Постановление Европейского Суда по правам человека от 20 декабря 2016 г. Дело "Раджаб Магомедов (Radzhab Magomedov) против Российской Федерации" (Жалоба N 20933/08) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Раджаб Магомедов (Radzhab Magomedov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 20933/08)

Постановление Суда

Страсбург, 20 декабря 2016 г.

По делу "Раджаб Магомедов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Луиса Лопеса Герра, Председателя Палаты,

Хелен Ядерблом,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Пере Пастора Вилановы,

Алёны Полачковой,

Георгия А. Сергидеса, судей,

а также при участии Фатош Арачи, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 29 ноября 2016 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 20933/08, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Раджабом Гасайниевичем Магомедовым (далее - заявитель) 3 апреля 2008 г.

2. Интересы заявителя, которому была предоставлена юридическая помощь, представляла Е. Ефремова, адвокат, практикующая в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель жаловался, в частности, на условия его содержания под стражей и перевозки, а также на отказ судов в доступе к постановлению, разрешающему прослушивание его мобильного телефона.

4. 16 октября 2012 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1968 году и отбывает срок лишения свободы в г. Самаре.

A. Прослушивание мобильного телефона заявителя

6. Милиция подозревала заявителя и ряд других лиц в участии в нескольких эпизодах угона автомобилей. В неустановленную дату сотрудники милиции ходатайствовали о получении судебного разрешения на прослушивание мобильных телефонов подозреваемых.

7. По данным властей Российской Федерации, 6 декабря 2004 г. Самарский областной суд санкционировал прослушивание мобильного телефона заявителя.

8. С 17 по 26 декабря 2004 г. сотрудники милиции прослушивали разговоры заявителя по мобильному телефону. Они записали пять аудиокассет и 13 января 2005 г. направили их следователю.

B. Задержание заявителя и предполагаемое жестокое обращение с ним

9. 26 декабря 2004 г. заявитель был задержан во время попытки угона автомобиля. По словам заявителя, трое сотрудников милиции надели на него наручники, ударили его ногой по лицу и по голове во время задержания. Заявитель был доставлен в отделение милиции, где избиения продолжились.

10. В неустановленную дату заявитель нанял адвоката.

11. 28 декабря 2004 г. в ответ на жалобу заявителя следователь сообщил, что заявитель оказал сопротивление при задержании, и сотрудники милиции были вынуждены применить силу против него. Следователь обязал заявителя пройти медицинское обследование.

12. 30 декабря 2004 г. судебно-медицинский эксперт осмотрел заявителя и зафиксировал следующие травмы:

"Синяки вокруг правого и левого глаз и на правой стороне головы;

кровотечение_ в левой части нижней губы;

синяки на носу, правой щеке, на лбу и правом коленном суставе".

13. По мнению эксперта, телесные повреждения были нанесены в период от трех до восьми суток до момента осмотра и не причинили серьезного вреда здоровью заявителя.

14. 21 января 2005 г. прокуратура отклонила жалобу заявителя о жестоком обращении со стороны сотрудников милиции как необоснованную. Заявитель не обжаловал это постановление.

C. Уголовное разбирательство против заявителя

15. 28 декабря 2004 г. Ленинский районный суд г. Самары санкционировал содержание заявителя под стражей до суда. Заявитель не обжаловал постановление.

16. 30 декабря 2004 г. заявителю было предъявлено обвинение в нескольких эпизодах угона автомобилей. В неустановленную дату он также был обвинен в организации преступной группировки.

17. 25 февраля 2005 г. Октябрьский районный суд г. Самары продлил срок содержания заявителя под стражей до 23 апреля 2005 г. Заявитель оставался под стражей до окончания расследования и суда.

18. 27 февраля 2006 г. Самарский областной суд назначил заседание на 13 марта 2006 г.

19. 12 марта 2007 г. прокуратура исключила обвинения в организации преступной группировки и в отношении нескольких эпизодов угона автомобилей. В ту же дату Самарский областной суд признал заявителя виновным в 11 эпизодах угона автомобилей и приговорил его к 12 годам тюремного заключения. При установлении вины заявителя суд исходил, в частности, из записей разговоров по мобильному телефону между подсудимыми. По утверждению заявителя, суд отказался предоставить ему доступ к постановлению, санкционирующему прослушивание его мобильного телефона. Данного судебного постановления от 6 декабря 2004 г. не было в материалах дела, в котором содержалась только справка, подтверждающая принятие этого решения областным судом.

20. 13 ноября 2007 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил приговор заявителю в силе, рассмотрев его кассационную жалобу. Что касается прослушивания мобильных телефонов подсудимых, Верховный Суд Российской Федерации отметил следующее:

"Как следует из материалов дела, на прослушивание телефонных переговоров [подсудимых] имелись разрешения областного суда_

Согласно [соответствующему законодательству] сведения о проводимых негласных оперативно-розыскных мероприятиях составляют государственную тайну. Судебное решение на право проведения оперативно-розыскного мероприятия и материалы, послужившие основанием для принятия такого решения, хранятся только в деле в [органах, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность].

Ссылки в жалобах [подсудимых] на отсутствие в материалах дела решения, [разрешающего прослушивание], не основаны на законе.

Из материалов дела следует, что [сотрудник милиции] Ю. имел все предусмотренные законом полномочия для осуществления прослушивания и аудиозаписи телефонных переговоров подсудимых. Указанное оперативно-розыскное мероприятие проводилось в соответствии с положениями [действующего законодательства].

Ссылки в жалобах на то, что прослушивание и запись телефонных переговоров проводились с нарушениями, которые являются основаниями для признания результатов указанного оперативно-розыскного мероприятия недопустимыми доказательствами, [суд кассационной инстанции] находит несостоятельными.

[Суд кассационной инстанции] полагает, что нарушений [закона], связанных с хранением, передачей, осмотром и прослушиванием аудиокассет с записями телефонных переговоров подсудимых, не допущено.

Результаты [прослушивания телефонной связи подсудимых] были представлены следователю и суду в соответствии с Инструкцией, разработанной на основе [действующего законодательства]_".

D. Условия содержания под стражей и перевозки

1. Изолятор временного содержания

21. С 26 по 31 декабря 2004 г. заявитель содержался под стражей в изоляторе временного содержания. В камере, в которой он находился, отсутствовали окна. Заявителю не выдали матраса и постельного белья. Освещение было тусклым. Как утверждал заявитель, его просьбы об оказании медицинской помощи были проигнорированы.

2. Следственный изолятор СИЗО-1 в г. Самаре* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Самарской области" (примеч. редактора).)

22. С 31 декабря 2004 г. по 8 сентября 2007 г. и с 26 декабря 2007 г. по 14 января 2008 г. заявитель содержался под стражей в Следственном изоляторе СИЗО-1 в г. Самаре.

(a) Описание условий, предоставленное властями Российской Федерации

23. Власти Российской Федерации представили копии регистрационного журнала следственного изолятора по каждому дню содержания под стражей заявителя в следственном изоляторе и соответствующие планы помещений. Их материалы могут быть сведены к следующему:

Период содержания под стражей	Номер камеры	Площадь камеры (кв. м)	Количество заключенных	Количество спальных мест
С 31 декабря 2004 г. по 1 марта 2005 г.	8	18,1	3-4	4
С 1 марта по 18 июля 2005 г.	58	33,9	5-8	8
С 18 июля 2005 г. по 15 февраля 2006 г.	14	11,2	2	2
С 15 февраля по 26 декабря 2006 г.	61	33,7	3-8	8
С 26 декабря 2006 г. по 25 января 2007 г.	134	28,2	6-8	7
С 25 января по 21 февраля 2007 г.	60	33,8	5	8
С 21 февраля по 8 сентября 2007 г.	121	16,6	4	4
С 26 декабря 2007 г. по 14 января 2008 г.	121	16,6	4	4

24. По информации начальника следственного изолятора, заявителю были предоставлены матрас, подушка, одеяло, постельное белье, полотенца, столовые приборы, кружка и миска. Постельное белье меняли раз в неделю. Заявитель имел возможность посещать еженедельно душ и имел ежедневные часовые прогулки.

25. Туалет в каждой камере был отгорожен от жилой зоны перегородкой, которая имела высоту от 1,5 до 2 метра, и дверью 1,1 метра в высоту. Расстояние от туалета до стола составляло не менее 1,5 метров.

(b) Описание условий, предоставленное заявителем

26. Как утверждал заявитель, его камеры всё время были переполнены. Количество спальных мест было недостаточным, и заключенные спали по очереди. В течение большей части срока на него приходилось не более 2 кв. метров личного пространства.

27. Все заключенные курили, и заявитель, некурящий, был подвержен пассивному курению. Между туалетом и обеденным столом фактически отсутствовало расстояние. Туалет не предполагал никакого уединения. Высота перегородки, отделяющей его от жилой зоны камеры, составляла всего 1 метр, и в туалете не было двери. Камеры NN 8, 58, 60 и 61 были заражены клопами. В ряде случаев заключенные, страдавшие от чесотки и имевшие вшей, содержались в тех же камерах, что и заявитель. Зимой в камерах было очень холодно, а летом душно и жарко.

(c) Описание условий, предоставленное другими заключенными

28. Как утверждал заключенный Ш., с 4 сентября 2006 г. по 7 сентября 2007 г. он содержался в камере N 34, которая имела площадь не более 30 кв. метров и вмещала от 28 до 34 заключенных. В камере было грязно, сыро, в ней было много тараканов, клопов и вшей. Заключенные часто страдали от простудных заболеваний и чесотки. Еда была плохого качества. Освещения было недостаточно для чтения или письма. Туалет не был отделен от жилой зоны камеры.

29. По информации заключенного Е., который содержался под стражей в камере N 61 вместе с заявителем в период с 15 февраля по 19 апреля 2006 г., большинство камер в следственном изоляторе имели площадь 30-35 кв. метров и вмещали от 20 до 28 заключенных. Количество спальных мест было недостаточным, и заключенные были вынуждены спать по очереди. Туалет находился на расстоянии 1,5 метра от обеденного стола. В камерах было очень холодно зимой, и заключенным приходилось спать в верхней одежде. Летом температура в камере превышала +30°C. Камеры плохо проветривались, и в них постоянно пахло потом и табачным дымом. Заключенные болели чесоткой и грибковыми инфекциями. Горячая вода отсутствовала. Многие камеры в следственном изоляторе были заражены тараканами и клопами.

30. Как утверждал заключенный К., его содержали под стражей в камере N 61 с февраля по март 2006 года. Он предоставил описание условий содержания под стражей, которое дословно воспроизводило заявление заключенного Е.

3. Следственный изолятор СИЗО-3 в г. Москве* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 3 Управления федеральной службы исполнения наказаний по г. Москве" (примеч. редактора).)

31. С 9 сентября по 25 декабря 2007 г. заявитель содержался под стражей в Следственном изоляторе СИЗО-3 в г. Москве.

32. Согласно доводам заявителя от 15 апреля 2013 г. условия его содержания под стражей в г. Москве были аналогичны условиям в г. Самаре.

4. Условия перевозки

(a) Описание условий, предоставленное властями Российской Федерации

33. Согласно информации, полученной от властей Российской Федерации, в 2004-2007 годах перевозка заключенных в суд в г. Самаре осуществлялась тюремными фургонами ГАЗ-3307. В каждом фургоне были два отсека размером 2,1 х 1,2 метра на 10 человек и один отсек размером 0,62 х 0,72 метра для перевозки одного человека. Расстояние между следственным изолятором и судом было примерно 9-10 километров, а время в пути составляло менее часа.

(b) Описание условий, предоставленное заявителем

34. Заявителя перевозили более 58 раз из следственного изолятора в суд и обратно. В эти дни ему обычно приходилось вставать в 4.00, завтрак не выдавался. С 6.00 до 9.00 он находился в камере. В 8.00 он получал сухой паек на день в суде. Паек обычно состоял из сухарей, супа и чая. Отсутствовал доступ к горячей воде в течение дня, и было невозможно приготовить суп или чай. В фургон собирались заключенные из различных следственных изоляторов, поэтому он делал остановки в различных судах, что означало, что поездки заявителя из следственного изолятора в суд длились больше часа. На обратном пути заявителя вновь помещали в камеру размером 12-13 кв. метра еще с 15-30 заключенными.

35. Летом внутри фургона было душно и жарко. Естественной вентиляции через люки было недостаточно, и было трудно дышать. Отсутствовало внутреннее освещение, когда двигатель был выключен. Пол фургона был очень грязным и покрыт окурками, остатками еды и другим мусором. Во время поездок отсутствовала возможность пользоваться туалетом.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

36. Положения соответствующего законодательства Российской Федерации в отношении частной жизни и прослушивания каналов связи изложены в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Роман Захаров против Российской Федерации" (Roman Zakharov v. Russia), жалоба N 47143/06* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2008. N 4 (примеч. редактора).), §§ 15-138, ECHR 2015.

III. Соответствующие документы Совета Европы, касающиеся условий содержания под стражей и перевозки заключенных

37. Соответствующие положения международных документов в отношении условий содержания под стражей и перевозки заключенных приведены в Постановлении Европейского Суда по делу "Фетисов и другие против Российской Федерации" (Fetisov and Others v. Russia) от 17 января 2012 г., жалобы NN 43710/07, 6023/08, 11248/08, 27668/08, 31242/08 и 52133/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 7 (примеч. редактора).), §§ 65-67, и в Постановлении Европейского Суда по делу "М.С. против Российской Федерации" (M.S. v. Russia) от 10 июля 2014 г., жалоба N 8589/08* (* См.: там же. 2015. N 4 (примеч. редактора).), §§ 64-65, соответственно.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции в отношении условий содержания под стражей и перевозки заявителя

38. Заявитель жаловался на условия его содержания под стражей в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства и на условия перевозки в суд и из суда. Он также жаловался на то, что 26 декабря 2004 г., во время задержания и в отделении милиции, его избили милиционеры. Он ссылался на статью 3 Конвенции, которая предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Условия содержания под стражей

1. Приемлемость жалобы

39. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба заявителя на условия содержания под стражей с 31 декабря 2004 г. по 8 сентября 2007 г. должна быть отклонена, поскольку им не было соблюдено правило шестимесячного срока.

40. Заявитель утверждал, что условия его содержания под стражей и в Самаре, и в Москве были идентичными и составляли длящуюся ситуацию, которая продолжалась с 31 декабря 2004 г. по 14 января 2008 г.

41. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что заявитель утверждал в Европейском Суде, что он содержался в Следственном изоляторе СИЗО-3  г. Москвы в период между 9 сентября и 25 декабря 2007 г., и подал соответствующую жалобу на условия его содержания под стражей только 15 апреля 2013 г., то есть почти спустя шесть лет после окончания срока содержания под стражей. Из этого следует, что жалоба в данной части подана с нарушением срока и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

42. Что касается содержания заявителя под стражей в ходе следствия и суда в СИЗО-1 г. Самары с 31 декабря 2004 г. по 8 сентября 2007 г. и с 26 декабря 2007 г. по 14 января 2008 г., Европейский Суд полагает, что данный период представляет собой длящуюся ситуацию, причем временный перевод заявителя в следственный изолятор в г. Москве не оказал влияния на длящуюся природу содержания под стражей. Соответственно, Европейский Суд находит, что, подав жалобу 3 апреля 2008 г., заявитель выполнил правило шестимесячного срока в отношении этой части жалобы.

43. Европейский Суд считает, что жалоба заявителя на условия содержания под стражей в СИЗО-1 в г. Самаре в различные периоды с 31 декабря 2004 г. по 14 января 2008 г. не является явно необоснованной по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(a) Доводы сторон

44. Власти Российской Федерации утверждали, что условия содержания заявителя под стражей соответствовали стандартам, установленным статьей 3 Конвенции. Они ссылались на извлечения из журнала учета заключенных следственного изолятора за каждый день нахождения заявителя в Следственном изоляторе СИЗО-1 г. Самары, официальные планы камер и информацию, представленную начальником следственного изолятора.

45. Заявитель настаивал на своей жалобе. В поддержку своих доводов он предоставил два одинаковых показания Е. и К., которые содержались под стражей в камере N 61 вместе с заявителем, и показания Ш., содержавшегося под стражей в камере N 34 в том же следственном изоляторе.

(b) Мнение Европейского Суда

46. Европейский Суд отмечает, что стороны не пришли к согласию относительно большинства условий содержания заявителя под стражей в следственном изоляторе г. Самары. В этой связи Европейский Суд принимает выводы, которые, с его точки зрения, подкреплены независимой оценкой всех доказательств, включая такие заключения, которые могут вытекать из фактов и доводов сторон. Что касается оценки подобных доказательств, Европейский Суд будет ссылаться на методы, изложенные в недавнем деле Муршича (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Муршич против Хорватии" (Mursic v. Croatia) от 20 октября 2016 г., жалоба N 7334/13* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 5 (примеч. редактора).)):

"_127. Относительно методики рассмотрения данного вопроса Европейский Суд ссылается на свой устоявшийся стандарт доказывания по делам об условиях содержания под стражей (см., например, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", §§ 121-125* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 8 (примеч. редактора).)). В этом контексте Европейский Суд особенно пристальное внимание обращает на объективные трудности, с которыми сталкиваются заявители при сборе доказательств, подтверждающих их утверждения об условиях содержания под стражей. В подобных делах заявители по-прежнему должны давать подробное и непротиворечивое описание обжалуемых фактов (см. там же § 122). В некоторых случаях заявители могут предоставить хотя бы какие-то доказательства для подтверждения обоснованности своих жалоб. Например, Европейский Суд считал доказательствами письменные показания сокамерников и фотографии, предоставленные заявителями в поддержку своих утверждений, если была возможность их сделать (см., например, Решение Европейского Суда по делу "Голубенко против Украины" (Golubenko v. Ukraine) от 5 ноября 2013 г., жалоба N 36327/06, § 52, и приведенные в нем дела, а также Постановление Европейского Суда по делу "Техрани и другие против Турции" (Tehrani and Others v. Turkey) от 13 апреля 2010 г., жалобы NN 32940/08, 41626/08 и 43616/08, § 88).

128. Если имеется вызывающее доверие и достаточно подробное описание предположительно унижающих достоинство условий содержания под стражей, prima facie указывающих на жестокое обращение, то бремя доказывания переходит на власти государства-ответчика, ведь только они имеют доступ к сведениям, способным подтвердить или опровергнуть эти утверждения. От них требуется, в частности, собрать и предоставить соответствующие документы и дать подробное описание условий содержания заявителя под стражей. Принимая решение по этому вопросу, Европейскому Суду следует также учитывать имеющую отношение к делу информацию об условиях содержания под стражей, поступившую от других международных органов, например, от ЕКПП, а также от компетентных органов власти и организаций соответствующей страны (см. далее упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", §§ 122-125, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Нешков и другие против Болгарии", §§ 71-91)_".

47. В настоящем деле власти Российской Федерации утверждали, что заявитель имел достаточное личное пространство и индивидуальное спальное место в камере, адекватное для его потребностей. Они ссылались на информацию, представленную начальником следственного изолятора, извлечения из журнала учета заключенных следственного изолятора за каждый день нахождения заявителя в следственном изоляторе.

48. Европейский Суд также учитывает, что выписки являлись оригинальными документами, которые были подготовлены в рассматриваемый период разбирательства и показывали фактическое количество заключенных, находившихся в этих камерах в эти даты. Европейский Суд также отмечает, что выписки из регистрационного журнала лиц, содержащихся в следственном изоляторе, демонстрируют, что в целом следственный изолятор в период, относящийся к обстоятельствам дела, не был переполнен.

49. Оценивая представленные сторонами доводы в полном объеме, Европейский Суд доверяет первичным документам, предоставленным властями Российской Федерации, и отклоняет утверждения заявителя как необоснованные. Он полагает, что спальных мест в камерах было достаточно, и что заявитель имел в своем распоряжении, за исключением короткого периода с 25 января по 21 февраля 2007 г., не менее 4 кв. метра личного пространства. Нельзя сказать, что размеры его камеры были настолько малы, чтобы ограничить свободу перемещения заключенных за пределами уровня, установленного статьей 3 Конвенции.

50. Европейский Суд должен определить в отсутствие вопроса о личном пространстве, удовлетворяли ли другие аспекты физических условий содержания под стражей заявителя, взятые в совокупности, стандартам, установленным в статье 3 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Муршич против Хорватии", § 140).

51. Что касается санитарных и гигиенических условий, Европейский Суд находит установленным на основе доводов сторон, что обеденный стол и унитаз находились внутри камер заявителя не дальше 1-1,5 метра друг от друга. Кирпичная перегородка отделяла туалет от камеры с одной стороны, хотя она не достигала потолка. Холодная проточная вода также была доступна в камере, а заключенные могли пользоваться душем раз в семь дней. Постельное белье менялось еженедельно. Европейский Суд также отмечает, что согласно показаниям заключенных, предоставленным заявителем, в некоторых камерах в туалете не было двери.

52. Европейский Суд принимает во внимание, что стороны пришли к согласию относительно того, что заявитель имел возможность гулять один час в день.

53. Наконец Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не опровергали доводы заявителя о том, что в некоторых случаях заключенных, страдающих инфекционными или заразными заболеваниями, помещали в камеры, где он содержался под стражей, и что камеры были заражены клопами или что температура в камерах была неадекватной.

54. Изучив факты, представленные сторонами, Европейский Суд признает, что заявитель, возможно, испытал страдания в результате его содержания под стражей в условиях, описанных выше. Тем не менее, учитывая совокупное влияние этих условий, Европейский Суд не считает, что условия содержания заявителя, хотя и далекие от адекватных, достигли порога, позволяющего характеризовать обращение как бесчеловечное и унижающее достоинство в значении статьи 3 Конвенции (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Фетисов и другие против Российской Федерации", §§ 137-138).

55. Соответственно, Европейский Суд приходит к выводу, что по делу требования статьи 3 Конвенции в части условий содержания заявителя под стражей нарушены не были.

B. Условия перевозки

1. Приемлемость жалобы

56. Европейский Суд считает, что жалоба заявителя на условия перевозки во время уголовного разбирательства не является явно необоснованной по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(a) Доводы сторон

57. Власти Российской Федерации утверждали, что условия перевозки заявителя в суд и обратно соответствовали статье 3 Конвенции.

58. Заявитель настаивал на своей жалобе.

(b) Мнение Европейского Суда

59. Европейский Суд напоминает, что он уже устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в ряде дел против Российской Федерации в части стесненных условий перевозки заявителей в суд и из суда (см. среди недавних примеров Постановление Европейского Суда по делу "Коркин против Российской Федерации" (Korkin v. Russia) от 12 ноября 2015 г., жалоба N 48416/09, §§ 70-75* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 9 (примеч. редактора).)).

60. Принимая во внимание предоставленные сторонами материалы, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не привели каких-либо фактов или доводов для того, чтобы прийти к иному заключению в настоящем деле.

61. Что касается условий перевозки заявителя в здание суда и обратно, Европейский Суд отмечает, и стороны это не оспаривали, что заявителя перевозили в тюремном фургоне размером 2,52 кв. метров не менее чем с девятью другими заключенными. Таким образом, личное пространство, предоставляемое заявителю, составляло не более 0,252 кв. метров. Заявитель был вынужден переносить такие стесненные условия дважды в день при перевозке в здание суда и обратно, и в таких условиях его перевозили более 58 раз. Кроме того, Европейский Суд не убежден, что заявитель получал надлежащее питание в дни судебных слушаний. Он уезжал из тюрьмы до завтрака. Хотя он был снабжен сухим пайком на весь день, отсутствовала вода для приготовления пищи. Он также пропускал ежедневные прогулки. Заявитель продолжал подвергаться такому обращению во время судебного разбирательства, когда он особенно нуждался в сосредоточенности и возможности к умственной концентрации.

62. Вышеупомянутые соображения достаточны для того, чтобы Европейский Суд заключил, что заявитель подвергался бесчеловечному и унижающему достоинству обращению в нарушение статьи 3 Конвенции во время перевозки в здание суда и обратно. Соответственно имело место нарушение этого положения Конвенции.

C. Предполагаемое жестокое обращение

(a) Доводы сторон

63. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты. Он не обжаловал постановление прокурора от 21 января 2005 г. по его заявлению на жестокое обращение.

64. Заявитель указал, что он решил просить суд рассмотреть его утверждения о жестоком обращении, а затем снова поднял свою жалобу в суде кассационной инстанции. В подтверждение этого он представил отрывок из стенограммы судебного заседания, где он ссылался на ходатайство адвоката признать в качестве доказательства заключение экспертизы от 30 декабря 2004 г., и объяснение заявителя о том, что он получил телесные повреждения, отраженные в отчете, в результате жестокого обращения со стороны сотрудников милиции.

(b) Мнение Европейского Суда

65. Европейский Суд напоминает, что правило исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, упомянутое в пункте 1 статьи 35 Конвенции, обязывает заявителей предварительно использовать средства правовой защиты, которые обычно доступны и достаточны в национальной правовой системе для получения возмещения в связи с предполагаемыми нарушениями. Пункт 1 статьи 35 Конвенции требует также, чтобы жалобы, которые предполагается подать в Европейский Суд, предварительно были поданы уполномоченному внутригосударственному органу, хотя бы по существу и в соответствии с формальными требованиями законодательства страны, но он не требует прибегать к средствам правовой защиты, которые являются неадекватными или неэффективными (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey) от 18 декабря 1996 г., Reports 1996-VI, §§ 51-52, и Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey) от 16 сентября 1996 г., Reports 1996-IV, §§ 65-67).

66. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что прокурор провел проверку утверждений заявителя о жестоком обращении, не нашел подтверждения данных prima facie о жестоком обращении и отклонил жалобу заявителя 21 января 2005 г. Заявитель решил не обжаловать постановление прокурора, что было бы, как ранее устанавливал Европейский Суд, надлежащим способом исчерпания средств правовой защиты в отношении жалобы по статье 3 Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Белевицкий против Российской Федерации" (Belevitskiy v. Russia) от 1 марта 2007 г., жалоба N 72967/01* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2007. N 8 (примеч. редактора).), § 61). Заявитель, который был представлен адвокатом по своему собственному выбору с самого начала уголовного дела против него, не дал какого-либо объяснения, почему адвокат не подал жалобу и не советовал заявителю подавать жалобу на постановление прокурора.

67. Что касается довода заявителя о том, что он довел свои жалобы до сведения судов первой и кассационной инстанций и тем самым использовал судебное средство для процесса исчерпания средств правовой защиты, Европейский Суд повторяет прежде всего, что целью уголовного разбирательства против заявителя было признать его невиновным или виновным в части уголовных обвинений, выдвинутых против него, а не накладывать ответственность за предполагаемые побои или выносить решение о компенсации за предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции (см. Решение Европейского Суда по делу "Тотева против Болгарии" (Toteva v. Bulgaria) от 3 апреля 2003 г., жалоба N 42027/98). Европейский Суд далее отмечает после рассмотрения предоставленных сторонами материалов, что они не содержат доказательств того, что заявителем были оспорены выводы прокурора во внутригосударственных судах, или что он просил возобновить следствие из-за его недостатков. Ходатайство адвоката заявителя признать судебно-медицинскую экспертизу от 30 декабря 2004 г. в качестве доказательства не может быть истолковано как попытка заявителя обжаловать постановление прокурора.

68. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что жалоба заявителя в отношении предполагаемое жестокого обращения со стороны сотрудников милиции должна быть отклонена в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции

69. Заявитель жаловался на то, что его предварительное заключение противоречило пункту 3 статьи 5 Конвенции, который в соответствующей части предусматривает следующее:

"Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи_ имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд".

70. Власти Российской Федерации утверждали, что согласно материалам дела заявителя он не обжаловал постановление суда о заключении его под стражу и продлении срока его предварительного заключения.

71. Заявитель не представил каких-либо комментариев.

72. Поскольку довод властей Российской Федерации может быть истолкован как возражение о том, что заявитель не довел свои жалобы до сведения внутригосударственных судов, Европейский Суд полагает, что эта жалоба должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты.

III. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

73. Заявитель также жаловался в соответствии со статьями 6 и 8 Конвенции на то, что ему не был предоставлен доступ к документу, разрешающему прослушивание его мобильного телефона. Европейский Суд рассмотрит эту жалобу с точки зрения статьи 8 Конвенции, которая гласит:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

74. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты. В частности, он мог обжаловать постановление суда от 6 декабря 2004 г., разрешающее прослушивание его мобильного телефона. Тот факт, что заявителю не была предоставлена копия этого постановления, не мог препятствовать ему при подаче кассационной жалобы. Кроме того, заявитель мог бы подать жалобу о прослушивании его телефона и перехвате его сообщений милицией в вышестоящий орган внутренних дел, в прокуратуру или суд. Наконец, власти Российской Федерации настаивали, что прослушивание телефонных переговоров заявителя не нарушало его прав, предусмотренных статьей 8 Конвенции. Такое прослушивание было надлежащим образом санкционировано судом. Материалы дела содержали все необходимые сведения и были доступны для заявителя и его адвоката.

75. Заявитель утверждал, что он исчерпал доступные ему внутригосударственные средства правовой защиты. Он подавал многочисленные жалобы в прокуратуру и областной суд. Он также указал, что довел свои жалобы до сведения суда кассационной инстанции. Заявитель считал, что из-за неспособности властей обеспечить ему доступ к постановлению суда, санкционирующему перехват его телефонных переговоров, он был не в состоянии проверить, соответствовало ли такое вмешательство в его права внутригосударственному законодательству, которое требует, чтобы решение властей о прослушивании телефонных переговоров принималось при наличии обоснованного подозрения в том, что он участвовал в преступлениях. Он также настаивал на том, что справка, содержащаяся в материалах уголовного дела, на которую ссылались власти Российской Федерации, не являлась достаточным доказательством того, что прослушивание его переговоров соответствовало стандартам, изложенным в статье 8 Конвенции. Наконец, заявитель утверждал, что из-за отказа властей в доступе к постановлению суда от 6 декабря 2004 г. он не имел возможности оспорить допустимость доказательств, полученных через прослушивание его телефонных разговоров.

A. Приемлемость жалобы

76. Что касается возражения властей Российской Федерации о неисчерпании заявителем доступных внутригосударственных средств правовой защиты в отношении его жалобы на основании статьи 8 Конвенции, Европейский Суд напоминает, что иерархическое обращение к непосредственным руководителям органа, чьи действия оспариваются, не соответствует установленным стандартам независимости, которая необходима, чтобы представлять собой достаточную защиту от превышения полномочий. Прокурор также не является независимым лицом и имеет ограниченную сферу проверки (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Роман Захаров против Российской Федерации", § 292, с дальнейшими отсылками). Соответственно, Европейский Суд подтверждает, что заявитель не был обязан использовать эти средства правовой защиты.

77. Что касается исчерпания средств правовой защиты посредством обращения в суды, Европейский Суд принимает во внимание тот факт, что заявитель узнал о прослушивании его мобильного телефона в ходе уголовного разбирательства против него. Обвинение использовало записанные материалы в качестве доказательств по делу против заявителя. Европейский Суд считает разумным при таких обстоятельствах, чтобы заявитель пытался донести свои жалобы до сведения внутригосударственных судов, которые рассматривали его уголовное дело. Европейский Суд не усматривает в доводах сторон каких-либо указаний на то, что заявитель знал или мог знать о бесполезности данного средства правовой защиты, как и заявляют власти Российской Федерации.

78. Европейский Суд далее отмечает, что в ответ на доводы заявителя суды двух инстанций рассматривали вопрос, осуществлялось ли прослушивание мобильного телефона заявителя "в соответствии с законом", и изложили свои выводы, в частности, в постановлении по кассационной жалобе от 13 ноября 2007 г.

79. При таких обстоятельствах Европейский Суд считает, что заявитель довел свои жалобы до сведения компетентных национальных органов, и его нельзя упрекнуть за выбор такого курса действий. Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации и находит, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Общие принципы

80. Общие принципы изложены в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Роман Захаров против Российской Федерации" (упоминавшемся выше, §§ 227-234).

2. Применение общих принципов в настоящем деле

81. Что касается сферы жалобы заявителя, Европейский Суд отмечает, что заявитель не жаловался на то, что система тайного прослушивания мобильной телефонной связи в Российской Федерации не соответствует требованиям статьи 8 Конвенции (см. в качестве противоположного примера упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Роман Захаров против Российской Федерации"). Он также не утверждал, что прослушивание его телефонных переговоров не имело оснований в национальном праве или что качество закона не соответствовало стандартам Конвенции. Жалобы заявителя касались только отказа властей раскрыть информацию, относящуюся к оспариваемой мере против него.

82. Европейский Суд отмечает прежде всего, что информация, содержащаяся в постановлении, разрешающем скрытое наблюдение в рамках расследования уголовных дел, может иметь решающее значение для подсудимого и его защиты. Он также замечает, что подобные постановления, как правило, содержат секретную информацию, которая предусматривает, в частности, защиту полицейских осведомителей, тайных агентов или секретных оперативных методов полиции. Соответственно, по мнению Европейского Суда, при обращении с ходатайством о раскрытии постановления внутригосударственные суды обязаны обеспечить надлежащий баланс интересов обвиняемых и общественности, и обвиняемому должен быть предоставлен доступ к документам в том случае, если имеются веские соображения, чтобы предотвратить такое решение.

83. В настоящем деле власти Российской Федерации отказались предоставить доступ к постановлению, разрешающему прослушивание телефонных переговоров заявителя, либо ему в ходе уголовного разбирательства против него, либо Европейскому Суду после коммуницирования жалобы заявителя властям Российской Федерации. Из представленных материалов также следует, что внутригосударственные суды, рассматривавшие уголовное дело в отношении заявителя, не имели доступа к этому постановлению (см. § 20 настоящего Постановления).

84. В ответ на ходатайство заявителя о предоставлении постановления суда суды Российской Федерации ограничились выводом о том, что указанный документ представляет собой секретную информацию, но далее не установили баланса в части интересов заявителя и общественности при выявлении и расследовании преступлений. Они не уточнили, почему предоставление постановления от 6 декабря 2004 г. после записи переговоров по мобильному телефону заявителя и завершения следствия препятствовало эффективному отправлению правосудия. В результате заявитель не знал, были ли соблюдены требования законодательства при принятии постановления, и в чем заключалось его содержание. В этой связи Европейский Суд подчеркивает, что прослушивание телефонных переговоров представляет собой серьезное вмешательство в право на частную жизнь, и затронутое лицо должно иметь право на проверку пропорциональности и разумности меры независимым судом с учетом применимых принципов статьи 8 Конвенции. Однако заявителю не была предоставлена такая возможность. На этом фоне отказ властей предоставить доступ к любой информации, касающейся прослушивания его телефонных коммуникаций, составляет нарушение статьи 8 Конвенции.

IV. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

85. Наконец, заявитель жаловался на незаконность его предварительного содержания под стражей с 28 мая по 23 августа 2006 г., несправедливость уголовного разбирательства в отношении него, суровость приговора, отсутствие медицинской помощи и отказы в свиданиях с семьей. Он ссылался на статьи 3, 5-8, 13 и 14 Конвенции. Однако с учетом представленных ему материалов, и насколько эти жалобы относятся к его компетенции, Европейский Суд не усматривает в них признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией. Отсюда следует, что эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

86. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

87. Заявитель требовал выплаты 20 000 евро в качестве компенсации материального ущерба и 480 000 евро в качестве компенсации морального вреда. Сумма заявленного морального вреда включала утраченный доход и расходы, понесенные его родственниками, которые приносили ему еду и одежду, пока он находился в заключении.

88. Власти Российской Федерации сочли требования заявителя чрезмерными и необоснованными.

89. Европейский Суд не усматривает наличия причинно-следственной связи между установленными нарушениями и предполагаемым материальным ущербом, соответственно, он отклоняет это требование. С другой стороны, он присуждает заявителю 6 500 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Судебные расходы и издержки

90. Заявитель требовал выплаты 381 000 рублей в качестве возмещения судебных расходов и издержек, понесенных во внутригосударственных судах, и 2 340 рублей в счет возмещения судебных расходов и издержек, понесенных в ходе разбирательства дела в Европейском Суде. Он предоставил копии квитанций, подтверждающих оплату услуг его адвоката в общей сложности на 28 000 рублей в связи с его ходатайством об условно-досрочном освобождении, подготовкой жалобы о рассмотрении дела в порядке надзора, ходатайств о предоставлений копий материалов его дела и юридическими консультациями.

91. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не обосновал свои требования. Он не предоставил каких-либо доказательств, что он фактически понес эти расходы и издержки.

92. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявитель не обосновал свои судебные расходы и издержки, понесенные при разбирательстве во внутригосударственных судах. Предоставленные им квитанции подтверждали расходы и издержки, которые не были понесены в связи с его жалобой в Европейский Суд. Что касается требований заявителя в отношении расходов и издержек, понесенных в ходе разбирательства в Европейском Суде, он отмечает, что по настоящему делу сумма в 850 евро уже была выплачена заявителю в порядке освобождения от оплаты юридической помощи. Учитывая документы, предоставленные заявителем в поддержку своих требований, и вышеуказанные критерии, Европейский Суд считает разумным присудить заявителю 500 евро в отношении всех видов издержек в ходе разбирательства в Европейском Суде.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

93. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобы в части условий содержания заявителя под стражей и перевозки заявителя и отказа властей в доступе к судебному постановлению, санкционирующему прослушивание мобильного телефона заявителя, приемлемыми для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемыми;

2) постановил, что требования статьи 3 Конвенции в части содержания под стражей заявителя нарушены не были;

3) постановил, что допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции в отношении условий перевозки заявителя;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:

(i) 6 500 евро (шесть тысяч пятьсот евро), а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 500 евро (пятьсот евро), а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителя в связи с указанной суммой, в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 20 декабря 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Фатош Арачи Заместитель Секретаря Секции Суда

Луис Лопес Герра Председатель Палаты Суда