Определение Конституционного Суда РФ от 12 марта 2019 г. N 581-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Игнатьичева Дениса Валерьевича на нарушение его конституционных прав статьей 298 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи В.Г. Ярославцева, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина Д.В. Игнатьичева,

установил:

1. Гражданин Д.В. Игнатьичев оспаривает конституционность статьи 298 "Тайна совещания судей" УПК Российской Федерации, согласно которой приговор постановляется судом в совещательной комнате; во время постановления приговора в этой комнате могут находиться лишь судьи, входящие в состав суда по данному уголовному делу (часть первая); по окончании рабочего времени, а также в течение рабочего дня суд вправе сделать перерыв для отдыха с выходом из совещательной комнаты; судьи не вправе разглашать суждения, имевшие место при обсуждении и постановлении приговора, или иным способом раскрывать тайну совещания судей (часть вторая).

Как следует из представленных материалов, апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Приморского краевого суда от 17 апреля 2017 года был отменен приговор Ленинского районного суда города Владивостока от 12 октября 2016 года в связи с нарушением требований статьи 298 УПК Российской Федерации при постановлении приговора. Суд апелляционной инстанции установил, что судья Д.В. Игнатьичев, удалившись в совещательную комнату для постановления приговора до его провозглашения, вынес мотивированное решение по гражданскому делу, а также определение о передаче по подсудности дела об административном правонарушении. Кроме того, названной судебной коллегией было вынесено частное определение от 17 апреля 2017 года, в котором обращалось внимание председателя Ленинского районного суда города Владивостока на допущенное судьей Д.В. Игнатьичевым нарушение положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при постановлении приговора, а также предлагалось принять соответствующие меры по недопущению нарушений уголовно-процессуального закона в будущем. В передаче кассационных жалоб о пересмотре данного частного определения для рассмотрения в судебном заседании судов кассационных инстанций заявителю было отказано (постановления судьи Приморского краевого суда от 24 октября 2017 года и судьи Верховного Суда Российской Федерации от 1 июня 2018 года).

Квалификационная коллегия судей Приморского краевого суда 27 июля 2017 года, со ссылкой в том числе на установленные судом апелляционной инстанции обстоятельства нарушения судьей Д.В. Игнатьичевым требований статьи 298 УПК Российской Федерации при постановлении приговора, удовлетворила представление председателя Приморского краевого суда о привлечении к дисциплинарной ответственности судьи Д.В. Игнатьичева и подвергла его дисциплинарному взысканию в виде досрочного прекращения полномочий судьи, с чем 20 сентября 2017 года согласилась Высшая квалификационная коллегия судей Российской Федерации. Решением Дисциплинарной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2017 года, оставленным без изменения Апелляционной коллегией Верховного Суда Российской Федерации (апелляционное определение от 1 марта 2018 года), в удовлетворении жалобы Д.В. Игнатьичева на решения квалификационных коллегий было отказано. Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 26 июля 2018 года в передаче надзорной жалобы заявителя на данные судебные постановления для рассмотрения в судебном заседании Президиума Верховного Суда Российской Федерации было также отказано.

По мнению Д.В. Игнатьичева, статья 298 УПК Российской Федерации не соответствует статьям 4 (часть 2), 15 (части 1 и 2) и 19 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой по смыслу, придаваемому ей судебной практикой, она позволяет суду признавать в качестве нарушения судьей тайны совещательной комнаты по уголовному делу любые действия судьи по иным делам, находящимся в его производстве, безотносительно к наличию или отсутствию влияния или возможности влияния таких действий на итоговое решение судьи по уголовному делу. Такое применение оспариваемой нормы, как полагает заявитель, нарушает его права, гарантированные статьями 23, 37 и 40 Конституции Российской Федерации.

2. Право каждого на судебную защиту его прав и свобод, как основное неотчуждаемое право человека, признается и гарантируется в Российской Федерации согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации, которая, конкретизируя гарантии данного права исходя из общеправовых принципов справедливости и равенства, устанавливает, что правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом, судьи независимы и подчиняются лишь Конституции Российской Федерации и закону (статья 15, часть 4; статья 17, части 1 и 2; статья 46, часть 1; статья 118, часть 1; статья 120, часть 1). Этим конституционным положениям корреспондируют нормы Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 года N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации", в силу которых суд осуществляет судебную власть самостоятельно, независимо от чьей бы то ни было воли, а судьи, как представители судебной власти, независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и закону, несменяемы и неприкосновенны (статьи 1, 5, 15 и 16).

Судьи реализуют публично-правовые цели правосудия, что предопределяет установление особого статуса судьи, который включает в себя, среди прочего, обязательства соблюдать предусмотренные законом требования и возлагаемые на судью ограничения. Закрепляемые при этом гарантии, как элементы конституционно-правового статуса судьи, являющегося не личной его привилегией как гражданина, а средством, призванным обеспечивать публичные интересы, прежде всего интересы правосудия, задача которого - защита прав и свобод человека и гражданина (статья 18 Конституции Российской Федерации), служат одновременно и гарантиями самостоятельности и независимости судебной власти (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 20 июля 2011 года N 19-П и от 19 февраля 2018 года N 9-П).

Право на полную, справедливую и эффективную судебную защиту на основе равенства всех перед законом и судом предполагает не только право на законный суд, но и соблюдение требований объективности и беспристрастности судей. Будучи принципом судопроизводства, независимость судей не должна подвергаться сомнению ни с субъективной точки зрения участников судебного процесса, ни с объективной точки зрения, выражающей публичную потребность в авторитетной и пользующейся доверием общества судебной власти, решения которой должны быть не только формально законными, но и легитимными, т.е. восприниматься как справедливые и безупречные, а следовательно, служащие целям действенной судебной защиты (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 9 ноября 2018 года N 39-П).

Соответственно, процессуальные правила принятия судебных решений, в том числе по уголовным делам, должны обеспечивать гарантии независимости, объективности и беспристрастности судей и, в конечном счете, публичные интересы правосудия. Одной из таких гарантий является тайна совещания судей.

3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в качестве принципов уголовного судопроизводства, имеющего своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, и защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (часть первая статьи 6), закрепляет, что судьи рассматривают и разрешают уголовные дела в условиях, исключающих постороннее воздействие на них (часть вторая статьи 81); судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью (часть первая статьи 17).

Заслушав последнее слово подсудимого, суд удаляется в совещательную комнату для постановления приговора, объявив об этом, как и о времени оглашения приговора, присутствующим в зале судебного заседания (статья 295 УПК Российской Федерации); процедура постановления приговора в условиях тайны совещательной комнаты регулируется оспариваемой статьей 298 УПК Российской Федерации.

Как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 6 декабря 2018 года N 3105-О, по смыслу данных взаимосвязанных положений, тайной совещательной комнаты (тайной совещания судей) охватываются такие суждения суда (судьи), позиции отдельных судей, входивших в состав суда, и другие сведения, касающиеся существа и обстоятельств уголовного дела и вопросов, разрешаемых судом в совещательной комнате при постановлении приговора или иного судебного решения, распространение которых может поставить под сомнение объективность и самостоятельность суда (судьи), справедливость и безупречность судебного решения как акта правосудия. Данное правовое регулирование направлено в том числе на обеспечение независимости и беспристрастности судей, принятие ими решений по внутреннему убеждению, сформированному в состязательном процессе по результатам судебного следствия, а не в силу стороннего воздействия на суд или внепроцессуального обсуждения материалов дела с другими лицами, и не может рассматриваться как нарушающее положения Конституции Российской Федерации, придающей судебной защите основополагающее значение в системе конституционных гарантий, в их системном единстве.

Реализация судом своего права прерваться для отдыха по окончании рабочего времени и в течение рабочего дня, как и реализация судом своих процессуальных полномочий по другим делам, находящимся в его производстве, как таковые не свидетельствуют о нарушении им такой тайны (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 25 октября 2018 года N 2741-О и от 6 декабря 2018 года N 3105-О), что не препятствует оценке органами судейского сообщества и судами влияния конкретных действий судьи, находящегося в режиме совещательной комнаты, на его независимость, объективность и беспристрастность при постановлении приговора.

Соответственно, оспариваемая заявителем статья 298 УПК Российской Федерации сама по себе не может расцениваться как нарушающая конституционные права заявителя в обозначенном им аспекте.

Вопрос же о наличии в деле заявителя оснований для привлечения к дисциплинарной ответственности в виде досрочного прекращения полномочий судьи, в качестве которых, как следует из представленных заявителем в Конституционный Суд Российской Федерации документов, указывались не только нарушение тайны совещательной комнаты, но и другие факты, связан с установлением фактических обстоятельств дела, проверкой законности и обоснованности состоявшихся в его деле правоприменительных решений и не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Игнатьичева Дениса Валерьевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин