Постановление Европейского Суда по правам человека от 30 мая 2017 г. Дело "Варданян (Vardanean) против Республики Молдова и Российской Федерации" (Жалоба N 22200/10) (Вторая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Вторая секция)

Дело "Варданян (Vardanean)
против Республики Молдова и Российской Федерации"
(Жалоба N 22200/10)

Постановление Суда

Страсбург, 30 мая 2017 г.

По делу "Варданян против Республики Молдова и Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Вторая Секция), заседая Палатой в составе:

Ишиль Каракаш, Председателя Палаты,

Юлии Лаффранк,

Пауля Лемменса,

Валериу Грицко,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова,

Йона Фридрика Кьёльбро, судей,

а также при участии Стенли Найсмита, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 25 апреля 2017 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 22200/10, поданной против Республики Молдова и Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданами Республики Молдова, Эрнестом и Ириной Варданян (далее - заявитель и заявительница соответственно, вместе - заявители), 20 апреля 2010 г.

2. Заявители были представлены А. Постиком (A. Postica) и П. Постиком (P. Postica), действующими от имени "Promo-Lex", неправительственной организации, находящейся в г. Кишиневе. Власти Республики Молдова были представлены их Уполномоченным при Европейском Суде Л. Апостолом (L. Apostol), а власти Российской Федерации - Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель жаловался, в частности, на то, что он был задержан и содержался под стражей незаконно. Он далее утверждал, что был осужден в результате несправедливого уголовного судопроизводства и что адвокатам, представляющим его в ходе судебного разбирательства, не удалось получить к нему доступ. Заявители также жаловались на обыск в их доме.

4. 13 июня 2014 г. вышеупомянутая жалоба была коммуницирована властям Республики Молдова и Российской Федерации, а в остальной части жалоба была объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу в соответствии с пунктом 3 правила 54 Регламента Суда.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявители, Эрнест и Ирина Варданян, граждане Республики Молдова, родились в 1980 году и проживают в г. Кишиневе.

6. Обстоятельства дела, включая Приднестровский вооруженный конфликт 1991-1992 годов и последующие события, изложены в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), жалоба N 48787/99* (* См.: Путеводитель по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2004 год (примеч. редактора).), §§ 28-185, ECHR 2004-VII, и в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Republic of Moldova and Russia), жалоба N 43370/04 и две другие* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 12 (примеч. редактора).), §§ 8-42, ECHR 2012 (извлечения).

7. Заявители являются мужем и женой и работают журналистами. Во время событий, имевших отношение к обстоятельствам дела, они жили в самопровозглашенной "Приднестровской Молдавской Республике"* (* Так в тексте оригинала Постановления (примеч. переводчика).) (далее - ПМР). Заявитель работал в российском информационном агентстве и в молдавской газете.

8. 7 апреля 2010 г. заявитель был задержан сотрудниками Министерства государственной безопасности ПМР по обвинению в государственной измене и/или шпионаже в пользу Республики Молдова. В квартире заявителей был проведен обыск, многие из их вещей, картины, компьютеры и банковская карта были изъяты.

9. 16 декабря 2010 г. суд ПМР вынес обвинительный приговор заявителю и приговорил его к 15 годам лишения свободы. Под международным давлением 5 мая 2011 г. президент ПМР помиловал его. После этой даты заявитель и его семья переехали в г. Кишинев.

10. В период содержания под стражей заявитель неоднократно встречался с представителями специальных служб ПМР, включая министра государственной безопасности, и его заставили поверить в то, что его семья может пострадать, если он откажется сотрудничать с ними. Ему было предложено записать видео с признанием в работе на специальные службы Республики Молдова. Это видео было показано по телевидению в Приднестровье. В другой раз ему было приказано написать письмо послам иностранных государств в Республике Молдова, "сообщив" тот факт, что специальные службы Республики Молдова следили за иностранными посольствами в г. Кишиневе. Впоследствии представители специальных служб ПМР сказали ему, что это письмо имело целью создать напряженные отношения между г. Кишиневом и западными странами, и что вся ситуация, включая его задержание, координируется из г. Москвы.

11. Заявительница могла посещать заявителя ограниченное количество раз во время его содержания под стражей, а адвокатам, представляющим заявителя в ходе разбирательства в Европейском Суде, было отказано в доступе к нему на том основании, что они не являлись членами "коллегии адвокатов Приднестровья".

12. Тем временем власти Республики Молдова предпринимали многочисленные попытки добиться освобождения заявителя. В частности, вопрос о его содержании под стражей в ПМР поднимался властями Республики Молдова перед Европейским союзом и властями Соединенных Штатов Америки в апреле 2010 года в г. Брюсселе. Делегация Республики Молдова распространила соответствующее письмо в апреле 2010 года на сессии Парламентской Ассамблеи Совета Европы и подняла вопрос о заявителе во время заседаний Комитета министров Совета Европы в январе и феврале 2011 года. Вопрос о заявителе был также поднят властями Республики Молдова в ходе их переговоров с представителями ОБСЕ в г. Кишиневе, и было начато уголовное расследование Прокуратурой Республики Молдова по факту содержания заявителя под стражей в ПМР. Однако уголовное расследование было позднее прекращено.

13. Власти Республики Молдова также оказали финансовую помощь семье заявителя в период его содержания под стражей в ПМР и передали в их собственность квартиру в г. Кишиневе стоимостью 53 000 евро после освобождения заявителя из-под стражи.

II. Соответствующие законодательство Республики Молдова и судебная практика, другие материалы

14. Доклады межправительственных и неправительственных организаций, соответствующие законодательство и судебная практика Республики Молдова и другие применимые документы были обобщены в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), жалоба N 11138/10* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 3 (примеч. редактора).), §§ 61-77, ECHR 2016).

Право

15. Заявитель утверждал, что он был задержан и содержался под стражей незаконно вопреки пункту 1 статьи 5 Конвенции. Он также настаивал, что отсутствовало справедливое судебное разбирательство при предъявлении уголовных обвинений против него, как это предусмотрено пунктом 1 статьи 6 Конвенции, и что вопреки статье 34 Конвенции власти ПМР не разрешили ему встречаться с юристами, представляющими его интересы в Европейском Суде. Заявители также жаловались на то, что обыск их квартиры в г. Тирасполе нарушал статью 8 Конвенции и что ограничения на свидания заявительницы с заявителем нарушали эту же статью Конвенции.

I. Общие вопросы о приемлемости жалобы

A. Юрисдикция

16. Европейский Суд прежде всего должен определить, находился ли заявитель в пределах юрисдикции властей государств-ответчиков в связи с его жалобами по смыслу статьи 1 Конвенции.

1. Доводы сторон

17. Заявитель и власти Республики Молдова утверждали, что власти обоих государств-ответчиков обладали юрисдикцией в настоящем деле.

18. Со своей стороны власти Российской Федерации настаивали, что заявитель не находился в пределах их юрисдикции и что, следовательно, жалоба должна быть объявлена неприемлемой ratione personae* (* Ratione personae (лат.) - ввиду обстоятельств, относящихся к лицу, о котором идет речь, критерий, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (примеч. переводчика).) и ratione loci* (* Ratione loci (лат.) - ввиду обстоятельств, связанных с местом, критерий распространения Конвенции на место предполагаемого нарушения, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (примеч. переводчика).) в отношении властей Российской Федерации. Как и в деле "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (упоминавшемся выше, §§ 92-94), власти Российской Федерации выразили мнение о том, что подход к вопросу юрисдикции, принятый Европейским Судом в деле "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (упоминавшемся выше), "Иванцок и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ivantoc and Others v. Moldova and Russia) (Постановление Большой Палаты Европейского Суда от 15 ноября 2011 г., жалоба N 23687/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 10 (примеч. редактора).)) и "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (упоминавшемся выше), был неправильным и противоречил международному публичному праву.

2. Мнение Европейского Суда

19. Европейский Суд отмечает, что общие принципы, касающиеся проблемы юрисдикции согласно статье 1 Конвенции в отношении действий и фактов в Приднестровском регионе Молдавии, были установлены в делах "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (упоминавшемся выше, §§ 311-319), "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (упоминавшемся выше, §§ 103-107) и в более позднем деле "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (упоминавшемся выше, §§ 97-98).

20. Что касается властей Республики Молдова, Европейский Суд отмечает, что в делах "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" и "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" он установил, что, хотя власти Республики Молдова не имеют эффективного контроля над Приднестровским регионом, из того факта, что они обладают территорией, следует, что лица в пределах этой территории находятся под их юрисдикцией. Тем не менее их обязательства по статье 1 Конвенции по обеспечению прав и свобод, определенных в Конвенции, всех находящихся под их юрисдикцией лиц были ограничены в части принятия дипломатических, экономических, судебных и других мер, имевшихся в их распоряжении и в соответствии с нормами международного права (см. упоминавшиеся выше Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делам "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", § 333, "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", § 109, "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 100). Обязательства властей Республики Молдова согласно статье 1 Конвенции были признаны позитивными (см. упоминавшиеся выше Постановления Большой Палаты по делам "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", §§ 322 и 330-331, "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", §§ 109-110, "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 99).

21. Европейский Суд не находит отличий настоящего дела от упомянутых выше. Кроме того, он отмечает, что власти Республики Молдова не возражали против применения аналогичного подхода в настоящем деле. Следовательно, он считает, что власти Республики Молдова обладают юрисдикцией для целей статьи 1 Конвенции, однако их ответственность за обжалуемые действия должна оцениваться в свете вышеупомянутых позитивных обязательств (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", § 335).

22. Что касается властей Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, что в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" он уже устанавливал, что власти Российской Федерации способствовали как в военном, так и политическом плане созданию сепаратистского режима в Приднестровском регионе в 1991-1992 годах (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", § 382). Европейский Суд также приходил к выводу в последующих делах, касающихся Приднестровского региона, что вплоть до июля 2010 года ПМР могла существовать и противостоять усилиям властей Республики Молдова и международных сообществ по урегулированию конфликта и обеспечению демократии и верховенства закона в регионе благодаря российской военной, экономической и политической поддержке (см. упоминавшиеся выше Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делам "Иванцок и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", §§ 116-120, "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", §§ 121-122, "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", §§ 108 и 110). Европейский Суд в деле "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" пришел к выводу, что высокий уровень зависимости ПМР от российской поддержки являлся убедительным свидетельством того, что власти Российской Федерации продолжают осуществлять эффективный контроль и решающее влияние на власти Приднестровья и что, таким образом, заявитель подпадает под юрисдикцию этого государства согласно статье 1 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", §§ 110-111).

23. Европейский Суд считает ввиду отсутствия какой-либо новой информации об обратном, что данный вывод по-прежнему является актуальным в течение рассматриваемого периода, а именно до 5 мая 2011 г. В связи с изложенным Европейский Суд не находит отличий настоящего дела от дел "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", "Иванцок и другие против Республики Молдова и Российской Федерации", "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" и "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (все упоминались выше).

24. Отсюда следует, что заявители в настоящем деле подпадают под юрисдикцию властей Российской Федерации согласно статье 1 Конвенции. Следовательно, Европейский Суд отклоняет возражения властей Российской Федерации ratione personae и ratione loci.

25. Европейский Суд далее определит, имело ли место нарушение каких-либо прав заявителя на основании Конвенции, чтобы привлечь к ответственности власти обоих государств-ответчиков (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 112).

B. Исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты

26. Власти Республики Молдова утверждали, что заявители не исчерпали находившиеся в их распоряжении внутригосударственные средства правовой защиты, предусмотренные законодательством Республики Молдова. В частности, они отметили, что заявители не воспользовались Законом N 1545 (1998 года) о компенсации ущерба, причиненного незаконными действиями следственных органов, прокуратуры или судов, и не обращались за компенсацией к властям Республики Молдова из-за нарушения их прав. Исходя из этого власти Республики Молдова полагали, что жалоба в отношении их страны должна быть объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты в Республике Молдова.

27. Европейский Суд отмечает, что аналогичное возражение было выдвинуто властями Республики Молдова и отклонено Европейским Судом в деле "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (упоминавшемся выше, §§ 115-121). Он не видит отличий настоящего дела от дела "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" и поэтому отклоняет возражение властей Республики Молдова о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты на тех же основаниях, как и в том деле.

28. Власти Российской Федерации утверждали, что жалобы должны быть отклонены вследствие неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты в Российской Федерации, а именно из-за неподачи иска о возмещении вреда в суды Российской Федерации.

29. Заявители не согласились с этими доводами и утверждали, что власти Российской Федерации не доказали существование каких-либо эффективных средств правовой защиты.

30. Европейский Суд напоминает, что правило исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, указанное в пункте 1 статьи 35 Конвенции, обязывает заявителей предварительно использовать средства правовой защиты, предусмотренные их национальной правовой системой, тем самым снимая обязанность с государств отвечать перед Европейским Судом за свои действия до того, как они имели возможность урегулировать вопросы в рамках своих внутригосударственных систем. Данное правило основано на том предположении, что внутригосударственная система обеспечивает наличие эффективного средства правовой защиты от предполагаемого нарушения. Власти государства-ответчика, ссылающиеся на неисчерпание внутригосударственных средств защиты, обязаны указать Европейскому Суду с достаточной ясностью средства правовой защиты и продемонстрировать, что в соответствующий период они являлись эффективными и доступными теоретически и практически, то есть к ним имелся доступ, они могли обеспечить возмещение в связи с жалобами заявителя и позволяли разумно рассчитывать на успех. Однако если эта обязанность доказывания исполнена, заявитель должен доказать, что средство правовой защиты, на которое ссылались власти Российской Федерации, было фактически использовано или по какой-то причине являлось неадекватным и неэффективным при конкретных обстоятельствах дела или что существовали особые обстоятельства, освобождающие его от этого требования (см. среди прочих примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мактуф и Дамьянович против Боснии и Герцеговины" (Maktouf and Damjanovic v. Bosnia and Herzegovina), жалобы NN 2312/08 и 34179/08, § 58, ECHR 2013 (извлечения), Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вучкович и другие против Сербии" (Vuckovic and Others v. Serbia) (предварительное возражение) от 25 марта 2014 г., жалоба N 17153/11 и 29 других, §§ 69-77, и Решение Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гергина против Румынии" (Gherghina v. Romania) от 9 июля 2015 г., жалоба N 42219/07, §§ 83-89).

31. Возвращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что не только власти Российской Федерации не смогли доказать, что средство правовой защиты было доступно заявителям в пределах Российской Федерации, но они также настоятельно подчеркивали свою позицию, согласно которой Российская Федерация не обладает юрисдикцией в делах, касающихся Приднестровья. Следовательно, возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутригосударственных средств защиты подлежит отклонению как необоснованное.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5, пункта 1 статьи 6 Конвенции

32. Заявитель жаловался на то, что содержание под стражей являлось незаконным и нарушающим пункт 1 статьи 5 Конвенции. Заявитель также утверждал, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции, поскольку он был осужден судом, который не может квалифицироваться как "независимый суд, созданный на основании закона", и что, кроме того, он не предоставил ему справедливое судебное разбирательство. В соответствующих частях статьи 5 и 6 Конвенции предусматривают следующее:

"Статья 5 Конвенции

1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

a) законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом...

с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

Статья 6 Конвенции

1. Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...".

A. Приемлемость жалобы

33. Европейский Суд считает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также считает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, эта жалоба должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

34. На основании пункта 1 статьи 5 Конвенции заявитель жаловался на то, что его задержание было санкционировано властями ПМР, непризнанного государства. Это содержание под стражей не может считаться "законным" в смысле пункта 1 статьи 5 Конвенции.

35. На основании статьи 6 Конвенции заявитель утверждал, что суд ПМР, который вынес приговор, не может рассматриваться как "независимый суд, созданный на основании закона", по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции. Кроме того, заявитель жаловался на то, что он не имел достаточного доступа к материалам дела и что адвокату, назначенному членами его семьи, было отказано в праве участвовать в разбирательстве на основании того, что он не являлся гражданином ПМР.

36. Власти государств-ответчиков не представили каких-либо комментариев по существу этой жалобы.

37. Европейский Суд напоминает, что в его прецедентной практике в соответствии с пунктом 1 статьи 5 Конвенции прочно установлено, что любое лишение свободы должно не только подпадать под одно из исключений, предусмотренных подпунктами "a"-"f" указанной статьи, но и быть "законным". Если возникает вопрос о законности содержания под стражей, включая вопрос о том, был ли соблюден "порядок, установленный законом", Конвенция в значительной степени отсылает к внутригосударственному законодательству и устанавливает обязанность соблюдения его материальных и процессуальных норм. Прежде всего это требует, чтобы любое задержание или заключение под стражу имело правовую основу во внутригосударственном законодательстве, но также касается качества закона, требуя его совместимости с верховенством права, концепцией, воплощенной во всех статьях Конвенции (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Дель Рио Прада против Испании" (Del Rio Prada v. Spain), жалоба N 42750/09, § 125, ECHR 2013, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 134).

38. Европейский Суд напоминает, что в деле "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" он постановил, что судебная система ПМР не являлась системой, отражающей судебную традицию, совместимую с Конвенцией (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", §§ 148-149). По этой причине Европейский Суд заключил, что суды ПМР и косвенно любые другие органы ПМР не могут санкционировать "законное" задержание или содержание под стражей заявителя по смыслу пункта 1 статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 150).

39. В отсутствие какой-либо новой и соответствующей информации об обратном Европейский Суд считает, что вывод, сделанный в деле "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", относится также к настоящему делу. Кроме того, в свете вышеизложенных выводов в деле "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" Европейский Суд полагает, что суды ПМР не только не могли санкционировать законное содержание под стражей заявителя для целей пункта 1 статьи 5 Конвенции, но, кроме того, косвенно они не могли считаться "независимым судом, созданным на основании закона", для целей пункта 1 статьи 6 Конвенции. Следовательно, он полагает, что в настоящем деле были нарушены требования пункта 1 статьи 5 Конвенции и пункта 1 статьи 6 Конвенции.

40. Европейский Суд далее должен определить, исполнили ли власти Республики Молдова свое позитивное обязательство принимать надлежащие и достаточные меры для обеспечения прав заявителя (см. § 20 настоящего Постановления). В деле "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" Европейский Суд установил, что позитивные обязательства властей Республики Молдова относятся как к мерам по восстановлению ее контроля над территорией Приднестровья в качестве выражения своей юрисдикции, так и к мерам для обеспечения уважения индивидуальных прав заявителей (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 151).

41. Что касается первого аспекта обязательств властей Республики Молдова по восстановлению контроля над территорией Приднестровья, Европейский Суд установил в деле "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", что власти Республики Молдова принимали все имеющиеся в их распоряжении меры с самого начала боевых действий в 1991-1992 годах и до июля 2010 года (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 152). В настоящем деле стороны не представили каких-либо доводов, которые бы означали, что власти Республики Молдова изменили свою позицию в отношении Приднестровья в течение нескольких месяцев до момента освобождения заявителя в мае 2011 года. Европейский Суд не находит оснований для иного заключения в настоящем деле (см. там же).

42. Переходя ко второму аспекту позитивных обязательств, а именно к обеспечению прав заявителя, Европейский Суд отмечает, что власти Республики Молдова приложили усилия для обеспечения этих прав. В частности, (i) было возбуждено уголовное расследование по факту задержания и содержания под стражей заявителя, (ii) о существе дела были уведомлены Совет Европы, ОБСЕ, Европейский союз и Соединенные Штаты Америки (см. § 12 настоящего Постановления), и (iii) заявители получили финансовую поддержку от властей Республики Молдова и бесплатную квартиру (см. § 13 настоящего Постановления).

43. В свете вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что власти Республики Молдова исполнили свои позитивные обязательства в отношении заявителя и полагает, что со стороны властей Республики Молдова не было допущено нарушения пункта 1 статьи 5 Конвенции и пункта 1 статьи 6 Конвенции.

44. Что касается ответственности властей Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, что отсутствуют доказательства того, что лица, действующие от имени властей Российской Федерации, непосредственно участвовали в действиях, предпринятых против заявителя.

45. Тем не менее Европейский Суд установил, что в рассматриваемый период власти Российской Федерации осуществляли эффективный контроль над ПМР (см. §§ 22-23 настоящего Постановления). С учетом этого заключения и в соответствии с прецедентным правом Европейского Суда отсутствует необходимость определять, осуществляли ли власти Российской Федерации полный контроль за политикой и действиями подчиненной ей местной администрации (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 157). В силу своей продолжающейся военной, экономической и политической поддержки ПМР, которая иначе не могла бы существовать, возникает ответственность властей Российской Федерации в соответствии с Конвенцией в части нарушения прав заявителя.

46. В заключение и после установления нарушения прав заявителя, гарантированных пунктом 1 статьи 5 Конвенции и пунктом 1 статьи 6 Конвенции (см. § 6 настоящего Постановления), Европейский Суд считает, что имело место нарушение этих положений Конвенции со стороны властей Российской Федерацией.

47. С учетом вышеизложенных выводов Европейский Суд не считает необходимым изучать дополнительно, соответствовали ли другие аспекты уголовного разбирательства против заявителя пункту 1 статьи 6 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

48. Заявители утверждали, что обыск их квартиры в г. Тирасполе являлся нарушением их права на уважение жилища. Они также жаловались на ограничения, наложенные на заявительницу в части возможности свиданий с заявителем, когда он находился в заключении. В соответствующих частях статья 8 Конвенции предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на уважение его... семейной жизни...

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

A. Приемлемость жалобы

49. Европейский Суд считает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также считает, что эта жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

50. Заявители утверждали, что обыск в их квартире был санкционирован и осуществлен властями ПМР, непризнанного государства. Данный обыск не может считаться "предусмотренным законом". Они также отмечали, что первое свидание заявительницы с заявителем, когда он находился в заключении, было разрешено только спустя три недели и после того, как последний признал свою вину, без каких-либо правовых оснований для задержки этого визита.

51. Власти Республики Молдова утверждали, что вмешательство в права заявителя не являлось законным, поскольку оно не было предусмотрено законодательством Республики Молдова.

52. Власти Российской Федерации не представили каких-либо конкретных замечаний в этом отношении. Их позиция заключалась в том, что они не обладали "юрисдикцией" на территории ПМР, поэтому они были не в состоянии сделать какие-либо замечания по существу дела.

53. Сторонами не оспаривалось, что обыск в квартире заявителей представлял собой вмешательство в их право на уважение жилища. Кроме того, Европейский Суд полагает, что временное ограничение заявительницы на свидания представлял собой вмешательство в право заявителей на уважение их семейной жизни. Такое вмешательство противоречит статье 8 Конвенции, за исключением случаев, когда оно "предусмотрено законом", преследует одну или несколько законных целей, перечисленных в пункте 2 этого положения Конвенции, и необходимо в демократическом обществе для их достижения (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 179, ECHR 2000-IV, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Идалов против Российской Федерации" (Idalov v. Russia) от 22 мая 2012 г., жалоба N 5826/03* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 5 (примеч. редактора).), § 200).

54. Что касается законности первого вмешательства, элементы настоящего дела не позволяют Европейскому Суду полагать, что существовала правовая основа для обыска квартиры заявителей. Учитывая обстоятельства дела, Европейский Суд приходит к выводу, что вмешательство не являлось законным согласно внутригосударственному законодательству. Соответственно, имело место нарушение статьи 8 Конвенции.

55. Аналогичным образом Европейский Суд полагает, что не было доказано, что ограничение права заявительницы на свидания имело правовую основу. Соответственно, имело место нарушение статьи 8 Конвенции в этом отношении.

56. По тем же основаниями, что и в отношении жалобы в соответствии с пунктом 1 статьи 5 Конвенции и пунктом 1 статьи 6 Конвенции (см. §§ 41-42 настоящего Постановления), Европейский Суд считает, что отсутствовало нарушение статьи 8 Конвенции со стороны властей Республики Молдова.

57. По тем же причинам, которые приведены в том же контексте (см. § 45 настоящего Постановления), Европейский Суд заключает, что имело место двойное нарушение статьи 8 Конвенции со стороны властей Российской Федерации.

IV. Предполагаемое несоблюдение требований статьи 34 Конвенции

58. Заявитель жаловался на то, что его представителю во время разбирательства в Европейском Суде не разрешили посещать его в тюрьме или участвовать в уголовном разбирательстве против него. Он утверждал, что это ограничение представляло собой вмешательство в осуществление его права подачи индивидуальных жалоб в соответствии со статьей 34 Конвенции.

59. Европейский Суд отмечает, что представитель заявителя неоднократно просил о доступе к заявителю и судебным слушаниям без результата. Тем не менее в его ходатайствах он выражал намерение действовать в качестве адвоката заявителя в уголовном разбирательстве без указания его статуса как представителя в разбирательстве в Европейском Суде. При таких обстоятельствах отсутствует невыполнение властями государств-ответчиков их обязательства согласно статье 34 Конвенции в виде создания препятствий заявителю в праве подачи индивидуальной жалобы.

V. Применение статьи 41 Конвенции

60. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

61. Заявитель требовал выплаты 70 000 евро, а заявительница - 10 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

62. Власти Республики Молдова и Российской Федерации утверждали, что эти требования являлись чрезмерными, и просили Европейский Суд отклонить их.

63. Европейский Суд отмечает, что он не установил в настоящем деле нарушение Конвенции со стороны властей Республики Молдова. Соответственно, власти указанного государства-ответчика не должны выплачивать какие-либо суммы.

64. Учитывая установленные выше нарушения, Европейский Суд полагает, что присуждение компенсации морального вреда является оправданным в данном деле. Оценивая указанные обстоятельства на основе принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителю 30 000 евро и заявительнице 7 000 евро, подлежащих выплате со стороны властей Российской Федерацией.

B. Судебные расходы и издержки

65. Заявители требовали также выплаты 7 440 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек.

66. Власти государств-ответчиков полагали, что данная сумма являлась чрезмерной.

67. Европейский Суд отмечает следующее: им установлено, что власти Республики Молдова, исполнив свои позитивные обязательства, не несут ответственности за любые нарушения Конвенции в настоящем деле. Соответственно, это государство-ответчик не должно выплачивать компенсацию судебных расходов и издержек.

68. Европейский Суд напоминает, что для возмещения судебных расходов и издержек на основании статьи 41 Конвенции должно быть доказано, что они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру (см., например, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации", § 240). С учетом всех соответствующих факторов и пункта 2 статьи 60 Регламента Суда Европейский Суд присуждает заявителям 4 000 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, подлежащих выплате властями Российской Федерации.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

69. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд:

1) объявил единогласно жалобу приемлемой в отношении Республики Молдова;

2) объявил большинством голосов жалобу приемлемой в отношении Российской Федерации;

3) постановил шестью голосами "за" при одном - "против", что по делу требования пункта 1 статьи 5 Конвенции властями Республики Молдова нарушены не были;

4) постановил шестью голосами "за" при одном - "против", что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции со стороны властей Российской Федерации;

5) постановил шестью голосами "за" при одном - "против", что по делу требования пункта 1 статьи 6 Конвенции властями Республики Молдова нарушены не были;

6) постановил шестью голосами "за" при одном - "против", что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции со стороны властей Российской Федерации;

7) постановил шестью голосами "за" при одном - "против", что по делу требования статьи 8 Конвенции властями Республики Молдова нарушены не были;

8) постановил шестью голосами "за" при одном - "против", что имело место нарушение статьи 8 Конвенции со стороны властей Российской Федерации как в части обыска квартиры заявителей, так и в ограничении права заявительницы на свидания с заявителем во время его содержания под стражей;

9) постановил единогласно, что властями государств-ответчиков было соблюдено обязательство, вытекающее из статьи 34 Конвенции;

10) постановил шестью голосами "за" при одном - "против", что:

(a) власти Российской Федерации обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителям следующие суммы:

(i) 30 000 евро (тридцать тысяч евро) заявителю, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 7 000 евро (семь тысяч евро) заявительнице, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(iii) 4 000 евро (четыре тысячи евро) заявителям, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на них в связи с этой суммой, в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

11) отклонил единогласно оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 30 мая 2017 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Стенли Найсмит Секретарь Секции Суда

Ишиль Каракаш Председатель Палаты Суда

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Суда к настоящему Постановлению прилагается особое мнение судьи Дмитрия Дедова.

Несовпадающее особое мнение судьи Дмитрия Дедова

Моя позиция в настоящем деле была основана на моем предыдущем несовпадающем мнении, высказанном в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), жалоба N 11138/10* (* См.: Российская хроника Европейского суда. 2016. N 3 (примеч. редактора)), ECHR 2016) по вопросу эффективного контроля со стороны Российской Федерации над Приднестровьем.