Постановление Европейского Суда по правам человека от 15 мая 2018 г. Дело "Панков (Pankov) против Российской Федерации" (Жалоба N 52550/08) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Панков (Pankov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 52550/08)

Постановление Суда

Страсбург, 15 мая 2018 г.

По делу "Панков против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Хелены Ядерблом, Председателя Палаты Суда,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Алёны Полачковой,

Георгия А. Сергидеса,

Жольен Шуккинг,

Марии Элосеги, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 17 апреля 2018 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 52550/08, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Владиславом Станиславовичем Панковым (далее - заявитель) 19 августа 2008 г.

2. Интересы заявителя представлял З. Жуланов, адвокат, практикующий в г. Перми. Власти Российской Федерации первоначально были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. Заявитель жаловался, в частности, на то, что он подвергался жестокому обращению во время содержания под стражей в отделе внутренних дел и что внутригосударственные органы не провели эффективного расследования этого обстоятельства.

4. 14 апреля 2011 г. Европейский Суд коммуницировал данную жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1987 году и проживает в г. Перми.

6. 9 апреля 2007 г., около 23.00, заявитель был задержан сотрудниками милиции и доставлен в Дзержинский районный отдел внутренних дел г. Перми (далее - отдел внутренних дел) в целях установления личности.

7. После того, как личность заявителя была установлена, он был проинформирован о том, что он разыскивался по подозрению в совершении преступления.

8. 10 апреля 2007 г., в 01.00, заявитель был помещен в камеру для лиц, находящихся под административным арестом, в отделе внутренних дел. В 9.00 он был передан сотруднику милиции П. По словам заявителя, П. подверг его жестокому обращению, нанеся ему несколько ударов в грудь, живот и лицо.

9. Впоследствии заявитель был допрошен следователем Б. в присутствии Н. (начальника отдела внутренних дел), П. и Ж. (другого сотрудника милиции) как свидетель по уголовному делу N 1470, возбужденному 8 марта 2007 г. в соответствии с частью второй статьи 161 Уголовного кодекса Российской Федерации (грабеж). После допроса заявитель был освобожден из-под стражи.

10. Сразу после освобождения 10 апреля 2007 г. заявитель обратился в отдел внутренних дел с жалобой на то, что он был избит сотрудником милиции П.

11. В тот же день заявитель пошел в травматологический пункт, где у него были диагностированы кровоподтеки на левой стороне лба.

12. 11 апреля 2007 г. заявитель пожаловался на избиение в прокуратуру. Его направили на медицинское освидетельствование, которое выявило у него наличие следующих травм: кровоподтеки на левой стороне лба, у внешнего угла левого глаза и на левой стороне шеи, а также ссадину за левым ухом. Эксперт пришел к выводу, что вышеупомянутые травмы могли быть получены в результате удара жестким тупым предметом (предметами) или в результате того, что таким предметом проводили по коже заявителя, возможно, в то время и в тех обстоятельствах, как указал заявитель.

13. 9 июня 2007 г. следователь прокуратуры Дзержинского района г. Перми принял решение не возбуждать уголовное дело против П. в отсутствие каких-либо признаков совершения уголовного преступления. Допросив заявителя и других лиц, участвовавших в инциденте, и изучив медицинское заключение, следователь постановил, что отсутствовали объективные данные, подтверждающие, что травмы заявителю были нанесены сотрудником милиции. В частности, следователь отметил несоответствия между тем, как заявитель описывал предполагаемые избиения, и травмами, которые он в действительности получил.

14. 27 июня 2007 г. заявитель обжаловал вышеуказанное решение в суд.

15. 2 июля 2007 г. Дзержинский районный суд г. Перми (далее - районный суд) отказал в рассмотрении жалобы заявителя.

16. На основании апелляционной жалобы заявителя от 24 июля 2007 г. Пермский краевой суд (далее - краевой суд) отменил решение от 2 июля 2007 г.

17. 24 августа 2007 г. районный суд постановил, что решение от 9 июня 2007 г. об отказе в возбуждении уголовного дела против П. было незаконным и необоснованным. Районный суд постановил, что утверждения заявителя о жестоком обращении были подтверждены медицинским заключением.

18. 20 сентября 2007 г. краевой суд отменил решение от 24 августа 2007 г. (поскольку оно было вынесено в отсутствие П.) и передал дело на новое рассмотрение другим составом суда.

19. 9 октября 2007 г. районный суд постановил, что решение от 9 июня 2007 г. об отказе в возбуждении уголовного дела против П. являлось незаконным и необоснованным. Районный суд указал, что данное решение было основано на материалах, представленных сотрудниками милиции, без надлежащей оценки того факта, что у заявителя, который не имел телесных повреждений до его задержания сотрудниками милиции (как подтверждено И., A. и Пан.), были диагностированы соответствующие травмы сразу же после его освобождения из отделения милиции.

20. 13 ноября 2007 г. краевой суд отменил решение от 9 октября 2007 г. при рассмотрении апелляционной жалобы и передал дело на новое рассмотрение другим составом суда.

21. 29 ноября 2007 г. районный суд вновь постановил, что решение от 9 июня 2007 г. об отказе в возбуждении уголовного дела против П. являлось незаконным и необоснованным. Мотивировочная часть судебного решения была аналогичной мотивировочной части в решении от 9 октября 2007 г.

22. При рассмотрении апелляционной жалобы районного прокурора от 20 декабря 2007 г. краевой суд отменил решение от 29 ноября 2007 г. и вновь передал дело на новое рассмотрение другому составу суда.

23. 30 января 2008 г. районный суд отклонил иск заявителя. Районный суд установил, что следователь правильно пришел к выводу об отсутствии объективной информации, подтверждающей утверждение заявителя о жестоком обращении со стороны сотрудника милиции П., и что указанный вывод был сделан на основе комплексных доказательств.

24. При рассмотрении апелляционной жалобы заявителя от 19 февраля 2008 г. краевой суд оставил в силе вышеупомянутое решение.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

25. Соответствующие положения законодательства Российской Федерации о запрете пыток и жестокого обращения, а также о процедуре рассмотрения заявления о возбуждении уголовного дела приведены в Постановлении Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia) от 24 июля 2014 г., жалоба N 46956/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 6 (примеч. редактора).), §§ 96-102, и в Постановлении Европейского Суда по делу "Рябцев против Российской Федерации" (Ryabtsev v. Russia) от 14 ноября 2013 г., жалоба N 13642/06* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 4 (примеч. редактора).), §§ 48-52.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

26. Заявитель жаловался, ссылаясь на статьи 3, 6 и 13 Конвенции, на то, что он подвергся жестокому обращению во время содержания под стражей в отделе внутренних дел и что не было проведено эффективного расследования по данному факту. Европейский Суд рассмотрел жалобу заявителя в соответствии со статьей 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

27. Власти Российской Федерации оспорили данный довод. Они отметили несоответствия между сообщением заявителя о предполагаемом жестоком обращении и медицинским заключением, которое подтвердило только наличие кровоподтеков на лбу заявителя, но не зафиксировало каких-либо повреждений грудной клетки или живота заявителя. По этой причине власти Российской Федерации пришли к выводу об отсутствии оснований утверждать "вне всяких разумных сомнений", что заявитель подвергся бесчеловечному или унижающему достоинство обращению. Власти Российской Федерации также считали, что расследование, проведенное в отношении утверждений заявителя о жестоком обращении, полностью соответствовало требованиям статьи 3 Конвенции. Со стороны следователя, ведущего дело заявителя, не было допущено какого-либо промедления или злоупотребления должностными полномочиями. Доследственная проверка (см. выше § 13) обстоятельств, при которых заявитель предположительно подвергся жестокому обращению, осуществлялась независимым органом. Утверждения заявителя впоследствии были рассмотрены судами Российской Федерации в двух инстанциях, которые провели надлежащую оценку доводов заявителя и вынесли законные и обоснованные решения.

28. Заявитель настаивал на обоснованности своей жалобы. Он утверждал, что, хотя у него не было травм, когда он был доставлен в отдел внутренних дел 9 апреля 2007 г., в 23.00 (что подтверждено согласующимися доказательствами, в том числе письменными показаниями свидетелей И., А. и Пан., и не оспаривалось властями Российской Федерации), у него были обнаружены травмы на голове, когда он был освобожден из отдела внутренних дел днем 10 апреля 2017 г.* (* Так в тексте. Вероятно, должно быть "10 апреля 2007 г." (примеч. переводчика).) (что также не оспаривалось властями Российской Федерации). Заявитель незамедлительно обратился в государственные органы власти с небезосновательной жалобой на жестокое обращение. Однако не последовало какого-либо эффективного расследования. В частности, хотя в рамках доследственной проверки был сделан вывод об отсутствии объективных данных, подтверждающих тот факт, что травмы были нанесены при обстоятельствах, указанных заявителем, государственные органы власти не представили каких-либо объяснений того, каким образом заявитель получил соответствующие травмы.

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

29. Европейский Суд считает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

30. Соответствующие общие принципы были изложены Большой Палатой Европейского Суда в Постановлении по делу "Буид против Бельгии" (Bouyid v. Belgium), жалоба N 23380/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 2 (примеч. редактора).), §§ 81-88, ECHR 2015. В частности, когда события, о которых идет речь, полностью или в значительной степени находятся в пределах исключительной компетенции властей, как в отношении лиц, находящихся под их контролем под стражей, будет иметь место обоснованная презумпция факта в отношении травм, возникающих в ходе такого содержания под стражей. Бремя доказывания в этом случае возлагается на власти государства-ответчика и заключается в том, чтобы они представили достаточные и убедительные объяснения, представив доказательства, устанавливающие факты, которые ставят под сомнение версию событий, изложенную жертвой. В отсутствие данных объяснений выводы Европейского Суда могут оказаться неблагоприятными для властей государства-ответчика. Такая позиция обоснована тем, что лица, содержащиеся под стражей, находятся в уязвимом положении, и на органы власти государства-ответчика возлагается обязанность по их защите (см. ibid., § 83). Аналогичный принцип применяется ко всем случаям, когда лицо находится под контролем органов полиции или аналогичного органа (см. ibid., § 84).

1. Достоверность утверждений заявителя о жестоком обращении и презумпция факта

31. Европейский Суд отмечает, что 9 апреля 2007 г. заявитель был доставлен в отдел внутренних дел в целях установления личности. После его освобождения днем 10 апреля 2007 г. было выяснено, что он получил травмы. Медицинское заключение, выданное травматологическим пунктом 10 апреля 2007 г., подтверждает наличие кровоподтеков на лбу, а результаты экспертного медицинского обследования, которое было проведено 11 апреля 2007 г., удостоверили наличие нескольких кровоподтеков на лице и шее заявителя и ссадины у него за ухом. Согласно последнему заключению подобные травмы могли быть причинены в результате удара жестким тупым предметом, возможно, в то время и в тех обстоятельствах, как указал заявитель. Европейский Суд считает, что травмы могли быть получены в результате предполагаемого жестокого обращения с заявителем и, в частности, в результате физического насилия над ним.

32. Вышеизложенных факторов достаточно, чтобы обосновать презумпцию в пользу изложения событий заявителем и убедить Европейский Суд в том, что заявитель сделал заслуживающие доверия утверждения о жестоком обращении с ним во время содержания под стражей в отделе внутренних дел.

2. Было ли проведено эффективное расследование утверждений заявителя о жестоком обращении

33. Европейский Суд отмечает, что утверждения заявителя о том, что его травмы явились результатом жестокого обращения с ним со стороны сотрудника милиции, были отклонены следственными органами Российской Федерации. Следователь основывал свой вывод на результатах доследственной проверки, которая является первоначальной стадией работы с заявлением о преступлении согласно законодательству Российской Федерации, и за ней, как правило, должны следовать возбуждение уголовного дела и проведение расследования, если собранная информация содержит признаки состава преступления (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации", § 129). Суды Российской Федерации оставили в силе отказ следователя возбудить уголовное дело.

34. Европейский Суд подтверждает свой вывод о том, что простого проведения доследственной проверки в соответствии со статьей 144 УПК РФ недостаточно, если властям надлежит соблюдать стандарты, установленные в соответствии со статьей 3 Конвенции в отношении эффективного расследования заслуживающих доверия утверждений о жестоком обращении при содержании под стражей в отделе внутренних дел. Государственные органы власти обязаны возбуждать уголовное преследование и проводить надлежащее уголовное расследование, в рамках которого проводится полный комплекс следственных действий и которое является эффективным средством правовой защиты для жертв жестокого обращения со стороны сотрудников органов внутренних дел в соответствии с законодательством государства-ответчика (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации", §§ 129 и 132-36, а также Постановление Европейского Суда по делу "Олисов и другие против Российской Федерации" (Olisov and Others v. Russia) от 2 мая 2017 г., жалобы N 10825/09 и две другие жалобы* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2018. N 2 (примеч. редактора).), §§ 80-82, с последующими ссылками).

35. Европейский Суд не усматривает оснований для иных выводов в настоящем деле, где имеют место заслуживающие доверия утверждения о жестоком обращении, о котором органы власти были своевременно проинформированы. Он считает, что следственные органы не провели эффективного расследования утверждений заявителя о жестоком обращении с ним со стороны сотрудников милиции, как того требует статья 3 Конвенции.

3. Предоставили ли власти Российской Федерации объяснения, способные поставить под сомнение версию событий, изложенную заявителем

36. Европейский Суд отмечает, что ни государственные органы власти Российской Федерации, ни власти Российской Федерации в рамках производства в Европейском Суде не предоставили каких-либо объяснений происхождения травм заявителя.

37. На основании изложенного Европейский Суд считает, что властям Российской Федерации не удалось представить доказательства, способные поставить под сомнение версию событий, изложенную заявителем, которую Европейский Суд, таким образом, признает установленной (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Олисов и другие против Российской Федерации", § 85).

4. Правовая квалификация обращения с заявителем

38. Европейский Суд считает, что сотрудник милиции подверг заявителя бесчеловечному и унижающему достоинство обращению.

5. Заключение

39. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом и процессуальном аспектах.

II. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

40. Наконец, заявитель жаловался в соответствии со статьями 6 и 13 Конвенции на продолжительность и несправедливость разбирательств в судах государства-ответчика, на их предвзятость, а также на отсутствие эффективных средств правовой защиты в отношении его жалоб на внутригосударственном уровне.

41. С учетом предоставленных ему материалов, а также насколько предмет его жалобы относится к его юрисдикции, Европейский Суд считает, что в них отсутствуют признаки нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, в этой части жалобы должны быть отклонены как явно необоснованные в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

42. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

43. Заявитель требовал выплаты 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

44. По мнению властей Российской Федерации, если Европейский Суд установит факт нарушения Конвенции, то Постановление Европейского Суда в этом отношении само по себе будет являться достаточной компенсацией причиненного заявителю морального вреда.

45. Европейский Суд отмечает, что он установил нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом и процессуальном аспектах в связи с жестоким обращением с заявителем со стороны сотрудника милиции и неспособностью органов власти государства-ответчика провести эффективное расследование этого дела. При указанных обстоятельствах Европейский Суд считает, что страдания и разочарование, которые испытывал заявитель, не могут быть компенсированы простым установлением факта нарушения Конвенции. Оценивая обстоятельства дела на основе принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителю 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

В. Судебные расходы и издержки

46. Заявитель также требовал выплаты 2 000 евро в качестве компенсации расходов на представительство его интересов в Европейском Суде.

47. Власти Российской Федерации считали, что из-за сравнительной простоты дела требуемая заявителем сумма является чрезмерной.

48. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой было доказано, что они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле, учитывая имеющиеся в его распоряжении документы и указанные критерии, Европейский Суд считает разумным присудить заявителю 1 000 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в ходе разбирательства дела в Европейском Суде.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

49. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу в соответствии со статьей 3 Конвенции на предполагаемое жестокое обращение с заявителем в ходе его содержания под стражей в отделе внутренних де и на отсутствие эффективного расследования его утверждений приемлемой для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте, выразившееся в том, что заявитель был подвергнут бесчеловечному или унижающему достоинство обращению;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте, выразившееся в том, что не было проведено эффективного расследования утверждений заявителя;

4) постановил, что:

(а) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев с момента вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:

(i) 15 000 (пятнадцать тысяч) евро плюс любые налоги, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 1 000 (одну тысячу) евро плюс любые налоги, которые могут взиматься с заявителя, в качестве компенсации расходов и издержек;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты по ставке, равной предельной кредитной ставке Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 15 мая 2018 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Хелена Ядерблом Председатель Палаты Суда