Постановление Европейского Суда по правам человека от 30 января 2018 г. Дело "Cтепан Зимин (Stepan Zimin) против Российской Федерации" (Жалобы NN 63686/13 и 60894/14) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Cтепан Зимин (Stepan Zimin)
против Российской Федерации"
(Жалобы NN 63686/13 и 60894/14)

Постановление Суда

Страсбург, 30 января 2018 г.

По делу "Степан Зимин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Хелены Ядерблом, Председателя Палаты,

Луиса Лопеса Герра,

Дмитрия Дедова,

Пере Пастора Вилановы,

Алёны Полачковой,

Георгия А. Сергидеса,

Жольен Шуккинг, судей,

а также при участии Фатош Арачи, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 9 января 2018 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано двумя жалобами (NN 63686/13 и 60894/14), поданными против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Степаном Юрьевичем Зиминым (далее - заявитель) 1 октября 2013 г. и 2 сентября 2014 г. соответственно.

2. Интересы заявителя представлял Д.В. Аграновский, адвокат, практикующий в г. Электроста ли. Власти Российской Федерации были первоначально представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником на этой должности М.Л. Гальпериным.

3. Заявитель жаловался на свое преследование и осуждение за участие в массовых публичных мероприятиях. Он жаловался на то, что его предварительное заключение не было обосновано относимыми и достаточными мотивами. Он также утверждал, что условия его перевозки из следственного изолятора и обратно, содержание в стеклянных кабинах во время судебных заседаний составляло бесчеловечное и унижающее достоинство обращение. Кроме того, заявитель жаловался на нарушение своего права на свободу выражения мнения и права на свободу мирных собраний.

4. 19 декабря 2013 г. и 13 октября 2014 г. Европейский Суд коммуницировал жалобы властям Российской Федерации. Европейский Суд также решил применить правило 41 Регламента Суда 19 декабря 2013 г. и рассмотреть жалобу N 63686/13 в приоритетном порядке.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1992 году и проживает в г. Узловая Тульской области.

A. Демонстрация 6 мая 2012 г.

6. Факты, касающиеся предпосылок планирования, проведения и разгона публичного мероприятия на Болотной площади, более подробно изложены в деле "Фрумкин против Российской Федерации" (Frumkin v. Russia) (Постановление Европейского Суда от 5 января 2016 г., жалоба N 74568/12* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 7 (примеч. редактора).), §§ 7-65) и "Ярослав Белоусов против Российской Федерации" (Yaroslav Belousov v. Russia) (Постановление Европейского Суда от 4 октября 2016 г., жалобы NN 2653/13 и 60980/14* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2017. N 2 (примеч. редактора).), §§ 7-33). Объяснения сторон относительно обстоятельств, имеющих непосредственное отношение к настоящему делу, излагаются ниже.

7. 6 мая 2012 г. в центре Москвы состоялось публичное мероприятие под названием "Марш миллионов" в знак протеста против предположительно сфальсифицированных президентских выборов. Мероприятие было одобрено городскими властями в виде марша с последующим митингом на Болотной площади, который должен был завершиться в 19.30. Шествие было мирным и проходило без каких-либо препятствий, но когда участники шествия прибыли на Болотную площадь, оказалось, что установленные полицией барьеры сузили вход на место проведения митинга, предположительно ограничив отведенное для него место. Для того, чтобы контролировать толпу, полицейские заставили протестующих оставаться в пределах барьеров, затем произошли многочисленные столкновения между полицией и протестующими. В 17.30 полиция потребовала, чтобы митинг закончился досрочно, и начала разгонять его участников. Сотрудникам полиции потребовалось около двух часов, чтобы очистить площадь от протестующих.

8. В тот же день Главное следственное управление по г. Москве Следственного комитета Российской Федерации возбудило уголовное дело по расследованию предполагаемых массовых беспорядков и актов насилия в отношении сотрудников полиции (часть вторая статьи 212 и часть первая статьи 318 Уголовного кодекса Российской Федерации, далее - УК РФ). 18 мая 2012 г. дело было передано в Следственный комитет Российской Федерации для дальнейшего расследования. 28 мая 2012 г. было начато расследование уголовного преступления, связанного с организацией массовых беспорядков (часть первая статьи 212 УК РФ). Два уголовных дела были объединены в тот же день.

B. Задержание и заключение заявителя под стражу

9. Во время своего задержания заявитель являлся студентом четвертого курса Российского государственного гуманитарного университета. 6 мая 2012 г. он принял участие в демонстрации на Болотной площади. После этого события заявитель продолжал жить по своему постоянному адресу и ходить на занятия.

10. 8 июня 2012 г. заявитель был задержан по подозрению в участии в массовых беспорядках и применении насилия против сотрудников полиции 6 мая 2012 г.

11. 9 июня 2012 г. Басманный районный суд г. Москвы вынес постановление о заключении заявителя под стражу до 8 августа 2012 г. Он сослался на тяжесть обвинений и указал, что в случае освобождения заявитель мог координировать свою позицию с сообщниками, личность которых всё еще предстоит установить следствию. Суд решил, что эти обстоятельства предоставляли достаточные основания полагать, что он мог скрыться, чтобы избежать следствия и суда, продолжить заниматься преступной деятельностью, уничтожать доказательства или иным образом препятствовать осуществлению уголовного разбирательства, которое находилось на начальной стадии.

12. 15 июня 2012 г. заявитель был обвинен в совершении преступления, предусмотренного частью второй статьи 212 (участие в массовых беспорядках, сопровождающихся насилием), и частью первой статьи 318 (применение насилия в отношении представителя власти) УК РФ. Он был обвинен, в частности, в попытке прорвать полицейское оцепление и в бросании кусками асфальта в сотрудника полиции К., что вызвало перелом пальца у последнего.

13. 16 июля 2012 г. Московский городской суд оставил постановление от 9 июня 2012 г. без изменения.

14. 6 августа 2012 г. Басманный районный суд г. Москвы рассмотрел новое ходатайство следователя о продлении срока содержания заявителя под стражей. Заявитель просил об изменении меры пресечения на домашний арест, подписку о невыезде или личное поручительство. В тот же день Басманный районный суд г. Москвы удовлетворил ходатайство следователя и продлил срок содержания под стражей заявителя до 6 ноября 2012 г. Он решил, что обстоятельства, оправдывающие содержание под стражей, не изменились.

15. 12 сентября 2012 г. Московский городской суд оставил без изменения постановление о содержании заявителя под стражей от 6 августа 2012 г.

16. 30 октября 2012 г. Басманный районный суд г. Москвы продлил срок содержания заявителя под стражей до 6 марта 2013 г., установив, что обстоятельства, оправдывавшие постановление о заключении под стражу, не изменились.

17. 20 ноября 2012 г. обвинения против заявителя были переформулированы. В них указывалось, что он пришел в место общественного мероприятия с маской, которую позднее надел, чтобы скрыть лицо. Он выкрикивал антиправительственные лозунги и бросил в полицейских не менее трех кусков асфальта. Один кусок попал сотруднику К. в правую руку, что причинило ему боль, но не длительный вред здоровью. Квалификация преступлений осталась неизменной.

18. 1 марта и 22 апреля 2013 г. Басманный районный суд г. Москвы удовлетворил ходатайства следователя о продлении срока содержания заявителя под стражей до 8 июня и 6 июля 2013 г. соответственно. Он решил, что обстоятельства, оправдывавшие постановление о заключении под стражу, не изменились. 10 апреля и 30 мая 2013 г. соответственно Московский городской суд оставил постановления без изменения.

19. 24 мая 2013 г. уголовное дело заявителя было передано в Замоскворецкий районный суд г. Москвы для определения уголовных обвинений.

20. 6 июня 2013 г. данный суд постановил про длить срок содержания заявителя под стражей до 24 ноября 2013 г. Это постановление касалось 11 обвиняемых. Наряду с серьезностью обвинений суд основывал свое решение на выводах о том, что "основания, которые первоначально оправдывали содержание под стражей, не изменились" и что "другие меры пресечения не обеспечат целей и задач судебного разбирательства". Ходатайство заявителя об альтернативной мере пресечения было отклонено на том основании, что никакая другая мера не могла обеспечить надлежащее осуществление правосудия по делу. 2 июля 2013 г. Московский городской суд оставил постановление о продлении срока содержания под стражей без изменения.

21. 19 ноября 2013 г. Замоскворецкий районный суд г. Москвы удовлетворил новое ходатайство о продлении срока содержания под стражей в отношении девяти обвиняемых, включая заявителя. Он распорядился об их содержании под стражей до 24 февраля 2014 г. по мотивам тяжести обвинений и характера вменяемых им деяний. 17 декабря 2013 г. Московский городской суд оставил это постановление о продлении срока без изменения.

C. Условия содержания под стражей заявителя

22. Заявитель содержался в ИЗ-77/5* (* Так в тексте оригинала Постановления. Имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 5 Управления федеральной службы исполнения наказаний по г. Москве" (также известное как "Водник" (примеч. редактора).) в четырех разных камерах в течение всего срока его предварительного заключения с 20 июня 2012 г. Он не предоставил описания условий его содержания под стражей.

D. Условия транспортировки между следственным изолятором и судом

23. Описание заявителем условий содержания под стражей во время его транспортировки из следственного изолятора в суд и обратно и объяснения властей Российской Федерации в этом отношении идентичны описанию в упоминавшемся выше деле "Ярослав Белоусов против Российской Федерации" (§§ 69-73).

24. Что касается условий содержания под стражей в конвойном помещении Московского городского суда, заявитель утверждал, что оно было плохо освещено, и доступ в туалет разрешался один раз в час. Кроме того, он должен был раздеваться и выполнять приседания во время личного обыска, осуществляемого в конвойном помещении.

E. Условия в зале судебных заседаний

25. 6 июня 2013 г. началось судебное разбирательство в зале заседаний N 338, и с конца июля они проходили в зале N 2013 Московского городского суда. Подсудимые, включая заявителя, содержались в стеклянных кабинах в обоих залах заседаний, как описано в упоминавшемся выше деле "Ярослав Белоусов против Российской Федерации" (§§ 74-76). С середины сентября до конца 2013 года слушания продолжались в Никулинском районном суде г. Москвы, в зале судебных заседаний N 303, тогда как в январе и феврале 2014 года они проходили в Замоскворецком районном суде г. Москвы, в зале судебных заседаний N 410. Эти залы судебных заседаний были оборудованы металлическими клетками, в которых во время судебных заседаний находились девять обвиняемых (восемь с 19 декабря 2013 г.), включая заявителя.

26. Подробное описание условий содержания в этих залах судебных заседаний см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Ярослав Белоусов против Российской Федерации" (упоминавшемся выше, §§ 74-77).

F. Разбирательство против заявителя

27. 6 июня 2013 г. Замоскворецкий районный суд г. Москвы начал предварительное слушание по уголовному делу против десяти участников демонстрации на Болотной площади, которые обвинялись в участии в массовых беспорядках и совершении актов насилия против сотрудников полиции. 18 июня 2013 г. суд начал рассматривать дело по существу.

28. В неустановленную дату сотрудник полиции К., предполагаемый потерпевший от нападения заявителя, был допрошен в качестве свидетеля. Он сообщил, что заметил в толпе заявителя, который носил черную маску с прорезями для глаз. Заявитель вел себя агрессивно и бросал куски асфальта, бутылки и камни в сотрудников полиции, как и другие участники. Один кусок асфальта попал ему в правую руку, что повлекло перелом пальца. K. задержал заявителя, который пытался скрыться и сопротивлялся полицейским. Другой сотрудник полиции, К., сказал, что заявитель бросал камни в полицейских.

29. 21 февраля 2014 г. Замоскворецкий районный суд г. Москвы признал заявителя виновным по предъявленным обвинениям. Он, в частности, указал следующее:

"...С 16.20 до 20.00 6 мая 2012 г. на... Болотной площади... неустановленные лица... стали призывать присутствующих [на месте проведения митинга] лиц к движению за пределы согласованного места проведения митинга, неподчинению законным требованиям сотрудников полиции... применению насилия... что привело к возникновению массовых беспорядков, сопровождавшихся применением насилия в отношении представителей власти в связи с исполнением ими своих должностных обязанностей... и уничтожением имущества.

В тот же день, не позднее 17.00, у [подсудимых] возник преступный умысел на участие в массовых беспорядках и применение насилия...

Так, во исполнение своего преступного умысла в неустановленное время и в неустановленном месте... [заявитель]... надел маску для сокрытия лица, чтобы остаться неузнанным и избежать ответственности за совершение незаконных действий...

...с 17.00 до 18.30 [заявитель]... неоднократно выкрикивал антиправительственные лозунги.

Кроме того... участники массовых беспорядков бросали куски асфальта, камни, палки и другие предметы в полицейских... ударяя их по различным частям тела, и [подсудимые]... [которые] участвовали в массовых беспорядках... реализовали свой преступный умысел на применение насилия против должностных лиц... применяли физическую силу, что не представляло угрозы для жизни или здоровья этих [должностных лиц]...

[Заявитель] применил насилие против сотрудника полиции [К.], не опасное для его жизни и здоровья...

[Заявитель]... с 17.00 до 18.30... носил маску для сокрытия своего лица... и прицельно бросил не менее трех кусков асфальта... в сотрудников полиции... Один из кусков... размером 15 х 15 см... попал в правую руку сотрудника полиции [K.], что причинило ему боль...

[Заявитель] не признал себя виновным и показал, что... он решил посетить публичное собрание 6 мая 2012 г. ...после проверки безопасности он надел маску с прорезями для глаз, поскольку не хотел, чтобы его узнали члены оппозиции... Когда возникла толчея, он попытался покинуть место происшествия, но не смог выбраться из толпы... В какой-то момент... [заявитель] увидел трех сотрудников полиции с палками, которые направлялись в его сторону. Он испугался и попытался скрыться от них в толпе, но они свалили его и заломили ему руки за спину, а один из полицейских спросил его, почему он носит маску, и заявил, что это запрещено... [Заявитель] снял маску, и полицейские отвели его в полицейский автомобиль. Затем они возвратили ему маску... [Заявитель] не поднимал какие-либо предметы и не бросал их в полицейских, он не участвовал в любых действиях против сотрудника полиции К. и не оказывал ему сопротивления.

...Суд находит, что вина [заявителя] подтверждается следующими доказательствами ...заключением медицинской экспертизы, указывающим, что... K. имеет перелом пальца, который мог быть причинен... 6 мая 2012 г. ...процесс выздоровления занимает больше 21 дня...

...Суд рассматривает доводы [подсудимых] о том, что они защищали кого-то от полицейских или оказались жертвами применения силы полицией, как надуманные и направленные на смягчение своей ответственности...".

30. Заявитель был приговорен к трем годам и шести месяцам лишения свободы, исчисленным на основании трехлетнего срока, предусмотренного частью второй статьи 212 УК РФ, с частичным поглощением срока в один год и четыре месяца, предусмотренного частью первой статьи 318 УК РФ. Предварительное заключение заявителя было зачтено в срок лишения свободы.

31. Заявитель обжаловал приговор. Он оспаривал свою причастность к массовым беспорядкам и настаивал на том, что он не причинял травм сотруднику полиции К. Заявитель также жаловался на то, что суд отказался допросить сотрудника Ш., который мог подтвердить его версию событий.

32. 20 июня 2014 г. Московский городской суд оставил без изменения решение суда первой инстанции.

II. Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика

33. Уголовный кодекс Российской Федерации предусматривает следующее:

"[Статья 212]* (* Здесь и в следующем параграфе нумерация статей добавлена при переводе (примеч. редактора).). Массовые беспорядки

1. Организация массовых беспорядков, сопровождавшихся насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества, применением оружия, взрывных устройств, взрывчатых предметов, а также оказанием вооруженного сопротивления представителю власти наказываются лишением свободы на срок от четырех до десяти лет.

2. Участие в массовых беспорядках, предусмотренных частью первой настоящей статьи, наказывается лишением свободы на срок от трех до восьми лет.

3. Призывы к массовым беспорядкам, предусмотренным частью первой настоящей статьи, или к участию в них, а равно призывы к насилию над гражданами наказываются ограничением свободы на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо лишением свободы на тот же срок...

[Статья 318]. Применение насилия в отношении представителя власти

1. Применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо угроза применения насилия в отношении представителя власти или его близких в связи с исполнением им своих должностных обязанностей наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо принудительными работами на срок до пяти лет, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до пяти лет...".

34. Краткий обзор положений соответствующего законодательства Российской Федерации, регулирующего предварительное заключение и практику внутригосударственных судов по данном вопросу см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Жеребин против Российской Федерации" (Zherebin v. Russia) от 24 марта 2016 г., жалоба N 51445/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 12 (примеч. редактора).), §§ 16-25).

Право

I. Объединение жалоб для рассмотрения в одном производстве

35. В соответствии с пунктом 1 правила 42 Регламента Суда Европейский Суд решил объединить жалобы в одно производство ввиду их схожей фактической и правовой основы.

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

36. Заявитель жаловался в соответствии со статьей 3 Конвенции на предполагаемые неудовлетворительные условия его содержания под стражей в Следственном изоляторе N ИЗ-77/5, в конвойном помещении Московского городского суда и во время перевозки из следственного изолятора и из него. Статья 3 Конвенции гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Приемлемость жалобы

37. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не сообщил конкретных подробностей относительно условий его содержания под стражей в следственном изоляторе, ограничившись указанием на то, что они были бесчеловечными. Они также указали, что заявитель содержался в камерах, в которых на него приходилось примерно 4 кв. м личного пространства в течение всего периода его содержания под стражей. Власти Российской Федерации также указали, что жалоба на условия содержания в конвойном помещении Московского городского суда не содержала достаточных подробностей.

38. Европейский Суд учитывает, что в первоначальной жалобе заявитель не описывал условия своего содержания в Следственном изоляторе N ИЗ-77/5. В последующих объяснениях заявитель не оспаривал утверждение о том, что во время его содержания под стражей он располагал 4 кв. м личного пространства в камерах, и не привел конкретных подробностей об иных аспектах физических условий в следственном изоляторе, таких как освещение, вентиляция или санитарные условия. В связи с этим Европейский Суд считает, что заявитель не испытывал страданий из-за сильной переполненности в камерах, которое само по себе могло быть несовместимо со статьей 3 Конвенции. При таких обстоятельствах Европейский Суд не может установить, составляли ли условия содержания под стражей заявителя жестокое или унижающее достоинство обращение (см., mutatis mutandis, Решение Европейского Суда по делу "Топал против Республики Молдова" (Topal v. Republic of Moldova) от 18 марта 2014 г., жалоба N 37509/05, §§ 37-38). Отсюда следует, что жалоба в этой части является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

39. Европейский Суд полагает, что жалоба заявителя на условия перевозки, в том числе на содержание в конвойном помещении Московского городского суда, не является явно необоснованной в значении подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

40. Заявитель утверждал, что его перевозки из следственного изолятора в суд составляли бесчеловечное и унижающее достоинство обращение. Он жаловался на частоту и длительность перевозок, на ужасающие условия в конвойном помещении и полицейских автомобилях, на интенсивность графика, не оставлявшего ему достаточного времени для сна. Заявитель утверждал, что совокупность вышеуказанных факторов привела к физическому истощению и нравственным страданиям.

41. Власти Российской Федерации указали, что заявителя 80 раз перевозили из следственного изолятора в помещение суда и обратно во время слушания по его уголовному делу. Заявитель не оспаривал указанное количество перевозок.

42. Европейский Суд рассмотрел условия перевозки в суд и из суда, которые были общими для заявителя и его сообвиняемого в упоминавшемся выше деле "Ярослав Белоусов против Российской Федерации" (§§ 103-111). Он установил, что эти условия составляли бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, противоречащее статье 3 Конвенции, в отношении отсутствия достаточного отдыха и сна в дни судебных заседаний, переполненности и, как правило, неудовлетворительных условий на сборных пунктах и в конвойных помещениях в Московском городском суде, длительных транспортировок между следственным изолятором и судом и неудовлетворительных условий во время транспортировки. Европейский Суд не усматривает оснований для отступления в настоящем деле от данных выводов. Соответственно, в настоящем деле имело место нарушение статьи 3 Конвенции в этой связи.

III. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции в связи с содержанием в стеклянных кабинах и металлических клетках во время судебных слушаний

43. Заявитель жаловался на то, что его содержание в стеклянных кабинах и металлических клетках во время судебных слушаний составляло бесчеловечное и унижающее достоинство обращение. Он ссылался на статью 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Приемлемость жалобы

44. Власти Российской Федерации утверждали, что жалобы заявителя в соответствии со статьей 3 Конвенции были поданы за пределами установленного срока. Они повторили в этом отношении свои доводы, приведенные в Постановлении Европейского Суда по делу "Ярослав Белоусов против Российской Федерации" (упоминавшемся выше, § 113).

45. Европейский Суд отмечает, что предполагаемое жестокое обращение имело место во время слушания в суде первой инстанции, которое окончилось 21 февраля 2014 г., и что заявитель не утверждал, что оно продолжалось во время апелляционного разбирательства. Европейский Суд напоминает, что содержание заявителя в стеклянных кабинах и металлических клетках затрагивало два различных периода в разных материальных условиях содержания под стражей, которые не могут рассматриваться как длящаяся ситуация для целей исчисления шестимесячного срока, предусмотренного пунктом 1 статьи 35 Конвенции (см. там же, § 114). Кроме того, Европейский Суд ранее указывал, что отсутствовало средство правовой защиты в отношении организации функционирования зала судебных заседаний и что шестимесячный срок должен исчисляться с даты прекращения предполагаемого жестокого обращения (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Свинаренко и Сляднев против Российской Федерации" (Svinarenko and Slyadnev v. Russia), жалобы NN 32541/08 и 43441/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 11 (примеч. редактора).), § 87, ECHR 2014 (извлечения)).

46. Что касается предполагаемого жестокого обращения в виде содержания в стеклянных кабинах, Европейский Суд учитывает, что оно началось 6 июня 2013 г. и окончилось в неустановленную дату в середине сентября 2013 года, когда разбирательство было переведено в Никулинский районный суд г. Москвы (см. § 25 настоящего Постановления). Заявитель подал свою жалобу на содержание в стеклянных кабинах 1 октября 2013 г., вскоре после того, как разбирательство было перенесено в зал судебных заседаний, оборудованный металлическими клетками. Предполагаемое жестокое обращение в связи с содержанием в металлических клетках прекратилось 21 февраля 2014 г., но жалоба на это содержание была подана только 2 сентября 2014 г.

47. В связи с этим Европейский Суд полагает, что заявитель пропустил срок для подачи жалобы в соответствии со статьей 3 Конвенции на содержание в металлических клетках, поэтому она должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гришин против Российской Федерации" (Grishin v. Russia) от 15 ноября 2007 г., жалоба N 30983/02* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 4 (примеч. редактора).), § 83).

48. Вместе с тем Европейский Суд считает, что заявителем было соблюдено правило шестимесячного срока, что касается жалобы на содержание в стеклянных кабинах. Европейский Суд также отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

49. Европейский Суд кратко изложил принципы содержания в стеклянных кабинах в упоминавшемся выше деле "Ярослав Белоусов против Российской Федерации" (§§ 120-122). Он изучил условия содержания под стражей в залах заседаний N 338 и 635 в Московском городском суде, которые были общими для заявителя и его сообвиняемых, включая Белоусова (см. там же, §§ 123-128), и установил нарушение в отношении вопросов, аналогичных рассматриваемым в настоящем деле. Изучив представленные ему материалы, Европейский Суд не усматривает фактов или доводов, которые могли бы убедить его принять иное решение. Таким образом, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении условий содержания заявителя под стражей в зале заседания N 338 Московского городского суда, и отсутствовало нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания под стражей в зале заседания N 635.

IV. Предполагаемое нарушение пунктов 1 и 3 статьи 5 Конвенции

50. Заявитель жаловался на основании пункта 1 статьи 5 Конвенции, что его предварительное содержание под стражей не было основано на "разумном подозрении", что он совершил уголовное преступление. Он также жаловался на то, что длительность его предварительного заключения не была обоснована относимыми или достаточными мотивами, как того требует пункт 3 статьи 5 Конвенции. Статья 5 Конвенции в соответствующих частях предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд".

A. Приемлемость жалобы

51. Что касается предполагаемого незаконного содержания заявителя под стражей, Европейский Суд отмечает, что Басманный районный суд г. Москвы санкционировал содержание под стражей заявителя, которое впоследствии продлевалось несколько раз тем же судом. После того, как дело было направлено в суд, постановление о содержании под стражей было вынесено Замоскворецким районным судом г. Москвы. Суды Российской Федерации действовали в рамках своих полномочий по принятию таких решений, и отсутствуют основания полагать, что они были недействительными или незаконными с точки зрения внутригосударственного законодательства. Таким образом, содержание заявителя под стражей было избрано и продлено в соответствии с порядком, установленным законом.

52. Что касается доводов о том, что содержание заявителя под стражей не было основано на разумном подозрении, что он совершил уголовные преступления, жалобы заявителя на основании пункта 1 статьи 5 Конвенции в значительной степени совпадают с его жалобами на основании пункта 3 статьи 5 Конвенции, в соответствии с которой власти не привели относимых и достаточных мотивов, требующих продления срока его содержания под стражей в период производства по уголовному делу. Европейский Суд напоминает, что подпункт "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции главным образом касается вопроса о наличии законного основания для содержания под стражей в период производства по уголовному делу, тогда как пункт 3 статьи 5 Конвенции затрагивает возможную оправданность такого содержания под стражей. Кроме того, согласно установившейся прецедентной практике Европейского Суда в отношении последнего положения сохранение обоснованного подозрения является обязательным условием действительности продолжающегося содержания под стражей (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бузаджи против Республики Молдова" (Buzadji v. Republic of Moldova), жалоба N 23755/07, § 87* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 5 (примеч. редактора).), ECHR 2016 (извлечения)). Следовательно, Европейский Суд считает целесообразным рассмотреть эту жалобу с точки зрения пункта 3 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ходорковский против Российской Федерации" (Khodorkovskiy v. Russia) от 31 мая 2011 г., жалоба N 5829/04, § 165* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2012. N 3 (примеч. редактора).), Постановление Европейского Суда по делу "Тараненко против Российской Федерации" (Taranenko v. Russia) от 15 мая 2014 г., жалоба N 19554/05* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2014. N 9 (примеч. редактора).), § 46, Постановление Европейского Суда по делу "Ковязин и другие против Российской Федерации" (Kovyazin and Others v. Russia) от 17 сентября 2015 г., жалоба N 13008/13 и две другие* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 1 (примеч. редактора).), § 71).

53. Европейский Суд отмечает, что жалоба заявителя не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции и не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

54. Стороны представили по существу те же доводы в соответствии со статьей 5 Конвенции, что и в упоминавшемся выше деле "Ковязин и другие против Российской Федерации" (§§ 73-74). Соответствующие общие принципы были кратко изложены в этом деле (там же, §§ 75-78).

55. Период лишения свободы, который должен быть принят во внимание по настоящему делу, начался 8 июня 2012 г., в день задержания заявителя, и закончился 21 февраля 2014 г., когда он был признан виновным. Таким образом, период, который должен приниматься во внимание, продолжался один год и восемь месяцев. С учетом этого значительного периода содержания под стражей в свете презумпции, говорящей в пользу освобождения, Европейский Суд находит, что власти Российской Федерации должны были привести весомые мотивы для избрания такой меры пресечения.

56. Из постановлений о содержании под стражей заявителей и доводов властей Российской Федерации следует, что главным основанием для содержания под стражей была тяжесть обвинений. Во-первых, внутригосударственные суды полагали, что вследствие того, что заявителю угрожало тюремное заключение, он мог скрыться, оказать давление на свидетелей или воспрепятствовать осуществлению правосудия. Во-вторых, очевидно, они считали, что сама природа рассматриваемых преступлений характеризовала определенные опасные черты личности заявителя, предполагающие его склонность к продолжению преступной деятельности и воспрепятствованию уголовному разбирательству. Кроме того, суды отклонили его ходатайства об альтернативной мере пресечения на том основании, что иные меры не могут обеспечить осуществление правосудия по делу.

57. Европейский Суд ранее рассматривал аналогичные жалобы сообвиняемых заявителя и признал нарушение их прав, закрепленных в пункте 3 статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ковязин и другие против Российской Федерации", §§ 82-94, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ярослав Белоусов и другие против Российской Федерации", §§ 133-138). Европейский Суд, в частности, отметил, что внутригосударственные суды ссылались на серьезность обвинений в качестве основного фактора для оценки возможности скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью или воспрепятствовать отправлению правосудия, а также на их нежелание уделять должное внимание обсуждению личной ситуации каждого заявителя или надлежащим образом учитывать факторы, указывающие на необходимость освобождения. Он также отметил коллективные постановления о содержании под стражей без индивидуальной оценки оснований в отношении каждого обвиняемого и отсутствие тщательного рассмотрения возможности применения менее суровой меры пресечения, например, залога.

58. Принимая во внимание представленные сторонами материалы, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не привели каких-либо фактов или доводов для иного заключения в настоящем деле. Действительно, конкретные правонарушения, вменяемые заявителю: выкрикивание антиправительственных лозунгов (квалифицированное как тяжкое преступление) и бросание куска асфальта в полицейского (квалифицированное как преступление средней тяжести), - сами по себе не были столь тяжкими, чтобы оправдать предварительное заключение, особенно на продвинутой стадии разбирательства (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ковязин и другие против Российской Федерации", § 84, и упоминаемые в нем дела). Кроме того, срок содержания заявителя под стражей продлевался теми же коллективными решениями, как и в отношении его сообвиняемых, в отсутствие индивидуальной оценки его ситуации (там же, §§ 92-93).

59. Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

60. Заявитель выдвинул ряд жалоб в соответствии со статьей 6 Конвенции в отношении различных аспектов его уголовного разбирательства. Он сослался на свое содержание в стеклянных кабинах во время судебных слушаний, интенсивный график рассмотрения и утверждал, что он не имел достаточного времени и возможности для подготовки своей защиты. Заявитель также указал, что он не мог эффективно защищать себя в связи с отсутствием возможности консультироваться со своим защитником во время судебного разбирательства. Заявитель ссылался на пункт 1 и подпункты "b" и "c" пункта 3 статьи 6 Конвенции, которая в соответствующих частях предусматривает следующее:

"1. Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела...

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

...b) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты.

с) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия...".

61. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не выдвигал жалоб в соответствии со статьей 6 Конвенции в суде апелляционной инстанции. Заявитель утверждал, что он исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты в отношении его жалоб.

62. Европейский Суд ранее указывал, что апелляционная инстанция может являться эффективным средством правовой защиты в связи с предполагаемым нарушением статьи 6 Конвенции, в деле сообвиняемого заявителя (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ярослав Белоусов против Российской Федерации", § 141). Он учитывает, что заявитель не включил эти доводы в свою апелляционную жалобу в качестве оснований для отмены приговора суда первой инстанции. Соответственно, он не предоставил судам страны возможность рассмотрения конкретного нарушения Конвенции, вменяемого государству. Отсюда следует, что эта часть жалобы является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

VI. Предполагаемое нарушение статей 10 и 11 Конвенции

63. Заявитель утверждал, что имело место вмешательство в его право на свободу выражения мнения и свободу мирных собраний. Он жаловался, в частности, на то, что на месте митинга на Болотной площади были приняты жесткие меры безопасности. Он также отметил, что последующие преследование и осуждение за участие в массовых беспорядках были произвольными и непропорциональными. Он ссылался на статьи 10 и 11 Конвенции, которые гласят следующее:

"Статья 10

1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует Государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий.

2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.

Статья 11 Конвенции

1. Каждый имеет право на свободу мирных собраний и на свободу объединения с другими, включая право создавать профессиональные союзы и вступать в таковые для защиты своих интересов.

2. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц. Настоящая статья не препятствует введению законных ограничений на осуществление этих прав лицами, входящими в состав вооруженных сил, полиции или административных органов Государства".

A. Приемлемость жалобы

64. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель во внутригосударственных судах не выдвигал каких-либо жалоб по поводу общих действий полиции по охране общественного порядка во время митинга. Соответственно, они просили Европейский Суд отклонить эту жалобу как явно не обоснованную по причине неисчерпания заявителем внутригосударственных средств правовой защиты и несоблюдения им правила шестимесячного срока.

65. Заявитель настаивал на том, что им были соблюдены критерии приемлемости.

66. Европейский Суд отмечает, что заявитель в настоящем деле был осужден за участие в массовых беспорядках, из-за которых был прерван митинг. Следовательно, распределение ответственности за эти действия являлось главным вопросом при рассмотрении уголовных обвинений, предъявленных заявителю. При таких обстоятельствах жалоба на роль властей в возникновении этих беспорядков неотделима от жалобы на необоснованность привлечения заявителя к уголовной ответственности. По этой причине Европейский Суд не должен оценивать предполагаемое уклонение властей от исполнения их позитивного обязательства в отношении проведения собрания на Болотной площади как обособленный вопрос в соответствии со статьей 11 Конвенции. Европейский Суд рассмотрит, соответствовали ли меры, принятые против заявителя лично, этому положению в свете всех материалов, представленных сторонами, относительно планирования, проведения и разгона митинга (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ярослав Белоусов против Российской Федерации", § 158, и для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Фрумкин против Российской Федерации" (Frumkin v. Russia) от 5 января 2016 г., жалоба N 74568/12* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 7 (примеч. редактора).), §§ 100-101 и 134, где отдельный вопрос был выделен в отношении протестующего, не обвинявшегося в участии в массовых беспорядках). Следовательно, отсутствует необходимость рассматривать вопрос о том, выполнил ли заявитель критерии приемлемости для рассмотрения по существу жалобы на общие меры, принятые сотрудниками полиции в связи с проведением митинга.

67. Европейский Суд отмечает, что жалоба заявителя на нарушение статей 10 и 11 Конвенции в отношении уголовного разбирательства и приговора не является явно необоснованной по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

68. Объяснения властей Российской Федерации по существу дела были такими же, что и в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Ярослав Белоусов против Российской Федерации" (§§ 160-163).

69. Заявитель утверждал, что являлся мирным законопослушным человеком и не планировал участвовать в массовых беспорядках. 6 мая 2012 г. он принял участие в мирном собрании, которое было разрешено московскими властями. Он подчеркнул, что на официально опубликованной схеме митинга в место его проведения был включен сквер на Болотной площади и что власти не сообщили участникам об изменении схемы митинга. Неожиданное размещение полицейского оцепления рядом с Малым Каменным мостом привело к сужению прохода к месту проведения мероприятия, что вызвало замешательство и скопление людей в этой зоне. Заявитель утверждал, что эпизоды хулиганства и столкновений протестующих с сотрудниками полиции были вызваны необъявленным изменением плана. Другая причина заключалась в отказе властей в перемещении сотрудников полиции таким образом, чтобы прекратить блокировать людей и остановить панику среди протестующих.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Вопросы, которые поднимаются в жалобах заявителя

70. Европейский Суд отмечает, что в обстоятельствах настоящего дела статья 10 Конвенции является общей нормой по отношению к специальной норме статьи 11 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Эзлен против Франции" (Ezelin v. France) от 26 апреля 1991 г., § 35, Series A, N 202, и Постановление Европейского Суда по делу "Каспаров и другие против Российской Федерации" (Kasparov and Others v. Russia) от 3 октября 2013 г., жалоба N 21613/07* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N  8 (примеч. редактора).), §§ 82-83). Соответственно, Европейский Суд рассмотрит жалобу с точки зрения статьи 11 Конвенции.

71. С другой стороны, несмотря на ее автономную роль и особую сферу применения статья 11 Конвенции в настоящем деле должна рассматриваться в контексте статьи 10 Конвенции. Одной из целей свободы мирных собраний, закрепленной в статье 11 Конвенции, является защита личных мнений, которая обеспечивается статьей 10 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эзлен против Франции", § 37).

(b) Было ли допущено вмешательство в осуществление права на свободу мирных собраний

72. Европейский Суд ранее указывал, что собрание на Болотной площади 6 мая 2012 г. относилось к сфере действия статьи 11 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ярослав Белоусов против Российской Федерации", §§ 168-171). Что касается заявителя лично, из описания его преступлений не следовало, что он принадлежал к тем лицам, кто нес ответственность за первые акты агрессии, которые способствовали изменению первоначально мирного характера собрания. Соответственно, он пользовался защитой статьи 11 Конвенции. Европейский Суд считает, что уголовное преследование и осуждение заявителя за участие в массовых беспорядках составляло вмешательство в осуществление им права на свободу собраний.

(c) Было ли вмешательство "предусмотрено законом", преследовало ли оно правомерную цель, и было ли оно "необходимым в демократическом обществе"

73. Стороны представили в основном те же объяснения по поводу законности вмешательства, что и в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Ярослав Белоусов против Российской Федерации" (§ 173). Европейский Суд не видит оснований для иного заключения в настоящем деле (см. там же, §§ 174-175). Он считает, что предварительное заключение и привлечение заявителя к уголовной ответственности были законными и преследовали правомерные цели предотвращения беспорядков и преступлений и защиты прав и свобод других лиц.

74. Относительно того, было ли привлечение заявителя к уголовной ответственности "необходимым в демократическом обществе", Европейский Суд отмечает, что заявителя признали виновным в совершении двух преступлений: участии в массовых беспорядках (статья 212 УК РФ) и применении насилия в отношении сотрудников полиции (статья 318 УК РФ). Он был приговорен в соответствии с этими положениями к трем годам и шести месяцам лишения свободы за бросание кусков асфальта в полицейских, один из которых попал сотруднику полиции в руку, сломав тому палец, что не представляло угрозы для жизни или здоровья последнего, и выкрикивание антиправительственных лозунгов во время участия в санкционированном публичном собрании.

75. Европейский Суд напоминает, что, когда лица участвуют в актах насилия, государственные органы имеют широкие пределы усмотрения при рассмотрении необходимости вмешательства в свободу собраний, и применение санкций за такие порицаемые действия должно считаться совместимым с гарантиями статьи 11 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гюльчю против Турции" (Gulcu v. Turkey) от 19 января 2016 г., жалоба N 17526/10, § 116, и упоминаемые в нем дела). В настоящем деле Европейский Суд учитывает, что суд первой инстанции не проверил версию заявителя по поводу происшествия. В частности, суд отклонил показания заявителя о том, что он не бросал куски асфальта и не причинял K. травму, как необоснованные, отказав в допросе свидетеля защиты сотрудника Ш., который мог подтвердить показания заявителя. Более того, апелляционный суд не отреагировал на жалобу заявителя по данному поводу. При таких обстоятельствах нельзя утверждать, что заявитель имел процессуальные гарантии против произвольного вмешательства в права, гарантированные статьями 10 и 11 Конвенции, во внутригосударственном разбирательстве (там же, § 114). В любом случае, даже если предположить, что наказание в виде года и четырех месяцев лишения свободы в соответствии со статьей 318 УК РФ за применение насилия к должностному лицу было оправданным, следует отметить, что оно было более мягким, чем частично совпадающее трехлетнее лишение свободы за участие в массовых беспорядках.

76. Основное оправдание, выдвинутое властями Российской Федерации для такого сурового приговора, заключалось в серьезной угрозе гражданских волнений в то время, в частности, в угрозе политической стабильности и общественному порядку. Тяжесть наказания объяснялась, таким образом, общим контекстом нападения заявителя на полицейских, а не вредом, который он причинил. Как указывалось выше, причинение травмы сотруднику полиции К. повлекло наказание в виде лишения свободы сроком на один год и четыре месяца. С учетом других деяний, вменяемых заявителю, представляется, что его участие в мероприятии и провозглашение антиправительственных лозунгов повлекли увеличение его срока лишения свободы на два года и два месяца в соответствии со статьей 212 УК РФ. Эти действия, в отличие от бросания кусков асфальта (уже вменявшихся в соответствии со статьей 318 УК РФ), были мирными и составляли акт протеста, форму выражения мнения, защищенную статьей 10 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Тараненко против Российской Федерации", § 70, и приведенные в нем дела). Если бы суды Российской Федерации приняли во внимание, что заявитель совершил эти действия в связи с осуществлением свободы выражения мнения и свободы собраний, они могли бы расценить это как смягчающее вину обстоятельство. Напротив, они назначили заявителю наказание за политическую позицию, которую он хотел выразить, придя на митинг и скандируя ненасильственные политические лозунги.

77. При оценке тяжести санкции за участие в массовых беспорядках важным фактором для Европейского Суда является то, что материалы уголовного дела не содержат данных о ранее существовавшем умысле заявителя об участии в таких действиях. Как и в упоминавшемся Постановлении Европейского Суда по делу "Ярослав Белоусов против Российской Федерации" (§ 179), материалы дела не свидетельствуют о том, что заявитель нес ответственность за развязывание столкновений между протестующими и сотрудниками полиции. Насколько усматривается из обвинительного заключения, заявитель бросал куски асфальта, когда полиция уже начала задерживать протестующих. Общее поведение, вменяемое заявителю, хотя и включало насилие, имело спорадический характер и не достигло степени агрессии, которую Европейский Суд усмотрел в других делах, составляющих насилие и требующих решительных мер, в частности, последующего осуждения протестующих к длительным тюремным срокам (см. противоположный пример в Решении Европейского Суда по делу "Османи и другие против Македонии" (Osmani and Others v. the Former Yugoslav Republic of Macedonia) от 11 октября 2001 г., жалоба N 50841/99, и Постановление Европейского Суда по делу "Примов и другие против Российской Федерации" (Primov and Others v. Russia) от 12 июня 2014 г., жалоба N 17391/06* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2014. N 9 (примеч. редактора).), §§ 156-163).

78. Принимая во внимание, что заявитель играл незначительную роль в проведении митинга и практически не участвовал в столкновениях, Европейский Суд не считает, что угрозы, на которые ссылались власти Российской Федерации, потенциальные гражданские волнения, политическая нестабильность и угроза общественному порядку, имеют отношение лично к заявителю. В то время как Европейский Суд не приветствует насильственное поведение заявителя и напоминает, что государственные органы имеют широкие пределы усмотрения при даче санкции на такие действия (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гюльчю против Турции", § 116, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Тараненко против Российской Федерации", §§ 81-97), он полагает, что причины, указанные властями Российской Федерации, не могли оправдать трехлетнее лишение свободы за участие в массовых беспорядках в соответствии со статьей 212 УК РФ. Европейский Суд полагает, что отсутствовала "настоятельная общественная необходимость" приговаривать заявителя к лишению свободы на столь длительный срок в дополнение к осуждению за нападение на полицейского.

79. Кроме того, следует подчеркнуть, что уголовное осуждение заявителя и особенно тяжесть его наказания должны были иметь следствием сдерживание его и других сторонников оппозиции и общества в целом от посещения демонстраций и от участия в открытых политических дискуссиях вообще. Сдерживающее воздействие примененной к нему санкции дополнительно усиливалось масштабным судебным разбирательством по делу, которое привлекло широкое освещение в прессе.

80. С учетом тяжести санкции, примененной к заявителю, Европейский Суд заключает, что его привлечение к уголовной ответственности было явно несоразмерно правомерным целям предотвращения беспорядков и преступлений и защиты прав и свобод других лиц, а значит, не являлось необходимым в демократическом обществе.

81. Соответственно, имело место нарушение статьи 11 Конвенции.

VII. Предполагаемое нарушение статьи 18 Конвенции

82. Заявитель жаловался в соответствии со статьей 18 Конвенции на то, что уголовное разбирательство против него преследовало цель умаления его права на свободу собраний. Европейский Суд полагает, что данная жалоба должна рассматриваться с точки зрения статьи 18 Конвенции во взаимосвязи со статьей 11 Конвенции. Статья 18 Конвенции предусматривает следующее:

"Ограничения, допускаемые в... Конвенции в отношении указанных прав и свобод, не должны применяться для иных целей, нежели те, для которых они были предусмотрены".

83. В своих объяснениях по данному вопросу стороны повторили доводы относительно предполагаемого вмешательства в право на свободу собраний.

84. Европейский Суд отмечает, что эта жалоба связана с жалобами, рассмотренными выше с точки зрения статьи 11 Конвенции, а значит, она тоже должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

85. Европейский Суд выше пришел к выводу, что предварительное заключение и преследование заявителя не были необходимы в демократическом обществе и что они имели следствием воспрепятствование или сдерживание его и других лиц от участия в акциях протеста и играть активную роль в оппозиционной политической деятельности (см. §§ 78-80 настоящего Постановления).

86. С учетом этих выводов Европейский Суд полагает, что жалоба на нарушение статьи 18 Конвенции во взаимосвязи со статьей 11 Конвенции не затрагивает отдельного вопроса и отсутствует необходимость устанавливать, было в настоящем деле допущено нарушение этой статьи Конвенции или нет.

VIII. Применение статьи 41 Конвенции

87. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

88. Заявитель требовал выплаты 1 100 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

89. Власти Российской Федерации оспорили это требование как чрезмерное.

90. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле им установлены нарушения требований статей 3, 5 и 11 Конвенции. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что страдание и разочарование заявителя не могут быть компенсированы установлением факта нарушения Конвенции. Оценивая обстоятельства дела на основе принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителю 12 500 евро в качестве компенсации морального вреда.

91. Кроме того, Европейский Суд отмечает следующее: несмотря на то, что заявитель уже был освобожден после отбытия наказания, он все еще мог сталкиваться с отрицательными последствиями, вызванными его непропорционально суровой уголовно-правовой санкцией. Соответственно, обязанность исполнения настоящего Постановления требует принятия иных мер в дополнение к выплате справедливой компенсации, присужденной Европейским Судом, которая имеет целью возмещение лишь таких последствий нарушения, которые не могут быть устранены иным образом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Савриддин Джураев против Российской Федерации" (Savriddin Dzhurayev v. Russia) от 25 апреля 2013 г., жалоба N 71386/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N  5 (примеч. редактора).), §§ 252, ECHR 2013 (извлечения)). Таким образом, власти Российской Федерации должны принять адекватные меры, чтобы устранить последствия прошлого или будущего вреда заявителю, вызванного непропорциональным наказанием, которое Европейский Суд признал нарушением Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Скоццари и Джунта против Италии" (Scozzari and Giunta v. Italy), жалобы NN 39221/98 и 41963/98, § 250, ECHR 2000-VIII). В этом контексте Европейский Суд напоминает, что, хотя власти государства-ответчика в принципе сохраняют свободу выбора средств, с помощью которых они могут исполнить это обязательство, Комитет министров Совета Европы должен оценить, совместимы ли выбранные средства с выводами постановления Европейского Суда (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маэстри против Италии" (Maestri v. Italy), жалоба N 39748/98, § 47, ECHR 2004-I, и Резолюцию Комитета министров Совета министров от 3 июня 2010 г. N ResDH(2010)63 "Об исполнении Постановления Европейского Суда по делу "Одабаши и Кочак против Турции" (Odabasi and Kocak v. Turkey) от 21 февраля 2006 г., жалоба N 50959/99").

B. Судебные расходы и издержки

92. Заявитель не выдвинул требований о компенсации судебных издержек и расходов. Соответственно, Европейский Суд не присуждает ему каких-либо сумм по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

93. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд:

1) решил единогласно объединить жалобы для рассмотрения в одном производстве;

2) объявил единогласно жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции в отношении условий его перевозки и содержания в стеклянных кабинах в залах судебных заседаний и статей 5, 10, 11 и 18 Конвенции приемлемыми для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемыми;

3) постановил единогласно, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении условий транспортировки в суд и обратно;

4) постановил единогласно, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении помещения заявителя в стеклянную кабину в зале судебных заседаний N 338 в Московском городском суде;

5) постановил единогласно, что требования статьи 3 Конвенции в отношении помещения заявителя в стеклянную кабину в зале судебных заседаний N 635 в Московском городском суде нарушены не были;

6) постановил единогласно, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

7) постановил шестью голосами "за" при одном - "против", что имело место нарушение статьи 11 Конвенции;

8) постановил единогласно, что отсутствует необходимость в рассмотрении жалобы на основании статьи 18 Конвенции;

9) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 12 500 евро (двенадцать тысяч пятьсот евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эту сумму должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

10) отклонил единогласно оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 30 января 2018 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Фатош Арачи Заместитель Секретаря Секции Суда

Хелена Ядерблом Председатель Палаты Суда

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Суда к Постановлению прилагается особое мнение судьи Дмитрия Дедова.

Особое мнение судьи Дмитрия Дедова

Я голосовал против установления нарушения статьи 11 Конвенции по тем же причинам, которые изложены в моем несовпадающем особом мнении по делу "Барабанов против Российской Федерации" (Barabanov v. Russia) (Постановление от 30 января 2018 г., жалобы NN 13008/13,  4966/13 и 5550/15, § 71).