Определение Конституционного Суда РФ от 27 июня 2017 г. N 1419-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Козлова Дмитрия Юрьевича на нарушение его конституционных прав пунктом 8 части первой статьи 6 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", а также пунктом 15 статьи 5, частью третьей статьи 46 и частью первой статьи 285 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина Д.Ю. Козлова к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин Д.Ю. Козлов, осужденный за совершение преступления, оспаривает конституционность пункта 8 части первой статьи 6 "Оперативно-розыскные мероприятия" Федерального закона от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", а также пункта 15 статьи 5 "Основные понятия, используемые в настоящем Кодексе", части третьей статьи 46 "Подозреваемый" и части первой статьи 285 "Оглашение протоколов следственных действий и иных документов" УПК Российской Федерации.

По мнению заявителя, оспариваемые законоположения нарушают его права и свободы, гарантированные статьями 15 (часть 4), 45, 46 (часть 3), 48, 49, 50 (часть 2) и 51 Конституции Российской Федерации, поскольку позволяют проводить гласные оперативно-розыскные мероприятия, в том числе обследование транспортных средств, в отношении лица, находящегося в положении фактически задержанного, без участия защитника и без предоставления указанному лицу права сделать телефонный звонок, а также использовать полученные в результате их проведения сведения при постановлении обвинительного приговора.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Согласно статье 48 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи (часть 1), а каждому задержанному, заключенному под стражу, обвиняемому в совершении преступления - право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения (часть 2).

Рассматривая вопрос об обеспечении права на квалифицированную юридическую помощь лицу, в отношении которого проводились оперативно-розыскные мероприятия, Конституционный Суд Российской Федерации в определениях от 21 мая 2015 года N 1182-О, N 1183-О и N 1184-О указал, что Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности" не регламентирует процедуры задержания и досмотра, которые - как меры принуждения, обеспечения подготовки и проведения оперативно-розыскных мероприятий или достижения каких-либо целей оперативно-розыскной деятельности - данным Федеральным законом не предусмотрены. Не регламентирует он и порядок осмотра места происшествия, обыска, личного досмотра, досмотра вещей, находящихся при физическом лице, досмотра транспортного средства, а потому и не определяет права лиц (включая подвергнутых задержанию), в отношении которых проводятся указанные действия, осуществляемые в процедурах производства по делам об административных правонарушениях или уголовного судопроизводства.

Проведение оперативно-розыскных мероприятий (в том числе обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, предусмотренных пунктом 8 части первой статьи 6 указанного Федерального закона) закон увязывает непосредственно с возникновением, изменением и прекращением уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений на досудебной стадии уголовного судопроизводства, когда уголовное дело еще не возбуждено либо когда лицо еще не привлечено в качестве обвиняемого по уголовному делу, но уже имеется определенная информация, которая должна быть проверена (подтверждена или отвергнута) в ходе оперативно-розыскных мероприятий, по результатам которых и будет решаться вопрос о возбуждении уголовного дела. Следовательно, учитывая цели и задачи оперативно-розыскной деятельности, вопрос об ограничении конституционных прав в связи с проведением оперативно-розыскных мероприятий по проверке информации о противоправных деяниях и лицах, к ним причастных, подлежит разрешению, по общему правилу, в процедурах, обусловленных характером уголовных и уголовно-процессуальных отношений (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 9 июня 2011 года N 12-П).

В то же время на основании результатов оперативно-розыскной деятельности возможно не только подтвердить, но и поставить под сомнение или опровергнуть сам факт преступления, что имеет существенное значение для разрешения вопроса об уголовном преследовании или отказе от него, а также от применения связанных с ним мер принуждения или ограничений прав личности. Когда в ходе оперативно-розыскной деятельности обнаруживается, что речь идет не о преступлении, а об иных видах правонарушений, проведение оперативно-розыскных мероприятий в силу статьи 2 и части четвертой статьи 10 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" должно быть прекращено. Соответственно, при таких результатах оперативно-розыскной деятельности лицо, причастное к правонарушению, не может быть задержано в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом, применение которого должно опираться не на предположения о совершении противоправного деяния и о его субъектах, а на конкретные фактические обстоятельства, обоснованно подтверждающие наличие признаков преступления. Однако это лицо не может быть ограничено в праве на квалифицированную юридическую помощь на том лишь основании, что применяемые ограничения не связываются с его преступными действиями.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, конституционное право пользоваться помощью адвоката (защитника) возникает у конкретного лица с того момента, когда ограничение его прав становится реальным, когда управомоченными органами власти в отношении этого лица предприняты меры, которыми реально ограничиваются его свобода и личная неприкосновенность, включая свободу передвижения (Постановление от 27 июня 2000 года N 11-П и др.). Данное право гарантируется любому лицу, в отношении которого осуществляется деятельность, направленная на выявление фактов и обстоятельств, уличающих его в подготовке или совершении преступления, а значит, лицу, в отношении которого проводятся оперативно-розыскные мероприятия в связи с подозрением его в причастности к подготовке или совершению преступления, должна предоставляться возможность воспользоваться квалифицированной юридической помощью адвоката (защитника), если таковая, как это следует из правовой позиции, выраженной Конституционным Судом Российской Федерации в Определении от 14 июля 1998 года N 86-О, не исключается необходимостью обеспечения режима секретности, соблюдения требований оперативности и конспиративности (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 9 июня 2005 года N 327-О). Требование о незамедлительном обеспечении права на помощь адвоката (защитника) не может быть распространено и на случаи проведения следственных действий, не связанных с дачей лицом показаний и носящих безотлагательный характер, подготавливаемых и проводимых без предварительного уведомления лица об их проведении ввиду угрозы уничтожения или утраты доказательств (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 17 февраля 2015 года N 415-О).

Вместе с тем обязанность разъяснить гарантируемое статьей 48 Конституции Российской Федерации право лицу, которое подвергнуто задержанию или в отношении которого проводятся иные действия, ограничивающие его свободу, личную неприкосновенность или другие конституционные права, предусмотрена как Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (часть первая статьи 11), так и Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях (статьи 27.3, 28.1.1 и 28.2) и реализуется с учетом природы возникших правоотношений, регламентируемых законодательством, на основании и в процедурах которого осуществляется (допускается) соответствующее ограничение прав личности.

Таким образом, Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности", в том числе и пункт 8 части первой его статьи 6, не ограничивает право лица - в отношении которого по результатам оперативно-розыскных мероприятий проводятся административные или следственные действия, применяются по основаниям и в порядке, предусмотренным Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях или Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, меры принуждения, связанные с ограничением свободы и личной неприкосновенности, включая свободу передвижения, - на квалифицированную юридическую помощь и не отменяет закрепленной этими законодательными актами обязанности разъяснять соответствующие права.

Не нарушают права заявителя и предписания пункта 15 статьи 5 и части третьей статьи 46 УПК Российской Федерации, конкретизирующие момент фактического задержания и наделяющие задержанного правом на один телефонный разговор на русском языке в присутствии дознавателя, следователя в целях уведомления близких родственников, родственников или близких лиц о своем задержании и месте нахождения.

Статья 285 УПК Российской Федерации, закрепляя в части первой возможность на основании определения или постановления суда огласить протоколы следственных действий, заключение эксперта, данное в ходе предварительного расследования, а также документы, приобщенные к уголовному делу или представленные в судебном заседании, если в них изложены или удостоверены обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, не содержит какие-либо положения, предусматривающие исключения из установленного уголовно-процессуальным законом порядка доказывания по уголовным делам, согласно которому, в частности, в основу обвинительного приговора могут быть положены лишь доказательства, не вызывающие сомнения в их достоверности и допустимости.

Таким образом, оспариваемые положения не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявителя в указанном им аспекте. Вопросы же о том, по каким основаниям и в каком порядке - в процедурах производства по делам об административных правонарушениях или уголовного судопроизводства - осуществлялись в отношении заявителя действия, ограничивающие его свободу и личную неприкосновенность, а также о выборе нормы закона, подлежащей применению, и о проверке правильности ее применения, как связанные с установлением фактических обстоятельств конкретного дела, не относятся к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, определенной в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Козлова Дмитрия Юрьевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин