Решение Европейского Суда по правам человека от 22 марта 2016 г. по вопросу приемлемости жалобы N 17767/06 "Петр Александрович Рауш (Petr Aleksandrovich Raush) против Российской Федерации" (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Решение по вопросу приемлемости
жалобы N 17767/06
"Петр Александрович Рауш (Petr Aleksandrovich Raush)
против Российской Федерации"

По делу "Петр Александрович Рауш против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая 22 марта 2016 г. Палатой в составе:

Луиса Лопеса Герра, Председателя Палаты,

Хелены Ядерблом,

Хелены Келлер,

Йоханнеса Силвиса,

Дмитрия Дедова,

Бранко Лубарды,

Пере Пастора Вилановы, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

с учетом вышеупомянутой жалобы, поданной 4 апреля 2006 г.,

с учетом объяснений, представленных сторонами,

рассмотрев в дело в закрытом заседании, вынес следующее Решение:

Факты

1. Заявитель Петр Александрович Рауш является гражданином Российской Федерации, который родился в 1963 году и проживает в г. Санкт-Петербурге. Интересы заявителя представлял Б. Грузд, адвокат, практикующий в г. Санкт-Петербурге.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

Обстоятельства дела

3. Факты дела, представленные сторонами, могут быть кратко изложены следующим образом.

1. События 1 мая 2002 г. и последующее разбирательство

4. Заявитель являлся членом российского анархистского движения.

5. 1 мая 2002 г. заявитель участвовал в общественном митинге. Около 12.00 заявитель и шестеро других лиц были задержаны сотрудниками милиции и увезены в милицейском автомобиле. По словам заявителя, задержание было проведено в грубой форме: милиционеры выкручивали ему руки, нанесли ему несколько ударов по спине и ногам, положили его лицом вниз на пол в милицейской машине. По данным милиции, 1 мая 2002 г. заявитель находился в состоянии алкогольного опьянения и оказал яростное сопротивление милиционерам.

6. Заявитель было освобожден около 16.00, то есть через четыре часа после задержания. Его не преследовали в судебном порядке в соответствии с Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях.

7. В 19.00 в ту же дату заявитель прошел медицинское обследование, в ходе которого у него были зафиксированы синяки и царапины на лице и груди. В 20.00 он получил медицинское свидетельство о том, что он не находился в состоянии алкогольного опьянения.

8. 16 мая 2002 г. заявитель и другие лица пожаловались в Центральную районную прокуратуру г. Санкт-Петербурга (далее - районная прокуратура) на жестокость со стороны милиции 1 мая 2002 г.

9. 28 июня 2002 г. районная прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции в связи с отсутствием состава преступления, посчитав, что было невозможно установить, могли ли милиционеры причинить какие-либо травмы заявителю или другим лицам.

10. 28 октября 2002 г. заместитель районного прокурора отменил постановление от 28 июня 2002 г.

11. 30 января 2003 г. районная прокуратура вновь отказала в возбуждении уголовного дела на том основании, что лица, участвовавшие в публичном мероприятии 1 мая 2002 г., отказались выполнять требования сотрудников милиции о прекращении митинга и оказали сопротивление законному задержанию. Соответственно, сотрудники милиции действовали в рамках закона, чтобы преодолеть ожесточенное сопротивление.

12. По утверждениям заявителя, 29 апреля 2003 г. ему было вручена копия постановления от 30 января 2003 г. Остается невыясненным, пытался ли заявитель получить копию до этой даты.

13. 24 июня 2003 г. заявитель обжаловал решение от 30 января 2003 г. в Смольнинском районном суде г. Санкт-Петербурга (далее - районный суд).

14. 3 декабря 2003 г. районный суд признал решение незаконным на том основании, что тяжесть травм, предположительно полученных заявителем, не была оценена, и поручил прокурору пересмотреть дело.

15. 19 декабря 2003 г. районная прокуратура вновь отказалась возбудить уголовное дело.

16. По утверждениям заявителя, 9 июля 2004 г. ему удалось получить копию постановления от 19 декабря 2003 г. Остается невыясненным, пытался ли заявитель получить копию до этой даты.

17. 31 августа 2004 г. заявитель обжаловал постановление от 19 декабря 2003 г. в районном суде.

18. 22 сентября 2004 г. районный суд признал отказ от 19 декабря 2003 г. незаконным на том основании, что тяжесть травм, предположительно причиненных заявителю, не была оценена.

19. 13 октября 2004 г. районная прокуратура вынесла новое постановление об отказе возбудить расследование на том основании, что возможно травмы заявителю были причинены после освобождения из милиции.

20. По словам заявителя, он получил копию постановления от 13 октября 2004 г. в феврале 2005 года. Осталось невыясненным, пытался ли заявитель получить копию ранее.

21. 12 сентября 2005 г. адвокат заявителя обжаловал постановление от 13 октября 2004 г. в районном суде.

22. 26 сентября 2005 г. районный суд признал постановление от 13 октября 2004 г. незаконным, отметив незавершенность предварительной проверки.

23. 24 ноября 2006 г. районная прокуратура вынесла новое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

24. Согласно утверждениям властей Российской Федерации 25 января 2010 г. прокуратура г. Санкт-Петербурга отменила неопределенные отказы в возбуждении уголовного дела районной прокуратуры.

2. События 15 апреля 2003 г. и последующие разбирательства

25. 15 апреля 2003 г. заявитель и другие лица провели пикет перед Посольством Соединенных Штатов Америки в г. Москве. Они были задержаны, поскольку не уведомили надлежащим образом городские власти о проведении пикета. По данным заявителя, он был задержан в 17.15. Далее его посадили в милицейский автомобиль и два раза ударили по голове. Затем он был обязан сидеть на полу автомобиля. В отделении милиции сотрудник милиции нанес заявителю около 30 ударов по голове и груди. Согласно доводам милиции 15 апреля 2003 г. заявитель яростно сопротивлялся задержанию.

26. Заявитель был отпущен на свободу вскоре после поступления в отделение милиции. По словам заявителя, это произошло через два часа после задержания. Как утверждали власти Российской Федерации, заявитель был задержан в 17.30 и отпущен в 18.20.

27. Примерно в 19.30 в ту же дату заявитель прошел медицинское обследование в больнице, где у него были зафиксированы ушибы и царапины на теле и конечностях, синяк на груди.

28. 21 апреля 2003 г. заявитель пожаловался районному прокурору на жестокость сотрудников милиции.

29. 20 мая 2003 г. районная прокуратура отказалась возбудить уголовное дело на основании того, что участники пикета яростно сопротивлялись требованиям сотрудников милиции.

30. 28 мая 2003 г. мировой суд участка N 201 г. Санкт-Петербурга наложил на заявителя штраф в размере 1 000 рублей в соответствии с Кодексом Российской Федерации об административных нарушениях за участие в несанкционированном пикете.

31. 24 июня 2003 г. заявитель обжаловал отказ от 20 мая 2003 г. в районном суде.

32. 3 декабря 2003 г. районный суд признал постановление от 20 мая 2003 г. незаконным.

33. 19 декабря 2003 г. районная прокуратура вновь отказала в возбуждении уголовного дела против сотрудников милиции.

34. 17 июня 2004 г. заявитель предположительно получил копию постановления от 19 декабря 2003 г.

35. 31 августа 2004 г. заявитель обжаловал отказ от 19 декабря 2003 г. в районном суде.

36. 22 сентября 2004 г. районный суд признал постановление от 19 декабря 2003 г. незаконным.

37. 4 октября 2004 г. районная прокуратура вновь отказала в возбуждении уголовного дела.

38. По словам заявителя, 19 июня 2005 г. он получил копию постановления от 4 октября 2004 г.

39. 12 сентября 2005 г. адвокат заявителя обжаловал отказ от 4 октября 2004 г. в районном суде.

40. 26 сентября 2005 г. районный суд признал постановление от 4 октября 2004 г. незаконным.

41. Согласно утверждениям властей Российской Федерации 25 января 2010 г. прокуратура г. Санкт-Петербурга отменила неопределенные отказы в возбуждении уголовного дела районной прокуратуры.

Жалобы

42. Заявитель жаловался в соответствии со статьей 3 Конвенции на то, что он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции 1 мая 2002 г. и 15 апреля 2003 г. и что на внутригосударственном уровне не было проведено эффективного расследования предполагаемого жестокого обращения. Он также жаловался со ссылкой на статью 5 Конвенции на предполагаемую незаконность его лишения свободы 1 мая 2002 г. и 15 апреля 2003 г. Ссылаясь на статью 11 Конвенции, заявитель жаловался на предполагаемое вмешательство в его право на свободу собрания в связи с событиями 1 мая 2002 г. и 15 апреля 2003 г. Заявитель также жаловался в соответствии с пунктом 2 статьи 6 Конвенции на то, что внутригосударственные органы указывали, что он находился в состоянии алкогольного опьянения и вел себя агрессивно по отношению к сотрудникам милиции, в мотивировке их отказа расследовать предполагаемое жестокое обращение. Наконец, он жаловался в соответствии со статьей 13 Конвенции на то, что он не имел эффективного средства правовой защиты в отношении его жалоб.

Право

A. Доводы сторон

1. Власти Российской Федерации

43. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель допустил несоблюдение требования шестимесячного срока в отношении его жалоб на нарушение статей 3, 5, 11 Конвенции.

44. В их объяснениях датой начала для исчисления шестимесячного срока в отношении жалобы по статье 3 Конвенции являлось 26 сентября 2005 г., когда Смольнинский районный суд отменил постановление прокуратуры об отказе в возбуждении уголовного дела от 13 октября 2004 г. Они также считали, что жалоба была преждевременной, поскольку прокуратура г. Санкт-Петербурга постановила возобновить предварительную проверку 25 января 2010 г. Однако власти Российской Федерации не предоставили каких-либо материалов относительно дальнейшего развития событий в проверке.

45. Что касается жалобы по статье 5 Конвенции, власти Российской Федерации утверждали, во-первых, что в отсутствие административного разбирательства в отношении событий 1 мая 2002 г. заявитель мог бы просить суд признать незаконными (в соответствии с главой 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) действия сотрудников милиции, которые задержали его, и, во-вторых, что заявитель имел возможность оспорить законность действий сотрудников милиции 15 апреля 2003 г., обжаловав решение мирового суда от 28 мая 2003 г. Учитывая, что заявитель не сделал этого, власти Российской Федерации считали, что датой начала отсчета шестимесячного срока являлись 1 мая 2002 г. и 28 мая 2003 г. соответственно. Они далее утверждали, что нахождение заявителя под стражей 1 мая 2002 г. и 15 апреля 2003 г. было законным в соответствии с подпунктом "b" пункта 1 статьи 5 Конвенции, поскольку сотрудники милиции задержали заявителя с целью убедиться, что был составлен протокол об административном правонарушении, и его освободили в течение одного часа после завершения формальностей в обоих случаях.

46. Власти Российской Федерации также настаивали на том, что заявитель не подавал каких-либо жалоб относительно предполагаемого вмешательства в его право на свободу собраний во внутригосударственных судах, и утверждали, что шестимесячный срок в отношении жалобы на нарушение статьи 11 Конвенции начинался 1 мая 2002 г. и 15 апреля 2003 г. соответственно. Они также отмечали, что отсутствовало вмешательство в осуществление заявителем своего права на свободу мирных собраний.

2. Заявитель

47. Заявитель указывал на то, что правило шестимесячного срока было им соблюдено в отношении всех его жалоб, и настаивал на них по существу.

48. Не делая каких-либо заявлений в отношении предполагаемого жестокого обращения, он подверг критике скорость и эффективность расследования, утверждая, что он не был уведомлен о решении от 25 января 2010 г., упомянутом властями Российской Федерации в ходе разбирательства в Европейском Суде.

49. Что касается статьи 5 Конвенции, заявитель утверждал, что он не располагал эффективным внутригосударственным средством правовой защиты в связи с его жалобой. Вместе с тем он считал, что выполнил правило шестимесячного срока, так как, по его мнению, его попытки возбудить уголовное дело против сотрудников милиции должны быть учтены для целей исчисления шестимесячного срока.

50. Заявитель также настаивал, что он не располагал эффективными средствами правовой защиты в отношении его жалобы на основании статьи 11 Конвенции.

B. Мнение Европейского Суда

1. Соблюдение правила шестимесячного срока

(a) Общие принципы

51. Правило шестимесячного срока, предусмотренное пунктом 1 статьи 35 Конвенции, преследует ряд целей. Основная цель шестимесячного срока заключается в обеспечении того, чтобы дела, затрагивающие вопросы применения Конвенции, рассматривались в разумный срок, а также в исключении того, чтобы власти и другие заинтересованные лица находились в состоянии неопределенности в течение длительного срока (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сабри Гюнеш против Турции" (Sabri Gunes v. Turkey) от 29 июня 2012 г., жалоба N 27396/06, § 39, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Эль Масри против Македонии" (El Masri v. former Yugoslav Republic of Macedonia), жалоба N 39630/09, § 135, ECHR 2012).

52. Это правило устанавливает временные рамки надзора, осуществляемого Европейским Судом, и указывает лицам и государственным органам период, за пределами которого данный надзор становится невозможным. Существование такого срока оправдано желанием Высоких Договаривающихся Сторон предотвратить постоянное рассмотрение уже вынесенных решений, а также оно способствует законному уважению порядка, стабильности и мира (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сабри Гюнеш против Турции", § 40).

53. Обычно течение шестимесячного срока начинается с момента вынесения окончательного решения в процессе исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты. Однако если изначально очевидно, что заявителю не было доступно эффективное средство правовой защиты, срок начинает течь с даты обжалуемых действий или мер либо с даты, когда заявитель узнал об этом действии, его влиянии на заявителя или ущербе, причиненном заявителю (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции" (Varnava and Others v. Turkey), жалобы NN 16064/90-16066/90, 16068/90-16073/90, § 157, ECHR 2009). Пункт 1 статьи 35 Конвенции не может быть истолкован образом, обязывающим заявителя подавать жалобу в Европейский Суд до того, как его положение окончательно определено на внутригосударственном уровне. Если заявитель сначала воспользовался видимо существующим средством правовой защиты и только затем узнал об обстоятельствах, в связи с которыми это средство является неэффективным, для целей пункта 1 статьи 35 Конвенции может быть целесообразно исчисление шестимесячного срока с того дня, когда заявитель впервые узнал или должен был узнать о таких обстоятельствах (см. Решение Европейского Суда по делу "Кинан против Соединенного Королевства" (Keenan v. United Kingdom) от 22 мая 1998 г., жалоба N 27229/95, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мокану и другие против Румынии" (Mocanu and Others v. Romania), жалоба NN 10865/09, 45886/07 и 32431/08, §§ 259-260, ECHR 2014 (извлечения)).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

(i) Статья 3 Конвенции

54. Европейский Суд не принимает довод властей Российской Федерации о том, что для целей исчисления шестимесячного срока датой его начала является 26 сентября 2005 г., дата постановления суда первой инстанции, поскольку оно, очевидно, не являлось "окончательным" внутригосударственным решением по жалобе заявителя по статье 3 Конвенции (см. § 22 настоящего Решения). Также он не готов согласиться с доводом властей Российской Федерации, что жалоба подана преждевременно. Тем не менее Европейский Суд напоминает, что он не вправе не применять правило шестимесячного срока только потому, что власти государства-ответчика не выдвинули предварительного возражения в этой части (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Блечич против Хорватии" (Blecic v. Croatia), жалоба N 59532/00, § 68, ECHR 2006-III). Таким образом, Европейский Суд должен удостовериться, что заявитель выполнил правило шестимесячного срока, независимо от позиции властей Российской Федерации по данному вопросу.

55. Европейский Суд вновь заявляет в этой связи, что в случаях, касающихся расследования жестокого обращения, обязанность заявителей проявлять тщательность состоит из двух отдельных, но тесно связанных аспектов: с одной стороны, заявители должны обратиться к местным властям в кратчайшие сроки, что подразумевает необходимость быстрого обращения к ним, поскольку любая задержка ставит под угрозу эффективность расследования, и, с другой стороны, они должны подать свои жалобы в кратчайшие сроки в Европейский Суд, как только им стало известно или должно было стать известно, что расследование не является эффективным (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мокану и другие против Румынии", § 264, и Решение Европейского Суда по делу "M.B. против Хорватии" (M.B. v. Croatia) от 16 июня 2015 г., жалоба N 24488/13).

56. Первый аспект обязанности тщательности, то есть обязанности незамедлительно обратиться к местным властям, должен оцениваться в свете обстоятельств дела. В этой связи Европейский Суд постановил, что задержка со стороны заявителей при подаче жалобы не является решающей, если власти должны были осознавать, что лицо могло быть подвергнуто жестокому обращению, в частности, в случае штурма, который происходит с участием сотрудников правоохранительных органов, так как обязанность властей провести расследование возникает даже при отсутствии поданной жалобы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Велев против Болгарии" (Velev v. Bulgaria) от 16 апреля 2013 г., жалоба N 43531/08, §§ 59-60). Тем не менее это не освобождает заявителя от его собственного индивидуального обязательства выполнить элементарные действия и получить информацию от соответствующих органов о ходе расследования или отсутствия такового (см., например, Решение Европейского Суда по делу "Манукян против Грузии" (Manukyan v. Georgia) от 9 октября 2012 г., жалоба N 53073/07, § 30, и Решение Европейского Суда по делу "Вартик против Румынии" (Vartic v. Romania) от 6 мая 2014 г., жалоба N 27631/12, § 51).

57. Что касается второго аспекта этой обязанности, то есть обязанности заявителя подать жалобу в Европейский Суд, как только он понял или должен был понять, что расследование не является эффективным, Европейский Суд устанавливал, что вопрос с определением точного момента, когда это время возникает, обязательно зависит от обстоятельств дела и что его трудно определить с точностью (см. Решение Европейского Суда по делу "Насирхаева против Российской Федерации" (Nasirkhayeva v. Russia) от 31 мая 2011 г., жалоба N 1721/07). В частности, Европейский Суд счел необходимым, чтобы лица, желающие подать жалобу о неэффективности или отсутствии расследования в Европейский Суд, не должны необоснованно задерживать подачу их жалоб. Однако пока сохраняется значимый контакт с органами власти, что касается жалоб и запросов информации, либо некоторые признаки или реальная возможность прогресса в следственных мероприятиях, вопрос о неоправданной задержке, как правило, не возникает (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мокану и другие против Румынии", § 269).

58. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что 4 апреля 2006 г. заявитель жаловался на то, что подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции 1 мая 2002 г. и 15 апреля 2003 г., и на отсутствие эффективного расследования в связи с этими событиями.

59. Что касается первого аспекта обязанности тщательности, Европейский Суд подчеркивает, что заявитель в настоящем деле не был ни задержан, ни обвинен в уголовном преступлении на протяжении всего разбирательства, связанного с предполагаемой жестокостью со стороны сотрудников милиции. Он отмечает, что заявитель не представил объяснений, почему он жаловался на случаи предполагаемого жестокого обращения только спустя несколько дней после событий (см. §§ 8 и 28 настоящего Решения). Кроме того, Европейский Суд отмечает весьма важные периоды от двух до 11 месяцев, которые проходили между отказами районной прокуратуры района в возбуждении уголовного дела и обжалованием заявителем их в районном суде (см. §§ 13, 17, 21, 31, 35 и 39 настоящего Решения). Заявитель неопределенно утверждал, что получал копии отказов прокуратуры с задержкой (см. §§ 12, 16, 20, 34 и 38 настоящего Решения). Однако он не выдвигал каких-либо объяснений по поводу этих задержек и не сообщал, был ли он лишен возможности получения копий ранее. Европейский Суд, соответственно, не убежден в том, что существовали какие-либо препятствия, исключающие возможность для заявителя обратиться за информацией о ходе доследственной проверки ранее. Даже если предположить, что заявитель не мог получить доступ к материалам расследования, прежде упомянутых им дат, прошло время от нескольких недель до семи месяцев между этими датами и датами, когда заявитель и его адвокат обратились в районный суд. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что заявитель, находившийся на свободе и, таким образом, имевший неограниченную свободу в своих действиях, имел возможность обратиться в следственные органы и суды. Поскольку он этого не сделал, нельзя считать, что заявителем был соблюден первый аспект его обязанности проявлять тщательность.

60. Что касается второго аспекта обязанности действовать тщательно, Европейский Суд отмечает, что с учетом повторяющегося характера отказов районной прокуратуры в возбуждении расследования двух случаев предполагаемого жестокого обращения, вынесенных в течение 2002-2004 годов (см. §§ 9, 11, 15, 19, 29, 33 и 37 настоящего Решения), должно было стать очевидным, что не произошло какого-либо определенного развития и что других мер по расследованию жалоб не будет предпринято (см. Решение Европейского Суда по делу "Бруннер против Турции" (Brunner v. Turkey) от 6 декабря 2011 г., жалоба N 10/10, и Решение Европейского Суда по делу "Петрович и Гаджич против Сербии" (Petrovic and Gajic v. Serbia) от 17 марта 2015 г., жалоба N 36470/06, § 31). Учитывая, что ввиду значительного времени пробелы, вызванные отсутствием самых элементарных следственных действий, подлежавшие скорейшему выполнению после обжалуемых событий в целях получения доказательств, вряд ли могли быть заполнены (см. с необходимыми изменениями Решение Европейского Суда по делу "Финоженок против Российской Федерации" (Finozhenok v. Russia) от 31 марта 2011 г., жалоба N 3025/06), эти неоднократные отказы в возбуждении расследования каждого случая предполагаемого жестокого обращения не содержали ни достаточно ощутимых указаний, ни реальной возможности прогресса в следственных мероприятиях (см. в качестве противоположного примера Постановление Европейского Суда по делу "Мафалани против Хорватии" (Mafalani v. Croatia) от 9 июля 2015 г., жалоба N 32325/13, § 83). Соответственно, Европейский Суд убежден в том, что при обстоятельствах данного дела заявитель должен был осознать неэффективность расследования более чем за шесть месяцев до того, как он подал жалобу в Европейский Суд 4 апреля 2006 г.

61. Кроме того, если заявитель был так не уверен в способности властей провести содержательное уголовное расследование после событий 1 мая 2002 г. и 15 апреля 2003 г., он мог обратиться в Европейский Суд в течение шести месяцев после предполагаемых происшествий (см. Решение Европейского Суда по делу "Ахвледиани и другие против Грузии" (Akhvlediani and Others v. Georgia) от 9 апреля 2013 г., жалоба N 22026/10).

62. С учетом вышеизложенного Европейский Суд считает, что жалобы в соответствии со статьей 3 Конвенции в части предполагаемого жестокого обращения и отсутствия надлежащего расследования должны быть отклонены из-за несоблюдения шестимесячного срока в значении пунктов 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

(ii) Статья 5 Конвенции

63. Подтверждая принципы, регулирующие применение правила шестимесячного срока (см. §§ 51-53 настоящего Решения), Европейский Суд отмечает, что жалоба заявителя на основании статьи 5 Конвенции, поданная 4 апреля 2006 г., относится к двум различным периодам времени: с 12.00 до 16.00 1 мая 2002 г. и с 17.15 до 18.20 или 19.00 15 апреля 2003 г. Стороны не пришли к согласию по поводу того, располагал ли заявитель эффективными внутригосударственными средствами в отношении своей жалобы.

64. Власти Российской Федерации в целом утверждали, что заявитель имел возможность обратиться за компенсацией за предполагаемые нарушения его права на свободу, которой он не воспользовался, в частности, возможность гражданского разбирательства для признания действий сотрудников милиции незаконными и возможность обжаловать постановление о наложении штрафа за административное правонарушение (см. § 45 настоящего Решения). Поскольку это утверждение можно понимать как возражение о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты, в отсутствие какого-либо подробного описания данных средств Европейский Суд не убежден, что бремя доказательства, возложенное на властей Российской Федерации, чтобы убедить его, что средство правовой защиты было эффективным, существовало теоретически и практически в период, относящийся к обстоятельствам дела, то есть было доступным, могло обеспечить возмещение в связи с жалобами заявителя и имело разумные шансы на успех (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "V. против Соединенного Королевства" (V. v. United Kingdom), жалоба N 24888/94, § 57, ECHR 1999-IX), было исполнено в настоящем деле. Соответственно, он полагает, что власти Российской Федерации не продемонстрировали, что заявитель имел в своем распоряжении какие-либо эффективные средства правовой защиты, которые необходимо принять во внимание при применении правила шестимесячного срока.

65. Заявитель в свою очередь выдвигал два противоречивых аргумента: во-первых, он настаивал, что отсутствовало эффективное средство правовой защиты в части предполагаемой незаконности его содержания под стражей в обоих случаях, и, во-вторых, он утверждал, что его попытки возбудить уголовное дело против сотрудников милиции должны быть учтены для целей применения правила шестимесячного срока (см. § 49 настоящего Решения). Европейский Суд не согласен при обстоятельствах дела, что разбирательства по жалобе заявителя о возбуждении уголовного расследования имеет значение в контексте предполагаемого нарушения статьи 5 Конвенции. Даже если предположить, что заявитель первоначально считал его достаточным средством, то с учетом выводов Европейского Суда по статье 3 Конвенции (см. § 62 настоящего Решения) очевидно, что заявителю стало известно или должно было стать известно об общей неэффективности его попытки добиться расследования действий сотрудников милиции более чем за шесть месяцев до даты подачи жалобы.

66. Европейский Суд заключает, соответственно, что при обстоятельствах настоящего дела отсутствовало какое-либо "окончательное решение" какого-либо внутреннего органа в отношении жалобы заявитель о незаконности лишения его свободы 1 мая 2002 г. и 15 апреля 2003 г. Следовательно, датами начала для исчисления шестимесячного срока являются соответствующие даты предполагаемых нарушений (см. сходную формулировку в Решении Европейского Суда по делу "Роффей и другие против Соединенного Королевства" (Roffey and Others v. United Kingdom) от 21 мая 2013 г., жалоба N 1278/11, § 34). Его жалоба была подана в Европейский Суд 4 апреля 2006 г. Заявитель не ссылался на какие-либо особые обстоятельства, которые препятствовали ему подать жалобу в Европейский Суд до этой даты.

67. При обстоятельствах данного дела Европейский Суд считает, что жалоба на нарушение статьи 5 Конвенции в отношении событий 1 мая 2002 г. и 15 апреля 2003 г. была подана за пределами срока.

68. Следовательно, эта часть жалобы должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

(iii) Статья 11 Конвенции

69. Что касается жалобы в части свободы собраний, Европейский Суд отмечает, что сторонами не оспаривалось, что заявитель не пытался инициировать какое-либо внутригосударственное разбирательство в части необоснованного ограничения его права по статье 11 Конвенции 1 мая 2002 г. и 15 апреля 2003 г. Заявитель, который подчеркивал, что, по его мнению, отсутствовали внутригосударственные средства правовой защиты, требующие исчерпания, должен был подать свои жалобы в Европейский Суд не позднее шести месяцев с момента прекращения обжалуемой ситуации в целях соблюдения правила шестимесячного срока (см., mutatis mutandis, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Свинаренко и Сляднев против Российской Федерации" (Svinarenko and Slyadnev v. Russia), жалобы NN 32541/08 и 43441/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 11 (примеч. редактора).), § 87, ECHR 2014 (извлечения)).

70. Следовательно, эта жалоба подана за пределами шестимесячного срока и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

2. Иные жалобы заявителя

(a) По поводу соблюдения пункта 2 статьи 6 Конвенции

71. Возвращаясь к жалобе в части мотивировки постановлений прокуратуры, Европейский Суд, принимая во внимание предоставленные материалы, и насколько предмет жалобы относится к его юрисдикции, не усматривает в объяснениях заявителя признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Отсюда следует, что жалоба в данной части должна быть отклонена как явно необоснованная в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

(b) Статья 13 Конвенции

72. Заявитель далее жаловался на отсутствие эффективных средств правовой защиты от вышеуказанных нарушений. Следовательно, эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "a" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции.

На основании изложенного Суд большинством голосов:

объявил жалобу неприемлемой для рассмотрения по существу.

Совершено на английском языке, уведомление о Решении направлено в письменном виде 21 апреля 2016 г.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Луис Лопес Герра Председатель Палаты Суда