Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 9 ноября 2017 г. N 20-АПУ17-12 Суд изменил вынесенный по уголовному делу приговор, переквалифицировав действия осужденных с убийства на пособничество в убийстве, со снижением наказания в отношении каждого из осужденных, а также уменьшив взысканный с осужденных в пользу потерпевшей стороны размер компенсации морального вреда

Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 9 ноября 2017 г. N 20-АПУ17-12

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Сабурова Д.Э.

судей Хомицкой Т.П. и Таратуты И.В.

при секретаре Горностаевой Е.Е.

рассмотрела в судебном заседании апелляционные жалобы осужденных Петрова С.Б., Загоруйко С.И., Дмитренко С.В., адвокатов Дуванской Н.П., Кругляк Е.И., Квасова С.В., Уцумуева А Д. и Тагирова Г.Г. в защиту интересов осужденных, в том числе и осужденного Алибекова Ш.А., потерпевшего Казаватова Р.К. на приговор! Верховного Суда Республики Дагестан от 15 июня 2017 года, которым

Петров Сергей Борисович, ... несудим,

осужден к лишению свободы по п. "ж, з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 13 годам с отбыванием наказания в колонии строгого режима; по ч. 4 ст. 159 УК РФ к 5 годам; п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ к 7 годам.

На основании ст. 78 УК РФ Петров С.Б. освобожден от назначенного наказания за преступления, предусмотренные ч. 4 ст. 159, п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ, за истечением сроков давности.

Загоруйко Степан Иосифович, ... несудим,

осужден к лишению свободы по п. "ж, з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 12 годам с отбыванием наказания в колонии строгого режима; по ч. 4 ст. 159 УК РФ к 5 годам.

На основании ст. 78 УК РФ Загоруйко С.В. освобожден от назначенного наказания за преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 159 УК РФ, за истечением сроков давности.

Дмитренко Станислав Викторович, ... несудим,

осужден к лишению свободы по п. "ж, з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 12 годам с отбыванием наказания в колонии строгого режима; по ч. 4 ст. 159 УК РФ к 5 годам.

На основании ст. 78 УК РФ Дмитренко С.В. освобожден от назначенного наказания за преступление., предусмотренное ч. 4 ст. 159 УК РФ, за истечением сроков давности.

Алибеков Шамиль Абдулаевич, ... несудим,

осужден к лишению свободы по ч. 5 ст. 33, п. "ж, з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 10 годам с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Срок наказания осужденным Загоруйко, Дмитренко, Алибекову исчислен с 6 ноября 2012 года, Петрову - с 1 января 2014 года.

Постановлено о компенсации морального вреда в пользу К. с Петрова 1 миллион рублей, пользу А. и В. по 50 000 рублей; с Загоруйко и Дмитренко в пользу К. по 1 миллиону рублей с каждого.

По делу решена судьба вещественных доказательств.

Петров, Загоруйко и Дмитренко признаны виновными и осуждены за убийство К. по предварительному сговору группой лиц из корыстных побуждений, а также за мошенничество группой лиц по предварительному сговору в особо крупном размере.

Петров осужден за вымогательство с применением насилия и угрозой такового, группой лиц по предварительному сговору в целях получения имущества в крупном размере.

Алибеков признан виновным и осужден за пособничество в убийстве К. группой лиц по предварительному сговору и по найму.

Преступления совершены в период времени с лета 1999 года по июнь 2005 года на территории Республики Дагестан и в г. Санкт-Петербурге при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Заслушав доклад судьи Хомицкой Т.П., объяснения осужденных Петрова С.Б., Загоруйко С.И., Дмитренко С.В. и Алибекова Ш.А. в режиме видеоконференцсвязи, выступление адвокатов Дуванской Н.П., Кругляк Е.И., Квасова С.В., Шаповаловой Н.Ю. в защиту интересов осужденных, поддержавших доводы жалоб, выступление адвоката Крючкова В.В. в защиту интересов потерпевших, поддержавшего жалобу Казаватова Р.К., мнение государственного обвинителя Генеральной прокуратуры Абрамовой З.Л., полагавшей приговор оставить без изменения, Судебная коллегия установила:

в апелляционных жалобах осужденный Петров и адвокат Дуванская Н.П. в защиту интересов осужденного, оспаривая законность и обоснованность приговора, указывают, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, судом в приговоре допущены существенные противоречия, повлиявшие на выводы о виновности, и не указаны критерии по каким основаниям судом приняты одни доказательства и отвергнуты другие.

В обоснование своей позиции, анализируя показания А., потерпевшего, свидетелей по делу, как противоречивых, адвокат полагает, что в деле отсутствуют доказательства причастности Петрова к совершению инкриминируемых деяний. В этой связи полагает неверно оцененными показания свидетеля К.

Оценивая выводы суда относительно доказательств по делу, указывает, что судом не проверена возможность существования иного мотива убийства К. и в этой связи неверно оценены показания свидетеля Р.

Экспертные исследования проводились в отношении вещественных доказательств (пуль и гильз), происхождение которых, как полагает адвокат, неизвестно, что делало обязательным признание данных доказательств недопустимым. Анализируя заключения экспертов, обращает внимание, что при производстве выстрелов в автомобиле в потерпевшего, не обнаружены продукты выстрелов. Отсутствуют и выводы суда по факту обнаружения следа обуви на заднем сидении автомобиля.

Полагает, что судом дана неверная оценка выводам судебно-медицинских экспертиз и сведениям, изложенным в ходе допроса эксперта А. В этой связи считает, что осталось невыясненным количество ранений, причиненных потерпевшему, и не дано оценки судом заключению специалистов кафедры судебной медицины Первого Санкт- Петербургского государственного медицинского университета, в котором опровергнуты выводы эксперта А.

Остался неразрешенным и вопрос об имуществе, находившемся при потерпевшем в день смерти (кредитные карты и документы), которое было похищено. Изложенные обстоятельства, по утверждению защитника, позволяют ставить под сомнение обстоятельства, при которых был убит К.

Адвокат также обращает внимание на различное изложение, по ее мнению, одних и тех же фактов в приговоре, касающихся участников преступления, их данных. Обращает внимание, что показания свидетеля А. противоречивы, и судом не дана оценка всем его показаниям. Оценивать показания А., как незаинтересованного лица нельзя было, поскольку он находился в круге подозреваемых по делу и находился в дружеских отношениях с потерпевшим К.

Анализируя выводы судебно-почерковедческой экспертизы относительно подписи К. на передаточном распоряжении акций и выводы, содержащиеся в решении Арбитражного суда, защитник полагает, что суд принял на себя несвойственную функцию эксперта, указав, что подпись на передаточном распоряжении принадлежит не К., а Л. В этой связи полагает, что судом неверно были оценены показания свидетеля О.

Адвокат также полагает, что Казаватов Р.К. не может являться потерпевшим по делу о мошенничестве, поскольку у нею лишь предполагаемое право на возможное наследство. Защитник также высказывает недоверие показаниям потерпевшего. Авторы жалоб просят об отмене приговора и постановлении оправдательного.

В апелляционных жалобах и дополнениях к ним осужденный Загоруйко С.И. и адвокат Кругляк Е.И. в защиту его интересов выражают несогласие с приговором, ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

Адвокат обращает внимание, что действия всех осужденных не конкретизированы, что не позволило полно ценно выстраивать линию защиты.

Подробно анализируя обстоятельства оформления протокола осмотра места происшествия от 12 февраля 2000 года, адвокат полагает, что протокол оформлен с нарушением закона, в силу отсутствия записи о разъяснении прав специалистам - экспертам-криминалистам, о применении каких-либо технических средств, в то время, как к протоколу приложена фототаблица и приобщена видеозапись. В протоколе также не отражено и участие судебно-медицинского эксперта А., что подтверждено видеозаписью. В то же время, адвокат обращает внимание, что суд признал некачественной работу следственной группы по обнаружению и фиксации следов на месте преступления. Также анализируя данные осмотра места происшествия, адвокат обращает внимание на несоответствие, по его мнению, локализации телесных повреждений на трупе в сопоставлении с местом обнаружения гильз, отсутствием продуктов выстрела в автомобиле.

С учетом изложенного защита настаивает, что убийство произошло не в салоне автомобиля, что обесценивает и порочит показания А. Не согласен адвокат и с заключением специалистов от 26 октября 2015 года, которое, по мнению суда, свидетельствует о законности протокола осмотра места происшествия и просит признать его недопустимым доказательством.

Оспаривает адвокат и выводы судебно-медицинского эксперта и показания самого эксперта А. в судебном заседании о механизме образования телесных повреждений, о характеристике травмирующего оружия, дистанции выстрелов, что, по мнению защиты, также ставит под сомнение факт причинения смерти в автомобиле. В этой связи адвокат полагает, что судом не дано должного анализа выводам специалистов, привлеченным стороной защиты, а заключение специалиста П. от 13 августа 2015 года просит признать недопустимым доказательством.

Также адвокат полагает, что противоречивые доказательства, касающиеся оружия, обнаруженного в ходе следствия и подвергшегося неоднократным исследованиям, не позволяют сделать вывод, что К. был убит именно из этого оружия. В подтверждение своих доводов адвокат ссылается на разъяснения специалиста Д. выводы химико-баллистической экспертизы, баллистической экспертизы и подвергает сомнению что в 2012 году и позднее на экспертные исследования представлялись именно гильзы и пули, изъятые в 2000 году с места происшествия и из тела К.

Выражает несогласие адвокат и с осуждением Загоруйко в части совершения им мошенничества, как с фактом, не основанным на материалах дела. Подчеркивает, что арбитражный суд счел правомерными переходы прав на акции от К. к А., после к Загоруйко и потом к Петрову. Противоречивые показания самого Загоруйко по обстоятельствам сделок с акциями ЗАО "..." защита объясняет истечением длительного времени с момента указанных событий и перенесенной черепно-мозговой травмой головы.

Адвокат просит об отмене приговора и постановлении оправдательного.

Осужденный Загоруйко, поддерживая позицию адвоката об отмене приговора, указывает, что судом было нарушено его право на защиту, ввиду неразъяснения в начале судебного заседания всех его прав, предусмотренных законом. Обращает внимание на нарушения ч. 2 ст. 252 УПК РФ, выразившиеся, по его мнению, в том, что исключив признак совершение преступлений в составе организованной группы, суд квалифицировал действия всех как соисполнительство, группой лиц по предварительному сговору, не разграничив их действия и без ссылки на ст. 33 УК РФ.

Также указывает, что суд ухудшил его положение в части назначенного наказания, поскольку назначил более строгое наказание, чем по предыдущему приговору, отмененному ранее.

Полагает, что судом при назначении наказания не были учтены его положительные характеризующие данные, трудовые заслуги, наличие на иждивении детей, его инвалидность.

В апелляционных жалобах и дополнениях к ним осужденный Дмитренко С.В. и адвокат Квасов С.В. в защиту его интересов также выражают несогласие с приговором, ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, нарушения уголовного закона.

Оспаривая причастность Дмитренко к событиям преступлений, адвокат, анализируя доказательства, связанные с показаниями Алибекова, настаивает на их порочности, как относительно места состоявшегося сговора на убийство между участниками преступления, так и его состава участников. Анализируя показания Алибекова в сопоставлении с иными доказательствами по делу, адвокат указывает об отсутствии каких-либо конкретных обстоятельств, которые бы свидетельствовали о бесспорности показаний Алибекова. При этом, подвергает сомнению его показания о причастности Петрова, Дмитренко и Загоруйко, как заказчиков убийства. Оценивая в этой связи показания свидетелей Т. и С. обращает внимание на обоснованные, с его точки зрения, сомнения в правдивости и объективности данных показаний, в связи с чем суд должен был проверить показания указанных свидетелей на предмет отсутствия или наличия заинтересованности указанных свидетелей в исходе дела.

Анализируя показания свидетелей, потерпевших, адвокат также указывает, что никто из участников процесса не указы вали ни прямо, ни косвенно на Дмитренко, как на участника преступлений, не могли пояснить и о мотиве преступлений, существовавшего у Дмитренко. Не представлено и доказательств того, что Дмитренко получил какое-либо вознаграждение за соучастие в подготовке убийства, либо в последующем завладении части активов. Также анализируя выводы экспертов относительно орудия преступления, указывает, что эксперты так и не смогли дать однозначный ответ о принадлежности изъятого пистолета к пулям, извлеченным из тела погибшего.

С учетом изложенного, сторона защиты полагает, что довод Дмитренко о наличии сговора между потерпевшими и сотрудниками следственного комитета Республики Дагестан, обеспечивающими Алибекову доступ к материалам дела, и имеющими целью возвращение ЗАО "..." и остальных активов обратно в семью" К. имеет право на существование и судом не опровергнут.

Относительно инкриминированного Дмитренко мошенничества, адвокат указывает, что никто из перечисленных в приговоре свидетелей не смог подтвердить наличие какого - либо сговора Дмитренко с другими соподсудимыми на освоение наследства в виде активов ЗАО "...". Обращает внимание, что его подзащитный никогда не являлся владельцем какого-либо имущества, акций или активов, связанных с имуществом семьи К.. Отсутствуют и доказательства какой-либо договоренности между Дмитренко с одной стороны и Петровым и Загоруйко, с другой стороны, на осуществление действий, направленных на завладение имуществом К.

Кроме того, адвокат обращает внимание на то, что наказание по состоявшемуся приговору не могло быть назначено более строгое, чем по предыдущему приговору, отмененному по жалобе стороны защиты. При этом, при назначении наказания судом не учтено, что Дмитренко содержался под стражей с 6 ноября 2012 года, по сути, в условиях тюрьмы камерного типа, а также иные смягчающие обстоятельства. Просит об отмене приговора с направлением дела на новое судебное рассмотрение.

Осужденный Дмитренко, поддерживая доводы своего адвоката об отмене приговора, указывает о том, что судом не дано в приговоре оценки его доводам, в то время, как оценка позиции Загоруйко и Петрова изложена. Полностью не разъяснены его права в начале судебного заседания.

Также, анализируя закон "Об акционерных обществах", полагает, что суд не учел его положений, согласно которым он не мог предложить акционеру К. созвать самостоятельно общее собрание акционеров, поскольку это противоречило бы норме закона. Он также не мог дать совет К. взять у реестродержателя список акционеров, поскольку это было бы незаконным и неосуществимым. Кроме того, указывает, что он также не мог повлиять и на решение общего собрания акционеров по введению в их состав представителей семьи К. Обращает внимание, что по вопросу его участия, как юриста, в сделках с акциями ЗАО "...", суд не указал в приговоре причину принятия одних доказательств и почему отверг иные. Анализируя показания участников по делу, полагает, что вывод суда о том, что деньги, полученные А. у Петрова, являлись вознаграждением Л., Загоруйко и ему, носит предположительный характер. Также противоречит обстоятельствам дела и утверждение, что переоформление акций на А. было предложено им. Дмитренко. Анализируя показания свидетелей А., Б., потерпевшего К. полагает, что нет доказательств того, что подпись на договоре дарения акций поставлена Л., а не К. Излагая выводы двух почерковедческих экспертиз (в части идентификации подписи К. полагает, что суд не указал, по каким основаниям он принял во внимание выводы одной экспертизы и отверг другие, а также на каком основании пришел к выводу, что подписи от имени К. учинены Л. В связи с изложенным, полагает, что в его действиях отсутствует состав мошенничества.

Также указывает, что переход права собственности на акции от А. на Загоруйко был завершен 19 февраля 2004 года, а осужден он по ч. 4 ст. 159 УК РФ в редакции закона от 2011 года, в то время, как в обвинительном заключении - редакция от 2004 года.

Обращает внимание о немотивированности выводов суда в части компенсации морального вреда стороне потерпевших. Поддерживая и иные доводы, изложенные в жалобе своего защитника, просит об отмене приговора, с направлением дела на новое судебное рассмотрение.

В апелляционных жалобах адвокаты Уцумуев А.Д. и Тагиров Г.Г. в защиту интересов осужденного Алибекова Ш.А. выражают несогласие с приговором, ввиду несправедливости назначенного наказания. Отмечая второстепенную роль Алибекова в совершении убийства, его раскаяние в содеянном, явку с повинной, оказание содействия в расследовании дела, просят о снижении наказания. При этом адвокат Тагиров Г.Г. обращает внимание, что суд при постановлении нового приговора назначил наказание более строгое, чем было по предыдущему приговору, отмененному по жалобе стороны защиты, что недопустимо. Адвокаты просят о снижении наказания, ниже низшего предела.

В апелляционной жалобе потерпевший К. также выражает несогласие с приговором, ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, нарушения уголовного закона. Потерпевший указывает о необоснованном исключении судом квалифицирующего признака - совершение преступлений в составе организованной группы. Обосновывая свой довод, потерпевший полагает, что данное преступление было тщательно спланировано, объединено единой целью, технически обеспечено. В группу входили Петров, Загоруйко, Дмитренко и иные неустановленные лица. Полагает, что указанным лицам назначено чрезмерно мягкое наказание.

Также выражает несогласие с решением суда об освобождении указанных лиц от наказания по ч. 4 ст. 159 УК РФ в силу положений ст. 78 УК РФ, поскольку полагает, что преступление было длящееся, вплоть до момента фактического вывода Петровым имущества ЗАО "... - до 28 марта 2008 года, а, следовательно, срок давности не истек.

Считает, неверно исчисленным срок наказания для Петрова с 1 января 2014 года, так как последний был задержан 16 января 2014 года.

В отношении Алибекова потерпевший полагает, что неправильно применен уголовный закон, так как ранее Алибеков был осужден с применением положений ст. 64 УК РФ к 7 годам лишения свободы, по настоящему приговору назначено более строгое наказание, что недопустимо. В отношении Алибекова просит о смягчении наказания.

Также обращает внимание, что суд необоснованно оставил без рассмотрения его гражданский иск в части взыскания имущественного вреда, причиненного хищением пакета акций. Потерпевший просит об отмене приговора и постановлении нового апелляционного приговора с признанием действий Петрова, Загоруйко и Дмитренко в составе организованной группы, с назначением более строгого наказания за преступления, в отношении Алибекова - просит о снижении наказания до 6 лет лишения свободы. Также просит о разрешении своего гражданского иска.

В возражениях на апелляционные жалобы стороны защиты государственный обвинитель Билалов Ш.Б. просит об оставлении приговора без изменения. Потерпевший К. в возражениях просит об отклонении жалоб стороны защиты.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, Судебная коллегия находит выводы суда о виновности всех осужденных в содеянном правильными, основанными на исследованных в судебном заседании и изложенных в приговоре доказательствах.

В судебном заседании осужденные Петров, Загоруйко и Дмитренко виновными себя не признали и заявили о своей непричастности к совершению инкриминируемых преступлений, при этом воспользовались своим правом и отказались от дачи показаний.

Учитывая названную позицию осужденных, судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона были исследованы и оценены их показания, данные в ходе предварительного следствия, а также в ходе предыдущего судебного заседания.

Показания Петрова сводятся к тому, что он, как генеральный директор ЗАО "..." являлся добросовестным приобретателем пакета акций, ранее принадлежавших убитому К.

Показания Загоруйко основаны на том, что некто его знакомый А. попросил его переоформить на себя пакет акций ЗАО "..." на что он согласился и "подписал какие-то бумаги". Спустя время А. попросил переоформить акции обратно, в связи с чем к нему от А. приехал ранее незнакомый мужчина и он снова подписал необходимые документы, не читая.

Дмитренко в своих показаниях в качестве подозреваемого пояснял о том, что к нему, как к юристу обратились лицо под N 1 (Л. дело, в отношении которого прекращено в связи с его смертью), А. и К. (брат убитого К. с просьбой оказать содействие К. в освоении пакета акций ЗАО "...", в связи с чем он помогал им некоторое время консультациями и составил требование о включении в повестку дня о перевыборах генерального директора и совета директоров ЗАО "...".

Анализируя показания Петрова, Загоруйко и Дмитренко, судом правильно обращено внимание на значительные противоречия в их показаниях о количестве их встреч и времени знакомства, времени встреч, о подписании договоров Загоруйко с Петровым в ходе указанных встреч, а также о получении денег.

В этой связи судом обоснованно были оценены показания свидетеля А. пояснившего, что он работал водителем и возил Лившица по поручению своего работодателя. У Л. в качестве доверенных лиц, выполнявших его поручения, были Загоруйко и Дмитренко, последний, будучи юристом, готовил по указанию Л. документы. Он, А., неоднократно возил Л. на встречу с Дмитренко и Загоруйко, которые часто собирались в различных местах, в том числе и на территории ЗАО "...". На встречах иногда присутствовал и К. В телефонных переговорах с Дмитренко и Загоруйко Л. упоминал ЗАО "...", акции, Б.

В судебном заседании осужденный Алибеков вину в совершении убийства К. признал полностью.

Проверяя позицию осужденного, судом были оценены показания Алибекова, неоднократно данные в ходе предварительного следствия, в том числе при оформлении протокола явки с повинной, при допросах в качестве подозреваемого, в ходе очных ставок с подозреваемыми Загоруйко и Дмитренко об обстоятельствах, предшествующих убийству К. и последующих за этим, в том числе: об организации убийства Петровым, Загоруйко, Дмитренко и Л. о встрече с ними в кафе г. Санкт-Петербурга, куда он приехал вместе с Ш. (лицо под N 2, дело, в отношении которого прекращено в связи со смертью); о том, что в ходе встречи обсуждался вопрос о вознаграждении за убийство и о сообщении в последующем ему и Ш. о приезде К. в г. Махачкалу; о демонстрации им фотографии К. даче им адресов его матери в г. Махачкале, сообщении им на каком автомобиле потерпевший будет передвигаться, о передаче ему и Ш. части денег, о приобретении Ш. двух пистолетов, о наблюдении им совместно с Ш. за потерпевшим в течение нескольких дней; о том, что к месту убийства он привез Ш. на автомобиле "Жигули" и остался его ожидать, после чего Ш. через пару минут вернулся, бросил ему пистолет и стал кричать, чтобы быстрее уезжал; а также о том, куда он выбросил пистолет после совершенного убийства (именно в этом месте и был в последующем обнаружен и изъят пистолет), о получении на последующей встрече в г. Санкт-Петербурге от Загоруйко и Л. оставшейся суммы денег.

Вопреки утверждениям авторов жалоб стороны защиты, суд, проверив и оценив показания свидетелей Т., С., потерпевшего К. об известных им обстоятельствах совершенного убийства в совокупности с показаниями самого Алибекова, обоснованно счел правдивыми показания последнего, данные им в ходе досудебного производства, как о непосредственной причастности заинтересованных лиц в убийстве К. так и о собственной роли при описании фактических обстоятельств преступления, и правильно указал о достоверности этих показаний, как на этапе расследования, так и этих же показаний, подтвержденных в судебном заседании.

При этом, вопреки утверждениям стороны защиты, судом не установлено данных, указывающих на стремление свидетелей и потерпевшего оговорить осужденных, либо исказить известную им информацию, в связи с чем, судом обоснованно сделан вывод о достоверности и свидетельских показаний. Несостоятельны и утверждения стороны защиты относительно оценки суда и показаний свидетелей К. и Р. поскольку в их показаниях не содержится сведений, ставящих под сомнение выводы суда о причастности осужденных к установленным событиям преступления.

Учитывая, что в ходе допросов Алибекова в качестве подозреваемого, при проведении с ним следственных и иных процессуальных действий, были соблюдены требования уголовно-процессуального законодательства: осужденные, в том числе Петров, Загоруйко и Дмитренко, допрошены с участием защитника, с разъяснением положений об использовании их показаний в качестве доказательств по делу, в том числе и в случае отказа от данных показаний, суд правильно, с приведением должных мотивов, пришел к выводу о соблюдении органами следствия права на их защиту, и в целом, о допустимости показаний осужденных, данных в ходе досудебного производства, в качестве доказательств по уголовному делу. Достоверность сведений, содержащихся в протоколах, удостоверена подписями осужденных и их адвокатов.

Не установлено судом и оснований для оговора осужденным Алибековым соучастников преступлений, либо самооговора, что также не оставляет сомнений в достоверности изложенных им сведений. Судом не установлено и обстоятельств искусственного создания доказательств.

По обстоятельствам совершенного убийства должным образом оценены судом исследованные в судебном заседании и протоколы следственных действий, заключения экспертов, которые дополнительно подтверждают установленные события преступления.

Подробно анализируя результаты осмотра места происшествия от 12 февраля 2000 года, в ходе которого в салоне автомобиля ГАЗ 31-02 был обнаружен труп К. с огнестрельными ранениями головы, судом мотивированно отвергнуты в этой связи доводы стороны защиты об оформлении данного следственного действия с нарушениями закона и, соответственно, мотивированно указано о признании данного доказательства допустимым.

Как установлено исследованными в ходе судебного заседания протоколом осмотра места происшествия и видеозаписи к нему, порядок производства этого следственного действия, предусмотренный ст. 177 УПК РФ, органами предварительного следствия нарушен не был, цель выяснения, имеющих значение, для уголовного дела обстоятельств, соблюдена, оснований сомневаться в зафиксированных в них обстоятельствах, в том числе, в части последовательности, места и времени проведения следственных действий, процедуры изъятия с места происшествия 5 гильз калибра 5,45, следа обуви и иных следов, а также соответствия действительности отраженных в протоколе обстоятельств, у суда не имелось.

Оснований ставить под сомнение фактическое участие в следственном действии указанных в протоколе лиц также не установлено. Участвующие лица, в том числе и понятые, были ознакомлены с содержанием протокола, о чем свидетельствуют их подписи, каких-либо возражений и заявлений от них не поступило. Изложенные обстоятельства были подтверждены в судебном заседании и показаниями свидетелей М., Р., Г. подтвердивших ход и результаты следственного действия, отраженного в протоколе, а также факт проведения видеосъемки.

Изготовление протоколов осмотра места происшествия с помощью технических средств предусмотрено ч. 2 ст. 166 УПК РФ. При этом, вопреки доводам стороны защиты, законом не установлен запрет на ведение в ходе следственного действия записей и составление протокола непосредственно после его окончания.

У суда отсутствовали и основания полагать, что оспоренные вещественные доказательства, изъятые с места происшествия и при вскрытии трупа К., а впоследствии, изъятые протоколом выемки от 5 декабря 2012 года из пулегильзотеки ЭКЦ МВД по Республике Дагестан 3 гильзы (2 гильзы, из изъятых с места происшествия направлены в ЭКУ МВД Республики Дагестан для постановки на учет) и 2 пули калибра 5, 45 мм, получены при иных, не связанных с производством следственных действий, обстоятельствах. Фактов необходимости создания органами следствия, и в этом случае, искусственных доказательств судом не установлено.

Исследовав заключение судебно-медицинской экспертизы от 28 марта 2000 года, дополнительной судебно-медицинской экспертизы от 29 января 2013 года, допросив самого эксперта А. в судебном заседании, подробно пояснившего на вопросы стороны защиты о наличии противоречий относительно количества причиненных ранений потерпевшему, а также, возможной утраты одной пули, извлеченной из головы погибшего, суд мотивированно и обоснованно пришел к выводу об отсутствии оснований для признания выводов данных экспертных исследований недостоверными. О том, что смерть К. наступила от огнестрельных пулевых проникающих ранений головы, с повреждением головного мозга, не оспаривала и сама сторона защиты.

Однако, подвергая сомнению выводы эксперта А. о механизме образования телесных повреждений, дистанции выстрелов и способе их производства, аналогично подвергая сомнению локализацию телесных повреждений на трупе в сопоставлении с местом обнаружения гильз в салоне автомобиля, обращая внимание на незафиксированное в протоколе осмотра отсутствие продуктов выстрела в автомобиле; подвергая сомнению вывод суда об убийстве К. из пистолета, обнаруженного спустя 12 лет и подвергшегося как коррозии, так и неоднократным исследованиям, и в этой связи также подвергая сомнению выводы судебно-баллистических экспертиз о характеристике травмирующего оружия; представляя в судебном заседании заключения специалистов кафедры судебной медицины и правоведения Первого Санкт-Петербургского государственного медицинского университета, ссылаясь на мнение судебного эксперта Д. допрошенного стороной защиты в судебном заседании, о предположительности выводов экспертов, о возможности образования следа обуви на заднем сидении автомобиля при иных обстоятельствах, ссылаясь на письменную консультацию специалиста Б. подвергшего сомнению выводы химико-баллистических исследований, сторона защиты лишь тем самым пытается опорочить показания Алибекова о месте совершения преступления и составе участников данного убийства, тем самым обесценив его показания, в которых он уличает иных осужденных по делу.

При этом Судебная коллегия обращает внимание, что все доводы стороны защиты относительно проведенных экспертных исследований, а также представленных суду по инициативе стороны защиты заключений специалистов, ссылки на которые содержатся в апелляционных жалобах, были подробно рассмотрены судом, в том числе с назначением судом комплексной химико-баллистической экспертизы от 14 декабря 2016 года по делу, и надлежаще мотивированно опровергнуты в приговоре. Сомневаться в произведенной судом оценке представленных доказательств, оснований не имеется. Кроме того, заключения специалистов, на которые ссылалась и ссылается в доводах жалоб сторона защиты, в силу положений ст. 58, 74, 195, 204 УПК РФ не могли быть рассмотрены в качестве доказательств по делу.

Заключения же экспертных исследований соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ, экспертизы проведены на основании постановлений следователя, в пределах поставленных вопросов, входящих в компетенцию экспертов, которым разъяснены положения ст. 57 УПК РФ, с предупреждением их об уголовной ответственности.

Выводы экспертов непротиворечивы, компетентны, научно обоснованны, объективно подтверждены исследованными в судебном заседании доказательствами, а потому суд правильно признал заключения экспертов достоверными и допустимыми и положил их в основу приговора.

Вместе с тем, Судебная коллегия не может не согласиться с доводами стороны защиты о допущенной небрежности в работе следственных органов по обнаружению, фиксации, изъятию следов преступления, о некоторой небрежности, допущенной экспертом А. при исследовании трупа погибшего, допущенных им неточностях при описании количества ранений, однако указанные недостатки не являются теми существенными, в том числе процессуальными, нарушениями, влекущими признание изложенных доказательств, недопустимыми, и не ставят под сомнение вывод суда о совершении убийства К. в установленное судом время, в установленном месте при пособничестве Алибекова иному лицу под N 2 (Ш.).

Вопреки утверждениям стороны защиты, судом проверена и полностью отвергнута версия об убийстве К. в связи с коммерческой деятельностью, возможными долговыми обязательствами, на почве ревности, мести или ссоры, в том числе и со стороны родственников убитого. Исчезновение имущества, находившемся при погибшем К. в день смерти (кредитные карты и документы) не ставят под сомнение установленные судом обстоятельства, при которых он был убит.

Напротив, изложенные выше и последующие наступившие последствия подтверждают, что убийство К. было организовано с целью хищения части его акций ЗАО "...".

Судом установлено, что после убийства К. согласно спланированному преступлению, по договоренности с Петровым, лицо под N 1 (Л.) в марте-апреле 2000 года, предложил К. (матери убитого) и К. (его брату) содействовать им, совместно с Загоруйко и Дмитренко, при их вступлении в наследство и оказания помощи в работе как акционеров ЗАО "...", войдя, таким образом, в доверие к ним, фактически преследуя и скрывая от потерпевших иные цели.

Преступление, начатое Петровым, Загоруйко и Дмитренко в марте- апреле 2000 года было окончено 2 июня 2005 года, после фактического завладения Петровым на основании двух передаточных распоряжений 27 626 обыкновенных акций ЗАО ...", принадлежащих семье К. которые были проданы Загоруйко Петрову.

Судом установлено, что обман состоял в том, что Петров утверждая о неприкосновенности доли К. фактически при помощи Совета директоров (в том числе, оформления подложных протоколов), при помощи лица под N 1 (Л.), Загоруйко и Дмитренко в тайне от семьи К. переоформил акции ЗАО "...", принадлежащие погибшему К. на себя, в последствии и имущество на себя и свои фирмы.

Объединенные единые умыслом с Петровым, будучи в сговоре, лицо под N 1 (Л.), Загоруйко и Дмитренко, войдя в доверие к К. утверждая о готовности им помочь, имитировали свою активность о предприятии всех мер для восстановления прав К. не намереваясь выполнять взятых на себя обязательств, создавали для потерпевших препятствия в оформлении контроля над акциями, пользуясь их некомпетентностью. Злоупотребив доверием, с помощью обмана, названные соучастники преступления добились, чтобы К. перестали общаться с А. (лицу, которому доверяли), после чего переоформили акции с А. на Загоруйко, а затем, дождавшись, когда сроки исковой давности истекут, от Загоруйко на Петрова. При этом, убедили А., что К. одобрили переоформление акций на других лиц и, несмотря на оформленные документы, сделка будет носить фиктивный и формальный характер.

После перехода акций во владение Петрова, последний передал соучастникам преступления в качестве вознаграждения 7 млн. рублей, что не отрицал ни Петров, ни А.

Обосновывая вышеизложенное, судом подробно были исследованы все показания свидетеля А. данные им, как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании с участием присяжных заседателей 5 ноября 2013 года.

Из показаний свидетеля А. следует, что он был знаком, как с К. так и с Петровым. После смерти К. желая помочь его семье, он попросил Л. в оказании юридической помощи семье К. в получении доступа к управлению предприятием ЗАО "...". Об этом Л. просил и К. как близкого человека, знавшего его убитого брата. Когда стало понятно, что Петров чинит препятствия намерениям семье К., Л. стал неоднократно встречаться с Петровым. Л. привлек Дмитренко, представив его как компетентного юриста. 24 января 2001 года К. выдала доверенность ему - А., М. и К. на представление ее интересов в управлении делами ЗАО "...". Затем последовала череда заявлений в совет директоров ЗАО "... о включении в состав новых членов, на что был получен отказ.

Весной 2003 года Л. предложил К. переоформить акции на него, А. на что он согласился и в июне 2003 года были подписаны документы. Затем в 2004 году он, А. по указанию Л. договором дарения переоформил пакет акций на Загоруйко. При этом подразумевалось, что, как и первая сделка, переоформление акций на Загоруйко имеет номинальный характер и также продиктована тактикой ведения переговоров с Петровым. Обещалось, что по первому требованию акции будут переоформлены обратно семье К. ноября 2004 года под диктовку Л. он написал расписку, что финансовых требований к Петрову не имеет, полагал, что Л. действует согласно договоренностям с К. В начале июня 2005 года от Петрова от получил 6 млн. рублей, которые в этот же день передал Л.

Изложенные показания свидетелем А. неоднократно были подтверждены на очных ставках с Дмитренко, с К. со свидетелями М., А. Указанными свидетелями были также подтверждены известные и м обстоятельства перехода в собственность Петрова пакета акций, принадлежащих семье К.

Показания свидетеля А. согласуются и с показаниями потерпевшего К. об обстоятельствах переоформления пакета акций ЗАО "...", принадлежащих его семье, с участием Петрова, лица под N 1 (Л.), Загоруйко и Дмитренко. Об участии указанных лиц в различных разговорах, на встречах по вопросу переоформления доли, принадлежащей погибшему К., а также о том, что он был свидетелем разговора о формальности передачи акций А., подтвердил и свидетель Б. который в то время являлся одним из водителей у лица под N 1 (Л.).

Вопреки утверждениям стороны защиты, судом были оценены и показания свидетеля А. данные им 13 ноября 2012 года, о якобы имевшем место в 2005 году совместном решении семьи К. добровольной передаче акций Петрову. Данные показания не были приняты судом во внимание и отвергнуты как недостоверные, поскольку противоречили последовательным и неоднократным показаниям свидетеля, а также показаниям потерпевшего и показаниям иных свидетелей. Кроме того, согласно письменным материалам дела договора перехода акций от К. к А., от А. к Загоруйко, от Загоруйко к Петрову были составлены соответственно 21 июня 2003 года, 19 февраля 2004 года и 2 июня 2005 года, то есть до поступления такого предложения и решения семьи К., что явно противоречит фактическим обстоятельствам.

Об имевшем место конфликте, связанным с желанием Петрова отобрать пакет акций, принадлежащих К. подтвердил и свидетель Ж., трудившийся на данном предприятии с 1979 года на различных должностях. Пояснил, что под влиянием угроз со стороны Петрова был вынужден подписать документы о продаже ему и своих акций, а также о том, что на заседаниях Совета директоров 6 августа, 25 сентября 2001 года он участия не принимал, выступления от его имени не соответствуют действительности, протоколы подписал, так как боялся увольнения с работы. О служебной зависимости от Петрова, подписании различных протоколов "на ходу", не вникая в их суть и порядок изготовления, подтвердили и свидетели, в прошлом сотрудники предприятия, X. и С.

Выводы суда подтверждены и исследованными в судебном заседании письменными материалами дела, в частности: содержанием протоколов заседаний Совета директоров ЗАО "...", протоколов собрания акционеров ЗАО "... и их повесткой; выписками из регистрационного журнала учета входящих документов за период с 2 июля 1999 года по 19 ноября 2012 года ЗАО "... эмитента ЗАО "...", из которых следует, что за указанный период акции, о которых идет речь, принадлежали различным лицам: вначале К. затем на основании свидетельства о праве на наследство К. после А. по договору дарения, далее Загоруйко по договору дарения и Петрову по договору купли-продажи и иными документами.

Дана обоснованная оценка судом и выводам финансово-экономической судебной экспертизы от 20 февраля 2014 года о рыночной стоимости пакета акций ЗАО "... на разный период времени, в том числе и по состоянию на 21 июня 2003 года, с учетом находящиеся в собственности ЗАО ... объектов недвижимости.

Выводы указанной экспертизы дополнительно подтверждают фиктивность сделки между К. и А. где цена сделки в двух передаточных распоряжениях от 21 июня 2003 года указана в 100 рублей, что не соответствовало ни рыночной стоимости, ни фактическим намерениям семьи К. и А., а также подтверждают фиктивность и договора купли - продажи между Загоруйко и Петровым по состоянию на 2 июня 2005 года, где стоимость акций указана в сумме 13 813 рублей, в то время, как реальная рыночная стоимость акций составляла 220 223 894 рублей.

Что же касается доводов стороны защиты о подлинности подписи К. на двух передаточных распоряжениях от 21 июня 2003 года об отчуждении ею акций ЗАО "... в пользу А. судом с достаточной полнотой и объективностью были предприняты все меры для разрешения данного вопроса.

Так, после исследования выводов почерковедческой судебной экспертизы от 13 декабря 2013 года, заключений специалистов, представленных адвокатами, судом была назначена комиссионная судебно-почерковедческая экспертиза, датированная 21 декабря 2016 года, согласно которой ответить на вопросы кем, К. или другим лицом, выполнены исследуемые подписи, не представилось возможным по причине того, что ни совпадающие, ни различающиеся признаки не образуют совокупности, достаточной для какого-либо определенного вывода.

Таким образом, вопреки утверждениям стороны защиты, тот факт, что в судебном заседании не была установлена экспертным путем принадлежность подписи, выполненная от имени К. не может поставить под сомнение, в целом, вывод суда о факте совершения мошеннических действий по отношению к потерпевшей стороне.

Судебная коллегия соглашается с оценкой суда показаний свидетеля О. пояснившей о порядке прохождения документов в филиале ЗАО "...". Показания свидетеля М. допрошенного по инициативе стороны защиты в суде апелляционной инстанции, и пояснившего о процедуре оформления и регистрации документов, также не могут ни подтвердить, ни опровергнуть обстоятельства подлинности подписи, выполненной от имени К.

При этом, Судебная коллегия учитывает всю совокупность доказательств, подтверждающих факт совершения мошенничества.

Также вопреки утверждениям стороны защиты, установлены судом и обстоятельства совершения Петровым вымогательства акций ООО "Швейная фабрика "...", созданной на базе ЗАО ...", что нашло подтверждение в показаниях потерпевших К., А. и В. (доля акций, принадлежащих убитому К. была оформлена на В. пояснивших о вынужденной передаче акций, в том числе, под воздействием угроз применения насилия со стороны Петрова, а также и применения насилия со стороны иных лиц, действовавших по указанию Петрова в целях получения имущества в крупном размере (30 млн. рублей); косвенно в показаниях свидетелей Б., Ж., а также исследованными в судебном заседании письменными документами, подтверждающими факт договора купли- продажи между В. и Петровым от 27 ноября 2000 года. Оснований не доверять показаниям указанных потерпевших и свидетелей у суда не имелось, оценка изложенным обстоятельствам вымогательства с приведением доказательств по данному эпизоду судом мотивированно дана в приговоре.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, Судебная коллегия не усматривает.

Приведенные доказательства обоснованно признаны судом допустимыми, относимыми и положены в основу обвинительного приговора, при этом их совокупность, вопреки доводам авторов апелляционных жалоб, обоснованно признана достаточной для вывода о доказанности вины осужденных в совершении преступлений.

Предложенные стороной защиты суждения относительно оценки доказательств, утверждения осужденных Петрова, Загоруйко и Дмитренко в суде апелляционной инстанции о собственной непричастности к убийству К. о всего лишь формальной (будучи в неведении) подготовке ряда документов, а также их подписании, относящейся к поэтапному проведению сделки по освоению наследства в виде активов ЗАО "...", являются лишь их собственным мнением, противоречащим, представленным доказательствам, а также несогласие с указанной оценкой, не могут рассматриваться как основание к отмене приговора по фактическим обстоятельствам, поскольку выводы суда первой инстанции не вызывают сомнений, оценка доказательств дана судом в соответствии с требованиями закона, каждое доказательство оценено с точки зрения допустимости и достоверности, а все имеющиеся доказательства в совокупности.

Несостоятельными Судебная коллегия находит и доводы, содержащиеся в апелляционных жалобах, об односторонности и неполноте судебного следствия, о проявленном судом обвинительном уклоне, а также о допущенных при производстве по данному уголовному делу иных нарушениях положений уголовно-процессуального закона.

Принцип состязательности и равноправия сторон судом соблюден. В ходе судебного разбирательства, как это следует из материалов уголовного дела, стороны не были ограничены в праве представления доказательств, имеющих значение для данного дела. В судебном заседании исследованы все существенные для дела доказательства, представленные сторонами, необоснованных отказов стороне защиты в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, по делу не допущено.

Обстоятельств, свидетельствующих об ограничении прав кого-либо из осужденных в ходе предварительного следствия или судебного разбирательства, а также иных существенных нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих за собой отмену приговора, прекращение уголовного преследования., либо вынесения оправдательного приговора, судом не установлено. С указанной оценкой соглашается и Судебная коллегия.

Данных о неполном разъяснении осужденным прав в начале судебного заседания (доводы Загоруйко и Дмитренко), об отсутствии оценки в приговоре позиции Дмитренко, об отсутствии в приговоре анализа его действий в сопоставлении с положениями закона "Об акционерных обществах", расценивающихся как существенное нарушение уголовно-процессуального закона, с последующей отменой приговора, не выявлено.

Также вопреки утверждениям стороны защиты, решения арбитражного суда о правомерности перехода прав на акции ЗАО "...", принятые до постановления приговора по данному делу, не могут поставить под сомнение факт совершения общественно-опасного деяния, влекущего уголовную ответственность, а, следовательно, и выводы суда о виновности лиц его совершивших.

Выводы суда о квалификации действий Петрова, Загоруйко, Дмитренко и Алибекова мотивированы в приговоре.

О заранее достигнутой договоренности между Петровым, Загоруйко и Дмитренко на совершение мошенничества свидетельствуют совместные и согласованные действия, направленные на достижение преступного результата - завладение имуществом, принадлежащего погибшему К.

Вопреки утверждениям стороны защиты, по смыслу закона квалификация убийства как корыстного определяется не фактическим достижением цели, а ее постановкой. Поэтому убийство признается корыстным, и в том случае, когда виновному не удалось извлечь материальной выгоды. Обоснован и вывод суда о квалификации действий Петрова в части вымогательства акций ООО "Швейная фабрика "...".

Вопреки доводам потерпевшего К. судом не установлено признаков, свидетельствующих о совершении преступлений в составе организованной группы. Судебная коллегия соглашается с выводом суда о недостаточности представленных органами следствия доказательств причастности осужденных к совершенным преступлениям в указанном составе.

Правильно установлен судом и временной промежуток совершения мошеннических действий по освоению наследства в виде акций ЗАО "...", который был определен, как завершенный 2 июня 2005 год - дата подписания договора купли-продажи между Загоруйко и Петровым, то есть когда Петров стал обладателем части акций ЗАО "...", принадлежащих ранее убитому К.

Учитывая положения ст. 78 УК РФ, ч. 8 ст. 302 УПК РФ, судом в соответствии с законом разрешен вопрос и об освобождении Петрова, Загоруйко и Дмитренко от уголовной ответственности по ч. 4 ст. 159 УК РФ, а также Петрова по п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ, в связи с истечением сроков давности. Указание суда о квалификации действий осужденных по ч. 4 ст. 159 УК РФ в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 года, определено в соответствии с положениями ст. 10 УК РФ.

Соглашается Судебная коллегия и с выводом суда об отсутствии оснований для освобождения осужденных в связи с истечением сроков давности от уголовной ответственности за преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Вместе с тем, приговор в отношении Петрова, Загоруйко, Дмитренко и Алибекова подлежит изменению по следующим основаниям.

Устанавливая фактические обстоятельства содеянного, суд пришел к выводу об отсутствии доказательств совершения всеми осужденными преступлений в составе организованной группы и указал о совершении ими преступлений, как соучастников, группой лиц по предварительному сговору, что, в свою очередь, требовало квалификации действий Петрова, Загоруйко и Дмитренко по ч. 2 ст. 105 УК РФ с учетом положений, предусмотренных ст. 33 УК РФ.

Учитывая, что Петров, Загоруйко и Дмитренко непосредственно не принимали участия в лишении жизни К., а лишь физически и интеллектуально содействовали его совершению, Судебная коллегия, принимая во внимание положения ст. 33 и 34 УК РФ о степени ответственности соучастников преступления, приходит к выводу о совершении ими пособнических действий в убийстве.

Кроме того, суд, описывая фактические обстоятельства по событию совершения убийства К. указал о производстве выстрелов лицом под N 2 (Ш. при пособничестве двух неустановленных лиц, обеспечивших последнему доступ в автомобиль к потерпевшему, установив, таким образом, факт исполнения убийства одним лицом, а, следовательно, отсутствие в действиях исполнителя квалифицирующего признака, предусмотренного п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

В силу того, что Алибеков, Петров, Загоруйко и Дмитренко непосредственно не совершали деяния, охватываемого объективной стороной состава преступления, предусмотренного ст. 105 УК РФ, они несут ответственность по статье, вменяемой исполнителю совместно совершенного преступления, то есть, в данном случае, без квалифицирующего признака, предусмотренного п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Оставлено судом без внимания и то обстоятельство, что предыдущий приговор Верховного Суда Республики Дагестан от 11 декабря 2013 года в отношении осужденных Загоруйко, Дмитренко и Алибекова был отменен по жалобе стороны защиты в силу допущенные процессуальных нарушений, не связанных с необходимостью ухудшения положения обвиняемых.

Как следует из материалов уголовного дела, объем предъявленного обвинения Загоруйко, Дмитренко и Алибекову (с учетом и предъявления нового обвинения в 2016 году) по факту совершенного убийства К. остался прежним.

С учетом взаимосвязанных положений статей 389.22, 389.23, ч. 1 ст. 389.24 УПК РФ при новом рассмотрении дела недопустимо было назначение осужденным более строгого наказания по ч. 2 ст. 105 УК РФ, чем по предыдущему приговору. Исходя из тех же требований закона, при назначении наказания Алибекову подлежат применению положения ст. 64 УК РФ.

На основании изложенного, Судебная коллегия приходит к выводу о необходимости переквалификации действий Петрова, Загоруйко и Дмитренко с п. "ж, з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 5 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а также об исключении из осуждения Алибекова по ч. 5 ст. 33, п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ, со снижением наказания в отношении каждого из осужденных.

При этом Судебная коллегия при назначении наказания учитывает общественную опасность содеянного, характеризующие данные о личности осужденных, возраст и их состояние здоровья, а также те же смягчающие обстоятельства, установленные судом. Оснований для признания иных обстоятельств смягчающими наказание, не имеется.

С учетом того, что объем действий Дмитренко и Алибекова, касающийся факта совершенного убийства, остался прежним, внесение указанных изменений в приговор не влечет дальнейшее смягчение наказания осужденным, назначенный срок которым является минимальным.

Исключительных же обстоятельств для применения положений ст. 64 УК РФ, связанных с целями и мотивами совершенного осужденными Петровым, Загоруйко и Дмитренко преступления, их ролью, поведением во время и после его совершения и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 105 УК РФ, суд обоснованно не усмотрел. Не усматривает таковых и Судебная коллегия.

При определении размера компенсации морального вреда, судом приняты во внимание степень физических и нравственных страданий потерпевшей стороны, требования закона о разумности, справедливости и соразмерности, материальное положение осужденных.

Исковые требования К. в части признания имущественного вреда, причиненного хищением пакета акций ЗАО "..." судом, с приведением соответствующих мотивов, оставлены без рассмотрения, что не лишает сторону обратиться с иском в порядке гражданского судопроизводства.

Между тем, при определении размера компенсации К. морального вреда, суд, вопреки положениям ст. 151 ГК РФ, необоснованно учел и совершение действий осужденными Петровым, Загоруйко и Дмитренко по факту хищения акций ЗАО "..., в связи с чем размер компенсации морального вреда подлежат снижению с каждого из названных осужденных.

В срок отбывания наказания Петрову следует зачесть время его содержания под стражей с 16 января 2014 года по 15 июня 2017 года. Срок отбывания наказания исчислять с 15 июня 2017 года.

Учитывая вышеизложенное и руководствуясь ст. 389.13-389.14, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Верховного Суда Республики Дагестан от 15 июня 2017 года в отношении Петрова Сергея Борисовича, Загоруйко Степана Иосифовича, Дмитренко Станислава Викторовича изменить:

переквалифицировать их действия с п. "ж, з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 5 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, по которой Петрову С.Б. назначить наказание 10 лет лишения свободы; Загоруйко С.И. - 9 лет лишения свободы; Дмитренко С.В. - 8 лет лишения свободы.

Этот же приговор в отношении Алибекова Шамиля Абдулаевича изменить: исключить его осуждение по ч. 5 ст. 33, п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Назначенное ему по ч. 5 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ наказание смягчить с применением ст. 64 УК РФ до 7 лет лишения свободы.

Зачесть в срок отбывания наказания Петрову С.Б. время его содержания под стражей с 16 января 2014 года по 15 июня 2017 года. Срок отбывания наказания исчислять с 15 июня 2017 года.

Уменьшить взысканный с Петрова С.Б., Загоруйко С.И. и Дмитренко С.В. в пользу К. размер компенсации морального вреда до 500 000 рублей с каждого.

В остальном приговор в отношении Петрова С.Б., Загоруйко С.И., Дмитренко С.В. и Алибекова Ш.А. оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденных Петрова С.Б., Загоруйко С.И., Дмитренко С.В., адвокатов Дуванской Н.П., Кругляк Е.И., Квасова С.В., Уцумуева А.Д. и Тагирова Г.Г., потерпевшего К. - без удовлетворения.

Председательствующий

Сабуров Д.Э.

Судьи

Хомицкая Т.П.

Таратута И.В.