Постановление Европейского Суда по правам человека от 15 января 2019 г. Дело "Ильгиз Халиков (Ilgiz Khalikov) против Российской Федерации" (Жалоба N 48724/15) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Ильгиз Халиков (Ilgiz Khalikov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 48724/15)

Постановление Суда

Страсбург, 15 января 2019 г.

По делу "Ильгиз Халиков против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Винсента A. де Гаэтано, Председателя Палаты Суда,

Дмитрия Дедова,

Пере Пастора Вилановы,

Алёны Полачковой,

Георгия А. Сергидеса,

Жольен Шуккинг,

Марии Элосеги, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 4 декабря 2018 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 48724/15, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Ильгизом Ягафаровичем Халиковым (далее - заявитель) 16 ноября 2015 г.

2. Заявителя, которому была оказана бесплатная юридическая помощь, представляла юридический эксперт О. Преображенская, практикующая в г. Страсбурге. Власти Российской Федерации первоначально были представлены заместителем министра юстиции Российской Федерации А.М. Фёдоровым, а затем Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде М.Л. Гальпериным.

3. Заявитель утверждал, в частности, что он получил тяжелые ранения во время перевозки заключенных, и что власти не провели эффективного уголовного расследования этого обстоятельства.

4. 23 января 2017 г. жалоба в этой части была коммуницирована властям Российской Федерации, в остальной части она была объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу в соответствии с пунктом 3 правила 54 Регламента Европейского Суда.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1969 году и в настоящее время отбывает наказание в месте содержания под стражей в г. Нижнем Тагиле.

6. Факты дела, как они были представлены сторонами, могут быть изложены следующим образом.

7. 7 ноября 2013 г. группу из девяти задержанных, включая заявителя, планировалось перевезти из отдела полиции в следственный изолятор. Для перевозки был выделен автозак "Газель". Он был предназначен для перевозки максимум семи человек, но майор полиции В., который отвечал за перевозку, принял решение посадить в автозак всех девятерых задержанных сразу, чтобы сэкономить бензин.

8. В автозаке ехали четверо сотрудников конвоя. Водитель Г. и майор полиции В. располагались на передних сиденьях, а сотрудники конвоя К. и Д. - в задней части машины рядом с камерами для задержанных.

9. Пять задержанных были помещены в большую камеру в автозаке и трое - в отдельные камеры. Поскольку заявитель в прошлом был сотрудником правоохранительных органов, правила перевозки заключенных требовали, чтобы он был отделен от других задержанных. В связи с тем, что других отдельных камер в автозаке не было, заявителю разрешили ехать в задней части автозака вместе с сотрудниками конвоя К. и Д.

10. Примерно на полпути к месту назначения задержанные Са., Ма. и Му. выбили дверь большой камеры и напали на сотрудников конвоя. Задержанный Му. напал на сотрудника конвоя Д. и схватил его кобуру с пистолетом. Завязалась борьба за пистолет, и Му. выстрелил в пол. Задержанный Са. схватил сотрудника конвоя Д. сзади, и раздался второй выстрел.

11. Затем сотрудник конвоя К. оттолкнул задержанного Ма. в сторону, достал свой пистолет и приказал всем поднять руки вверх, иначе он будет стрелять. Задержанные Са. и Му. все еще боролись с сотрудником конвоя Д. за пистолет. Сотрудник конвоя К. выстрелил в Са. и убил его.

12. Майор полиции В. подбежал к задней двери автозака и открыл ее. Последовали новые выстрелы. В конце концов, задержанный Му. выстрелил из пистолета и выбросил его из автозака. В какой-то момент пуля срикошетила, ранив заявителя в левую голень.

13. Заявителя доставили в местный военный госпиталь, где ему наложили гипсовую повязку на раненую ногу. На следующий день он был выписан и переведен в больницу места заключения.

14. В декабре 2013 года заявитель направил жалобу прокурору, указав на то, что он был ранен в результате допущенных по грубой небрежности халатных действий сотрудников конвоя, которые нарушили правила конвоирования заключенных.

15. 9 января 2014 г. следователь следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Башкортостан отказался возбудить уголовное дело по данному факту. Он не установил каких-либо признаков грубой небрежности, связанной с решением о перевозке двух задержанных сверх расчетной вместимости автозака, и отметил, что отказ от помещения заявителя в отдельную камеру был мотивирован "соображениями экономии бюджетных средств и экономии средств, выделенных на закупку бензина".

16. 4 декабря 2014 г. заместитель прокурора Кировского района г. Уфы отклонил жалобу заявителя на данное постановление следователя.

17. 30 апреля 2015 г. Кировский районный суд г. Уфы признал постановление следователя законным, отметив, что вынесение такого постановления входило в его компетенцию и что в постановлении не было формальных нарушений. 20 июля 2015 г. Верховный суд Республики Башкортостан отклонил жалобу на решение районного суда.

18. 14 сентября 2015 г. исполняющий обязанности начальника следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Башкортостан дал указание провести дополнительную "доследственную проверку" по вопросу о том, не было ли совершено преступление по неосторожности, повлекшее тяжкие телесные повреждения. Через 10 дней следователь отказался возбуждать уголовное дело, постановив:

"...не представляется возможным с уверенностью установить, что пуля, попавшая в [заявителя], была выпущена из пистолета сотрудника конвоя В., а не из [пистолета] сотрудника конвоя Д., когда он находился в руках задержанного Му. Кроме того, согласно статье [41] Уголовного кодекса причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам не является уголовно наказуемым деянием, если деяние, причиняющее такой вред, было основано на разумной оценке риска и преследовало общественно полезную цель, такую как предотвращение попытки побега из-под стражи в настоящем деле".

19. 8 февраля 2016 г. заместитель начальника следственного управления оставил в силе постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела.

20. 5 мая 2016 г. надзирающий заместитель прокурора Республики Башкортостан отменил это постановление и назначил проведение судебно-медицинской экспертизы огнестрельного ранения заявителя. 6 июня 2016 г. следователь Центрального межрайонного следственного отдела по г. Уфе вновь отказал в возбуждении уголовного дела, отметив, что не удалось найти медицинскую карту заявителя. Она была направлена в учреждение, где он отбывал наказание, а это учреждение не ответило на ходатайство следователя о предоставлении ее копии.

21. По параллельному уголовному делу 22 декабря 2014 г. Орджоникидзевский районный суд г. Уфы вынес приговор Му. и Са. за попытку побега из мест лишения свободы и приговорил их к пяти годам лишения свободы каждого. Cотрудники конвоя К., Д. и В. получили статус потерпевших в этом деле. Заявитель давал показания в качестве свидетеля.

II. Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика

22. Пункт XVII Инструкции по служебной деятельности специальных подразделений уголовно-исполнительной системы по конвоированию (далее - Инструкция по конвоированию), утвержденной совместно Министерством юстиции Российской Федерации и Министерством внутренних дел Российской Федерации 24 мая 2006 г. и дополненной их совместным приказом от 22 октября 2008 г. N 236дсп/900дсп, определяет условия содержания под стражей, которые должны применяться к лицам, содержащимся под стражей и осужденным во время их конвоирования. От конвоиров требуют обеспечивать раздельное содержание 16 категорий перевозимых лиц: женщин отдельно от мужчин, детей отдельно от взрослых, не осужденных отдельно от осужденных, а также иностранцев, лиц, приговоренных к пожизненному лишению свободы, больных заключенных, бывших сотрудников органов внутренних дел из любой группы и так далее (пункты 164 и 166). Aвтозак должен вмещать столько категорий заключенных, сколько в нем камер (пункт 168).

23. Положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующие порядок рассмотрения заявлений о нанесении тяжких телесных повреждений см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Манжос против Российской Федерации" (Manzhos v. Russia) от 24 мая 2016 г. (жалоба N 64752/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2017. N 1 (примеч. редактора).), §§ 21-27). В статью 144 указанного кодекса, определяющую объем "доследственной проверки", Федеральным законом от 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ были внесены изменения. Поправки 2013 года расширили перечень следственных действий, которые могут производиться до принятия решения о возбуждении уголовного дела.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

24. Заявитель жаловался на то, что он был ранен в результате халатности сотрудников конвоя и что власти не провели эффективного расследования данного обстоятельства. При этом он ссылался на статью 3 Конвенции, которая гласит следующее:

"Никто не должен подвергаться... бесчеловечному или унижающему достоинство обращению...".

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

25. Власти Российской Федерации утверждали, что, поскольку заявитель не вступил в качестве гражданского истца в производство по уголовному делу в отношении задержанных, которые пытались бежать из-под стражи, и не потребовал от них возмещения ущерба, то он не исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты.

26. Европейский Суд отмечает, что жалоба заявителя касается не уголовного или гражданского дела в отношении лиц, совершивших попытку побега из-под стражи, а предполагаемой ответственности государства за инцидент и его обязанности провести эффективное расследование (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Сашо Горгиев против Македонии" (Saso Gorgiev v. the former Yugoslav Republic of Macedonia), жалоба N 49382/06, § 53, ECHR 2012 (извлечения)). Направив жалобу прокурору и оспорив постановление следователей об отказе в возбуждении уголовного дела в суде, заявитель предоставил властям Российской Федерации адекватную возможность исправить предполагаемое нарушение на внутригосударственном уровне (см. Постановление Европейского Суда по делу "Герасименко и другие против Российской Федерации" (Gerasimenko and Others v. Russia) от 1 декабря 2016 г., жалобы NN 5821/10 и 65523/12* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2017. N 3 (примеч. редактора).), §§ 82-84). По этой причине Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации.

27. Европейский Суд считает, что данная жалоба не является необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

28. Власти Российской Федерации указали, что вместимость автозака была незначительно превышена: всего на два человека. Кроме того, невозможно предсказать, как повлияла бы на заявителя неудавшаяся попытка побега, если бы он ехал в камере вместе с другими задержанными, а не с сотрудниками полиции. Его рана не была серьезной и была нанесена случайно в ходе законной попытки воспрепятствовать побегу задержанных лиц. Соответствующие правоохранительные органы провели доследственную проверку инцидента и приняли законное и обоснованное решение не возбуждать уголовное дело. Ответственный за конвоирование офицер был привлечен к дисциплинарной ответственности за нарушение правил конвоирования задержанных, а нападавшие были осуждены за попытку побега из-под стражи и приговорены к лишению свободы.

29. Заявитель утверждал, что причиной, по которой он оказался втянутым в перестрелку между сотрудниками полиции и пытавшимися сбежать задержанными, было некомпетентное и преступное поведение конвоиров. Они не поместили его в отдельную камеру внутри автозака, как должны были сделать в соответствии с правилами конвоирования заключенных. Заявитель утверждал, что он был ранен шальной пулей в результате выстрела конвоира В. Соответствующие органы власти не возбудили уголовного дела, не предоставили ему статус потерпевшего и не провели судебно-медицинскую экспертизу тяжести его ранения. Заявитель подчеркнул, что в результате инцидента он стал на всю жизнь инвалидом, испытывает сильную боль и не может ходить без костыля или трости.

30. Европейский Суд вновь подтверждает, что статья 1 Конвенции, взятая во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции, налагает на государства позитивное обязательство обеспечивать защиту лиц, находящихся под их юрисдикцией, от бесчеловечного и унижающего достоинство обращения, независимо от того, осуществляется ли такое обращение представителями государства или частными лицами. Это обязательство включает, в частности, защиту физической неприкосновенности и благополучия лиц, содержащихся под стражей под исключительным контролем властей, а также принимать все меры, которые от них можно было разумно ожидать для предотвращения реальной и непосредственной опасности жестокого обращения, о котором власти знали или должны были бы знать (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Z и другие против Соединенного Королевства" (Z and Others v. United Kingdom), жалоба N 29392/95, § 73, ECHR 2001-V, Постановление Европейского Суда по делу "Пантэа против Румынии" (Pantea v. Romania), жалоба N 33343/96, §§ 189-190, ECHR 2003-VI (извлечения), Постановление Европейского Суда по делу "J.L. против Латвии" (J.L. v. Latvia) от 17 апреля 2012 г., жалоба N 23893/06, § 64, а также Постановление Европейского Суда по делу "М.С. против Польши" (M.C. v. Poland) от 3 марта 2015 г., жалоба N 23692/09, §§ 87-88).

31. Еще одним элементом, имеющим отношение к настоящему делу, является позитивное обязательство государства провести эффективное расследование достоверного утверждения о жестоком обращении, которое в равной степени применяется в случаях жестокого обращения со стороны представителей государства или частных лиц, которые находятся под контролем государства. Чтобы расследование было эффективным, оно должно быть безотлагательным и тщательным. Органы власти не должны полагаться на поспешные или необоснованные выводы для прекращения своего расследования, и они должны принять все разумные меры для получения доказательств, относящихся к инциденту, включая, в частности, вещественные доказательства. Любой недостаток расследования, который подрывает его способность установить причину телесных повреждений или личность виновных лиц, может привести к нарушению этого стандарта (см. Постановление Европейского Суда по делу "Денис Васильев против Российской Федерации" (Denis Vasilyev v. Russia) от 17 декабря 2009 г., жалоба N 32704/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2010. N 2 (примеч. редактора).), § 100, Постановление Европейского Суда по делу "Копылов против Российской Федерации" (Kopylov v. Russia) от 29 июля 2010 г., жалоба N 3933/04, § 133, а также Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мокану и другие против Румынии" (Mocanu and Others v. Romania), жалоба N 10865/09 и две другие жалобы, § 322, ECHR 2014 (извлечения)).

32. В настоящем деле заявитель получил огнестрельное ранение голени. Европейский Суд считает эту рану достаточно серьезной, чтобы она приравнивалась к бесчеловечному обращению, попадающему под действие статьи 3 Конвенции (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Нэджет Булут против Турции" (Necdet Bulut v. Turkey) от 20 ноября 2007 г., жалоба N 77092/01, § 24).

33. Заявитель подал жалобу на серьезное нарушение правил конвоирования заключенных, которое привело к его ранению, в декабре 2013 года, вскоре после инцидента (см. выше § 14). Таким образом, этот вопрос был надлежащим образом доведен до сведения компетентных органов в то время, когда от них можно было разумно ожидать расследования данного инцидента. Его жалоба представляет собой достоверное утверждение о том, что государство не защитило его от жестокого обращения, что влечет за собой обязательство провести расследование, удовлетворяющее требованиям статьи 3 Конвенции.

34. За "доследственной проверкой" жалобы последовало, менее чем через месяц, вынесение постановления об отказе в возбуждении уголовного дела (см. выше § 15). В течение последующих двух лет неоднократно отменялись дальнейшие решения по завершению доследственной проверки и были затребованы дополнительные проверки (см. выше §§ 18 и 20). Тем не менее "доследственная проверка" никогда не доходила до стадии уголовного расследования.

35. Европейский Суд во многих ранее рассмотренных делах против Российской Федерации устанавливал, что власти, столкнувшись с заслуживающими доверия утверждениями о жестоком обращении, обязаны возбудить уголовное дело и провести расследование, и что "доследственная проверка" сама по себе неспособна обеспечить выполнение требования эффективного расследования в соответствии со статьей 3 Конвенции. Этот предварительный этап имеет слишком ограниченные рамки и не может привести к выявлению и наказанию лиц, виновных в предполагаемом жестоком обращении, поскольку возбуждение уголовного дела и уголовное расследование являются не более чем предпосылками для предъявления предполагаемым виновным обвинений, которые затем могут быть рассмотрены судом. Европейский Суд приходил к выводу, что отказ в возбуждении уголовного расследования утверждений о жестоком обращении свидетельствует о неспособности властей государства-ответчика выполнить свои процессуальные обязательства по статье 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia) от 24 июля 2014 г., жалоба N 46956/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 6 (примеч. редактора).), §§ 134-140, Постановление Европейского Суда по делу "Олисов и другие против Российской Федерации" (Olisov and Others v. Russia) от 2 мая 2017 г., жалоба N 10825/09 и две другие жалобы* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2018. N 2 (примеч. редактора).), §§ 81-82, а также Постановление Европейского Суда по делу "Сергей Иванов против Российской Федерации" (Sergey Ivanov v. Russia) от 15 мая 2018 г., жалоба N 14416/06* (* См.: там же. 2019. N 2 (примеч. редактора).), §§ 81-83).

36. Как и в ранее рассмотренных делах, нежелание следователей безотлагательно и тщательно начать уголовное расследование привело к потере драгоценного времени и подорвало их способность обеспечить и проанализировать доказательства, касающиеся жестокого обращения. Баллистическая экспертиза огнестрельного оружия была проведена спустя много месяцев после событий и не смогла ни установить связь между пулями или патронами, использованными в пистолете, из которого был произведен выстрел, ни связать пистолет с лицом, которое им владело (см. выше § 18). Оценка степени травм заявителя и последовавшей за ним инвалидности была назначена только через два года после инцидента и оказалась невозможной, поскольку к этому времени медицинская карта заявителя была утеряна (см. выше § 20). Таким образом, в дополнение к структурным недостаткам "доследственной проверки", которые Европейский Суд подчеркивал в предыдущих делах, расследование в настоящем деле не соответствовало требованиям статьи 3 Конвенции, поскольку оно было запоздалым и имело недостаточную сферу охвата. Следователи не предприняли серьезных попыток установить все обстоятельства произошедших событий и привлечь кого-либо к ответственности за выстрел, которым был ранен заявитель. Европейский Суд считает, что отказ в возбуждении уголовного дела по достоверным обвинениям заявителя в неспособности защитить его физическую неприкосновенность, о котором власти были незамедлительно информированы, приравнивается к непроведению эффективного расследования, как того требует статья 3 Конвенции.

37. Далее Европейский Суд перейдет к вопросу о том, могут ли органы власти государства-ответчика нести ответственность за ранение заявителя. В ходе разбирательства были выдвинуты различные версии того, как он на самом деле был ранен. Как отмечалось выше, в ходе "доследственной проверки" не удалось прояснить наиболее важные аспекты инцидента. В частности, она не смогла установить, из какого пистолета был произведен выстрел, и кто сделал выстрел. Однако, хотя эти аспекты имели бы первостепенное значение в других случаях, они имеют меньшее значение в обстоятельствах настоящего дела. Ничто не указывает на то, что кто-то целился в заявителя или намеревался причинить ему вред. Заявитель был ранен во время драки и беспорядочной стрельбы, последовавшей за неудачным побегом из-под стражи, к которому он не имел никакого отношения. Бесспорно, что он был ранен в ногу случайно, а не умышленно.

38. Хотя ранение заявителя было случайным, его нахождение в небезопасной зоне автозака таковым не было. Это стало результатом решения конвоиров перевезти больше задержанных, чем их должно было быть размещено. В итоге у заявителя не было отдельной камеры, и он должен был ехать с конвойными. Это было нарушением общих правил, которые запрещают конвою превышать проектную вместимость автозака. Это также нарушило конкретное положение, касающееся размещения особо уязвимых категорий перевозимых лиц, в частности, бывших сотрудников правоохранительных органов, как заявитель, в отдельные камеры (см. выше § 22). Заявитель бы не пострадал, если бы его поместили в безопасную зону, как того требуют действующие правила.

39. Европейский Суд вновь подтверждает, что власти государства-ответчика обязаны принимать все меры, которые, как можно разумно ожидать, необходимы для предотвращения реальной и непосредственной угрозы физической неприкосновенности задержанного, о которой власти знали или должны были знать. С учетом абсолютного характера гарантированного права статья 3 Конвенции может также применяться в тех случаях, когда опасность исходит от лиц или групп лиц, не являющихся публичными должностными лицами. При оценке того, обеспечили ли органы власти государства-ответчика надлежащую защиту, необходимо учитывать, что в контексте содержания под стражей как нападающий, так и жертва находятся под контролем властей, в отличие от случаев, когда они оба находятся на свободе (см. Постановление Европейского Суда по делу "H.L.R. против Франции" (H.L.R. v. France) от 29 апреля 1997 г., § 40, Reports of Judgments and Decisions 1997-III, Постановление Европейского Суда по делу "Стаси против Франции" (Stasi v. France) от 20 октября 2011 г., жалоба N 25001/07, §§ 78-79, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "M.C. против Польши", §§ 88-89, а также Постановление Европейского Суда по делу "Димчо Димов против Болгарии" (N 2) (Dimcho Dimov v. Bulgaria) (N 2) от 29 июня 2017 г., жалоба N 77248/12, § 60).

40. Правила конвоирования заключенных были разработаны с целью предотвращения инцидентов в сфере безопасности, подобных тому, о котором идет речь в настоящем деле. Они ограничивают количество совместно перевозимых лиц, чтобы уменьшить риск согласованных попыток с их стороны напасть на сотрудников конвоя. Правила конвоирования также стремятся избегать случаев насилия между заключенными, требуя раздельного содержания уязвимых заключенных. В настоящем деле конвоирами не принимались во внимание риски для безопасности, связанные с перевозкой большего количества задержанных, чем позволяла вместимость автозака. Независимо от того, стремились ли они сэкономить бензин или предпринять дополнительные усилия, они действовали с пренебрежением к правилам, которые были введены в действие для защиты благополучия и физической неприкосновенности задержанных во время их перевозки. Из этого следует, что власти государства-ответчика должны нести ответственность за свою неспособность обеспечить надлежащую защиту физической неприкосновенности задержанных во время их перевозки.

41. Соответственно по делу было допущено нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом и процессуально-правовом аспектах.

II. Применение статьи 41 Конвенции

42. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

43. Заявитель требовал выплаты 500 000 евро в качестве возмещения материального ущерба, который оценивался на основании его пожизненной зависимости от обезболивающих медикаментов и реабилитации. Он также требовал присудить ему такую же сумму в качестве компенсации морального вреда и 2 000 000 российских рублей в качестве возмещения судебных расходов и издержек.

44. Власти Российской Федерации утверждали, что статья 41 Конвенции должна применяться в соответствии с установленной прецедентной практикой.

45. Европейский Суд отклоняет требования заявителя в отношении возмещения материального ущерба и судебных расходов и издержек, которые не были подтверждены какими-либо документальными доказательствами. Вместе с тем Европейский Суд присуждает заявителю 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог, который может быть начислен на эту сумму.

46. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом и процессуально-правовом аспектах;

3) постановил, что:

(a) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу выплатить заявителю 20 000 (двадцать тысяч) евро плюс сумму любых налогов, которые могут подлежать уплате с указанной суммы, в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 15 января 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Винсент A. де Гаэтано Председатель Палаты Суда