Определение Конституционного Суда РФ от 28 июня 2018 г. N 1450-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Забирова Юрия Алексеевича на нарушение его конституционных прав статьей 8, частью первой статьи 30, частью третьей статьи 33, пунктами "з", "к" части второй статьи 105, статьями 111 и 126 Уголовного кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев по требованию гражданина Ю.А. Забирова вопрос о возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин Ю.А. Забиров, отбывающий наказание в виде лишения свободы, просит признать не соответствующими статьям 19 (часть 1), 45 (часть 1), 46 (часть 1) и 49 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации следующие положения Уголовного кодекса Российской Федерации:

статью 8 "Основание уголовной ответственности", часть первую статьи 30 "Приготовление к преступлению и покушение на преступление", часть третью статьи 33 "Виды соучастников преступления" и пункты "з", "к" части второй статьи 105 "Убийство", которые, по мнению заявителя, ввиду своей неопределенности позволяют различным образом квалифицировать действия привлекаемого к уголовной ответственности лица, которые в его деле были квалифицированы как организация приготовления к убийству по найму, с целью скрыть другое преступление, притом что конкретный потерпевший, на жизнь которого направлено посягательство, определен не был;

статью 111 "Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью", позволяющую, как полагает заявитель, привлекать невиновное лицо к уголовной ответственности за последствия, которые не охватывались его умыслом, в том числе когда соответствующий умысел не был доказан правоприменительными органами, вынуждая это лицо доказывать, что оно не предвидело наступление таких последствий, исключая принадлежащее ему как обвиняемому право на истолкование любых сомнений в его пользу;

статью 126 "Похищение человека", которая, по утверждению Ю.А. Забирова, ввиду своей неопределенности не позволяет лицу осознавать противоправность своего деяния и предвидеть наступление ответственности за его совершение, чем препятствует единообразному применению данной нормы правоприменительными органами.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

2.1. В соответствии со статьей 71 (пункт "о") Конституции Российской Федерации уголовное законодательство находится в ведении Российской Федерации. Федеральный законодатель правомочен как устанавливать в законе ответственность за правонарушения, так и устранять ее, а также определять, какие меры государственного принуждения подлежат использованию в качестве средств реагирования на те или иные деяния и при каких условиях возможен отказ от их применения (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 21 июня 2011 года N 860-О-О, от 25 февраля 2016 года N 287-О и др.).

Реализуя принадлежащие ему полномочия, федеральный законодатель определил в Уголовном кодексе Российской Федерации в качестве основания уголовной ответственности совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного данным Кодексом (статья 8), а в качестве преступления - виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное данным Кодексом под угрозой наказания (часть первая статьи 14). Согласно же части первой статьи 30 УК Российской Федерации приготовлением к преступлению признаются приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

По смыслу данных норм, приготовление к преступлению, в том числе к убийству, совершенному из корыстных побуждений или по найму, с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженному с разбоем, вымогательством, бандитизмом, изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера (пункты "з", "к" части второй статьи 105 УК Российской Федерации), предполагает наличие прямого умысла, направленного на совершение конкретного преступления. Это обязывает органы, осуществляющие уголовное преследование, доказать в ходе расследования и судебного рассмотрения уголовного дела не только сам факт приготовления к преступлению, но и наличие умысла на его совершение применительно к конкретному деянию (пункты 1 и 2 части первой статьи 73 УПК Российской Федерации). Таким образом, признание виновным в приготовлении к преступлению возможно лишь в том случае, если в ходе производства по уголовному делу судом будет установлен факт того, что лицом предпринимались перечисленные в части первой статьи 30 УК Российской Федерации действия, свидетельствующие о его намерении совершить преступление, которое лишь в силу не зависящих от этого лица обстоятельств не было доведено до конца (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 13 октября 2009 года N 1187-О-О, от 21 апреля 2011 года N 573-О-О, от 17 июля 2012 года N 1464-О, от 20 февраля 2014 года N 408-О и от 28 сентября 2017 года N 2164-О).

При этом в соответствии с частью третьей статьи 33 УК Российской Федерации организатором признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими. В силу же части пятой статьи 34 УК Российской Федерации в случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление; за приготовление к преступлению несет уголовную ответственность также лицо, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления.

Следовательно, оспариваемые заявителем статья 8, часть первая статьи 30, часть третья статьи 33 и пункты "з", "к" части второй статьи 105 УК Российской Федерации неопределенности в указанном им аспекте не содержат. Проверка же состоявшихся в его уголовном деле правоприменительных решений, оценка правильности выбора норм, подлежащих применению, не относятся к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации.

2.2. Статья 111 УК Российской Федерации, прямо предусматривающая уголовную ответственность за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, в частности повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего (часть четвертая), действует в системной связи с положениями Общей части данного Кодекса, в том числе его статьей 5, согласно которой лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина, объективное же вменение, т.е. уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается. Таким образом, названная норма, оспариваемая заявителем, его конституционные права не нарушает (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 25 ноября 2010 года N 1503-О-О), а кроме того, она не регулирует процессуальные отношения, включая вопросы доказывания при производстве по уголовному делу.

2.3. Статья 126 УК Российской Федерации, устанавливая уголовную ответственность за похищение человека, является элементом механизма защиты гарантируемого Конституцией Российской Федерации (статья 22, часть 1) права человека на свободу и личную неприкосновенность, подлежит применению во взаимосвязи с положениями Общей части данного Кодекса с учетом фактических обстоятельств конкретного дела и исходя из толкования термина "похищение человека" в правоприменительной практике, не содержит неопределенности, в результате которой лицо было бы лишено возможности осознавать противоправность своего деяния и предвидеть наступление ответственности за его совершение и которая препятствовала бы единообразному пониманию и применению этой нормы правоприменительными органами (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июля 2013 года N 1148-О и N 1150-О, от 21 ноября 2013 года N 1885-О, от 20 февраля 2014 года N 354-О и от 29 сентября 2015 года N 2000-О).

Соответственно, оспариваемые Ю.А. Забировым нормы не могут расцениваться как нарушающие его конституционные права в обозначенном им аспекте, а потому его жалоба, как не отвечающая критерию допустимости, закрепленному в Федеральном конституционном законе "О Конституционном Суде Российской Федерации", не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь частью второй статьи 40, пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Забирова Юрия Алексеевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин