Постановление Европейского Суда по правам человека от 28 мая 2019 г. Дело "Чалдаев (Chaldayev) против Российской Федерации" (Жалоба N 33172/16) (Бывшая Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Бывшая Третья секция)

Дело "Чалдаев (Chaldayev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 33172/16)

Постановление Суда

Страсбург, 28 мая 2019 г.

По делу "Чалдаев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (бывшая Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Винсента А. де Гаэтано, Председателя Палаты Суда,

Бранко Лубарды,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Пере Пастора Вилановы,

Алёны Полачковой,

Георгия А. Сергидеса, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 7 мая 2019 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 33172/16, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Артуром Ринатовичем Чалдаевым (далее - заявитель) 3 февраля 2016 г.

2. Интересы заявителя представляла адвокат М.В. Толмачева, практикующая в г. Саранске. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде М.А. Фёдоровым, а затем его преемником на этой должности М.Л. Гальпериным.

3. Заявитель жаловался на нарушение его права на уважение частной и семейной жизни вследствие различных ограничений на свидания с родственниками в период его содержания под стражей, а также он жаловался на дискриминационное обращение, жертвой которого он стал при осуществлении указанного права.

4. 27 апреля 2017 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1986 году и в настоящее время содержится под стражей в г. Рузаевке.

6. 24 января 2013 г. заявитель был допрошен по подозрению в совершении разбойного нападения. В тот же день ему была избрана мера пресечения в виде запрета покидать город.

7. 29 марта 2013 г. мера пресечения в отношении заявителя была заменена на заключение под стражу.

8. В период с 29 марта 2013 г. по 4 декабря 2015 г. заявитель содержался под стражей поочередно в Следственных изоляторах NN ИЗ-13/1 и ИЗ-13/2 г. Саранска* (* Так в тексте. По-видимому, имеются в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Республике Мордовия" и Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 2 Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Республике Мордовия" соответственно (примеч. переводчика).), а также в пенитенциарном лечебном учреждении N ЛПУ-21* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Лечебно-профилактическое учреждение N 21 (больница для осужденных) Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Республике Мордовия" (примеч. переводчика).).

9. 18 мая 2015 г. Октябрьский районный суд г. Саранска Республики Мордовия (далее - районный суд) осудил заявителя к лишению свободы сроком на 13 лет. Заявитель обжаловал данное решение.

10. 1 июня 2015 г. родители заявителя подали ходатайство о разрешении свидания с сыном.

11. Письмом от 3 июня 2015 г. судья Р. районного суда отклонил указанное ходатайство в связи с тем, что 28 мая 2015 г. родителям уже было предоставлено свидание с сыном. 8 июня 2015 г. родители заявителя получили письменное уведомление от судьи Р. об отказе в удовлетворении их ходатайства. Они подали жалобу председателю районного суда, утверждая, что это решение было необоснованным. В жалобе они повторили свое ходатайство о разрешении свидания с сыном.

12. В письме от 29 июля 2015 г., полученном родителями заявителя 4 августа 2015 г., исполняющий обязанности председателя районного суда уведомил их об отказе в удовлетворении ходатайства. В своем письме он указал, что в соответствии с частью третьей статьи 18 Федерального закона от 15 июля 1995 года N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" (далее - Закон N 103-ФЗ) заявителю может быть предоставлено не более двух краткосрочных свиданий в месяц с родственниками и иными лицами на основании письменного разрешения лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело. Исполняющий обязанности председателя районного суда подчеркнул, что лимитирование количества свиданий с родственниками являлось частью ограничений, составляющих режим предварительного заключения под стражу, и отметил, что, по его мнению, отсутствовали основания для предоставления заявителю краткосрочного свидания с родителями.

13. 10 августа 2015 г. заявитель подал ходатайство о разрешении ему свидания с родителями.

14. В письме от 12 августа 2015 г. исполняющий обязанности председателя районного суда сообщил ему об отказе в удовлетворении ходатайства без указания каких-либо оснований.

15. 5 октября 2015 г. родители заявителя обратились в Верховный суд Республики Мордовия, на рассмотрении которого находилась апелляционная жалоба, поданная заявителем на приговор суда первой инстанции, с двумя ходатайствами о разрешении заявителю свиданий с родственниками: одного краткосрочного и одного длительного.

16. 6 октября 2015 г. Верховный суд Республики Мордовия сообщил родителям заявителя об отказе в удовлетворении ходатайств. В своем письме Верховный суд Республики Мордовия указал, что право на длительные свидания принадлежало лишь лицам, в отношении которых приговор вступил в законную силу и которые были помещены в исправительное учреждение для отбывания наказания. Кроме того, сославшись на статью 77.1 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (далее - УИК РФ) и то обстоятельство, что приговор, вынесенный в отношении заявителя, не вступил в законную силу, Верховный суд Республики Мордовия отметил, что вид и количество свиданий, предоставленных заявителю, определялись в соответствии с положениями части третьей статьи 18 Закона N 103-ФЗ. Верховный суд Республики Мордовия сделал вывод, что заявитель не имел права на длительное свидание, а также что отсутствовала необходимость в предоставлении ему разрешения на краткосрочное свидание с родственниками.

17. 16 октября 2015 г. администрация Следственного изолятора N ИЗ-13/1 отказала родителям заявителя в предоставлении разрешения на длительное свидание с заявителем по тем же основаниям, что содержались в письме Верховного суда Республики Мордовия от 6 октября 2015 г.

18. Тем временем, 11 октября 2015 г., заявитель направил жалобу в Прокуратуру Республики Мордовия, описав в ней условия и количество ранее предоставленных ему краткосрочных свиданий. В частности, он указал, что свидания проходили в помещении, оснащенном разделительной перегородкой, которая исключала любой физический контакт с родственниками, а также что он мог общаться с родителями лишь через переговорное устройство, прослушиваемое сотрудниками исправительного учреждения.

19. 29 октября 2015 г. прокурор передал указанную жалобу начальнику Следственного изолятора N ИЗ-13/1. 13 ноября 2015 г. тот ответил заявителю, что условия проведения свидания соответствовали разделу 16 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов* (* Так в тексте. По-видимому, имеются в виду Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденные приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 14 октября 2005 г. N 189 (примеч. переводчика).). В своем письме начальник следственного изолятора сообщил заявителю, что свидания подозреваемых и обвиняемых проводятся в специально оборудованных для этих целей помещениях через разделительную перегородку, а также что переговоры подозреваемых или обвиняемых с лицами, прибывшими на свидание, могут прослушиваться сотрудниками следственного изолятора.

20. 29 октября 2015 г. приговор, вынесенный в отношении заявителя, был оставлен без изменения судом апелляционной инстанции и вступил в законную силу.

21. 27 ноября 2015 г. заявитель был переведен в исправительную колонию для отбывания назначенного ему лишения свободы.

II. Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика

А. Условия проведения свиданий подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений

1. Федеральный закон от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений"

22. Права и обязанности лиц, заключенных под стражу до суда, регулируются положениями Закона N 103-ФЗ.

23. В соответствии с пунктом 5 части первой статьи 17 Закона N 103-ФЗ подозреваемые и обвиняемые имеют право на свидания с родственниками и иными лицами, перечисленными в статье 18 Закона N 103-ФЗ.

24. Согласно части третьей статьи 18 Закона N 103-ФЗ подозреваемым и обвиняемым на основании письменного разрешения лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело, может быть предоставлено не более двух свиданий в месяц с родственниками и иными лицами продолжительностью до трех часов каждое. Свидания с родственниками и иными лицами осуществляются под контролем сотрудников мест содержания под стражей, и в случае попытки передачи подозреваемому или обвиняемому запрещенных к хранению и использованию предметов, веществ и продуктов питания либо сведений, которые могут препятствовать установлению истины по уголовному делу или способствовать совершению преступления, прерываются досрочно (часть четвертая статьи 18 Закона N 103-ФЗ).

2. Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы

25. Приказом от 14 октября 2005 г. N 189 Министерство юстиции Российской Федерации утвердило Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы (далее - Правила), которые дополнили положения Закона N 103-ФЗ.

26. Пункт 139 Правил предусматривает, что подозреваемым и обвиняемым на основании письменного разрешения лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело, может быть предоставлено не более двух свиданий в месяц с родственниками и иными лицами продолжительностью до трех часов каждое. Разрешение действительно только на одно свидание. В письменном разрешении на свидание должно быть указано, кому и с какими лицами оно разрешается. На свидание с подозреваемым или обвиняемым допускаются одновременно не более двух взрослых человек. Осужденному, в отношении которого приговор вступил в законную силу, но еще не обращен к исполнению, свидание с родственниками предоставляется на основании разрешения председательствующего в судебном заседании по уголовному делу или председателя суда.

27. Пункт 143 Правил устанавливает, что свидания подозреваемых и обвиняемых с родственниками и иными лицами проводятся под контролем сотрудников следственного изолятора в специально оборудованных для этих целей помещениях через разделительную перегородку, исключающую передачу каких-либо предметов, но не препятствующую переговорам и визуальному общению. Переговоры подозреваемых или обвиняемых с лицами, прибывшими на свидание, осуществляются через переговорное устройство и могут прослушиваться сотрудниками следственного изолятора.

3. Практика Конституционного Суда Российской Федерации

28. Определением от 13 июня 2002 г.* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 13 июня 2002 г. N 176-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Соловьева Владимира Викторовича на нарушение его конституционных прав частью третьей статьи 18 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений"" (примеч. переводчика).) Конституционный Суд Российской Федерации отклонил жалобу, поданную С., который содержался под стражей, на несоответствие Конституции Российской Федерации части третьей статьи 18 Закона N 103-ФЗ. С. жаловался на то, что данное положение позволило судье, в производстве которого находилось уголовное дело, возбужденное в отношении заявителя, отказать заявителю в выдаче разрешения на краткосрочное свидание с женой. Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что необходимость законодательной регламентации предоставляемых заключенным свиданий вытекает из положений утвержденного Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1998 года Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме, в частности, из Принципа 19, и обусловливается спецификой уголовного судопроизводства, а также теми целями, которые стоят перед заключением под стражу как мерой пресечения. Ограниченность предоставляемых обвиняемому свиданий по их количеству, продолжительности и условиям проведения является, по мнению Конституционного Суда Российской Федерации, неизбежным следствием данной меры пресечения, состоящей в изоляции обвиняемого (подозреваемого) в специальном месте под охраной, вследствие чего пункт 5 части первой статьи 17 и часть третья статьи 18 Закона N 103-ФЗ не могут рассматриваться как устанавливающие дополнительные ограничения по отношению к ограничениям, вытекающим из самого существа такой меры пресечения, как заключение под стражу. Тем не менее Конституционный Суд Российской Федерации уточнил, что часть третья статьи 18 Закона N 103-ФЗ не может быть истолкована как предоставляющая органу, в производстве которого находится уголовное дело, возможность отказывать обвиняемому в осуществлении его права на свидание с родственниками или иными лицами без достаточно веских оснований. Такого рода отказы должны оформляться в виде мотивированного постановления и могут быть обжалованы прокурору или в суд общей юрисдикции, которые с учетом всех фактических обстоятельств дела оценивают, насколько обоснованно в каждом конкретном случае обвиняемому отказывается в свидании с близкими родственниками и иными лицами.

29. Впоследствии Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно повторял свое толкование части третьей статьи 18 Закона N 103-ФЗ, в частности, в его Определениях от 16 октября 2003 г. N 351-О* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Определение Конституционного Суда Российской Федерации "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Царькова Виталия Евгеньевича на нарушение его конституционных прав пунктом 5 части первой статьи 17 и частью третьей статьи 18 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений"" (примеч. переводчика).) (которое касалось жалобы Ц., содержавшегося под стражей, ходатайство которого о выдаче разрешения на длительное свидание с женой было отклонено как следственными органами, так и судами, в производстве которых находилось дело, возбужденное в отношении Ц.), от 1 октября 2009 г. N 1053-О-О* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Определение Конституционного Суда Российской Федерации "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Байкова Алексея Алексеевича на нарушение его конституционных прав статьей 395 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, статьей 18 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", статьей 4 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", статьей 5 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" и пунктом 4 статьи 3 Федерального закона Российской Федерации "О выборах Президента Российской Федерации"" (примеч. переводчика).) (которое касалось жалобы К., осужденного судом первой инстанции и ожидавшего рассмотрения его апелляционной жалобы, ходатайство которого о выдаче разрешения на краткосрочное свидание с двумя лицами, не являющимися его родственниками, было оставлено без удовлетворения судом, вынесшим ему приговор), от 17 июня 2010 г. N 807-О-О* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Определение Конституционного Суда Российской Федерации "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Новосельцева Александра Викторовича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 7, статьями 264 и 278 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, частью третьей статьи 18 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений"" (примеч. переводчика).) (которое касалось жалобы Н., содержавшегося под стражей, ходатайство которого о выдаче разрешения на краткосрочное свидания с его сожительницей было оставлено без удовлетворения судом, в производстве которого находилось уголовное дело, возбужденное в отношении Н.) и от 17 июля 2012 г. N 1334-О* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Определение Конституционного Суда Российской Федерации "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Байкова Алексея Алексеевича на нарушение его конституционных прав частью четвертой статьи 354, частями первой и второй статьи 360, частями первой и второй статьи 388, статьей 395 и частью первой статьи 402 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а также частью третьей статьи 18 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений"" (примеч. переводчика).) (которое касалось жалобы Б., осужденного судом первой инстанции и ожидавшего рассмотрения его апелляционной жалобы, ходатайство которого о выдаче разрешения на свидание с родственниками было оставлено без удовлетворения судом, который вынес ему приговор).

В. Условия проведения свиданий с осужденными

30. Соответствующие положения законодательства Российской Федерации, относящиеся к условиям проведения свиданий с осужденными, кратко изложены в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Хорошенко против Российской Федерации" (Khoroshenko v. Russia) от 30 июня 2015 г., жалоба N 41418/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 9 (примеч. редактора).), §§ 33-57, ECHR 2015).

1. Общие положения

31. В соответствии с частями первой и второй статьи 89 УИК РФ, принятого 8 января 1997 г., осужденным к лишению свободы предоставляются краткосрочные свидания продолжительностью четыре часа и длительные свидания продолжительностью трое суток на территории исправительного учреждения. Краткосрочные свидания предоставляются с родственниками или иными лицами в присутствии представителя администрации исправительного учреждения. Длительные свидания предоставляются с правом совместного проживания с супругом (супругой), родителями, детьми, усыновителями, усыновленными, родными братьями и сестрами, дедушками, бабушками, внуками, а с разрешения начальника исправительного учреждения - с иными лицами. В строго определенных случаях осужденным могут предоставляться длительные свидания с проживанием вне исправительного учреждения продолжительностью пять суток.

32. Согласно статье 77.1 УИК РФ при необходимости участия в следственных действиях в качестве свидетеля, потерпевшего, подозреваемого (обвиняемого) осужденные к лишению свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии, воспитательной колонии или тюрьме могут быть переведены в следственный изолятор из указанных исправительных учреждений на основании мотивированного постановления следователя (пункт 1). При необходимости участия в судебном разбирательстве в качестве свидетеля, потерпевшего, обвиняемого осужденные могут быть по определению суда или постановлению судьи оставлены в следственном изоляторе либо переведены в следственный изолятор из исправительной колонии, воспитательной колонии или тюрьмы (пункт 2). В соответствии с пунктом 3 указанной статьи в случаях, предусмотренных его частями первой и второй, осужденные содержатся в следственном изоляторе в порядке, установленном Законом N 103-ФЗ, и на условиях отбывания ими наказания в исправительном учреждении, определенном приговором суда. Право осужденного, привлекаемого в качестве подозреваемого (обвиняемого), на свидания осуществляется в порядке, установленном Законом N 103-ФЗ. Право осужденного, привлекаемого в качестве свидетеля либо потерпевшего, на длительное свидание на территории исправительного учреждения или за его пределами заменяется правом на краткосрочное свидание или телефонный разговор.

2. Виды помещений и режимов в исправительных учреждениях

33. В соответствии со статьей 58 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), принятого 13 июня 1996 г., отбывание наказания назначается осужденному в зависимости от тяжести преступления, за совершение которого он осужден, в том или ином виде исправительного учреждения. В различных видах колоний осужденным устанавливается, с учетом различных факторов, например, тяжести совершенного осужденным преступления и его поведения во время отбывания наказания, один из трех режимов: обычные, облегченные или строгие условия отбывания наказания. В тюрьмах существуют лишь два режима: строгие и обычные условия отбывания наказания.

34. Статьи 120-131 УИК РФ предусматривают, что количество краткосрочных и длительных свиданий, предоставляемых осужденным, зависит от вида исправительного учреждения и установленных для них условий отбывания наказания и варьируется от двух до шести краткосрочных и длительных свиданий в год. В соответствии со статьей 89 УИК РФ максимальная продолжительность краткосрочных свиданий остается неизменной, составляя четыре часа, и не зависит от вышеперечисленных обстоятельств. Единственным исключением из правила о количестве долгосрочных свиданий являются осужденные к пожизненному лишению свободы, отбывающие наказание в строгих условиях в исправительных колониях особого режима, которые не имеют права на свидания в течение первых 10 лет отбывания наказания (см. подробнее упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Хорошенко против Российской Федерации", §§ 42-53).

III. Соответствующие международные документы

35. Соответствующие положения международного права, относящиеся к условиям проведения свиданий с осужденными, кратко изложены в упоминавшемся выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Хорошенко против Российской Федерации" (§§ 58-80).

36. Рекомендация Комитета министров Совета Европы государствам - членам N Rec(2006)2, касающаяся Европейских пенитенциарных правил, утвержденная 11 января 2006 г., в соответствующих частях устанавливает следующее:

"Часть I. Основные принципы

1. При обращении со всеми лицами, лишенными свободы, следует соблюдать их права человека.

2. Лица, лишенные свободы, сохраняют все права, которых они не были по закону лишены на основании решения суда, по которому они приговорены или оставлены под стражей.

3. Ограничения, налагаемые на лиц, лишенных свободы, должны быть минимально необходимыми и соответствовать той обоснованной цели, с которой они налагались.

4. Содержание заключенных в условиях, ущемляющих права человека, не может быть оправдано недостатком ресурсов.

5. Жизнь в местах заключения должна быть, насколько возможно, приближена к позитивным аспектам жизни в обществе.

6. Содержание под стражей должно быть организовано таким образом, чтобы способствовать возвращению лиц, лишенных свободы, в общество ...

Сфера действия и применение

10.1. Европейские пенитенциарные правила применяются в отношении всех лиц, взятых под стражу в соответствии с решением судебного органа, и в отношении лиц, приговоренных к лишению свободы ...

Часть II. Условия тюремного заключения

...24.1. Заключенным разрешается максимально часто общаться по почте, по телефону или с помощью иных средств связи со своими семьями, другими лицами и представителями внешних организаций; разрешается также посещение заключенных указанными лицами.

24.2. Общение и посещения могут быть ограничены или поставлены под контроль, если это необходимо для продолжения уголовного расследования, поддержания порядка и безопасности, предотвращения уголовных преступлений и защиты жертв преступлений, однако такие ограничения, включая специальные ограничения, устанавливаемые судебным органом, должны допускать приемлемый минимальный уровень общения...

24.4. Посещения должны быть организованы таким образом, чтобы дать заключенным возможность максимально естественно поддерживать и укреплять семейные отношения...

Часть VII. Заключенные, дела которых еще не рассмотрены в суде

Статус заключенных, дела которых еще не рассмотрены в суде

94.1. Для целей настоящих Правил заключенные, дела которых еще не рассмотрены в суде, это заключенные, которые оставлены под стражей судебным органом вплоть до суда, осуждения или вынесения приговора.

94.2. Государство может считать заключенных, которые были осуждены и приговорены, заключенными, дела которых еще не рассмотрены в суде, если еще не закончено рассмотрение поданных ими апелляций.

Режим для заключенных, дела которых еще не рассмотрены в суде

95.1. Режим для заключенных, дела которых еще не рассмотрены в суде, не должен определяться исходя из возможности того, что они могут быть осуждены за совершение уголовного преступления.

95.2. Правила настоящего раздела предусматривают дополнительные гарантии для заключенных, дела которых еще не рассмотрены в суде.

95.3. Определяя режим для заключенных, дела которых еще не рассмотрены в суде, пенитенциарные органы должны руководствоваться Правилами, применимыми ко всем заключенным, которые предусматривают участие заключенных, дела которых еще не рассмотрены в суде, в различных мероприятиях, предусмотренных Правилами...

Контакты с внешним миром

99. При отсутствии специального запрета, установленного судебной инстанцией по тому или иному отдельному делу на конкретно оговоренный срок, заключенные, дела которых еще не рассмотрены:

а) имеют право на посещение, и им разрешается общение с семьей и другими лицами в том же порядке, что и осужденным заключенным;

b) имеют право на дополнительные посещения и на дополнительный доступ к другим видам общения и

с) имеют право получать книги, газеты и другие средства информации...".

37. 17 декабря 2013 г. Европейский комитет по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (далее - ЕКПП) опубликовал доклад по итогам посещения Российской Федерации в период с 21 мая по 3 июня 2012 г. В соответствующих частях доклада указывалось следующее:

"...(с) Виды деятельности заключенных за пределами камер и контакты с внешним миром

90. ЕКПП крайне озабочен тем обстоятельством, что, несмотря на проводимую в Российской Федерации реформу пенитенциарной системы, отсутствуют какие-либо заметные улучшения в отношении времяпрепровождения обвиняемых за пределами камер, а также возможности этих лиц поддерживать свои контакты с внешним миром. Совершеннолетние обвиняемые по-прежнему проводили по 23 часа в сутки в своей камере и имели весьма небогатый выбор видов деятельности, которыми они могли заняться; они не имели права на общение с другими лицами, содержащимися под стражей, за исключением своих сокамерников [данный вопрос вызывал особенную обеспокоенность в случае одиночного содержания под стражей, например, когда лицо обвиняется в совершении преступления, наказуемого длительным (в том числе пожизненным) лишением свободы (а также в случае, когда лицу вынесен обвинительный приговор, но оно обжаловало его и ожидает результатов рассмотрения своей жалобы)]. Кроме того, не допускались телефонные переговоры, и следователи редко разрешали свидания...

В прошлом ЕКПП неоднократно рекомендовал фундаментально пересмотреть условия содержания под стражей, применяемые в настоящее время к обвиняемым, которые ошибочно основаны на концепции "изолирования". Оценка условий содержания под стражей, применяемых к обвиняемым, должна осуществляться исходя из презумпции невиновности и принципа, согласно которому заключенные не должны подвергаться бульшему количеству ограничений, чем строго необходимо для содержания их под стражей в безопасных условиях и обеспечения интересов правосудия. Любые ограничения должны быть минимальными и иметь, насколько это возможно, кратковременный характер. Почти полное отсутствие конструктивных видов деятельности для обвиняемых в совокупности с ограничениями контактов с внешним миром и коллективных занятий создают режим, который угнетает, ожесточает и угрожает физическому и психическому здоровью личности.

91. ЕКПП вновь призывает власти Российской Федерации в максимально приоритетном порядке фундаментально пересмотреть условия содержания под стражей обвиняемых, учитывая замечания Комитета, приведенные в пункте 66...

Любое ограничение и любой запрет, применяемые к обвиняемым в части контактов с другими заключенными и внешним миром (свидания, телефонные переговоры, переписка), должны быть безоговорочно обоснованы потребностями следствия, согласованы с судебным органом и ограничены во времени, с указанием мотивов...".

38. Власти Российской Федерации в ответе на вышеуказанный доклад, опубликованный 17 декабря 2013 г., отметили следующее:

"Пункты 90 и 91 доклада ЕКПП

Подозреваемые и обвиняемые в течение срока их содержания под стражей пользуются правами и свободами граждан Российской Федерации с исключениями и ограничениями, предусмотренными уголовным, уголовно-процессуальным и иным законодательством Российской Федерации. Иные ограничения и посягательства на права и свободы не допускаются. Соответственно, в следственных изоляторах созданы все условия для предоставления подозреваемым и обвиняемым возможности осуществлять права и отстаивать свои законные интересы...

Лица, содержащиеся под стражей до суда, также имеют право на краткосрочные свидания с родственниками и иными лицами на основании письменного разрешения лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело. Свидания проводятся в специально оборудованных для этих целей помещениях вне охраняемых камер...

Подозреваемым и обвиняемым на основании письменного разрешения лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело, может быть предоставлено не более двух свиданий в месяц с родственниками и иными лицами продолжительностью до трех часов каждое, которые проводятся в специально оборудованных для этих целей помещениях. При организации свиданий администрация руководствуется необходимостью сохранения и укрепления семейных, родственных и социальных связей подозреваемых и обвиняемых, содержащихся под стражей до суда.

Кроме того, подозреваемому или обвиняемому на основании письменного разрешения лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело, может быть предоставлено разрешение на телефонный разговор продолжительностью не более 15 минут...

В настоящее время программа развития системы уголовного права предусматривает введение новых форм контактов подозреваемых и обвиняемых с внешним миром (лицам, содержащимся под стражей до суда, будет предоставлена техническая возможность использовать широкий круг средств телекоммуникации, в том числе видеосвязь, электронную почту и т. п.).

Проект федерального закона "О внесении изменений в Федеральный закон  О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений  и другие нормативные правовые акты Российской Федерации" имеет целью изменение формулировок указанных актов с учетом, в частности, выводов Европейского Суда по правам человека по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации"*(* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia) от 10 января 2012 г., жалобы NN 42525/07 и 60800/08. См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 8 (примеч. переводчика).). Одним из важнейших изменений, которые могут появиться в федеральном законе, станет процедура выдачи подозреваемым и обвиняемым разрешений на свидания с родственниками: эти свидания больше не зависят от письменного разрешения лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело...".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

39. Заявитель жаловался на нарушение его права на уважение частной и семейной жизни вследствие ограничения количества его свиданий с родителями в Следственном изоляторе N ИЗ-13/1, а также на условия проведения данных свиданий. В этой связи он указывал, в частности, на невозможность физического контакта с родственниками и прослушивание переговоров его общения с родственниками. Заявитель ссылался на статью 8 Конвенции, которая гласит:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

А. Доводы сторон

1. Власти Российской Федерации

40. Власти Российской Федерации утверждали прежде всего, что заключение под стражу в качестве меры пресечения, связанной с ограничением свободы, назначаемой лицу, обвиняемому в совершении преступления, преследует цели предупреждения совершения им новых правонарушений и предотвращения рисков того, что обвиняемый скроется от органов дознания, предварительного следствия или суда, может продолжать заниматься преступной деятельностью, угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства. Соответственно, заключение под стражу влечет за собой ограничение прав заключенных на отправление и получение корреспонденции и посылок, а также на проведение свиданий. Ссылаясь на практику Конституционного Суда Российской Федерации, в частности, на его Определения от 13 июня 2002 г. N 176-О, от 1 октября 2009 г. N 1053-О-О и от 17 июля 2012 г. N 1334-О (см. выше §§ 28 и 29), власти Российской Федерации подчеркивали, что ограничения количества, продолжительности и условий проведения свиданий в ходе содержания под стражей являлись неизбежным следствием предварительного заключения под стражу, а также что любое решение об отказе в выдаче разрешения на свидание в исправительном учреждении может быть оспорено путем направления жалобы в прокуратуру или в суд.

41. Что касается установки разделительной перегородки в помещениях, предназначенных для проведения свиданий, власти Российской Федерации объяснили, что оборудование комнат для свиданий осуществляется с учетом внутренних инструкций и что перегородки, отделяющие посетителей от заключенных, требуются для того, чтобы помешать передаче запрещенных вещей во время свиданий.

42. Что касается ситуации заявителя, власти Российской Федерации указали, что он содержался под стражей в Следственном изоляторе N ИЗ-13/1 в период с 23 по 29 апреля и с 11 по 17 октября 2013 г., с 4 февраля 2014 г. по 19 января 2015 г., а также с 12 февраля по 11 июня и с 20 июля по 23 ноября 2015 г. В подтверждение своих доводов власти Российской Федерации предоставили ряд справок, составленных администрацией данного следственного изолятора 7 июня 2017 г. Из указанных справок следовало, что заявителю были предоставлены четыре краткосрочных свидания с родственниками (19 февраля и 24 марта 2014 г., 2 июня и 3 ноября 2015 г.), каждое из которых длилось приблизительно один час. Власти Российской Федерации указали, что свидания проводились в комнатах для свиданий, оборудованных в соответствии с действующими нормативными актами. Они считали, что, учитывая количество и условия проведения свиданий, предоставленных заявителю, отсутствовало посягательство на право заявителя на уважение его частной и семейной жизни.

2. Заявитель

43. Заявитель настаивал на обоснованности своей жалобы. Он добавил, что даже если ограничения права на свидания являлись неизбежным следствием заключения под стражу, в его отношении эти ограничения имели неразумный характер, поскольку ему были предоставлены лишь четыре свидания в ходе его содержания под стражей в Следственном изоляторе N ИЗ-13/1. По его словам, полученные им отказы в выдаче разрешений на свидание не были мотивированными, а средства правовой защиты для обжалования этих отказов были неэффективными.

44. Что касается условий предоставленных ему свиданий, в частности, оборудования комнат для свиданий разделительными перегородками, то, по словам заявителя, власти Российской Федерации сослались на инструкции для внутреннего служебного пользования, не доведя их до сведения сторон разбирательства, что исключает возможность проверки перегородок, установленных в Следственном изоляторе N ИЗ-13/1, на предмет соответствия данным инструкциям. Заявитель утверждал, что отсутствовала необходимость препятствовать физическим контактам заявителя с родственниками в ходе свиданий, поскольку, по его утверждениям, за ними в любом случае наблюдал сотрудник следственного изолятора, который мог прервать соответствующие свидания при попытке передачи заявителю запрещенных вещей.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

45. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что в своем формуляре жалобы, поданном 3 февраля 2016 г., а также в своих замечаниях по вопросам приемлемости и по существу дела, поданных 8 ноября 2017 г., заявитель сообщил лишь об ограничениях, наложенных на его право на свидания во время его содержания под стражей в Следственном изоляторе N ИЗ-13/1. Ни власти Российской Федерации, ни заявитель не упоминали о том, предоставлялись ли заявителю свидания во время его содержания под стражей в Следственном изоляторе N ИЗ-13/2 и Лечебно-профилактическом учреждении N ЛПУ-21 (см. выше § 8). Учитывая приведенные заявителем фактические утверждения и принципы, применяемые при разграничении предмета жалобы, "поданной" в Европейский Суд (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Радомилья и другие против Хорватии" (Radomilja and Others v. Croatia) от 20 марта 2018 г., жалобы NN 37685/10 и 22768/12* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 2 (примеч. редактора).), §§ 101-127), Европейский Суд считает, что жалоба на нарушение статьи 8 Конвенции касается лишь ограничений, наложенных на его право на свидания во время содержания заявителя под стражей в Следственном изоляторе N ИЗ-13/1.

46. Хотя власти Российской Федерации не затронули вопрос о соблюдении заявителем правила шестимесячного срока для подачи жалобы, Европейский Суд напоминает, что ничто не мешает ему рассмотреть proprio motu данный вопрос, касающийся его юрисдикции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Свинаренко и Сляднев против Российской Федерации" (Svinarenko and Slyadnev v. Russia) от 17 июля 2014 г., жалобы NN 32541/08 и 43441/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 11 (примеч. редактора).), § 85, ECHR (извлечения)).

47. Европейский Суд напоминает, что, как правило, течение шестимесячного срока начинается с момента вынесения окончательного решения в процессе исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты. Однако если изначально ясно, что заявителю не было доступно эффективное средство правовой защиты, срок начинает течь с даты обжалуемых действий или мер либо с даты, когда заявитель узнал об этом действии, его влиянии на заявителя или ущербе, причиненном заявителю (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Свинаренко и Сляднев против Российской Федерации", § 86).

48. В настоящем деле заявитель жаловался на отклонение ходатайств о получении разрешения на свидание с родственниками, которые подавали его родители 3 июня, 29 июля и 6 октября 2015 г. и он сам 12 августа 2015 г., а также на условия проведения свиданий, предоставленных ему 19 февраля и 24 марта 2014 г., 2 июня и 3 ноября 2015 г.

49. В части, касающейся отказов в предоставлении заявителю свиданий с его родителями, Европейский Суд считает, что речь идет об одномоментных актах. Европейский Суд отмечает, что ходатайство от 1 июня 2015 г. было оставлено без удовлетворения письмом судьи Р. от 3 июня 2015 г., а родители заявителя узнали о содержании данного письма 8 июня 2015 г. (см. выше § 11). Полагая, что родители заявителя действовали в интересах своего сына, Европейский Суд приходит к выводу, что именно 8 июня 2015 г. родители заявителя узнали о мере, которую впоследствии обжаловал их сын.

50. Европейский Суд отмечает, что согласно судебной практике Конституционного Суда Российской Федерации любой отказ в осуществлении права на свидание может быть обжалован прокурору или в суд общей юрисдикции (см. выше § 28). Европейский Суд подчеркивает, что ни заявитель, ни его родители не обратились к прокурору и не подали жалобу в суд для оспаривания письма судьи Р. от 3 июня 2015 г. В то же время в связи с тем, что власти Российской Федерации не выдвинули возражение о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты, Европейский Суд считает, что он не должен выносить решение по данному вопросу. Что касается жалобы, направленной родителями заявителя председателю районного суда (см. выше § 12), Европейский Суд полагает, что эту жалобу нельзя рассматривать в качестве судебного средства правовой защиты. Ничто не указывает на то, что, подав эту жалобу, родители заявителя могли разумно ожидать, что их жалоба станет предметом эффективной оценки. В действительности в формуляре жалобы от 3 февраля 2016 г. заявитель указал, что ограничения, наложенные на его право на свидания в период содержания под стражей, были основаны на законодательстве Российской Федерации, в частности, на положениях Закона N 103-ФЗ, а также что не существовало эффективных средств правовой защиты для обжалования описанных выше ограничений.

51. Таким образом, в части, касающейся отказа в удовлетворении ходатайства о выдаче разрешения на свидание от 1 июня 2015 г., шестимесячный срок для подачи жалобы по смыслу пункта 1 статьи 35 Конвенции начал течь 8 июня 2015 г., когда родители заявителя узнали о письме судьи Р., содержащем данный отказ, и закончился 8 декабря 2015 г. Поскольку жалоба была подана заявителем 3 февраля 2016 г., Европейский Суд считает, что жалоба, касающаяся отказа в удовлетворении ходатайства о получении разрешения на свидание от 1 июня 2015 г., подана по истечении шестимесячного срока и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

52. В отношении ходатайства о получении разрешения на свидание от 27 июля 2015 г., которое было подано родителями заявителя председателю районного суда, Европейский Суд отмечает, что данное ходатайство было отклонено письмом от 29 июля 2015 г., полученным родителями заявителя 4 августа 2015 г. (см. выше § 12). Европейский Суд полагает, что заявитель подал данную жалобу в пределах шестимесячного срока, начавшего течь с момента получения письма, вследствие чего Европейский Суд обладает юрисдикцией для рассмотрения жалобы, касающейся отказа в удовлетворении ходатайства о получении разрешения на свидание от 27 июля 2015 г.

53. В части, касающейся писем от 12 августа и 6 октября 2015 г., в которых было отказано в удовлетворении ходатайств соответственно заявителя и его родителей, Европейский Суд считает, что отсутствует необходимость устанавливать даты, когда об этих письмах стало известно заявителю и его родителям, так как в любом случае настоящая жалоба подана в пределах шестимесячного срока с момента составления писем.

54. Что касается жалобы на условия проведения свиданий 19 февраля и 24 марта 2014 г., 2 июня и 3 ноября 2015 г., Европейский Суд констатирует, что, как следует из замечаний властей Российской Федерации, оспариваемые меры, в частности, отделение посетителей от заключенного перегородкой и применение переговорного устройства для общения, автоматически применялись ко всем подозреваемым и обвиняемым, которые содержались под стражей в соответствии с действующим законодательством (см. выше § 42).

55. В этом отношении Европейский Суд напоминает, что, когда оспариваются законодательные положения, которые не повлекли за собой принятия индивидуальных решений относительно заявителей, но создают длящуюся ситуацию, проблема соблюдения правила шестимесячного срока, установленного в пункте 1 статьи 35 Конвенции, могла возникнуть только после того, как прекратила существование эта ситуация. При данных обстоятельствах ситуация такова, как если бы предполагаемое нарушение повторялось ежедневно, откладывая окончание шестимесячного срока (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Паксас против Литвы" (Paksas v. Lithuania), жалоба N 34932/04, § 83, ECHR 2011 (извлечения)). Кроме того, Европейский Суд применял принцип "длящейся ситуации" в делах, касавшихся условий перевозки заявителя между следственным изолятором и судом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Фетисов и другие против Российской Федерации" (Fetisov and Others v. Russia) от 17 января 2012 г., жалобы NN 43710/07, 6023/08, 11248/08, 27668/08, 31242/08 и 52133/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 7 (примеч. редактора).), § 75), и в делах, связанных с содержанием заявителей в металлических клетках в зале судебных заседаний каждый раз, когда их привозили в суд из следственного изолятора для участия в судебном заседании (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Свинаренко и Сляднев против Российской Федерации", § 86). Европейский Суд признавал, в частности, что в случае повторения идентичных ситуаций отсутствие из раза в раз заметных изменений в условиях содержания под стражей создало "длящуюся ситуацию", распространявшую юрисдикцию Европейского Суда на весь период, в отношении которого подана жалоба (см. ibid.).

56. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не заявляли о существовании эффективного средства правовой защиты, которое позволило бы оспорить положения законодательства государства-ответчика, предусматривающие применение перегородок и переговорных устройств в комнатах для свиданий. Кроме того, Европейский Суд не заметил заметных изменений в условиях проведения свиданий, предоставленных заявителю в период содержания под стражей в следственном изоляторе с 29 марта 2013 г. по 27 ноября 2015 г. Соответственно, Европейский Суд считает, что ситуация, описанная заявителем, имела длящийся характер, поэтому шестимесячный срок начал течь с момента ее прекращения, то есть с 27 ноября 2015 г., когда заявителя перевели в исправительную колонию для отбывания наказания в виде лишения свободы (см. выше § 20). Поскольку жалоба подана в пределах шести месяцев после этой даты, указанный период попадает под юрисдикцию Европейского Суда.

57. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд считает, что он обладает юрисдикцией для рассмотрения жалобы на нарушение статьи 8 Конвенции в части, касающейся отказов в удовлетворении ходатайств заявителя и его родителей, поданных 29 июля, 12 августа и 6 октября 2015 г., и в отношении условий проведения свиданий 19 февраля и 24 марта 2014 г., 2 июня и 3 ноября 2015 г.

58. Европейский Суд считает, что данная жалоба не является необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

59. Европейский Суд вновь повторяет, что ограничение количества, продолжительности и различных условий проведения свиданий с родственниками представляло собой вмешательство в право на уважение частой и семейной жизни (см. Постановление Европейского Суда по делу "Мессина против Италии (N 2)" (Messina v. Italy) (N 2) от 28 сентября 2000 г., жалоба N 25498/94* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2017. N 4 (примеч. редактора).), §§ 61-62, ECHR 2000-X, Постановление Европейского Суда по делу "Моисеев против Российской Федерации" (Moiseyev v. Russia) от 9 октября 2008 г., жалоба N 62936/00* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 3 (примеч. редактора).), § 247, Постановление Европейского Суда по делу "Богуслав Кравчак против Польши" (Bogusiaw Krawczak v. Poland) от 31 мая 2011 г., жалоба N 24205/06, § 112, и Постановление Европейского Суда по делу "Андрей Смирнов против Российской Федерации" (Andrey Smirnov v. Russia) от 13 февраля 2018 г., жалоба N 43149/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2019. N 2 (примеч. редактора).), § 38).

60. Европейский Суд напоминает, что ранее он неоднократно устанавливал нарушение статьи 8 Конвенции в связи с отказом органов власти Российской Федерации в разрешении свиданий лиц, содержащихся под стражей, с родственниками (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Моисеев против Российской Федерации", §§ 248-251, Постановление Европейского Суда по делу "Власов против Российской Федерации" (Vlasov v. Russia) от 12 июня 2008 г., жалоба N 78146/01* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2009. N 2 (примеч. редактора).), §§ 123-127, Постановление Европейского Суда по делу "Терещенко против Российской Федерации" (Tereshchenko v. Russia) от 5 июня 2014 г., жалоба N 33761/05* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2014. N 8 (примеч. редактора).), §§ 119-137, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Андрей Смирнов против Российской Федерации", §§ 39-43), а также в связи с отделением посетителей от заключенного перегородкой (см. упоминавшиеся выше Постановления Европейского Суда по делам "Моисеев против Российской Федерации", §§ 257-259, "Андрей Смирнов против Российской Федерации", §§ 51-56). В частности, Европейский Суд отметил, что статья 18 Закона N 103-ФЗ (см. выше § 24) не удовлетворяла требованиям "качества" и "предсказуемости", поскольку она наделяла органы власти неограниченными дискреционными полномочиями в вопросе проведения свиданий в пенитенциарном учреждении и не определяла обстоятельства, при которых могло быть отказано в выдаче разрешения на свидание (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Андрей Смирнов против Российской Федерации", § 42, и приведенные в нем примеры). Европейский Суд также постановлял, что отделение посетителей перегородкой, исключающей какой-либо физический контакт с заключенным, являлось необоснованным в отсутствие конкретных доказательств, подтверждающих опасность заключенного или наличие угрозы для безопасности или риска сговора (см. ibid., § 55).

61. Принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении материалы, Европейский Суд считает, что власти Российской Федерации не представили ни фактов, ни правовых норм, которые могли бы убедить Европейский Суд прийти к иному выводу в настоящем деле.

62. Действительно, стороны не спорили с тем, что 29 июля, 12 августа и 6 октября 2015 г. суды, в производстве которых находилось уголовное дело заявителя, отказывали в удовлетворении ходатайств о получении разрешения на свидание, которые подавались заявителем и его родителями (см. выше §§ 12, 14 и 17). Европейский Суд констатирует, что рассматриваемые судебные решения принимались в форме писем и не содержали мотивов отклонения ходатайств. Органы власти Российской Федерации просто сослались на часть третью статьи 18 Закона N 103-ФЗ, не обосновав, для чего требовалось препятствовать контакту заявителя с родителями. Администрация следственного изолятора применила аналогичный подход в ответ на жалобу заявителя, поданную прокурором (см. выше § 19).

63. В части, касающейся условий проведения предоставленных заявителю свиданий, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не спорили с тем, что в ходе свиданий заявитель был отделен от родителей стеклянной перегородкой и общался с ними через переговорное устройство под наблюдением сотрудника следственного изолятора. Власти Российской Федерации не прокомментировали вопрос о том, прослушивались ли разговоры заявителя с родителями, осуществляемые через переговорное устройство. Однако Европейский Суд считает, что отсутствует необходимость отдельно оценивать данный аспект жалобы, поскольку в любом случае частный характер таких разговоров не мог быть гарантирован вследствие присутствия сотрудника следственного изолятора в комнате для свиданий.

64. Европейский Суд отмечает, что ограничения при проведении свиданий, предоставленных заявителю, были основаны на пункте 143 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы и автоматически применялись к любому лицу, содержащемуся под стражей (см. выше § 27). В этом отношении Европейский Суд напоминает, что применительно к праву на свидания власти государства-ответчика не имеют полной свободы действий для установления ограничений в общей манере без обеспечения какой бы то ни было степени гибкости, позволяющей определить, являются ли ограничения по конкретным делам подходящими или действительно необходимыми (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Хорошенко против Российской Федерации", §§ 123 и 126). Однако Европейский Суд констатирует, что в настоящем деле не была проведена предварительная оценка того, могли ли характер совершенного преступления или отдельные элементы, присущие ситуации заявителя, или требования безопасности, установленные для исправительного учреждения, на протяжении всего срока содержания заявителя под стражей оправдывать физическое разделение заявителя и его близких родственников, а равно присутствие на свиданиях сотрудника следственного изолятора.

65. Вышеизложенные обстоятельства позволяют Европейскому Суд сделать вывод о том, что в настоящем деле имело место нарушение статьи 8 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции

66. Заявитель утверждал, что его подвергли дискриминационному обращению при осуществлении права на уважение частной и семейной жизни. Он жаловался, что продолжительность краткосрочных свиданий, на которые он имел право, была ограничена тремя часами, но фактически предоставленные ему свидания продолжались не дольше одного часа. Кроме того, он жаловался на то, что ему как лицу, содержавшемуся под стражей в следственном изоляторе до вступления в силу вынесенного ему приговора, не разрешались длительные свидания с родителями. Он указал, что лицо, приговор в отношении которого вступил в законную силу и которое отбывает наказание в виде лишения свободы в исправительном учреждении, имеет право на длительные и на краткосрочные свидания продолжительностью до четырех часов. Заявитель ссылался на статью 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции, которые в соответствующих частях предусматривают следующее:

"Статья 8

1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции...

Статья 14

Пользование правами и свободами, признанными в... Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".

67. Власти Российской Федерации не представили каких-либо комментариев по данному вопросу.

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

68. Европейский Суд считает, что данная жалоба не является необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

69. Европейский Суд рассмотрит данную часть жалобы в свете применимых принципов запрещения дискриминации, изложенных в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Фабиан против Венгрии" (Fabian v. Hungary) от 5 сентября 2017 г., жалоба N 78117/13* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 7 (примеч. редактора).), §§ 112-117).

1. Применимость статьи 14 Конвенции к обстоятельствам настоящего дела

70. Европейский Суд отмечает, что заявитель жаловался на предположительно дискриминационный характер положений законодательства Российской Федерации, относящихся к праву заключенных на свидания, в частности, на статьи 18 Закона N 103-ФЗ (см. выше § 24) и 89 УИК РФ (см. выше § 31). Европейский Суд подчеркивает, что, как указано выше в §§ 60 и 64, в заключении лицо не утрачивает своих конвенционных прав, включая право на уважение семейной жизни, поэтому любое ограничение таких прав должно быть оправданным в каждом конкретном деле (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Хорошенко против Российской Федерации", § 117). Ограничение количества, продолжительности и различных условий проведения свиданий с родственниками затронуло право заявителя на уважение частой и семейной жизни, гарантированное статьей 8 Конвенции. Европейский Суд допускает, что обстоятельства дела попадают "под действие" статьи 8 Конвенции для целей применения статьи 14 Конвенции (см. аналогичный подход в Постановлении Европейского Суда по делу "Ладуна против Словакии" (Laduna v. Slovakia), жалоба N 31827/02, § 54, ECHR 2011, в Постановлении Европейского Суда по делу "Варнас против Литвы" (Varnas v. Lithuania) от 9 июля 2013 г., жалоба N 42615/06, § 111, в Постановлении Европейского Суда по делу "Костел Гачу против Румынии" (Costel Gaciu v. Romania) от 23 июня 2015 г., жалоба N 39633/10, § 51, в Постановлении Европейского Суда по делу "Александру Энаке против Румынии" (Alexandru Enache v. Romania) от 3 октября 2017 г., жалоба N 16986/12, §§ 54-58).

2. Имели ли место "иные признаки" в ситуации заявителя

71. Европейский Суд установил в своем прецедентном праве, что лишь различие в обращении, основанное на идентифицируемых характеристиках, или "признаках", могут составлять дискриминацию по смыслу статьи 14 Конвенции. Европейский Суд обычно придает выражению "иные признаки" широкое значение, и толкование данного выражения не сводится к характеристикам, которые имеют личный, то есть врожденный или внутренне присущий характер (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Хамтоху и Аксенчик против Российской Федерации" (Khamtokhu and Aksenchik v. Russia) от 24 января 2017 г., жалобы NN 60367/08 и 961/11* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 3 (примеч. редактора).), § 61).

72. Европейский Суд напоминает, что предварительное заключение лица под стражу может рассматриваться как помещение данного лица в отдельную юридическую ситуацию, которая, даже несмотря на то, что она может возникнуть вопреки его воле и обычно имеет временный характер, неотделима от личной ситуации и жизни соответствующего лица (см. упоминавшиеся выше Постановления Европейского Суда по делам "Костел Гачу против Румынии", § 52, "Ладуна против Словакии", § 55). В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявитель был заключен под стражу до момента утверждения его приговора судом апелляционной инстанции, то есть до 29 октября 2015 г. (см. выше § 20). Учитывая, что ограничения, наложенные на право заявителя на свидания, были связаны с его статусом подсудимого, помещенного в следственный изолятор, Европейский Суд полагает, что заключение заявителя под стражу относится к понятию "иной признак" по смыслу статьи 14 Конвенции.

3. Сравнение ситуации заявителя с ситуацией осужденного заключенного

73. Жалобы заявителя, рассматриваемые Европейским Судом, относятся к положениям законодательства, регулирующим порядок свиданий. В силу части третьей статьи 18 Закона N 103-ФЗ заявитель как лицо, содержащееся под стражей в следственном изоляторе, в отношении которого приговор не вступил в законную силу, имел право на краткосрочные свидания продолжительностью до трех часов и не имел права на длительные свидания, в то время как осужденным, отбывающим наказание в виде лишения свободы в исправительном учреждении, в соответствии со статьей 89 УИК РФ предоставляются краткосрочные свидания продолжительностью четыре часа и длительные свидания продолжительностью трое суток (см. выше §§ 24 и 31).

74. Соответственно, речь идет о группах лиц, лишенных свободы на различных стадиях уголовного судопроизводства: с одной стороны, лица, в отношении которых приговор не вступил в законную силу, а с другой стороны, лица, в отношении которых приговор вступил в законную силу. Однако, по мнению Европейского Суда, тот факт, что ситуация заявителя, относящегося к первой группе, не в полной мере идентична ситуации осужденных заключенных, относящихся ко второй группе, равно как и существование различий между группами, связанных с целью лишения свободы, не исключает применения статьи 14 Конвенции (см. упоминавшиеся выше Постановления Европейского Суда по делам "Ладуна против Словакии", §§ 56-58, "Варнас против Литвы", §§ 111-114, "Костел Гачу против Румынии", §§ 53-55, см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Клифт против Соединенного Королевства" (Clift v. United Kingdom) от 13 июля 2010 г., жалоба N 7205/07, §§ 66-68). Иными словами, хотя положение лиц, в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, не идентично положению осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы, относительно целей данных видов лишения свободы, их положение может быть сходным в части, касающейся принадлежащего им права на уважение их частной и семейной жизни. В этом контексте Европейский Суд учитывает Европейские пенитенциарные правила, которые в соответствии с Правилом 10.1 применяются как в отношении лиц, взятых под стражу в соответствии с решением судебного органа, так и в отношении лиц, приговоренных к лишению свободы (см. выше § 36).

75. В действительности как лица, в отношении которых приговор не вступил в законную силу, так и лица, в отношении которых приговор вступил в законную силу, будучи лишенными свободы, продолжают пользоваться правом на уважение их частной и семейной жизни. Положения Закона N 103-ФЗ и УИК РФ, оспоренные заявителем, определяют пределы ограничений, накладываемых на частную и семейную жизнь, которые характерны для лишения свободы. Европейский Суд считает, соответственно, что заявитель находился в положении, аналогичном положению осужденного заключенного.

4. Было ли различие в обращении обоснованным

76. Различие в обращении является дискриминационным, если отсутствуют какие-либо объективные или обоснованные причины для такого обращения, другими словами, если это обращение не преследует законную цель или если отсутствует разумное отношение пропорциональности между применяемыми средствами и целью, которую необходимо достичь. Договаривающиеся Государства пользуются определенными пределами усмотрения при оценке того, оправдывают ли различия ситуаций, которые в остальном являются аналогичными, различие в обращении, и если да, то в какой степени. Объем этих пределов колеблется в зависимости от обстоятельств, предмета и сопутствующей ситуации (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Фабиан против Венгрии", §§ 114-115). Европейский Суд признавал, что в вопросах, касающихся заключения под стражу и уголовной политики, Договаривающиеся Государства пользуются широкими пределами усмотрения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Клифт против Соединенного Королевства", § 73).

77. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что в соответствии с частью третьей статьи 18 Закона N 103-ФЗ (см. выше § 24) продолжительность свиданий, предоставляемых лицам, содержащимся под стражей в следственных изоляторах, в том числе лицам, в отношении которых приговор не вступил в законную силу, на час короче (три часа), чем продолжительность свиданий, предоставляемых в соответствии с частью первой статьи 89 УИК РФ (см. выше § 31) осужденным, отбывающим наказание в виде лишения свободы (четыре часа). Кроме того, Закон N 103-ФЗ не предусматривает для лиц, содержащихся под стражей в следственных изоляторах, возможности провести длительное свидание, в то время как статьи 89 и 120-131 УИК РФ устанавливают право осужденных к лишению свободы на как минимум два длительных свидания в год (см. выше §§ 33 и 34). Указанные ограничения прав обвиняемых на свидания применяются в общем порядке вне зависимости от оснований заключения соответствующих лиц под стражу, стадии уголовного судопроизводства и соображений безопасности.

78. Поскольку власти Российской Федерации не представили комментариев по данному вопросу, Европейский Суд не находит объективных оснований для такого различия в обращении в части, касающейся продолжительности краткосрочных свиданий и возможности проведения длительных свиданий (см. упоминавшиеся выше Постановления Европейского Суда по делам "Ладуна против Словакии", §§ 59-73, "Варнас против Литвы", §§ 115-123, "Костел Гачу против Румынии", §§ 56-63).

79. Что касается отсутствия у заявителя возможности провести длительное свидание с родственниками, Европейский Суд считает, что условия содержания под стражей заявителя как лица, помещенного в следственный изолятор, в основном были аналогичны строгим условиям отбывания пожизненного лишения свободы в исправительной колонии особого режима, то есть положению лиц, осужденных за совершение особо тяжких и опасных преступлений, для которых целью лишения свободы является изолирование осужденного (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Хорошенко против Российской Федерации", §§ 131 и 144). Соответственно, хотя данная категория осужденных к лишению свободы, как и заявитель, не имеет права на длительные свидания, подобное сходство положений, по мнению Европейского Суда, лишь в бульшей степени подчеркивает отсутствие объективных и обоснованных причин для применения к заявителю ограничений, идентичных тем, что применяются к лицам, осужденным к пожизненному лишению свободы. Хотя в принципе нельзя исключать установление взаимосвязи, по крайней мере, в некоторой степени, между строгостью наказания и определенными условиями отбывания данного наказания, Европейский Суд не находит такой взаимосвязи в случае, когда приговор, вынесенный обвиняемому, не вступил в законную силу, как в случае заявителя, и к обвиняемому должна применяться презумпция невиновности.

80. В этом контексте Европейский Суд учитывает точку зрения, высказанную ЕКПП в пункте 90 доклада от 17 декабря 2013 г. по итогам посещения Российской Федерации, согласно которой условия содержания под стражей в следственных изоляторах, применяемые в настоящее время к обвиняемым, в том числе к тем, в отношении которых приговор не вступил в законную силу, в части, касающейся их права на предоставление свиданий, были ошибочно основаны на концепции "изолирования", и что эти условия следовало "фундаментально пересмотреть" (см. выше § 37).

81. Европейский Суд также не усматривает оснований для ограничения продолжительности краткосрочных свиданий тремя часами. Данное ограничение, судя по всему, следует из концепции "изолирования", поставленной под сомнение ЕКПП. Действительно, Европейский Суд отмечает, что наделение лица статусом подозреваемого или обвиняемого и заключение его под стражу в следственный изолятор в соответствии с положениями Закона N 103-ФЗ автоматически влекут за собой ограничение продолжительности краткосрочных свиданий, которые могут быть предоставлены этому лицу, до трех часов. Кроме того, осужденные к лишению свободы, которые переведены в следственный изолятор в соответствии со статьей 77.1 УИК РФ, автоматически утрачивают право на длительные свидания, а тем из них, кто переведен в качестве подозреваемого или обвиняемого при необходимости участия в судебном разбирательств, опять же автоматически сокращается продолжительность краткосрочных свиданий с четырех до трех часов (см. выше § 32). Соответственно, Европейский Суд напоминает, что любые ограничения права заключенных на свидания должны быть обоснованы в каждом конкретном случае соображениями поддержания порядка, безопасности и охраны либо необходимостью защищать правомерные интересы судопроизводства (см. выше §§ 60 и 64).

82. В этом отношении Европейский Суд не может игнорировать соответствующие международно-правовые документы, в частности, Европейские пенитенциарные правила. Так, Европейский Суд напоминает, что Правило 99 предусматривает, что при отсутствии специального запрета, установленного судебной инстанцией по тому или иному делу на конкретно оговоренный срок, подследственные заключенные имеют право на посещение, и им разрешается общение с семьей и иными лицами в том же порядке, что и осужденным заключенным. Кроме того, они могут иметь право на дополнительные посещения и на дополнительный доступ к другим формам общения (см. выше § 36).

83. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд приходит к выводу, что имело место нарушение статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

84. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

85. Заявитель требовал выплаты 40 000 евро в качестве компенсации причиненного ему, по его мнению, морального вреда.

86. Власти Российской Федерации утверждали, что, если Европейский Суд установит нарушение положений Конвенции в настоящем деле, то размер справедливой компенсации должен быть определен в соответствии с прецедентным правом Европейского Суда.

87. Европейский Суд считает, что заявителю следует присудить 10 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

В. Судебные расходы и издержки

88. Заявитель также требовал выплаты 10 500 российских рублей в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в ходе разбирательства дела в Европейском Суде, и 4 836,11 российских рублей в качестве компенсации почтовых расходов.

89. Власти Российской Федерации не представили каких-либо комментариев по данному вопросу.

90. Согласно прецедентной практике Европейского Суда заявитель имеет право на компенсацию судебных расходов и издержек, если будет доказано, что они были понесены в действительности, были необходимыми и разумными по размеру. Принимая во внимание предоставленные ему документы, подтверждающие судебные расходы, а также вышеизложенные критерии, Европейский Суд считает разумным присудить заявителю 210 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

91. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) объявил жалобы на нарушение статьи 8 Конвенции в части отказов в удовлетворении ходатайств заявителя и его родителей, поданных 29 июля, 12 августа и 6 октября 2015 г., а также в отношении условий проведения свиданий 19 февраля и 24 марта 2014 г., 2 июня и 3 ноября 2015 г., а также на нарушение статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции приемлемыми для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемыми;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции;

4) постановил, что:

(a) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:

(i) 10 000 (десять тысяч) евро, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 210 (двести десять) евро, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил единогласно оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на французском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 28 мая 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Винсент А. де Гаэтано Председатель Палаты Суда