Решение Европейского Суда по правам человека от 7 ноября 2017 г. по вопросу приемлемости жалобы N 10125/04 "Роман Владимирович Истомин (Roman Vladimirovich Istomin) против Российской Федерации" (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Решение по вопросу приемлемости
жалобы N 10125/04
"Роман Владимирович Истомин (Roman Vladimirovich Istomin) против Российской Федерации"

По делу "Роман Владимирович Истомин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая 7 ноября 2017 г. Комитетом в составе:

Луиса Лопеса Герра, Председателя Комитета,

Дмитрия Дедова,

Жольены Шуккинг, судей,

а также при участии Фатош Арачи, заместителя Секретаря Секции Суда,

принимая во внимание вышеуказанную жалобу, поданную 16 февраля 2004 г.,

принимая во внимание замечания по делу, представленные в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) властями Российской Федерации, и замечания, представленные в ответ заявителем,

проведя заседание по жалобе, вынес следующее Решение:

Факты

Заявитель Роман Владимирович Истомин, являющийся гражданином Российской Федерации, родился в 1980 году и содержится под стражей в г. Симелуки* (* Так в тексте оригинала Постановления. По-видимому, имеется в виду г. Семилуки Воронежской области (примеч. переводчика).). Интересы заявителя в Европейском Суде представлял А.Г. Манов, адвокат, практикующий в г. Москве.

Власти Российской Федерации первоначально были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником на этой должности М.Л. Гальпериным.

A. Обстоятельства дела

Обстоятельства дела, как они были представлены сторонами по делу, могут быть кратко изложены следующим образом.

1. Задержание заявителя

7 и 8 марта 2001 г. заявитель употреблял алкоголь в компании других лиц, собравшихся у М. После возвращения домой заявитель обнаружил, что у него был украден ряд вещей, а также 300 рублей. Тогда заявитель взял кухонный нож и пошел к М. На месте заявитель ударил ножом молодую девушку Б., которая мгновенно скончалась, и ранил другого человека, А., которому удалось убежать.

9 марта 2001 г. заявитель был задержан и заключен под стражу. В 7.45 был составлен протокол его задержания, а заявителю были разъяснены его права, в частности, право хранить молчание и право пользоваться помощью защитника. Из протокола допроса заявителя следует, что он отказался от своего права пользоваться помощью защитника.

В ходе этого допроса заявитель признался в предъявленных ему обвинениях.

11 марта 2001 г. для оказания помощи заявителю была назначена адвокат И.

12 марта 2001 г. вместо адвоката И. был назначен адвокат M.

2. Осуждение заявителя

(a) Первое судебное разбирательство в отношении заявителя

27 июня 2001 г. Воронежский областной суд (далее - областной суд) приговорил заявителя к 14 годам лишения свободы за убийство Б. и покушение на убийство A. В ходе судебного разбирательства заявитель признал свою вину, что было принято во внимание областным судом в качестве смягчающего обстоятельства. Областной суд отверг требуемую прокурором квалификацию убийства как совершенного при отягчающих обстоятельствах, то есть из хулиганских побуждений, на основании того, что мотивом вменяемых в вину заявителю деяний являлась личная неприязнь заявителя к потерпевшим.

Областной суд установил следующее:

"На стадии расследования, а также в ходе судебного разбирательства Истомин неоднократно и последовательно утверждал, что его обокрали лица, присутствовавшие у М., и что 8 марта 2001 г. он пошел "свести с ними счеты".

Эта версия, представленная Истоминым, не только не была опровергнута, но и была подтверждена показаниями Бу., Д. и П., которым подсудимый жаловался на кражу его вещей лицами, присутствовавшими у М.

Сторона обвинения также косвенно подтверждает это, так как ссылается на желание отомстить за нанесенное оскорбление, которым предположительно руководствовался Истомин в тот момент, когда он напал на Б. и А. В отношении факта кражи вещей подсудимого проводится отдельное расследование. Кроме того, участие потерпевших в этой краже не было исключено".

Прокурор обжаловал этот приговор. Он был не согласен с судьями суда первой инстанции в том, что они отклонили квалификацию убийства как совершенного при отягчающих обстоятельствах и, как следствие, назначили заявителю слишком мягкое наказание. Прокурор, в частности, указал следующее:

"В ходе неоднократных допросов на стадиях предварительного следствия и судебного разбирательства Р.В. Истомин пояснял, что не помнит ни обстоятельств, при которых он стал жертвой преступления, ни лиц, совершивших это преступление, в силу своего состояния сильного алкогольного опьянения. Он мог только предполагать, что кража его вещей произошла дома у М. На стадии предварительного следствия подсудимый заявил, что [он] "решил всем им перерезать горло в квартире N 2". Это подтверждается дальнейшим поведением Истомина, который сразу после того, как Б. открыла ему дверь, ничего ей не сказав, ударил ее ножом в живот. После этого он вошел в комнату и, не попытавшись уточнить произошедшее накануне и не сказав ни слова, ударил ножом А. Истомин в судебном заседании пояснил, что не был знаком ни с Б., ни с А.[...] и не может объяснить конкретно, почему он убил Б. и пытался убить А.

...Следует отметить, что подсудимому было известно о том, что различные люди регулярно собирались в квартире М. для распития алкоголя. Более того, Истомин сам часто приходил и знал, что гости приходили и уходили, а тех, кто предположительно его обокрал, могло там больше не быть. Несмотря на это Истомин ворвался в квартиру, убил невинную несовершеннолетнюю девушку и попытался убить молодого человека, которых он даже не знал".

24 декабря 2001 г. Верховный Суд Российской Федерации отменил обвинительный приговор в отношении заявителя и передал дело на новое рассмотрение в областной суд.

(b) Второе судебное разбирательство в отношении заявителя

12 февраля 2002 г. областной суд приговорил заявителя к 18 годам лишения свободы за убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах. В ходе судебного разбирательства заявитель оспорил эту квалификацию, утверждая, что он ударил Б. и А. ножом случайно. Заявитель в связи с этим отметил, что во время своих первоначальных показаний, то есть вскоре после своего задержания, он находился под воздействием алкоголя и не в полной мере отдавал себе отчет в том, что говорил. Областной суд отклонил доводы заявителя, основываясь на ряде факторов. Он отметил, что заявитель ссылался на свой мотив, а именно "свести счеты" с лицами, присутствовавшими у М., и делал это неоднократно: во время своего допроса в качестве подозреваемого, в ходе следственного эксперимента, проведенного в присутствии понятых, при своих допросах в качестве обвиняемого 30 марта, 9 апреля и 11 мая 2001 г. в присутствии своего защитника, а также в судебном заседании в ходе первого судебного разбирательства в областном суде. Затем областной суд указал, что показания заявителя подтверждались, с одной стороны, показаниями свидетелей, а именно показаниями Д., которому заявитель сообщил о предполагаемой краже и своем желании отомстить, и показаниями Бу., матери заявителя, присутствовавшей при его разговоре с Д., а с другой стороны, заключениями судебно-медицинских экспертиз относительно количества и особенностей повреждений у потерпевших.

Заявитель обжаловал этот приговор. Он в основном оспаривал избранную квалификацию на основании того, что не был знаком с потерпевшими, а нож принес с собой только для самозащиты, так как, по его словам, накануне в квартире М. на него напали и обокрали. Заявитель сказал, что ударил ножом Б., не зная, кто открыл ему дверь, и что, находясь под воздействием алкоголя, он с трудом контролировал свои поступки и действия. Заявитель отрицал, что высказывал угрозы, и утверждал, что потерпевшая Б. сама наткнулась на нож из-за отсутствия света на лестничной площадке. Что касается повреждений, причиненных А., заявитель настаивал, что его цель заключалась в защите своего друга Д., который предположительно подвергся нападению со стороны А. Кроме того, заявитель утверждал, что в момент своей первой дачи показаний он всё еще находился в состоянии опьянения. Наконец, заявитель считал, что назначенное ему наказание было слишком суровым и не учитывало, в частности, его "добровольное" признание в совершении преступления и его сотрудничество при проведении расследования.

13 июня 2002 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил жалобу заявителя без удовлетворения, а приговор в отношении него без изменения.

30 июля 2003 г. Президиум Верховного Суда Российской Федерации отменил определение Верховного Суда Российской Федерации от 13 июня 2002 г. на основании того, что заявитель не присутствовал в судебном заседании.

26 сентября 2003 г. Верховный Суд Российской Федерации, вынося решение при повторном рассмотрении дела, оставил без изменения приговор в отношении заявителя, вынесенный областным судом 12 февраля 2002 г.

B. Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика

Пункт "и" части второй статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации предусматривает более строгое наказание за умышленное убийство, совершенное из хулиганских побуждений.

В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. (в редакции от 3 марта 2015 г.) "О судебной практике по делам об убийстве"* (* См. пункт 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. N  1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" (с изменениями, внесенными Постановлениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 6 февраля 2007 г. N  7, от 3 апреля 2008 г. N  4, от 3 декабря 2009 г. N  27 и от 3 марта 2015 г. N  9) (примеч. переводчика).) по пункту "и" части второй статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации следует квалифицировать убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение (например, умышленное причинение смерти без видимого повода или с использованием незначительного повода как предлога для убийства).

Жалобы заявителя

Ссылаясь на статью 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция), заявитель утверждал, что судебное разбирательство, приведшее к ужесточению назначенного ему наказания, было несправедливым, с одной стороны, из-за использования в целях его осуждения информации, полученной в отсутствие его защитника при допросе в качестве подозреваемого, а с другой стороны, из-за невозможности в ходе второго судебного разбирательства допросить в судебном заседании свидетеля обвинения Д.

Ссылаясь на вышеупомянутую статью Конвенции, заявитель, кроме того, жаловался на другие нарушения, которые, по его мнению, поставили под угрозу справедливость судебного разбирательства в отношении него, а именно использование недопустимых доказательств, его отсутствие в судебном заседании от 30 июля 2003 г., недостаток времени для подготовки своей защиты перед вторым судебным разбирательством, а также отказ внутригосударственных судебных органов принять во внимание смягчающие обстоятельства.

Право

A. Жалобы на нарушение статьи 6 Конвенции

Первые две жалобы заявителя касались несправедливого, по его мнению, характера второго судебного разбирательства, в ходе которого назначенное ему наказание было ужесточено в результате новой квалификации, избранной внутригосударственными судебными органами.

По мнению заявителя, новая квалификация обстоятельств была избрана внутригосударственными судебными органами в нарушение его прав, гарантированных статьей 6 Конвенции. Во-первых, заявитель утверждал, что мотив его действий, а именно намерение "свести счеты" с лицами, присутствовавшими у М., был выведен из его первоначальных признательных показаний, данных в отсутствие защитника. В связи с этим заявитель уточнил, что начиная со дня, предыдущего даче показаний, он находился под воздействием алкоголя, и по этой причине его нельзя было считать действительно отказавшимся от помощи защитника в соответствии с требованиями пункта 1 и подпункта "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции. Во-вторых, заявитель указал, что внутригосударственные судебные органы решили, что мотив его действий был подтвержден показаниями свидетеля Д., которого заявитель предположительно не смог допросить в судебном заседании в нарушение, по его утверждению, пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции.

Власти Российской Федерации оспорили этот довод. Что касается отсутствия защитника, власти Российской Федерации утверждали, что заявителю до начала допроса были разъяснены его права, и он от этих прав надлежащим образом отказался. В отношении отсутствия в судебном заседании свидетеля Д. власти Российской Федерации указали, что судьи приняли ряд мер для установления его местонахождения, но безуспешно. Власти Российской Федерации отмечали также, что в любом случае показания этого свидетеля были оглашены в судебном заседании, для чего судом предварительно было получено согласие всех участвующих в деле сторон, в том числе согласие самого заявителя.

Европейский Суд считает, что в рамках настоящего дела отсутствует необходимость выносить решение ни относительно действительности отказа заявителя от своего права воспользоваться помощью защитника, ни относительно достаточности мер, принятых внутригосударственными органами власти для обеспечения присутствия Д. в судебном заседании, поскольку, даже если предположить, что эти два нарушения действительно оказали влияние на второе судебное разбирательство в отношении заявителя, они не причинили непоправимого ущерба справедливости производства по уголовному делу в целом (см. среди прочих примеров Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делам "Таске против Бельгии" (Taxquet v. Belgium), жалоба N 926/05* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2016. N 5 (примеч. редактора).), § 84, ECHR 2010, "Шачашвили против Германии" (Schatschaschwili v. Germany), жалоба N 9154/10* (* См.: там же. 2017. N 3 (примеч. редактора).), § 101, ECHR 2015, "Ибрагим и другие против Соединенного Королевства" (Ibrahim and Others v. United Kingdom), жалобы NN 50541/08, 50571/08, 50573/08 и 40351/09 * (* См.: там же. N 12 (примеч. редактора).), § 250, ECHR 2016, и "Симеоновы против Болгарии" (Simeonovi v. Bulgaria) от 12 мая 2017 г., жалоба N 21980/04 * (* См.: там же. 2018. N 2 (примеч. редактора).), § 132).

Действительно, Европейский Суд отмечает, что заявитель не оспаривал ни свою виновность, ни обстоятельства, при которых он совершил вменяемые ему в вину деяния. Жалобы заявителя касаются только мотива, учтенного внутригосударственными судами в качестве отягчающего обстоятельства в ходе второго судебного разбирательства в отношении него. Таким образом, только в той мере, в которой его первоначальные признательные показания и показания Д. использовались для установления этого мотива, заявитель ставит под сомнение их допустимость.

Вместе с тем вывод внутригосударственных судебных органов относительно мотива заявителя не основывался в решающей или значительной степени на этих двух доказательствах, а основывался на совокупности согласующихся между собой доказательств, в частности, на показаниях матери заявителя, являвшейся непосредственной свидетельницей его разговора с Д., в ходе которого он сообщил о своем намерении "свести счеты" с лицами, присутствовавшими у М. Отсутствуют какие-либо свидетельства того, что заявитель пытался подвергнуть сомнению достоверность показаний других свидетелей, слышавших, как он жаловался на кражу и высказывал угрозы в адрес жильцов соответствующей квартиры, или оспорить допустимость других подтверждающих обвинение доказательств. Кроме того, Европейский Суд не может не отметить, что заявитель не обжаловал первый обвинительный приговор в отношении него. Такая жалоба была подана стороной обвинения и касалась только юридической квалификации обстоятельств в том виде, в котором они были установлены в ходе первого судебного разбирательства. В связи с этим Европейский Суд отмечает, что квалификация убийства как совершенного при отягчающих обстоятельствах была затребована прокурором с самого начала производства по уголовному делу, что предоставляло заявителю, пользовавшемуся помощью защитника, время, необходимое для ее оспаривания путем обращения, в частности, с ходатайством о проведении дополнительного допроса Д. или других свидетелей, либо путем заявления о том, что его первоначальные признательные показания были неполными или неточными. Вместо этого заявитель придерживался своих признательных показаний на протяжении всего производства по уголовному делу, как и при его последующих допросах, проведенных в присутствии защитника, так и в ходе первого судебного разбирательства. Более того, заявитель всегда подчеркивал, в том числе в своей жалобе на второй обвинительный приговор, что он в полной мере сотрудничал со следствием и ходатайствовал о том, чтобы данный факт был принят во внимание в качестве смягчающего обстоятельства в рамках назначения ему наказания.

При таких обстоятельствах, и принимая во внимание производство по уголовному делу в целом, Европейским Судом не выявлено каких-либо признаков нарушения права заявителя на справедливое судебное разбирательство по смыслу положений статьи 6 Конвенции.

Исходя из изложенного Европейский Суд считает, что данная жалоба является явно необоснованной, поэтому она должна быть объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу на основании пунктов 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

B. Иные жалобы, поданные заявителем

Что касается иных жалоб, поданных заявителем, то с учетом всех имеющихся в его распоряжении материалов дела, а также в той мере, в которой он обладает компетенцией по рассмотрению поданных жалоб, Европейский Суд не находит в них каких-либо признаков нарушения прав и свобод, гарантированных Конвенцией или Протоколами к ней.

Исходя из этого Европейский Суд приходит к выводу, что настоящие жалобы должны быть объявлены неприемлемыми для рассмотрения по существу на основании подпункта "а" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции.

На основании вышеизложенного Суд единогласно:

объявил жалобу неприемлемой для рассмотрения по существу.