов воздействия проверялись в ходе доследственных и прокурорских проверок, однако объективного подтверждения, в том числе по результатам проведения судебно-медицинских экспертиз на предмет наличия у них характерных телесных повреждений, не нашли. Вместе с тем, их показания о причастности к совершению преступлений, признанные судом достоверными, полностью согласуются с другими доказательствами по делу.

Вопреки доводам стороны защиты, в приговоре приведены доказательства причастности Джамалудинова к хищению огнестрельного оружия у О., который последовательно на протяжении всего предварительного следствия и в суде сообщал об обстоятельствах хищения у него лицами, совершившими разбойное нападение, карабина "Сайга", находившегося в его владении на законных основаниях. Показания потерпевшего О. в деталях согласуются с показаниями потерпевшего М. об обстоятельствах хищения данного огнестрельного оружия, а также документами потерпевшего О. на право владения им.

Доводы представителей стороны защиты о неправильном разрешении судом гражданских исков потерпевших являются несостоятельными. Поскольку вина осуждённых Джамалудинова, Пираева, Магомедова в совершении разбойных нападений на потерпевших М., О., М., Г., В. перевозивших принадлежащие им и другим лицам, признанным потерпевшими, денежные средства, доказана, то суд в соответствии со ст. 1064, 1080 ГК РФ пришёл к правильному выводу о возмещении материального ущерба, причиненного преступлениями, в полном размере в солидарном порядке с лиц, виновных в причинении данного вреда.

Указание в жалобах защитников Джамалудинова на возмещение его родственниками части ущерба, причинённого в результате совершения преступлений, не влияет на правильность разрешения судом гражданских исков потерпевших, поскольку в ходе судебного разбирательства обстоятельств, свидетельствующих о добровольном возмещении осуждённым части ущерба, установлено не было. Никто из потерпевших не отказался от своих требований и не заявил об их уменьшении. При таких данных суд обоснованно удовлетворил их требования о возмещении материального ущерба, причинённого преступлением. Необходимости произведения дополнительных расчётов, связанных с гражданскими исками, требующих отложения судебного разбирательства, не имелось.

Доводы осуждённого Пираева, его защитников - адвокатов Беликовой Н.А., Кадыровой С.А., Кравцовой Т.А. о незаконности и необоснованности приговора в части осуждения Пираева, приведенные как в основных жалобах, так и в дополнительной жалобе адвоката Кадыровой С.А., являются несостоятельными и опровергаются названными выше доказательствами, приведенными в приговоре.

Довод адвоката Кадыровой С.А. о том, что приговор не соответствует фактическим обстоятельствам дела ввиду указания в нём о создании банды для нападения на лиц, перевозивших наличные денежные средства от российско-азербайджанской границы в г. ... тогда как достоверно установлено, что деньги перевозились для передачи на границе, а в ... их повезли из-за случайного стечения обстоятельств, не может служить основанием для его отмены или изменения, поскольку данные обстоятельства, изложенные при описании преступных деяний осуждённых, не имеют существенного значения для правовой совершённых ими деяний, так как определяющим для квалификации содеянного по ст. 209 УК РФ является цель, которую преследовали участники устойчивой вооружённой группы (банды) - нападение на граждан, а не место, в котором были реализованы их намерения.

Утверждение адвоката об отсутствии в приговоре описания роли Пираева, которая ему отводилась в банде, не соответствует действительности. В приговоре указано, что в обязанности Пираева входило непосредственное участие совместно с другими членами банды, в том числе с Джамалудиновым, в вооруженных разбойных нападениях на перевозчиков денег в местах, заранее намеченных Джамалудиновым и вторым руководителем банды.

Суждения адвоката Кадыровой С.А. об отсутствии в приговоре ссылок на доказательства, подтверждающие наличие на вооружении банды иного огнестрельного оружия, помимо табельного, в незаконном ношении и перевозке которого Пираев признан виновным, об отсутствии в деле сведений об обнаружении указанного оружия, не влияют на правильность квалификации содеянного им по ч. 3 ст. 222 УК РФ как незаконного ношения и перевозки оружия и боеприпасов, совершенных организованной группой, так как приведенными выше доказательствами (показаниями потерпевших, самих осуждённых на предварительном следствии и иными доказательствами) достоверно подтверждается наличие у нападавших огнестрельного оружия (автоматов и пистолетов) и боеприпасов к ним, которые, вне зависимости от того, являлись они табельным или нет, незаконно использовались участниками банды, в том числе в процессе ношения и перевозки к месту совершения нападений.

Довод о том, что обнаруженные на месте происшествия 15 февраля 2013 г. 2 гильзы могли быть отстреляны в иное время и при иных обстоятельствах, чем те, которые приведены в приговоре, является надуманным. Как установлено по делу, указанные гильзы обнаружены в месте, названном потерпевшим А., сообщившем о производстве лицом, одетым в форменную одежду, двух предупредительных выстрелов из пистолета, через непродолжительное время после происшествия. При таких данных и отсутствии иных гильз на месте происшествия оснований сомневаться в том, что обнаруженные гильзы были отстреляны именно при обстоятельствах, изложенных в приговоре, не имеется.

Показания свидетеля X. в суде о том, что Пираев в период с 31 января 2013 г. по 1 марта 2013 г. не имел доступа к закреплённому за ним табельному оружию, не влияет на правильность выводов суда о совершении Пираевым в составе организованной группы преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 222 УК РФ, поскольку имевшееся у участников нападения оружие, что достоверно установлено по делу, использовалось ими для достижения общих противоправных целей.

Обстоятельства использования участниками банды автомобиля, вопреки мнению адвоката Кадыровой С.А., установлены с достаточной полнотой. Что касается показаний свидетелей И. и Н. о необходимости затраты значительного времени на демонтаж проблескового сигнала и удаление наклеек с полицейской символикой, то им дана оценка в приговоре как направленным на защиту бывших сослуживцев, проходящих по данному делу. Кроме того, указанные свидетели не являлись очевидцами совершения преступления и их показания носят сугубо оценочный характер.

Показания свидетелей Г., А., М. об алиби Пираева обоснованно отвергнуты судом как данные лицами, явно заинтересованными в исходе дела и не подтверждённые объективными данными. Показаниям самого Пираева о непричастности к инкриминированным преступлениям также дана мотивированная оценка в приговоре путём обоснования причин, по которым суд признал достоверными доказательства, подтверждающие обоснованность предъявленного ему обвинения.

В показаниях свидетеля М. хотя и не содержится прямой ссылки на участие Пираева в совершении преступлений, однако приведены иные важные сведения об обстоятельствах, подлежащих доказыванию по уголовному делу в соответствии со ст. 73 УПК РФ. В совокупности с другими доказательствами показания данного свидетеля правомерно учтены судом при оценке обоснованности обвинения Пираева.

Отсутствие в деле данных о конкретных моделях мобильных телефонов и сим-картах, использовавшихся участниками банды для конспиративной связи в целях совершения преступлений не влияет на выводы суда об обоснованности обвинения Пираева и других осуждённых, поскольку использование ими средств мобильной связи подтверждается иными доказательствами, приведенными в приговоре, а также согласованным характером их действий, возможным только ввиду поддержания постоянной связи между собой.

Утверждение адвоката о том, что суд неправомерно сослался на показания Пираева от 31 января 2014 г. как на доказательство его причастности к разбойному нападению 24 августа 2012 г., является несостоятельным. Названные показания приведены в приговоре именно в подтверждение его участия в разбойном нападении 15 февраля 2015 г., а также обвинения в участии в банде и в совершении в её составе иных инкриминированных преступлений, поскольку данные показания согласуются с другими доказательствами по делу, подтверждающими вхождение Пираева в банду.

Мнение адвоката о том, что показания осуждённого Магомедова и свидетеля М. признанные судом достоверными, не содержат сведений о совершении преступлений Пираевым, является ошибочным. В данных показаниях содержатся сведения об обстоятельствах создания банды и совершения её членами преступлений, в которых участвовал и Пираев. При таких обстоятельствах эти показания обоснованно признаны судом относимыми к обвинению Пираева.

Доводы адвокатов Кадыровой С.А. и Литвиновой О.П. о грубом нарушении требований уголовно-процессуального закона при проведении следственных действий с участием понятых и специалиста, приведенные в апелляционной жалобе, идентичны тем, которые она выдвигала в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции. Данным доводам дана соответствующая оценка в приговоре. Суд указал, что допрошенные в качестве свидетелей следователи С., А., М. понятые - А., И., С., эксперт-криминалист Ф. подтвердили своё фактическое участие и участие других понятых и иных лиц в следственных действиях, проводившихся органами предварительного расследования. Свидетели А., И., С., А., Ф. пояснили, что они участвовали в осмотрах мест происшествия, наблюдали за действиями сотрудников полиции, следователей и подтвердили правильность их результатов, зафиксированных в соответствующих протоколах. Свидетель Ф. также подтвердил, что он, будучи экспертом-криминалистом, осуществлял фотографирование происходящего на местах происшествия, изымал и упаковывал предметы, обнаруженные на месте происшествия. При таких обстоятельствах суд пришёл к правильному выводу об отсутствии существенных нарушений уголовно-процессуального закона при проведении оспариваемых стороной защиты действий органов предварительного следствия и для признания соответствующих доказательств недопустимыми.

Представленное стороной защиты в суде апелляционной инстанции заключение специалиста от 26 февраля 2016 г. получено непроцессуальным путём, без соблюдения требований ст. 58, 166 УПК РФ, без разъяснения специалисту его прав и обязанностей, предусмотренных ст. 58 УПК РФ, а потому в силу ч. 1 ст. 75 УПК РФ является недопустимым доказательством, которое не может быть использовано для опровержения обстоятельств, подлежащих доказыванию по делу.

Высказанные адвокатом Кадыровой сомнения в достоверности выводов судебной генетической экспертизы от 11 сентября 2013 г. об установлении принадлежности ДНК на представленных на исследование объектах Пираеву являются надуманными, поскольку никаких конкретных доводов в обоснование своей позиции защитником не приведено. Наличие на этих предметах биологических следов иных лиц не ставит под сомнение обоснованность выводов генетической экспертизы, поскольку наличие таких следов не исключает возможности обнаружения на этих же объектах ДНК Пираева.

Доводам адвокатов Кадыровой С.А. и Литвиновой О.П. о недопустимости заключений экспертов-психологов от 31 января 2014 г. и от 15 января 2014 г. в отношении Пираева и Джамалудинова также дана оценка в приговоре, которая является обоснованной. Суд указал, что недостатки ряда заключений, связанных с их оформлением экспертами государственных экспертных учреждений, не могут свидетельствовать о недостоверности выводов, сделанных экспертами, и о недопустимости заключений в качестве доказательств по делу в целом согласно ст. 75 УПК РФ. Такой вывод суда является правильным, поскольку недостатки заключений носят формальный характер и не вызывают сомнений в достоверности выводов экспертов.

Суждения адвоката Кадыровой С.А. о необоснованности выводов судебно-криминалистических экспертиз о идентичности волокон ткани, из которой изготовлена форменная одежда, обнаруженная в кабинете Пираева и по месту жительства Джамалудинова, волокнам, обнаруженным на месте происшествия, являются надуманными. Данные заключения в полной мере соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ и не вызывают сомнений в законности и обоснованности. Кроме того, Судебная коллегия, признавая доводы адвоката в данной части несостоятельными, учитывает, что выводы экспертов согласуются с иными доказательствами по делу, а в совокупности подтверждают факт совершения Пираевым инкриминированных ему преступлений.

Вопреки мнению адвокатов Кадыровой С.А. и Литвиновой О.П., существенных нарушений процессуального закона, которые могли послужить основанием для признания недопустимыми доказательствами результатов опознания Пираева и Хайбулаева, по делу не допущено. Протоколы опознания подписаны понятыми, что ими не отрицается. Показания свидетеля Э. судом не были приняты во внимание, поскольку она не отрицала подлинность своей подписи под протоколом опознания и не дала объяснений о причинах, почему она не воспользовалась правами, предусмотренными ч. 3 ст. 60 УПК РФ. Её пояснения о том, что она не придала значения подписанию протокола в качестве понятой, доверия не вызывают.

Полномочия следователя А. проводившего опознание, ни при производстве данного следственного действия, ни в ходе дальнейшего на производства по делу стороной защиты сомнению не подвергались и не оспаривались, в связи с чем указанный довод является надуманным.

Довод адвоката о неправомерности наделения М. статусом потерпевшего в рамках данного уголовного дела является ошибочным. По делу достоверно установлено, что М. преступлениями, совершёнными осуждёнными, причинён вред. При таких обстоятельствах оснований для сомнений в правомерности признания его потерпевшим по данному делу на основании первоначального постановления от 25 августа 2012 г., выделенного вместе с другими материалами из иного дела, не имеется. Сообщённые адвокатом сведения об отмене данного постановления 8 сентября 2012 г. в рамках иного уголовного дела не порождают сомнений в законности признания М. потерпевшим по настоящему уголовному делу, поскольку само по себе выделение постановления от 25 августа 2012 г. свидетельствует о подтверждении органами предварительного расследования правильности данного постановления и аннулирования постановления от 8 сентября 2012 г., которое, к тому же, не имеет правового значения для настоящего дела.

Мнение защитника о неправильном применении уголовного закона при квалификации действий осуждённых по ст. 126 УК РФ является ошибочным, так как обвинение в совершении разбойных нападений не исключает возможности квалификации действий осуждённых по иной норме уголовного закона, не охватываемых составом преступления, предусмотренного ст. 162 УК РФ. По делу установлено, что осуждённые Джамалудинов и Пираев участвовали в принудительном вывозе потерпевших в безлюдное место, где, угрожая оружием, требовали у каждого сообщить о нахождении тайника с перевозимыми деньгами. При таких обстоятельствах содеянное ими правильно квалифицировано судом как похищение двух лиц, совершенное организованной группой, с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением оружия, из корыстных побуждений, так как действия по принудительному перемещению потерпевших с места их задержания не охватываются составом преступления, предусмотренного ст. 162 УК РФ. Таким образом, правовая оценка содеянного является правильной.

Наказание назначено всем осуждённым в соответствии с требованиями закона, с учётом характера и степени общественной опасности содеянного, данных об их личности. Все обстоятельства, смягчающие наказание, учтены при вынесении приговора. Вместе с тем, учтены обстоятельства, отягчающие наказание, которые не оспариваются в апелляционных жалобах. Поэтому в силу статьи 6 УК РФ назначенное осуждённым наказание является соразмерным и справедливым.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда об отсутствии оснований для изменения категории преступлений на менее тяжкую.

В части проверки по апелляционной жалобе защитника - адвоката Литвиновой О.П. законности и обоснованности определения Северо-Кавказского окружного военного суда от 15 сентября 2016 г., согласно которому Хайбулаев освобожден от наказания на основании ч. 1 ст. 81 УК РФ за совершение запрещённых уголовным законом деяний, с назначением принудительной меры медицинского характера в виде принудительного лечения в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, общего типа, Судебная коллегия приходит к выводу, что оснований для отмены или изменения указанного определения суда не имеется.

Судебное разбирательство по данному делу проведено в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. В ходе судебного разбирательства были исследованы и разрешены все вопросы, предусмотренные ст. 442 УПК РФ. Вынесенное по его итогам судебное постановление соответствует положениям ст. 443 УПК РФ.

Совершение Хайбулаевым деяний, запрещённых уголовным законом, установлено доказательствами, приведенными в определении, которые идентичны доказательствам, указанным в приговоре по данному уголовному делу.

Судом сделан обоснованный вывод, что Хайбулаев с мая 2012 по февраль 2013 года на территории Республики Дагестан совершил совместно с осуждёнными деяния, содержащие признаки преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 209, двух - пп. "а", "б" ч. 4 ст. 162, п. "а" ч. 3 ст. 126, двух - ч. 4 ст. 166, пп. "а", "б" ч. 4 ст. 226, ч. 3 ст. 222, ч. 1 ст. 167 УК РФ. Правильность квалификации содеянного Хайбулаевым сомнений не вызывает.

Доводы адвоката Литвиновой О.П. об отсутствии доказательств наличия у членов банды огнестрельного оружия опровергаются показаниями свидетеля М. об обстоятельствах создания банды, причастности Магомедова, а также других привлечённых по настоящему делу лиц к уголовной ответственности лиц к совершению её членами разбойных нападений и иных преступлений; показаниями потерпевшего М. об обстоятельствах разбойных нападений на него и других потерпевших и совершения иных преступлений участниками банды в ночь с 23 на 24 августа 2012 г. и с 14 на 15 февраля 2013 г.; согласующимися в деталях с показаниями М. показаниями потерпевших М. и О. об обстоятельствах разбойного нападения на них и совершения иных преступлений участниками банды в ночь с 23 на 24 августа 2012 г., признанными судом достоверными показаниями на предварительном следствии осуждённых Джамалудинова, Магомедова и Пираева, а также иными доказательства, которые в совокупности подтверждают использование членами банды, в том числе Хайбулаевым, огнестрельного оружия и боеприпасов при совершении разбойных нападений. Необнаружение указанного оружия в ходе предварительного расследования не влияет на правильность правовой оценки содеянного Хайбулаевым, поскольку имеется достаточное количество иных доказательств, подтверждающих вооружённость членов банды огнестрельным оружием.

Изложенные в определении обязанности Хайбулаева об обеспечении участников банды оружием, наручниками, дубинками, светоотражающим жезлом, масками, автотранспортом, форменной одеждой, вопреки мнению адвоката, подтверждаются признанными достоверными показаниями осуждённого Джамалудинова на предварительном следствии, которые согласуются с другими изложенными в определении доказательствами.

Использование в процессе совершения деяний, запрещённых уголовным законом, автомобиля, закреплённого за Хайбулаевым, подтверждается приведенными в определении показаниями потерпевших и осуждённых, которые согласуются между собой. Оснований для утверждения, что в процессе совершения разбойных нападений членами банды мог использоваться иной автомобиль, не имеется. Кроме того, Судебная коллегия полагает, что для правовой оценки содеянного Хайбулаевым обстоятельства, связанные с использованием автомобиля, определяющего значения не имеют, и не могут служить основанием для отмены или изменения оспариваемого определения.

Мнение адвоката о том, что показания свидетеля М. не содержат сведений о совершении Хайбулаевым деяний, запрещённых уголовным законом, является ошибочным. В данных показаниях содержатся сведения об обстоятельствах создания банды и совершения её членами преступлений, в которых участвовал Хайбулаев. При таких обстоятельствах эти показания обоснованно признаны судом относимыми к обвинению Хайбулаева.

Обстоятельства, связанные с допросом в качестве подозреваемого М. по иному уголовному делу, не имеют правового значения для настоящего дела.

Отказ в удовлетворении ходатайства адвоката Литвиновой О.П. о дополнительном допросе потерпевших О. и М. является обоснованным, поскольку сторона защиты не была ограничена в возможностях задать им вопросы на соответствующей стадии процесса. Обстоятельств, которые препятствовали бы своевременной реализации адвокатом своих полномочий, не установлено. При таких данных утверждение адвоката о нарушении права Хайбулаева на защиту является несостоятельным.

Вопреки мнению адвоката в приговоре приведены доказательства, подтверждающие причинение ущерба О., М. и М. согласующиеся между собой показания указанных и иных потерпевших, свидетелей, иные доказательства по делу.

Оснований для сомнений в правильности признания потерпевшими лиц, собравших деньги для передачи в долг А., не имеется, поскольку, как установлено по делу, именно им был причинён материальный ущерб в результате совершённых противоправных деяний.

Необнаружение у Хайбулаева в ходе обысков денег и оружия не свидетельствует о его непричастности к совершению деяний, запрещённых уголовным законом, которое подтверждается иными приведенными в определении доказательствами. Версия о том, что истинным организатором разбойных нападений был М., является несостоятельной. Указанный свидетель дал исчерпывающие показания о своей роли в совершении преступлений. Однако его показания, а также показания Джамалудинова, признанные судом достоверными, свидетельствуют о том, что создателями банды и непосредственными участниками разбойных нападений были Хайбулаев и Джамалудинов.

Суждение защитника о необоснованности вменения Хайбулаеву совершения деяний, предусмотренных ч. 1 ст. 167, пп. "а", "б" ч. 4 ст. 226, ч. 3 ст. 222 УК РФ, является ошибочным, поскольку в определении приведено достаточно доказательств, подтверждающих совершение Хайбулаевым в составе банды указанных деяний, запрещённых уголовным законом.

На основании изложенного и руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 389.20 и ст. 389.13, 389.14, 389.28 и 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Северо-Кавказского окружного военного суда от 15 сентября 2016 г. в отношении Заирбекова А.М., Джамалудинова Г.Г., Магомедова А.Г., Пираева М.П. и определение Северо-Кавказского окружного военного суда от 15 сентября 2016 г. в отношении Хайбулаева М.М. оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя Ханмурзаева М.К., апелляционные жалобы представителей потерпевших - адвокатов Рабаданова Р.И., Магомедова А.М., потерпевшего М. осуждённых Пираева М.П., Магомедова А.Г., защитников - адвокатов Кадыровой С.А., Беликовой Н.А., Кравцовой Т.А., Калаева С.В., Шериповой З.А., Литвиновой О.П. - без удовлетворения.

Председательствующий

И.В. Крупнов

Судьи

А.Н. Замашнюк

С.Г. Сокерин