Раздел I. Судебная практика по уголовным делам в отношении несовершеннолетних

Раздел I. Судебная практика по уголовным делам в отношении несовершеннолетних

I. Вопросы квалификации преступлений

1. Наличие квалифицирующего признака, предусмотренного ч. 4 ст. 150 Уголовного кодекса Российской Федерации, "вовлечение несовершеннолетнего в преступную группу" должно быть обусловлено фактическим существованием такой группы на тот момент, когда виновный предлагал несовершеннолетнему стать ее участником.

Приговором суда Г. признан виновным в том, что, являясь совершеннолетним, путем обмана вовлек несовершеннолетнего в преступную группу и в совершение тяжкого преступления. Действия Г. квалифицированы по ч. 4 ст. 150 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия изменила приговор, исключила из квалификации действий Г. по ч. 4 ст. 150 Уголовного кодекса Российской Федерации квалифицирующий признак "вовлечение несовершеннолетнего в преступную группу", аргументировав свое решение следующим.

Из предъявленного Г. обвинения в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 150 Уголовного кодекса Российской Федерации, следует, что на момент вовлечения несовершеннолетнего в совершение тяжкого преступления преступной группы не существовало.

По смыслу уголовного закона наличие квалифицирующего признака, предусмотренного ч. 4 ст. 150 Уголовного кодекса Российской Федерации, "вовлечение несовершеннолетнего в преступную группу" должно быть обусловлено фактическим существованием такой группы на тот момент, когда виновный предлагал несовершеннолетнему стать ее участником. Если преступной группы на момент вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления не существовало, в действиях виновного отсутствует указанный квалифицирующий признак, поскольку невозможно вовлечь лицо в несуществующую преступную группу.

2. Понуждение к действиям сексуального характера и совершение развратных действий без применения насилия не образуют идеальной совокупности преступлений, поскольку данные преступления характеризуются различными способами совершения.

По приговору суда Н. признан виновным в совершении в период с 20 марта по 28 октября 2017 года понуждения несовершеннолетней А. к действиям сексуального характера путем шантажа, а также развратных действий без применения насилия.

Из приговора суда следует, что Н. после совершения в отношении несовершеннолетней А. действий сексуального характера с применением насилия, путем шантажа, под угрозой разглашения сведений, порочащих А., принудил несовершеннолетнюю к совершению действий сексуального характера.

Данные действия Н. квалифицированы судом по ч. 2 ст. 133, ч. 1 ст. 135 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Давая правовую оценку действиям осужденного Н., суд не учел, что преступления, предусмотренные ст. ст. 133 и 135 Уголовного кодекса Российской Федерации, характеризуются различными объектами, субъектами и взаимоисключающими способами их совершения. Это препятствует квалификации действий осужденного одновременно по двум названным составам по правилам совокупности, предусмотренным ч. 2 ст. 17 Уголовного кодекса Российской Федерации, как действия, содержащие признаки преступлений, предусмотренных двумя статьями Уголовного кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия приговор изменила: исключила указание на квалификацию действий Н. по ч. 1 ст. 135 Уголовного кодекса Российской Федерации, как излишне вмененную вследствие ошибочной оценки содеянного как совокупности преступлений.

II. Вопросы назначения наказания

3. Наличие малолетних детей не может быть признано обстоятельством, смягчающим наказание виновного, если преступление им совершено в отношении этих детей.

Приговором суда С. признан виновным в совершении истязания, то есть причинения физических и психических страданий, путем систематического нанесения побоев и иными насильственными действиями, если это не повлекло последствий, указанных в ст. ст. 111 и 112 Уголовного кодекса Российской Федерации, в отношении несовершеннолетних Н., А., Д., Т., Г., О., заведомо для виновного находящихся в беспомощном состоянии, в материальной и иной зависимости от виновного; а также в ненадлежащем исполнении обязанностей по воспитанию несовершеннолетних Г. и О., при том, что это деяние соединено с жестоким обращением с несовершеннолетними.

Действия С. квалифицированы по пп. "а", "г" ч. 2 ст. 117, ст. 156 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В качестве обстоятельства, смягчающего наказание С. по обоим преступлениям, суд признал наличие у него несовершеннолетних детей Н., А., Д., Т., Г., О.

Вместе с тем суд не вправе признавать в качестве обстоятельства, смягчающего наказание в соответствии с пунктом "г" части первой статьи 61 Уголовного кодекса Российской Федерации, наличие у осужденного малолетних детей, либо несовершеннолетних детей в соответствии с частью второй статьи 61 настоящего Кодекса, как иное смягчающее наказание обстоятельство, если действия виновного находятся в противоречии с интересами детей и преступление совершено в отношении этих детей.

Из материалов уголовного дела следует, что преступление, предусмотренное пп. "а", "г" ч. 2 ст. 117 Уголовного кодекса Российской Федерации, за которое С. осужден, совершено в отношении всех его детей.

В связи с этим судебная коллегия приговор изменила: исключила из приговора указание на наличие смягчающего наказание С. по преступлению, предусмотренному пп. "а", "г" ч. 2 ст. 117 Уголовного кодекса Российской Федерации, обстоятельства, наличие у виновного малолетних детей, снизила назначенное наказание за указанное преступление и по совокупности преступлений.

4. Наказание в виде лишения свободы за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 134 Уголовного кодекса Российской Федерации, не применяется, если разница в возрасте между потерпевшей и подсудимым составляет менее 4 лет.

Приговором суда С. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 134 Уголовного кодекса Российской Федерации, и ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 1 год.

В соответствии с примечанием 2 к ст. 134 Уголовного кодекса Российской Федерации в случае, если разница в возрасте между потерпевшей и подсудимым составляет менее 4 лет, к последнему не применяется наказание в виде лишения свободы за совершенные деяния, предусмотренные ч. 1 ст. 134, ч. 1 ст. 135 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Из материалов уголовного дела следует, что разница в возрасте между потерпевшей М. и осужденным С. составляет 3 года 7 месяцев, то есть менее 4 лет.

При таких обстоятельствах у суда отсутствовали правовые основания для назначения С. наказания в виде лишения свободы, в связи с чем приговор в этой части изменен, С. назначено наказание в виде ограничения свободы на срок 1 год.

5. Добровольное возмещение причиненного в результате преступления имущественного ущерба в соответствии с п. "к" ч. 1 ст. 61 Уголовного кодекса Российской Федерации является смягчающим наказание обстоятельством.

Приговором суда С. признан виновным в том, что, управляя автомобилем, нарушил Правила дорожного движения. Это повлекло причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью потерпевших, в том числе несовершеннолетних, Т., Р., Н., Д., а также смерть потерпевшего А. Его действия квалифицированы по ч. 3 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации. За данное преступление С. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 2 года 6 месяцев с отбыванием в колонии-поселении, с лишением права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами на срок 2 года 6 месяцев.

По смыслу закона под действиями, направленными на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему, следует понимать оказание в ходе предварительного расследования или судебного производства по уголовному делу какой-либо помощи потерпевшему, а также иные меры, направленные на восстановление нарушенных в результате преступления прав и законных интересов потерпевшего.

Из материалов уголовного дела следует, что С. частично возместил вред несовершеннолетнему потерпевшему Т. Такие действия С. суд первой инстанции, руководствуясь положениями ч. 2 ст. 61 Уголовного кодекса Российской Федерации, отнес к иным смягчающим наказание обстоятельствам. Вместе с тем другими потерпевшими гражданские иски заявлены не были.

При этом суд первой инстанции в приговоре не указал мотивов, по которым возмещение вреда потерпевшему не признано смягчающим наказание обстоятельством, предусмотренным п. "к" ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации, не дал оценки такому обстоятельству, как отсутствие исковых требований у иных потерпевших.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду "п. "к" ч. 1 ст. 61"

В связи с этим суд апелляционной инстанции приговор изменил, в соответствии с п. "к" ч. 1 ст. 61 Уголовного кодекса Российской Федерации добровольное возмещение ущерба признал обстоятельством, смягчающим наказание, применил положения ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации и назначенное С. основное наказание снизил до 2 лет лишения свободы.

6. Само по себе совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, не является достаточным основанием для признания такого состояния обстоятельством, отягчающим наказание.

Приговором суда Н. осужден за совершение в отношении несовершеннолетней 53 преступлений, предусмотренных п. "б" ч. 4 ст. 132 Уголовного кодекса Российской Федерации, и ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 12 лет 6 месяцев с ограничением свободы на срок 1 год - за преступление, совершенное 12 апреля 2017 года, а также наказание в виде лишения свободы на срок 12 лет с ограничением свободы на срок 1 год - за каждое из остальных 52 преступлений. В соответствии с чч. 3, 4 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 14 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на срок 2 года с установлением ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре.

В качестве обстоятельства, отягчающего наказание осужденного за преступление, совершенное 12 апреля 2017 года, суд признал его совершение в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, мотивировав свое решение показаниями осужденного о влиянии опьянения на контроль за поведением, что способствовало совершению Н. преступления.

По смыслу закона, само по себе совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, не является единственным и достаточным основанием для признания такого состояния обстоятельством, отягчающим наказание. При разрешении вопроса о возможности признания указанного состояния лица в момент совершения преступления отягчающим наказание обстоятельством суду надлежит принимать во внимание характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения, влияние состояния опьянения на поведение лица при совершении преступления, а также личность виновного.

Однако, из материалов дела следует, что в состоянии опьянения Н. находился в момент совершения только одного из 53 тождественных преступлений, что не свидетельствует о существенном влиянии данного состояния на возможность осужденного именно 12 апреля 2017 года контролировать свое поведение при совершении противоправных действий.

Судебная коллегия приговор изменила, исключила указание на совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, как на наличие отягчающего наказание обстоятельства при совершении преступления от 12 апреля 2017 года, снизила размер наказания, назначенного как за данное преступление, так и на основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации.

III. Процессуальные вопросы

7. Лицо, впервые совершившее преступление небольшой и средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред.

Приговором суда К. осужден за то, что, являясь родителем, в нарушение решения суда без уважительных причин неоднократно не уплачивал средства на содержание своих несовершеннолетних детей М. и Е. Его действия квалифицированы по ч. 1 ст. 157 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации на основании заявления потерпевшего суд вправе прекратить уголовное дело в отношении лица, впервые совершившего преступление небольшой или средней тяжести, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред.

Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года N 19 "О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности" по каждому уголовному делу надлежит проверять, имеются ли основания для применения к лицу, совершившему преступление, положений ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Как следует из материалов уголовного дела, К. ранее не судим, впервые совершил преступление небольшой тяжести, вину признал полностью, раскаялся в содеянном, характеризуется положительно, на учетах не состоит, имеет постоянное место жительства. К моменту апелляционного рассмотрения К. принял активные и действенные меры по заглаживанию причиненного преступлением вреда, оформив договор дарения по доле в праве общей совместной собственности на квартиру каждому из несовершеннолетних детей, погасив таким образом задолженность по алиментам.

В апелляционной жалобе законный представитель несовершеннолетних потерпевших А. просила производство по уголовному делу прекратить, поскольку осужденный примирился с потерпевшими и загладил причиненный вред, что подтверждается представленными документами.

Суд апелляционной инстанции приговор в отношении К. отменил, уголовное дело прекратил в связи с примирением сторон.

8. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью доказательств.

Приговором суда П. осужден за то, что угрожал несовершеннолетней С. убийством, при этом у последней имелись основания опасаться этой угрозы. Действия П. квалифицированы по ч. 1 ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации, и ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 1 год.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 73 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при производстве по уголовному делу подлежит доказыванию событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления).

Согласно требованиям чч. 3, 4 ст. 14, ч. 4 ст. 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации все сомнения в виновности обвиняемого (в том числе относительно формы вины), которые не могут быть устранены, толкуются в пользу обвиняемого, а обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

Данные требования уголовно-процессуального закона при постановлении приговора в части осуждения П. по ч. 1 ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации судом не соблюдены.

Как следует из материалов уголовного дела, выводы суда о виновности осужденного в совершении данного преступления основаны на показаниях потерпевшей С., однако, оставлено без внимания то обстоятельство, что они не подтверждаются показаниями очевидцев.

Так, очевидец конфликта Р., будучи допрошенным неоднократно, не сообщал о том, что П. высказывал какие-либо угрозы в адрес С. Не подтверждается данное обстоятельство и показаниями свидетеля А.

Показания потерпевшей С. по данному факту на протяжении всего предварительного следствия, а также судебного разбирательства непоследовательны. С. не сообщала о данном факте в ходе первоначального допроса, об угрозах, высказанных П., заявила в ходе последующего допроса, однако на очной ставке с П. не подтвердила свои показания.

В заявлении о привлечении к ответственности потерпевшая указала только на то, что П. причинил ей телесные повреждения, о факте высказывания угрозы убийством не сообщала.

Осужденный П. в ходе предварительного и судебного следствия последовательно утверждал, что угрозу убийством в адрес потерпевшей не высказывал, кроме того, после инкриминируемого ему события преступления потерпевшая без всяких опасений продолжала общение с ним.

В приговоре суда не дана оценка приведенным доказательствам, а также отсутствуют мотивы, по которым суд признал установленным факт высказывания осужденным угроз убийством в адрес потерпевшей.

Суд апелляционной инстанции отменил приговор в отношении П. в части осуждения по ч. 1 ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации, прекратил уголовное дело на основании п. 2 ч. 1 ст. 27 и п. 1 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с отсутствием события преступления и признал за ним право на реабилитацию.

IV. Вопросы возмещения вреда

9. Сумма ущерба, причиненного несовершеннолетним в результате преступления, взыскивается с его законных представителей в долях.

Приговором суда несовершеннолетний Б. осужден за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего.

Этим же приговором частично удовлетворены исковые требования потерпевших Г., К., Д. о взыскании компенсации морального вреда с Б. При отсутствии у несовершеннолетнего Б. самостоятельного дохода или иного имущества, достаточных для возмещения вреда, постановлено взыскать с его законных представителей М. и О. в пользу Г., К., Д. 300 000 руб. в счет компенсации морального вреда.

Между тем порядок взыскания компенсации морального вреда с законных представителей осужденного судом определен не был.

Из системного толкования норм, предусмотренных ст. ст. 151, 1064, 1074 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. ст. 63, 148.1, 155.2 Семейного кодекса Российской Федерации следует, что законные представители несовершеннолетнего несут субсидиарную (дополнительную) ответственность по возмещению причиненного им ущерба, в том числе компенсации морального вреда, по принципу долевой ответственности.

При этом размер возмещения каждым из законных представителей зависит от наличия (отсутствия) самостоятельных средств у несовершеннолетнего, виновности каждого из законных представителей в причинении несовершеннолетним вреда, степени участия в воспитании ребенка и т.д.

Таким образом, размер взысканий в счет возмещения вреда, причиненного несовершеннолетним, должен быть определен для каждого законного представителя.

Из материалов дела следует, что законные представители осужденного в равной степени принимали участие в его воспитании, соответственно они должны нести равную долевую ответственность.

Судебная коллегия приговор изменила: установила порядок взыскания компенсации морального вреда с законных представителей осужденного в равных долях.