Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 22 января 2018 г. N 70-АПУ17-2 Оснований для отмены или изменения вынесенного по уголовному делу приговора нет, поскольку наказание осужденному за убийство двух лиц назначено с учетом всех обстоятельств дела, характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о личности виновного, а также обстоятельств, смягчающих наказание

Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 22 января 2018 г. N 70-АПУ17-2

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Земскова Е.Ю.,

судей Кулябина В.М., Ситникова Ю.В.

при секретаре Табашовой О.Е.

рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам адвоката Ахвердян Е.Н. в интересах осужденного Пяка Д.В. и адвоката Воробьева В.А. в интересах потерпевших X. и С. на приговор Суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 3 октября 2017 года, по которому

Пяк Даниэл Владимирович, ... несудимый,

осуждён по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 18 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на 1 год.

При назначении наказания в виде ограничения свободы судом установлены ограничения из числа предусмотренных ст. 53 УК РФ, указанные в приговоре.

Заслушав доклад судьи Земскова Е.Ю., выступление адвоката Ахвердян Е.Н., поддержавшей доводы, изложенные в апелляционной жалобе в защиту осужденного, мнение представителя Генеральной прокуратуры РФ Тереховой С.П. об отсутствии оснований для удовлетворения апелляционных жалоб, Судебная коллегия установила:

в соответствии с приговором Пяк Даниэл признан виновным в убийстве двух лиц - X. и С.

Преступление совершено 19 декабря 2015 года на территории Пуровского района Ямало-Ненецкого автономного округа при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционных жалобах:

адвокат Ахвердян Е.Н., не оспаривая факта причинения осужденным смерти X. и С. путем выстрелов из огнестрельного оружия, высказывает несогласие с осуждением подзащитного, поскольку считает, что его действия совершены в состоянии необходимой обороны от общественно опасного посягательства со стороны потерпевших.

В обоснование своей позиции ссылается на наличие доказательств, подтверждающих общественно опасное посягательство со стороны потерпевших, на отсутствие у осужденного иного, кроме оборонительного, мотива для производства выстрелов в потерпевших.

Приводит доводы о недопустимости протокола осмотра места происшествия от 22 декабря 2015 года (т. 5 л.д. 213-242), поскольку при осмотре участвовал Пяк Даниэл, которому не разъяснялись права и не был предоставлен адвокат, хотя фактически он являлся подозреваемым, так как на его руки были надеты наручники, он не был предварительно допрошен в качестве подозреваемого, в то время как фактически проводилась проверка показаний Пяка;

высказывает мнение о том, что показания свидетеля Д. об обнаружении им следов крови, осыпи снега в месте произрастания елей, следа обуви, об исчезновении навигатора со снегохода С. о наличии следов крови на верхней и нижней частях печки в избе на месте происшествия, а также сделанные Д. фотоснимки и схема места происшествия (т. 11 л.д. 22-40) не отвечают требованиям относимости доказательств;

ставит под сомнение вывод эксперта о вероятном происхождении большого количества сурьмы, обнаруженной в смывах с ладоней С. от дробовых повреждений, имеющихся на руках С.;

высказывает суждения о том, что дистанции выстрелов по делу достоверно не установлены, так как экспертами-баллистами не проводился экспериментальный отстрел в этих целях из изъятых ружей и карабина;

высказывает сомнения в обоснованности акта дополнительной судебно-медицинской экспертизы N 08-2015-0096/08-2016-004 от 6 мая 2016 года о том, что смерть С. наступила не сразу, а в течение часа, поскольку эксперт не делает ссылку на нормативные документы, которые были положены в основу сделанного им вывода; высказывает несогласие с выводом эксперта о дистанциях выстрелов, о степени алкогольного опьянения потерпевших; ставит под сомнение компетентность эксперта, проводившего экспертизу;

указывает на неполноту предварительного следствия и необоснованное отклонение заявленных ходатайств о проведении повторных экспертиз, экспертизы фонарика, психолого-психиатрической экспертизы Пяка, осмотра снегоходов, о проведении ОРМ для установления лиц, похитивших навигатор, дозарядивших одно из ружей;

адвокат Воробьев В.А. в интересах потерпевших Х. и С. оспаривает приговор в части вывода суда о совершении потерпевшими противоправных действий в отношении осужденного, а также П. и Х. приводит некоторые доказательства в подтверждение своей позиции, просит исключить указание суда о наличии смягчающего обстоятельства - противоправного поведения потерпевших, при этом справедливость назначенного наказания не оспаривает.

По делу поступили возражения государственного обвинителя против доводов апелляционной жалобы защитника, в которых ставится вопрос об их отклонении.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, Судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Судом правильно установлено, что огнестрельные ранения, в результате которых наступила смерть потерпевших, были причинены осужденным Пяком.

Данный факт не оспаривается в апелляционной жалобе адвоката, не оспаривался осужденным в суде первой инстанции и подтверждается совокупностью доказательств, которые приведены в приговоре.

Суд также пришел к обоснованному выводу о том, что противоправные действия со стороны Х. и С., выразившиеся в производстве выстрелов в П., Х. в ранении указанных лиц, имели место в действительности и стали поводом для действий, совершенных осужденным Пяком.

Доводы осужденного о том, что указанные действия потерпевших представляли собой общественно опасное посягательство, в связи с которым у осужденного в момент их совершения возникло право на защиту, судом под сомнение не ставились. Однако по смыслу закона право на необходимую оборону действует лишь до тех пор, пока имеет место общественно опасное посягательство, и прекращается с прекращением посягательства.

После того как общественно опасное посягательство окончено, лицо, причинившее вред жизни или здоровью лиц, прекративших общественно опасное посягательство, несет ответственность на общих основаниях.

Именно такие обстоятельства установлены судом в рассматриваемом деле, с чем Судебная коллегия соглашается по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, показания Пяка о фактических обстоятельствах, на которых строится его версия о необходимой обороне, являются непоследовательными и содержат существенные противоречия по вопросам, имеющим значение для вывода о наличии либо отсутствии необходимой обороны. Эти показания судом проанализированы в приговоре и при их сопоставлении с данными, полученными при производстве следственных действий и экспертиз, суд установил их несостоятельность.

Так согласно показаниям Пяка от 22 декабря 2015 года, после возвращения с озера в балке (домике) возник конфликт с потерпевшими, в результате которого он забрал ружье у A. и сломал его, разбив о полено (т. 1 л.д. 85). Когда они вышли на улицу к своим снегоходам и хотели уехать, в их сторону раздались выстрелы - попали в брата и X. Он, защищаясь, выстрелил в сторону силуэтов потерпевших. После выстрелов в парней они остались стоять, что-то кричали, говорили, к потерпевшим после выстрелов он не приближался.

При допросе 23 декабря 2015 года Пяк показал, что ружье А. разбил до того, как раздались выстрелы в их сторону, после ответных выстрелов в потерпевших не видел, что с теми случилось, стрелял в них в целях обороны, после чего уехали на снегоходе (т. 1 л.д. 99).

27 декабря 2015 года Пяк изменил свои показания и сообщил, что до выстрелов ружье не забирал и не разбивал. После выстрелов со стороны потерпевших, он приблизился к стрелявшим на расстояние примерно 5 метров. В это время парень по имени Д. произвел в его сторону два выстрела, но не попал. Он в ответ произвел примерно три выстрела в Д. после чего тот упал на снег, а затем стал стрелять в А., который пошел в направлении дальней стены избушки, как он посчитал, затем чтобы взять ружье, сделал 2-3 выстрела, от которых А. присел на корточки. Затем подошел к хрипящему Д. и, взяв его ружье, разбил о деревянный чурбак.

Свое ружье выбросил в 1 км от места происшествия, так как из него он стрелял в людей, и оно ему было больше не нужно.

В показаниях от 4 февраля 2016 года Пяк сообщил, что из избы выходил последним, выстрелы раздались в тот момент, когда он стал трогаться, после выстрелов он приблизился к потерпевшим на расстояние 5-6 метров и выстрелил в одного из парней, который стрелял в него, 2-4 раза, после чего тот упал на землю, на колени, головой вперед, что-то закричал, а затем выстрелил в убегавшего второго парня, обращенного к нему спиной, с расстояния около 10 метров. Тот закричал, повернулся лицом или боком, закрутился, и он произвел в того последний выстрел, мужчина упал. После того как тот перестал подавать признаки жизни, он выстрелов в него из ружья не производил. Ко второму мужчине не подходил, находясь возле первого мужчины, разбил его ружье о чурбак.

При проверке показаний на месте 5 февраля 2016 года осужденный Пяк показал место, с которого производил выстрелы в С. и Х. и местонахождение последних: расстояние между указанными местами составило 4,7 м. Далее обвиняемый Пяк пояснил, что после произведенных им выстрелов один из парней упал на том же месте, где и находился, а второй парень начал движение в сторону избушки. Он (Пяк) сделал 2-3 шага в направлении уходящего парня и произвёл в того несколько выстрелов из ружья. В момент, когда стрелял во второго парня, тот находился возле дальнего угла охотничьей избушки. Было замерено расстояние между обвиняемым Пяком и вторым парнем в момент производства в него выстрелов, расстояние составило 9,9 м (т. 7 л.д. 137-149).

В судебном заседании Пяк показал, что после возвращения с озера конфликтов не было. Когда С. и Х. опьянели, он, Пяк Д. и Х. собрались ехать домой. Когда выходили из-за стола, С. толкнул брата. Он сам, его брат Д. и Х. вышли из избы. Подойдя к своему снегоходу, осужденный услышал окрик, обернулся, и в этот момент раздались два выстрела, после которых П. стоявший около своего снегохода, и Х. находящийся от того в двух метрах, упали. Он присел, затем, взяв свой карабин, подошел к брату и велел ему не вставать. Когда снова раздались выстрелы со стороны потерпевших, он, находясь на расстоянии около 5 метров от избы, стал производить выстрелы в силуэты Х. и С. стоявших около избы. Отстрелял все восемь патронов неприцельно. Были ли в руках Х. и С. ружья, не знает. Упали ли они после произведенных выстрелов, не помнит. Убивать потерпевших не хотел, защищал себя, брата и Х. Когда подошел к избе, то увидел Х. лежащего около снегохода С. В метре от Х. лежало ружье С. с вертикальным расположением стволов, которое он разломал. Где находился С., не видел. После этого усадил X. за руль снегохода, а брата вывез с места происшествия на своем снегоходе.

Таким образом по обстоятельствам дела осужденный дал противоречивые показания. Сначала он утверждал, что стрелял в силуэты и к потерпевшим не приближался. Они после его выстрелов были живы, оставались стоять, согласно другим показаниям он не видел, что с ними стало. Затем он стал утверждать, что приблизился к одному из потерпевших, а второй от него убегал, произвел в них восемь выстрелов, после которых каждый из них упал. В нижнюю часть спины X. после его падения, не стрелял. В отношении обстоятельств повреждения ружья осужденным также даны непоследовательные показания.

В целом из показаний Пяка следует, что в потерпевших он стрелял в ответ на их выстрелы; потерпевшие в момент посягательства с их стороны находились около выхода из избушки, а он стрелял в них, приблизившись к ним по тропе, идущей от дома к выезду с поляны; видел ружье в руках одного из потерпевших, который выстрелил в него; второй потерпевший без ружья убегал от него; дистанция его выстрелов в потерпевших не являлась близкой, около 5 и 10 метров.

Сопоставляя показания Пяка с фактическими данными, полученными при осмотрах места происшествия и экспертных исследованиях, суд установил, что показания осужденного об обстоятельствах совершенного им деяния опровергаются совокупностью собранных доказательств.

Как следует из материалов дела, при вскрытии трупа X. установлено одно прижизненное огнестрельное ранение головы, причиненное выстрелом с расстояния 1-2 метра, от которого смерть наступила практически мгновенно, соответственно X. не мог совершать какие-либо действия (кричать, разговаривать, передвигаться и т.п.).

Кроме того, на трупе X. обнаружено одно "посмертное" огнестрельное пулевое ранение нижней трети спины с повреждением копчика, внутренних органов, нижней полой вены и 8-го ребра справа. Входная рана в проекции копчика, диаметром 2,5 см, выходная рана отсутствует. Направление раневого канала снизу вверх, несколько слева направо, сзади наперед. С учетом наличия копоти (хорошо выраженной) по окружности раневого дефекта, дистанция выстрела - от 50 см до 100 см.

Согласно заключению эксперта следов и обстоятельств выстрела N 64/05-1 сквозные повреждения на одежде X. являются огнестрельными. Повреждения на комбинезоне, брюках, трусах X. причинены свинцовым снарядом, на шапке - множественным свинцовым снарядом. Выстрел, причинивший входное огнестрельное повреждение на шапке X. произведен в направлении сзади наперед справа налево с расстояния 1-2 м от дульного среза оружия. Выстрел, причинивший входное огнестрельное повреждение на комбинезоне X. произведен в направлении сзади наперед с расстояния "упор" (т. 4 л.д. 14-27).

Тот факт, что выстрелы в X. имели место с близкого расстояния, подтверждается также экспертным исследованием лоскутов кожи с правой височно-затылочной области, с области таза трупа X. дистанция выстрелов определена экспертом в пределах воздействия сплошного компактного огнестрельного снаряда (т. 5 л.д. 146-152).

На трупе С. обнаружено огнестрельное дробовое ранение головы, шеи, груди и верхних конечностей с повреждениями мягких тканей, костей свода и основания черепа, трех зубов, глазных яблок, с разрушением вещества головного мозга, которое повлекло наступление смерти в пределах одного часа. Наступлению смерти предшествовала полная потеря зрения на оба глаза (ввиду повреждения дробью обоих глазных яблок). В момент выстрела С. был обращён своей передней поверхностью туловища в сторону стреляющего. Предположительный минимальный предел дистанции выстрела - не менее 5 метров.

Кроме того С. было причинено огнестрельное пулевое ранение нижней трети левого бедра с переломом бедренной кости, повреждениями мягких тканей, поверхностной бедренной вены и подколенной артерии, причиненное при выстреле направленным спереди назад и несколько сверху вниз. После получения указанного ранения С. стоять на ногах самостоятельно не мог. С учетом следов термического воздействия пороховых газов по окружности входной раны, предел дистанции выстрела, причинившего пулевое ранение, - не более 1 метра.

Тот факт, что выстрелы в С. были с близкого расстояния, подтверждается также экспертным исследованием лоскута кожи передней поверхности левого бедра трупа С.; дистанция выстрела определена экспертом в пределах воздействия сплошного компактного огнестрельного снаряда (т. 5 л.д. 164-169).

Согласно заключениям экспертиз следов и обстоятельств выстрела N 63/05-1 сквозные повреждения на одежде С. являются огнестрельными; повреждения на шапке, куртке, джемпере, толстовке и жилете С. причинены частью множественного свинцового (дробового) снаряда, повреждения на комбинезоне и спортивных брюках С. - свинцовым снарядом. Повреждения на шапке, куртке, джемпере, толстовке и жилете С. вероятно образованы в результате не менее одного выстрела в направлении спереди назад с расстояния 5-10 м от дульного среза оружия, при условии, что в момент выстрела руки потерпевшего были подняты вверх (прикрывали голову). Выстрел, причинивший повреждения на комбинезоне и спортивных брюках С., был произведен в направлении спереди назад несколько сверху вниз по отношению к потерпевшему. В области входного повреждения на комбинезоне С. имеются следы близкого выстрела (т. 4 л.д. 14-27, 43-59).

Таким образом, показания Пяка о дистанциях выстрелов в потерпевших от 4,7 до 9,9 метров противоречат экспертным данным о том, что выстрелы в потерпевших производились с близкого расстояния, менее 1 метра.

Оснований сомневаться в выводах экспертов, в том числе выводах эксперта М., по указанному вопросу, не имеется. Тот факт, что эксперт решал экспертную задачу, которая перед ним прямо не ставилась, не означает, что он вышел за пределы своей компетенции. При допросе в суде эксперт М. разъяснил, что необходимость знать дистанцию выстрела была необходима ему для разрешения поставленных перед ним вопросов, эти данные ему представлены не были и поэтому он разрешил этот вопрос самостоятельно. В этих целях он использовал методическое руководство, которое им было представлено в суд. Примененная экспертная методика сомнений в своей правильности не вызывает. При этом согласно показаниям эксперта сделанные им выводы о близкой дистанции выстрелов не расходятся с выводами других экспертов, что соответствует действительности. В этой связи довод жалобы о необходимости экспериментального отстрела из конкретного оружия для определения дистанции выстрела не свидетельствует о том, что использованная экспертом методика привела к неверному заключению.

Судом также правильно обращено внимание на недостоверность показаний Пяка Д., на их несоответствие совокупности данных об обстоятельствах выстрелов в X. Выстрел в правую височно-затылочную часть привел, по выводам эксперта, к мгновенному наступлению смерти. После этого выстрела, как следует из позы трупа, установленной при его осмотре, X. упал лицом вниз. Характер полученного потерпевшим ранения исключал возможность какого-либо самостоятельного передвижения. Следов перемещения трупа после смерти либо изменения его позы по материалам дела не установлено. При допросе в суде эксперт М. участвовавший в осмотре, подтвердил это обстоятельство. Поза трупа, его ориентация в пространстве (головой в сторону выезда с поляны) (т. 5 л.д.229) подтверждают вывод суда о том, что выстрелы в X. были сзади, то есть со стороны противоположной направлению, в котором согласно показаниям Пяка он приближался к потерпевшим.

По делу проведены две ситуационные судебно-медицинские экспертизы, в ходе которых эксперт пришел к категоричному выводу о том, что причинение обнаруженных на трупе X. и С. телесных повреждений (огнестрельных ранений) при обстоятельствах, которые изложены в показаниях Пяка невозможно.

Так, экспертом установлено полное несовпадение по направлению выстрелов, дистанции выстрелов и положению в пространстве X. в момент получения ранений (т. 3 л.д. 228).

Экспертом также обращено внимание на то, что под телом X. обнаружен включенный фонарик. По мнению эксперта если бы в руках X. было ружье в момент выстрела ему в голову, то оно также лежало бы непосредственно под телом X., а не в метре от него, как это указывал в своих показаниях Пяк Д. (т. 3 л.д. 228).

Разъясняя свое заключение в суде, эксперт М. отметил, что в X. стреляли со стороны спины. Человек находился сзади, и X. не видел стрелявшего. Оснований считать, что X. убегал, не имеется, поскольку впереди у X. где он упал, лежали дрова, стояли сани, бураны, были препятствия. Это указывает, что он стоял. Эксперт также исключил возможность того, что при установленном ранении в голову тело X. при падении могло совершить оборот на 180 градусов. Как следует из показаний эксперта, сила выстрела была значительной, был разрушен головной мозг, что свидетельствует о выстреле сзади, от которого X. упал вперед.

Экспертом установлено также полное несовпадение по направлению выстрелов, положению в пространстве С. в момент получения ранений, частичное несовпадение по дистанции выстрела (выстрелов) в голову и полное несовпадение по дистанции при последнем выстреле в ногу (т. 3 л.д. 125). Разъясняя свое заключение в суде, эксперт М. отметил, что, исходя из расположения повреждений дробью на голове, предплечьях, он пришел к выводу, что С. видел стрелявшего и закрывал лицо руками. Этот выстрел был первым и повлек повреждение головного мозга, костей лицевого и мозгового черепа. После ранения головы С. не упал, а остался стоять. Для того чтобы его свалить, был произведен выстрел в ногу. На такой порядок указывает характер ранения в бедро, после которого С. стоять не мог. Если бы выстрел в ногу был первым, то он стоять бы не смог, он упал бы, и тогда такого ранения головы не было бы.

Судом дана надлежащая оценка экспертным заключениям. Суд правильно указал, что оснований сомневаться в компетентности эксперта М., имеющего высокую квалификацию и большой стаж работы в области судебной медицины не имеется. Его выводы достаточно аргументированы, в том числе в части разрешенных вопросов о направлении и дистанции выстрелов, и согласуются с другими доказательствами, исследованными в судебном заседании. Указанные экспертные исследования проведены в соответствии с положениями Уголовно-процессуального закона РФ и Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", а составленные по результатам экспертиз заключения отвечают требованиям, предъявляемым ст. 204 УПК РФ, и содержат предусмотренные законом сведения, включая содержание и результаты исследований с указанием основных примененных методик, а также выводы по поставленным перед экспертом вопросам и их обоснование. Ссылка эксперта на установленные обстоятельства, которые имеют значение для уголовного дела, по вопросам, которые ему не были поставлены, закону не противоречит (ч. 2 ст. 204 УПК РФ). Не является основанием ставить под сомнение компетентность эксперта и в связи с нестандартными фразеологическим оборотами, который использовал эксперт в тексте заключений. По данным обстоятельствам экспертом в судебном заседании даны исчерпывающие разъяснения.

Согласно протоколу осмотра рядом с трупом Свистунова ружья не обнаружено.

На основании указанных и других доказательств суд пришел к обоснованному выводу, что в момент, когда Пяк расстреливал потерпевших, оружия в их руках уже не было.

Это говорит о том, что к моменту лишения их жизни общественно опасное посягательство было окончено, и этот момент был ясен осужденному, поскольку с близкой дистанции, с учетом результатов следственного эксперимента по условиям видимости, осужденный Пяк не мог не видеть, что у потерпевших оружие отсутствует.

В такой ситуации необходимости стрелять в потерпевших, более того, с близкого расстояния в голову не было, и характер указанных действий свидетельствует о направленности умысла осужденного на лишение жизни.

В версию о необходимой обороне не вписывается ни выстрел в затылок X. ни выстрел в нижнюю часть спины уже умершего X. в момент, когда для осужденного было очевидно, что не подающий признаков жизни и не имеющий оружия X. не представляет для него какой-либо угрозы.

Доводы Пяка о том, что последний выстрел сделан не им, противоречит заключениям экспертиз, согласно которым все выстрелы в потерпевших произведены из ружья Пяка.

Не согласуются с версией о необходимой обороне и действия Пяка, выбросившего принадлежащее ему ружье, из которого он стрелял в потерпевших. Это указывает на то, что осужденный не испытывал уверенности в своей правоте. Оснований считать, что ружье ему каким-то образом мешало передвигаться, не имеется. Кроме того, в своих показаниях Пяк указывал, что мотивом избавления от карабина было именно использование его при выстрелах в потерпевших.

Совокупность доказательств, положенных судом в основу своих выводов, свидетельствует о том, что осужденным скрываются действительные обстоятельства случившегося, что подтверждается и анализом его показаний, которые неоднократно им изменялись.

Доказательства, которые приводила в суде первой инстанции сторона защиты, не свидетельствуют о наличии оснований для оправдания осужденного.

Показания свидетелей П. и X. по существу не содержат информацию, относящуюся к выстрелам, которые произвел осужденный. Оба при этом сослались на потерю сознания после выстрелов со стороны потерпевших, что экспертом поставлено под сомнение, исходя из характера причиненных им повреждений.

Свидетели К. и Р., С. и С., В. родители осужденного Пяк В.Т. и С.А., очевидцами преступления не являлись, в своих показаниях воспроизвели обстоятельства, которые сообщили им осужденный, свидетели П. и X.

Все доказательства, имеющие значение для вывода о виновности Пяка, получили надлежащую оценку в приговоре.

Доводы адвоката о недопустимости осмотра места происшествия от 22 декабря 2015 года получили правильную оценку суда, который частично согласился с позицией стороны защиты. Суд пришел к правильному выводу о недопустимости пояснений Пяка по обстоятельствам дела в отсутствие защитника, которые он не подтвердил в суде. В тоже время оснований для признания недопустимым протокола осмотра места происшествия и изъятых вещественных доказательств не имеется, поскольку несоблюдение прав осужденного никак не повлияло на результаты следственного действия, участие в котором Пяка не являлось обязательным. Зафиксированные при осмотре места происшествия обстановка, следы преступления, трупы X. и С. и т.п. существовали вне зависимости от пояснений Пяка, правильно отражены в протоколе, вещественные доказательства изъяты в соответствии с требованиями закона. По смыслу закона соблюдение процедуры собирания доказательств имеет значение не само по себе, а обусловлено необходимостью обеспечения достоверности полученной доказательственной информации. В данном случае установленное судом первой инстанции нарушение не отразилось на достоверности доказательств, которые оспариваются. Таким образом оснований для исключения из числа доказательств протокола осмотра, вещественных доказательств, проведенных по ним экспертиз не имеется.

Доводы стороны защиты, связанные с критикой показаний свидетеля Д., касающихся обнаружения им следов крови, происхождение которой не установлено (на снегу, под елями, на расстоянии 20-30 м от избы и в избе на печке), отсутствия на снегоходе навигатора, не свидетельствуют об ошибочности выводов суда о виновности осужденного.

Доводы жалобы о том, что происхождение большого количества сурьмы, обнаруженной в смывах с ладоней С. является результатом производства выстрелов, сделанных им самим, а не выстрелов в него, о необоснованности приговора также не свидетельствует.

Вопреки доводам жалобы суд учитывал в своих выводах результаты баллистических экспертиз, которые привел в приговоре (стр. 10-11 приговора), в том числе по вопросу, какие из гильз выстреляны из ружей потерпевшего и карабина осужденного.

Исходя из установленных обстоятельств дела, действия осужденного Пяка квалифицированы правильно.

Судом дана правильная оценка экспертному заключению психолого-психиатрической экспертизы и сделан обоснованный вывод о вменяемости осужденного и отсутствии у него в момент преступления признаков физиологического аффекта.

Наказание назначено в соответствии со ст. 6, 60 УК РФ, является справедливым. Личность осужденного, все смягчающие обстоятельства, из числа предусмотренных ч. 1 ст. 61 УК РФ, которые усматриваются по материалам дела, равно как и отягчающее обстоятельство, указанное в приговоре, суд учел. Вопреки доводам жалоб представителя потерпевшего Судебная коллегия считает правильным вывод суда, который учел в качестве смягчающего ответственность обстоятельства противоправное поведение потерпевших.

Оснований для смягчения наказания Судебная коллегия не усматривает.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, в том числе в стадии предварительного следствия, Судебная коллегия не усматривает. Несогласие стороны защиты с решениями, принятыми органом следствия по ходатайствам, указанным в апелляционной жалобе, не свидетельствует о наличии оснований для отмены либо изменения приговора. Предварительное следствие проведено с достаточной полнотой. При этом сторона защиты имела возможность в стадии судебного производства оспаривать действия и процессуальные решения органа расследования, заявлять ходатайства и представлять доказательства.

Оснований для отмены либо изменения приговора по доводам жалоб не усматривается.

Руководствуясь ст. 389.15, 389.20, 389.26, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 3 октября 2017 года в отношении Пяк Даниэла Владимировича оставить без изменения, а апелляционные жалобы адвокатов Ахвердян Е.Н. и Воробьева В.А. - без удовлетворения.

Председательствующий

Земсков Е.Ю.

Судьи

Кулябин В.М.

Ситников Ю.В.