Постановление Европейского Суда по правам человека от 3 октября 2017 г. Дело "Тихомирова (Tikhomirova) против Российской Федерации" (Жалоба N 49626/07) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Тихомирова (Tikhomirova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 49626/07)

Постановление Суда

Страсбург, 3 октября 2017 г.

По делу "Тихомирова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Бранко Лубарды, Председателя Палаты,

Луиса Лопеса Герра,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Пере Пастора Вилановы,

Алёны Полачковой,

Жольены Шуккинг, судей,

а также при участии Фатош Арачи, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 12 сентября 2017 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 49626/07, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Татьяной Владимировной Тихомировой (далее - заявительница) 3 октября 2007 г.

2. Интересы заявительницы представлял В.А. Веселов, адвокат, практикующий в г. Серпухове. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником на этой должности М.Л. Гальпериным.

3. Ссылаясь на статью 2 Конвенции, заявительница жаловалась на то, что расследование, проведенное в связи со смертью ее сына, не являлось эффективным.

4. 15 марта 2013 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

Факты

Обстоятельства дела

5. Заявительница родилась в 1954 году и проживает в г. Серпухове.

6. 4 декабря 2006 г. сын заявительницы получил тяжелые повреждения в результате дорожно-транспортного происшествия: примерно в 4.30 его автомобиль съехал с проезжей части и столкнулся с деревом. В момент происшествия в транспортном средстве находились три человека: Т., Б. и П. Дорожно-транспортное происшествие было оформлено сотрудниками органов внутренних дел (см. § 8 настоящего Постановления), которые в тот же день передали материалы дела следственным органам.

7. После дорожно-транспортного происшествия Т. был доставлен в больницу, где он скончался 16 декабря 2006 г.

8. Тем временем следователь П. из Следственного комитета г. Серпухова* (* Так в тексте оригинала Постановления. По-видимому, имеется в виду Следственный отдел по г. Серпухову Главного Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Московской области (примеч. редактора).) вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по обстоятельствам дорожно-транспортного происшествия на основании частей первой - четвертой статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) (смерть подозреваемого или обвиняемого). Следователь решил, что в момент дорожно-транспортного происшествия автомобилем управлял Т., который не справился с управлением и допустил столкновение с деревом, расположенным на тротуаре с правой стороны проезжей части по направлению движения транспортного средства. Следователь сослался на протокол административного правонарушения, протокол осмотра места происшествия и схему дорожно-транспортного происшествия, а также на протокол осмотра транспортного средства. Кроме того, следователь упомянул объяснения заявительницы, утверждавшей, что транспортное средство принадлежало ее сыну и что она видела, как он в последний раз использовал его 2 декабря 2006 г., и что ей не было известно что-либо об обстоятельствах дорожно-транспортного происшествия. Следователь сделал следующий вывод: "Т. являлся виновником дорожно-транспортного происшествия, нарушив положения пунктов 1.3, 1.5 и 1.10 Правил дорожного движения* (* Так в тексте оригинала Постановления. По-видимому, имеются в виду Правила дорожного движения Российской Федерации, утвержденные Постановлением Правительства Российской Федерации от 23 октября 1993 г. N 1090 "О Правилах дорожного движения" (примеч. переводчика).) и создав опасность для собственной жизни, [приведшую] к причинению ему повреждений, от которых он впоследствии скончался".

9. 16 января 2007 г. заместитель прокурора г. Серпухова отменил вышеуказанное постановление и предписал провести дополнительную доследственную проверку, потребовав, в частности, приложить к материалам дела заключение о вскрытии трупа Т.

10. 4 июня 2007 г. заявительница потребовала от следственных органов выполнения дополнительных следственных действий с целью установления того, действительно ли Т. находился за рулем автомобиля в момент дорожно-транспортного происшествия (в том числе путем допроса Б. и П., а также сотрудников спасательных служб и врачей "скорой помощи"), и назначения экспертизы, которая могла бы ответить на данный вопрос.

11. 3 июля 2007 г., не получив ответа на свое требование, заявительница, интересы которой представлял адвокат, подала жалобу прокурору на бездействие следователя.

12. 13 июля 2007 г. заместитель прокурора г. Серпухова частично принял к производству жалобу заявительницы, подтвердив, что доследственная проверка не была проведена с требуемой тщательностью и не позволяла установить все обстоятельства дорожно-транспортного происшествия. Однако жалоба заявительницы была оставлена без удовлетворения в части, касавшейся осуществления необходимых следственных действий, на основании того, что в соответствии со статьей 119 УПК РФ у заявительницы отсутствовало право подавать ходатайства следователю до тех пор, пока не будет возбуждено уголовное дело, а в настоящем деле уголовное дело возбуждено не было.

13. Отдельным постановлением от 13 июля 2007 г. заместитель прокурора г. Серпухова предписал следователю, проводившему доследственную проверку по обстоятельствам дорожно-транспортного происшествия, выполнить следующие дополнительные следственные действия:

- получить заключение о вскрытии трупа Т.;

- допросить С., Б., Бе., П. относительно обстоятельств дорожно-транспортного происшествия, в частности о том, в какой части транспортного средства находились Т. и другие лица в момент дорожно-транспортного происшествия, о вероятном употреблении алкогольных напитков этими лицами и о причинах дорожно-транспортного происшествия.

14. 27 августа 2007 г. Серпуховский городской суд, рассмотрев жалобу заявительницы, заключил, что следственные органы не провели надлежащим образом доследственную проверку, в частности, не осуществили следственные действия, на необходимость выполнения которых указывал заместитель прокурора в постановлениях от 16 января и 13 июля 2007 года. Серпуховский городской суд сделал вывод, что бездействие следственных органов являлось незаконным, и предписал выполнить вышеуказанные следственные действия.

15. 21 апреля 2008 г. Московский областной суд, отказав в удовлетворении требований заявительницы о возбуждении уголовного дела в отношении следователя, допустившего бездействие при проведении доследственной проверки, тем не менее, вынес частное определение, в котором он подверг критике как следователя, так и прокуратуру г. Серпухова за бездействие и пассивность при проведении доследственной проверки. Московский областной суд обязал вышеуказанные органы в месячный срок сообщить о принятых мерах.

16. 5 марта 2009 г. следственные органы вынесли постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту дорожно-транспортного происшествия, произошедшего 4 декабря 2006 года. Европейскому Суду не была предоставлена копия этого постановления.

17. 23 марта 2009 г. заместитель начальника Следственного комитета Управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Серпухову* (* Так в тексте оригинала Постановления. По-видимому, имеется в виду Следственное управление Межмуниципального управления Министерства внутренних дел Российской Федерации "Серпуховское" (примеч. переводчика).) отменил постановление от 5 марта 2009 г. и дал указание провести дополнительную доследственную проверку, включающую выполнение следующих следственных действий:

- назначение судебно-медицинской экспертизы в отношении Б. и П. с целью выяснения того, были ли им в ходе дорожно-транспортного происшествия, произошедшего 4 декабря 2006 г., причинены повреждения, которые могли возникнуть у водителя транспортного средства;

- взять объяснения у сотрудников спасательных служб и врачей "скорой помощи", которые прибыли на место дорожно-транспортного происшествия 4 декабря 2006 г.;

- принять меры по розыску свидетелей дорожно-транспортного происшествия.

18. В материалах дела, имеющихся в распоряжении Европейского Суда, не содержится информации относительно того, были ли выполнены вышеперечисленные следственные действия.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

19. Заявительница жаловалась на то, что расследование, проведенное по обстоятельствам смерти ее сына, было неэффективным и чрезмерно длительным. Она сослалась на статью 2 Конвенции, которая в соответствующей части гласит:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом...".

А. Доводы сторон

1. Власти Российской Федерации

20. Власти Российской Федерации не согласились с жалобой заявительницы. Они указали прежде всего на то, что материалы доследственной проверки, проведенной в отношении обстоятельств гибели сына заявительницы, были уничтожены 12 апреля 2012 г. в связи с истечением пятилетнего срока хранения, который, по их утверждению, применялся к данным материалам на основании приказа Министерства внутренних дел Российской Федерации от 12 мая 2006 г. N 340* (* Так в тексте оригинала Постановления. По-видимому, имеется в виду приказ МВД РФ от 12 мая 2006 г. N 340 "Об утверждении Перечня документов, образующихся в деятельности подразделений Министерства, органов внутренних дел, учреждений, предприятий и организаций системы Министерства внутренних дел Российской Федерации, с указанием сроков хранения" (примеч. переводчика).), и по этой причине власти Российской Федерации не могли представить данные материалы в Европейский Суд.

21. Что касается доследственной проверки, власти Российской Федерации считали, что она была эффективной, и постановления об отказе в возбуждении уголовного дела не противоречили статье 2 Конвенции.

22. Власти Российской Федерации далее перечислили положения внутригосударственного законодательства, относящиеся к доследственной проверке, предусмотренной статьей 144 УПК РФ, а также следственные действия, которые могут быть осуществлены органами власти Российской Федерации в рамках доследственной проверки до возбуждения уголовного дела. Власти Российской Федерации считали, что проведение такой доследственной проверки являлось обязательным для защиты прав третьих лиц, поскольку их права могут быть в значительной степени ограничены в случае возбуждения уголовного дела. По их мнению, тот факт, что по результатам доследственной проверки компетентные органы не установили наличия элементов состава преступления, свидетельствует о необоснованности связанной с ней жалобы.

23. Сославшись на Постановление Европейского Суда по делу "Геппа против Российской Федерации" (Geppa v. Russia) от 3 февраля 2011 г., жалоба N 8532/06* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. N 9 (примеч. редактора).), власти Российской Федерации утверждали, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенное по результатам доследственной проверки, не влечет за собой автоматическое нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте. Наконец, по их мнению, обязательство по проведению расследования является обязательством не достижения результата, а использования средств, и в этой связи они сослались на Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" ((Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 71, ECHR 2002-II) и на Постановление Европейского Суда по делу "Махмут Кайа против Турции" ((Mahmut Kaya v. Turkey), жалоба N 22535/93, § 124, ECHR 2000-III).

2. Заявительница

24. Заявительница утверждала, что приказ Министерства внутренних дел Российской Федерации от 12 мая 2006 г. N 340, упомянутый властями государства-ответчика, не был опубликован и не мог быть признан правовой основой для уничтожения материалов доследственной проверки, проведенной по факту смерти ее сына. Заявительница полагала, что указанные материалы дела должны были храниться до 1 января 2015 г.

25. Заявительница считала, что доследственная проверка, проведенная по обстоятельствам смерти ее сына, не являлась ни оперативной, ни эффективной. Сославшись на постановления заместителя прокурора от 13 июля 2007 г. и заместителя начальника следственного управления от 23 марта 2009 г., она отметила, что следственные органы фактически не приняли каких-либо мер для установления обстоятельств дорожно-транспортного происшествия, произошедшего 4 декабря 2006 г.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

26. Европейский Суд считает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд считает, что эта жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

27. Европейский Суд напоминает, что ранее он неоднократно рассматривал на предмет нарушения статьи 2 Конвенции ситуации, в которых дорожно-транспортные происшествия повлекли причинение смерти (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Котельников против Российской Федерации" (Kotelnikov v. Russia) от 12 июля 2016 г., жалоба N 45104/05* (* См.: там же. 2017. N 3 (примеч. редактора).), § 101, Постановление Европейского Суда по делу "Басюк против Украины" (Basyuk v. Ukraine) от 5 ноября 2015 г., жалоба N 51151/10, § 56, Постановление Европейского Суда по делу "Чобану против Республики Молдова" (Ciobanu v. Republic of Moldova) от 24 февраля 2015 г., жалоба N 62578/09, § 32, Постановление Европейского Суда по делу "Старчевич против Хорватии" (Starсeviс v. Croatia) от 13 ноября 2014 г., жалоба N 80909/12, § 56, Постановление Европейского Суда по делу "Зубкова против Украины" (Zubkova v. Ukraine) от 17 октября 2013 г., жалоба N 36660/08, § 35, Постановление Европейского Суда по делу "Прында против Украины" (Prynda v. Ukraine) от 31 июля 2012 г., жалоба N 10904/05, § 50, Постановление Европейского Суда по делу "Сергиенко против Украины" (Sergiyenko v. Ukraine) от 19 апреля 2012 г., жалоба N 47690/07, § 48, Постановление Европейского Суда по делу "Игорь Шевченко против Украины" (Igor Shevchenko v. Ukraine) от 12 января 2012 г., жалоба N 22737/04, § 56, Постановление Европейского Суда по делу "Антонов против Украины" (Antonov v. Ukraine) от 3 ноября 2011 г., жалоба N 28096/04, § 44, Постановление Европейского Суда по делу "Анна Тодорова против Болгарии" (Anna Todorova v. Bulgaria) от 24 мая 2011 г., жалоба N 23302/03, § 76). Европейский Суд повторяет, что защита права на жизнь, гарантированного статьей 2 Конвенции, требует надлежащей реакции со стороны судов или иных органов власти с тем, чтобы законодательство и административная практика, предусмотренные для целей защиты жизни, эффективно приводились в исполнение, а также чтобы в случае необходимости нарушения законодательства пресекались под угрозой наказания (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Чобану против Республики Молдова", § 32). Эффективная судебная система, соответствующая требованиям статьи 2 Конвенции, может, а при определенных обстоятельства должна предусматривать механизм уголовной репрессии (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Антонов против Украины", § 45). Тем не менее при отсутствии умысла на нарушение права на жизнь или физическую неприкосновенность позитивное обязательство по созданию "эффективной судебной системы" необязательно требует во всех случаях применять уголовно-правовое средство правовой защиты: государство может исполнять возложенное на него обязательство путем предоставления потерпевшим гражданско-правовых средств правовой защиты как в качестве самостоятельного механизма правовой защиты, так и в совокупности с уголовно-правовыми средствами правовой защиты при условии, что такие механизмы позволяют установить лиц, ответственных за совершение указанного деяния, и получить соответствующую гражданско-правовую компенсацию, например, добиться вынесения постановления о возмещении ущерба (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Анна Тодорова против Болгарии", § 73).

28. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что из материалов дела не следовало, что сын заявительницы погиб в результате умышленного деяния или при подозрительных обстоятельствах (см., например, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Анна Тодорова против Болгарии", § 77, которое также касалось дорожно-транспортного происшествия, обстоятельства которого не позволяли определить, кто был водителем транспортного средства, участвовавшего в дорожно-транспортном происшествии). Соответственно, нельзя сказать, что в настоящем деле лишь уголовно-правовое средство правовой защиты отвечало бы требованию надлежащей реакции, вытекающему из статьи 2 Конвенции.

29. Европейский Суд подчеркивает далее, что власти Российской Федерации не выдвигали довод о том, что в распоряжении заявительницы имелось гражданско-правовое средство правовой защиты, с помощью которого она могла бы установить обстоятельства смерти ее сына. Следовательно, Европейский Суд ограничится выяснением того, соответствовала ли доследственная проверка, проведенная по обстоятельствам смерти сына заявительницы, требованиям эффективности, содержащимся в данном положении Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Старчевич против Хорватии", § 57).

30. В этом отношении Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не предоставили Европейскому Суду копии материалов доследственной проверки в связи с тем, что они были уничтожены по истечении срока хранения. Хотя заявительница оспорила нормы, на которых было основано данное уничтожение материалов, Европейский Суд полагает, что отсутствует необходимость рассматривать данный вопрос, поскольку имевшихся в его распоряжении материалов достаточно для того, чтобы сделать вывод о неэффективности соответствующей доследственной проверки.

31. Прежде всего Европейский Суд не может понять, почему следственные органы, получив информацию о дорожно-транспортном происшествии, произошедшем 4 декабря 2006 г., отказали в возбуждении уголовного дела (постановлением от 14 декабря 2006 г.) на основании частей первой - четвертой статьи 24 УПК РФ, которая предусматривает возможность прекращения уголовного дела в случае смерти подозреваемого или обвиняемого, хотя Т. скончался лишь 16 декабря 2006 г., то есть по прошествии двух дней с момента вынесения указанного постановления (см. §§ 7-8 настоящего Постановления). Европейский Суд отмечает далее, что и прокуратура, и суды неоднократно обращали внимание на неполноту и недобросовестность проведения доследственной проверки (см. §§ 12, 14 и 15 настоящего Постановления). Европейский Суд обращает внимание на то, что к моменту вынесения постановления заместителя начальника Следственного управления от 23 марта 2009 г. (см. § 17 настоящего Постановления), то есть по истечении двух лет и трех месяцев с даты дорожно-транспортного происшествия, не было осуществлено ни одно из следственных действий, на необходимость проведения которых указывалось ранее (см. §§ 9 и 13 настоящего Постановления). Соответственно, Европейский Суд считает, что внутригосударственные органы не приняли всех мер, которых можно было разумно ожидать от них, для сбора доказательства и установления обстоятельств гибели сына заявительницы.

32. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд считает, что внутригосударственные органы действовали без необходимой тщательности, требуемой статьей 2 Конвенции. Следовательно, Европейский Суд приходит к выводу, что по делу было допущено нарушение данной статьи Конвенции в ее процессуальном аспекте.

II. Применение статьи 41 Конвенции

33. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

34. Заявительница требовала выплаты 481 741 российского рубля в качестве компенсации материального ущерба, который, по ее мнению, был ей причин. Данная сумма включала в себя:

- 466 741 российский рубль в качестве компенсации расходов на медицинское лечение и госпитализацию ее сына;

- 15 000 российских рублей в качестве компенсации расходов на проведение вскрытия трупа ее сына.

35. Она также требовала выплаты 50 000 евро в качестве компенсации причиненного ей морального вреда.

36. Власти Российской Федерации считали, что отсутствовала причинно-следственная связь между требованиями заявительницы о компенсации материального ущерба и предполагаемым нарушением статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте. Что касается требования о компенсации морального вреда, то власти Российской Федерации считали их чрезмерными.

37. Как и власти Российской Федерации, Европейский Суд не усматривает наличия причинно-следственной связи между установленным нарушением и материальным ущербом, предположительно причиненным заявительнице, и отклоняет требование заявительницы о его компенсации (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Котельников против Российской Федерации", § 116, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Чобану против Республики Молдовы", § 44). Вместе с тем Европейский Суд считает необходимым присудить заявительнице 10 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

В. Судебные расходы и издержки

38. Заявительница также требовала выплаты 67 405 российских рублей в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в рамках разбирательства во внутригосударственных судах и в Европейском Суде. Она уточнила, что данная сумма включает расходы на оплату вознаграждения представителя (60 000 российских рублей) и расходы на услуги по переводу замечаний для Европейского Суда (7 405 российских рублей).

39. Власти Российской Федерации считали данную сумму чрезмерной, учитывая незначительную сложность настоящего дела.

40. Согласно прецедентной практике Европей-ского Суда заявитель имеет право на компенсацию судебных расходов и издержек, если будет доказано, что они были понесены в действительности, были необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле, принимая во внимание представленные документы, подтверждающие судебные расходы, и вышеизложенные критерии, Европейский Суд считает разумным присудить заявительнице 1 040 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

41. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте;

3) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:

(i) 10 000 евро (десять тысяч евро), а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 1 040 евро (одну тысячу сорок евро), а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на французском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 3 октября 2017 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Фатош Арачи Заместитель Секретаря Секции Суда

Бранко Лубарда Председатель Палаты Суда