Определение Конституционного Суда РФ от 18 июля 2017 г. N 1508-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Прялухина Валерия Владимировича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 5, статьей 8, частью первой статьи 24, частью второй статьи 25 и частью первой статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации, пунктами 1-4 части первой статьи 73, статьями 87, 88, пунктами 1 и 2 статьи 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина В.В. Прялухина к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин В.В. Прялухин, осужденный к лишению свободы, оспаривает конституционность части первой статьи 5 "Принцип вины", статьи 8 "Основание уголовной ответственности", части первой статьи 24 "Формы вины", части второй статьи 25 "Преступление, совершенное умышленно" и части первой статьи 105 "Убийство" УК Российской Федерации, пунктов 1-4 части первой статьи 73 "Обстоятельства, подлежащие доказыванию", статей 87 "Проверка доказательств", 88 "Правила оценки доказательств", пунктов 1 и 2 статьи 307 "Описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора" УПК Российской Федерации.

По мнению заявителя, взаимосвязанные положения оспариваемых норм противоречат статьям 2, 17 (части 1 и 2), 18, 19 (часть 1), 21 (часть 1), 45, 49, 50 (часть 2), 55 (части 1 и 2), 56 (часть 3), 118 (часть 1), 120 (часть 2) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку они - вследствие неточного определения понятия убийства - позволяют привлекать к ответственности лицо, чьи действия не находятся в причинной связи с наступлением спустя определенный промежуток времени смерти другого человека, дополнительно обусловленной неправильным оказанием тому медицинской помощи, и чей умысел на причинение такого общественно опасного последствия (смерти) не доказан совокупностью доказательств, собранных, проверенных и оцененных в установленном уголовно-процессуальном порядке.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Статья 105 УК Российской Федерации, устанавливающая ответственность за убийство, т.е. умышленное причинение смерти другому человеку, подлежит применению во взаимосвязи с другими положениями этого Кодекса, который закрепляет принцип вины (статья 5), определяет, что основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного этим Кодексом (статья 8), признает преступлением виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное этим Кодексом под угрозой наказания (часть первая статьи 14), закрепляет умысел и неосторожность в качестве форм вины, раскрывает понятие и содержание видов умысла (часть первая статьи 24 и статья 25). Тем самым лицо подлежит уголовной ответственности за убийство только при установлении соответствующих объективных и субъективных признаков, в том числе характеризующих его деяние как общественно опасное и находящееся в причинной связи с наступлением общественно опасных последствий (смерти другого человека), а также свидетельствующих об умышленном отношении к деянию и последствиям.

Не придается иной смысл приведенным нормам и в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 года N 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)", которое обращает внимание судов, что убийство может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом; необходимо отграничивать убийство от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, имея в виду, что при убийстве умысел виновного направлен на лишение потерпевшего жизни, а при совершении преступления, предусмотренного частью четвертой статьи 111 УК Российской Федерации, отношение виновного к наступлению смерти потерпевшего выражается в неосторожности; при решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения (пункты 2 и 3).

Оспариваемые же положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации прямо закрепляют, что при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию в числе прочего событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления), виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы, обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, характер и размер вреда, причиненного преступлением (пункты 1-4 части первой статьи 73), определяют правила проверки и оценки доказательств (статьи 87 и 88), включают в обязательное содержание описательно-мотивировочной части обвинительного приговора описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления, а также доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства (пункты 1 и 2 статьи 307). Кроме того, они действуют во взаимосвязи со статьей 196 этого Кодекса, предусматривающей, что назначение и производство судебной экспертизы обязательно, если необходимо установить причины смерти (пункт 1).

Соответственно, оспариваемые нормы не содержат положений, допускающих ответственность за убийство при неустановлении (недоказанности) причинной связи совершенного деяния с наступлением смерти либо предполагающих объективное вменение (ответственность за невиновное причинение такого вреда), а потому они не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявителя в указанном им аспекте.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Прялухина Валерия Владимировича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин