Постановление Европейского Суда по правам человека от 24 октября 2017 г. Дело "Девяткин (Devyatkin) против Российской Федерации" (Жалоба N 40384/06) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Девяткин (Devyatkin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 40384/06)

Постановление Суда

Страсбург, 24 октября 2017 г.

По делу "Девяткин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Хелены Ядерблом, Председателя Палаты,

Бранко Лубарды,

Луиса Лопеса Герра,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Георгия А. Сергидеса,

Жольены Шуккинг, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 3 октября 2017 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 40384/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Николаем Евгеньевичем Девяткиным (далее - заявитель) 29 августа 2006 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель жаловался, в частности, на жестокое обращение во время его задержания сотрудниками милиции и на отсутствие эффективного расследования в связи с этим.

4. 5 декабря 2012 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

5. Заявитель родился в 1986 году и проживает в г. Краснодаре.

A. События 4 ноября 2003 г.

6. 4 ноября 2003 г. заявителя, которому тогда было 16 лет, и его брата остановили сотрудники Красногвардейского районного отдела милиции Ч. и Х. на автозаправочной станции в селе Большесидоровское в Республике Адыгея. Заявитель утверждал, что данный инцидент произошел в контексте конфликта между его семьей и этим сотрудниками милиции.

7. Он описал эти события следующим образом. Он и его брат толкали их сломанный мотоцикл к другу для ремонта. Их словесно оскорбили Ч. и Х. Потом Х. сел на мотоцикл и потребовал, чтобы его толкали. После того, как братья отказались это сделать, они подверглись физическому насилию. Х. схватил заявителя за шею, сбил с ног и начал душить. Он ударил его головой о землю несколько раз, оттащил его к милицейской машине, не отпуская шею, ударил головой о машину, ударил его по лицу и затолкал внутрь. Просьбы заявителя и его брата о том, чтобы их родители были информированы об этом или чтобы их забрали домой, поскольку они чувствовали себя плохо, были проигнорированы. Сотрудники милиции отвезли их в гараж местного колхоза, а затем в администрацию Красногвардейского района, откуда заявителя и его брата забрал их отец и отвез домой.

8. Согласно протоколу об административном правонарушении, составленному сотрудником Х. 4 ноября 2003 г., в 14.00, брат заявителя был задержан за управление мотоциклом без водительских прав. Брат отметил свое несогласие, заявив в протоколе, что он не находился за рулем мотоцикла, а лишь толкал его.

9. В соответствии с протоколом об административном правонарушении, составленным сотрудником Х. 4 ноября 2003 г., в 15.00, заявитель использовал нецензурную лексику в общественном месте, а именно на автозаправочной станции в селе Большесидоровское. Следовательно, отец заявителя совершил административное правонарушение, не сумев надлежащим образом воспитать сына. Ссылаясь на послужной список сотрудника милиции, Комитет по делам несовершеннолетних администрации Красногвардейского района впоследствии признал отца заявителя виновным в этом административном правонарушении. Однако Красногвардейский районный суд удовлетворил жалобу отца заявителя на это решение, постановив, что в протоколе об административном правонарушении и других материалах отсутствуют какие-либо доказательства того, что отец не следил за заявителем надлежащим образом и что, напротив, его дети были хорошо воспитаны, усердно учились в школе, и семья была на хорошем счету. Заявитель был заслушан судом и отрицал использование им нецензурной лексики. Суд отменил решение и прекратил производство по делу об административном правонарушении в отношении отца заявителя (решение от 5 января 2004 г.).

10. 4 ноября 2003 г., в 15.45, заявитель был осмотрен хирургом Красногвардейской районной больницы, который зафиксировал три ссадины у него на шее длиной от 3 до 10 см и ушиб правого локтя.

11. В ту же дату мать заявителя пожаловалась в прокуратуру Красногвардейского района на то, что заявитель подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции.

B. Травмы заявителя

12. 5 ноября 2003 г. судебно-медицинский эксперт из Бюро судебно-медицинской экспертизы Республики Адыгея осмотрел заявителя по просьбе следователя. Эксперт зафиксировал ссадины на шее заявителя длиной 7 и 12 см, синяк на правом локте размером 5 Ч 4 см и синяк на губе. Эксперт пришел к выводу, что ссадины на шее могли быть нанесены в предыдущий день ногтями, а синяки причинены ударом жесткого тупого предмета.

13. 6 ноября 2003 г. заявитель был осмотрен врачами в Красногвардейской районной поликлинике. Он жаловался на головную боль, головокружение, боль в горле и при глотании, боли в области шеи, губ, левой брови и правого локтя. Врачи зафиксировали отеки обеих губ с ушибами, отеки в области левой брови и правого локтя, а также отеки, ссадины и ушибы в области шеи. У заявителя диагностировали множественные ушибы лица, шеи, гортани и хрящей гортани. После рентгенологического исследования у заявителя был диагностирован перелом обеих ветвей подъязычной кости.

14. В дополнительном заключении от 2 декабря 2003 г. судебно-медицинский эксперт утверждал, что перелом ветвей подъязычной кости, отек и ссадины на шее могли быть причинены 4 ноября 2003 г. сдавливанием руками и повлекли за собой вред здоровью на срок до 21 дня, то есть легкий вред его здоровью.

C. Предварительная проверка по жалобе заявителя

15. Следователи прокуратуры Красногвардейского района отказали в возбуждении уголовного разбирательства против сотрудников милиции из-за отсутствия состава преступления в их действиях. Отказы следователей (от 13 и 21 ноября, 28 декабря 2003 г., 7 февраля, 27 апреля 2004 г., 6 июня и 3 ноября 2005 г.) были отменены вышестоящей прокуратурой, поскольку предварительная проверка, на основании которой выносились решения об отказе, была неполной.

16. В постановлении от 7 февраля 2004 г. следователь О. указал, что травмы заявителя явились результатом применения физической силы сотрудниками Ч. и Х. для задержания заявителя, который "не повиновался их требованиям и пытался убежать". Следователь пришел к выводу, что никто из них не мог быть привлечен к ответственности вследствие отсутствия признаков состава преступления в их действиях, предусмотренных статьей 115 Уголовного кодекса Российской Федерации (причинение легкого вреда здоровью, далее - УК РФ), одним из которых является умысел, отсутствующий в их действиях. При этом следователь не нашел достаточной информации, указывающей на признаки состава преступления в действиях, предусмотренных частью первой статьи 286 УК РФ (превышение должностных полномочий).

17. В постановлении от 27 февраля 2004 г., отменяющем отказ от 7 февраля 2004 г., старший прокурор Прокуратуры Республики Адыгея постановил, что в ходе дополнительного расследования следователь должен установить, какие именно действия каждый из сотрудников милиции совершил при задержании заявителя и помещении его в автомобиль, в частности, был ли вред причинен путем удержания заявителя за шею. Он также указал, что необходимо дать правовую оценку вопросу о том, была ли необходимость в задержании несовершеннолетнего лица в связи с использованием им нецензурной лексики. Он отметил, что против отца заявителя было возбуждено соответствующее дело об административном правонарушении и заявитель не был допрошен относительно этих событий.

18. В последнем отказе от 29 ноября 2005 г. недостатки, указанные прокурором, не были устранены. Следователь О. повторил свои выводы в постановлении от 7 февраля 2004 г., установив, что жалобы заявителя не были подтверждены в ходе предварительной проверки.

19. Следователь ссылался на утверждения сотрудников милиции о том, что 4 ноября 2003 г., в 14.00, брат заявителя не подчинился их требованию остановить мотоцикл без регистрационных номеров, которым он управлял. Заявитель сидел на пассажирском сидении. После того, как сотрудники милиции остановили мотоцикл на автозаправочной станции, брат заявителя отказался предъявить им водительские права. Сотрудники милиции заполняли протокол административного правонарушения, когда заявитель стал уходить, ругая их нецензурными словами. Они "задержали его, чтобы предотвратить его бегство".

20. Следователь сослался на объяснения Ш., который видел, как сотрудники милиции остановили мотоцикл на автозаправочной станции, и был привлечен в качестве понятого, подписал протокол задержания мотоцикла, составленный сотрудниками милиции на месте, и утверждал, что брат заявителя отказался подписать документ и получить его копию.

21. В своем постановлении следователь также ссылался на показания иных третьих лиц, в частности, на показания Б., который работал на автозаправочной станции и утверждал, что видел, как заявитель сам упал на асфальт, оказывая сопротивление сотрудникам милиции, уводившим его в свою машину, и пытался убежать. Б. сказал, что сотрудники милиции не били и не душили заявителя, но "удерживали его". Жалоба матери на то, что Б. дал ложные показания, была отклонена следователем прокуратуры Красногвардейского района на том основании, что ложные показания, данные в рамках предварительной проверки, в отличие от ложных показаний, данных в ходе уголовного расследования, не были наказуемы как преступление (постановление от 10 января 2004 г.).

D. Жалоба в суд

22. 23 сентября 2005 г. мать заявителя подала жалобу в Красногвардейский районный суд. Она жаловалась на то, что 27 апреля 2004 г. прокуратура Красногвардейского района отказала в возбуждении уголовного разбирательства против сотрудников милиции Ч. и Х. Решение прокуратуры было необоснованным и 3 мая 2005 г. было отменено Генеральной прокуратурой Российской Федерации. С тех пор мать заявителя не была информирована о каком-либо новом решении. Она утверждала, что действия сотрудников милиции, в результате которых заявителю были нанесены серьезные телесные повреждения, были незаконными, и что против них должно быть возбуждено уголовное дело.

23. 26 сентября 2005 г. Красногвардейский районный суд постановил, что жалоба подлежит рассмотрению в соответствии с гражданско-процессуальными нормами, и предоставил матери срок для соблюдения этих правил, в частности, в отношении уплаты судебной пошлины. Мать просила рассмотреть ее жалобу в соответствии с уголовно-процессуальными нормами, в частности, статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ). 7 декабря 2005 г. Красногвардейский районный суд прекратил гражданское разбирательство и принял решение рассмотреть жалобу на основании статьи 125 УПК РФ.

24. В своем решении от 16 декабря 2005 г. Красногвардейский районный суд рассмотрел постановление следователя от 29 ноября 2005 г. и поддержал его выводы о том, что сотрудники милиции действовали законно. Он также отметил, что заявитель, более не являвшийся несовершеннолетним, должен был обратиться в суд лично. На этом основании он отклонил жалобу.

25. Мать заявителя обжаловала данное решение, требуя, в частности, признать отказ в возбуждении уголовного разбирательства от 29 ноября 2005 г. незаконным и необоснованным. 31 января 2006 г. Верховный суд Республики Адыгея отменил решение, отметив, что Красногвардейский районный суд не мог рассматривать жалобу, поскольку мать заявителя не имела полномочий для представления интересов заявителя, и он не должен был рассматривать законность действий сотрудников милиции по статье 125 УПК РФ (которая касалась законности решений следователя). Поскольку Красногвардейский районный суд не рассматривал вопрос о том, являлся ли отказ возбудить уголовное дело от 29 ноября 2005 г. законным и обоснованным, Верховный суд Республики Адыгея не мог затрагивать его при рассмотрении жалобы.

26. 8 февраля 2006 г. Красногвардейский районный суд постановил, что жалоба не могла быть рассмотрена на основании статьи 125 УПК РФ, и прекратил разбирательство по делу. 21 марта 2006 г. Верховный суд Республики Адыгея оставил решение без изменений, рассмотрев жалобу матери заявителя, повторно указав, что она не имела права действовать от имени заявителя, и законность действий сотрудников милиции не могла рассматриваться на основании статьи 125 УПК РФ. Далее Верховный суд указал, что в своей жалобе мать заявителя не сформулировала претензию о том, что отказ в возбуждении уголовного разбирательства был незаконным и необоснованным.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

27. Заявитель жаловался на то, что он подвергся физическому насилию со стороны сотрудников милиции и что его жалобы относительно происшествия не были надлежащим образом рассмотрены внутригосударственными властями. Он ссылался на различные положения Конвенции. Европейский Суд рассмотрит его жалобы с точки зрения статьи 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

28. Власти Российской Федерации ссылались на неисчерпание внутригосударственных средств правовой защиты, утверждая, что заявитель не подал жалобу на постановление следователя от 29 ноября 2005 г. Они также утверждали, что документы в отношении предварительной проверки жалоб заявителя на жестокое обращение со стороны сотрудников милиции были уничтожены 25 января 2010 г., 7 февраля 2011 г. и 30 июня 2012 г. соответственно вследствие истечения срока хранения. Следовательно, было невозможно подтвердить или опровергнуть доводы заявителя. Имеющихся материалов было недостаточно для правовой оценки поведения сотрудников милиции и проверки действий следователя. В любом случае отсутствовали основания полагать, что права заявителя в соответствии со статьей 3 Конвенции были нарушены. При таких обстоятельствах жалоба должна быть отклонена как явно необоснованная.

29. Заявитель настаивал на своей жалобе, ссылаясь на официальные документы в отношении расследования предполагаемого жестокого обращения с ним, предоставленные властями.

A. Приемлемость жалобы

30. Что касается довода властей Российской Федерации о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты, Европейский Суд отмечает, что с ноября 2003 года по ноябрь 2005 года постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного разбирательства в отношении предполагаемого жестокого обращения с заявителем были отменены семь раз. Последнее постановление следователя от 29 ноября 2005 г. содержало те же выводы и имело те же недостатки, что и предыдущие, например, постановление от 7 февраля 2004 г., которое было отменено старшим прокурором Прокуратуры Республики Адыгея 27 февраля 2004 г. При таких обстоятельствах Европейский Суд не убежден в том, что жалоба заявителя на постановление прокурора от 29 ноября 2005 г. в суд, которая могла иметь те же последствия, то есть отмену еще одного постановления, обеспечила бы предоставление какого-либо возмещения заявителю. Соответственно, он полагает, что жалоба при конкретных обстоятельствах настоящего дела была бы бесцельной (см. Постановление Европейского Суда по делу "Нечто против Российской Федерации" (Nechto v. Russia) от 24 января 2012 г., жалоба N 24893/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2013. N 3 (примеч. редактора).), §§ 80-82, и Постановление Европейского Суда по делу "Михаил Николаев против Российской Федерации" (Mikhail Nikolayev v. Russia) от 6 декабря 2016 г., жалоба N 40192/06* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 12 (примеч. редактора).), § 76). Европейский Суд считает, что заявитель не был обязан использовать данное средство правовой защиты и что возражение властей Российской Федерации в этом отношении подлежит отклонению.

31. Европейский Суд считает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

32. Европейский Суд отмечает, что предполагаемое жестокое обращение, которое повлекло причинение вреда здоровью, имело место во время задержания заявителя двумя сотрудниками милиции. Заявитель, являвшийся несовершеннолетним в период, относившийся к обстоятельствам дела, получил множественные травмы, включая перелом подъязычной кости, ссадины на шее и множественные ушибы на шее, лице и локте. По словам судебно-медицинского эксперта, перелом ветвей подъязычной кости, отек и ссадины на шее могли быть вызваны сдавливанием руками, а ушибы могли быть причинены в результате воздействия твердого тупого предмета. Европейский Суд считает, что травмы, возможно, были получены в результате предполагаемого жестокого обращения с заявителем со стороны сотрудников милиции, в частности, когда его валили с ног, душили и били по лицу.

33. Следователь в ходе предварительной проверки пришел к выводу, что телесные повреждения были причинены заявителю в результате применения физической силы с целью задержать заявителя, который "не повиновался их законным требованиям и пытался бежать". Следователь не установил, несмотря на указания вышестоящего прокурора, какие-либо определенные действия сотрудников милиции, примененные ими в целом для "удержания" заявителя. Также он не оценил, несмотря на указания прокурора, имелась ли необходимость задерживать заявителя и, следовательно, применять к нему силу, не говоря о насилии, повлекшем тяжкие повреждения у заявителя.

34. Европейский Суд далее отмечает, что выводы следственного органа были основаны на результатах доследственной проверки, то есть начального этапа рассмотрения уголовной жалобы согласно законодательству Российской Федерации, за которым обычно следуют возбуждение уголовного дела и расследование, если информация содержала признаки совершения уголовного преступления (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia) от 24 июля 2014 г., жалоба N 46956/09* (* См.: там же. 2015. N 6 (примеч. редактора).), § 129). Европейский Суд напоминает свое мнение о том, что само по себе проведение предварительной проверки по статье 144 УПК РФ является недостаточным, если органы власти обязаны соблюдать стандарты, установленные статьей 3 Конвенции, для эффективного расследования достоверных утверждений о жестоком обращении с заключенными. На власти возложена обязанность возбудить уголовное дело и провести надлежащее уголовное расследование, в ходе которого будет выполнен широкий набор следственных действий (см. там же, §§ 129 и 132-136). Европейский Суд не усматривает оснований для иного вывода в настоящем деле, включающем достойные доверия утверждения о жестоком обращении, о котором власти были надлежащим образом уведомлены. Он считает, что следственные органы не исполнили свое обязательство по проведению эффективного расследования утверждений заявителя о жестоком обращении со стороны сотрудников милиции, как того требует статья 3 Конвенции.

35. Европейский Суд далее напоминает свою последовательную практику о том, что применение силы сотрудниками милиции в ходе задержания не будет нарушать статью 3 Конвенции, только если оно является необходимым и не является чрезмерным. Обязанность доказывания в данном случае лежит на властях государства-ответчика (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ребок против Словении" (Rehbock v. Slovenia), жалоба N 29462/95, §§ 72-78, ECHR 2000-XII, и, среди иных примеров, Постановление Европейского Суда по делу "Борис Костадинов против Болгарии" (Boris Kostadinov v. Bulgaria) от 21 января 2016 г., жалоба N 61701/11, §§ 52-54). Что касается правовой классификации обращения, запрещенного статьей 3 Конвенции, соответствующие принципы были обобщены в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гефген против Германии" (Gafgen v. Germany) (жалоба N 22978/05, §§ 89-90, ECHR 2010).

36. Власти Российской Федерации не исполнили свою обязанность доказывания. В ходе поверхностной внутренней проверки, которая не соответствовала требованиям статьи 3 Конвенции, не была дана оценка тому, была ли примененная сотрудниками милиции сила необходимой, и не являлась ли она чрезмерной. Соответственно, с учетом несовершеннолетнего возраста заявителя и особо тяжкой природы его травм сила, примененная сотрудниками милиции, очевидно была чрезмерной, необоснованной и направленной на запугивание заявителя.

37. Подобное применение силы привело к нанесению травм, которые несомненно причинили серьезные физические и душевные страдания заявителю и по своему характеру являлись пыткой.

38. Таким образом, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом и процессуальном аспектах.

II. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

39. Европейский Суд рассмотрел оставшиеся жалобы, выдвинутые заявителем. Однако принимая во внимание предоставленные ему документы, и насколько обжалуемые вопросы относятся к его юрисдикции, Европейский Суд не усматривает в них признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней.

40. Следовательно, эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "a" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

41. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

42. Заявитель требовал выплаты 50 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

43. Власти Российской Федерации утверждали, что установление факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсаций морального вреда, причиненного заявителю, и что требуемая им сумма в любом случае являлась чрезмерной.

44. Европейский Суд присуждает заявителю сумму, требуемую в качестве компенсации морального вреда.

B. Процентная ставка при просрочке платежей

45. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу в части травм, причиненных заявителю сотрудниками милиции, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте в части причинения пытки заявителю;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте в части отсутствия эффективного расследования жалоб заявителя на пытки в милиции;

4) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 50 000 евро (пятьдесят тысяч евро), а также любой налог, начисляемый на указанную сумму, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 24 октября 2017 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Хелена Ядерблом Председатель Палаты Суда