Постановление Европейского Суда по правам человека от 14 марта 2017 г. Дело "Мукаев (Mukayev) против Российской Федерации" (Жалоба N 22495/08) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Мукаев (Mukayev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 22495/08)

Постановление Суда

Страсбург, 14 марта 2017 г.

По делу "Мукаев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Хелены Ядерблом, Председателя Палаты,

Бранко Лубарды,

Луиса Лопеса Герра,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Пере Пастора Вилановы,

Георгия Сергидеса, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 21 февраля 2017 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 22495/08, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Арсаном Магомедовичем Мукаевым (далее - заявитель) 30 апреля 2008 г.

2. Интересы заявителя представляла неправительственная организация "Правовая инициатива по России" в партнерстве с другой неправительственной организацией, "Правовое содействие/Астрея". Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель, в частности, жаловался на то, что он подвергся пыткам со стороны сотрудников милиции и что власти не провели эффективного расследования этого обстоятельства, а также на то, что ему вынесли приговор на основании признательных показаний, данных им под принуждением.

4. 18 февраля 2013 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1977 году (в некоторых документах указывалось, что он родился в 1979 году). Заявитель проживал в г. Грозном, Чеченская Республика, в настоящее время отбывает пожизненное наказание в неуказанном учреждении.

6. Факты по делу, представленные сторонами, могут быть изложены следующим образом.

A. Задержание заявителя и предполагаемое жестокое обращение с ним

1. Задержание заявителя

7. 14 апреля 2001 г. временный прокурор г. Грозного возбудил в отношении заявителя уголовное дело N 11133. 14 сентября 2001 г. заявителю in absentia* (* In absentia (лат.) - в отсутствие, заочно (примеч. переводчика).) было предъявлено обвинение в убийстве с отягчающими обстоятельствами. 31 декабря 2001 г. он выехал с территории Чеченской Республики, используя поддельные документы, и в январе 2002 года прибыл в г. Семипалатинск, Республика Казахстан.

8. 13 января 2006 г. заявитель был задержан в г. Семипалатинске. 17 января 2006 г. местные органы власти установили его настоящую личность. Прокуратура г. Семипалатинска продлила срок содержания заявителя под стражей с целью экстрадиции. В неустановленную дату в январе или феврале 2006 года власти Российской Федерации направили официальный запрос об экстрадиции заявителя в Российскую Федерацию. 23 февраля 2006 г. заявитель был доставлен в г. Астану и передан сотрудникам правоохранительных органов Российской Федерации.

2. Жестокое обращение с заявителем в период предварительного содержания под стражей

(a) Жестокое обращение с заявителем в г. Москве

9. 23 февраля 2006 г. заявитель был доставлен сотрудниками милиции из г. Астаны в г. Москву. По прибытии в аэропорт Домодедово г. Москвы он был снят на видео журналистами канала российского общественного телевидения "РТР", и репортаж о его экстрадиции был показан в тот же день в общероссийской новостной программе "Вести". На видео у заявителя отсутствуют какие-либо видимые следы жестокого обращения. Его родственники узнали о его задержании и экстрадиции из новостей.

10. В тот же день, 23 февраля 2006 г., заявитель был доставлен в Следственный изолятор N ИЗ-77/4 г. Москвы* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 4 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по г. Москве" (примеч. редактора).). По прибытии он был осмотрен врачом, который не обнаружил каких-либо признаков жестокого обращения.

11. В тот же день заявитель был доставлен из Следственного изолятора N ИЗ-77/4 к следователям и сотрудникам милиции из Чеченской Республики для перевода в г. Грозный, Чеченская Республика.

12. По утверждению заявителя, он был помещен в автомобиль с двумя сотрудниками милиции из Чеченской Республики, Х. Маг. и Л.-А. Муд., которые неоднократно наносили ему удары кулаками и ногами по пути в аэропорт.

13. В аэропорту к сотрудникам милиции присоединился следователь из Чеченской Республики П. На заявителе уже были следы жестокого обращения: у него опухло лицо, он был в крови, не мог есть и пить.

(b) Жестокое обращение с заявителем по пути из г. Владикавказа в г. Грозный

14. По прибытии в аэропорт г. Владикавказа Республики Северная Осетия - Алания заявителя посадили в микроавтобус "Газель" для доставки в г. Грозный.

15. По утверждению заявителя, начальник отдела милиции особого назначения (далее - ОМОН) приказал ему лечь на пол микроавтобуса, а сотрудники милиции избивали его ногами и прикладами оружия.

(c) Жестокое обращение с заявителем в оперативно-розыскном бюро N 2

16. Поздно вечером 23 февраля 2006 г. заявитель был доставлен в отделение милиции, известное как ОРБ-2 (далее - ОРБ-2) г. Грозного, где он находился под стражей до 6 марта 2006 г.

17. Согласно информации, представленной властями Российской Федерации в Европейский Суд, по прибытии вечером 23 февраля 2006 г. заявитель прошел медицинский осмотр, в ходе которого у него были обнаружены гематома вокруг правового глаза и ссадины на спине. По утверждению властей Российской Федерации, заявитель объяснил врачу, что он получил эти травмы в Казахстане.

18. По словам заявителя в Европейском Суде, тем же вечером, 23 февраля 2006 г., он был доставлен в большую комнату на первом этаже здания ОРБ-2, где был избит пятерыми сотрудниками милиции, а именно начальником оперативно-розыскного отдела ОРБ-2, Иб., сотрудником оперативно-розыскного отдела, Вак., начальником отдела по расследованию разбойных нападений, а также двумя другими сотрудниками отделения милиции.

19. Сотрудники милиции спрашивали заявителя, помимо прочего, об убийстве прокурора, совершенном в 2001 году. Они избивали его кулаками и ногами, требуя признаться в убийстве прокурора, а также дать показания против определенных лиц, которых он знал лично. Заявитель отказался это сделать. Тогда сотрудники милиции начали пытать его с использованием электрошока, бить его по голове пластиковыми бутылками, наполненными водой. Каждый раз, когда он терял сознание, сотрудники милиции обливали его водой и продолжали допрос и пытки.

20. По словам заявителя, на протяжении ночи с 23 на 24 февраля 2006 г. и в течение дня 24 февраля 2006 г. он подвергался пыткам и давлению с целью признаться в причастности к совершению ряда тяжких преступлений. Заявитель отказался это сделать.

21. 25 февраля 2006 г. заявителю сказали, что его тетя, Х., приехала с сумкой продуктов для него. Сотрудники милиции задержали ее, задавали ей вопросы о заявителе и угрожали ей. Один из сотрудников затем сказал заявителю, что, если он не хочет, чтобы что-то произошло с его тетей, он должен подписать признательные показания. Заявитель подписал документы, не знакомясь с их содержанием.

22. По утверждению заявителя, с 26 по 28 февраля 2006 г. он регулярно подвергался жестокому обращению по ночам, его избивали дубинками, пытали электрошоком, доводили до удушения при помощи противогаза. Его заставляли запоминать показания, касающиеся его вынужденного признания в совершении преступлений, вместе с подробностями преступлений, в которых он предположительно участвовал.

23. Согласно информации, предоставленной заявителем, 6 марта 2006 г. он был переведен в Следственный изолятор N 20/1 (далее - СИЗО N 20/1) г. Грозного* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Чеченской Республике" (примеч. редактора).). С марта по декабрь 2006 года его периодически доставляли в помещения ОРБ-2 для допроса, и там он вновь подвергался избиению, пыткам с использованием электрошока и другим формам жестокого обращения. Он снова должен был запоминать подробности, касающиеся предположительно совершенных им преступлений. Сотрудники милиции давали ему инструкции относительно места, способа и других подробностей преступлений, в совершении которых он обвинялся. С середины марта сотрудники милиции в основном использовали для пыток электрошок, чтобы не оставлять синяков и гематом на его теле. По словам заявителя, чаще других в пытках и принуждении его к даче признательных показаний принимал участие сотрудник милиции Ас. Вак. из ОРБ-2.

24. 30 апреля и 2 мая, а затем 5 и 6 сентября 2006 г. заявитель был опрошен в СИЗО N 20/1 предположительно сотрудником Европейского комитета по предупреждению пыток. Заявитель рассказал этому сотруднику о пытках, которым он подвергался в помещениях СИЗО N 20/1.

25. В ночь с 24 по 25 мая 2006 г., после жалоб заявителя на жестокое обращение (см. §§ 31-32 настоящего Постановления), он был жестоко избит: ему на голову надели пластиковый пакет и избивали его металлическими ключами и кулаками. Сотрудники милиции угрожали убить заявителя, если он продолжит жаловаться на жестокое обращение.

26. 1 июня 2006 г. заявитель прошел медицинский осмотр в СИЗО N 20/1, в ходе которого было установлено следующее:

"...на левом плече с внутренней и внешней сторон имеются округлые гематомы фиолетового цвета размером 2-3 см. На правом бедре имеются крупная округлая гематома фиолетового цвета размером 6 см и ссадина размером 3 см...".

27. 20, а затем 29 октября 2007 г. администрация Следственного изолятора N ИЗ-77/4 г. Москвы ответила на запрос о предоставлении информации о заявителе со стороны его представителей, утверждая, что на момент прибытия в следственный изолятор 23 февраля 2006 г. на теле заявителя не было обнаружено следов жестокого обращения.

28. В подтверждение своих утверждений заявитель представил Европейскому Суду заявления свидетелей, которые также содержались в ОРБ-2 в момент рассматриваемых событий. Этими свидетелями являлись Ш. Ел. (заявление от 12 сентября 2009 г.), У. Ча. (заявление без даты), Р. Ле. (заявление от 13 сентября 2007 г.) и М. Га. (заявление от 12 сентября 2007 г.). Заявитель также представил два официальных заявления администрации Следственного изолятора N ИЗ-77/4 г. Москвы от 20 и 29 октября 2007 г. соответственно.

(d) Расследование по факту предполагаемого жестокого обращения

(i) Жалоба заявителя надзирающим прокурорам

29. 1 марта 2006 г. заявитель был осмотрен медицинским экспертом Бюро судебно-медицинской экспертизы Чеченской Республики* (* Точнее: Государственное казенное учреждение "Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Чеченской Республики" (примеч. редактора).). По словам заявителя, из-за страха за свою жизнь он был вынужден сказать эксперту, что гематомы были получены им вследствие ряда падений 23 февраля 2006 г., во время нахождения в Казахстане. В заключении эксперта от 9 марта 2006 г. было указано следующее:

"...[Заявитель] не утверждал, что он подвергался избиению. Травма лица была получена в результате нескольких падений, которые произошли во время задержания сотрудниками милиции в Казахстане. Он не жаловался на состояние здоровья. Наблюдения: на правом глазу и правом веке имеется темно-малиновый и зеленоватый синяк, желтый к краю глаза, размером  см. Иные травмы и повреждения не установлены...

Заключение: синяк на правом глазу А. Мукаева является результатом [удара по голове] тупым предметом, возможная дата получения - 23 февраля 2006 г. - при описанных им обстоятельствах. Повреждение не [подпадает под категорию] вреда...".

30. 6 марта 2006 г. заявитель был переведен в СИЗО N 20/1 г. Грозного, где он был осмотрен врачом, сделавшим следующие отметки:

"...Жалобы на головные боли, заживающая гематома на правом плече, свежая рана под коленом размером 2 см, гематома на правом глазу, ссадина на затылке... следы наручников на обоих запястьях...".

31. 11 мая 2006 г. заявитель подал жалобу в Прокуратуру Чеченской Республики на жестокое обращение в г. Москве и ОРБ-2, утверждая, что сотрудники милиции пытали его для того, чтобы заставить признаться в преступлениях, которые он не совершал.

32. 15 мая 2006 г. заявитель подал жалобу на жестокое обращение в Генеральную прокуратуру Российской Федерации.

33. 25 мая 2006 г. следователь прокуратуры Чеченской Республики отказал в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции. Заявитель не предоставил копию этого решения.

34. 6 сентября 2006 г. заместитель прокурора Чеченской Республики отменил решение от 25 мая 2006 г. и вернул дело следователям для дальнейшего расследования. Четверо сотрудников милиции, предположительно причастных к жестокому обращению, были опрошены и дали показания. Они утверждали, что не подвергали заявителя жестокому обращению. 15 сентября 2006 г., по завершении расследования, следователь В.А. отказал в возбуждении уголовного дела против сотрудников милиции. В его рапорте содержится следующая информация:

"...Согласно записям первоначального медицинского осмотра, проведенного в изоляторе временного содержания ОРБ-2, в ходе осмотров 7, 17 и 29 марта, 10 апреля, 24 мая, 13 июня и 11 июля 2006 г. у заявителя не было выявлено каких-либо телесных повреждений...

Таким образом, в ходе расследования не было обнаружено каких-либо доказательств... утверждения А. Мукаева... не подтверждаются".

Заявитель не предоставил копию этого решения.

35. 10 октября 2006 г. решение от 15 сентября 2006 г. об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции было отменено надзирающим прокурором, и жалоба была возвращена следователям для дальнейшего расследования. 20 октября 2006 г. следователь И.Х. из Прокуратуры Чеченской Республики опросил сотрудников милиции, доставлявших заявителя из г. Москвы в г. Грозный, а также следователя, ведущего его уголовное дело. Следователь И.Х. отказал в проведении расследования по утверждениям заявителя о жестоком обращении, утверждая, inter alia:

"...Согласно записям первого медицинского осмотра, проведенного в изоляторе временного содержания ОРБ-2, в ходе осмотров 7, 17 и 29 марта, 10 апреля, 24 мая, 13 июня и 11 июля 2006 г. у заявителя не было выявлено каких-либо телесных повреждений...

В соответствии с документами от 14 марта и 5 июня 2006 г., полученными из СИЗО N 20/1, касающимися телесных повреждений, предположительно полученных А. Мукаевым, прокуратура Ленинского района вынесла решение об отказе в возбуждении уголовного дела.

Например, когда заявителю были заданы вопросы относительно его телесных повреждений, о таких как гематома, покрывающая треть поверхности правого плеча, синяк под правым глазом, ссадина на затылке и следы от наручников на обоих запястьях, которые были обнаружены при переводе в СИЗО N 20/1 1 июня 2006 г., A. Мукаев разъяснил, что эти травмы были получены им по дороге в СИЗО N 20/1 и по пути назад в изолятор временного содержания. Он утверждал, что надзиратели не применяли к нему физическую силу...

На вопрос о происхождении телесных повреждений, включая гематому на левом бедре, обнаруженную у [заявителя], когда 1 июня 2006 г. он был доставлен в СИЗО N 20/1, A. Мукаев ответил, что он доставлялся для допроса. На входе [в учреждение] ему были нанесены удары по ягодицам и плечам, но он не знает, кем. Надзиратели вели себя по отношению к нему нормально...".

Заявитель не предоставил копию этого решения.

36. 23 ноября 2007 г. отказ следователя от 20 октября 2006 г. был отменен надзирающим прокурором, и дело было направлено в Следственный комитет по Ленинскому району г. Грозного для дальнейшего расследования. 9 декабря 2007 г. следователь Следственного комитета по Ленинскому району г. Грозного отказал в возбуждении уголовного дела против сотрудников милиции в связи с отсутствием corpus delicti. Заявителю не была предоставлена копия данного решения.

37. 27 декабря 2007 г. адвокаты заявителя обжаловали надзирающему прокурору решения следователя в отношении жалобы заявителя на жестокое обращение и требовали признать незаконными следующие действия:

"(a) задержки в проведении проверки по жалобам A. Мукаева на незаконные действия сотрудников правоохранительных органов в отношении него;

(b) отказ следователя опросить важных свидетелей, которые могли подтвердить факт жестоких действий по отношению к А. Мукаеву;

(c) отказ следователя опросить А. Мукаева".

38. 17 января 2008 г. отказ следователя в возбуждении уголовного дела от 9 декабря 2007 г. был отменен надзирающим прокурором, а жалобы заявителя на жестокое обращение были направлены обратно следователям для дальнейшего расследования. Заявитель был информирован об этом решении 24 января 2008 г.

(ii) Жалобы заявителя в суд на отказы прокурора провести расследование по его утверждениям о жестоком обращении

39. В неустановленную дату в июне 2007 года адвокат заявителя подал жалобу в Заводской районный суд г. Грозного (далее - Заводской районный суд), утверждая, помимо прочего, следующее:

"...В ходе расследования по жалобе А. Мукаева судебно-медицинская экспертиза была проведена 9 марта 2006 г.

...Однако обследование было неполным, поскольку 6 марта 2006 г., когда А. Мукаев был доставлен в СИЗО N 1 г. Грозного, в заключении врача было отмечено следующее:

- головные боли;

- заживающая гематома на правом плече;

- шрам под коленом размером 2 см;

- гематома на правом глазу;

- ссадина на затылке;

- следы наручников на обоих запястьях.

Указанное выше объективно подтверждает, что против А. Мукаева была применена физическая сила... Кроме того, [сотрудники милиции] запугивали его и угрожали ему, чтобы заставить А. Мукаева утверждать, что он не подвергался избиениям и что травма лица была получена им 23 февраля 2006 г., во время задержания сотрудниками правоохранительных органов Казахстана.

Применение пыток в отношении А. Мукаева подтверждается его предположительно добровольным признанием в совершении тяжких преступлений...

До своего задержания А. Мукаев был здоровым человеком. Однако после его задержания он начал испытывать проблемы со здоровьем... Несмотря на неоднократные утверждения [о пытках] в жалобе, поданной А. Мукаевым, следователь отказал в возбуждении уголовного дела...

На основании вышеизложенного ходатайствуем перед судом:

обязать Прокуратуру Чеченской Республики предоставить [заявителю] материалы, собранные в ходе расследования, в результате которого принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела по жалобе А. Мукаева, поскольку ему не была предоставлена копия решения, он также не был ознакомлен с материалами дела;

признать незаконной невозможность органов прокуратуры провести всестороннее расследование по утверждениям о пытках, а также обязать Прокуратуру Чеченской Республики провести тщательное, объективное и эффективное расследование по утверждениям заявителя о пытках, а также привлечь виновных к ответственности...".

40. 26 сентября 2007 г. адвокат заявителя подал дополнительную жалобу в Заводской районный суд.

41. 3 октября 2007 г. Заводской районный суд полностью удовлетворил жалобу и признал незаконным отказ в возбуждении уголовного дела. Решение, которое не было обжаловано и вступило в силу, помимо прочего, гласило следующее:

"1 марта 2006 г. судебно-медицинский эксперт... осмотрел А. Мукаева... Согласно его заключению он обнаружил "под правым глазом и на правом веке темно-малиновый и зеленоватый синяк, желтый к краю глаза, размером около 3 х 1,5 см...".

Следовательно, между моментом экстрадиции в Российскую Федерацию 23 февраля и 1 марта 2006 г. А. Мукаев подвергся физическому насилию.

6 марта 2006 г., когда он прибыл в СИЗО N 20/1 г. Грозного, А. Мукаев был осмотрен врачом, который отметил в медицинской карте А. Мукаева следующее: "заживающая гематома на правом плече, свежая рана под коленом размером 2 см, гематома на правом глазу, ссадина на затылке ... следы наручников на обоих запястьях...".

Следовательно, допуская, что осмотр, проведенный 1 марта 2006 г., был полным и тщательным, А. Мукаев подвергся физическому насилию в период между 1 и 6 марта 2006 г. Это подтверждается соответствующими документами.

10 апреля 2006 г. в медицинской карте А. Мукаева были сделаны следующие записи: "онемение правой части [нечитабельно]. Избит, [по утверждению А. Мукаева], по голове во время перевозки из г. Москвы".

10 мая 2006 г. в СИЗО N 20/1 в медицинскую карту А. Мукаева были внесены следующие записи: "жалобы на онемение правой части лица, слезотечение из правого глаза, острые боли в правой части лица, правом ухе и правой стороне десны".

1 июня 2006 г. в СИЗО N 20/1 в медицинскую карту А. Мукаева были внесены следующие записи: "на верхней части левого плеча с обеих сторон округлые фиолетовые синяки размером 2-3 см, на правом бедре крупная фиолетовая гематома размером 6 см, а также прямая ссадина длиной 3 см".

...Следовательно, А. Мукаев подвергся пыткам в период между 10 мая и 1 июня 2006 г. Это подтверждается документами.

Заключенные, содержавшиеся в ИВС ОРБ-2 в одно время с А. Мукаевым, также подтверждают применение к нему физического насилия... Все [трое] подтвердили, что они готовы дать показания прокурорам в случае необходимости.

A. Мукаев, имевший короткую встречу с этими заключенными в марте 2006 года в ОРБ-2, также подтвердил факт применения к нему физического насилия.

Применение пыток в отношении А. Мукаева подтверждают следующие доказательства:

его жалобы;

заключение судебно-медицинского эксперта от 1 марта 2006 г. N 186;

копия медицинской карты А. Мукаева;

показания свидетеля Ш. Эл.;

показания свидетеля М. Га.;

показания свидетеля Р. Ле.;

жалоба, поданная адвокатом [заявителя] Б. Ел.

Отсутствие следов жестокого обращения на лице А. Мукаева 23 февраля 2006 г. по прибытии в СИЗО N 77/4 г. Москвы может быть подтверждено следующим:

свидетельскими показаниями родственников А. Мукаева, которые видели телевизионную программу от 23 февраля 2006 г.;

видеозаписью телевизионной программы, предоставленной телекомпанией;

ответом из СИЗО N 77/4, в случае запроса...

Суд, изучив доказательства... признает жалобу обоснованной и удовлетворяет ее. При отказе в возбуждении уголовного дела следователи не изучили и не приняли во внимание телесные повреждения А. Мукаева, происхождение которых являлось важным фактором в разрешении дела. Таким образом, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 15 сентября 2006 г. было принято без полного изучения доказательств и жалоб А. Мукаева и его адвоката.

Суд полагает, что требуется дальнейшая проверка всех доводов, выдвинутых А. Мукаевым, касающихся применения физической силы в отношении него...".

42. В неустановленную дату с декабря 2007 года по февраль 2008 года заявитель подал в Заводской районный суд жалобу на постановление следователя Следственного комитета по Ленинскому району г. Грозного об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции от 9 декабря 2007 г. (см. § 38 настоящего Постановления).

43. 19 марта 2008 г. Заводской районный суд, отклонив жалобу заявителя, утверждал, что обжалуемый отказ в возбуждении уголовного дела от 9 декабря 2007 г. был отменен в тот же день (то есть 19 марта 2008 г.) руководителем Следственного комитета по Ленинскому району г. Грозного.

44. 29 марта 2008 г. следователь Следственного комитета по Ленинскому району г. Грозного вновь принял решение не возбуждать уголовное дело в отношении сотрудников милиции. Заявитель вновь подал жалобу на это решение в Ленинский районный суд г. Грозного.

45. 26 июня 2008 г. Ленинский районный суд г. Грозного отклонил жалобу заявителя как необоснованную, указав следующее:

"...факты предполагаемых нарушений процессуального законодательства, [упомянутые сотрудниками милиции], не были подтверждены в ходе ряда расследований. А. Мукаев был признан виновным...".

46. Заявитель обжаловал это решение в Верховный суд Чеченской Республики. 6 августа 2008 г. последний оставил решение Ленинского районного суда г. Грозного без изменений, постановив следующее:

"...[Ссылаясь] на отмену решения об отказе в возбуждении уголовного дела в рамках производства, результатом которого было вынесение приговора, [представитель заявителя] в действительности предлагает, чтобы суд изучил и произвел оценку доказательств, которые уже были рассмотрены и оценены Верховным судом Чеченской Республики и Верховным Судом Российской Федерации. Эти суды уже выносили решения, которые являются обязательными, такая возможность не предусмотрена действующим законодательством...".

47. Документы, представленные Европейскому Суду, демонстрируют, что заявитель последовательно и подробно излагал свои жалобы на жестокое обращение во время производства в Верховном суде Чеченской Республики, а также при обжаловании своего приговора в Верховном Суде Российской Федерации (см. ниже).

48. По утверждению властей государства-ответчика, в период с мая 2006 года по март 2008 года власти Российской Федерации шесть раз проводили предварительные расследования по жалобе заявителя на жестокое обращение, каждый раз отказывая в возбуждении уголовного дела. Проведенные расследования демонстрировали, что утверждения заявителя "не соответствовали действительности".

B. Производство по уголовному делу заявителя

1. Адвокат заявителя

49. По утверждению заявителя в период с 23 по 26 февраля 2006 г., когда он подвергался допросам и пыткам, у него не было доступа к адвокату. Следователь не разъяснил ему его право на адвоката и не предупредил, что всё, что будет им сказано во время допроса, может быть использовано в качестве доказательств по его уголовному делу.

50. 26 февраля 2006 г следователь назначил Г. Бер. адвокатом заявителя. Вместо того, чтобы запросить о предоставлении адвоката коллегию адвокатов, как предусмотрено законодательством, следователь назначил Г. Бер. непосредственно. Заявитель выразил согласие на услуги адвоката 2 марта 2006 г. только после того, как на этом настоял следователь, ведущий его уголовное дело, и уже после того, как он был допрошен, и ему были предъявлены обвинения в совершении ряда преступлений.

51. 28 февраля 2006 г. родственники заявителя наняли Б. Ел. в качестве его адвоката, но следователи не допустили его к заявителю. Тем временем Г. Бер. действовал как адвоката заявителя. По утверждению заявителя, Г. Бер. присутствовал при допросе заявителя. Адвокату было известно, что заявитель подвергается жестокому обращению, но он не обратился с жалобой по этому поводу в компетентные органы. Адвокат подписывал процессуальные документы post facto, как требовали следователи.

52. Заявитель представил Европейскому Суду письмо председателя Коллегии адвокатов Чеченской Республики от 14 декабря 2007 г., в котором сообщалось следующее:

"...Следователь, [ответственный за производство по уголовному делу заявителя], не запрашивал коллегию адвокатов "Низам" о предоставлении адвоката Г. Бер. в качестве защитника А. Мукаева...

Согласно законодательству кандидатура адвоката должна быть согласована с председателем коллегии адвокатов для представления клиента при уголовном производстве. Однако Г. Бер. этого не сделал... его предварительный договор о представлении интересов А. Мукаева был заключен Г. Бер. незаконно.

На основании жалоб, полученных коллегией адвокатов в отношении адвоката Г. Бер., включая жалобу А. Мукаева, 30 ноября 2007 г. Г. Бер. был исключен из членов коллегии адвокатов...".

53. Адвокату заявителя Б. Ел. впервые было разрешено встретиться с заявителем в середине марта 2006 года.

54. Заявитель безуспешно подавал в суды жалобы на нарушения, касающиеся оказания правовой помощи. Его жалобы был отклонены как необоснованные.

2. Судебное разбирательство и апелляционное производство

55. Во время судебного разбирательства интересы заявителя представлял его адвокат Б. Ел. Заявитель отказался от своих признательных показаний и утверждал, что они были даны под пытками. Он жаловался судье, что во время задержания и содержания под стражей в ОРБ-2 он неоднократно подвергался пыткам и угрозам и, в конце концов, был вынужден дать признательные показания. Он настаивал на своей невиновности в убийствах и признал свою вину лишь в отношении незаконного приобретения оружия и поддельных документов, удостоверяющих личность.

56. 22 мая 2007 г. Верховный суд Чеченской Республики признал заявителя виновным, помимо прочего, в убийстве 12 человек и приговорил его к пожизненному лишению свободы. Приговор был основан на признании заявителя, показаниях свидетелей и потерпевших, данных следователю и суду, заключении баллистической экспертизы, пришедшей к выводу, что в одну из жертв был произведен выстрел из пистолета, обнаруженного у заявителя.

57. В отношении утверждений заявителя о пытках суд первой инстанции отметил следующее:

"...отсутствуют основания для того, чтобы ставить под сомнение показания оперативного сотрудника Ас. Вак. или результаты расследования, проведенного прокуратурой [по жалобе заявителя]...".

58. 30 октября 2007 г. приговор был оставлен без изменения Верховным Судом Российской Федерации. В отношении утверждений заявителя о жестоком обращении Верховный Суд Российской Федерации отметил следующее:

"...факты о том, что в отношении заявителя были использованы незаконные методы расследования, не были подтверждены".

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

59. Обзор соответствующего законодательства Российской Федерации приведен в делах "Ляпин против Российской Федерации" и "Рябцев против Российской Федерации" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia) от 24 июля 2014 г., жалоба N 46956/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 6 (примеч. редактора).), §§ 96-102, и Постановление Европейского Суда по делу "Рябцев против Российской Федерации" (Ryabtsev v. Russia) от 14 ноября 2013 г., жалоба N 13642/06* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 4 (примеч. редактора).), §§ 48-52).

III. Соответствующие документы Совета Европы

60. В публичном заявлении Европейского комитета по предотвращению пыток (далее - ЕКПП) по Чеченской Республике от 13 марта 2007 г., в частности, указано следующее:

"...(b) ОРБ-2

19. На протяжении многих лет ЕКПП пытается привлечь внимание властей Российской Федерации к грубейшим нарушениям прав человека, совершаемых сотрудниками ОРБ-2 г. Грозного, и нарушениям, озвученным во втором публичном заявлении ЕКПП по Чеченской Республике от 10 июля 2003 г. В ходе проведенных в январе 2005 года переговоров с полномочным представителем Президента Российской Федерации в Южном федеральном округе Дмитрием Козаком ЕКПП был заверен в том, что Министерство внутренних дел и прокуратура проводят "тщательное" расследование по фактам жестокого обращения сотрудников ОРБ-2 с задержанными. Однако впоследствии выяснилось, что какого-либо расследования не проводилось.

До настоящего времени ответные действия властей на замечания ЕКПП относительно ОРБ-2 сводились к следующему: I) переоборудованию помещений для содержания под стражей на территории ОРБ-2 в ИВС под управлением командования ОГВ(с) и II) "рассмотрению в срок и должным образом" жалоб, поданных в прокуратуру. Исходя из информации, собранной в течение двух ad hoc посещений в 2006 году, стало очевидно, что данных мер недостаточно для того, чтобы положить конец нарушениям прав человека сотрудниками ОРБ-2.

20. Формально говоря, созданный в помещениях ОРБ-2 изолятор временного содержания не связан с ОРБ-2, и официальная позиция сотрудников ИВС может отличаться от позиции сотрудников ОРБ-2. Однако на практике четкого разграничения между этими двумя подразделениями не существует.

Из сведений, собранных в ходе визитов в 2006 году, становится ясно, что очень часто лиц, содержащихся в изоляторе, ночью выводят и передают в руки сотрудников ОРБ-2, и тогда эти лица подвергаются серьезному риску жестокого обращения. Основанием для такого вывода стали индивидуальные беседы с большим количеством граждан, имевших опыт нахождения под стражей в изоляторе временного содержания в помещениях ОРБ-2, а также медицинские свидетельства, собранные в отношении некоторых из этих лиц и других людей. Основанием для подобного вывода стала также и другая информация, собранная на месте, в изоляторе, которая дает возможность недвусмысленно понять, что администрация ОРБ-2 продолжает оказывать серьезное влияние на повседневную работу изолятора. Подобное положение дел отнюдь неудивительно, если принять во внимание весьма тесное соседство изолятора и его сотрудников с ОРБ-2, а также более высокий статус сотрудников ОРБ-2 по сравнению с сотрудниками, работающими в изоляторе. Один из сотрудников изолятора подтвердил это и добавил, что приказ начальника ОРБ-2 вывести задержанного ночью обязательно будет выполнен.

Необходимо добавить, что собранная делегацией ЕКПП информация указывает также на то, что лица, задержанные сотрудниками ОРБ-2, могут длительное время содержаться под стражей (и подвергаться жестокому обращению) в помещениях данного подразделения, прежде чем их впервые поместят в изолятор.

21. В конце апреля - начале мая 2006 года, в ходе своего визита, делегация ЕКПП осуществила непосредственное наблюдение за соблюдением пункта 5 статьи 8 Конвенции, формально требуя от властей Российской Федерации сообщить ЕКПП ко 2 июля 2006 г. о мерах, принятых в целях прекращения жестокого обращения в ОРБ-2. В своем ответе власти Российской Федерации ссылались на выводы предварительных расследований, проведенных прокуратурой Ленинского района г. Грозного по жалобам на сотрудников ОРБ-2. Примеры 19 таких предварительных расследований (по жалобам 22 лиц) были проведены в отношении 2005 года, а 13 (по жалобам 16 лиц) - в отношении первого квартала 2006 года. Результатом всех расследований стали отказы в возбуждении уголовного дела. Давая комментарии по жалобам, власти Российской Федерации отметили "поражающее сходство" описаний, иногда "шаблонное изложение", а также невозможность представить какие-либо "объективные факты" в поддержку жалоб. Общий вывод гласил, что "лица, в отношении которых проводилось расследование, избрали написание жалоб в качестве своеобразного средства процессуальной защиты".

22. В ходе посещений в сентябре 2006 года делегация ЕКПП имела возможность детально изучить материалы вышеуказанных проверок. Было установлено, что на практике прокуратура не выполнила всех необходимых действий по проверкам поступивших жалоб и другой полученной информации.

В жалобах действительно наблюдалось некоторое сходство в описании предполагаемого жестокого обращения и обстоятельств, в которых оно применялось. Однако подобная схожесть скорее подтверждает, чем подрывает правдоподобность жалоб, тем более что в большинстве случаев фигурируют одни и те же оперативные сотрудники. Наряду с этим жалобы имеют свои индивидуальные особенности и характерные элементы, которые повышают их достоверность, и их никак нельзя назвать "шаблонными". Следует также отметить, что восемь из 32 проверок были инициированы не жалобами, а сообщениями из СИЗО N 1 о прибытии новых заключенных с телесными повреждениями. Довод властей о том, что мы имеем дело со "своеобразным средством процессуальной защиты" не имеет, очевидно, никакого отношения к таким случаям.

Еще важнее то, что, как мы обнаружили, большинство из проведенных проверок основывалось в основном лишь на объяснениях оперативных сотрудников, имевших отношение к делу, иногда в сочетании с показаниями следователя и фельдшера ИВС. В 11 случаях предполагаемые потерпевшие вообще не опрашивались, а во всех остальных случаях этот наиболее важный элемент проверки заключался в поверхностном и формальном исследовании. Материалы проверок указывают на иные грубые нарушения, такие как отсутствие судебно-медицинских экспертиз или необоснованные задержки в проведении данных экспертиз, непринятие во внимание медицинских записей из СИЗО, отсутствие показаний третьих лиц, которые могли бы прояснить вопрос о правдивости жалобы (например, других лиц, задержанных в тот же период времени).

В итоге в подавляющем большинстве случаев из 32 рассмотренных жалоб не были соблюдены минимальные требования эффективного расследования...

25. По результатам посещений в сентябре 2006 года делегация ЕКПП указала на то, что систематическое непринятие эффективных мер по искоренению жестокого обращения в ОРБ-2 неизбежно приведет к очередной постановке вопроса, как предусмотрено пунктом 2 статьи 10 Конвенции. Делегация настаивала на исправлении властями Российской Федерации сложившейся ситуации в отношении обращения с задержанными в ОРБ-2 как в Грозненском, так и в межрегиональных подразделениях этого учреждения. До настоящего момента власти Российской Федерации не сообщили каких-либо сведений о предпринимаемых ими мерах в ответ на замечания делегации ЕКПП...".

61. В публичном заявлении ЕКПП по результатам визита на Северный Кавказ Российской Федерации от 24 января 2013 г., в частности, указывалось следующее:

"...22. На протяжении более 10 лет ЕКПП призывает власти Российской Федерации положить конец жестокому обращению сотрудников ОРБ-2 г. Грозного с заключенными...

К сожалению, этот призыв не был услышал. Во время визита 2011 года делегация ЕКПП получила несколько достоверных сообщений о чрезвычайном жестоком обращении, физическом и психологическом, с заключенными, переведенными из СИЗО N 1 г. Грозного в изолятор временного содержания ОРБ-2 для проведения следственных действий. Официальная позиция, согласно которой лица, содержащиеся в изоляторе, были допрошены в специальном помещении, приспособленном для этих целей в здании изолятора, является фикцией.

Истекли все сроки исполнения властями Российской Федерации рекомендаций ЕКПП в отношении ОРБ-2 по итогам визита 2006 года на Северный Кавказ. Прежде всего изолятор временного содержания, расположенный в ОРБ-2, должен быть переведен в другое помещение.

23. Как уже отмечалось выше, делегацией получен, прежде всего в Республике Дагестан и Чеченской Республике, ряд заявлений о задержаниях без составления протокола и содержании под стражей в незаконных местах, в частности, в отношении лиц, подозреваемых в совершении преступлений, предусмотренных статьями 205, 208, 209 и 222 Уголовного кодекса Российской Федерации...".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

62. Заявитель жаловался на то, что он подвергся жестокому обращению, находясь под контролем милиции, а также на то, что по его жалобе не было проведено эффективного расследования. Статья 3 Конвенции гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

63. Власти Российской Федерации оспаривали доводы заявителя, утверждая, что он не предоставил доказательств в поддержку своей версии событий. Кроме того, по прибытии из Казахстана в г. Москву 23 февраля 2006 г. у него уже были следы жестокого обращения. Они далее отмечали, что расследования, проведенные властями, отвечали требованиям внутригосударственного законодательства.

64. Заявитель настаивал на своей жалобе. Он указал, что версия властей Российской Федерации о том, что он подвергся жестокому обращению в Казахстане до своей экстрадиции опровергается официальными заявлениями администрации следственного изолятора, указавшей, что 23 февраля 2006 г. на теле заявителя не было выявлено следов жестокого обращения по прибытии в г. Москву (см. §§ 10 и 27 настоящего Постановления). Кроме того, его утверждения о жестоком обращении подтверждались результатами медицинских осмотров, проведенных 1 марта и 1 июня 2006 г. (см. §§ 29, 26 и 39 настоящего Постановления), его постоянными жалобами в компетентные органы (см. §§ 31, 32, 37, 39, 40, 42 и 47 настоящего Постановления) и выводами суда от 3 октября 2007 г. (см. § 41 настоящего Постановления). Он подчеркивал, что власти Российской Федерации не предоставили убедительного объяснения относительно происхождения травм, а также не провели эффективного расследования по его жалобам. Заявитель далее утверждал, в частности, что расследования не были проведены своевременно и не были тщательными, и органы власти государства-ответчика не опросили его и не предприняли каких-либо мер для установления виновных. Наконец, он утверждал, что жестокое обращение, которому он подвергся со стороны сотрудников милиции, являлось пытками. В поддержку своих утверждений заявитель ссылался на представленные документы и выводы ЕКПП от 13 марта 2007 г. в отношении нарушений прав человека, допущенных сотрудниками ОРБ-2 в период рассматриваемых событий (см. § 61 настоящего Постановления).

A. Приемлемость жалобы

65. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Предполагаемое жестокое обращение

66. Соответствующие общие принципы были обобщены Большой Палатой Европейского Суда в деле "Буид против Бельгии" (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Буид против Бельгии" (Bouyid v. Belgique) от 28 сентября 2015 г., жалоба N 23380/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 2 (примеч. редактора).), §§ 81-88, ECHR 2015). В частности, когда обстоятельства дела в целом или в части известны лишь государственным органам, как в случае нахождения под их контролем лица, заключенного под стражу, любые повреждения, причиненные в период его содержания под стражей, дают основания для веских презумпций относительно фактических обстоятельств. Соответственно, власти государства-ответчика должны предоставить убедительные и удовлетворительные доказательства, ставящие под сомнение версию событий, изложенную потерпевшим. Если этого не будет сделано, Европейский Суд может сделать неблагоприятные для государства-ответчика выводы. Данный подход оправдывается тем, что лица, заключенные под стражу, находятся в уязвимом положении, и государственные органы обязаны защищать их (ibid.* (* Ibid. (лат. сокращение от ibidem) - там же (примеч. переводчика).), § 83).

67. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд установил, что власти Российской Федерации не оспаривали, что заявитель прибыл из Казахстана в г. Москву 23 февраля 2006 г. и был немедленно доставлен в Следственный изолятор N ИЗ-77/4, где он прошел медицинский осмотр и у него не было обнаружено следов жестокого обращения (см. § 10 настоящего Постановления). Однако позднее в тот же день, 23 февраля 2006 г., заявитель был доставлен из изолятора г. Москвы в ОРБ-2 г. Грозного, где в ходе медицинского осмотра у него были выявлены ссадины и гематомы (см. § 17 настоящего Постановления). Власти Российской Федерации не представили какого-либо объяснения относительно телесных повреждений у заявителя, появившихся у него после того, как он был доставлен в органы внутренних дел в Чеченской Республике, помимо ссылок на то, что травмы были причинены в Казахстане (см. § 62 настоящего Постановления). Принимая во внимание отсутствие убедительного объяснения, Европейский Суд полагает, что власти Российской Федерации не исполнили свою обязанность по доказыванию и представлению доказательств, способных поставить под сомнение версию заявителя о событиях, касающихся жестокого обращения во время перевода из г. Москвы в ОРБ-2.

68. Европейский Суд далее установил, что при поступлении поздно ночью 23 февраля 2006 г. в ОРБ-2 г. Грозного заявитель был доставлен для медицинского осмотра, а затем 6 марта 2006 г. он прошел другое обследование, в ходе которого на его теле был обнаружен ряд следов жестокого обращения (см. §§ 30, 39 и 41 настоящего Постановления). Учитывая, что в период между этими двумя датами он содержался в ОРБ-2 и что власти не представили какого-либо объяснения относительно происхождения телесных повреждений у заявителя в период содержания под стражей в милиции, Европейский Суд принимает версию событий, изложенную заявителем.

69. На основании вышеизложенного, а также учитывая выводы ЕКПП, касающиеся серьезных нарушений прав человека, совершенных сотрудниками ОРБ-2 (см. §§ 60 и 61 настоящего Постановления), и решения суда от 3 октября 2007 г. (см. § 41 настоящего Постановления), Европейский Суд полагает, что заявитель подвергся жестокому обращению в период содержания под стражей в ОРБ-2.

70. Власти Российской Федерации не утверждали, что обжалуемое применение в отношении заявителя физической силы было вызвано его поведением, они лишь отрицали, что к нему была применена физическая сила. Европейский Суд считает, что жестокие действия, которым неоднократно подвергался заявитель во время содержания под стражей и которые были направлены на получение от него признания, являлись пыткой (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тангиев против Российской Федерации" (Tangiyev v. Russia) от 11 декабря 2012 г., жалоба N 27610/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2011. N 3 (примеч. редактора).), § 56, Постановление Европейского Суда по делу "Александр Новоселов против Российской Федерации" (Aleksandr Novoselov v. Russia) от 28 ноября 2013 г., жалоба N 33954/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 9 (примеч. редактора).), §§ 65-66, а также Постановление Европейского Суда по делу "Помиляйко против Украины" (Pomilyayko v. Ukraine) от 11 февраля 2016 г., жалоба N 60426/11, § 51).

71. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материальном аспекте.

2. Расследование по жалобам на жестокое обращение

72. Заявитель представил убедительные утверждения о том, что он подвергся обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции, находясь под контролем милиции. Его утверждения были подтверждены выводами судебно-медицинской экспертизы и другими доказательствами (см., например, §§ 29-31 и 39-41 настоящего Постановления).

73. Властями Российской Федерации не оспаривалось, что на государство было возложено процессуальное обязательство, следующее из статьи 3 Конвенции, о проведении эффективного расследования по утверждениям заявителя о жестоком обращении.

74. Европейский Суд ранее признавал, что в правовой системе Российской Федерации в случаях правдоподобных утверждений о жестоком обращении, запрещенном статьей 3 Конвенции, в обязанности государственных органов входят возбуждение уголовного дела и проведение надлежащего уголовного расследования, в ходе которого проводится целый перечень мероприятий по расследованию, что в соответствии с внутригосударственным законодательством является эффективным средством правовой защиты для жертв жестокого обращения со стороны сотрудников органов внутренних дел (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации", §§ 129 и 132-136, см. также последующие дела, в которых власти Российской Федерации признали нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте: Постановление Европейского Суда по делу "Раззаков против Российской Федерации" (Razzakov v. Russia) от 5 февраля 2015 г., жалоба N 57519/09* (* См.: там же. 2015. N 9 (примеч. редактора).), §§ 57-61, и Постановление Европейского Суда по делу "Александр Андреев против Российской Федерации" (Aleksandr Andreyev v. Russia) от 23 февраля 2016 г., жалоба N 2281/06, §§ 63-65).

75. Европейский Суд не видит причин для того, чтобы прийти к иному выводу в настоящем деле, которое содержит правдоподобные утверждения о жестоком обращении, о котором власти были незамедлительно извещены. Органы расследования провели предварительное расследование и пришли к выводу об отсутствии доказательств наличия состава преступления в действиях сотрудников милиции. На этом основании они отказали в возбуждении уголовного дела. В целом они вынесли шесть таких решений. Данные решения неоднократно отменялись надзирающими органами как необоснованные, незаконные и неполные. Надзирающие органы несколько раз отмечали, что следователи, ответственные за производство по жалобе заявителя, не выполнили данные ранее инструкции. Это было подтверждено выводом суда Российской Федерации о том, что следователи не предприняли всех необходимых мер для установления соответствующих фактов (см. § 41 настоящего Постановления).

76. Ввиду вышеизложенного Европейский Суд полагает, что отказ в возбуждении уголовного дела в связи с правдоподобными утверждениями заявителя о жестоком обращении является невозможностью провести эффективное расследование, как того требует статья 3 Конвенции.

77. Таким образом, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

II. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

78. Заявитель, ссылаясь на статью 6 Конвенции, жаловался на то, что производство по его уголовному делу было несправедливым. В частности, он утверждал, что внутригосударственные суды ссылались на признательные показания, которые он дал в результате принуждения, и что он был лишен права защищать себя с помощью адвоката по своему выбору. Пункт 1 статьи 6 Конвенции в соответствующей части гласит:

"Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...".

A. Приемлемость жалобы

79. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

80. Власти Российской Федерации считали, что утверждения заявителя являются необоснованными. Заявитель был информирован о его праве не свидетельствовать против себя самого и о том, что он дает показания добровольно. Приговор заявителя был основан на его признании в совершении преступлений наряду с другими доказательствами, полученными в ходе расследования. Интересы заявителя на протяжении всего производства представлял его адвокат Г. Бег. Заявитель мог в любой момент воспользоваться своим правом выбрать другого адвоката.

81. Заявитель настаивал на своей жалобе. Он утверждал, что все признания были сделаны под пытками. У него не было доступа к адвокату с 23 по 26 февраля 2006 г., а адвокат Г. Бер был назначен ему следователями в нарушение соответствующего порядка. Адвокат подписал документы задним числом и не оказывал заявителю надлежащую юридическую помощь.

2. Мнение Европейского Суда

82. Европейский Суд отмечает, что в своей первоначальной жалобе и последующих объяснениях заявитель утверждал, что некоторые аспекты уголовного производства в отношении него были несправедливыми в нарушение статьи 6 Конвенции (см. § 77 настоящего Постановления). Принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении документы, Европейский Суд не считает необходимым рассматривать все эти аспекты. Он сфокусируется на доводах заявителя о том, что при вынесении приговора внутригосударственные суды приняли во внимание признательные показания, данные им в результате принуждения.

83. В этой связи Европейский Суд напоминает, что в его функции не входит, как правило, решение вопроса о приемлемости тех или иных доказательств, например, доказательств, полученных незаконно с точки зрения внутригосударственного законодательства. Вопрос, на который следует ответить, состоит в том, было ли справедливым производство в целом, включая способ получения доказательств (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ибрагим и другие против Соединенного Королевства" (Ibrahim and Others v. United Kingdom), жалобы NN 50541/08, 50571/08, 50573/08 и 40351/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 12 (примеч. редактора).), § 251, ECHR 2016). Это предполагает оценку подобной незаконности и в случае нарушения иных конвенциональных прав характера установленного нарушения (см., inter alia, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гефген против Германии" (Gafgen v. Germany), жалоба N 22978/05, § 162, ECHR 2010).

84. Особое внимание уделяется случаям использования в уголовном судопроизводстве доказательств, полученных с нарушением статьи 3 Конвенции. Использование таких доказательств, полученных в результате нарушения одного из ключевых и абсолютных прав, гарантированных Конвенцией, всегда поднимает серьезные вопросы, касающиеся справедливости производства по делу, даже если эти доказательства не являлись решающими при вынесении приговора (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гефген против Германии", § 165).

85. В более ранних делах в отношении признательных показаний как таковых Европейский Суд признавал, что в результате допущения показаний, полученных в результате пыток (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Тангиев против Российской Федерации", §§ 74-76, а также Постановление Европейского Суда по делу "Левинца против Республики Молдова" (Levinюa v. Moldova) от 16 декабря 2008 г., жалоба N 17332/03, §§ 101 и 104-105), в качестве доказательств для установления соответствующих фактов при производстве по уголовному делу производство в целом оказывается несправедливым (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гефген против Германии", § 165).

86. В настоящем деле Европейский Суд подчеркивает, что признательные показания, сделанные заявителем после задержания и заключения под стражу, стали составной частью доказательств против него. Суды первой и апелляционной инстанций не признали эти показания неприемлемыми и ссылались на них при определении вины заявителя и вынесении приговора.

87. Европейский Суд далее отмечает, что он уже установил, что заявитель подвергся пыткам во время содержания под стражей, то есть в период, когда он допрашивался и давал показания против самого себя в отношении преступлений, в которых он был впоследствии обвинен (см. §§ 18-27 и 55-56 настоящего Постановления).

88. При таких обстоятельствах Европейский Суд не убеждают доводы властей Российской Федерации о том, что признательные показания заявителя должны считаться данными добровольно с учетом того, что во время производства по делу ему оказывал помощь адвокат и он был уведомлен о праве не свидетельствовать против себя самого. Европейский Суд приходит к выводу, что независимо от влияния на исход дела показаний заявителя, полученных под пытками, данные доказательства привели к несправедливости производства по уголовному делу. Следовательно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

89. Заявитель, ссылаясь на статью 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции, жаловался на то, что власти не провели эффективного расследования по его жалобе на жестокое обращение во время содержания под стражей. Статья 13 Конвенции гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

90. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель воспользовался эффективным средством правовой защиты в отношении своей жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции.

91. Заявитель утверждал, что он был лишен эффективного внутригосударственного средства правовой защиты в отношении своей жалобы, поскольку предварительное расследование не обеспечило адекватного и полноценного расследования по его жалобе.

92. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба тесно связана с вопросом, касающимся процессуального аспекта статьи 3 Конвенции, и что, таким образом, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

93. Принимая во внимание выводы о нарушении статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте в связи с неспособностью властей государства-ответчика провести эффективное расследование, Европейский Суд полагает, что отсутствует необходимость в рассмотрении жалобы на нарушение статьи 13 Конвенции.

IV. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

94. Наконец, заявитель, ссылаясь на статью 3 Конвенции, жаловался на условия содержания под стражей в ОРБ-2 и со ссылкой на статью 5 Конвенции на то, что его предварительное содержание под стражей в период с 23 февраля по 13 марта 2006 г., а также 22 мая 2007 г. было незаконным.

95. Принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении документы, а также в той части, в которой данные вопросы относятся к его юрисдикции, Европейский Суд считает, что эти жалобы не содержат признаки нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией и Протоколами к ней. Следовательно, в этой части жалоба должна быть отклонена как явно необоснованная в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

96. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

97. Заявитель требовал выплаты 50 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

98. Власти Российской Федерации утверждали, что выводы о нарушении прав человека будут являться достаточной справедливой компенсацией.

99. Исходя из принципа справедливости, а также учитывая характер установленных нарушений, Европейский Суд присуждает заявителю 45 500 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы.

B. Судебные расходы и издержки

100. Интересы заявителя представляли адвокаты неправительственной организации "Правовое содействие/Астрея". Он требовал выплаты 6 093 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных при разбирательстве дела в Европейском Суде. В частности, заявитель требовал 5 448 евро, выплаченных за работу, проведенную его представителями (которые потратили 57 часов на подготовку дела), 134 евро - на почтовые расходы и 131 евро - на услуги по переводу. Он представил копию договора на представительство, а также чеки по почтовым расходам и расходам на перевод.

101. Власти Российской Федерации считали, что эти требования должны быть отклонены как необоснованные.

102. Европейскому Суду следует определить, были ли расходы понесены в действительности, являлись ли они необходимыми и разумными по объему. Учитывая имеющиеся в его распоряжении документы и указанные критерии, Европейский Суд считает разумным присудить заявителю 4 500 евро в качестве компенсации всех судебных расходов и издержек, а также любые налоги, которые могут быть взысканы с этой сумы, подлежащие переводу на банковский счет представителей заявителя в Нидерландах, как указал заявитель.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

103. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу заявителя на жестокое обращение во время содержания под стражей в милиции, последующее расследование и несправедливость производства по его уголовному делу приемлемой для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что заявитель подвергся пыткам в нарушение статьи 3 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте;

4) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;

5) постановил, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать жалобу на нарушение статьи 13 Конвенции;

6) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев с даты вступления Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в рубли, по курсу, действующему на день выплаты:

(i) 45 500 евро (сорок пять тысяч пятьсот евро), а также любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 4 500 евро (четыре тысячи пятьсот евро), а также любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы, в качестве возмещения судебных расходов и издержек, подлежащие переводу на банковский счет представителя заявителя, как указано заявителем;

(b) по истечении указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на указанные суммы должны начисляться простые проценты в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, действующей в период невыплаты, плюс три процента;

7) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 14 марта 2017 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Хелена Ядерблом Председатель Палаты Суда