Обзор Верховного Суда Республики Марий Эл причин отмен и изменений приговоров и постановлений мировых судей по уголовными делами в I полугодии 2019 года (утвержден Президиумом Верховного Суда Республики Марий Эл 1 января 2019 г.)

Обзор Верховного Суда Республики Марий Эл
причин отмен и изменений приговоров и постановлений мировых судей по уголовными делами в I полугодии 2019 года

Обзор утвержден
Президиумом Верховного Суда
Республики Марий Эл
1 января 2019 года

Причины отмен и изменений в апелляционном порядке

Судья удалился в совещательную комнату для постановления приговора, не разрешив ходатайство о прекращении уголовного дела, что повлекло отмену приговора.

Приговором мирового судьи от 12 ноября 2018 года И. признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 158, ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 158, ч. 1 ст. 159 УК РФ.

Отменяя приговор с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство, суд апелляционной инстанции указал следующее.

Мировым судьей было вынесено постановление о назначении предварительного слушания для разрешения ходатайства о прекращении уголовного дела в связи с деятельным раскаянием.

При этом в постановлении вынесенном по итогам предварительного слушания отсутствует ссылка на разрешение вопроса о возможности прекращения уголовного дела за деятельным раскаянием.

В соответствии с требованиями ч. 2 ст. 256 УПК РФ постановление о прекращении уголовного дела выносится в совещательной комнате и излагается в виде отдельного процессуального документа, подписываемого судьей.

В соответствии с пунктом 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2017 года N 51 "О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)" ходатайства, поступившие до начала рассмотрения дела либо заявленные в подготовительной части судебного заседания, о вызове новых свидетелей, экспертов, специалистов, об истребовании вещественных доказательств и документов или об исключении доказательств, полученных с нарушением требований уголовно-процессуального закона, а также ходатайства, связанные с определением круга участников судебного разбирательства и движением дела (о признании потерпевшим, гражданским истцом, об отложении или о приостановлении судебного разбирательства, прекращении дела и др.), разрешаются непосредственно после их заявления и обсуждения.

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ, изложенной в определениях от 25 февраля 2010 года N 197-О-О, от 24 февраля 2011 года N 140-О-О, от 28 мая 2013 года N 785-О, от 20 марта 2014 года N 515-О, от 25 сентября 2014 года N 1906-О, от 29 сентября 2015 года N 2278-О и других, согласно ч. 2 ст. 256 УПК РФ постановление о возвращении уголовного дела прокурору, о прекращении уголовного дела, об избрании, изменении или отмене меры пресечения в отношении подсудимого, о судебном разбирательстве в отсутствие подсудимого, о продлении срока содержания его под стражей, об отводах, о назначении судебной экспертизы выносится в совещательной комнате и излагается в виде отдельного процессуального документа; все иные постановления по усмотрению суда выносятся в зале судебного заседания и подлежат занесению в протокол.

Часть 2 статьи 256 УПК РФ не содержит положений, освобождающих суд при вынесении постановлений от выполнения требования ч. 4 ст. 7 УПК РФ, в силу которого любое процессуальное решение должно быть законным, обоснованным и мотивированным, отменяющим письменную форму таких решений или вводящих какие-либо ограничения относительно провозглашения и обжалования вынесенных судом решений в зависимости от установленного порядка их принятия.

Из изложенного следует, что ходатайство о прекращении уголовного дела должно было быть разрешено судьей до его удаления в совещательную комнату для постановления приговора. Решение об отказе в удовлетворении либо в удовлетворении ходатайства в любом случае должно быть законным, обоснованным и мотивированным, независимо от того, вынесено оно в виде отдельного процессуального документа или вынесено в зале судебного заседания и занесено в протокол. Судебное решение должно оглашаться в судебном заседании.

При рассмотрении уголовного дела в отношении И. данные требования закона соблюдены не были, в том числе и в протоколе судебного заседания.

Из протокола судебного заседания от 2 ноября 2018 года следует, что, мировой судья, выслушав мнение обвиняемого И. и его защитника, какого-либо процессуального решения не принял. Мнение прокурора по данному ходатайству также не выяснялось. В последующем судья не вернулся к рассмотрению ходатайства о прекращении уголовного дела, удалился в совещательную комнату для вынесения постановления по итогам предварительного слушания.

Не рассмотрев ходатайство о прекращении уголовного дела по существу до удаления в совещательную комнату для постановления приговора, суд первой инстанции создал для защиты ситуацию правовой неопределенности относительно дальнейшего хода рассмотрения уголовного дела, что нарушило право обвиняемого И. на защиту.

Данные нарушения уголовно-процессуального закона суд апелляционной инстанции признал существенными, повлиявшими на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Приговор изменен в связи с тем, что не учтено смягчающее наказание обстоятельство.

Приговором мирового судьи В. осужден по ч. 1 ст. 119 УК РФ, к наказанию в виде ограничения свободы на срок 1 год 6 месяцев, по ч. 1 ст. 157 УК РФ к наказанию в виде исправительных работ на срок 9 месяцев с удержанием из заработной платы 10% в доход государства, на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно назначено наказание в виде ограничения свободы на срок 1 год 6 месяцев с установлением ограничений и возложением обязанности.

Суд апелляционной инстанции установил, у осужденного имеется двое малолетних детей - 20 мая 2014 года рождения и 19 марта 2008 года рождения, в отношении которых В. не лишен родительских прав и которые не являются потерпевшими по данному эпизоду, что в соответствии с п. "г" ч. 1 ст. 61 УК РФ не было учтено при назначении наказания по преступлению, предусмотренному ч. 1 ст. 119 УК РФ.

Апелляционным постановлением Сернурского районного суда Республики Марий Эл от 09 января 2019 года приговор мирового судьи изменен: обстоятельством, смягчающим наказание по преступлению, предусмотренному ч. 1 ст. 119 УК РФ, признано наличие малолетних детей у виновного, в связи с чем смягчено наказание по ч. 1 ст. 119 УК РФ до 1 года 5 месяцев, а также окончательное наказание, назначенное по правилам ч. 2 ст. 69 УК РФ. В вводной части приговора вместо "на иждивении имеющего малолетнего ребенка" указать "имеющего двоих малолетних детей".

Изменение приговора повлекло неправильное применение судом первой инстанции закона при назначении наказания по правилам ст.ст. 69, 70 УК РФ.

1. Приговором мирового судьи от 15 апреля 2019 года Е. осужден по ч. 1 ст. 158 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 1 год, которое на основании ч. 2 ст. 53.1 УК РФ заменено на наказание в виде принудительных работ на срок 1 год с удержанием 5% из заработной платы в доход государства.

На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний по настоящему приговору и приговору от 31 августа 2018 года Е. назначено окончательное наказание в виде принудительных работ на срок 2 года с удержанием в доход государства 5% из его заработной платы.

Приговором от 31 августа 2018 года Е. был осужден по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 2 года 4 месяца. В последующем неотбытая часть наказания заменена принудительными работами на срок 1 год 7 месяцев 23 дня с удержанием в доход государства 5% из заработной платы.

В соответствии с п. 22.4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года N 59 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" в случае назначения наказания по совокупности преступлений, за каждое из которых суд в соответствии со ст. 53.1 УК РФ заменил лишение свободы принудительными работами, сложению подлежат только сроки принудительных работ. Проценты удержаний не складываются.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Номер названного постановления следует читать как "N 58"

При этом наказание, назначенное по совокупности преступлений, должно быть больше наказания, назначенного по каждому из входящих в совокупность преступлений.

Е. осужден приговором от 31 августа 2018 года к 2 годам 4 месяцам лишения свободы.

Мировой судья при назначении окончательного наказания по приговору от 15 апреля 2019 года по совокупности преступлений применил принцип частичного сложения наказаний, назначив при этом окончательное наказание меньше наказания, назначенного приговором от 31 августа 2018 года.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции приговор мирового судьи изменил, усилил наказание, назначив Е. окончательное наказание в виде принудительных работ на срок 2 года 5 месяцев с удержанием в доход государства 5% из его заработной платы.

Кроме того, мировой судья постановил меру процессуального принуждения в виде обязательства о явке оставить Е. без изменения, указав при этом на направление Е. к месту отбывания наказания в порядке, установленном для лиц, осужденных к лишению свободы, - под конвоем.

Однако, Е. по настоящему делу в порядке ст.ст. 91, 92 УПК РФ не задерживался, на момент провозглашения настоящего приговора отбывал наказание в виде принудительных работ по приговору суда от 31 августа 2018 года.

Согласно правилам ч. 5 ст. 69 УК РФ срок отбывания наказания исчисляется со дня постановления последнего приговора и в срок наказания засчитывается наказание, отбытое полностью или частично по первому приговору.

В связи с вышеизложенным, суд апелляционной инстанции также постановил срок отбывания наказания исчислять со дня вынесения последнего приговора, исключив из резолютивной части приговора указание на следование Е. к месту отбывания наказания под конвоем.

2. Приговором мирового судьи от 21 мая 2019 года П. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 119 УК РФ, и ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 8 месяцев с применением ч. 4 ст. 74, ст. 70 УК РФ окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 1 год 1 месяц с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Решая вопрос об отмене условного осуждения П. на основании ч. 4 ст. 74 УК РФ и назначении наказания по совокупности приговоров, судом нарушены правила назначения наказания, предусмотренные ст. 70 УК РФ, а также необоснованно применены правила п. "в" ч. 1 ст. 71 УК РФ при частичном присоединении наказания по приговору от 29 октября 2018 года (условное осуждение к лишению свободы) к вновь назначенному наказанию по приговору от 21 мая 2019 года.

При этом к назначенному по настоящему приговору наказанию одновременно частично присоединены наказания по приговорам мирового судьи от 29 октября 2018 года и от 11 декабря 2018 года. Между тем, при отмене условного осуждения по предыдущему приговору, на основании ст. 70 УК РФ к наказанию по приговору от 21 мая 2019 года должно быть частично присоединено наказание по приговору от 29 октября 2018 года, затем следует присоединить частично наказание по приговору мирового судьи от 11 декабря 2018 года с применением правил п. "в" ч. 1 ст. 71 УК РФ, поскольку наказание по приговору от 11 декабря 2018 года назначено в виде исправительных работ, после чего должно быть определено окончательное наказание. Судом первой инстанции указанный порядок назначения наказания не соблюден.

Кроме того, при назначении наказания осужденному П. судом в описательно-мотивировочной части приговора необоснованно учтены погашенные судимости

Апелляционным постановлением от 27 июня 2019 года приговор мирового судьи был изменен в части порядка назначения по ст. 70 УК РФ, кроме того из описательно-мотивировочной части приговора исключено указание на наличие погашенных судимостей, что однако не повлекло снижения наказания, поскольку оно было минимально возможным.

Постановление о прекращении уголовного дела в связи с отсутствием в действиях состава преступления отменено, уголовное дело передано на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции, поскольку в материалах уголовного дела отсутствуют протокол разъяснения прав частному обвинителю (потерпевшему), а также подписка лица, привлекаемого к уголовной ответственности по делу частного обвинения, права сторонам не разъяснены.

Постановлением мирового судьи от 4 февраля 2019 года уголовное дело частного обвинения и уголовное преследование в отношении 3., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 128.1 УК РФ, прекращено в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

Судом апелляционной инстанции установлено, что мировым судьей постановлением от 31 января 2019 года заявление Д. о привлечении 3. к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 128.1 УК РФ, принято к производству и возбуждено уголовное дело, по которому Д. признана частным обвинителем (потерпевшей), 3. обвиняемым. Стороны приглашены мировым судьей на примирительную беседу, в ходе которой частным обвинителем (потерпевшей) представлено письменное заявление, в котором она просит прекратить уголовное преследование в отношении 3. по ч. 1 ст. 128.1 УК РФ в связи с отказом от обвинения, указывая, что порядок и последствия уголовного дела ей разъяснены и понятны, ходатайство ею заявлено добровольно, без принуждения, привлекать к уголовной ответственности 3. не желает.

Однако, в материалах уголовного дела протокол разъяснения прав частному обвинителю (потерпевшему), а также подписка лица, привлекаемого к уголовной ответственности по делу частного обвинения, отсутствуют.

Из пояснений сторон в судебном заседании суда апелляционной инстанции следует, что мировым судьей права, предусмотренные ст.ст. 42, 43, 47 УПК РФ им не разъяснялись, протоколы разъяснения прав не подписывались, какие-либо подписки не брались.

Из пояснении частного обвинителя (потерпевшей) и обвиняемого в судебном заседании суда апелляционной инстанции следует, что примирительная беседа мировым судьей проводилась только с частным обвинителем (потерпевшей), в зал судебного заседания обвиняемый не приглашался, обвиняемому на момент явки не было известно в связи с чем он был приглашен к мировому судье, поскольку заявление частного обвинителя (потерпевшей) о привлечении 3. к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 128.1 УК РФ последнему было вручено вместе с постановлением о прекращении в отношении него уголовного дела частного обвинения и уголовного преследования по ч. 1 ст. 128.1 УК РФ.

Таким образом, мировым судьей сторонам возможность примирения в соответствии с ч. 5 ст. 319 УПК РФ не разъяснялась, не устанавливалось достигнуто ли между ними примирение. Вопреки требованиям п. 4 ч. 1 ст. 236, ч. 7 ст. 246, п. 1 ст. 254, ч. 5 ст. 321 УПК РФ, мировым судьей вопрос о прекращении уголовного дела частного обвинения и уголовного преследования по ч. 1 ст. 128.1 УК РФ в отношении 3. в связи с отказом частного обвинителя (потерпевшей) Д. от обвинения разрешен в ходе примирительной беседы.

Допущенные мировым судьей грубые нарушения уголовно-процессуального закона повлияли на исход дела, искажают саму суть правосудия и смысл судебного решения, как акта правосудия, повлекли отмену судебного решения.

Неверное определение начала срока отбывания наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами повлекло изменение приговора.

Приговором мирового судьи А. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 264.1 УК РФ, и ему назначено наказание с применением ст. 70 УК РФ в виде лишения свободы на срок 10 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 3 года.

Срок отбывания наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, в соответствии с ч. 4 ст. 47 УК РФ, исчислен с момента вступления приговора в законную силу.

До вступления приговора в законную силу Андреев В.А. заключен под стражу, срок отбытия наказания в виде лишения свободы постановлено исчислять с момента вступления приговора в законную силу.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами мирового судьи и посчитал, что назначенное мировым судьей наказание в виде лишения свободы соответствует тяжести преступления и личности осужденного А.

Вместе с тем, определяя срок отбывания наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, с момента вступления приговора в законную силу мировой судья допустил нарушение требований ч. 4 ст. 47 УК РФ.

Согласно ч. 4 ст. 47 УК РФ в случае назначения лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью качестве дополнительного к обязательным работам, исправительным работам, ограничению свободы, а также при условном осуждении его срок исчисляется с момента вступления приговора суда в законную силу. В случае назначения лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в качестве дополнительного вида наказания к аресту, содержанию в дисциплинарной воинской части, принудительным работам, лишению свободы оно распространяется на все время отбывания указанных основных видов наказаний, но при этом его срок исчисляется с момента их отбытия.

В связи с изложенным, приговор мирового судьи в отношении А. был изменен. Исключено из резолютивной части приговора указание о начале срока отбывания наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, с момента вступления приговора в законную силу.

В соответствии с ч. 4 ст. 47 УК РФ начало срока отбывания дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, постановлено исчислять с момента отбытия А. основного наказания в виде лишения свободы.

Противоправное поведение потерпевшего не признано смягчающим наказание обстоятельством, не учтено при назначении наказания.

Приговором мирового судьи от 18 января 2019 года А. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 119 УК РФ, и ему назначено наказание в виде обязательных работ на срок 180 часов.

Основанием для изменения приговора судом апелляционной инстанции по апелляционному представлению государственного обвинителя послужило то обстоятельство, что мировой судья, установив, что поводом к совершению А. преступления явилось противоправное поведение потерпевшего, данное обстоятельство не признал смягчающим, не учел при назначении наказания осужденному и не оговорил в приговоре непризнание указанного обстоятельства смягчающим. Изложенное повлекло существенное нарушение судом норм уголовного закона.

Судом апелляционной инстанции приговор изменен, в качестве смягчающего А. наказание обстоятельства было постановлено признать противоправное поведение потерпевшего И., являющегося поводом для преступления, назначенное А. наказание по ч. 1 ст. 119 УК РФ смягчено до 170 часов обязательных работ.

Осужденный неправомерно освобожден от уплаты процессуальных издержек.

1. Приговором мирового судьи от 24 мая 2019 года Ю. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 139 УК РФ, и ему назначено наказание в виде обязательных работ на срок 200 часов.

Основанием для изменения приговора судом апелляционной инстанции по апелляционному представлению государственного обвинителя послужило то обстоятельство, что, решая вопрос об освобождении осужденного от уплаты процессуальных издержек, суд необоснованно указал, что на основании ч. 10 ст. 316 УПК РФ процессуальные издержки, предусмотренные п. 5 ч. 2 ст. 131 УПК РФ, выплаченные адвокатам за участие на предварительном расследовании и в суде, подлежат возмещению за счет средств федерального бюджета, поскольку данная норма права освобождает от уплаты процессуальных издержек лиц, в отношении которых уголовные дела рассмотрены в особом порядке. При этом уголовное дело в отношении Ю. рассмотрено в общем порядке.

Судом апелляционной инстанции приговор мирового судьи изменен, с осужденного Ю. в доход бюджета Российской Федерации взысканы процессуальные издержки по оплате труда адвокатов.

Судом неверно разрешен вопрос о судьбе вещественных доказательств.

Постановлением мирового судьи от 11 декабря 2018 года уголовное дело в отношении Г., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. "б" ч. 1 ст. 256 УК РФ, прекращено, назначена мера уголовно-правового характера в виде штрафа в размере 7 000 рублей, вещественные доказательства, хранящиеся в камере вещественных доказательств Чувашского ЛО МВД России на транспорте - самодельное орудие лова "острога" - постановлено уничтожить; налобный фонарь и надувную лодку "Муссон" зеленого цвета вернуть по принадлежности. Судом апелляционной инстанции удовлетворено апелляционное представление Марийского транспортного прокурора, а именно: на основании п. "г" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, ч. 3 ст. 81 УПК РФ имущество, принадлежащее Г. - надувная лодка "Муссон" зеленого цвета и налобный фонарь, как орудие преступления конфисковано в собственность государства; в остальной части постановление о прекращении уголовного дела оставлено без изменения.

Приговор суда первой инстанции изменен в связи с тем, что не было учтено отягчающее наказание обстоятельство, не применены положения ч. 2 ст. 68 УК РФ.

Приговором мирового судьи от 22 января 2019 года Н. осужден по ч. 1 ст. 139 УК РФ к наказанию в виде исправительных работ на срок 6 месяцев с удержанием в доход государства 10% из заработной платы, на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ к наказанию в виде принудительных работ на срок 2 года с удержанием в доход государства 10% из его заработной платы; А. осужден по ч. 1 ст. 139 УК РФ к наказанию в виде исправительных работ на срок 6 месяцев с удержанием в доход государства 10% из заработной платы, на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 4 года 7 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.

Мировым судьей установлено, что незаконное проникновение в жилище совершено Н. и А. в составе группы лиц, но в приговоре указанное обстоятельство отягчающим наказание не признано, наказание назначено без его учета.

Кроме того, обстоятельством, отягчающим наказание Н. и А., признан рецидив преступлений, однако вопрос о применении правил, предусмотренных ч.ч. 2, 3 ст. 68 УК РФ в приговоре не обсужден.

Суд апелляционной инстанции, учитывая личность Н. и А., тяжесть и обстоятельства совершенного преступления, счел необходимым при назначении наказания применить правила, предусмотренные ч. 2 ст. 68 УК РФ, и назначить наказание по ч. 1 ст. 139 УК РФ в виде исправительных работ на срок 7 месяцев с удержанием в доход государства 10% из заработной платы каждому.

Н. окончательное наказание назначено в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим, поэтому окончательное наказание изменению не подлежало.

Учитывая, что суд апелляционной инстанции принял решение об усилении наказания, назначенного А. по ч. 1 ст. 139 УК РФ на 1 месяц исправительных работ, окончательное наказание назначено в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенных наказаний, суд апелляционной инстанции не нашел оснований для изменения окончательного наказания.

Мировым судьей не приведено оснований, по которым он пришел к выводу о возможности исправления осужденного без реального отбывания наказания.

Приговором мирового судьи от 10 января 2019 года О. осужден по ст. 264.1 УК РФ с применением ст. 70 УК РФ к лишению свободы на срок 5 месяцев с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 3 года.

В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное О. наказание признано считать условным с испытательным сроком 6 месяцев, возложена обязанность.

Суд апелляционной инстанции установил, что мировой судья при назначении наказания осужденному признал смягчающим наказание обстоятельством активное способствование в расследовании преступления, которое предусмотрено п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ.

Однако, решение о признании данного обстоятельства смягчающим наказание в приговоре не мотивировано. В обвинительном постановлении данное обстоятельство следователем не указано. В ходе судебного заседания также не исследованы материалы уголовного дела, свидетельствующие о наличии в действиях О. активного способствования расследованию преступления. Одни лишь признательные показания осужденного, данные им после задержания на месте преступления, при очевидности преступления, без оказания реальной помощи органу предварительного расследования в расследовании преступления, могут лишь свидетельствовать о признании им вины, что было признано мировым судьей в качестве обстоятельства, смягчающего наказание О.

Кроме того, назначая наказание в виде лишения свободы, с применением положений ст. 73 УК РФ, суд первой инстанции не привел оснований, по которым пришел к выводу о возможности исправления О. без реального отбывания наказания.

В частности, судом первой инстанции не было дано никакой оценки тому обстоятельству, что сотрудниками правоохранительных органов неоднократно выявлялись факты управления О. транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения, за что он привлекался к административной и уголовной ответственности. При этом О. должных выводов для себя не сделал, вновь совершил преступление, предусмотренное ст. 264.1 УК РФ, в период отбывания наказания за совершение аналогичных преступлений, лишенный права управления транспортными средствами, что свидетельствует о недостаточном влиянии на него ранее назначенных наказаний, не связанных с лишением свободы, в период отбытия которого он совершил новое преступление, предусмотренное ст. 264.1 УК РФ.

На основании изложенного суд апелляционной инстанции принял решение об исключении из приговора указания на применение положений ст. 73 УК РФ, направив О. для отбывания наказания в виде лишения свободы в колонию-поселение.

Вывод мирового судьи о невозможности прекращения уголовного дела с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа противоречит положениям закона и не основано на материалах дела.

Постановлением мирового судьи от 21 декабря 2018 года в удовлетворении ходатайства ст. следователя СО МО МВД России "Волжский" В. о прекращении уголовного дела в отношении И., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 173.2 УК РФ, с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа, было отказано.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о необходимости отмены вышеуказанного постановления мирового суда на основании п.п. 1, 2, ст. 389.15, ст. 389.16, ст. 389.17, УПК РФ, то есть в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в постановлении, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, а также в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, и вынесения нового постановления в соответствии со ст. 389.23 УПК РФ.

Отказывая в удовлетворении ходатайства следователя о прекращении уголовного дела в отношении обвиняемого И. в связи с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что доказательств, подтверждающих возмещение ущерба или заглаживание вреда, причиненного преступлением, материалы уголовного дела не содержат, суду не представлены.

Однако указанный вывод мирового судьи противоречит как материалам уголовного дела, так и требованиям уголовно-процессуального законодательства.

Так, под ущербом следует понимать имущественный вред, который может быть возмещен в натуре (в частности, путем предоставления имущества взамен утраченного, ремонта или исправления поврежденного имущества), в денежной форме (например, возмещение стоимости утраченного или поврежденного имущества, расходов на лечение) и т.д.

Под заглаживанием вреда понимается имущественная, в том числе денежная, компенсация морального вреда, оказание какой-либо помощи потерпевшему, принесение ему извинений, а также принятие иных мер, направленных на восстановление нарушенных в результате преступления прав потерпевшего, законных интересов личности, общества и государства.

Непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 173.2 УК РФ, является установленный порядок создания и реорганизации юридических лиц. Преступление имеет формальный состав и считается оконченным с момента выполнения объективной стороны виновным лицом.

Таким образом, ст. 173.2 УК РФ не предусматривает причинение преступлением действительного материального ущерба, и как следствие возможность возмещения ущерба. Соответственно, виновное лицо должно иным образом загладить причиненный преступлением вред.

В данном случае, И., после выявления факта совершенного им преступления, дал подробные показания об обстоятельствах предоставления документа, удостоверяющего личность, для внесения в единый государственный реестр юридических лиц сведений о подставном лице, обратился в МИ ФНС N 4 по Республике Марий Эл с заявлением о недостоверности предоставленных им сведений о юридическом лице - ООО "Д", о чем свидетельствуют выписки из ЕГРЮЛ, где отражен факт принятия МИ ФНС России по Республике Марий Эл решения о предстоящем исключении юридического лица из ЕГРЮЛ.

Указанные обстоятельства, вопреки доводам суда первой инстанции, свидетельствуют о том, что обвиняемый И. принял все возможные и зависящие от него меры, направленные на исключение зарегистрированного им юридического лица ООО "Д" из ЕГРЮЛ, то есть меры, направленные на восстановление нарушенных в результате преступления интересов общества и государства, что позволяет суду апелляционной инстанции признать факт того, что со стороны И. имело место заглаживание вреда, причиненного преступлением.

Преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 173.2 УК РФ, в совершении которого обвиняется И., в соответствии с ч. 2 ст. 15 УК РФ относится к категории небольшой тяжести. При этом, сведения об участии И. в совершенном преступлении, изложенные в материалах уголовного дела, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и подтверждаются доказательствами, содержащимися в материалах уголовного дела.

Судом апелляционной инстанции установлено, что И., ранее не судим, причиненный преступлением вред загладил.

При принятии решения об отказе в удовлетворении ходатайства следователя о прекращении уголовного дела, мировой судья поставил под сомнение возможность уплаты И. судебного штрафа, мотивируя свой вывод тем, что обвиняемый не имеет официального места работы и постоянного источника дохода, имеет на иждивении двоих малолетних детей.

Однако указанный вывод мирового судьи противоречит требованиям п. 2 ч. 5 ст. 446.2 УПК РФ, согласно которому, материальное положение лица не является основанием для отказа в удовлетворении ходатайства о прекращении уголовного дела с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа.

Имущественное же положение лица, освобождаемого от уголовной ответственности, а также его семьи, возможность получения указанным лицом заработной платы или иного дохода, в соответствии с ч. 2 ст. 104.5 УК РФ должно быть учтено судом лишь при определении размера судебного штрафа.

Как в суде первой, так и второй инстанции, обвиняемый И. пояснял, что он занимается отделкой квартир и имеет стабильный ежемесячный доход, а потому уплата судебного штрафа не повлияет на условия жизни его семьи.

Принимая во внимание вышеизложенное, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отмене постановления мирового судьи от 21 декабря 2018 года, а уголовное дело в отношении И. - прекращению с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа и освобождению И. от уголовной ответственности.

II. Причины отмен и изменений в кассационном порядке

Поскольку приговор мирового судьи постановлен после вступления в силу изменений, внесенных Федеральным законом от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ в ст. 72 УК РФ, улучшающих положение осужденного, указанные изменения подлежали применению при постановлении приговора.

По приговору мирового судьи от 15 ноября 2018 года З. осужден по ч. 1 ст. 119, п. "в" ч. 2 ст. 115 УК РФ к лишению свободы на срок 1 год с отбыванием наказания в колонии-поселении.

До вступления приговора в законную силу мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении изменена З. на заключение под стражу, З. взят под стражу в зале суда. Срок наказания постановлено исчислять с 15 ноября 2018 года.

Президиум внес в приговор мирового судьи от 15 ноября 2018 года в отношении З. изменения: исключил из резолютивной части приговора указание об исчислении срока отбывания наказания с 15 ноября 2018 года; указал в резолютивной части приговора об исчислении срока отбывания наказания со дня вступления приговора в законную силу - с 27 ноября 2018 года и о зачете на основании п. "в" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ) в срок лишения свободы времени содержания З. под стражей с 15 ноября 2018 года до 27 ноября 2018 года, из расчета один день за два дня отбывания в колонии-поселении.

Указанные изменения внесены, поскольку приговор мирового судьи от 15 ноября 2018 года постановлен после вступления в силу изменений, внесенных Федеральным законом от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ в ст. 72 УК РФ, и при постановлении указанного приговора подлежали применению положения п. "в" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ) о зачете в срок лишения свободы времени содержания З. под стражей с 15 ноября 2018 года до 27 ноября 2018 года (даты вступления приговора в законную силу), из расчета один день за два дня отбывания в колонии-поселении, а также следовало исчислять начало срока отбывания наказания со дня вступления приговора мирового судьи в законную силу.

Постановление N 44-У-39/2019

Назначая окончательное наказание по правилам ст. 70 УК РФ, суд не определил неотбытую часть наказания по предыдущему приговору, в связи с чем вышел за пределы наказания, которое возможно было назначить по совокупности приговоров как по принципу частичного, так и полного присоединения неотбытой части наказания к вновь назначенному наказанию.

Приговором мирового судьи от 24 января 2019 года, постановленным в особом порядке судебного разбирательства, Д. осужден по ч. 1 ст. 158 УК РФ к лишению свободы на срок 11 месяцев.

На основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания по приговору от 12 сентября 2016 года и окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 1 год 11 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима

Суд с учетом неотбытого Д. наказания по приговору от 12 сентября 2016 года окончательно назначил наказание в виде лишения свободы на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров, к назначенному наказанию по ч. 1 ст. 158 УК РФ, составляющему 11 месяцев лишения свободы, частично присоединил неотбытую часть наказания по приговору от 12 сентября 2016 года в размере 1 года и окончательно назначил наказание в виде лишения свободы на срок 1 год 11 месяцев.

В соответствии с п. 55 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" при решении вопроса о назначении наказания по совокупности приговоров следует выяснять, какая часть основного или дополнительного наказания реально не отбыта лицом по предыдущему приговору на момент постановления приговора, и указать это во вводной части приговора. В случае совершения нового преступления лицом, отбывающим наказание в виде лишения свободы, неотбытой частью наказания следует считать срок, оставшийся на момент избрания меры пресечения в виде содержания под стражей за вновь совершенное преступление. Если указанная мера пресечения не избиралась, неотбытой частью наказания является срок, оставшийся ко времени постановления последнего приговора.

Из материалов уголовного дела следует, что Д. осужден приговором от 12 сентября 2016 года по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ с применением ч. 5 ст. 69 УК РФ к лишению свободы на срок 4 года 2 месяца с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Постановлением районного суда от 28 июня 2018 года неотбытая часть наказания в виде лишения свободы по приговору от 12 сентября 2016 года заменена более мягким видом наказания - принудительными работами на срок 1 год 4 месяца 11 дней с удержанием из заработной платы осужденного 5% в доход государства.

Постановлением районного суда от 12 ноября 2018 года неотбытое наказание в виде 1 года 1 месяца 26 дней принудительных работ по постановлению от 28 июня 2018 года заменено лишением свободы на 1 год 1 месяц 26 дней с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Постановлено зачесть Д. на основании ст. 72 УК РФ в срок отбывания наказания время содержания под стражей период с 20 сентября 2018 года по 19 октября 2018 года из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Из обжалуемого приговора мирового судьи от 24 января 2019 года следует, что до вступления приговора в законную силу в отношении Д. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, постановлено Д. взять под стражу в зале суда.

Согласно справке, представленной ФКУ "Следственный изолятор N 1" УФСИН России по Республике Марий Эл, поступившей в Верховный Суд Республики Марий Эл, неотбытый срок наказания осужденного Д. по приговору от 12 сентября 2016 года по состоянию на 24 января 2019 года составлял 11 месяцев.

Таким образом, суд первой инстанции при назначении Д. окончательно наказания не в полной мере учел положения ст. 70 УК РФ и неверно определил неотбытую часть наказания по приговору от 12 сентября 2016 года, оставшуюся ко времени постановления приговора, присоединив к вновь назначенному наказанию неотбытую часть наказания по приговору от 12 сентября 2016 года в большем размере, что повлекло назначение осужденному Д. несправедливого, строгого наказания.

При таких обстоятельствах приговор мирового судьи судебного участка от 24 января 2019 года и апелляционное постановление районного суда Республики Марий Эл от 6 марта 2019 года изменены, окончательное наказание, назначенное осужденному Д. с применением ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров смягчено.

Постановление N 44-У-46/2019

Согласно положениям ч. 2, 5 ст. 69 УК РФ окончательное наказание по совокупности преступлений назначается путем поглощения менее строгого наказания более строгим либо путем частичного или полного сложения назначенных наказаний.

Кроме того, окончательное наказание в виде обязательных работ, назначенное по совокупности преступлений, не может превышать предельные сроки, установленные для данного вида наказания в ч. 2 ст. 49 УК РФ, то есть не более 480 часов.

Приговором мирового судьи от 7 мая 2018 года С. осуждена по ч. 3 ст. 30, ст. 158.1, ч. 1 ст. 158 УК РФ с применением ч. 2 ст. 69 УК РФ к обязательным работам на срок 300 часов, в соответствии со ст. 72.1 УК РФ на С. возложена обязанность пройти лечение от наркомании, медицинскую и социальную реабилитацию. Приговор вступил в законную силу 18 мая 2018 года.

По приговору мирового судьи от 14 августа 2018 года С. осуждена по ч. 1 ст. 158, ст. 158.1, ч. 1 ст. 158 УК РФ с применением ч. 2 ст. 69 УК РФ к обязательным работам на срок 400 часов, в соответствии со ст. 72.1 УК РФ на С. возложена обязанность пройти лечение от наркомании, медицинскую и социальную реабилитацию. Приговор вступил в законную силу 25 августа 2018 года.

Постановлением мирового судьи от 5 декабря 2018 года в отношении осужденной С. удовлетворено представление заместителя начальника уголовно-исполнительной инспекции об определении окончательной меры наказания: по правилам ч. 5 ст. 69 УК РФ к наказанию по приговору мирового судьи от 14 августа 2018 года в виде 400 часов обязательных работ присоединено наказание по приговору мирового судьи от 7 мая 2018 года в виде 300 часов обязательных работ и путем частичного сложения окончательно назначено С. наказание в виде обязательных работ на срок 580 часов. В окончательное наказание С. зачтено 43 часа обязательных работ, отбытых по приговору мирового судьи от 7 мая 2018 года. Постановление мирового судьи от 5 декабря 2018 года вступило в законную силу 18 декабря 2018 года.

Президиум внес изменения в постановление мирового судьи от 5 декабря 2018 года. На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, назначенных приговором мирового судьи от 14 августа 2018 года и приговором мирового судьи от 7 мая 2018 года, окончательно назначил С. наказание в виде обязательных работ на срок 460 часов.

Установлено, что мировой судья, верно руководствуясь ч. 5 ст. 69 УК РФ, принял ошибочное решение о присоединении друг к другу наказаний по приговорам от 7 мая 2018 года и 14 августа 2018 года, что противоречило требованиям ч. 2, 5 ст. 69 УК РФ, согласно которым окончательное наказание назначается по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим либо путем частичного или полного сложения назначенных наказаний.

Кроме того, согласно п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 58 от 22 декабря 2015 года "О практике назначения судами РФ уголовного наказания", окончательное наказание в виде обязательных работ, назначенное по совокупности преступлений, не может превышать предельные сроки, установленные для данного вида наказания в ч. 2 ст. 49 УК РФ, то есть не более 480 часов.

Постановление N 44-У-6/2019

Неверное назначение вида исправительного учреждения по приговору мирового судьи повлекло неправильное определение вида исправительного учреждения, назначенного осужденному по приговору городского суда, что в свою очередь привело к нарушению положений п. "в" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ о зачете времени содержания под стражей до вступления приговора в законную силу по приговорам городского и районного судов.

Приговором мирового судьи от 18 июня 2018 года М. осужден по ст. 264.1 УК РФ к лишению свободы на срок 10 месяцев с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортным средством, на срок 2 года 6 месяцев, в соответствии с ч. 4 ст. 74 УК РФ отменено условное осуждение по приговорам городского суда от 31 марта 2017 года (которым он осужден по п. "а" ч. 2 ст. 166 УК РФ) и 7 августа 2017 года (которым он осужден по ч. 1 ст. 161 УК РФ), и окончательное наказание назначено по совокупности приговоров на основании ст. 70 УК РФ (путем частичного присоединения к вновь назначенному наказанию неотбытых частей наказания по приговорам городского суда от 31 марта и 7 августа 2017 года). При этом, для отбывания наказания М. назначена колония-поселение.

Вместе с тем, согласно п. 18 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2014 года N 9 "О практике назначения и изменения судами видов исправительных учреждений" в случае совершения условно осужденным в период испытательного срока нового преступления, суд, отменив условное осуждение на основании ч. 4 или ч. 5 ст. 74 УК РФ, назначает вид исправительного учреждения по правилам ст. 58 УК РФ, в том числе с учетом категории преступлений, совершенных в период испытательного срока, а также тех преступлений, за совершение которых было назначено лишение свободы условно.

В соответствии с п. 10 указанного постановления Пленума Верховного Суда РФ, если лицо, совершившее тяжкое или особо тяжкое преступление в несовершеннолетнем возрасте, на момент вынесения приговора достигло возраста восемнадцати лет, суду следует назначить ему отбывание наказания в исправительной колонии общего режима.

Поскольку по приговору мирового судьи от 18 июня 2018 года условное осуждение М. отменено, в том числе по приговору городского суда от 31 марта 2017 года, которым М. осужден за совершение в несовершеннолетнем возрасте тяжкого преступления, предусмотренного п. "а" ч. 2 ст. 166 УК РФ, назначению для отбытия наказания, назначенного осужденному на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров, в виде лишения свободы подлежала не колония-поселение, а иной вид исправительного учреждения.

Допущенное судом нарушение в части неверного назначения вида исправительного учреждения по приговору мирового судьи от 18 июня 2018 года повлекло неправильное определение вида исправительного учреждения, назначенного осужденному М. по приговору городского суда от 28 сентября 2018 года, которым М. осужден за совершение преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 159, ч. 2 ст. 159, ч. 1 ст. 159 УК РФ, с применением ч. 2 ст. 69, ч. 5 ст. 69 УК РФ (по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенного наказания с наказанием, назначенным по приговору мирового судьи судебного участка N 39 от 18 июня 2018 года) к лишению свободы на срок 4 года 6 месяцев с отбыванием наказания в колонии-поселении, в то время как назначению подлежал иной вид исправительного учреждения.

В связи с неправильным определением вида исправительного учреждения положения п. "в" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ о зачете времени содержания под стражей до вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за 2 дня отбывания наказания в колонии-поселении по приговору городского суда от 28 сентября 2018 года применены необоснованно, поскольку п. "б" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ предусматривает иной порядок зачета времени содержания лица под стражей в срок лишения свободы.

При таких обстоятельствах, в связи с допущенными существенными нарушениями уголовного закона (ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ) приговор мирового судьи от 18 июня 2018 года в части назначения М. вида исправительного учреждения, приговор городского суда от 28 сентября 2018 года в части назначения вида исправительного учреждения и зачета в срок лишения свободы времени содержания М. под стражей отменен с направлением дел в данной части на новое судебное рассмотрение в порядке ст. 396, 399 УПК РФ.

Постановление N 44-У-24/2019

Судом приняты два исключающих друг друга решения: о прекращении производства по уголовному делу за отсутствием в действиях состава преступления и о применении принудительной меры медицинского характера. Кроме того, применяя принудительные меры медицинского характера за совершение общественно опасного деяния, подпадающего под признаки состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ст. 158.1 УК РФ, мировой судья не учел, что лицо не могло быть ранее привлечено к административной ответственности за деяние, совершенное в состоянии невменяемости, вызванным хроническим психическим расстройством.

По постановлению мирового судьи от 30 ноября 2018 года производство по уголовному делу в отношении В. о применении принудительных мер медицинского характера за совершение общественно опасного деяния, подпадающего под признаки состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ст. 158.1 УК РФ, прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в ее действиях состава преступления.

В. освобождена от уголовной ответственности за совершенное ею запрещенное уголовным законом общественно опасное деяние, предусмотренное ч. 3 ст. 30, ст. 158.1 УК РФ.

В отношении В. применена принудительная мера медицинского характера, предусмотренная п. "б" ч. 1 ст. 99 УК РФ, в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре общего типа.

Мировой судья признал доказанным совершение В. в состоянии невменяемости общественно опасного деяния, запрещенного уголовным законом, подпадающего под признаки преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ст. 158.1 УК РФ, при этом суд принял два исключающих друг друга решения: о прекращении производства по уголовному делу за отсутствием в действиях В. состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ст. 158.1 УК РФ, что само по себе предполагает освобождение лица не только от наказания, но и от мер уголовно-правового характера, а также решение об освобождении В. от уголовной ответственности и о применении к ней принудительной меры медицинского характера.

По смыслу уголовного закона объективная сторона общественно опасного деяния, запрещенного уголовным законом, подпадающего под признаки преступления, предусмотренного ст. 158.1 УК РФ, заключается в совершении лицом, подвергнутым административному наказанию за мелкое хищение, предусмотренное ч. 2 ст. 7.27 КоАП РФ, мелкого хищения чужого имущества.

По постановлению судьи городского суда от 22 сентября 2016 года В. признана виновной в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 7.27 КоАП РФ, и ей назначено административное наказание в виде административного штрафа в размере 3 000 рублей, который оплачен 6 октября 2016 года.

Однако, из представленного в суд по запросу дела об административном правонарушении, следует, что постановлением Председателя Верховного Суда Республики Марий Эл от 13 мая 2019 года постановление судьи городского суда Республики Марий Эл от 22 сентября 2016 года по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 2 ст. 7.27 КоАП РФ, в отношении В. отменено, в связи с ее невменяемостью, производство по делу об административном правонарушении прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ.

При таких обстоятельствах, в действиях В. отсутствует состав общественно опасного деяния, запрещенного уголовным законом, подпадающего под признаки преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ст. 158.1 УК РФ, в связи с чем постановление мирового судьи от 30 ноября 2018 года и апелляционное постановление городского суда Республики Марий Эл от 20 февраля 2019 года отменено, а производство по уголовному делу прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Указанное основание прекращения уголовного дела является реабилитирующим, в связи с чем на основании положений п. 5 ч. 2 ст. 133 УПК РФ за В. признано право на реабилитацию.

Кроме того, отмена обжалуемых судебных решений повлекла прекращение применения в отношении В. принудительной меры медицинского характера в виде принудительного лечения в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, общего типа.

Постановление N 44-У-48/2019

Судебная коллегия по уголовным делам

Верховного Суда Республики Марий Эл