Постановление Европейского Суда по правам человека от 5 июня 2018 г. Дело "Артур Иванов (Artur Ivanov) против Российской Федерации" (Жалоба N 62798/09) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Артур Иванов (Artur Ivanov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 62798/09)

Постановление Суда

Страсбург, 5 июня 2018 г.

По делу "Артур Иванов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Хелены Ядерблом, Председателя Палаты Суда,

Бранко Лубарды,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Пере Пастора Вилановы,

Георгия А. Сергидеса,

Жольен Шуккинг, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 7 мая 2018 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 62798/09, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Артуром Германовичем Ивановым (далее - заявитель) 6 ноября 2009 г.

2. Интересы заявителя представлял А.В. Глухов, председатель неправительственной правозащитной организации "Щит и меч", находящейся в г. Новочебоксарске Чувашской Республики. Власти Российской Федерации первоначально были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. Заявитель утверждал, что он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников органов внутренних дел и что власти, хотя и провели эффективное расследование в связи с этим происшествием, не предоставили ему справедливую компенсацию.

4. 19 сентября 2016 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1977 году и проживает в г. Новочебоксарске.

6. Факты жестокого обращения с заявителем во время содержания под стражей в милиции были установлены решением Новочебоксарского городского суда Чувашской Республики (далее - городской суд) от 22 августа 2008 г. и подтверждены 11 ноября 2008 г. Верховным судом Чувашской Республики. Обстоятельства дела можно изложить следующим образом.

7. 10 апреля 2007 г. заявитель был остановлен сотрудниками милиции на улице возле своего дома и доставлен в районный отдел милиции N 1 г. Новочебоксарска для проверки его личности. В отделе милиции участковый уполномоченный милиции Новочебоксарского городского отдела милиции* (* Так в тексте. В настоящее время это Отдел Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Новочебоксарску Чувашской Республики (примеч. редактора).), одетый в милицейскую форму, угрожал заявителю, говоря, что в отношении него будет возбуждено уголовное дело, схватил его за одежду, несколько раз с силой толкнул его спиной к стене и ударил кулаком в левое ухо.

8. Согласно заключению судебно-медицинского эксперта у заявителя имелся травматический разрыв левой барабанной перепонки с кровоизлиянием, которое вызвало кратковременное, продолжительностью от шести до 21 дня, расстройство здоровья. Соответственно, это квалифицировалось как "легкий" вред здоровью.

9. Сотрудник М. был осужден в соответствии с пунктом "a" части третьей статьи 286 (превышение должностных полномочий с применением насилия) Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) и приговорен к трем годам лишения свободы и двухлетнему запрету на занятие государственных должностей.

10. В январе 2009 года заявитель предъявил гражданский иск в размере 312 487 рублей к Министерству финансов Чувашской Республики в связи с причиненным ему моральным вредом. Он утверждал, в частности, что жестокое обращение в отношении него со стороны сотрудника милиции являлось бесчеловечным и унижающим достоинство обращением, запрещенным статьей 3 Конвенции, и что в соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда от 10 октября 2003 г. N 5* (* Так в тексте. Имеется в виду Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" (примеч. редактора).) суды Российской Федерации обязаны применять Конвенцию в соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда. Он также считал, что при расчете суммы компенсации, причитающейся ему в связи с моральным вредом в связи с нарушением Конвенции, суды Российской Федерации должны учитывать суммы, присуждаемые Европейским Судом в соответствии со статьей 41 Конвенции по аналогичным делам. Заявитель утверждал, что сумма его иска была рассчитана на основе суммы, присужденной Европейским Судом по делу Рибича, в котором было установлено нарушение статьи 3 Конвенции в связи с бесчеловечным и унижающим достоинство обращением во время содержания под стражей в полиции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria), Series A, N 336).

11. 6 октября 2009 г. городской суд частично удовлетворил иск заявителя. Он отметил, что в соответствии с частью четвертой статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) вступивший в силу приговор по уголовному делу является обязательным для суда, рассматривающего гражданско-правовые последствия действий лица, в отношении которого было вынесено решение, в той мере, в какой он устанавливает, имели ли место эти действия, и были ли они совершены этим лицом. Статья 53 Конституции Российской Федерации и статьи 151 и 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) предусматривают ответственность государства за вред, причиненный физическим лицам государственными должностными лицами. Ссылаясь на статьи 1099-1101 ГК РФ и на пункт 8 Постановления Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10* (* Так в тексте. Имеется в виду Постановление Верховного Суда Российской Федерации "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (примеч. редактора).), городской суд постановил, что сумма в размере 20 000 рублей будет являться справедливой и разумной компенсацией причиненных заявителю нравственных страданий в результате жестокого обращения со стороны сотрудника милиции, которое умаляло честь и достоинство заявителя и причинило ему легкий вред здоровью.

12. Заявитель обжаловал это решение. 6 мая 2009 г. Верховный суд Чувашской Республики оставил в силе решение, рассмотрев кассационную жалобу и полностью поддержав расчет городским судом размера компенсации в отношении морального вреда. Он не согласился с доводом заявителя о том, что при определении размера компенсации морального вреда суды Российской Федерации должны были руководствоваться суммами компенсации, присуждаемыми Европейским Судом в аналогичных делах, указав следующее:

"Действительно, в соответствии с частью 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются неотъемлемой частью правовой системы Российской Федерации. Однако это не означает, что размер компенсации за моральный вред, определенный Европейским Судом по правам человека в конкретном деле, имеет обязательную силу для национальных судов, рассматривающих другие дела, в которых могут быть выявлены нарушения аналогичных норм и принципов. Определение размера компенсации морального вреда в конкретных случаях является прерогативой национальных судов, рассматривающих такие дела".

II. Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика

13. Конституция Российской Федерации гласит:

"Часть 4 статьи 15

Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора...

Статья 53

Каждый обладает правом на возмещение государством ущерба, нанесенного в результате незаконных действий или бездействия государственных органов либо их должностных лиц".

14. Жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя считаются нематериальными благами, которые защищаются в соответствии с ГК РФ (статья 150). Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред (статья 151 ГК РФ). Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств и индивидуальных особенностей потерпевшего. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости (статья 1101 ГК РФ). Необходимо также принимать во внимание другие конкретные обстоятельства, свидетельствующие о характере страданий (пункт 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10).

15. За вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов либо должностных лиц этих органов, несут ответственность этот орган или должностное лицо. Возмещение выплачивается за счет казны Российской Федерации или казны субъекта Российской Федерации (статья 1069 ГК РФ). Компенсация гражданину морального вреда не зависит от подлежащего возмещению имущественного вреда (статья 1099 ГК РФ). Компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен (i) источником повышенной опасности, (ii) вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения меры пресечения заключения под стражу, незаконного наложения административного взыскания, (iii) вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию (статья 1100 ГК РФ).

16. Соответствующая часть Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" гласит:

"10. ...Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"). Поэтому применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод".

17. В Постановлении от 27 июня 2013 г. N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней" Пленум Верховного Суда дал следующие разъяснения судам:

"...9. В соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, положениями статей 1, 34 Конвенции в толковании Европейского Суда с целью восстановления нарушенных прав и свобод человека суду необходимо установить наличие факта нарушения этих прав и свобод, отразив указанное обстоятельство в судебном акте. Причиненные таким нарушением материальный ущерб и (или) моральный вред подлежат возмещению в установленном законом порядке.

При определении размера денежной компенсации морального вреда суды могут принимать во внимание размер справедливой компенсации в части взыскания морального вреда, присуждаемой Европейским Судом за аналогичное нарушение...".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

18. Заявитель жаловался на то, что низкая сумма компенсации, присужденная ему в ходе гражданского судопроизводства, не обеспечила ему надлежащей компенсации за нарушение его права не подвергаться обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции, и что поэтому он по-прежнему является жертвой нарушения в соответствии с этим положением Конвенции, которое гласит следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

19. Заявитель утверждал, что власти установили и признали нарушение его прав, гарантированных статьей 3 Конвенции. Они осудили милиционера и приговорили его к справедливому наказанию. Кроме того, они присудили заявителю компенсацию морального вреда. Однако сумма компенсации являлась несоразмерной тем страданиям, которые он испытал, и была определена без учета справедливой компенсации, присужденной Европейским Судом по аналогичным делам в соответствии со статьей 41 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Вассерман против Российской Федерации (N 2)" (Wasserman v. Russia) (N 2) от 10 апреля 2008 г., жалоба N 21071/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2009. N 2 (примеч. редактора).), §§ 49-50, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Скордино против Италии (N 1)" (Scordino v. Italy) (N 1), жалоба N 36813/97, §§ 202-216 и 213, ECHR 2006-V).

20. Власти Российской Федерации признали, что заявитель подвергся жестокому обращению в отделе милиции вопреки статье 3 Конвенции. Они далее утверждали, что уголовное и гражданское судопроизводство в Российской Федерации обеспечило заявителю надлежащее возмещение. Они указали, что суды Российской Федерации определили размер компенсации на основе иска, представленного заявителем, с учетом продолжительности и суровости жестокого обращения и тяжести причиненного ему вреда. Власти Российской Федерации подчеркнули, что вред был квалифицирован как незначительный, поэтому размер компенсации можно считать разумным.

21. Заявитель утверждал, что, присуждая ему непропорционально низкую сумму компенсации, суды государства-ответчика считали себя свободными от каких-либо обязательств руководствоваться прецедентной практикой Европейского Суда в отношении статьи 41 Конвенции. Он утверждал, что это являлось системной проблемой.

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

22. Вопрос о том, может ли заявитель считаться жертвой нарушения статьи 3 Конвенции в части предполагаемого жестокого обращения, тесно связан с существом его жалобы в соответствии с данным положением Конвенции. В связи с этим Европейский Суд принимает решение отложить указанные вопросы до рассмотрения жалобы по существу.

23. Европейский Суд считает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

24. Европейский Суд отмечает, что заявитель был остановлен сотрудниками милиции и доставлен в отдел милиции для проверки его личности. В отделе милиции сотрудник М. из Новочебоксарского городского отдела милиции, одетый в милицейскую форму, угрожал заявителю, что в отношении него будет возбуждено уголовное дело, схватил его за одежду, несколько раз толкнул его спиной к стене и ударил кулаком в левое ухо. Заявителю были причинены телесные повреждения, в частности, травматический разрыв левой барабанной перепонки с кровоизлиянием, что вызвало расстройство здоровья продолжительностью от шести до 21 дня. Эти факты были установлены в окончательном приговоре, вынесенном по уголовному делу в отношении сотрудника милиции. Власти Российской Федерации признали нарушение прав заявителя не подвергаться обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции.

25. Европейский Суд согласен со сторонами и считает, что акты насилия, которым подвергся заявитель со стороны сотрудника милиции, равносильны бесчеловечному и унижающему достоинство обращению по смыслу статьи 3 Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Горщук против Российской Федерации" (Gorshchuk v. Russia) от 6 октября 2015 г., жалоба N 31316/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 5 (примеч. редактора).), §§ 30-34).

26. Главным в настоящем деле является вопрос о том, может ли в свете прошедшего разбирательства на внутригосударственном уровне заявитель по-прежнему считаться "жертвой" нарушения статьи 3 Конвенции.

27. Европейский Суд напоминает, что в делах о сознательном жестоком обращении со стороны представителей государства в нарушение статьи 3 Конвенции для достаточного возмещения необходимо принятие двух мер. Во-первых, государственные органы должны провести тщательное и эффективное расследование, способное привести к установлению и наказанию виновных. Во-вторых, если это уместно, требуется присуждение компенсации заявителю или, по крайней мере, возможность требования и получения компенсации за вред, который был причинен заявителю вследствие жестокого обращения (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гефген против Германии" (Gafgen v. Germany), жалоба N 22978/05, § 116, ECHR 2010).

28. Что касается первой меры, то расследование жестокого обращения с заявителем проводилось в рамках уголовного расследования, возбужденного против соответствующего сотрудника милиции. Уголовное разбирательство закончилось его осуждением. Сотрудник милиции был приговорен к трем годам лишения свободы и двухлетнему запрету занимать государственные должности. Заявитель согласился с тем, что это являлось надлежащим наказанием.

29. Разногласия сторон касаются второй меры. Следовательно, вопрос, стоящий перед Европейским Судом, заключается в том, может ли он с учетом компенсации, полученной заявителем на внутригосударственном уровне, всё равно считаться жертвой нарушения статьи 3 Конвенции.

30. Европейский Суд напоминает, что в деле о нарушении статьи 2 или 3 Конвенции, которые являются наиболее значимыми ее положениями, компенсация морального вреда, причиненного нарушением, должна быть в принципе доступна как часть возмещения вреда (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Станев против Болгарии" (Stanev v. Bulgaria), жалоба N 36760/06, § 218, ECHR 2012). Вопрос о том, получил ли заявитель возмещение вреда, который был причинен обращением, противоречащим статье 3 Конвенции, соответствующее требованию о справедливой компенсации, установленному статьей 41 Конвенции, является важным показателем для оценки того, было ли устранено нарушение Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Копылов против Российской Федерации" (Kopylov v. Russia) от 29 июля 2010 г., жалоба N 3933/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. N 6 (примеч. редактора).), § 143).

31. При оценке суммы компенсации, присужденной судами государства-ответчика, Европейский Суд на основе представленных материалов рассматривает вопрос о том, какое решение он принял бы в аналогичной ситуации. Европейский Суд неоднократно подтверждал, что установление нарушения не является достаточным для справедливой компенсации в случаях жестокого обращения со стороны сотрудников полиции или других государственных должностных лиц. Для определения размера компенсации согласно статье 41 Конвенции в подобных делах должны приниматься во внимание такие факторы, как тяжесть нарушения статьи 3 Конвенции и вред, причиненный жертве. Европейский Суд соглашается с заявителем в том, что внутригосударственные средства правовой защиты, иным образом удовлетворяющие требованиям "эффективных средств правовой защиты", могут привести к компенсации меньшей, чем присуждается Европейским Судом, с учетом, однако, того, что они не будут необоснованно ниже по сравнению с присуждаемыми Европейским Судом в подобных случаях (см. в качестве недавнего примера Постановление Европейского Суда по делу "Шестопалов против Российской Федерации" (Shestopalov v. Russia) от 28 марта 2017 г., жалоба N 46248/07* (* См.: там же. 2018. N 9 (примеч. редактора).), §§ 58-63, с дальнейшими ссылками).

32. Европейский Суд отмечает, что заявителю были присуждены 20 000 рублей, что эквивалентно приблизительно 440 евро. С учетом того, что дело не касается отсутствия эффективного расследования, Европейский Суд отмечает, что присужденная заявителю сумма по-прежнему была гораздо меньше 5% от сумм, обычно присуждаемым по сопоставимым делам против Российской Федерации (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Горщук против Российской Федерации" (17 000 евро, присужденных в соответствии со статьей 41 Конвенции), Постановление Европейского Суда по делу "Турбылев против Российской Федерации" (Turbylev v. Russia) от 6 октября 2015 г., жалоба N 4722/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 2 (примеч. редактора).) (20 000 евро), Постановление Европейского Суда по делу "Моргунов против Российской Федерации" (Morgunov v. Russia) от 11 апреля 2017 г., жалоба N 32546/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 7 (примеч. редактора).) (20 000 евро), Постановление Европейского Суда по делу "Кондаков против Российской Федерации" (Kondakov v. Russia) от 2 мая 2017 г., жалоба N 31632/10* (* См.: там же. N 8 (примеч. редактора).) (20 000 евро), и Постановление Европейского Суда по делу "Ситников против Российской Федерации" (Sitnikov v. Russia) от 2 мая 2017 г., жалоба N 14769/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2018. N 2 (примеч. редактора).) (20 000 евро)). Суды Российской Федерации не представили каких-либо разъяснений в отношении присужденной суммы, за исключением краткой ссылки на решение по уголовному делу, в котором вред здоровью заявителя был квалифицирован как легкий на основании нарушения здоровья, длившегося от шести до 21 дня. Эта ссылка сама по себе носит ограниченный характер, особенно в том, что касается серьезного наказания, к которому был приговорен сотрудник М. в ходе этого уголовного разбирательства.

33. Европейский Суд заключает, что компенсация, присужденная заявителю судами государства-ответчика, не представляет достаточного возмещения, поэтому заявитель по-прежнему может считаться "жертвой" нарушения Конвенции в значении ее статьи 3. Соответственно, возражение властей Российской Федерации должно быть отклонено.

34. При таких обстоятельствах Европейский Суд заключает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в результате обращения, которому заявитель подвергся со стороны сотрудника милиции в отделе милиции N 1 г. Новочебоксарска (см. выше § 25).

II. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции

35. Заявитель жаловался на нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции в отношении маленького размера компенсации, присужденной ему в рамках гражданского разбирательства. Статья 13 Конвенции предусматривает следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

36. Доводы сторон кратко изложены выше, в §§ 19-21.

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

37. Европейский Суд ранее пришел к выводу, что власти государства-ответчика несут ответственность на основании статьи 3 Конвенции за бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, которому подвергся заявитель во время его содержания под стражей в отделе милиции. Таким образом, жалоба заявителя является "доказуемой" для целей статьи 13 Конвенции.

38. Европейский Суд считает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

39. Поскольку заявитель жаловался на то, что в его распоряжении отсутствовало эффективное гражданско-правовое средство правовой защиты в отношении его жалоб на жестокое обращение в отделе милиции, Европейский Суд напоминает, что статья 13 Конвенции гарантирует доступность на внутригосударственном уровне средств правовой защиты, направленных на обеспечение предусмотренных Конвенцией прав и свобод, в какой бы форме они ни были закреплены в национальном правопорядке. Таким образом, статья 13 Конвенции требует наличия средств правовой защиты для рассмотрения по существу "доказуемой жалобы" в соответствии с Конвенцией и предоставления соответствующего возмещения, хотя государства-участники обладают определенной свободой усмотрения при определении способа реализации конвенционных обязательств, предусмотренных названной статьей. Объем обязательств по статье 13 Конвенции различается в зависимости от характера жалобы заявителя в соответствии с Конвенцией. Тем не менее средства правовой защиты, предусмотренные статьей 13 Конвенции, должны быть "эффективными" как на практике, как и на законодательном уровне (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Z и другие против Соединенного Королевства" (Z and Others v. United Kingdom), жалоба N 29392/95, § 108, ECHR 2001-V, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Общественная организация "Центр правовых ресурсов" в интересах Валентина Кэмпеану против Румынии" (Centre for Legal Resources on behalf of Valentin Campeanu v. Romania), жалоба N 47848/08* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2017. N 12 (примеч. редактора).), § 148, ECHR 2014). Эффективность средства правовой защиты в значении статьи 13 Конвенции не зависит от определенности благоприятного исхода для заявителя (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "K. и T. против Финляндии" (K. and T. v. Finland), жалоба N 25702/94, §§ 198-199, ECHR 2001-VII, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Хирси Джамаа и другие против Италии" (Hirsi Jamaa and Others v. Italy), жалоба N 27765/09, §§ 197, ECHR 2012, и Постановление Европейского Суда по делу "Петер против Германии" (Peter v. Germany) от 4 сентября 2014 г., жалоба N 68919/10, §§ 55-57).

40. Европейский Суд отмечает, что законодательство Российской Федерации позволяло заявителю предъявить иск о компенсации морального вреда, причиненного в результате жестокого обращения. Тот факт, что его жалоба была удовлетворена частично, не может сам по себе быть достаточным, чтобы средство правовой защиты было признано неэффективными в значении статьи 13 Конвенции.

41. Соответственно, по делу не было допущено нарушения требований статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

42. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

43. Заявитель требовал выплаты 11 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

44. Власти Российской Федерации отмечали, что права заявителя были полностью восстановлены на внутригосударственном уровне и что его требование о справедливой компенсации должно быть отклонено.

45. Принимая во внимание сумму, присужденную заявителю во время разбирательства в судах государства-ответчика, Европейский Суд присуждает заявителю требуемую им сумму в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, который может начисляться на указанную сумму.

B. Процентная ставка при просрочке платежей

46. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд:

1) решил единогласно рассмотреть одновременно с существом жалобы вопрос о том, может ли заявитель по-прежнему считаться жертвой нарушения статьи 3 Конвенции;

2) объявил единогласно жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

3) постановил единогласно, что заявитель по-прежнему может считаться жертвой нарушения статьи 3 Конвенции и что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с бесчеловечным и унижающим достоинство обращением заявителя со стороны сотрудника милиции;

4) постановил шестью голосами "за" при одном - "против", что по делу не было допущено нарушения требований статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции;

5) постановил единогласно, что:

(a) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 11 000 (одиннадцать тысяч) евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 5 июня 2018 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Хелена Ядерблом Председатель Палаты Суда

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Европейского Суда к настоящему Постановлению прилагается частично несовпадающее особое мнение судьи Георгия А. Сергидеса.

Частично несовпадающее особое мнение судьи Георгия А. Сергидеса

1. В настоящем деле заявитель жаловался на то, (а) что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с актами насилия, которому он подвергался в отделе милиции, утверждая, что они были равносильны бесчеловечному и унижающему достоинство обращению по смыслу этого положения Конвенции, и (b) на нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции с учетом весьма маленького размера компенсации, присужденной ему в разбирательстве на внутригосударственном уровне.

2. Постановление Европейского Суда было единогласным в отношении первой жалобы, в которой заявитель был признан "жертвой" нарушения его прав по статье 3 Конвенции и в которой было установлено нарушение этого положения Конвенции. Что же касается второй жалобы заявителя, то я не могу присоединиться к своим уважаемым коллегам и сделать вывод об отсутствии нарушения статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции по причинам, которые я поясню ниже.

3. Голосование большинства судей за отсутствие нарушения статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции, при всем уважении, прямо противоречит следующему:

(a) единогласному заключению Европейского Суда, сделанному в § 32 настоящего Постановления, о том, что сумма, присужденная заявителю в рамках гражданского судопроизводства за моральный вред, "по-прежнему составляет гораздо менее 5% от того, что [Европейский Суд] обычно присуждает в сопоставимых российских делах". В этой связи следует отметить, что Европейский Суд сослался в том же параграфе постановления на четыре аналогичных дела против Российской Федерации, в которых он присудил 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда, и на еще одно постановление против Российской Федерации, в котором он присудил 17 000 евро. Российские суды в настоящем деле присудили заявителю только 20 000 рублей, что эквивалентно приблизительно 440 евро. Если принять 20 000 евро за нормальную или обычную сумму справедливой компенсации, присуждаемой Европейским Судом, то сумма в размере 440 евро, фактически присужденная судами Российской Федерации, составляет лишь 2,2% от этой нормальной суммы. Несущественно, что Европейский Суд в настоящем деле присудил только 11 000 евро, поскольку это была сумма, указанная заявителем, и Европейский Суд не мог выйти за рамки его требования. Но даже с учетом суммы, фактически присужденной в настоящем деле Европейским Судом, а не обычной суммы, которую он в противном случае присудил бы, компенсация, присужденная судами государства-ответчика, по-прежнему составляла менее 5%, то есть только 4% от этого фактического решения Европейского Суда;

b) единогласному заключению Европейского Суда в § 33 настоящего Постановления о том, что, поскольку "компенсация, присужденная заявителю судами государства-ответчика, не представляет достаточного возмещения... заявитель по-прежнему может считаться "жертвой" нарушения Конвенции в значении статьи 3 Конвенции". В параграфе 27 настоящего Постановления Европейский Суд напоминает, что "в делах о сознательном жестоком обращении со стороны государственных представителей в нарушение статьи 3 Конвенции для достаточного возмещения необходимы две меры". Во-первых, государственные органы должны провести тщательное и эффективное расследование, способное привести к установлению и наказанию виновных. Это было сделано в настоящем деле. Другой мерой является выплата компенсации за вред, причиненный в результате жестокого обращения. Однако размер компенсации, присужденной в настоящем деле, не обеспечил достаточного возмещения, и именно поэтому Европейский Суд единогласно счел заявителя "жертвой" по смыслу статьи 3 Конвенции. При всем уважении, в то время как Европейский Суд правомерно считает заявителя "жертвой" нарушения статьи 3 Конвенции по причине, указанной выше, очень жаль, на мой взгляд, что большинство судей все-таки воспользовались иным подходом в отношении статьи 13 Конвенции и не нашли никаких нарушений, несмотря на то, что последнее положение является одним из тех, которые четко и конкретно имеют дело с необходимостью для всех, чьи права по Конвенции нарушены, иметь эффективное средство правовой защиты на внутригосударственном уровне;

с) правовому принципу, о котором говорится с одобрения большинства в § 39 настоящего Постановления со ссылкой на соответствующую прецедентную практику Европейского Суда, а именно: "средства правовой защиты, предусмотренные статьей 13 Конвенции, должны быть "эффективными" как на практике, как и на законодательном уровне". На мой взгляд, средство правовой защиты не может быть эффективным, если оно соответствует сумме морального вреда, которая, по признанию самого Европейского Суда, является крайне маленькой и, безусловно, не отвечает минимальным стандартам, установленным прецедентной практикой Европейского Суда.

4. Напротив, вышеупомянутые единогласные выводы судей Европейского Суда вместе с юридическим принципом эффективности средств правовой защиты, указанным в Постановлении, подтверждают мой подход, согласно которому в настоящем деле имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции, поскольку компенсация, присужденная судами Российской Федерации за моральный вред, была чрезвычайно низкой.

5. Я бы не стал следовать подходу, который лишил бы статью 13 Конвенции цели, а также сделал бы ее букву пустой оболочкой. Нельзя говорить об эффективном средстве правовой защиты, когда размер компенсации намного меньше 5%, как это было в настоящем деле, от того, что Европейский Суд в своей судебной практике считает эффективным. Любой иной подход, помимо того, что он противоречит букве и цели статьи 13 Конвенции, будет противоречить сфере применения Конвенции и принципу эффективности, который ей присущ и который следует принимать во внимание не только при толковании и применении положений Конвенции, но и при их осуществлении. Таким образом, если значение эффективности средства правовой защиты по смыслу статьи 13 Конвенции будет умалено, то, в конечном счете, нельзя будет избежать заключения, подрывающего саму Конвенцию в целом, которая по своему характеру должна быть эффективной в качестве международного документа о защите прав человека.

6. И наконец, любой подход, отличный от предложенного мною, побуждал бы власти государства-ответчика присуждать чрезвычайно низкие суммы за моральный вред, не соответствующие нормам прецедентной практики Европейского Суда, поскольку при этом они не были бы обеспокоены перспективой привлечения к ответственности за нарушение статьи 13 Конвенции.

7. По вышеуказанным причинам я заключаю, что имело место также нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции. Я бы предложил увеличить сумму морального вреда, причиненного в результате этого дополнительного нарушения, однако я не буду этого делать, поскольку это будет означать выход за рамки требований заявителя, тем самым игнорирование правила non ultra petita. Европейский Суд присудил заявителю 11 000 евро, как он требовал, по его обеим жалобам.