Постановление Европейского Суда по правам человека от 13 сентября 2016 г. Дело "Кириллова (Kirillova) против Российской Федерации" (Жалобы N 50775/13) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Кириллова (Kirillova)
против Российской Федерации"
(Жалобы N 50775/13)

Постановление Суда

Страсбург, 13 сентября 2016 г.

По делу "Кириллова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Луиса Лопеса Герры, Председателя Палаты,

Хелены Ядерблом,

Хелены Келлер,

Йоханнеса Силвиса,

Дмитрия Дедова,

Бранко Лубарды,

Георгия А. Сергидеса, судей,

а также при участии Фатош Арачи, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 23 августа 2016 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 50775/13, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Натальей Викторовной Кирилловой (далее - заявительница) 31 июля 2013 г.

2. Интересы заявительницы представлял О. Анищик, юрист, практикующий в г. Санкт-Петербурге. Власти Российской Федерации были представлены их агентом, Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г. О. Матюшкиным.

3. Заявительница, в частности, утверждала, что она была лишена квартиры в нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и что ее выселение составляло нарушение статьи 8 Конвенции.

4. 7 января 2014 г. Председатель Первой Секции решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке и коммуницировал жалобу на нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и статьи 8 Конвенции властям Российской Федерации. Оставшаяся часть жалобы была признана неприемлемой для рассмотрения по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительница родилась в 1962 году и проживает в г. Москве.

A. Сделки в отношении квартиры, впоследствии приобретенной заявительницей

6. 1 февраля 1994 г. Ф. приобрел квартиру площадью 19,3 кв. м, расположенную по адресу: г. Москва, Нагатинская набережная, 22-2-68. 23 июля 1997 г. Ф. скончался, не оставив завещания и не имея наследников. Как утверждали власти Российской Федерации, его квартира была закрыта и опечатана жилищно-эксплуатационной организацией.

7. В неустановленную дату Н. предъявила иск о признании ее наследницей Ф. по закону. Власти г. Москвы приняли участие в разбирательстве в качестве ответчика. 8 февраля 2010 г. Симоновский районный суд г. Москвы удовлетворил ее требование и признал за ней право собственности на квартиру Ф. Решение вступило в силу 19 февраля 2010 г.

8. 14 мая 2010 г. Н. продала квартиру К. Сделка была зарегистрирована Федеральной регистрационной службой.

9. 24 июня 2010 г. Московский городской суд, рассмотрев жалобу, отменил решение от 8 февраля 2010 г. и отклонил требования Н.

10. 6 июля 2010 г. K. продал квартиру заявительнице. 21 июля 2010 г. Федеральная регистрационная служба зарегистрировала договор купли-продажи и переход к заявительнице права собственности на квартиру.

B. Признание недействительным права собственности на квартиру заявительницы и разбирательство о выселении

11. В неустановленную дату Департамент жилищной политики и жилищного фонда города Москвы (далее - Департамент жилищной политики) предъявил иск об ошибочном признании Н. наследницей Ф. и о признании города Москвы наследником вместо нее.

12. 8 ноября 2012 г. районный суд удовлетворил требования Департамента жилищной политики. Он передал право собственности на квартиру городу и истребовал квартиру у заявительницы. Суд также решил, что заявительница не проявила надлежащей старательности при покупке квартиры у K. и что она не может быть признана добросовестным приобретателем.

13. 4 февраля 2013 г., рассмотрев жалобу заявительницы, Московский городской суд оставил без изменения решение от 8 ноября 2012 г.

14. 15 апреля 2015 г. районный суд удовлетворил требования Департамента жилищной политики к заявительнице и распорядился о ее выселении.

15. Как утверждали власти Российской Федерации, заявительница не была выселена и продолжает проживать в квартире.

C. Иск к K. о возмещении ущерба

16. 9 декабря 2013 г. Перовский районный суд удовлетворил требования заявительницы о возмещении ущерба к K. и присудил выплатить ей, в частности, 4 060 006 рублей. K. обжаловал решение.

17. 20 марта 2014 г. Московский городской суд, рассмотрев жалобу, оставил решение от 9 декабря 2013 г. без изменения.

18. Как утверждали власти Российской Федерации, судебный пристав-исполнитель не смог установить местонахождение K. или найти какое-либо его имущество. Решение, вынесенное в пользу заявительницы, остается неисполненным. Исполнительное производство все еще продолжается.

II. Соответствующие внутригосударственное законодательство и правоприменительная практика

19. Краткий обзор соответствующего законодательства Российской Федерации и практики его применения изложен в Постановлении Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации" (Gladysheva v. Russia) от 6 декабря 2011 г., жалоба N 7097/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 6 (примеч. редактора).), §§ 35-37.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

20. Заявительница жаловалась на то, что она была лишена имущества в нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, которая предусматривает:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права Государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

A. Приемлемость жалобы

21. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

(a) Власти Российской Федерации

22. Власти Российской Федерации не оспаривали того, что квартира, приобретенная заявительницей, являлась ее имуществом и что признание ее права собственности на квартиру недействительным составляло вмешательство в права заявительницы, предусмотренные статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. По их мнению, такое вмешательство осуществлялось в соответствии с применимым законодательством государства-ответчика: Ф. скончался, не оставив завещания, и, таким образом, право собственности на квартиру должно было перейти к г. Москве. Н. не являлась наследницей Ф., и ее право собственности на квартиру было законно признано недействительным. Все последующие сделки, включая приобретение квартиры заявительницей, согласно закону являлись ничтожными.

23. Власти государства-ответчика также подчеркивали, что суды Российской Федерации не признали заявительницу добросовестной приобретательницей в связи с отсутствием старательности при заключении договора купли-продажи квартиры. Частота перепродажи квартиры должна была насторожить заявительницу. Н. приобрела квартиру 8 февраля 2010 г. Через три месяца она продала ее K., который продал ее заявительнице 6 июля 2010 г. по цене значительно ниже рыночной. Соответственно, у заявительницы были достаточные основания сомневаться в том, что K. имел право продавать ей квартиру. Она должна была принять дополнительные меры для проверки законности сделки в отношении квартиры.

24. Власти Российской Федерации полагали, что вмешательство в имущественные права заявительницы преследовало законную цель защиты прав и интересов других лиц, особенно лиц, поставленных на учет для получения жилья. Передача квартиры государству не должна была рассматриваться как произведенная только в интересах государства. Власти г. Москвы несли ответственность за предоставление доступного жилья лицам с низким уровнем дохода. Соответственно, городские власти истребовал квартиру в интересах этих людей.

25. Наконец, власти Российской Федерации утверждали, что вмешательство в права заявительницы было пропорциональным: заявительница не была выселена, и если бы она считала себя нуждающейся в социальном жилье, она могла обратиться за его предоставлением. В любом случае права заявительницы были восстановлены за счет иска о возмещении вреда к K.

(b) Заявительница

26. Заявительница настаивала на своей жалобе. Прежде всего она утверждала, что вмешательство не "соответствовало закону". Заявительница также оспаривала вывод судов страны о том, что она не являлась добросовестной приобретательницей квартиры. Что касается частоты перехода квартиры из рук в руки и искусственно низкой цены, предположительно уплаченной ею за квартиру, заявительница утверждала, что эти факты не были установлены в ходе соответствующего внутригосударственного разбирательства и что власти Российской Федерации не могли ссылаться на них в разбирательстве в Европейском Суде. В любом случае власти государства-ответчика не представили достаточных доказательств в поддержку своих доводов относительно рыночной стоимости квартиры. По мнению заявительницы, того факта, что K. продал ей квартиру через полтора месяца после покупки, было недостаточно для заключения внутригосударственных судов о том, что она приобрела квартиру недобросовестно. До настоящего времени не было официального решения или иного акта, устанавливающих, что K. действовал с нарушением закона при покупке и последующей продаже квартиры. Объяснения властей Российской Федерации не позволяют предположить, что K. не являлся добросовестным приобретателем квартиры. В любом случае любая сделка в отношении квартиры подлежала строгой проверке компетентными государственными органами, которые не усмотрели в ней нарушений.

27. Заявительница также утверждала, что вмешательство в ее имущественные права было непропорционально преследуемой законной цели. Утрата собственности усугублялась отсутствием компенсации, что возлагало на нее чрезмерное индивидуальное бремя. Что касается довода властей Российской Федерации о том, что она могла обратиться за социальным жильем, по ее мнению, такое обращение повлекло бы ее постановку на учет в качестве лица, нуждающегося в улучшении жилищных условий. Объяснения властей Российской Федерации не позволяют предположить, что она имела бы быстрый доступ к социальному жилью. Даже если заявительница продолжала проживать в квартире, ее выселение было неминуемым. Наконец, она отмечала, что она предъявила иск к K. о возмещении ущерба, но он не дал результатов.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Общие принципы

28. В прецедентной практике Европейского Суда установлены общие принципы относительно защиты собственности (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации", §§ 64-68).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

(i) Имело ли место вмешательство в имущество заявительницы

29. Европейский Суд отмечает, что сторонами не оспаривается, что квартира составляла имущество заявительницы и что отмена ее титула на квартиру являлась вмешательством в ее права, предусмотренные статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Европейский Суд не усматривает оснований для иного вывода.

30. Задача Европейского Суда в настоящем деле, соответственно, заключается в определении того, отвечало ли вмешательство требованию законности, не являлось ли оно произвольным, и было ли достигнуто справедливое равновесие между требованиями общего интереса и защиты фундаментальных прав лица (см., в частности, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бейелер против Италии" (Beyeler v. Italy), жалоба N 33202/96, § 107, ECHR 2000-I).

(ii) Было ли вмешательство законным

31. Что касается законности признания права собственности заявительницы на квартиру недействительным, Европейский Суд напоминает свой прежний вывод о том, что законодательство Российской Федерации, регулирующее истребование имущества у добросовестного приобретателя, могло считаться недостаточно ясным (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации", §§ 72-75). Однако Европейскому Суду не требуется разрешать этот вопрос, поскольку независимо от законности вмешательства согласно внутригосударственному законодательству оно не отвечает требованию пропорциональности, как будет показано в дальнейшем.

(iii) Цель вмешательства

32. Что касается законной цели оспариваемой меры, по мнению Европейского Суда, этот вопрос тесно связан с более широким вопросом о том, было ли вмешательство в права заявительницы необходимым в демократическом обществе. Учитывая анализ, приведенный в §§ 33-40 настоящего Постановления, Европейский Суд не считает необходимым решать, имел ли место вопрос общественного интереса, требующий мер лишения собственности.

(iv) Было ли установлено справедливое равновесие

33. Европейский Суд должен далее рассмотреть вопрос о том, установило ли вмешательство в право на уважение собственности требуемое справедливое равновесие между потребностями общего интереса и требованиями защиты фундаментальных прав лица или оно возложило непропорциональное и чрезмерное бремя на заявительницу.

34. С учетом особых обстоятельств настоящего дела Европейский Суд не может принять довод властей Российской Федерации о том, что истребование квартиры властями г. Москвы не составляло непропорционального бремени для заявительницы.

35. Прежде всего Европейский Суд учитывает, что властям было известно в 1997 году, что собственник квартиры скончался без завещания и наследников и что квартира должна была перейти государству. Однако какие-либо действия в этой связи не были предприняты. Власти Российской Федерации не представили объяснений тому, почему, вопреки публичному интересу в обеспечении потребностей лиц, нуждающихся в социальном жилье, власти г. Москвы предпочли не получать право собственности на квартиру, если они узнали об освобождении имущества в 1997 году.

36. Европейский Суд также учитывает, что к 2010 году, то есть через 13 лет, власти ничего не сделали для обеспечения своего права в отношении квартиры. После того, как решение о признании права собственности Н. на квартиру было отменено вышестоящим судом, запрет на сделки в отношении имущества не запрашивался и не вводился. В результате квартира переходила из рук в руки дважды, включая продажу заявительнице, при этом каждая сделка проверялась и одобрялась Федеральной регистрационной службой. В этом отношении Европейский Суд напоминает, что, если речь идет об общем интересе, публичные власти обязаны действовать своевременно, адекватным и последовательным способом (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бейелер против Италии", § 120). С учетом обстоятельств дела уклонение властей от быстрых и целесообразных действий для обеспечения доступного жилья едва ли может считаться оправданным.

37. Европейский Суд также отклоняет довод властей Российской Федерации о том, что заявительница несла ответственность за сложившуюся ситуацию, поскольку она не проявила старательности при покупке квартиры. В решениях судов государства-ответчика отсутствует объяснение того, как они пришли к такому заключению. Власти Российской Федерации утверждали, что частота сделок с квартирой и ее предположительно низкая цена должны были насторожить заявительницу относительно наличия потенциальных проблем. Однако эти обстоятельства были впервые упомянуты при рассмотрении дела Европейским Судом, и суды страны ни разу не указывали на них в своих решениях. Соответственно, Европейский Суд считает, что тот факт, что заявительница не проявила надлежащей старательности при покупке квартиры, не был установлен.

38. Наконец, Европейский Суд отмечает, что заявительница была лишена права собственности без компенсации и что она не могла рассчитывать на получение иного жилья от государства. Вынесенное в ее пользу решение о взыскании с K. компенсации ущерба, вызванного переходом квартиры в собственность г. Москвы, остается неисполненным до настоящего времени.

39. Вышеизложенные соображения являются достаточными для того, чтобы Европейский Суд мог заключить, что условия, при которых заявительница была лишена права собственности на квартиру, возложили на нее индивидуальное и чрезмерное бремя и что власти не установили справедливого равновесия между требованиями общественного интереса, с одной стороны, и правом заявительницы на уважение ее собственности, с другой стороны.

40. Соответственно, имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

41. Заявительница жаловалась на то, что выселение из квартиры является нарушением ее права на уважение жилища. Она ссылалась на статью 8 Конвенции, которая предусматривает:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

42. Власти государства-ответчика признали, что решение судов Российской Федерации о выселении заявительницы составляло вмешательство в ее права, предусмотренные статьей 8 Конвенции. Они полагали, что это вмешательство было законным, преследовало законную цель защиты прав лиц, имеющих право на социальное жилье, и было соразмерно этой цели.

43. Заявительница настаивала на своей жалобе.

44. Европейский Суд отмечает, что в этой части жалоба связана с рассмотренной ранее и поэтому должна быть также объявлена приемлемой для рассмотрения по существу. Однако с учетом вывода, сделанного в контексте статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. §§ 2-3 настоящего Постановления), Европейский Суд полагает, что отсутствует необходимость рассматривать вопрос о том, имело ли место в настоящем деле нарушение требований статьи 8 Конвенции (см. mutatis mutandis Постановление Европейского Суда по делу "Ахвердиев против Азербайджана" (Akhverdiyev v. Azerbaijan) от 29 января 2015 г., жалоба N 76254/11, §§ 101-105).

III. Применение статьи 41 Конвенции

45. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

46. Заявительница требовала выплаты компенсации материального ущерба, не определяя его в количественном выражении. По ее мнению, сумма компенсации не должна зависеть от успешного исполнения вынесенного в ее пользу решения против К. Однако заявительница выразила сомнения в перспективах такого исхода.

47. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительнице не должна быть присуждена компенсация, поскольку ее права были восстановлены на внутригосударственном уровне.

48. При обстоятельствах настоящего дела Европейский Суд полагает, что вопрос о применении статьи 41 Конвенции не готов к разрешению (пункт 1 правила 75 Регламента Суда). Соответственно, он оставил без рассмотрения этот вопрос и дальнейшую процедуру и предложил властям Российской Федерации и заявительнице представить в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции объяснения по данному вопросу и, в частности, уведомить Европейский Суд о любом соглашении, которое может быть ими достигнуто.

B. Моральный вред

49. Заявительница утверждала, что ей был причинен моральный вред вследствие лишения ее имущества, относя размер компенсации на усмотрение Европейского Суда.

50. Власти Российской Федерации полагали, что заявительнице не должна быть присуждена компенсация морального вреда, поскольку ее требования в этом отношении являются необоснованными.

51. Кроме того, Европейский Суд не сомневается в том, что заявительница испытала страдание и разочарование в связи с лишением ее имущества. Оценивая указанные обстоятельства на основе принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявительнице 5 000 евро в счет компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму.

C. Судебные расходы и издержки

52. Заявительница также требовала выплаты 35 000 рублей в качестве компенсации юридических издержек, понесенных во внутригосударственном разбирательстве. Она также требовала выплаты 1 359 рублей в качестве компенсации почтовых расходов и 134 999 рублей судебных расходов и издержек, понесенных при разбирательстве дела в Европейском Суде. Она предоставила соответствующие квитанции и документы.

53. Власти Российской Федерации считали, что заявительница не указала ясно своих требований. Они также полагали, что требования в отношении юридических расходов, понесенных во внутригосударственном разбирательстве, не подкреплены необходимыми документами и не подлежат возмещению. Они не возражали против возмещения почтовых расходов заявительницы.

54. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле, учитывая имеющиеся в его распоряжении документы и указанные критерии, Европейский Суд считает разумным присудить заявительнице 2 200 евро в отношении всех видов издержек.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

55. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

3) постановил, что отсутствует необходимость в рассмотрении жалобы на основании статьи 8 Конвенции;

4) постановил, что вопрос применения статьи 41 Конвенции в части требования о компенсации материального ущерба не готов к разрешению,

и, соответственно,

(а) отложил рассмотрение указанного вопроса;

(b) предложил властям Российской Федерации и заявительнице представить в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции письменные объяснения по данному вопросу и, в частности, уведомить Европейский Суд о любом соглашении, которое может быть ими достигнуто;

(c) отложил дальнейшее разбирательство дела и поручил Председателю Палаты возобновить его при необходимости;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице следующие суммы, подлежащие переводу в российские рубли по курсу, действующему на дату выплаты:

(i) 5 000 евро (пять тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму, подлежащие переводу в российские рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты;

(ii) 2 200 евро (две тысячи двести евро), а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительницу в связи с указанной суммой, в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о компенсации морального вреда и судебных расходов и издержек.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 13 сентября 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Фатош Арачи Заместитель Секретаря Секции Суда

Луис Лопес Герра Председатель Палаты Суда