Определение Конституционного Суда РФ от 27 февраля 2020 г. N 384-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Крамаренко Ираиды Георгиевны на нарушение ее конституционных прав статьей 196 и пунктом 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации во взаимосвязи со статьей 44 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев по требованию гражданки И.Г. Крамаренко вопрос о возможности принятия ее жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданка И.Г. Крамаренко оспаривает конституционность следующих положений Гражданского кодекса Российской Федерации:

статьи 196, согласно которой общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 данного Кодекса (пункт 1); срок исковой давности не может превышать десять лет со дня нарушения права, для защиты которого этот срок установлен, за исключением случаев, установленных Федеральным законом от 6 марта 2006 года N 35-ФЗ "О противодействии терроризму" (пункт 2);

пункта 1 статьи 200, в силу которого, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Как следует из представленных материалов, 18 февраля 2005 года И.Г. Крамаренко заключила с филиалом кредитной организации договор о передаче в пользование сроком на 25 месяцев личных сбережений, которые были отданы гражданину К., являвшемуся руководителем названного филиала, и переведены в кредитную организацию. Датой возврата этих сбережений являлось 19 марта 2007 года. Впоследствии в отношении К. было возбуждено уголовное дело, по которому И.Г. Крамаренко признана потерпевшей. Однако 27 декабря 2013 года производство по этому делу было прекращено в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Поскольку денежные средства заявительнице возвращены не были, а кредитная организация прекратила свою деятельность, И.Г. Крамаренко обратилась в суд с требованиями о взыскании с К. суммы неосновательного обогащения, процентов, неустойки и компенсации морального вреда, в удовлетворении которых ей было отказано. Суд посчитал, что И.Г. Крамаренко была признана потерпевшей по уголовному делу 27 июня 2012 года, тем самым она не была лишена возможности обратиться за защитой своих прав в пределах установленного законом срока исковой давности, однако исковое заявление подано ею в суд 6 июня 2017 года, в связи с чем трехлетний срок исковой давности пропущен.

По мнению заявительницы, оспариваемые положения во взаимосвязи со статьей 44 "Гражданский истец" УПК Российской Федерации по смыслу, придаваемому им судами общей юрисдикции, не соответствуют Конституции Российской Федерации, ее статьям 2, 6 (часть 2), 45 (часть 2), 46 (часть 1) и 52, в той мере, в какой они позволяют применять срок исковой давности при заявлении ответчиком, в отношении которого было возбуждено и впоследствии прекращено в связи с истечением срока привлечения к уголовной ответственности уголовное дело, соответствующего ходатайства в рамках производства по гражданскому делу.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Установление в законе общего срока исковой давности, т.е. срока для защиты интересов лица, право которого нарушено (статья 196 ГК Российской Федерации), начала его течения (статья 200 ГК Российской Федерации) и последствий его пропуска (статья 199 ГК Российской Федерации) обусловлено необходимостью обеспечить стабильность отношений участников гражданского оборота и не может рассматриваться как нарушающее какие-либо конституционные права (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 28 марта 2017 года N 674-О, от 26 ноября 2018 года N 2946-О и др.). При этом пункт 1 статьи 200 ГК Российской Федерации сформулирован таким образом, что наделяет суд необходимыми полномочиями по определению момента начала течения срока исковой давности исходя из фактических обстоятельств дела (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июля 2015 года N 1681-О, от 28 февраля 2019 года N 339-О и др.).

В соответствии со статьей 44 УПК Российской Федерации гражданский иск в уголовном процессе может быть предъявлен после возбуждения уголовного дела и до окончания судебного следствия при разбирательстве данного уголовного дела в суде первой инстанции (часть вторая).

До вступления в силу Федерального закона от 7 мая 2013 года N 100-ФЗ Гражданский кодекс Российской Федерации в статье 203 предусматривал, что течение срока исковой давности прерывается предъявлением иска в установленном порядке. Данный Кодекс в ныне действующей редакции в статье 204 закрепляет, что срок исковой давности не течет со дня обращения в суд в установленном порядке за защитой нарушенного права на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита нарушенного права (пункт 1); если судом оставлен без рассмотрения иск, предъявленный в уголовном деле, начавшееся до предъявления иска течение срока исковой давности приостанавливается до вступления в законную силу приговора, которым иск оставлен без рассмотрения (абзац второй пункта 2).

Таким образом, положения Гражданского кодекса Российской Федерации в системной связи с положениями Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации предусматривают возможность приостановления течения срока исковой давности в случае предъявления гражданского иска в уголовном процессе.

При этом, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 5 марта 2014 года N 589-О, само по себе возбуждение уголовного дела по заявлению потерпевшего, выступающего в рамках этого уголовного дела в качестве гражданского истца, не препятствует возможности защиты потерпевшим своих имущественных прав в порядке гражданского судопроизводства путем подачи иска в арбитражный суд или суд общей юрисдикции; потерпевший, предъявляя гражданский иск в уголовном процессе на стадии предварительного следствия, должен предвидеть юридические последствия своих действий, в том числе возможность, а в отдельных случаях - и необходимость защиты своих прав в порядке гражданского судопроизводства.

Таким образом, статья 196 и пункт 1 статьи 200 ГК Российской Федерации (примененные в деле с участием заявительницы как в оспариваемой редакции, так и в редакции, действовавшей до вступления в силу Федерального закона от 7 мая 2013 года N 100-ФЗ) во взаимосвязи со статьей 44 УПК Российской Федерации не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявительницы в ее конкретном деле, при рассмотрении которого суд указал также на то, что достоверных и допустимых доказательств причинения ей ответчиком вреда не представлено.

Проверка же законности и обоснованности вынесенных по конкретному делу с участием И.Г. Крамаренко судебных постановлений, в том числе выбор норм права, подлежащих применению, связаны с необходимостью исследования фактических обстоятельств, что не относится к полномочиям Конституционного Суда Российской Федерации, как они определены статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Кроме того, представленными заявительницей материалами применение пункта 2 статьи 196 ГК Российской Федерации, а также частей третьей - шестой статьи 44 УПК Российской Федерации в конкретном деле с ее участием не подтверждается.

Исходя из изложенного и руководствуясь частью второй статьи 40, пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Крамаренко Ираиды Георгиевны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин