Определение Конституционного Суда РФ от 13 марта 2018 г. N 581-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Нагайцевой Елены Юрьевны на нарушение ее конституционных прав абзацем вторым подпункта "ф" пункта 1 статьи 23 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" и положением части 3 статьи 6 Федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части обеспечения достоверности сведений, представляемых при государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи С.М. Казанцева, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданки Е.Ю. Нагайцевой, установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданка Е.Ю. Нагайцева оспаривает конституционность абзаца второго подпункта "ф" пункта 1 статьи 23 Федерального закона от 8 августа 2001 года N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей", согласно которому отказ в государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей допускается в случае, если в регистрирующий орган представлены документы для включения сведений об учредителе (участнике) юридического лица либо о лице, имеющем право без доверенности действовать от имени юридического лица, в отношении лиц, владевших на момент исключения общества с ограниченной ответственностью из единого государственного реестра юридических лиц как недействующего юридического лица не менее чем пятьюдесятью процентами голосов от общего количества голосов участников данного общества с ограниченной ответственностью, которое на момент его исключения из единого государственного реестра юридических лиц имело задолженность перед бюджетом или бюджетами бюджетной системы Российской Федерации либо в отношении которого указанная задолженность была признана безнадежной к взысканию в связи с наличием признаков недействующего юридического лица, при условии, что на момент представления документов в регистрирующий орган не истекли три года с момента исключения данного общества с ограниченной ответственностью из единого государственного реестра юридических лиц.

Кроме того, заявительница просит признать противоречащим Конституции Российской Федерации положение части 3 статьи 6 Федерального закона от 30 марта 2015 года N 67-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части обеспечения достоверности сведений, представляемых при государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей", которым устанавливается, что пункт 10 его статьи 4, дополнивший пункт 1 статьи 23 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" оспариваемой нормой, вступает в силу с 1 января 2016 года.

Как следует из представленных материалов, заявительница заключила с гражданкой Ж. договор купли-продажи доли в размере сорока процентов в уставном капитале ООО УК "Жемчужина" в нотариальной форме, в котором выступила покупателем. 22 марта 2016 года удостоверивший сделку нотариус представил в Межрайонную инспекцию Федеральной налоговой службы N 15 по Алтайскому краю заявление о внесении изменений в содержащиеся в Едином государственном реестре юридических лиц сведения об указанном юридическом лице в связи с изменением состава участников хозяйственного общества: заменой гражданки Ж. на Е.Ю. Нагайцеву. Решением названной Межрайонной инспекции от 29 марта 2016 года в государственной регистрации было отказано на основании абзаца второго подпункта "ф" пункта 1 статьи 23 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей", поскольку в результате проверки выяснилось, что Е.Ю. Нагайцева являлась участником ООО "УРА-Н" с долей уставного капитала в размере пятидесяти процентов, у которого на момент внесения сведений в Единый государственный реестр юридических лиц о прекращении его деятельности имелась задолженность перед бюджетом. Полагая, что указанное положение Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" не может быть применено к ней, поскольку вступило в силу после возникновения обстоятельств, послуживших основанием для отказа в государственной регистрации, т.е. ему была придана обратная сила, Е.Ю. Нагайцева обратилась в суд с соответствующим заявлением.

Решением Арбитражного суда Алтайского края от 27 октября 2016 года, оставленным без изменения судами вышестоящих инстанций, заявительнице было отказано в признании недействительным указанного решения об отказе в государственной регистрации со ссылкой на абзац второй подпункта "ф" пункта 1 статьи 23 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей". При этом суды посчитали, что данное законоположение применяется к решениям об отказе в государственной регистрации, принятым после 1 января 2016 года, независимо от времени наступления обстоятельств, указанных в нем.

По мнению заявительницы, абзац второй подпункта "ф" пункта 1 статьи 23 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" и положение части 3 статьи 6 Федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части обеспечения достоверности сведений, представляемых при государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" противоречат статьям 8 (часть 2), 34 (часть 1), 35 (часть 2), 54 и 55 Конституции Российской Федерации, поскольку они допускают привлечение к ответственности граждан без установления судом факта совершения правонарушения, повлекшего исключение организации из Единого государственного реестра юридических лиц с сохранением ее задолженности перед бюджетом; возлагают на граждан неблагоприятные последствия по решению регистрирующего органа, а не суда; ограничивают дееспособность граждан, минуя установленный законом порядок ее ограничения; позволяют регистрирующему органу выносить решение об отказе в государственной регистрации с 1 января 2016 года независимо от того, когда наступили обстоятельства, указанные в абзаце втором подпункта "ф" пункта 1 статьи 23 Федерального закона "О регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей", придавая закону, ухудшающему положение граждан, обратную силу.

2. Конституция Российской Федерации гарантирует свободу экономической деятельности (статья 8, часть 1) и закрепляет право каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (статья 34, часть 1), а также право каждого иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами (статья 35, часть 2).

В то же время согласно статье 55 Конституции Российской Федерации перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание и умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина (часть 1); права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (часть 3).

С учетом названных конституционных положений Гражданский кодекс Российской Федерации устанавливает, что законом может быть запрещено или ограничено участие отдельных категорий лиц в хозяйственных товариществах и обществах (пункт 6 статьи 66). Аналогичная норма содержится в статье 7 Федерального закона от 8 февраля 1998 года N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью".

3. Статья 51 ГК Российской Федерации устанавливает, что юридическое лицо подлежит государственной регистрации в уполномоченном государственном органе в порядке, предусмотренном законом о государственной регистрации юридических лиц (пункт 1); данные государственной регистрации включаются в единый государственный реестр юридических лиц, открытый для всеобщего ознакомления; лицо, добросовестно полагающееся на данные единого государственного реестра юридических лиц, вправе исходить из того, что они соответствуют действительным обстоятельствам; юридическое лицо не вправе в отношениях с лицом, полагавшимся на данные единого государственного реестра юридических лиц, ссылаться на данные, не включенные в указанный реестр, а также на недостоверность данных, содержащихся в нем, за исключением случаев, если соответствующие данные включены в указанный реестр в результате неправомерных действий третьих лиц или иным путем помимо воли юридического лица (пункт 2). Кроме того, пунктом 7 этой статьи предусматривается, что убытки, причиненные незаконным отказом в государственной регистрации юридического лица, уклонением от государственной регистрации, включением в единый государственный реестр юридических лиц недостоверных данных о юридическом лице либо нарушением порядка государственной регистрации, предусмотренного законом о государственной регистрации юридических лиц, по вине уполномоченного государственного органа, подлежат возмещению за счет казны Российской Федерации.

Указанное правовое регулирование направлено на обеспечение доверия к сведениям, содержащимся в Едином государственном реестре юридических лиц, защиту прав третьих лиц, чьи права и законные интересы могут быть нарушены при использовании недостоверных сведений.

Одним из механизмов обеспечения достоверности сведений, содержащихся в Едином государственном реестре юридических лиц, выступает установленный оспариваемой нормой временный запрет на создание новых юридических лиц и на участие в управлении существующими юридическими лицами для тех граждан, которые ранее проявили недобросовестность, уклонившись от совершения необходимых действий по прекращению юридического лица в предусмотренных законом процедурах ликвидации или банкротства, что может также означать уклонение от исполнения обязательств перед кредиторами юридического лица.

Таким образом, предусмотренная абзацем вторым подпункта "ф" пункта 1 статьи 23 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" дополнительная гарантия обеспечения достоверности сведений, содержащихся в Едином государственном реестре юридических лиц, не может рассматриваться как чрезмерное, непропорциональное и несовместимое с конституционно значимыми ценностями ограничение конституционных прав граждан, закрепленных в статьях 34 и 35 Конституции Российской Федерации, поскольку затрагивает только лишь недобросовестных лиц, которые владели на момент исключения общества с ограниченной ответственностью из единого государственного реестра юридических лиц как недействующего юридического лица не менее чем пятьюдесятью процентами голосов от общего количества голосов участников данного общества с ограниченной ответственностью, которое на момент его исключения из единого государственного реестра юридических лиц имело задолженность перед бюджетом или бюджетами бюджетной системы Российской Федерации либо в отношении которого указанная задолженность была признана безнадежной к взысканию в связи с наличием признаков недействующего юридического лица, и устанавливается на определенный срок.

4. Подпункт "ф" пункта 1 статьи 23 оспариваемого Федерального закона был введен Федеральным законом "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части обеспечения достоверности сведений, представляемых при государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" (пункт 10 статьи 4) и в соответствии с частью 3 его статьи 6 вступил в силу с 1 января 2016 года. Это означает, что установленные им ограничения подлежат применению регистрирующими органами именно с указанной даты.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, действие закона, по общему правилу, распространяется на отношения, права и обязанности, возникшие после введения его в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на факты и порожденные ими правовые последствия, возникшие до введения соответствующих норм в действие, т.е. придать закону обратную силу (ретроактивность), либо, напротив, допустить в определенных случаях возможность применения утративших силу норм (ультраактивность) (Постановление от 22 апреля 2014 года N 12-П; определения от 18 января 2005 года N 7-О, от 29 января 2015 года N 211-О и др.).

Исходя из приведенной правовой позиции и принимая во внимание конституционно значимые цели равной защиты прав и законных интересов участников гражданского оборота от проявлений недобросовестного поведения, имевших место как до 1 января 2016 года, так и после указанной даты, оспариваемое правовое регулирование, позволяющее применять подпункт "ф" пункта 1 статьи 23 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" в том числе к существовавшим до 1 января 2016 года отношениям, не может рассматриваться как нарушающее принцип недопустимости придания обратной силы нормам, ухудшающим положение граждан, вытекающий из статьи 54 (часть 1) Конституции Российской Федерации.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Нагайцевой Елены Юрьевны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин