Постановление Европейского Суда по правам человека от 15 ноября 2016 г. Дело "Золотарев (Zolotarev) против Российской Федерации" (Жалоба N 43083/06) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Золотарев (Zolotarev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 43083/06)

Постановление Суда

Страсбург, 15 ноября 2016 г.

По делу "Золотарев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Луиса Лопеса Герра, Председателя Палаты,

Хелен Ядерблом,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Бранко Лубарды,

Пере Пастора Вилановы,

Георгия А. Сергидеса, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 18 октября 2016 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 43083/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Александром Викторовичем Золотаревым (далее - заявитель) 26 июля 2006 г.

2. Интересы заявителя, которому была оказана юридическая помощь, представляла О.В. Преображенская, адвокат, работающая в неправительственной организации "Центр содействия международной защите" с местом нахождения в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель жаловался, в частности, на то, что во время нахождения в отделе внутренних дел он подвергся обращению, нарушающему статью 3 Конвенции. Кроме того, заявитель жаловался на перлюстрацию писем, которые он отправлял в Европейский Суд, что являлось вмешательством в эффективное осуществление права на подачу жалобы в Европейский Суд.

4. 6 мая 2013 г. жалоба заявителя на нарушение статьи 3 Конвенции была коммуницирована властям Российской Федерации.

5. 16 октября 2015 г. Председатель Палаты предложил сторонам представить дополнительные письменные замечания по жалобе на вмешательство в эффективное осуществление права на подачу жалобы в Европейский Суд.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1979 году. В настоящее время он отбывает наказание в виде лишения свободы в Исправительной колонии N ИК-12 в г. Нижнем Тагиле в Свердловской области* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Исправительная колония N 12 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области" (примеч. переводчика).).

А. Задержание заявителя и производство по жалобам на жестокое обращение

7. 12 января 2005 г., в 20.00, сотрудники милиции задержали заявителя и его спутницу Ч., подозревавшихся в совершении краж и грабежей, в их собственном доме, они оба находились в состоянии наркотического опьянения. Заявитель и Ч. были доставлены в Управление внутренних дел Верх-Исетского района г. Екатеринбурга Свердловской области (далее - отделение милиции).

8. По словам заявителя, с 12 по 14 января 2005 г. его удерживали в отделении милиции, и сотрудники милиции жестоко избивали его с целью принуждения к даче признательных показаний. Заявитель сообщил, в частности, что сотрудник милиции Х. привязал его ремнем к стулу, надел на него противогаз и, сжимая шланг, периодически перекрывал ему доступ кислорода. Кроме того, Х. и другие сотрудники милиции, которых заявитель, по его словам, не видел из-за противогаза, наносили ему удары кулаками в область грудной клетки.

9. Затем, по утверждению заявителя, сотрудники милиции отвязали его, потребовав от него подписать признательные показания. Заявитель отказался это сделать, и сотрудники милиции продолжили избивать его. Сотрудники милиции Х., Ж., П., К., С., находившиеся в состоянии алкогольного опьянения, попытались засунуть заявителю в рот бутылку из-под водки, а затем били его кулаками и ногами. Милиционеры привязали ремни к бедрам заявителя и, нанося по бедрам удары битой, тянули за конец одного из ремней и раздвигали ему ноги.

10. По словам заявителя, далее сотрудники милиции начали угрожать его спутнице, которая была беременна. Заявитель пояснил, что, опасаясь за нее, он подписал бумаги, подготовленные сотрудниками милиции. После этого заявителя поместили в камеру изолятора временного содержания, где он провел всю ночь. На следующий день у заявителя появились признаки абстинентного синдрома в связи с прекращением приема наркотических веществ. Двое сотрудников милиции вывели его из камеры, и он попросил их вызвать врача. Милиционеры не обратили внимания на его просьбу и избивали его до потери сознания. Затем заявитель пришел в себя, и сотрудники милиции отвели его к судье.

11. 14 января 2005 г., около 19.00, судья М. из Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга вынес постановление об избрании в отношении заявителя меры пресечения в виде заключения под стражу. Заявитель подал жалобу на жестокое обращение со стороны сотрудников милиции и ходатайствовал о назначении судебно-медицинской экспертизы. Его ходатайство было удовлетворено, и он был доставлен в гражданскую больницу N 36 г. Екатеринбурга* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Муниципальное автономное учреждение "Городская больница N 36 "Травматологическая"" (примеч. переводчика).), где врач, осмотревший заявителя, выдал ему справку следующего содержания:

"Золотарев_ 14 января 2005 г., в 22.00, обратился в травматологию N 2. Диагноз: "множественные гематомы в области верхних и нижних конечностей"_".

12. После этого заявитель был переведен в изолятор временного содержания УВД по г. Екатеринбургу (далее - ИВС). Он пожаловался дежурному сотруднику на то, что его избили сотрудники милиции. Дежурный сотрудник зафиксировал травмы и подал рапорт начальнику ИВС.

13. 21 января 2005 г. заявитель был переведен в Следственный изолятор N 1 г. Екатеринбурга* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 1 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Свердловской области" (примеч. редактора).), где он был осмотрен врачом, отметившим обширные гематомы в области нижних конечностей и гематому вокруг правого глаза.

1. Доследственная проверка по сообщению о жестоком обращении

14. 28 января 2005 г. заявитель ходатайствовал о возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции, которые, по утверждениям заявителя, пытали его.

15. 30 января 2005 г. следователь М. из прокуратуры Верх-Исетского района г. Екатеринбурга допросил сотрудников милиции Б., К. и Р., которые отрицали обвинения заявителя, и вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела ввиду отсутствия события преступления на основании пункта 1 части первой статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ).

16. Заявитель подал районному прокурору ходатайство об отмене вынесенного им постановления и о допросе свидетелей, присутствовавших при его задержании. По словам заявителя, эти свидетели могли подтвердить, что сотрудники милиции превысили свои должностные полномочия, так как они избили его, хотя он не оказывал им сопротивления.

2. Отмена постановления следователя

17. 13 октября 2005 г. помощник районного прокурора отклонил ходатайство заявителя. Он отметил, что прокуратура уже провела проверку по указанному сообщению, и в ходатайстве не содержалось новых фактов, требовавших дополнительной проверки.

18. 15 октября 2005 г. тот же помощник прокурора отменил свое решение от 13 октября 2005 г. и вынес постановление о проведении дополнительной проверки, в том числе о допросе свидетелей Б., Ж. и З.

19. В письме от 24 ноября 2005 г. начальник отдела прокуратуры Свердловской области уведомил заявителя о завершении проверки, закончившейся вынесением постановления от 4 ноября 2005 г., которое в свою очередь было отменено постановлением от 17 ноября 2005 г. Заявителю сообщили о назначении дополнительной проверки. Заявитель не получал копий указанных постановлений.

3. Обращение в суд

20. Заявитель подал в суд жалобу на бездействие прокурора.

21. Решением от 13 января 2006 г. Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга (далее также - районный суд) объявил жалобу заявителя неприемлемой на основании того, что расследование по уголовному делу, возбужденному в отношении заявителя, было завершено, и материалы дела были переданы в суд для рассмотрения по существу* (* Копия этого решения отсутствует в материалах дела, представленных в Европейский Суд.).

22. Решением от 27 февраля 2007 г. районный суд объявил жалобу неприемлемой для рассмотрения по существу по тем же основаниям, что и ранее поданную жалобу. Районный суд отметил, что заявитель был привлечен к уголовной ответственности, и обвинительный приговор вступил в законную силу. Районный суд подчеркнул, что в рамках производства по уголовному делу суд первой инстанции рассмотрел, среди прочего, сообщение о жестоком обращении. Районный суд счел, что суд, рассмотревший уголовное дело, проверил законность постановления от 13 октября 2005 г. (см. § 17 настоящего Постановления). По мнению районного суда, рассмотрение жалобы, поданной заявителем, означало бы пересмотр вступившего в законную силу обвинительного приговора.

23. Заявитель обжаловал данное решение в кассационном порядке. Промежуточным судебным решением от 5 февраля 2008 г. районный суд отклонил эту кассационную жалобу в связи с пропуском сроков обжалования. 23 апреля 2008 г. Свердловский областной суд утвердил данное промежуточное решение.

В. Производство по уголовному делу, возбужденному в отношении заявителя

24. 26 декабря 2005 г. Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга вынес приговор, в соответствии с которым заявитель был признан виновным в совершении вменяемых ему деяний. В рамках производства по данному делу районный суд рассмотрел ходатайство заявителя об исключении из доказательств признательных показаний, которые были получены, по мнению заявителя, с нарушением законодательства, поскольку эти показания были "выбиты" из него сотрудниками милиции сразу после задержания с применением жестокого обращения. Районный суд отклонил данное ходатайство как необоснованное. Районный суд приговорил заявителя к лишению свободы сроком на 20 лет и к штрафу.

25. 3 мая 2006 г. Свердловский областной суд оставил кассационную жалобу заявителя без удовлетворения, а вынесенный ему обвинительный приговор - без изменения.

С. Предполагаемое вмешательство в переписку заявителя с Европейским Судом

26. Письмами от 26 октября 2006 г., 9 января 2007 г. и 20 февраля 2008 г. Секретариат Европейского Суда уведомлял заявителя о получении его жалобы и писем. Заявитель утверждал, что письма из Европейского Суда приходили к нему без конвертов. В подтверждение своих утверждений заявитель предоставил в Европейский Суд фотокопии этих писем, на которых были проставлены печати пенитенциарных учреждений.

27. Кроме того, заявитель утверждал, что письма, которые он отправлял в Европейский Суд, подвергались цензуре, поскольку администрация пенитенциарного учреждения требовала от него передавать их в незапечатанных конвертах. По его утверждению, из-за подобных требований администрации отправка корреспонденции в Европейский Суд происходила с задержками. Заявитель отмечал, что для того, чтобы иметь возможность отдать эти письма в незапечатанных конвертах, ему приходилось ждать на следующий день открытия окошка, открытия, которое могло произойти через несколько дней или даже через неделю. Некоторые его письма (от 27 июля 2006 г., 21 августа и 27 декабря 2007 г., от 29 апреля и 6 сентября 2008 г., от 15 сентября 2009 г., 1 февраля 2010 г. и 17 октября 2011 г.) поступали в Секретариат Европейского Суда вместе с заключениями, составленными администрацией пенитенциарного учреждения, в которых кратко излагалось содержание писем, а на одном из этих писем (от 1 июня 2009 г.), полученных Европейским Судом, стояла печать пенитенциарного учреждения.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

28. Положения УПК РФ, относящиеся к доследственной проверке, возбуждению уголовного дела и обжалованию в судебном порядке решений следственных органов изложены в Постановлении Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" ((Lyapin v. Russia) от 24 июля 2014 г., жалоба N 46956/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 6 (примеч. редактора).), § 99).

29. Соответствующие положения, относящиеся к медицинскому обследованию до заключения под стражу, приведены в Постановлении Европейского Суда по делу "Чернецкий против Российской Федерации" ((Chernetskiy v. Russia) от 16 октября 2014 г., жалоба N 18339/04* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 2 (примеч. редактора).), §§ 48-50), а также в Постановлении Европейского Суда по делу "Шамардаков против Российской Федерации" ((Shamardakov v. Russia) от 30 апреля 2015 г., жалоба N 13810/04* (* См.: там же. N 11 (примеч. редактора).), §§ 97-100).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

30. Заявитель утверждал, что он подвергся жестокому избиению во время содержания под стражей в отделении милиции. Он также жаловался на то, что не было проведено эффективного расследования этого обстоятельства. Заявитель ссылался на статью 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

А. Доводы сторон

31. Власти Российской Федерации не согласились с доводом заявителя, отметив, что в материалах уголовного дела не содержится доказательств жестокого обращения со стороны сотрудников милиции, из чего можно сделать вывод об отсутствии такого обращения. Власти Российской Федерации указали, что заявитель был задержан 12 января 2005 г., а протокол об этом был составлен на следующий день в 4.45. Власти Российской Федерации добавили, что с момента задержания заявитель просил об оказании ему медицинской помощи впервые 14 января 2005 г., в 22.00, после чего его отвезли в Городскую больницу N 36 г. Екатеринбурга, где у него были диагностированы телесные повреждения, указанные в § 11 настоящего Постановления. Власти Российской Федерации утверждали, что им неизвестно, где находился заявитель после задержания, так как в книге учета лиц, доставленных в орган внутренних дел, хранившейся в Управлении внутренних дел Верх-Исетского района г. Екатеринбурга, отсутствовали записи о поступлении заявителя в данное управление. Они также отметили, что по тем же причинам в книге учета не была отражена информация о телесных повреждениях, имевшихся у заявителя. В то же время власти Российской Федерации указали, что при поступлении в ИВС 14 января 2005 г., в 22.45, заявитель продемонстрировал травмы, зафиксированные в больнице. Власти Российской Федерации не объяснили причины происхождения этих травм и предложили Европейскому Суду сделать вывод об отсутствии нарушения статьи 3 Конвенции.

32. Что касается проверки по сообщению о жестоком обращении, власти Российской Федерации считали, что она отвечала критериям эффективности. Они указали, что прокуратура Верх-Исетского района оперативно ответила на жалобу заявителя, и уточнили, что жалоба была подана им 28 января 2005 г., а 30 января 2005 г. прокуратура отклонила ее как необоснованную. Власти Российской Федерации указали также, что постановление от 30 января 2005 г. впоследствии было отменено, а также была назначена дополнительная проверка. Власти Российской Федерации добавили также, что на идентичную жалобу, поданную 10 октября 2005 г., прокуратура 13 октября 2005 г. дала аналогичный ответ. Постановление от 30 января 2005 г. впоследствии было отменено, и была назначена дополнительная проверка. Власти Российской Федерации утверждали, что документы по проверке были уничтожены в 2010 и 2011 годах в связи с истечением срока их хранения. Соответственно, власти государства-ответчика, по их мнению, не могли проинформировать Европейский Суд ни по поводу выполненных следственных действий, ни по поводу результатов проверки. Власти Российской Федерации полагали, что проверка была эффективной по смыслу статьи 3 Конвенции.

33. Заявитель утверждал, что внутригосударственные органы, которым было известно о наличии множественных телесных повреждений и о том, что они были причинены во время нахождения заявителя под контролем сотрудников милиции, не предоставили убедительных и достоверных объяснений по поводу происхождения этих повреждений. Заявитель отметил, что до задержания у него не было каких-либо травм, а во время задержания сотрудники милиции не применяли к нему силу. Заявитель делал вывод о том, что власти Российской Федерации не доказали, что его травмы могли быть причинены иными лицами, нежели сотрудниками милиции.

34. Относительно качества проведенной проверки заявитель отметил, что она не была эффективной и не соответствовала критериям, выработанным в прецедентной практике Европейского Суда. В частности, не было возбуждено уголовное дело в соответствии со статьей 146 УПК РФ. С одной стороны, не было назначено проведение судебно-медицинской экспертизы, и, с другой стороны, следователь не допросил ряд свидетелей, несмотря на соответствующее поручение прокурора (см. § 18 настоящего Постановления), вследствие чего доследственная проверка не была тщательной. Заявитель указал далее, что проверка, осуществленная на внутригосударственном уровне, не смогла объяснить происхождение травм на его теле.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

35. Европейский Суд считает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(а) Сообщение о жестоком обращении

36. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютной форме запрещает пытки и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание независимо от обстоятельств дела и поведения жертвы (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 119, ECHR 2000-IV).

37. Европейский Суд напоминает, что заключенные под стражу лица особо уязвимы, и государственные органы обязаны защищать их. Соответственно, когда лицо, будучи здоровым, заключается под стражу, а к моменту освобождения у него имеются телесные повреждения, власти государства-ответчика обязаны предоставить убедительное объяснение причин возникновения травм (см. Постановление Европейского Суда по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 87, ECHR 1999-V, Постановление Европейского Суда по делу "Олег Никитин против Российской Федерации" (Oleg Nikitin v. Russia) от 9 октября 2008 г., жалоба N 36410/02* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2009. N 3 (примеч. редактора).), § 44). В отсутствие таких объяснений Европейский Суд может сделать неблагоприятные для властей государства-ответчика выводы (см. Постановление Европейского суда по делу "Эль-Масри против Македонии" (El-Masri v. the former Yugoslav Republiс of Macedonia), жалоба N 39630/09, § 152, ECHR 2012, Постановление Европейского Суда по делу "Михеев против Российской Федерации" (Mikheyev v. Russia) от 26 января 2006 г., жалоба N 77617/01* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 6 (примеч. редактора).), § 102).

38. При оценке доказательств Европейский Суд обычно применяет стандарт доказывания "вне всяких разумных сомнений" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., § 161, Series A, N 25). Однако такое доказывание должно являться следствием существования достаточно веских, четких и последовательных выводов или неопровержимых презумпций относительно фактических обстоятельств дела. Когда обстоятельства дела в целом или в части известны лишь государственным органам, как в случае нахождения под их контролем лица, заключенного под стражу, любые травмы или смерть, причиненные в период нахождения этого лица под стражей, порождают основания для наличия веских презумпций относительно фактических обстоятельств (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII).

39. Европейский Суд напоминает свою позицию, согласно которой нет более весомой юридической гарантии защиты от жестокого обращения, чем требование о незамедлительном внесении в журналы регистрации лиц, заключенных под стражу, любой информации, относящейся к задержаниям (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции" (Timurtas v. Turkey), жалоба N 23531/94, § 105, ECHR 2000-VI, и Постановление Европейского Суда по делу "Заев против Российской Федерации" (Zayev v. Russia) от 16 апреля 2015 г., жалоба N 36552/05* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 10 (примеч. редактора).), § 87).

40. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что 14 января 2005 г. у заявителя были зафиксированы множественные гематомы в области верхних и нижних конечностей (см. § 11 настоящего Постановления).

41. Европейский Суд отмечает, что, по утверждениям заявителя, до задержания у него не было каких-либо травм (см. § 33 настоящего Постановления). Европейский Суд также обращает внимание на то обстоятельство, что власти Российской Федерации не согласились с данным доводом, сославшись на отсутствие записей о телесных повреждениях заявителя в книге учета лиц, доставленных в орган внутренних дел, хранившейся в Управлении внутренних дел Верх-Исетского района г. Екатеринбурга (см. § 31 настоящего Постановления). Кроме того, Европейский Суд подчеркивает, что стороны не спорили с тем, что сотрудники милиции не применяли силу в ходе задержания (см. §§ 31 и 33 настоящего Постановления). В отсутствие каких-либо записей в указанной книге учета или иных медицинских документов, подтверждающих наличие повреждений в момент поступления заявителя в отделение милиции, Европейский Суд предполагает, что у заявителя на теле не было каких-либо травм в момент задержания (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аблязов против Российской Федерации" (Ablyazov v. Russia) от 30 октября 2012 г., жалоба N 22867/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 5 (примеч. редактора).), § 50, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Чернецкий против Российской Федерации", § 69).

42. Принимая во внимание тот факт, что заявитель с момента задержания оставался под контролем представителей государства, Европейский Суд считает, что власти Российской Федерации были обязаны предоставить правдоподобные объяснения по поводу происхождения травм, причиненных заявителю. Европейский Суд принимает во внимание позицию властей государства-ответчика, которые признали наличие указанных повреждений, но не предоставили каких-либо объяснений относительно причин их происхождения (см. § 33 настоящего Постановления).

43. В этой связи Европейский Суд подчеркивает, что заявитель подробно и последовательно описал большое количество насильственных действий, которым он подвергся со стороны сотрудников милиции (см. §§ 8-11 настоящего Постановления). Европейский Суд отмечает в этом отношении, что власти Российской Федерации не опровергли версию событий, изложенную заявителем.

44. Вышеизложенные обстоятельства позволяют Европейскому Суду сделать вывод, что обращение, которому заявитель подвергся 12-14 января 2005 г., представляло собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, повлекшее нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте.

(b) Эффективность расследования

45. Европейский Суд напоминает, что, если лицо выдвигает небезосновательное утверждение о том, что оно подверглось жестокому обращению со стороны сотрудников милиции и аналогичных государственных органов в нарушение законодательства и статьи 3 Конвенции, это положение во взаимосвязи с общей обязанностью государств-участников, установленной статьей 1 Конвенции, обеспечивать "каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в_ Конвенции", косвенно требует проведения эффективного официального расследования (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria) от 28 октября 1998 г., § 102, Reports 1998-VIII).

46. В данном случае речь не идет об обязательстве достижения результата, а об использованных средствах: расследование необязательно должно приводить к выводам, которые соответствуют версии событий, представленной заявителем. В то же время расследование должно быть эффективным в том смысле, что оно должно приводить к установлению и наказанию виновных лиц (см. среди многих прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Копылов против Российской Федерации" (Kopylov v. Russia) от 29 июля 2010 г., жалоба N 3933/04* (* См.: там же. 2011. N 6 (примеч. редактора).), § 132). Кроме того, расследование должно позволять определить, было ли с учетом обстоятельств дела применение силы обоснованным.

47. Чтобы расследование по жалобе на жестокое обращение могло быть признано эффективным, оно должно быть тщательным. Это означает, что государственные органы должны предпринять надлежащие меры для установления того, что произошло на самом деле, и не должны полагаться на поспешные и необоснованные заключения при обосновании своих решений, выносимых по итогам расследования, в частности, решений о прекращении расследования (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии", §§ 103 и последующие, Постановление Европейского Суда по делу "Маркарян против Российской Федерации" (Markaryan v. Russia) от 4 апреля 2013 г., жалоба N 12102/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 2 (примеч. редактора).), § 55).

48. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле стороны не спорили по поводу количества и локализации телесных повреждений, установленных в ходе медицинского обследования (см. § 11 настоящего Постановления). Европейский Суд констатирует, что эти повреждения были причинены заявителю, когда тот находился под контролем сотрудников милиции (см. §§ 41-42 настоящего Постановления). Соответственно, компетентные органы Российской Федерации были обязаны провести эффективное расследование в соответствии с требованиями статьи 3 Конвенции.

49. Что касается доследственной проверки, проведенной прокуратурой Верх-Исетского района г. Екатеринбурга, Европейский Суд подчеркивает, во-первых, что только возбуждение уголовного дела в порядке, установленном в статье 146 УПК РФ, можно признать адекватной реакцией на сообщения о жестоком обращение, поскольку возбуждение уголовного дела позволило бы осуществить все следственные действия, предусмотренные данным кодексом, в том числе допрос, очную ставку, опознание, проверку показаний на месте, экспертизу. Европейский Суд напоминает, что не так давно он признал, что факт отказа следственного органа в возбуждении уголовного дела по правдоподобным сообщениям о серьезном жестоком обращении во время содержания под стражей в полиции свидетельствует о несоблюдении властями государства-ответчика своего обязательства в соответствии со статьей 3 Конвенции по проведению эффективного расследования (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации", §§ 128-140). Европейский Суд не находит оснований, чтобы сделать иной вывод в настоящем деле.

50. Во-вторых, Европейский Суд отмечает, что орган, проводивший проверку, не назначил проведение судебно-медицинскую экспертизы для документирования телесных повреждений заявителя и даже не попытался проанализировать и объяснить причины происхождения травм, зафиксированных врачом в Городской больнице N 36 г. Екатеринбурга (см. § 11 настоящего Постановления). Таким образом, Европейский Суд вынужден констатировать, что доследственная проверка не выполнила возложенную на нее задачу: убедительным образом объяснить причины происхождения телесных повреждений заявителя (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria) от 4 декабря 1995 г., § 34, Series A, N 336). Соответственно, Европейский Суд считает, что данная проверка была недостаточно тщательной и не удовлетворяла критериям, выработанным в прецедентной практике Европейского Суда.

51. Европейский Суд делает вывод, что расследование, проведенное по сообщению заявителя, не отвечало требованиям "эффективности". Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

II. Предполагаемое нарушение статьи 34 Конвенции

52. Заявитель жаловался на то, что вскрытие и просмотр корреспонденции, которую он отправлял в Европейский Суд, препятствовали эффективному осуществлению индивидуального права на подачу жалобы в Европейский Суд. Заявитель сослался на статью 34 Конвенции, которая предусматривает:

"Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей Конвенции или в Протоколах к ней. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права".

53. Власти Российской Федерации утверждали, что внутригосударственные органы не препятствовали эффективному осуществлению заявителем индивидуального права на переписку с Европейским Судом. По их мнению, даже если предположить, что отдельные случаи вскрытия писем имели место, этих инцидентов было недостаточно для установления факта нарушения статьи 34 Конвенции. Заявитель настаивал на своем утверждении о создании государственными органами препятствий для общения с Европейским Судом.

54. Европейский Суд напоминает, что для эффективного функционирования механизма индивидуальных жалоб, предусмотренного статьей 34 Конвенции, исключительно важно, чтобы реальные и потенциальные заявители имели возможность свободно общаться с Европейским Судом, не подвергаясь какому-либо давлению со стороны властей, направленному на их принуждение к тому, чтобы отозвать или изменить свои жалобы (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салман против Турции, § 130).

55. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не опровергали ни утверждения заявителя о том, что сотрудники пенитенциарных учреждений вскрывали и просматривали письма заявителя, направленные из Европейского Суда или в Европейский Суд, ни доводы заявителя о том, что отправка писем задерживалась из-за того, что администрация отказывалась принимать от него письма в запечатанных конвертах (см. §§ 26 и 27 настоящего Постановления).

56. Европейский Суд напоминает, что статья 34 Конвенции налагает на внутригосударственные органы обязательство не оказывать давление с целью воспрепятствования осуществлению права на обращение с индивидуальной жалобой в Европейский Суд. Европейский Суд повторяет, что задержка при отправлении корреспонденции, направляемой в Европейский Суд, представляет собой пример вмешательства, запрещенного вторым предложением статьи 34 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Полещук против Российской Федерации" (Poleshchuk v. Russia) от 7 октября 2004 г., жалоба N 60776/00* (* См.: Европейский Суд по правам человека и Российская Федерация. 2004. N I (примеч. редактора).), §§ 27-28).

57. Европейский Суд также считает, что вскрытие писем, направленных из Европейского Суда или в Европейский Суд, а также их внимательное прочтение, позволяющее подготовить краткую справку, предоставляют возможность администрации пенитенциарного учреждения ознакомиться с содержанием этих писем, что может повлечь за собой опасность репрессий в отношении соответствующего лица (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кляхин против Российской Федерации" (Klyakhin v. Russia) от 30 ноября 2004 г., жалоба N 46082/99* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2005. N 7 (примеч. редактора).), § 118). В ранее рассмотренных им делах Европейский Суд признавал, что подобные действия представляют собой примеры вмешательства, запрещенного вторым предложением статьи 34 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ефименко против Российской Федерации" (Yefimenko v. Russia) от 12 февраля 2013 г., жалоба N 152/04* (* См.: там же. 2014. N 1 (примеч. редактора).), §§ 161-165, Постановление Европейского Суда по делу "Фетисов и другие против Российской Федерации" (Fetisov and Others v. Russia) от 17 января 2012 г., жалобы NN 43710/07, 6023/08, 11248/08, 27668/08, 31242/08 и 52133/08* (* См.: там же. 2013. N 7 (примеч. редактора).), §§ 142-145, и Постановление Европейского Суда по делу "Копаницын против Российской Федерации" (Kopanitsyn v. Russia) от 12 марта 2015 г., жалоба N 43231/04* (* См.: там же. 2015. N 9 (примеч. редактора).), § 43).

58. В настоящем деле Европейский Суд не видит причин отступать от своей вышеуказанной прецедентной практики и приходит к выводу о нарушении государственными органами Российской Федерации обязательств, возложенных на них в соответствии со вторым предложением статьи 34 Конвенции.

III. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

59. Наконец, заявитель жаловался на незаконность его задержания, на запоздалую передачу его дела на рассмотрение судьи по вопросам предварительного заключения, на условия его содержания под стражей в следственном изоляторе г. Екатеринбурга, на жестокое обращение, которому он подвергся со стороны других подсудимых, на кражу его имущества, на предположительно неправильную оценку доказательств внутригосударственным судом, а также на отказ суда допросить ряд свидетелей и принять во внимание обстоятельства, смягчающие наказание. Кроме того, заявитель жаловался, что суд принял к рассмотрению признательные показания, которые были получены с нарушением законодательства.

60. Принимая во внимание предоставленные ему материалы, и в той мере, в которой они относятся к его компетенции, Европейский Суд не находит в них каких-либо признаков нарушения прав и свобод, гарантированных Конвенцией или Протоколами к ней.

61. Следовательно, данные жалобы должны быть отклонены как явно необоснованные в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

62. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

63. Заявитель требовал выплаты 505 000 евро в качестве компенсации причиненного ему морального вреда.

64. Сославшись на Постановление Европейского Суда по делу "Попов и Воробьев против Российской Федерации" (Popov and Vorobiev v. Russia) от 23 апреля 2009 г., жалоба N 1606/02* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2010. N 4 (примеч. редактора).), § 110), власти Российской Федерации полагали, что требуемая сумма являлась чрезмерной. По их мнению, установление факта нарушения Конвенции явилось бы достаточной справедливой компенсацией.

65. Принимая во внимание обстоятельства дела и вывод о нарушении статей 3 и 34 Конвенции, Европейский Суд считает, что заявителю были причинены страдания, он испытал чувства разочарования и несправедливости, которые не могут быть компенсированы одним лишь фактом признания нарушения Конвенции. В то же время Европейский Суд находит сумму требования чрезмерной. С учетом всех имеющихся в его распоряжении доказательств Европейский Суд считает, что заявителю следует присудить в качестве компенсации морального вреда 13 000 евро.

В. Судебные расходы и издержки

66. Заявитель также требовал выплаты 4 700 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в ходе разбирательства в Европейском Суде. Заявитель просил перечислить указанную сумму на банковский счет его представительницы.

67. Власти Российской Федерации посчитали данное требование неразумным и чрезмерным. Они отмечали, что заявитель не имел представителя на стадии коммуникации жалобы, а также что он не представил достоверных расчетов, подтверждающих объем выполненной представительницей работы.

68. Согласно прецедентной практике Европейского Суда заявитель имеет право на компенсацию судебных расходов и издержек, если будет доказано, что они были понесены в действительности, были необходимыми и разумными по размеру. Принимая во внимание представленные ему документы, подтверждающие судебные расходы, и вышеизложенные критерии, Европейский Суд считает разумным присудить заявителю 3 450 евро, из которых следует вычесть 850 евро, уже компенсированных в рамках оказания заявителю юридической помощи. Таким образом, Европейский Суд присуждает заявителю 2 600 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в рамках разбирательства в Европейском Суде, и указанная сумма подлежит перечислению на банковский счет представителя заявителя.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

69. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу на нарушение статьи 3 Конвенции приемлемой для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 34 Конвенции;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:

(i) 13 000 евро (тринадцать тысяч евро), а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 2 600 евро (две тысячи шестьсот евро), а также любой налог, который может быть начислен для уплаты заявителем на указанную сумму, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, подлежащие перечислению на банковский счет представителя заявителя;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на французском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 15 ноября 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Луис Лопес Герра Председатель Палаты Суда