Постановление Европейского Суда по правам человека от 17 января 2017 г. Дело "Барахоев (Barakhoyev) против Российской Федерации" (Жалоба N 8516/08) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Барахоев (Barakhoyev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 8516/08)

Постановление Суда

Страсбург, 17 января 2017 г.

По делу "Барахоев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Луиса Лопеса Герра, Председателя Палаты,

Хелены Ядерблом,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Бранко Лубарды,

Пере Пастора Вилановы,

Алёны Полачковой, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 22 ноября и 13 декабря 2016 г.,

вынес в последнюю указанную дату следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Султаном Абдул-Халитовичем Барахоевым (далее - заявитель) 25 декабря 2007 г.

2. Интересы заявителя, которому была оказана правовая помощь, представляли юристы из правозащитного центра "Мемориал" и Европейского центра защиты прав человека, расположенных в городах Москве и Лондоне соответственно. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, что он был незаконно задержан и подвергался жестокому обращению во время нахождения под стражей в органах внутренних дел.

4. 20 октября 2014 г. власти Российской Федерации были официально уведомлены о жалобах на предположительно незаконное задержание и жестокое обращение, а в остальной части жалоба была признана неприемлемой для рассмотрения по существу в соответствии с пунктом 3 правила 54 Регламента Суда.

Факты

Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1982 году и проживает в с. Карца Республики Северная Осетия - Алания.

А. Задержание заявителя и предполагаемое жестокое обращение с ним

1. Версия событий, представленная заявителем

6. По словам заявителя, 10 января 2007 г., примерно в 22.30, заявитель и К. шли по улице своего села. К ним подъехала белый автомобиль "Лада" и остановился рядом с ними. Из него вышли два человека в гражданской одежде, одним из них был местный сотрудник органов внутренних дел лейтенант Ц. Пока Ц. разговаривал с заявителем и К., подъехали еще два автомобиля: "Ауди" и "Фольксваген". Из машин вышли еще семь или восемь мужчин в гражданской одежде. Они заставили заявителя сесть в одну из машин. К. вырвался и убежал.

7. Лица, задержавшие заявителя, доставили его в кабинет на третьем этаже отдела внутренних дел, где они били его ногами и руками, оскорбляли его, кричали, что "всех ингушей следует уничтожить". Периодически заявителю надевали на голову черный пластиковый пакет, чтобы не давать ему дышать. Указанные лица сняли с заявителя обувь и били его по пяткам. Когда заявитель потерял сознание, на него вылили холодную воду, чтобы привести в чувство. Затем заявителя отвели в другой кабинет на первом этаже.

8. Там сотрудники органов внутренних дел положили заявителю в карман куртки гранату. Затем они обыскали заявителя и "нашли" у него гранату, после этого заявителя допросил следователь. Во время допроса заявитель рассказал следователю о задержании (похищении) и о том, что ему подбросили гранату.

2. Версия событий, представленная властями Российской Федерации

9. По информации властей Российской Федерации, 10 января 2007 г., примерно в 22.15, сотрудники органов внутренних дел попросили заявителя пройти с ними в отдел внутренних дел. Заявитель отказался сделать это, выкрикивая оскорбления. В связи с реакцией заявителей сотрудники органов внутренних дел начали подозревать, что у заявителя могло быть оружие, которое он мог против них использовать. Они приняли решение применить силу для задержания заявителя, а когда заявитель оказал сопротивление, применили к нему меры сдерживания, используя методы рукопашного боя. Затем заявителя доставили в отдел внутренних дел, где его осмотрел медицинский работник, поскольку заявитель находился в состоянии опьянения. В медицинском заключении, составленном 11 января 2007 г., было указано, что у заявителя не было никаких телесных повреждений.

10. 11 января 2011 г. следователь допросил сотрудников органов внутренних дел, которые осуществляли задержание заявителя. Сотрудник органов внутренних дел, капитан Т., утверждал, что решение о задержании заявителя было принято на основании "оперативной" информации, полученной 10 января 2010 г., о том, что у заявителя имелись огнестрельное оружие и боеприпасы и что он являлся лидером группы молодых людей, ингушей по национальности, которые нарушали порядок в селе и провоцировали возникновение напряженных отношений между ингушами и осетинами. Т. утверждал, что сотрудники органов внутренних дел остановили заявителя на улице и затем посадили его в машину и доставили в отдел внутренних дел, где заявителя обыскали и нашли у него гранату. Лейтенант Ц. подтвердил показания Т. относительно обстоятельств задержания заявителя.

В. Освобождение заявителя из-под стражи

11. 11 января 2007 г. сотрудник органов внутренних дел, капитан Р., возбудил уголовное дело в отношении заявителя по обвинению в незаконном хранении гранаты. В 21.00 с заявителя взяли подписку о невыезде, и он был освобожден на время проведения расследования.

12. В тот же день родители заявителя наняли адвоката, чтобы представлять интересы их сына. Адвокат зафиксировала телесные повреждения заявителя на камеру своего мобильного телефона.

13. 12 января 2007 г. судебно-медицинский эксперт Тх. осмотрел заявителя. Заявитель утверждали, что 10 января 2007 г. "его избила" группа незнакомых лиц. Они били его ногами, палкой и применяли удушающие приемы. Медицинский эксперт зафиксировал следующие телесные повреждения: "кровоподтек в верхней части правой лопатки размером 4,5 х 4 см...[;] аналогичные ушибы на задней поверхности грудной клетки на уровне восьмого и девятого ребер размерами 10 х 8 см, на задней поверхности грудной клетки на уровне десятого и одиннадцатого ребер размерами 8 х 6,5 см; [кровоподтеки] на уровне с шестого по восьмой позвонков размерами 8 х 1,5 см". Эксперт пришел к выводу, что ушибы являлись следами ударов, нанесенных твердыми тупыми предметами, возможно, во время и при обстоятельствах, указанных заявителем.

14. 16 февраля 2007 г. прокуратура прекратила производство по уголовному делу против заявителя по обвинению в незаконном хранении гранаты и сообщила ему о его праве на "реабилитацию". Прокурор установил следующее:

"Следственные действия были проведены с нарушением [норм уголовного процесса], и производство по делу должно быть прекращено ввиду нижеследующих обстоятельств.

В материалах дела отсутствует информация о причинах задержания [заявителя].

[Заявителя] не обыскали на месте задержания... вместо этого обыск был проведен в [отделе внутренних дел].

В нарушение норм [уголовного процесса]... не было задокументировано взятие у [заявителя] отпечатков пальцев...

В материалах дела нет доказательств относительно осмотра гранаты или выявления и фиксации отпечатков пальцев. Следовательно, выводы судебно-медицинской дактилоскопической экспертизы должны считаться недопустимым доказательством...".

С. Расследование по жалобе заявителя на жестокое обращение

15. 19 февраля 2007 г. заместитель муниципального прокурора возбудил уголовное дело по факту незаконного задержания заявителя и содержания его в отделе внутренних дел. 1 марта 2007 г. заявитель был признан потерпевшим по делу в связи с указанными преступлениями и был допрошен относительно событий 10 января 2007 г.

16. Расследование по жалобе заявителя на жестокое обращение со стороны сотрудников органов внутренних дел неоднократно прекращалось. Соответствующие постановления были вынесены 19 апреля, 23 мая и 20 ноября 2007 г. и 29 июня 2012 г.

17. 24 декабря 2014 г. постановление от 29 июня 2012 г. было отменено, и производство по делу было возобновлено. Исполняющий обязанности руководителя регионального Следственного комитета* (* Так в тексте оригинала Постановления. Возможно, речь идет о следственном отделе по соответствующему району Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Северная Осетия - Алания (примеч. переводчика).) постановил, что ранее расследование было проведено небрежно, и распорядился о проведении нового расследования.

18. 12 января 2015 г. заместитель регионального прокурора* (* Так в тексте оригинала Постановления. Возможно, речь идет о заместителе прокурора Республики Северная Осетия - Алания (примеч. переводчика).) изучил материалы дела заявителя и отметил следующие недостатки в расследовании: (1) следственные органы не выполнили все необходимые действия, чтобы прояснить обстоятельства предполагаемого жестокого обращения; (2) не было сделано никаких выводов относительно наличия телесных повреждений у заявителя; (3) не были устранены противоречия между показаниями заявителя и выводами судебно-медицинского эксперта; (4) следователи не допросили судебно-медицинского эксперта и судебного эксперта, который проводил дактилоскопическое исследование; (5) следственные органы не установили, провели ли сотрудники отдела внутренних дел внутреннюю проверку по жалобам заявителя; (6) следственные органы не провели очной ставки между сотрудниками органов внутренних дел и заявителем, чтобы устранить противоречия в их показаниях; (7) следственные органы не идентифицировали лиц, которые присутствовали в отделе внутренних дел, когда заявителя обыскивали.

19. По-видимому, в настоящее время расследование еще не завершено.

D. Уголовное дело в отношении заявителя

20. По информации властей Российской Федерации, 19 марта 2009 г. Приморский районный суд г. Новороссийска признал заявителя виновным в ограблении и приговорил его к двум с половиной годам лишения свободы. 8 ноября 2011 г. заявитель был освобожден условно-досрочно.

Право

I. Относительно Locus standi* Барахоевой

* (* Locus standi (лат.) - право обращения в суд, право быть выслушанным в суде (примеч. переводчика).)

21. После смерти заявителя его мать, М. Барахоева, выразила намерение поддержать жалобу. Власти Российской Федерации оставили решение вопроса о статусе М. Барахоевой на усмотрение Европейского Суда.

22. В случаях, когда заявитель умирает после подачи жалобы, Европейский Суд принимает во внимание заявления его наследников или близких членов семьи, в которых они выражают намерение поддерживать жалобу в Европейском Суде. При оценке статуса лица как имеющего право поддерживать рассмотрение жалобы от имени умершего заявителя для Европейского Суда важна не возможность передачи рассматриваемых прав наследникам, а сделал ли потерпевший выбор осуществить свое право на подачу индивидуальной жалобы в соответствии со статьей 34 Конвенции, активировав конвенционный механизм (см. Постановление Европейского Суда по делу "Эргезен против Турции" (Ergezen v. Turkey) от 8 апреля 2014 г., жалоба N 73359/10, § 29). Европейский Суд уже признавал, что близкий родственник или наследник в принципе могут продолжать поддерживать жалобу, если он или она достаточно заинтересованы в деле (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Общественная организация "Центр правовых ресурсов" от имени Валентина Кэмпяну против Румынии" (Centre for Legal Resources on behalf of Valentin Campeanu v. Romania), жалоба N 47848/08* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2017. N 12 (примеч. редактора).), ECHR 2014, § 97). В связи с этим Европейский Суд повторяет, что рассматриваемые им дела о нарушении прав человека обычно имеют моральную составляющую, поэтому близкие заявителю люди могут быть законным образом заинтересованы в обеспечении свершения правосудия даже после смерти заявителя (см. Решение Большой Палаты Европейского Суда по делу по делу "Малхаус против Чешской Республики" (Malhous v. Czech Republic), жалоба N 33071/96, ECHR 2000-XII).

23. Ввиду изложенного и принимая во внимание обстоятельства настоящего дела, Европейский Суд согласен с тем, что М. Барахоева имеет законный интерес в продолжении рассмотрения жалобы заявителя вместо него. Поэтому, таким образом, Европейский Суд продолжит рассмотрение жалобы по просьбе М. Барахоевой. Однако для удобства он продолжит в настоящем Постановлении называть М. Барахоеву "заявителем".

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

24. Заявитель утверждал, что он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников органов внутренних дел и что последовавшее расследование этого обстоятельства не было эффективным. Заявитель ссылался на статью 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни "бесчеловечному" или "унижающему" достоинство обращению или наказанию".

25. Власти Российской Федерации оспаривали утверждения заявителя. Они настаивали, что заявителю были нанесены телесные повреждения во время его задержания. Сотрудникам органов внутренних дел пришлось применить силу, чтобы пресечь сопротивление заявителя. Заявитель также мог получить травмы, пока его сажали в машину. Причиненные заявителю травмы не были серьезными, соответственно, обращение с заявителем не достигло минимального уровня жестокости. В заключение власти Российской Федерации отмечали, что внутригосударственные органы действовали незамедлительно, возбуждая уголовное дело по жалобе заявителя на предполагаемое жестокое обращение. Учитывая, что расследование еще не завершено, по мнению властей Российской Федерации, было бы преждевременно делать какие-либо выводы относительно недостаточной эффективности расследования. Ходу расследования препятствовало отсутствие заявителя, чье местонахождение было неизвестно после его условно-досрочного освобождения в 2011 году.

26. Заявитель отмечал, что согласно медицинскому заключению, составленному после поступления заявителя в отдел внутренних дел, у него в рассматриваемое время не было телесных повреждений. Однако после освобождения из отдела внутренних дел заявитель прошел медицинский осмотр, который подтвердил наличие телесных повреждений у заявителя. Заявитель также утверждал, что травмы были достаточно серьезными, чтобы достигнуть минимального уровня жестокости, необходимого для применения статьи 3 Конвенции. В заключение заявитель отмечал, что расследование по его жалобе на жестокое обращение во время нахождения под стражей под контролем сотрудников органов внутренних дел не являлось эффективным. Следствие длилось с 2007 года. С 1 марта 2007 г. по 24 декабря 2014 г. не осуществлялось практически никаких следственных действий. Дело было возбуждено с запозданием: заявитель незамедлительно сообщил об инциденте 11 января 2007 г., а уголовное дело возбудили только 19 февраля 2007 г., кроме того, заявителя допросили только 1 марта 2014 г. Виновные лица установлены не были. Не были допрошены сотрудники органов внутренних дел, задерживавшие заявителя или присутствовавшие в отделе внутренних дел 11 января 2007 г. Показания сотрудников органов внутренних дел, представленные властями Российской Федерации, были записаны в ходе расследования уголовного дела в отношении заявителя по факту незаконного хранения гранаты. Довод властей Российской Федерации о том, что заявителя нельзя было найти для допроса, был абсолютно безосновательным. Через два года после рассматриваемых событий заявитель был осужден за другое преступление и приговорен к лишению свободы. Он 20 месяцев находился под контролем государства, отбывая наказание. В 2015 году прокурор установил недостатки в ходе расследования, но власти Российской Федерации не представили каких-либо доказательств, свидетельствующих о том, что эти недостатки были устранены.

А. Приемлемость жалобы

27. Европейский Суд полагает, что вопрос о том, является ли настоящая жалоба преждевременной, как утверждают власти Российской Федерации, поскольку расследование еще не завершено, или нет, и вопрос о том, исчерпал ли заявитель внутригосударственные средства правовой защиты в отношении его жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции, тесно связаны с тем обстоятельством, было ли расследование по жалобе заявителя на жестокое обращение эффективным. Однако эти вопросы относятся к существу жалобы заявителя на нарушение статьи 3 Конвенции. Следовательно, Европейский Суд принимает решение рассмотреть их одновременно с существом жалобы.

28. Европейский Суд считает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также считает, что жалоба не является неприемлемой и по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

1. Общие принципы

(а) Расследование по жалобе на жестокое обращение

29. Общие принципы относительно права на проведение эффективного расследования по жалобам на жестокое обращение тщательно разработаны в прецедентной практике Европейского Суда, и их можно кратко изложить следующим образом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia) от 24 июля 2014 г., жалоба N 46956/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 6 (примеч. редактора).)):

"125. Европейский Суд напоминает, что, если лицо выдвигает достоверное утверждение, что оно стало жертвой обращения, нарушающего статью 3 Конвенции, находясь под контролем сотрудников органов внутренних дел или других аналогичных государственных органов, эта статья во взаимосвязи с установленной статьей 1 Конвенции общей обязанностью государства "обеспечивать каждому, находящемуся под его юрисдикцией, права и свободы, определенные в... настоящей Конвенции", требует проведения эффективного официального расследования. Такое расследование должно быть способно привести к выявлению и наказанию виновных лиц. В противном случае общий запрет пыток и бесчеловечного и унижающего достоинство обращения и наказания станет, несмотря на свою фундаментальную значимость, неэффективным на практике и в некоторых случаях предоставит представителям власти возможность фактически безнаказанно нарушать права лиц, находящихся под их контролем (см. среди прочих примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95,§ 131, ECHR 2000-IV).

126. Расследование по серьезным жалобам на жестокое обращение должно быть тщательным и беспристрастным. Это означает, что власти должны всегда предпринимать серьезные попытки установить, что произошло на самом деле, и не должны делать выводы со ссылкой на поспешные или необоснованные заключения при прекращении расследования либо в обоснование каких-либо своих решений. Власти должны предпринимать все доступные им разумные меры, чтобы собрать доказательства, касающиеся происшествия, включая, inter alia, показания очевидцев и криминалистические доказательства. Любой недостаток расследования, который уменьшает шансы следствия установить причины травм или личности виновных, может привести к нарушению этого стандарта (см. Постановление Европейского Суда по делу "Копылов против Российской Федерации" (Kopylov v. Russia) от 29 июля 2010 г., жалоба N 3933/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. N  6 (примеч. редактора).), § 133). Таким образом, тот факт, что надлежащие меры не были приняты, чтобы снизить риск преступного сговора между предполагаемыми преступниками, приравнивается к значительному недостатку в проведении адекватного расследования (см., mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (примеч. переводчика).), Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Рамсахаи и другие против Нидерландов" (Ramsahai and Others v. Netherlands), жалоба N 52391/99, ECHR 2007-II, § 330, и Постановление Европейского Суда по делу "Турлуева против Российской Федерации" (Turluyeva v. Russia) от 20 июня 2013 г., жалоба N 63638/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 1 (примеч. редактора).), § 107). Более того, расследование должно быть независимым, беспристрастным и подлежащим общественному контролю (см. Постановление Европейского Суда по делу "Месут Дэниз против Турции" (Mesut Deniz v. Turkey) от 5 ноября 2013 г., жалоба N 36716/07, § 52). Оно должно привести к вынесению мотивированного решения с целью заверить общественность, что принцип верховенства права был соблюден (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Келли и другие против Соединенного Королевства" (Kelly and Others v. United Kingdom) от 4 мая 2001 г., жалоба N 30054/96, § 118).

127. Именно государство должно иметь возможность обратиться к процедуре, которая позволит принять все необходимые меры, чтобы выполнить лежащее на нем в соответствии со статьей 3 Конвенции позитивное обязательство произвести эффективное расследование (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Сашов и другие против Болгарии" (Sashov and Others v. Bulgaria) от 7 января 2010 г., жалоба N 14383/03, §§ 64, 68 и 69, Постановление Европейского Суда по делу "Ванфули против Российской Федерации" (Vanfuli v. Russia) от 3 ноября 2011 г., жалоба N 24885/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N  4 (примеч. редактора).), § 79, Постановление Европейского Суда по делу "Нечто против Российской Федерации" (Nechto v. Russia) от 24 января 2012 г., жалоба N 24893/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2013. N 3 (примеч. редактора).), § 87, Постановление Европейского Суда по делу "Ницов против Российской Федерации" (Nitsov v. Russia) от 3 мая 2012 г., жалоба N 35389/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 11 (примеч. редактора).), § 60)".

(b) Предполагаемое жестокое обращение

30. Европейский Суд повторяет, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание вне зависимости от обстоятельств дела и поведения жертвы (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland) жалоба N 30210/96, ECHR 2000-XI, § 90).

31. В тех случаях, если сделано утверждение о нарушении статьи 3 Конвенции, Европейский Суд должен проявить особую тщательность. Однако если были проведены внутригосударственные процедуры, задачей Европейского Суда не является подменять своей оценкой фактов оценку, проведенную внутригосударственными судами, и, как правило, именно указанные суды должны оценивать представленные им доказательства. Хотя Европейский Суд не связан выводами внутригосударственных судов, в обычных обстоятельствах требуются убедительные доказательства, чтобы заставить Европейский Суд отступить от фактов, установленных органами власти государства-ответчика (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гефген против Германии" (Gдfgen v. Germany), жалоба N 22978/05, ECHR 2010, § 93).

32. Обвинения в жестоком обращении должны подкрепляться соответствующими доказательствами. Оценивая эти доказательства, Европейский Суд придерживается стандарта доказывания "вне всяких разумных сомнений", но добавляет, что такой критерий доказывания может следовать из совокупности достаточно веских, ясных и согласованных предположений или аналогичных неопровержимых презумпций факта (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Яллох против Германии" (Jalloh v. Germany), жалоба N 54810/00, ECHR 2006-IX, § 67).

33. В отношении лица, лишенного свободы, любое применение физической силы, которое не было обусловлено его собственным поведением, унижает человеческое достоинство и в принципе является нарушением права, закрепленного в статье 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шейдаев против Российской Федерации" (Sheydayev v. Russia) от 7 декабря 2006 г., жалоба N 65859/01* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2009. N 9 (примеч. редактора).), § 59, и Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria) от 4 декабря 1995 г., Series A, N 336, § 38). Бремя доказывания того, что применение силы, в результате которого заявитель получил телесные повреждения, не было чрезмерным, лежит на властях государства-ответчика, которые должны обосновать это, приведя убедительные аргументы (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Дзвонковский против Польши" (Dzwonkowski v. Poland) от 12 апреля 2007 г., жалоба N 46702/99, § 51).

34. Жестокое обращение должно достигать минимального уровня жестокости, чтобы попасть в сферу действия статьи 3 Конвенции. Оценка этого минимального уровня является относительной и зависит от всех обстоятельств дела, таких как продолжительность обращения, его физические и психологические последствия и в некоторых случаях от пола, возраста и состояния здоровья потерпевшего. В отношении лица, лишенного свободы, любое применение физической силы, которое не было строго необходимо вследствие его собственного поведения, унижает человеческое достоинство и является нарушением права, закрепленного в статье 3 Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Буид против Бельгии" (Bouyid v. Belgium), жалоба N 23380/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 2 (примеч. редактора).), ECHR 2015, §§ 100-101).

2. Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

(а) Надлежащий характер расследования

35. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации действительно провели расследование по жалобе заявителя на жестокое обращение во время нахождения под контролем сотрудников органов внутренних дел. Однако Европейский Суд не убежден, что это расследование отвечало требованиям статьи 3 Конвенции.

36. Хотя Европейский Суд может согласиться с тем, что, возбудив официально уголовное дело по жалобе заявителя на жестокое обращение в феврале 2007 года, власти действовали без чрезмерной задержки, он не может не отметить, что следствие до настоящего времени не завершено. Европейский Суд удивлен, что дело рассматривается следственными органами более девяти лет и что они так и не смогли пока выяснить обстоятельства дела и вынести обоснованное решение по вопросу.

37. Европейский Суд также замечает, что по состоянию на январь 2015 года, то есть почти через восемь лет после возбуждения уголовного дела по жалобе заявителя на жестокое обращение, многочисленные недостатки следствия, которые отметил региональный прокурор, так и не были устранены (см. § 18 настоящего Постановления). Власти Российской Федерации не представили каких-либо объяснений относительно ситуации в настоящее время. По-видимому, расследование все еще продолжается без ощутимого прогресса.

38. В заключение, что касается довода властей Российской Федерации о том, что жалоба на нарушение статьи 3 Конвенции является преждевременной, то ввиду серьезности вопроса Европейский Суд не считает, что заявитель должен был дожидаться окончания расследования, чтобы подать жалобу в Европейский Суд, поскольку завершение расследования никоим образом не исправило бы нарушение, выразившееся в необоснованно длительном сроке его проведения в целом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ангелова и Илиев против Болгарии" (Angelova and Iliev v. Bulgaria), жалоба N 55523/00, ECHR 2007-IX, § 103).

39. В свете изложенного Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации и приходит к выводу, что власти Российской Федерации не провели эффективного расследования по жалобе заявителя на жестокое обращение с ним, когда он находился под контролем сотрудников органов внутренних дел. Следовательно, имело место нарушение процессуальной составляющей статьи 3 Конвенции.

(b) Предполагаемое жестокое обращение

40. Европейский Суд отмечает, что представленный сторонами доказательственный материал однозначно свидетельствует о том, что в день задержания и помещения под стражу в отделе внутренних дел заявитель получил многочисленные кровоподтеки, которые были сняты на камеру адвокатом заявителя, а также зафиксированы судебно-медицинским экспертом (см. § 13 настоящего Постановления). Однако стороны не согласились относительно времени и причин появления указанных телесных повреждений. Заявитель утверждал, что во время нахождения в отделе внутренних дел его жестоко избили сотрудники органов внутренних дел. Власти Российской Федерации настаивали на том, что заявитель получил травмы в результате применения к нему силы, необходимой для преодоления сопротивления заявителя в ходе задержания.

41. Пытаясь установить обстоятельства, при которых заявитель получил телесные повреждения, Европейский Суд придает особое значение предоставленным сторонами медицинским документам. Как утверждали власти Российской Федерации, в день задержания заявитель прошел медицинский осмотр. В соответствующем медицинском заключении указывалось, что у заявителя не было никаких телесных повреждений (см. § 9 настоящего Постановления). Европейский Суд также отмечает, что после освобождения из отдела внутренних дел заявитель прошел судебно-медицинское обследование, которое подтвердило утверждения заявителя о том, что он получил телесные повреждения в период нахождения под стражей в отделе внутренних дел (см. § 13 настоящего Постановления). Следовательно, Европейский Суд считает установленным, что заявитель сообщил о жалобе, подкрепленной достаточно серьезными доказательствами для возбуждения дела, о деле prima facie* (* Prima facie (лат.) - явный, очевидный, с первого взгляда (примеч. переводчика).) (prima facie case), в связи со своей жалобой на жестокое обращение. Европейский Суд предполагает, что до помещения под стражу под контролем сотрудников органов внутренних дел заявитель был здоров. Таким образом, именно на властях Российской Федерации лежит бремя предоставления убедительного объяснения тому, как заявитель получил указанные телесные повреждения.

42. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации только предположили, что заявитель мог получить телесные повреждения в ходе задержания, когда сотрудники органов внутренних дел были вынуждены применить силу к заявителю, чтобы преодолеть его сопротивление.

Однако Европейский Суд не может признать версию властей Российской Федерации достоверной. В представленных ему материалах ничто не подтверждает утверждение властей Российской Федерации. Наоборот, предоставленные сторонами медицинские доказательства, как отмечено выше, явно демонстрируют, что после задержания у заявителя не было телесных повреждений. Соответственно, Европейский Суд полагает, что власти Российской Федерации не опровергли презумпцию того, что они несли ответственность за травмы, полученные заявителем, когда он находился под контролем государства. Власти Российской Федерации не установили с достаточной степенью достоверности, что травмы были получены заявителем иначе, чем полностью, в основном или частично в ходе обращения, которому он подвергся, пока находился под контролем сотрудников органов внутренних дел. Следовательно, ответственность за жестокое обращение несут власти Российской Федерации.

43. В заключение Европейский Суд отмечает, что заявителю были нанесены многочисленные телесные повреждения, которые, без сомнения, причинили ему физические и психологические страдания. Вопреки утверждениям властей Российской Федерации, отсутствие долгосрочных последствий для здоровья не может исключать вывода о том, что обращение является достаточно серьезным, чтобы считаться бесчеловечным или унижающим достоинство (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Полонский против Российской Федерации" (Polonskiy v. Russia) от 19 марта 2009 г., жалоба N 30033/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2010. N 1 (примеч. редактора).), § 124). Нанесенные заявителю побои заставляют настоятельно предположить, что они были направлены на унижение заявителя и на то, чтобы заставить его подчиниться властям. Таким образом, Европейский Суд заключает, что обращение, которому подвергся заявитель, было достаточно серьезным, чтобы считаться бесчеловечным или унижающим достоинство по смыслу статьи 3 Конвенции.

44. При таких обстоятельствах Европейский Суд приходит к выводу о том, что имело место нарушение материально-правовой составляющей статьи 3 Конвенции в связи с бесчеловечным или унижающим достоинство обращением с заявителем, когда он находился под контролем сотрудников органов внутренних дел.

III. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

45. Заявитель утверждал, что его задержание и содержание под стражей противоречили статье 5 Конвенции, которая в частях, относящихся к настоящему делу, звучит следующим образом:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...".

46. Власти Российской Федерации оспорили это утверждение. По их мнению, заявитель не был лишен свободы 10 и 11 января 2007 г.

47. Заявитель настаивал на своей жалобе. Он утверждал, что провел примерно 23 часа в отделе внутренних дел после задержания 10 января 2007 г. Заявитель считал, что отсутствовали основания для его задержания и содержания под стражей и что эти действия были осуществлены в отсутствие какого-либо обоснованного подозрения, что заявитель совершил преступление. Власти Российской Федерации не представили никаких доказательств того, что "оперативная" информация, на которую ссылались сотрудники органов внутренних дел и которая предположительно явилась основанием для задержания, действительно существовала.

А. Приемлемость жалобы

48. Европейский Суд считает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также считает, что жалоба не является неприемлемой и по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

49. Европейский Суд повторяет, что пункт 1 статьи 5 Конвенции требует прежде всего, чтобы содержание под стражей было бы "законным", что включает в себя условие соблюдения предусмотренной законом процедуры. Термин "законный" в основном отсылает к внутригосударственному законодательству и закрепляет обязанность выполнять его материальные и процессуальные нормы, но, кроме того, он также требует, чтобы любое ограничение свободы соответствовало цели статьи 5 Конвенции, а именно защите лица от произвола. Содержание под стражей в принципе будет законным, если оно осуществляется на основании постановления суда (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бенхам против Соединенного Королевства" (Benham v. United Kingdom) от 10 июня 1996 г., Reports of Judgments and Decisions 1996-III, §§ 40 и 42).

50. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что, хотя власти Российской Федерации это оспаривают, находящийся в распоряжении Европейского Суда доказательственный материал (см. §§ 9-10 настоящего Постановления) ясно демонстрирует, что 10 января 2007 г. сотрудники органов внутренних дел задержали заявителя и доставили его в отдел внутренних дел, где его обыскали и содержали под стражей до освобождения на следующий день, когда заявитель дал подписку о невыезде. Соответственно, Европейский Суд полагает, что заявитель был "лишен свободы" по смыслу пункта 1 статьи 5 Конвенции, когда его доставили в отдел внутренних дел и продержали его там несколько часов.

51. Европейский Суд также отмечает, и власти Российской Федерации не оспаривают данный факт, что отсутствуют официальные документы о задержании заявителя и его последующем содержании под стражей. В связи с этим Европейский Суд повторяет, что отсутствие таких записей само по себе должно рассматриваться как крайне серьезное нарушение. Европейский Суд постоянно придерживался позиции, согласно которой содержание под стражей без фиксации этого обстоятельства в официальных реестрах является полным отрицанием основополагающе значимых гарантий статьи 5 Конвенции и свидетельствует о серьезном нарушении положения. Отсутствие записей о таких моментах, как дата, время и место содержания под стражей, имя содержащегося под стражей лица, причин содержания под стражей и имени лица, осуществлявшего содержание под стражей, должно рассматриваться как факт, несовместимый с требованием законности и целью статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Федотов против Российской Федерации" (Fedotov v. Russia) от 25 октября 2005 г., жалоба N 5140/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 3 (примеч. редактора).), § 78, Постановление Европейского Суда по делу "Менешева против Российской Федерации" (Menesheva v. Russia), жалоба N 59261/00* (* См.: там же. 2011. N 6 (примеч. редактора).), ECHR 2006, § 87, и Постановление Европейского Суда по делу "Курт против Турции" (Kurt v. Turkey) от 25 мая 1998 г., Reports of Judgments and Decisions 1998-III, § 125).

52. Следовательно, отсутствие надлежащей записи о задержании заявителя и его содержании под стражей 10 и 11 января 2007 г. является достаточным для Европейского Суда, чтобы установить факт нарушения пункта 1 статьи 5 Конвенции (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Ангелова против Болгарии" (Angelova v. Bulgaria), жалоба N 38361/97, ECHR 2002-IV, § 157, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Менешева против Российской Федерации", §§ 87-89).

IV. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

53. Заявитель утверждал, что он не располагал эффективным средством правовой защиты в связи с его жалобой на жестокое обращение во время содержания под стражей под контролем сотрудников органов внутренних дел. Заявитель ссылался на статью 13 Конвенции, которая гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

54. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба касается тех же вопросов, что были рассмотрены в свете процессуальной составляющей статьи 3 Конвенции, поэтому она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу. Однако с учетом вышеизложенных выводов относительно статьи 3 Конвенции Европейский Суд не считает необходимым рассматривать ее отдельно согласно статье 13 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 14 Конвенции

55. Ссылаясь на статью 14 Конвенции в совокупности со статьями 3 и 5 Конвенции, заявитель утверждал, что он подвергся дискриминации вследствие своего этнического происхождения. В частности, он утверждал, что решение сотрудников органов внутренних дел задержать его и содержать под стражей и жестокое обращение с ним были обусловлены его этническим происхождением. Статья 14 Конвенции предусматривает следующее:

"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".

56. Власти Российской Федерации отмечали, что задержание заявителя и его содержание под стражей были обусловлены противозаконным поведением заявителя. Ничто в доказательственных материалах не заставляло предположить, что заявитель подвергся бы дискриминации в связи со своим этническим происхождением.

57. Заявитель настаивал на своей жалобе. Он ссылался на показания офицера Т., который утверждал, что заявителя подозревали в том, что он являлся лидером группы молодых людей ингушского происхождения, которые нарушали порядок в селе и провоцировали напряженные отношения между ингушами и осетинами.

58. Исследовав предоставленные сторонами материалы, Европейский Суд не усматривает каких-либо указаний на то, что действия сотрудников органов внутренних дел, ставшие причиной нарушения прав заявителя, гарантированных статьями 3 и 5 Конвенции, были связаны с этническим происхождением заявителя. Следовательно, данная жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

59. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

60. Заявитель требовал выплаты компенсации морального вреда, оставив определение ее размера на усмотрение Европейского Суда.

61. Власти Российской Федерации полагали, что с учетом обстоятельств настоящего дела М. Барахоевой не должна присуждаться какая-либо компенсация.

62. Европейский Суд отмечает, что заявитель стал жертвой жестокого обращения со стороны сотрудников органов внутренних дел, его задержание и содержание под стражей были незаконными, а последовавшее по этим фактам расследование - неэффективным. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что страдания и переживания заявителя не могут быть компенсированы одним лишь фактом установления нарушения Конвенции. Принимая решение на основе принципа справедливости, Европейский Суд считает, что М. Барахоевой должны быть выплачены 19 500 евро плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы, в качестве компенсации морального вреда.

В. Судебные расходы и издержки

63. Заявитель сообщил о следующих расходах и издержках: (1) 4 400 евро в качестве оплаты услуг А. Аветисяна и Т. Черниковой, которые готовили информационное письмо, формуляр жалобы, замечания заявителя и требования о выплате справедливой компенсации; (2) 175 фунтов стерлингов за работу П. Лича (P. Leach), который пересматривал и вносил правки в информационное письмо, принимал участие в телеконференции с адвокатами правозащитного центра "Мемориал" при обсуждении дела; (3) 750 фунтов стерлингов за работу Дж. Эванс (J. Evans), которая изучала материалы дела и давала советы представителям правозащитного центра "Мемориал"; (4) 1 047,57 фунтов стерлингов за перевод документов на русский и английский языки; (5) 90 фунтов стерлингов за работу сотрудника по поддержке проекта.

64. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не предоставил подтверждающие документы, свидетельствующие, что он действительно понес заявленные расходы и издержки.

65. Согласно прецедентной практике Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение судебных расходов и издержек, только если доказано, что они были понесены в действительности, по необходимости и являлись разумными по размеру. В настоящем деле, принимая во внимание предоставленные ему документы и вышеупомянутый критерий, Европейский Суд считает разумным присудить 400 евро в качестве оплаты услуг А. Аветисяна и Т. Черниковой плюс любой налог, который может быть взыскан с заявителя в связи с этой суммой, в дополнение к выплаченной сумме правовой помощи.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

66. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объединил с рассмотрением по существу возражение властей Российской Федерации относительно неисчерпания заявителем внутригосударственных средств правовой защиты и отклонил его;

2) объявил, что жалобы на нарушение статей 3, 5 и 13 Конвенции являются приемлемыми для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемыми;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте;

5) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции;

6) постановил, что отсутствует необходимость рассматривать жалобу на нарушение статьи 13 Конвенции;

7) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице М. Барахоевой, матери заявителя, следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:

(i) 19 500 евро (девятнадцать тысяч пятьсот евро) в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы;

(ii) 4 400 евро (четыре тысячи четыреста евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек плюс любой налог, который может быть взыскан с заявителя;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

8) отклонил оставшиеся требования заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 17 января 2017 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Стивен ФИЛЛИПС Секретарь Секции Суда

Луис Лопес ГЕРРА Председатель Палаты Суда