Решение Суда по интеллектуальным правам от 17 марта 2020 г. по делу N СИП-677/2019 Суд признал недействительным решение Роспатента, принятое по результатам рассмотрения возражения против выдачи им патента на изобретение, поскольку действия общества по подаче возражения против выдачи данного патента являются злоупотреблением правом (документ отменен)

Решение Суда по интеллектуальным правам от 17 марта 2020 г. по делу N СИП-677/2019

Именем Российской Федерации

ГАРАНТ:

Постановлением президиума Суда по интеллектуальным правам от 20 августа 2020 г. N С01-439/2020 по делу N СИП-677/2019 настоящее решение отменено

Резолютивная часть решения оглашена 11 марта 2020 года.

Решение в полном объеме изготовлено 17 марта 2020 года.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего Васильевой Т.В.,

судей Мындря Д.И., Снегура А.А.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Булыгиной Н.А.,

рассмотрев в судебном заседании дело по заявлению

общества с ограниченной ответственностью "Промышленные инновационные технологии Национальной коксохимической ассоциации" (ул. Менделеева, д. 217, корп. А, эт. 3, пом. N 1, г. Уфа, Республика Башкортостан, 450071, ОГРН 1096671018861)

к Федеральной службе по интеллектуальной собственности (Роспатент) (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН 1047730015200),

третье лицо: публичное акционерное общество "Новолипецкий металлургический комбинат" площадь Металлургов, д. 2, г. Липецк, Липецкая обл., 398040, ОГРН 1024800823123)

о признании недействительным решения Роспатента от 24.05.2019, принятого по результатам рассмотрения возражения от 25.01.2019 против выдачи патента Российской Федерации N 2355729 на изобретение,

в заседании приняли участие:

от заявителя - Шахова Г.Н. (по доверенности от 27.09.2019), Мустаев И.М. (по доверенности от 01.07.2019); Лысенко А.В. (протокол общего собрания участников от 13.01.2020), Фадеев Д.А. (по доверенности от 04.10.2019),

от Роспатента - Старцева Д.Б. (по доверенности от 26.04.2019),

от третьего лица - Борисов К.Ю., Вилесов А.С., Пфейфер Е.Г., Стукалова В.В., Хромушина Е.В. (по общей доверенности от 01.11.2019), Попов А.В. (по доверенности от 18.07.2018),

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью "Промышленные инновационные технологии Национальной коксохимической ассоциации" (далее - общество "ПРОМИНТЕХ НКА", заявитель, патентообладатель) обратилось в Суд по интеллектуальным правам с заявлением о признании недействительным решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатента) от 24.05.2019, принятого по результатам рассмотрения возражения от 25.01.2019 против выдачи патента Российской Федерации N 2355729 на изобретение. В целях восстановления своих нарушенных прав заявитель просил суд восстановить действие спорного патента.

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено публичное акционерное общество "Новолипецкий металлургический комбинат" (далее - общество "НЛМК").

В судебном заседании представители общества "ПРОМИНТЕХ НКА" заявленные требования поддержали по основаниям, изложенным в заявлении, а также дополнительных пояснениях, при этом просили не рассматривать изложенные в заявлении доводы о допущенных Роспатентом грубых нарушениях процедуры рассмотрения возражения (пункт 2 заявления, т. 1 л.д. 3-4).

Заявитель полагает, что оспариваемое решение административного органа является недействительным, так как противоречит требованиям статьи 1350 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) и принято в результате неправильного применения пункта 19.5.2. Правил составления, подачи и рассмотрения заявки на выдачу патента на изобретение, утвержденных приказом Роспатента от 06.06.2003 N 82 (далее - Правила ИЗ).

Кроме того, общество "ПРОМИНТЕХ НКА" заявило о наличии признаков злоупотребления обществом "НЛМК" правом при подаче возражения.

Представитель Роспатента возражал против удовлетворения заявленных требований, изложив мотивы в отзыве, а также обратил внимание на то, что выяснение вопросов злоупотребления правом при подаче возражений не относятся к компетенции административного органа.

Представитель третьего лица поддержал позицию ответчика по основаниям, изложенным в отзыве и письменных пояснениях, возражал против доводов заявителя о злоупотреблении правом при подаче возражения.

Рассмотрев материалы дела, выслушав представителей лиц, участвующих в деле, оценив все доказательства по делу в совокупности и взаимосвязи, суд считает заявленные требования подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, патент Российской Федерации N 2355729 на изобретение "Добавка коксующая" выдан по заявке N 2008107441/04 с приоритетом от 26.02.2008 на имя ЗАО НПО "Восточный научно-исследовательский углехимический институт". По данным государственного реестра 19.02.2010 права на патент были уступлены по договору об уступке патента Российской Федерации на изобретение, согласно которому патентообладателем является общество "ПРОМИНТЕХ НКА".

Патент Российской Федерации N 2355729 на изобретение "Добавка коксующая" выдан со следующей формулой: "Применение нефтяного кокса с выходом летучих веществ в интервале более 14% и менее 25% в качестве коксующей добавки к угольным шихтам, используемым для производства металлургического кокса".

В Роспатент 25.01.2019 поступило возражение общества "НЛМК" против выдачи спорного патента, мотивированное несоответствием изобретения условию патентоспособности "новизна". К возражению были приложены копии следующих материалов:

Патентный документ US 2787585, дата публикации 02.04.1957 (далее - [1]);

Патентный документ RU 2296151 С1, дата публикации 27.03.2007 (далее - [2]);

Патентный документ SU 1778137 A1, дата публикации 30.11.1992 (далее - [3]);

Патентный документ US 2640016, дата публикации 26.05.1953 (далее - [4]);

Ожегов С.И., Шведова Н.Ю., "Толковый словарь русского языка", 4-е издание, доп., М., 1999 г., стр. 594 (далее - [5]);

Артоболевский И.И., "Политехнический словарь", Советская энциклопедия, стр. 563 (далее - [6]);

Глущенко И.М., "Теоретические основы технологии горючих ископаемых", Металлургия, М., 1990 г., стр. 170-171 (далее - [7]);

Патентный документ US 2979441, дата публикации 11.04.1961 (далее - [8]);

ГОСТ 25543-2013 "Угли бурые, каменные и антрациты", Стандартинформ, М., дата введения 01.01.2015 (далее - [9]);

Лякишев Н.П., "Энциклопедический словарь по металлургии", Интермет Инжиниринг, М., 2000 г., стр. 354 (далее - [10]).

При этом общество "НЛМК" отмечало, что вся совокупность признаков, приведенная в формуле изобретения по оспариваемому патенту, известна из патентного документа [1], в котором, как было указано в возражении, раскрыто применение нефтяного кокса с выходом летучих веществ в интервале от 14% до 24% в качестве коксующей добавки к угольным шихтам, используемым для производства металлургического кокса.

В возражении было указано, что в формуле оспариваемого патента не раскрыт состав шихты ни по видам углей, ни по их качеству и количеству, в связи с чем, правовая охрана, предоставленная оспариваемому изобретению, не ограничена выбором видов углей в составе шихты.

При этом, по мнению общества "НЛМК", в патентном документе [1] раскрыт аналогичный механизм действия коксующей добавки и приведены сведения, подтверждающие, что указанная добавка является именно коксующей.

Кроме того, в возражении общество "НЛМК" указало, что техническое решение, раскрытое в патентном документе [1], является не единственным источником информации, на основании которого изобретение по оспариваемому патенту может быть признано несоответствующим условию патентоспособности "новизна", и привело источники [2-4].

Общество "НЛМК" также отмечало, что в описании оспариваемого патента раскрыт более широкий, чем в формуле изобретения, интервал выхода летучих веществ от 12 до 30 мас.%. Однако признаки, характеризующие указанный интервал, известны из уровня техники для решения задачи по получению металлургического кокса. Так, нижняя граница указанного интервала (>12%) известна из патентного документа [2], а верхняя граница указанного интервала (30% и менее) известна из патентного документа [4]. Таким образом, из уровня техники известны не только все признаки изобретения, раскрытые в формуле оспариваемого патента, но и дополнительные количественные признаки, раскрытые в описании упомянутого патента.

На основании вышеизложенного общество "НЛМК" утверждало, что при известности каждого по отдельности из патентных документов [1-4], изобретение по спорному патенту не соответствует условию патентоспособности "новизна".

В поступившем от патентообладателя отзыве на возражение была изложена мотивированная позиция о соответствии изобретения по спорному патенту условию патентоспособности "новизна".

Так, общество "ПРОМИНТЕХ НКА" отмечало, что обществом "НЛМК" неправильно определен объект правовой охраны оспариваемого патента, как "применение нефтяного кокса", поскольку такого самостоятельного объекта правовой охраны как "применение" на дату приоритета изобретения по оспариваемому патенту не существовало.

Как указывал патентообладатель, оспариваемый патент получен на объект, относящийся к продукту - добавке коксующей, и неправильная идентификация объекта охраны по оспариваемому патенту обусловила ошибочные выводы возражения, касающиеся идентификации объекта изобретения (продукт), назначения (добавка коксующая) и области использования изобретения (производство металлургического кокса) по противопоставляемым патентам.

При этом в отзыве было указано, что наличие у нефтяного кокса по противопоставленным патентам такого свойства, как коксуемость, в возражении не анализировалось, не устанавливалось и не определялось. Критерии, по которым обществом "НЛМК" устанавливалось такое свойство нефтяных продуктов, как коксуемость, в возражении не приведены. В связи с этим доводы возражения о том, что нефтяные продукты в изобретениях по противопоставляемым патентам представляет собой коксующую добавку, по мнению патентообладателя, являлись необоснованными.

Общество "ПРОМИНТЕХ НКА" также отмечало, что противопоставленные источники информации не содержат сведений о наличии у нефтяного кокса свойств, позволяющих использовать его как коксующий компонент шихты для коксования, а не для снижения содержания летучих веществ в углеродсодержащей смеси, предназначенной для коксования, и не в качестве отощающего или спекающего компонента.

Таким образом, патентообладатель утверждал, что патентные документы [1-4] не содержат сведений, на основании которых изобретение по оспариваемому патенту может быть признано несоответствующим условию патентоспособности "новизна".

Нефтяной кокс, описанный в патентном документе [1] применяется исключительно для того, чтобы образовать смесь с более низким содержанием летучих веществ по сравнению с высоким содержанием летучих веществ в используемом слабококсующемся угле и, соответственно, повысить за счет этого прочность получаемого кокса. Из патентного документа [1] известно добавление нефтяного кокса не к угольным шихтам, используемым для производства металлургического кокса, т.е. к шихтам для коксования, которые собираются из нескольких типов углей и которые самостоятельно пригодны для получения металлургического кокса, а к слабококсующемуся углю, непригодному для производства металлургического кокса без смешения с другими материалами.

Патентообладатель также отмечал, что материал, вместе с которым используют добавку, раскрытый в патентном документе [1], не является шихтой, поскольку содержит только один компонент - слабококсующийся уголь.

Кроме того, по мнению общества "ПРОМИНТЕХ НКА", из патентного документа [1] неизвестно такое свойство нефтяного кокса, как возможность использовать его в качестве коксующей добавки, предназначенной для замены коксующих компонентов шихты для коксования при производстве металлургического кокса, т.е. не известны коксующие свойства используемого в изобретении нефтяного кокса. Соответственно, из упомянутого источника информации не известно применение нефтяного кокса с выходом летучих веществ в интервале более 14% и менее 25% в качестве коксующей добавки к угольным шихтам, используемым для производства металлургического кокса.

В отношении патентных документов [2] и [3] в отзыве было отмечено, что в названных документах раскрыты сведения, касающиеся наличия спекающих и отощающих свойств у нефтяного кокса.

При этом патентообладатель обращал внимание на имеющиеся различия в смысловом содержании понятий "коксуемость" и "спекаемость". В частности, в отзыве было отмечено, что данные понятия нельзя отождествлять, поскольку они характеризуют различные свойства углей. Кроме того, методы определения спекаемости и коксуемости и их характеристики также не являются идентичными.

Таким образом, по мнению общества "ПРОМИНТЕХ НКА", из патентных документов [2] и [3] не известны коксующие свойства используемого в изобретении нефтяного кокса.

В отношении патентного документа [4] в отзыве было отмечено, что нефтяной кокс в данном изобретении используется в качестве отощающей добавки для снижения общего содержания летучих веществ в шихте, нефтяной кокс не предназначен для замены коксующих компонентов шихты, а в описании и в формуле отсутствуют указания о коксующих свойствах нефтяного кокса.

С учетом вышеизложенного патентообладатель утверждал, что из патентных документов [2-4] не известно применение нефтяного кокса с выходом летучих веществ в интервале более 14% и менее 25% в качестве коксующей добавки к угольным шихтам, используемым для производства металлургического кокса.

Патентообладатель также указывал на различия в переводе терминов "caking" и "coking": термин "caking" переводится как спекание, спекающийся и т.п., а термин "coking" - как коксование, коксующий, коксующийся.

К отзыву и дополнительным материалам патентообладателем были приложены копии следующих материалов:

Якимов М.В., "Англо-русский политехнический словарь", Литера, Санкт-Петербург, 2006 г., 120, 121, 168, 169 (далее - [12]);

Патентный документ SU 579297, дата публикации 05.11.1977 (далее - [13]);

Патентный документ SU 1151215 А, дата публикации 15.04.1985 (далее - [14]);

Патентный документ SU 1114782 А, дата публикации 23.09.1984 (далее - [15]);

Патентный документ RU 2333236 C1, дата публикации 10.09.2008 (далее - [16]);

Журнал "Кокс и химия", N 3, 2006 г., статья Киселев Б.П., Станкевич А.С., "Оценка угольной базы коксования", стр. 7-15 (далее - [17]);

Кауфман А.А. и др., "Теория и практика современных процессов коксования", Сборник примеров и задач, Екатеринбург, 2006 г., стр. 12-15 (далее - [18]);

Еремин И.В. и др., "Петрология и химико-технологические параметры углей Кузбасса", Кемерово, 2001 г., стр. 24, 25, 94, 95, 102-105 (далее - [19]);

ГОСТ 20330-91 (ИСО 501-81) "Уголь. Метод определения показателя вспучивания в тигле", Комитет стандартизации и метрологии СССР, М., 1993 г. (далее - [20]);

ГОСТ 25543-88 "Угли бурые, каменные и антрациты. Классификация по генетическим и технологическим параметрам", ИПК Издательство стандартов, М., 1990 г. (далее - [21]);

Патентный документ SU 941394, дата публикации 07.07.1982 (далее - [22]);

Журнал "Кокс и химия", N 12, 2006 г., статья Егоров В.Н. и др., "О кондиционировании угольной шихты для коксования", стр. 11-17 (далее - [23]);

Журнал "Кокс и химия", Металлургия, N 1, 1996 г., статья Золотухин Ю.А. и др., "Оценка технологических свойств сложных по марочному составу и типу углей для коксования", стр. 2-3 (далее - [24]);

Журнал "Кокс и химия", N 7, 2005 г., статья Степанов Ю.В. и др., "Теория и практика шихтовки в современных условиях", стр. 6-10 (далее - [25]);

Шелков А.К., "Справочник коксохимика", т. 1, "Сырьевая база и подготовка углей к коксованию", Металлургия, М., 1964 г., стр. 20, 21, 49-51, 117-120 (далее - [26]);

Голицин М.В., Голицин А.М., "Коксующиеся угли России и мира. Справочник", Недра, М., 1996 г., стр. 46, 47, 52, 53 (далее - [27]);

Бюллетень научно-технической и экономической информации "Черная металлургия", выпуск 5 (1277), 2006 г., статья Киселев Б.П., "Угольная база и кокс предприятий России: некоторые итоги 2005 г.", стр. 10, 11, 15, 16 (далее - [28]);

Журнал "Кокс и химия", N 11, 2007 г., статья Киселев Б.П., Лисковец С.А., "О сырьевой базе коксования России", стр. 2, 6-9 (далее - [29]);

ГОСТ Р 52609-2006 "Угли каменные. Метод определения числа вспучивания по ИГИ-ВУХИН", Стандартинформ, М., 2007 г. (далее - [30]);

ГОСТ 9521-74 "Угли каменные. Метод определения коксуемости", Государственный комитет стандартов совета министров СССР, М., 1975 г. (далее - [31]);

Патентный документ RU 2124548 C1, дата публикации 10.01.1999 (далее - [32]);

Патентный документ RU 2174528 C1, дата публикации 10.10.2001 (далее - [33]);

Журнал "Кокс и химия", Металлургия, N 8, 1982 г., статья Вдовиченко Н.С. и др., "Исследование особенностей процесса коксования углей с нефтяным коксом", стр. 14-17 (далее - [34]);

Журнал "Кокс и химия", Металлургия, N 12, 1995 г., статья Унтербергер О.Г. и др., "Получение литейного кокса из шихты с участием нефтекоксовой мелочи", стр. 13-17 (далее - [35]);

Журнал "Кокс и химия", N 9, 1967 г., статья Триск А. и Шуберт К., "Металлургический кокс из шихт с участием нефтяного кокса и его поведение в доменных печах", стр. 52 (далее - [36]);

Глущенко И.М., "Теоретические основы технологии горючих ископаемых", Металлургия, М., 1990 г., стр. 162-165, 168-179, 182, 183, 264-267, 270, 271, 284-291 (далее - [37]);

ГОСТ 17070-87 "Угли. Термины и определения", ИПК Издательство стандартов, М., 1989 г. (далее - [38]);

ГОСТ 16126-91 (ИСО 502-82) "Уголь. Метод определения спекаемости по Грэй-Кингу", Комитет стандартизации и метрологии СССР, М., 1993 г.(далее - [39]);

Журнал "Кокс и химия", N 8, 2009 г., статья Стукова М.И. и др., "Исследование возможности использования "модифицированного" нефтяного кокса в качестве коксующей добавки к угольной шихте с целью повышения прочностных показателей металлургического кокса", стр. 12-15 (далее - [40]);

Перевод патентного документа [4] (далее - [41]);

Ишлинский А.Ю., "Новый политехнический словарь", Большая Российская энциклопедия, М., 2000 г., стр. 14 (далее - [42]);

Лейбович Р.Е. и др., "Технология коксохимического производства", Издание третье, перераб. и доп., Металлургия, М., 1982 г., стр. 18-25, 68-77 (далее - [43]);

Распечатки Интернет-сайта Espacenet с библиографическими данными патентных документов US 2591496 и US 2765266 (далее - [44]);

ГОСТ 5.1261-72 "Кокс доменный из углей Донецкого и Кузнецкого бассейнов и шихты Череповецкого металлургического завода. Требования к качеству аттестованной продукции", Издательство стандартов, М., 1974 г., стр. 2 (далее - [45]);

Патентный документ RU 2004129618 А, дата публикации 27.03.2006 (далее - [46]);

Патентный документ RU 2343179 C1, дата публикации 10.01.2009 (далее - [47]);

Патентный документ RU 2345117 C2, дата публикации 27.01.2009 (далее - [48]);

Мухленов И.П. и др., "Основы химической технологии", Высшая школа, М., 1968 г., стр. 231 (далее - [49]);

Роже Луазон и др., "Кокс", Металлургия, 1975 г., стр. 251 (далее - [50]).

По результатам рассмотрения возражения Роспатент пришел к выводу, что доводы общества "НЛМК" о несоответствии изобретения по патенту Российской Федерации N 2355729 условию патентоспособности "новизна" заслуживают внимания в связи со следующим.

Административный орган установил, что в качестве источника информации, на основании которого в возражении сделан вывод о несоответствии изобретения по оспариваемому патенту условию патентоспособности "новизна", общество "НЛМК" приводит, в частности, решение, раскрытое в патентном документе [1], которое, как указал Роспатент, характеризует применение определенного продукта в качестве добавки к угольным материалам для производства кокса.

При этом Роспатент не согласился с мнением патентообладателя о том, что такого самостоятельного объекта правовой охраны, как "применение", на дату приоритета изобретения по оспариваемому патенту не существовало, признав его необоснованными в силу положений пункта 19.5.2(4) Правил ИЗ.

Административный орган установил, что из источника информации [1] известно применение нефтяного кокса в области металлургии, в частности, на коксохимических предприятиях.

Таким образом, Роспатент констатировал, что техническое решение, раскрытое в патентном документе [1], относится к средству того же назначения, что и техническое решение, охарактеризованное в формуле изобретения спорного патента, а именно к применению нефтяного кокса.

Так, в оспариваемом решении отмечено, что согласно патентному документу [1] известно применение нефтяного кокса с выходом летучих веществ в интервале от 14 до 24% (т.е. более 14% и менее 25%) в качестве добавки к угольным шихтам, используемым для производства металлургического кокса [формула, кол. 2, абзац 3, кол. 2, последний абзац - кол. 4, строка 4]. При этом согласно сведениям, приведенным в патентном документе [1], смесь для получения металлургического кокса помимо угля с высоким содержанием летучих веществ и добавки может содержать другие компоненты, такие, как уголь с низким содержанием летучих веществ и/или пек (см. кол. 3, абзацы 2-5), т.е. материал, используемый для получения металлургического кокса, по сути представляет собой шихту согласно определениям, приведенным в словарях [6] и [10]. Указанная шихта в патентном документе [1] используется (участвует) в процессе коксования для получения металлургического кокса.

Изложенное позволило Роспатенту сделать вывод о том, что в патентном документе [1] раскрыты признаки, касающиеся наличия угольной шихты, используемой для производства металлургического кокса, приведенные в формуле изобретения по оспариваемому патенту.

При этом административный орган полагал возможным считать, что добавка к угольным шихтам, используемая в решении по патентному документу [1], представляет собой добавку, определяющую процесс коксования, т.е. по существу является коксующей.

Указанный вывод был обусловлен следующим.

Согласно формуле изобретения по оспариваемому патенту в качестве добавки используют нефтяной кокс с выходом летучих веществ в интервале более 14% и менее 25%.

При этом патентообладатель выразил согласие с тем, что из уровня техники известен продукт, представляющий собой нефтяной кокс с высоким выходом летучих веществ (более 14 и менее 25%), используемый в процессе коксования угольных материалов. Как было указано в отзыве, из противопоставленных в возражении источников информации не известно наличие у нефтяного кокса определенного свойства, такого, как коксуемость.

Роспатент указал, что в патентном документе [1] раскрыт продукт, а именно, нефтяной кокс с выходом летучих веществ в интервале от 14 до 24%, и его применение в качестве добавки к аналогичному сырью - угольной шихте. Процесс коксования согласно описанию оспариваемого патента не обладает какой-либо спецификой по сравнению с процессом, охарактеризованным в патентном документе [1].

Это привело Роспатент к выводу, что процесс коксования является в патентном документе [1] стандартным, протекает в стандартных условиях (в коксовой печи при температурах коксования) и служит для получения того же самого (что и в оспариваемом патенте) продукта - металлургического кокса, а значит отсутствуют основания полагать, что у известного из уровня техники продукта возможно проявление свойства и связанного с ним нового механизма действия при использовании его в аналогичном процессе по тому же самому назначению по спорному патенту.

В связи с изложенным административный орган пришел к выводу о том, что охарактеризованному в патентном документе [1] нефтяному коксу присущи все свойства, что и нефтяному коксу, охарактеризованному в формуле изобретения по оспариваемому патенту, поскольку в аналогичных условиях того же самого процесса и при использовании аналогичных материалов их свойства также будут идентичными и будут проявляться тем же самым образом.

Отсюда, по мнению Роспатента, следовало, что все свойства нефтяного кокса, раскрытые в патенте N 2355729, и связанные с ними механизмы действия имманентно присущи нефтяному коксу, охарактеризованному в патентном документе [1], в том числе и свойства, связанные с коксованием. Следовательно, техническому решению, охарактеризованному в патентном документе [1], присущи признаки, идентичные всем признакам, содержащимся в формуле изобретения по патенту N 2355729.

По результатам установления указанных обстоятельств в оспариваемом решении сделан вывод о несоответствии изобретения по патенту N 2355729 условию патентоспособности "новизна" в силу пункта 19.5.2(4) Правил ИЗ и пункта 2 статьи 1350 ГК РФ.

В связи с изложенным выводом анализ патентных документов [2-4], приведенных в возражении, не проводился, а в отношении источников информации [5], [7-9] Роспатент отметил, что они содержат общие сведения в данной области техники и приведены для сведения.

Источники [12-50] были признаны административным органом содержащими общие сведения в данной области техники, а также пояснения технического характера, не влияющие на ключевой вывод.

От патентообладателя 14.05.2019 поступило особое мнение, которое было отклонено Роспатентом.

На основании изложенного решением Роспатента от 24.05.2019 возражение общества "НЛМК" было удовлетворено, патент Российской Федерации на изобретение N 2355729 признан недействительным полностью.

Не согласившись с названным решением административного органа, общество "ПРОМИНТЕХ НКА" обратилось в Суд по интеллектуальным правам с вышеуказанным требованием.

Согласно части 1 статьи 198 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, граждане, организации и иные лица вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными ненормативных правовых актов, незаконными решений и действий (бездействия) органов, осуществляющих публичные полномочия, должностных лиц, если полагают, что оспариваемый ненормативный правовой акт, решение и действие (бездействие) не соответствуют закону или иному нормативному правовому акту и нарушают их права и законные интересы в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, незаконно возлагают на них какие-либо обязанности, создают иные препятствия для осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности.

Основанием для принятия решения суда о признании ненормативного акта недействительным являются одновременно как его несоответствие закону или иному правовому акту, так и нарушение указанным актом гражданских прав и охраняемых законом интересов гражданина или юридического лица, обратившихся в суд с соответствующим требованием (статья 13 ГК РФ, пункт 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", пункт 138 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - постановление Пленума ВС РФ от 23.04.2019 N 10)).

В соответствии с частью 4 статьи 200 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел об оспаривании ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) органов, осуществляющих публичные полномочия, должностных лиц арбитражный суд в судебном заседании осуществляет проверку оспариваемого акта или его отдельных положений, оспариваемых решений и действий (бездействия) и устанавливает их соответствие закону или иному нормативному правовому акту, устанавливает наличие полномочий у органа или лица, которые приняли оспариваемый акт, решение или совершили оспариваемые действия (бездействие), а также устанавливает, нарушают ли оспариваемый акт, решение и действия (бездействие) права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

В силу части 5 статьи 200 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обязанность доказывания соответствия оспариваемого ненормативного правового акта закону или иному нормативному правовому акту, законности принятия оспариваемого решения, совершения оспариваемых действий (бездействия), наличия у органа или лица надлежащих полномочий на принятие оспариваемого акта, решения, совершение оспариваемых действий (бездействия), а также обстоятельств, послуживших основанием для принятия оспариваемого акта, решения, совершения оспариваемых действий (бездействия), возлагается на орган или лицо, которые приняли акт, решение или совершили действия (бездействие).

Полномочия Роспатента на вынесение оспариваемого решения заявителем не оспариваются, установлены статьями 1248, 1398 ГК РФ и Положением о Федеральной службе по интеллектуальной собственности, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 21.03.2012 N 218.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 27 постановления Пленума ВС РФ от 23.04.2019 N 10, по возражениям против выдачи патента, предоставления правовой охраны товарному знаку, наименованию места происхождения товара основания для признания недействительным патента, предоставления правовой охраны товарному знаку, наименованию места происхождения товара определяются исходя из законодательства, действовавшего на дату подачи заявки в Роспатент или в федеральный орган исполнительной власти по селекционным достижениям.

Вместе с тем подлежит применению порядок рассмотрения соответствующих возражений, действующий на момент обращения за признанием недействительными патента, предоставления правовой охраны товарному знаку, наименованию места происхождения товаров.

С учетом даты подачи заявки N 2008107441/04 (26.02.2008) правовая база для оценки охраноспособности изобретения по патенту Российской Федерации N 2355729 включает ГК РФ в соответствующей редакции и Правила ИЗ.

Согласно пункту 1 статьи 1350 ГК РФ в качестве изобретения охраняется техническое решение в любой области, относящееся к продукту (в частности, устройству, веществу, штамму микроорганизма, культуре клеток растений или животных) или способу (процессу осуществления действий над материальным объектом с помощью материальных средств). Изобретению предоставляется правовая охрана, если оно является новым, имеет изобретательский уровень и промышленно применимо.

Как указано в пункте 2.1. Правил ИЗ, в качестве изобретения охраняется техническое решение в любой области, относящееся к продукту или способу (пункт 2.1.1. "Объект изобретения - продукт").

Согласно подпункту (1) пункта 3.2.3. Правил ИЗ название изобретения, как правило, характеризует его назначение.

Подпунктом (8) пункта 3.2.3. Правил ИЗ предусматривается, что в названии изобретения, охарактеризованного в виде применения по определенному назначению (подпункт (1.2) пункта 3.2.4.3), приводится наименование средства, отражающее это назначение. Допускается изложение названия в ином виде при соблюдении условий подпункта (1) названного пункта.

В соответствии с пунктом 3.3.7. для изобретения, охарактеризованного в виде применения по определенному назначению, используется формула следующей структуры: "Применение... (приводится название или характеристика продукта или способа) в качестве... (приводится заявляемое назначение указанного продукта или способа)".

В соответствии с пунктом 2 статьи 1350 ГК РФ изобретение является новым, если оно не известно из уровня техники. Уровень техники включает любые сведения, ставшие общедоступными в мире до даты приоритета изобретения.

Согласно подпункту (1) пункта 19.5.2 Правил ИЗ изобретение является новым, если оно не известно из уровня техники. Проверка новизны изобретения проводится в отношении всей совокупности признаков, содержащихся в независимом пункте формулы изобретения.

Согласно подпункту (4) пункта 19.5.2 Правил ИЗ изобретение признается известным из уровня техники и не соответствующим условию новизны, если в уровне техники выявлено средство, которому присущи признаки, идентичные всем признакам, содержащимся в предложенной заявителем формуле изобретения, включая характеристику назначения. Если заявленное изобретение охарактеризовано в виде применения по определенному назначению, то оно не признается соответствующим условию новизны при обнаружении источника информации, из которого известно применение того же продукта или способа по такому же назначению.

Основанием для признания изобретения по патенту N 2355729 не соответствующим условию патентоспособности "новизна", по версии Роспатента и третьего лица, являлось обнаружение источника, из которого известно применение "нефтяного кокса с выходом летучих веществ в интервале более 14% и менее 25% в качестве коксующей добавки к угольным шихтам, используемым для производства металлургического кокса". Как указано в оспариваемом решении, "анализ сведений, раскрытых в патентном документе [1], показал, что из упомянутого источника информации известно применение нефтяного кокса в области металлургии, в частности, на коксохимических предприятиях. Таким образом, можно констатировать, что техническое решение, раскрытое в патентном документе [1], относится к средству того же назначения, что и техническое решение, охарактеризованное в формуле изобретения оспариваемого патента, а именно, к применению нефтяного кокса".

Однако, как верно отмечает заявитель, Роспатент в ходе рассмотрения возражения против выдачи патента на изобретение N 2355729, мотивированного несоответствием изобретения условию патентоспособности "новизна", не устанавливал в полном объеме назначение изобретения по спорному патенту - не устанавливал, используется ли нефтяной кокс по противопоставленному патенту в качестве именно коксующей добавки к угольным шихтам или в качестве иного компонента угольной шихты.

Так, в качестве источника, порочащего новизну изобретения по патенту N 2355729, Роспатент принял патентный документ [1].

Проведя анализ представленных сведений, Роспатент сделал вывод о том, что техническое решение, раскрытое в патентном документе [1], относится к средству того же назначения, что и техническое решение, охарактеризованное в формуле изобретения спорного патента, а именно, к применению нефтяного кокса.

Также административный орган пришел к выводу, что в патентном документе [1] раскрыты признаки, касающиеся наличия угольной шихты, используемой для производства металлургического кокса, приведенные в формуле изобретения по спорному патенту. При этом Роспатентом было отмечено, что добавка к угольным шихтам, используемая в решении по патентному документу [1], представляет собой добавку, определяющую процесс коксования, т е. по существу является коксующей.

Изложенное предопределило вывод Роспатента о том, что охарактеризованному в патентном документе [1] нефтяному коксу присущи все свойства, что и нефтяному коксу, охарактеризованному в формуле изобретения по спорному патенту, поскольку в аналогичных условиях того же самого процесса и при использовании аналогичных материалов их свойства также будут идентичными и будут проявляться тем же самым образом. Отсюда следовало, по мнению Роспатента, и то, что все свойства нефтяного кокса, раскрытые в оспариваемом патенте, и связанные с ними механизмы действия имманентно присущи нефтяному коксу, охарактеризованному в патентном документе [1] в том числе и свойства, связанные с коксованием.

Однако, положив в основу вышеназванных выводов утверждение о том, что процесс коксования является в патентном документе [1] стандартным и служит для получения того же самого (что и в спорном патенте) продукта - металлургического кокса, Роспатент не принял во внимание доводы патентообладателя о том, что новым в изобретении по патенту N 2355729 являлось выявленное патентообладателем новое свойство (коксуемость), новый механизм действия при использовании нефтяного кокса с выходом летучих веществ в интервале более 14% и менее 25%.

Нельзя признать правомерными названные выводы Роспатента также потому, что им были признаны коксующими любые компоненты, которые принимают участие в процессе коксования при получении металлургического кокса. В этой части Роспатентом ошибочно не были приняты во внимание доводы общества "ПРОМИНТЕХ НКА" о том, что коксующими являются не все компоненты шихты, участвующие в коксовании. Все шихты, из которых получают металлургические коксы, составляются по определенным правилам из компонентов, функции которых известны заранее; шихты составляются с учетом функций (свойств), выполняемых каждым компонентом.

При этом подлежали учету доводы общества "ПРОМИНТЕХ НКА" и соответствующие сведения, изложенные в частности в представленных им источниках [16, 17, 18, 21, 23, 24, 37, 43, 46, 47, 48], о том, что имеется существенная разница между коксующими, спекающими и отощающими углями, что предопределяет их классификацию (международная классификация углей, ГОСТ 25543-88) и позволяет разграничивать эти угли друг от друга по разным свойствам, определяющим функции, выполняемые каждым типом угля, в том числе при их использовании для коксования.

Роспатент не учел, что из представленных сведений (источник [49]) известно, что шихту, пригодную для производства металлургического кокса, можно получать и без коксующих компонентов. Присутствие коксующих компонентов в шихте для коксования не является обязательным.

Таким образом, для того, чтобы выявить сущность изобретения, Роспатенту необходимо было принять во внимание доводы патентообладателя о разнице между свойствами коксующих, спекающих и отощающих компонентов шихт для коксования и о том, что они по-разному проявляют свои свойства в процессе коксования. Необходимо было также учесть тот факт, что коксующими называются не все компоненты шихт для коксования, а только те, которые обладают свойством коксуемости (а не спекаемости. или отощения), а также доводы патентообладателя о том, что получение из шихты металлургического кокса не свидетельствует о наличии в такой шихте коксующих компонентов.

Вместе с тем, ни один из доводов патентообладателя не был принят во внимание. Роспатент не установил, какие свойства проявляет нефтяной кокс в техническом решении по источнику [1] - свойства спекающего, отощающего или коксующего компонента шихты.

При этом по критерию "новизна" изобретения по оспариваемому патенту источник [1] Роспатентом был противопоставлен по следующим причинам:

из-за известности "применения нефтяного кокса в области металлургии, в частности, на коксохимических предприятиях", т.е. фактически была противопоставлена известность области применения, указанной в первом абзаце описания изобретения по оспариваемому патенту;

из-за известности применения нефтяного кокса с выходом летучих веществ в интервале от 14 до 24% (т.е. более 14% и менее 25%) в качестве добавки к угольным шихтам, используемым для производства металлургического кокса, т.е. не раскрыта известность применения по источнику конкретной добавки: качестве спекающего, отощающего или коксующего компонента шихты.

Вместе с тем патентообладатель приводил довод о том, что в изобретении по патенту N US2787585 (источник [1]) нефтяной кокс используется в качестве отощающей добавки (не коксующей) для того, чтобы образовать смесь с более низким содержанием летучих веществ по сравнению с высоким содержанием летучих веществ в используемом слабококсующемся угле и, соответственно, повысить за счет этого прочность получаемого кокса, однако указанный довод не был принят Роспатентом во внимание и не был опровергнут.

Из уровня техники известно, что в источнике [1] к углю с высоким содержанием летучих веществ нефтяной кокс добавлялся в качестве именно отощающей, а не коксующей добавки.

Так, в источнике [50] приведены следующие сведения: "Один из способов, позволяющих уменьшить чрезмерную трещиноватость кокса, получаемую при коксовании углей с высоким выходом летучих веществ, заключается в добавлении в шихту веществ, называемых отощающими добавками...".

Аналогичные сведения приведены в представленном заявителем в суд источнике "Химия и технология угля". Агроскин А.А., М., изд. Недра, 1969 г. (стр. 114, 3 абзац снизу; т. 8 л.д. 126-130) в разделе "Введение отощающих добавок": "Тонкоизмельченный полукокс представляет собой хорошую отощающую примесь при коксовании шихт с высоким выходом летучих веществ".

Возможность улучшения качества кокса путем добавления к углю или шихте с высоким содержанием летучих веществ коксующих добавок из уровня техники не известна, такие сведения не приведены ни обществом "НЛМК", ни Роспатентом.

Следовательно, из уровня техники наличие сведений о том, что к углю с высоким содержанием летучих веществ для улучшения качества получаемого кокса добавляют коксующую добавку, не установлено.

Соответственно, в источнике [1] к углю с высоким содержанием летучих веществ (первый абзац колонки 1 перевода источника [1], 1 абзац колонки 2 источника [1], формула изобретения по источнику [1] и т.п.) для получения кокса надлежащего качества нефтяной кокс (полукокс) мог быть добавлен только и исключительно в качестве отощающей добавки.

Таким образом, выводы Роспатента о том, что к углю с высоким содержанием летучих веществ в источнике [1] добавляли коксующую добавку, прямо противоречат сведениям, содержащимся в уровне техники, из которых следует, что к такому углю для получения металлургического кокса надлежащего качества может быть добавлена только отощающая добавка.

В отношении довода третьего лица о том, что термин "Коксующая добавка" не известен из уровня техники, судебная коллегия отмечает следующее.

Во-первых, данный довод не приводился обществом "НЛМК" в возражении (т. 3 л.д. 76-85), следовательно, не являлся предметом рассмотрения в заседании коллегии Палаты по патентным спорам.

Во-вторых, выводы третьего лица о неизвестности данного термина прямо опровергаются представленными в материалы дела заявителем сведениями из уровня техники до даты приоритета изобретения.

Так, из представленных в суд материалов (т. 8 л.д. 111-125): сведения о патенте N CN 1912055, сведения о патенте N CN 1912056, сведения о патенте N CN 1872950, сведения о патенте N FR 2396063, сведения о патенте N US 4801402, сведения о патенте N US 2001049901, сведения о патенте N JP 2001133379, сведения о патенте N JP 2007321067, - известны коксующие добавки.

В-третьих, общество "НЛМК" сделало выводы о том, что нефтяной кокс по патенту США является коксующей добавкой исключительно на совпадении названия "нефтяной кокс" и на основании совпадения содержания летучих веществ в нефтяном коксе по патенту США и по спорному патенту. В свою очередь это привело к тому, что и выводы Роспатента о том, что нефтяной кокс по патенту США является коксующей добавкой, сделаны только на основании предположения о том, что нефтяной кокс по патенту США определяет процесс коксования.

Вместе с тем из представленных заявителем документов следует, что термин "Коксующая добавка" характеризует не конкретное вещество, обладающее конкретным химическим составом, а характеризует и определяет функцию, которую могут выполнять не только нефтяные коксы, но и, например, антрациты, как следует из патентов N CN 1912055 и N CN 1912056 с названием "Антрацитовая коксующая добавка".

Описание изобретения по патенту N 2355729 прямо содержит сведения о том, какой продукт является коксующей добавкой, а именно - продукт, обладающий способностью к коксованию.

Таким образом, сам по себе термин "Коксующая добавка" известен из уровня техники и понятен специалистам.

Роспатентом также не была дана оценка доводам патентообладателя и представленным им источникам о том, что получение из шихты металлургического кокса не свидетельствует о наличии в такой шихте коксующих компонентов - компонентов, способных к коксованию, имеющих индивидуальную коксуемость.

Вопреки доводам общества "НЛМК" в источнике [1] отсутствуют сведения об улучшении качества именно шихты в результате добавления нефтяного кокса. В источнике [1] говорится лишь о получении качественного металлургического кокса в результате добавления к слабококсующемуся углю с высоким содержанием летучих веществ нефтяного кокса, и только после этого полученная шихта и стала обладать достаточной коксуемостью - то есть стала пригодна для производства металлургического кокса. В коксохимии такое смешение называют отощением.

В пункте 5 формулы источника [1] приведены сведения о том, что при добавлении нефтяного кокса к углю с высоким содержанием летучих веществ будет получен кокс лучшего качества, чем только из одного такого угля.

При этом в описании патента США в третьем абзаце сверху колонка 1 (см. перевод источника [1]) приведены сведения о том, что уголь с высоким содержанием летучих веществ не пригоден для получения металлургического кокса.

Таким образом, вопреки доводам третьего лица, металлургический кокс из угля с высоким содержанием летучих веществ не получают и не производят.

В источнике [1] отсутствуют сведения о сравнении качества металлургического кокса, полученного из шихты, в которой отсутствовал нефтяной кокс по сравнению с качеством металлургического кокса, полученного из шихты, в которую добавили нефтяной кокс.

В связи с этим доводы общества "НЛМК" о том, что в источнике [1] нефтяной кокс с содержанием летучих веществ 14-25% позволил улучшить качество шихты, не основаны на сведениях, приведенных в данном источнике.

Довод общества "НЛМК" о том, что "наличие индивидуальной способности к коксованию у коксующей добавки не подтверждены сведениями, приведенными в патенте, и являются декларативными со стороны патентообладателя", является ошибочным, поскольку в таблице, приведенной в описании, представлены результаты коксования нефтяного кокса с содержанием летучих веществ от 14 до 25%, подтверждающие его способность к коксованию.

Кроме того, в реферате спорного патента однозначно сказано о возможности замены Добавкой коксующей углей марки "К" - то есть именно коксовых, имеющих индивидуальную коксуемость по определению.

При этом, даже при отсутствии в описании изобретения сведений, подтверждающих способность нефтяного кокса с содержанием летучих веществ от 14 до 25% к коксованию, это не имеет значения для выводов о соответствии изобретения условию патентоспособности "новизна".

Третье лицо также указывало, что формулой спорного патента охраняется использование коксующей добавки в составе угольной шихты, а не в качестве единственного компонента шихты.

Однако, общество "НЛМК" неверно понимает формулу изобретения, поскольку этой формулой охраняется возможность применения нефтяного кокса с содержанием летучих веществ от 14 до 25% не в составе шихты, а в качестве коксующей добавки к угольным шихтам, используемым для производства металлургического кокса. Состав шихты изобретением по патенту N 2355729 не защищается и не имеет значения. Изобретением по спорному патенту выявлено новое, ранее не известное индивидуальное свойство у нефтяного кокса с содержанием летучих веществ в интервале от 14 до 25% - способность к коксованию, что позволило использовать его в качестве коксующей добавки в угольные шихты.

Именно наличие способности к коксованию без дополнительных пояснений свидетельствует о том, что такой компонент позволяет получить кокс без использования других компонентов, а может быть использован как коксующий компонент шихты, используемой для производства металлургического кокса, в составе с иными компонентами (спекающими и отощающими).

Правомерность представления в суд вышеуказанных источников, которые не были предметом рассмотрения в Палате по патентным спорам, обусловлена тем, что правообладатель вправе представлять дополнительные доказательства по существу поданного возражения и принятого на его основе решения в опровержение доказательств, представляемых иными лицами, участвующими в деле, непосредственно в суд (пункт 137 постановления Пленума ВС РФ от 23.04.2019 N 10, постановления президиума Суда по интеллектуальным правам от 04.08.2016 по делу N СИП-108/2016, от 26.05.2017 по делу N СИП-171/2016, от 22.12.2017 по делу N СИП-694/2016, от 05.02.2018 по делу N СИП-325/2017).

Вместе с тем, в отличие от доказательств, представляемых правообладателем, доказательства, представляемые в суд подателем возражения по существу поданного возражения и принятого на его основе решения, могут быть направлены на опровержение выводов Роспатента, не дополняя при этом изначально поданное возражение. Документы, не представлявшиеся подателем возражения в Роспатент, могут быть положены в основу самостоятельного возражения.

Так, общество "НЛМК", не приводило в возражении доводы о том, что в патенте N 2355729 не приведены стандартные характеристики и свойства "коксующих добавок", о том, что в патенте N 2355729 не указан стандартный компонентный состав угольной шихты, в которую добавляют "коксующую добавку", поэтому указанные доводы не могут быть приняты во внимание при рассмотрении настоящего дела.

Все вышеизложенное свидетельствует о том, что заявленные обществом "ПРОМИНТЕХ НКА" доводы, подтвержденные общедоступными сведениями из уровня техники, ошибочно были отклонены Роспатентом при проверке патентоспособности изобретения по патенту Российской Федерации N 2355729.

В силу изложенного судебная коллегия полагает, что вывод административного органа о несоответствии изобретения по патенту N 2355729 условию патентоспособности "новизна" сделан в нарушение требований статьи 1350 ГК РФ и пункта 19.5.2. Правил ИЗ.

В силу части 5 статьи 200 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обязанность доказывания соответствия оспариваемого ненормативного правового акта закону или иному нормативному правовому акту, законности принятия оспариваемого решения, совершения оспариваемых действий (бездействия), наличия у органа или лица надлежащих полномочий на принятие оспариваемого акта, решения, совершение оспариваемых действий (бездействия), а также обстоятельств, послуживших основанием для принятия оспариваемого акта, решения, совершения оспариваемых действий (бездействия), возлагается на орган или лицо, которые приняли акт, решение или совершили действия (бездействие).

Однако из фактических обстоятельств дела усматривается, что в нарушение части 5 статьи 200, а также требований части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации Роспатент не доказал законность и обоснованность принятого им оспариваемого решения.

В свою очередь, заслуживает также внимания довод заявителя о злоупотреблении третьим лицом правом при подаче возражения против выдачи патента Российской Федерации на изобретение N 2355729.

Согласно пункту 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

Как разъясняется в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" положения ГК РФ, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (статья 3 ГК РФ), подлежат истолкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в статье 1 ГК РФ.

Согласно пункту 3 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ).

По смыслу приведенных норм для признания действий какого-либо лица злоупотреблением правом судом должно быть установлено, что умысел такого лица был направлен на заведомо недобросовестное осуществление прав, единственной его целью было причинение вреда другому лицу (отсутствие иных добросовестных целей). При этом злоупотребление правом должно носить достаточно очевидный характер, а вывод о нем не должен являться следствием предположений.

Как указывалось выше, при обращении в суд с заявлением об оспаривании решения Роспатента от 24.05.2019 общество "ПРОМИНТЕХ НКА" в обоснование довода о злоупотреблении правом со стороны общества "НЛМК", подавшего возражение против выдачи патента Российской Федерации на изобретение N 2355729, ссылалось в письменных дополнениях на следующие обстоятельства.

Общество "НЛМК" использовало изобретение по спорному патенту N 2355729 на основании сублицензионного договора N Л-04 от 12.08.2013, заключенного с обществом с ограниченной ответственностью "ПРОМИНТЕХ" (дата регистрации 24.01.2014, номер государственной регистрации РД 0140487). Согласно пункту 3.4 указанного договора срок его действия распространялся на фактические взаимоотношения сторон, возникшие с 1 августа 2012 г.

Право на предоставление сублицензий по патенту N 2355729 у общества "ПРОМИНТЕХ" возникло на основании договора исключительной лицензии, заключенного с обществом "ПРОМИНТЕХ НКА" (дата регистрации договора 03.06.2010, номер государственной регистрации РД0065335 согласно сведениям госреестра).

В сублицензионный договор N Л-04 24.11.2017 были внесены изменения в части изменения срока действия договора: срок действия сублицензионного договора продлен до 31.03.2018 (дата регистрации изменений 06.03.2018, номер государственной регистрации изменений РД0245706). Данные обстоятельства подтверждаются сведениями, опубликованными в госреестре.

Как следует из материалов дела и не опровергнуто обществом "НЛМК", в период действия сублицензионного договора и использования изобретения по патенту N 2355729 в указанный период у общества "НЛМК" как профессионального участника рынка не возникало никаких претензий ни по поводу условий патентоспособности изобретения по патенту N 2355729, ни по поводу условий сублицензии, в том числе по поводу взаимных расчетов по договору.

Вместе с тем общество "НЛМК" подало в Роспатент 25.01.2019 возражение против выдачи патента N 2355729 на изобретение, которое оно использовало в соответствии с заключенным им сублицензионным договором.

Однако, в силу принципа эстоппель сторона лишается права заявлять возражения в отношении ранее совершенных ею действий и сделок, а также принятых решений, если ее поведение ранее свидетельствовало о признании этих обстоятельств.

Принцип эстоппель вытекает из общих начал гражданского законодательства и является частным случаем проявления принципа добросовестности, согласно которому при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно; никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (пункты 3 и 4 статьи 1 ГК РФ) (пункт 3 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 15.11.2017).

Главная задача принципа эстоппель - не допустить, чтобы вследствие непоследовательности в своем поведении сторона получила выгоду в ущерб другой стороне, которая добросовестным образом положилась на определенную юридическую ситуацию, созданную первой стороной. Принцип эстоппель можно определить как запрет ссылаться на обстоятельства, которые ранее признавались стороной бесспорными исходя из ее действий или заверений.

Вместе с тем принцип эстоппель не подлежит применению, когда поведение лица (в том числе изменившееся) являлось разумно ожидаемым (абзац третий пункта 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

С учетом изложенного суд приходит к выводу о том, что в данном случае, не возражая против патентоспособности изобретения по спорному патенту N 2355729 и используя его в своей экономической деятельности на протяжении нескольких лет, общество "НЛМК" в силу принципа эстоппель утрачивает в дальнейшем право ссылаться на отсутствие условий патентоспособности названного изобретения. При этом общество "НЛМК" не обосновало, что изменение его поведения было разумно ожидаемым. Указанные обстоятельства свидетельствуют о недобросовестности общества "НЛМК" как подателя возражения против предоставления правовой охраны этому изобретению.

Как было указано выше, если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

На основании изложенного Суд по интеллектуальным правам считает, что рассматриваемые действия общества "НЛМК" были осуществлены исключительно с намерением причинить вред обществу "ПРОМИНТЕХ НКА" в обход закона с противоправной целью, с целью заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав (злоупотребление правом), поскольку исходя из материалов дела и конкретных фактических обстоятельств суд приходит к выводу о том, что поведение общества "НЛМК" направлено только на лишение изобретения по спорному патенту защиты по мотивам его непатентоспособности, при фактическом признании своим предыдущим поведением патентной чистоты используемого им на протяжении длительного периода времени технического решения.

При названных обстоятельствах Суд по интеллектуальным правам считает, что действия общества "НЛМК" по подаче возражения против выдачи патента Российской Федерации на изобретение N 2355729 являются злоупотреблением правом.

С учетом изложенного суд полагает, что поскольку оспариваемое решение Роспатента от 24.05.2019 не соответствует нормам статьи 1350 ГК РФ, нарушает права и законные интересы патентообладателя, а действия общества "НЛМК" по подаче возражения являются недобросовестными (злоупотреблением правом), заявленные требования подлежат удовлетворению.

В соответствии с пунктом 138 постановления Пленума ВС РФ от 23.04.2019 N 10 если по результатам рассмотрения дела об оспаривании решения Роспатента, принятого по результатам рассмотрения возражения, Судом по интеллектуальным правам установлено, что данный ненормативный правовой акт не соответствует закону или иному нормативному правовому акту и нарушает права и законные интересы заявителя, то суд согласно части 2 статьи 201 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации принимает решение о признании этого акта недействительным и в резолютивной части на основании пункта 3 части 4 статьи 201 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации указывает на обязанность Роспатента устранить допущенные нарушения прав и законных интересов заявителя в разумный срок.

Отменяя решение Роспатента, суд также вправе в случае признания установленными фактических обстоятельств, требующихся для вынесения соответствующего решения, обязать Роспатент выдать патент, предоставить правовую охрану товарному знаку, наименованию места происхождения товара или предоставить исключительное право на ранее зарегистрированное наименование места происхождения товара, восстановить или аннулировать патент, восстановить или прекратить правовую охрану товарного знака, наименования места происхождения товара, аннулировать запись в Государственном реестре наименований мест происхождения товаров Российской Федерации и все свидетельства об исключительном праве на ранее зарегистрированное наименование места происхождения товара.

Поскольку при рассмотрении данного дела все фактические обстоятельства, требующиеся для вынесения соответствующего решения, установлены, судебная коллегия Суда по интеллектуальным правам считает необходимым обязать Роспатент восстановить правовую охрану патента Российской Федерации N 2355729 на изобретение "Добавка коксующая".

В силу пункта 5 статьи 1393 ГК РФ Роспатент как федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности публикует в официальном бюллетене сведения о любых изменениях записей в государственных реестрах.

Судебные расходы по оплате государственной пошлины за рассмотрение заявления на основании статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации относятся на Роспатент и подлежат взысканию с него в пользу общества "ПРОМИНТЕХ НКА".

На основании статей 10, 13, 1248, 1350 Гражданского кодекса Российской Федерации и, руководствуясь статьями 65, 71, 75, 110, 197-201 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

признать решение Федеральной службы по интеллектуальной собственности от 24.05.2019, принятое по результатам рассмотрения возражения от 25.01.2019 против выдачи патента Российской Федерации на изобретение N 2355729, недействительным как не соответствующее статье 1350 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Обязать Федеральную службу по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН 1047730015200) восстановить правовую охрану патента Российской Федерации N 2355729 на изобретение "Добавка коксующая".

Взыскать с Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатент) (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН 1047730015200) в пользу общества с ограниченной ответственностью "Промышленные инновационные технологии Национальной коксохимической ассоциации" (ул. Менделеева, д. 217, корп. А, эт. 3, пом. N 1, г. Уфа, Республика Башкортостан, 450071, ОГРН 1096671018861) 3 000 (три тысячи) рублей судебных расходов по оплате государственной пошлины.

Решение вступает в законную силу немедленно и может быть обжаловано в президиум Суда по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

Председательствующий

Т.В. Васильева

Судьи

Д.И. Мындря

А.А. Снегур