Определение Апелляционной коллегии Верховного Суда РФ от 6 марта 2018 г. N АПЛ18-45 Суд оставил без изменения решение об отказе в признании недействующими отдельных пунктов Санитарных правил и норм СанПиН 2.1.4.1110-02, Санитарно-эпидемиологических правил СП 2.2.1.1312-03 и Санитарных правил и норм СанПиН 2.1.5.980-00

Определение Апелляционной коллегии Верховного Суда РФ от 6 марта 2018 г. N АПЛ18-45

Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Манохиной Г.В.,

членов коллегии Зайцева В.Ю., Крупнова И.В.

при секретаре Горбачевой Е.А.

с участием прокурора Масаловой Л.Ф.

рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело по административному исковому заявлению Саитовой Рамили Хамитьяновны, Поповой Веры Геннадьевны, Курели Ирины Эльбрусовны, Жуковой Альмиры Рашитовны о признании частично недействующими пунктов 3.2.2.2, 3.2.2.4, 3.3.2.1 Санитарных правил и норм СанПиН 2.1.4.1110-02 "2.1.4. Питьевая вода и водоснабжение населенных мест. Зоны санитарной охраны источников водоснабжения и водопроводов питьевого назначения", утвержденных Главным государственным санитарным врачом Российской Федерации 26 февраля 2002 г.; пункта 3.5 Санитарно-эпидемиологических правил СП 2.2.1.1312-03 "2.2. Гигиена труда. Проектирование, строительство, реконструкция и эксплуатация предприятий. Гигиенические требования к проектированию вновь строящихся и реконструируемых промышленных предприятий", утвержденных Главным государственным санитарным врачом Российской Федерации 22 апреля 2003 г.; пунктов 4.5, 6.1, 6.3 Санитарных правил и норм СанПиН 2.1.5.980-00 "2.1.5. Водоотведение населенных мест, санитарная охрана водных объектов. Гигиенические требования к охране поверхностных вод", утвержденных Главным государственным санитарным врачом Российской Федерации 22 июня 2000 г.,

по апелляционной жалобе административных истцов на решение Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2017 г., которым в удовлетворении административного искового заявления отказано.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Зайцева В.Ю., объяснения административных истцов Саитовой Р.Х. и Жуковой А.Р., поддержавших доводы апелляционной жалобы, заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Масаловой Л.Ф., полагавшей апелляционную жалобу необоснованной, Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации установила:

Главным государственным санитарным врачом Российской Федерации постановлением от 14 марта 2002 г. N 10 введены в действие с 1 июня 2002 г. санитарные правила и нормативы СанПиН 2.1.4.1110-02 "2.1.4. Питьевая вода и водоснабжение населенных мест. Зоны санитарной охраны источников водоснабжения и водопроводов питьевого назначения", утвержденные им 26 февраля 2002 г. (далее - СанПиН 2.1.4.1110-02). Нормативный правовой акт зарегистрирован в Министерстве юстиции Российской Федерации 24 апреля 2002 г., регистрационный номер 3399, опубликован в "Российской газете" 8 мая 2002 г. N 81 и "Бюллетене нормативных актов федеральных органов исполнительной власти" 13 мая 2002 г. N 19.

Постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 30 апреля 2003 г. введены в действие с 25 июня 2003 г. санитарно-эпидемиологические правила СП 2.2.1.1312-03 "2.2. Гигиена труда. Проектирование, строительство, реконструкция и эксплуатация предприятий. Гигиенические требования к проектированию вновь строящихся и реконструируемых промышленных предприятий", утвержденные им 22 апреля 2003 г. (далее - СП 2.2.1.1312-03). Нормативный правовой акт зарегистрирован в Министерстве юстиции Российской Федерации 19 мая 2003 г., регистрационный номер 4567, опубликован в "Российской газете" 20 июня 2003 г. N 119/1.

Санитарные правила и нормы СанПиН 2.1.5.980-00 "2.1.5. Водоотведение населенных мест, санитарная охрана водных объектов. Гигиенические требования к охране поверхностных вод" (далее - СанПиН 2.1.5.980-00) утверждены Главным государственным санитарным врачом Российской Федерации 22 июня 2000 г. и введены в действие с 1 января 2001 г. Опубликованы в "Бюллетене нормативных и методических документов госсанэпиднадзора", N 2, 2001. По заключению Министерства юстиции Российской Федерации документ в государственной регистрации не нуждается (письмо от 1 ноября 2000 г. N 9295-ЮД).

Саитова Р.Х., Попова В.Г., Курели И.Э., Жукова А.Р. обратились в Верховный Суд Российской Федерации с административным исковым заявлением, в котором просили признать частично недействующими пункты 3.2.2.2, 3.2.2.4, 3.3.2.1 СанПиН 2.1.4.1110-02, как содержащие правовую неопределенность; пункт 3.5 СП 2.2.1.1312-03, как допускающий размещение новых производственных объектов в зонах санитарной охраны источников водоснабжения с учетом иных санитарных правил и не подлежащий применению при проектировании и государственной экспертизе проектной документации новых производственных объектов, размещенных в зонах санитарной охраны источников водоснабжения, если площадка для строительства была выбрана на предпроектной стадии; пункты 4.5, 6.1, 6.3 СанПиН 2.1.5.980-00, как не подлежащие применению в отношении объектов капитального строительства, не использующих водный объект в конкретно указанных целях; пункт 6.1, как содержащий неопределенность в вопросе о том, какие хозяйственные или другие объекты способны оказать влияние на качество водных объектов. В обоснование заявления административные истцы ссылались на то, что оспариваемые положения противоречат пункту 4 статьи 1, части 5 статьи 49 Градостроительного кодекса Российской Федерации, статье 37, части 2 статьи 43 Водного кодекса Российской Федерации, статьям 12, 18, 19 Федерального закона от 30 марта 1999 г. N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" (далее - Закон о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения) и нарушают их права на благоприятную окружающую среду.

В административном исковом заявлении указано, что государственное автономное учреждение "Управление государственной экспертизы Республики Башкортостан" выдало положительные заключения государственной экспертизы проектной документации с результатами инженерных изысканий ("Производство древесностружечных плит деревообрабатывающего комплекса ООО "Кроношпан Башкортостан" от 15 апреля 2014 г. N 02-1-4-016614; "Производство древесностружечных плит деревообрабатывающего комплекса ООО "Кроношпан Башкортостан". Корректировка" от 9 июня 2015 г. N Э481/14-1; "Индустриальный парк в муниципальном районе Уфимский район Республики Башкортостан: Очистные сооружения дождевых стоков (1 этап строительства)" от 15 февраля 2016 г. N 02-1-1-3-0044-16), которые были оспорены гражданами в судебном порядке. Предметом спора являлось строительство завода ООО "Кроношпан Башкортостан" в зоне санитарной охраны источников питьевого водоснабжения г. Уфы. Как полагают административные истцы, судебные решения основаны на оспариваемых положениях санитарных и санитарно-эпидемиологических норм и правил, которые они считают незаконными, в связи с чем и обратились в Верховный Суд Российской Федерации в порядке главы 21 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (далее - Роспотребнадзор) возражала против удовлетворения заявленных требований, считая, что оспариваемые предписания нормативных правовых актов не противоречат действующему законодательству и не нарушают прав административных истцов.

Министерство юстиции Российской Федерации (далее - Минюст России) в письменных отзывах на административное исковое заявление указало, что пункты 3.2.2.4, 3.3.2.1 СанПиН 2.1.4.1110-02 содержат правовую неопределенность в вопросе о том, какие объекты обусловливают опасность химического загрязнения подземных вод и загрязняют поверхностные источники водоснабжения (письмо от 22 ноября 2017 г. N 01-145297/17), и полагало, что СанПиН 2.1.5.980-00 нуждается в переработке и подлежит представлению на государственную регистрацию в Минюст России (письмо от 1 декабря 2017 г. N 01-149739/17).

Решением Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2017 г. в удовлетворении административного искового заявления отказано.

В апелляционной жалобе административные истцы, не согласившись с таким решением, просят его отменить, как незаконное и необоснованное, и принять по делу новое решение об удовлетворении административного иска. Считают, что оспариваемые положения нормативных правовых актов не проверены судом первой инстанции на соответствие иным нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу.

По мнению административных истцов, суд первой инстанции при рассмотрении данного дела должен был применить часть 3 статьи 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, указав в мотивировочной и резолютивной частях решения на то, что применение на практике оспариваемых положений санитарных и санитарно-эпидемиологических норм и правил не соответствует их истолкованию, которое должно было быть выявлено судом с учетом места этих актов в системе нормативных правовых актов.

В апелляционной жалобе отмечено также, что в резолютивной части решения суда первой инстанции в нарушение пункта 2 части 4 статьи 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации отсутствует указание на его опубликование в официальном печатном издании государственного органа, в котором были опубликованы или должны были быть опубликованы оспоренные нормативные правовые акты или их отдельные положения.

Минюст России представил отзыв на апелляционную жалобу, в котором поддержал позицию, изложенную в письмах от 22 ноября 2017 г. N 01-145297/17 и 1 декабря 2017 г. N 01-149739/17, и просил рассмотреть жалобу без участия своего представителя.

Роспотребнадзор, извещенный о времени и месте судебного разбирательства в установленном законом порядке, своего представителя в суд апелляционной инстанции не направил.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации оснований для ее удовлетворения и отмены обжалуемого решения суда не находит.

Согласно пункту 1 части 2 статьи 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации основанием для признания нормативного правового акта не действующим полностью или в части является его несоответствие иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу. По настоящему административному делу такое основание для признания пунктов 3.2.2.2, 3.2.2.4, 3.3.2.1 СанПиН 2.1.4.1110-02, пункта 3.5 СП 2.2.1.1312-03, пунктов 4.5, 6.1, 6.3 СанПиН 2.1.5.980-00 частично недействующими отсутствует.

В силу части 1 статьи 43 Водного кодекса Российской Федерации для целей питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения должны использоваться защищенные от загрязнения и засорения поверхностные водные объекты и подземные водные объекты, пригодность которых для указанных целей определяется на основании санитарно-эпидемиологических заключений.

Частью 2 названной статьи предусмотрено, что для водных объектов, используемых для целей питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения, устанавливаются зоны санитарной охраны в соответствии с законодательством о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения. В зонах санитарной охраны источников питьевого водоснабжения осуществление деятельности и отведение территории для жилищного строительства, строительства промышленных объектов и объектов сельскохозяйственного назначения запрещаются или ограничиваются в случаях и в порядке, которые установлены санитарными правилами и нормами в соответствии с законодательством о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения.

В пункте 1 статьи 39 Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения закреплено, что на территории Российской Федерации действуют федеральные санитарные правила, утвержденные федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор, в порядке, установленном Правительством Российской Федерации.

Таким федеральным органом исполнительной власти, исходя из пункта 1 Положения о Федеральной службе по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 30 июня 2004 г. N 322, и подпункта "а" пункта 3 Положения о федеральном государственном санитарно-эпидемиологическом надзоре, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 5 июня 2013 г. N 476, является Роспотребнадзор, возглавляемый руководителем - Главным государственным санитарным врачом Российской Федерации.

Следовательно, оспариваемые в части СанПиН 2.1.4.1110-02, СП 2.2.1.1312-03, СанПиН 2.1.5.980-00 утверждены Главным государственным санитарным врачом Российской Федерации в пределах предоставленных ему федеральным законодателем полномочий.

СанПиН 2.1.4.1110-02 определяют санитарно-эпидемиологические требования к организации и эксплуатации зон санитарной охраны источников водоснабжения и водопроводов питьевого назначения. Зоны санитарной охраны организуются в составе трех поясов: первый пояс (строгого режима) включает территорию расположения водозаборов, площадок всех водопроводных сооружений и водопроводящего канала. Его назначение - защита места водозабора и водозаборных сооружений от случайного или умышленного загрязнения и повреждения. Второй и третий пояса (пояса ограничений) включают территорию, предназначенную для предупреждения загрязнения воды источников водоснабжения. В каждом из трех поясов, соответственно их назначению, устанавливается специальный режим и определяется комплекс мероприятий, направленных на предупреждение ухудшения качества воды (пункты 1.2, 1.5).

В пункте 3.2.2 раздела III СанПиН 2.1.4.1110-02 приведены мероприятия на территории зон санитарной охраны подземных источников водоснабжения по второму и третьему поясам.

Пунктом 3.2.2.2 предусмотрено, что бурение новых скважин и новое строительство, связанное с нарушением почвенного покрова, производится при обязательном согласовании с центром государственного санитарно-эпидемиологического надзора.

Абзац первый пункта 3.2.2.4 запрещает размещение складов горюче-смазочных материалов, ядохимикатов и минеральных удобрений, накопителей промстоков, шламохранилищ и других объектов, обусловливающих опасность химического загрязнения подземных вод.

Мероприятия на территории зон санитарной охраны поверхностных источников водоснабжения по второму и третьему поясам установлены пунктом 3.3.2 раздела III СанПиН 2.1.4.1110-02.

Пункт 3.3.2.1 предусматривает выявление объектов, загрязняющих источники водоснабжения, с разработкой конкретных водоохранных мероприятий, обеспеченных источниками финансирования, подрядными организациями и согласованных с центром государственного санитарно-эпидемиологического надзора.

Пункты 3.2.2.2 и 3.3.2.1 СанПиН 2.1.4.1110-02 оспариваются административными истцами, как содержащие неопределенность в вопросе о том, каким документом подтверждается согласование с центром санитарно-эпидемиологического надзора мероприятий по второму и третьему поясам зоны санитарной охраны и является ли обязательным наличие этого документа в составе проектной документации нового строительного объекта. Между тем, как правильно указано в обжалуемом решении, названные пункты имеют иной предмет правового регулирования и состав документов проектной документации не устанавливают.

Оспаривая абзац первый пункта 3.2.2.4 СанПиН 2.1.4.1110-02, административные истцы исходят из того, что в нем содержится правовая неопределенность в вопросе о том, какие объекты обусловливают опасность химического загрязнения подземных вод, в связи с чем данная норма не исключает произвольного толкования перечня объектов, запрещенных к размещению в зонах санитарной охраны. Однако с таким доводом административного искового заявления согласиться нельзя.

Целью мероприятий, предусмотренных названным пунктом, является сохранение постоянства природного состава воды в водозаборе путем устранения и предупреждения возможности ее загрязнения (примечание к разделу 3.2).

Статьей 18 Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения установлены санитарно-эпидемиологические требования к водным объектам. Так, водные объекты, используемые в целях питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения, а также в лечебных, оздоровительных и рекреационных целях, в том числе водные объекты, расположенные в границах городских и сельских населенных пунктов, не должны являться источниками биологических, химических и физических факторов вредного воздействия на человека (пункт 1).

Химическое загрязнение согласно пункту 6.15 ГОСТ 30772-2001 "Межгосударственный стандарт. Ресурсосбережение. Обращение с отходами. Термины и определения", введенного в действие постановлением Госстандарта России от 28 декабря 2001 г. N 607-ст, определяется как загрязнение окружающей среды, формирующееся в результате изменения ее естественных химических свойств или при поступлении в среду химических веществ, несвойственных ей, а также в концентрациях, превышающих фоновые (естественные) среднемноголетние колебания количеств каких-либо веществ для рассматриваемого периода времени.

Это могут быть химические элементы и соединения (в особенности тяжелые металлы), нефть и нефтепродукты, пестициды, минеральные и органические удобрения, бытовые отходы и различные виды мусора, выхлопы автомобильной и другой техники, радиоактивные вещества, сточные воды и биологические элементы, выбрасываемые в окружающую среду животноводческой отраслью и пр.

С учетом изложенного суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что под другими объектами, обусловливающими опасность химического загрязнения подземных вод, следует понимать объекты, которые оказывают или могут оказать влияние на качество питьевой воды источника питьевого водоснабжения. При этом перечень данных объектов не может быть закрытым, поскольку в каждом конкретном случае отнесение объекта к обусловливающим опасность химического загрязнения подземных вод зависит от его влияния на качество питьевой воды источника питьевого водоснабжения.

Абзац второй пункта 3.2.2.4 СанПиН 2.1.4.1110-02, допускающий размещение таких объектов в пределах третьего пояса зоны санитарной охраны только при использовании защищенных подземных вод, при условии выполнения специальных мероприятий по защите водоносного горизонта от загрязнения при наличии санитарно-эпидемиологического заключения центра государственного санитарно-эпидемиологического надзора, выданного с учетом заключения органов геологического контроля, также не может рассматриваться как противоречащий действующему законодательству.

Согласно пункту 3 статьи 18 Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения использование водного объекта в конкретно указанных целях допускается при наличии санитарно-эпидемиологического заключения о соответствии водного объекта санитарным правилам и условиям безопасного для здоровья населения использования водного объекта.

При этом под санитарно-эпидемиологическим заключением понимается документ, выдаваемый в установленных международными договорами Российской Федерации, международными правовыми актами, данным законом, другими федеральными законами случаях федеральными органами исполнительной власти, уполномоченными на осуществление федерального государственного санитарно-эпидемиологического надзора, и удостоверяющий соответствие или несоответствие санитарно-эпидемиологическим и гигиеническим требованиям факторов среды обитания, условий деятельности юридических лиц, граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, а также используемых ими территорий, зданий, строений, сооружений, помещений, оборудования, транспортных средств (статья 1 названного закона).

Пункт 3.3.2 СанПиН 2.1.4.1110-02 также оспаривается административными истцами, как содержащий неопределенность в вопросе о том, какие объекты относятся к загрязняющим. Однако неопределенности в этом вопросе не имеется.

Поскольку целью мероприятий, предусмотренных указанным пунктом, является максимальное снижение микробного и химического загрязнения воды поверхностных источников водоснабжения, позволяющее при современной технологии обработки обеспечивать получение воды питьевого качества (примечание к разделу 3.3), объектами, загрязняющими поверхностные источники водоснабжения, следует считать объекты, загрязняющие источники водоснабжения до микробного и химического состава воды ниже питьевого качества.

В обжалуемом решении правомерно отмечено, что в силу пункта 2 статьи 18 Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения критерии безопасности и (или) безвредности для человека водных объектов, в том числе предельно допустимые концентрации в воде химических, биологических веществ, микроорганизмов, уровень радиационного фона устанавливаются санитарными правилами. Оспариваемый пункт СанПиН 2.1.4.1110-02 непосредственно этот вопрос не регламентирует.

СП 2.2.1.1312-03 определяют обязательные гигиенические требования к проектированию, строительству, реконструкции и техническому перевооружению производственных объектов, обеспечивающие условия труда, необходимые для сохранения здоровья работающих, и охрану окружающей природной среды от воздействия техногенных факторов, и распространяются на все виды производственных объектов, вне зависимости от ведомственной принадлежности и форм собственности (пункт 1.2).

Согласно пункту 3.5 СП 2.2.1.1312-03 не допускается размещать новые производственные объекты на рекреационных территориях (водных, лесных, ландшафтных), в зонах санитарной охраны источников водоснабжения, водоохранных и прибрежных зонах рек, морей, охранных зонах курортов.

Суд первой инстанции обоснованно не согласился с доводом административных истцов о том, что приведенная норма допускает размещение новых производственных объектов в зонах санитарной охраны, если площадка для строительства выбрана на предпроектной стадии, поскольку из ее содержания этого не следует.

Указанный пункт соответствует статье 44 Водного кодекса Российской Федерации, которая запрещает сброс сточных, в том числе дренажных, вод в водные объекты, расположенные в границах зон санитарной охраны источников питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения (пункт 1 части 3).

СанПиН 2.1.5.980-00 устанавливают гигиенические требования к качеству воды водных объектов в пунктах питьевого, хозяйственно-бытового и рекреационного водопользования, к условиям отведения сточных вод в водные объекты, а также к размещению, проектированию, строительству, реконструкции и эксплуатации хозяйственных и других объектов, способных оказать влияние на состояние поверхностных вод, а также требования к организации контроля за качеством воды водных объектов (пункт 1.1).

Пункт 4.5 СанПиН 2.1.5.980-00, закрепляющий, что проведение строительных, дноуглубительных и взрывных работ, добыча полезных ископаемых, прокладка коммуникаций, гидротехническое строительство и любые другие работы, включая реабилитационные, на водоемах и в зонах санитарной охраны допускаются только при положительном заключении органов и учреждений государственной санитарно-эпидемиологической службы, в полной мере согласуется с требованиями пункта 3 статьи 18 Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения.

В силу пункта 6.1 СанПиН 2.1.5.980-00 соблюдение этих санитарных правил обязательно при размещении, проектировании, вводе в эксплуатацию и эксплуатации хозяйственных или других объектов и проведении любых работ, способных оказать влияние на качество воды водных объектов. Формулировка приведенной нормы отвечает требованиям ясности и непротиворечивости, данных о том, что в правоприменительной практике отсутствует ее единообразное понимание или существует такая угроза, не имеется.

Пунктом 6.3 СанПиН 2.1.5.980-00 предусмотрено, что строительство хозяйственных, промышленных и других объектов, в том числе очистных сооружений, допускается по проектам, имеющим заключение органов и учреждений государственной санитарно-эпидемиологической службы об их соответствии указанным санитарным нормам и правилам. В обжалуемом решении правильно отмечено, что названное положение корреспондирует требованиям законодательства в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения, в частности пункту 3 статьи 18 Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения.

Разрешая настоящее административное дело, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что оспариваемые предписания нормативных правовых актов направлены на охрану источников водоснабжения, так как согласно пункту 1 статьи 19 Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения питьевая вода должна быть безопасной в эпидемиологическом и радиационном отношении, безвредной по химическому составу и должна иметь благоприятные органолептические свойства, в связи с чем не могут рассматриваться как нарушающие права административных истцов на благоприятную окружающую среду.

При этом суд первой инстанции правомерно отверг довод административных истцов о противоречии оспариваемых пунктов нормам Градостроительного кодекса Российской Федерации.

Указанный кодекс, раскрывая содержание основных понятий, используемых в нем, к зонам с особыми условиями использования территорий относит, в частности, охранные, санитарно-защитные зоны (пункт 4 статьи 1).

Предметом экспертизы проектной документации согласно части 5 статьи 49 Градостроительного кодекса Российской Федерации является оценка соответствия проектной документации требованиям технических регламентов, в том числе санитарно-эпидемиологическим, экологическим требованиям. Соответственно, перечень мероприятий на территории зон санитарной охраны источников водоснабжения, соблюдение требований санитарных правил проверяются при проведении экспертизы проектной документации.

Вопреки утверждению в апелляционной жалобе о том, что оспариваемые положения нормативных правовых актов не проверены на соответствие иным нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, при рассмотрении данного административного дела суд первой инстанции выяснил все обстоятельства, предусмотренные частью 8 статьи 213 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации. Оспариваемые пункты СанПиН 2.1.4.1110-02, СП 2.2.1.1312-03 и СанПиН 2.1.5.980-00 были проверены на соответствие нормам Водного кодекса Российской Федерации, Градостроительного кодекса Российской Федерации и Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения, имеющим большую юридическую силу.

Ссылка в апелляционной жалобе на неприменение судом первой инстанции при вынесении обжалуемого решения части 3 статьи 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, предусматривающей, что в случае, если при рассмотрении административного дела об оспаривании нормативного правового акта суд установит, что применение на практике оспариваемого нормативного правового акта или его отдельных положений не соответствует истолкованию данного нормативного правового акта или его отдельных положений, выявленному судом с учетом места данного акта в системе нормативных правовых актов, суд указывает на это в мотивировочной и резолютивной частях решения по административному делу об оспаривании нормативного правового акта, является несостоятельной. Оспариваемые положения санитарных и санитарно-эпидемиологических правил и норм отвечают критериям ясности, недвусмысленности и не допускают неоднозначного толкования.

Довод апелляционной жалобы о том, что в резолютивной части решения суда первой инстанции в нарушение пункта 2 части 4 статьи 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации отсутствует указание на его опубликование в официальном печатном издании государственного органа, в котором был опубликован или должен был быть опубликован оспоренный нормативный правовой акт, не может свидетельствовать о незаконности обжалуемого решения, поскольку оспариваемые пункты СанПиН 2.1.4.1110-02, СП 2.2.1.1312-03, СанПиН 2.1.5.980-00 признаны соответствующими нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу.

При несогласии с судебными актами, вынесенными по конкретным делам, административные истцы вправе оспорить их в порядке, установленном действующим процессуальным законодательством.

Учитывая, что отсутствуют правовые нормы большей юридической силы, которым бы противоречили пункты 3.2.2.2, 3.2.2.4, 3.3.2.1 СанПиН 2.1.4.1110-02, пункт 3.5 СП 2.2.1.1312-03, пункты 4.5, 6.1, 6.3 СанПиН 2.1.5.980-00 в оспариваемой части, суд первой инстанции правомерно, руководствуясь пунктом 2 части 2 статьи 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, отказал административным истцам в удовлетворении заявленных требований.

Обжалуемое судебное решение вынесено с соблюдением норм процессуального права и при правильном применении норм материального права. Предусмотренных статьей 310 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации оснований для отмены решения в апелляционном порядке не имеется.

Руководствуясь статьями 308-311 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации определила:

решение Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2017 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Саитовой Рамили Хамитьяновны, Поповой Веры Геннадьевны, Курели Ирины Эльбрусовны, Жуковой Альмиры Рашитовны - без удовлетворения.

Председательствующий

Г.В. Манохина

Члены коллегии

В.Ю. Зайцев

И.В. Крупнов