Раздел 1

1. Рассмотрение судами дел о лишении, ограничении родительских прав

В ходе анализа судебной практики по делам о лишении родительских прав выявлен случай, когда судом было принято к рассмотрению заявление, поданное лицом, которое таким правом не обладало.

Так, по гражданскому делу, рассмотренному Сакмарским районным судом Оренбургской области, с иском в суд обратилась Р. - бабушка несовершеннолетней М., которая просила лишить родительских прав К. - мать девочки, отцом которой является умерший сын истца. Решением суда исковые требования о лишении родительских прав оставлены без удовлетворения. При этом суд предупредил ответчика о необходимости изменения своего поведения к воспитанию и содержанию несовершеннолетних детей, в том числе, М., и возложил на орган опеки контроль за выполнением ответчиком родительских обязанностей.

В соответствии с пунктом 1 статьи 70 Семейного кодекса Российской Федерации дела о лишении родительских прав рассматриваются по заявлению одного из родителей или лиц, их заменяющих, заявлению прокурора, а также по заявлениям органов или организаций, на которые возложены обязанности по охране прав несовершеннолетних детей (органов опеки и попечительства, комиссий по делам несовершеннолетних, организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, и других).

Поскольку на момент обращения в суд с иском и принятия обжалуемого решения истец не являлась опекуном своей внучки, то она не имела права предъявить иск в защиту интересов несовершеннолетней к ответчику о лишении последней родительских прав в отношении данного ребенка, в связи с чем указанный иск не подлежал рассмотрению судом первой инстанции.

При таких обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводам об отмене решения суда в части отказа в удовлетворении исковых требований Р. к К. о лишении родительских прав, а производство по делу в части иска Р. к К. прекратила (дело N 33-4293/2019).

Основания, по которым родители (или один из них) могут быть лишены родительских прав, указаны в статье 69 Семейного кодекса Российской Федерации.

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 ноября 2017 г. N 44 "О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав", лишение родительских прав является крайней мерой ответственности родителей, которая применяется судом только за виновное поведение родителей по основаниям, указанным в статье 69 СК РФ, перечень которых является исчерпывающим. Лишение родительских прав допускается в случае, когда защитить права и интересы детей иным образом не представляется возможным.

Исходя из положений статьи 69 СК РФ не могут быть лишены родительских прав лица, не выполняющие свои родительские обязанности вследствие стечения тяжелых обстоятельств и по другим причинам, от них не зависящим (например, психического расстройства или иного хронического заболевания, за исключением лиц, страдающих хроническим алкоголизмом или наркоманией). В указанных случаях суд может вынести решение об ограничении родительских прав, если оставление ребенка у родителей опасно для него (пункт 2 статьи 73 СК РФ) (пункт 17 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 ноября 2017 г. N 44 "О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав").

В ходе анализа судебной практики были выявлены случаи необоснованного лишения родителей родительских прав.

Так, например, решением Гайского городского суда Оренбургской области был удовлетворен иск Дома ребенка к Ш. (матери ребенка) о лишении ее родительских прав в отношении малолетнего ребенка, родившегося в сентябре 2018 г., по тем основаниям, что ответчик без уважительных причин отказалась взять своего ребенка из родильного дома, судьбой сына не интересовалась, мер к возвращению ребенка в семью не предпринимала, здоровьем ребенка не интересовалась, заботы о его физическом и нравственном развитии не проявляла, в отсутствие уважительных причин самоустранилась от обязанностей родителя.

Отменяя решение суда первой инстанции, судебная коллегия установила, что Ш. состоит на учете в противотуберкулезном диспансере, где находилась на стационарном лечении с 18 сентября 2018 г. по 16 ноября 2018 г. При этом 12 ноября 2018 г. истец обратился в суд с настоящим иском о лишении ответчика родительских прав.

С учетом изложенного судебная коллегия пришла к выводу, что оставление ответчиком своего ребенка в родильном отделении и последующее неучастие в его воспитании и выполнении иных родительских обязанностей было связано с тяжелой болезнью Ш., ее нахождением на стационарном лечении в противотуберкулезном диспансере, в связи с чем, исходя также из интересов ребенка, имеющего право знать своих родителей, принимая во внимание возражения ответчика против иска и ее желание воспитывать ребенка, отсутствие применения к ответчику предупредительных мер, в иске отказала, предупредив ответчика о необходимости изменения своего отношения к воспитанию несовершеннолетнего сына (дело N 33-1315/2019).

По другому гражданскому делу, рассмотренному Абдулинским районным судом Оренбургской области, суд апелляционной инстанции отменил решение суда об удовлетворении иска комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав администрации муниципального образования о лишении родительских прав А. - матери несовершеннолетних детей.

При этом судебная коллегия исходила из того, что истцом не представлено достаточных и бесспорных доказательств, свидетельствующих о том, что поведение А., которая состоит на учете у психиатра с диагнозом легкая умственная отсталость со значительными нарушениями поведения, требующими ухода и лечения, - не является следствием имеющегося у А. заболевания, притом что ответчик по этому основанию ограничена в родительских правах в отношении детей.

Суд апелляционной инстанции, придя к выводу о том, что не являются достаточным основанием для удовлетворения исковых требований о лишении родительских прав доводы истца о наличии у ответчика задолженности по оплате алиментов, так как злостный характер неисполнения матерью обязанностей по содержанию детей в установленном порядке не доказан, а также доводы о том, что А. длительное время уклоняется от общения с детьми, не заботится о них, так как несовершеннолетние дети проживают в другом городе с опекуном, - в удовлетворении исковых требований отказал (дело N 33-3874/2019).

В другом случае, Тюльганский районный суд Оренбургской области удовлетворил иск Б. (матери ребенка) к П. (отцу ребенка) о лишении родительских прав, придя к выводу, что ответчик без уважительных причин уклоняется от воспитания и содержания своего несовершеннолетнего сына, о чем свидетельствуют злостное уклонение от уплаты алиментов, выразившееся в неисполнении алиментных обязательств, наличии задолженности по выплате алиментов, нахождение его в розыске, отсутствие со стороны ответчика проявления должного внимания и заботы о ребенке и непредставление сведений о доходах ответчика для получения мер государственной поддержки.

Судебная коллегия с выводами суда первой инстанции не согласилась.

Принимая во внимание, что раздельное проживание сторон с 2016 г. является одним из объективных факторов, влияющих на взаимоотношения отца и ребенка, при этом в материалах дела сведений о каком-либо негативном воздействии отца на ребенка не имеется, установив, что причиной продолжительной невыплаты алиментов являлась нетрудоустроенность ответчика, что само по себе не является безусловным основанием для лишения ответчика родительских прав, ответчик не привлекался ни к административной, ни к уголовной ответственности за ненадлежащее исполнение обязанностей по содержанию, воспитанию, обучению, защите прав и интересов несовершеннолетнего сына, - суд апелляционной инстанции, исходя также из интересов ребенка, имеющего право знать своих родителей, отсутствия доказательств применения к ответчику предупредительных мер профилактического характера, учитывая незначительный период отсутствия отца в жизни ребенка, пришел к выводу об отсутствии оснований для применения к ответчику крайней меры в виде лишения родительских прав (дело N 33-4945/2019).

По другому гражданскому делу, рассмотренному Дзержинским районным судом г. Оренбурга, суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции об удовлетворении иска приемных родителей о лишении родительских прав П. (матери ребенка), признав преждевременным вывод о виновном бездействии ответчика, которая с 2014 г. находится в местах лишения свободы, что является объективным фактором, влияющим на ее взаимоотношения с сыном, в силу которого она не имела возможности осуществлять свои родительские обязанности надлежащим образом.

При таких обстоятельствах, установив также, что сведений о том, что с ответчиком проводилась профилактическая работа, в том числе и до 2014 г., суду не было представлено, об ответственности за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей ответчик не предупреждалась, наличие у П. заболеваний хроническим алкоголизмом, наркоманией, являющихся самостоятельным основанием для лишения родительских прав в силу статьи 69 Семейного кодекса Российской Федерации, не установлено, медицинским заключением не подтверждено, - судебная коллегия, исходя из интересов несовершеннолетнего ребенка, который имеет право знать своих родителей, пришла к выводу о том, что оснований для применения крайней меры ответственности к родителю не имелось (дело N 33-5861/2019).

В другом случае, Абдулинский районный суд Оренбургской области удовлетворил иск Л. (матери ребенка) к С. (отцу ребенка) о лишении родительских прав. При этом суд исходил из того, что ответчик без уважительных причин уклоняется от воспитания и содержания своего малолетнего сына, о чем свидетельствуют уклонение от уплаты алиментов выразившееся в неисполнении алиментных обязательств, наличии задолженности по выплате алиментов, отсутствии официального заработка ответчика, отсутствие со стороны ответчика проявления должного внимания и заботы о ребенке.

Судебная коллегия решение суда отменила, в удовлетворении иска отказала. При этом суд апелляционной инстанции исходил из того, что отцовство ответчика в отношении ребенка установлено решением суда в декабре 2018 г., после указанной даты до момента обращения в суд с иском о лишении родительских прав 21 июня 2019 г. прошел незначительный период времени, в течение которого неучастие биологического отца С., признанного таковым судом, в воспитании ребенка не могло быть расценено судом как основание для лишения родительских прав, к уголовной, административной ответственности за ненадлежащее исполнение родителем С. обязанностей по содержанию несовершеннолетнего ребенка ответчик в указанный короткий период не привлекался (дело N 33-8859/2019).

Между тем в ходе анализа судебной практики по делам о лишении родительских прав выявлены случаи, когда судами были приняты необоснованные решения об отказе в иске о лишении родительских прав.

Так, отказывая в удовлетворении исковых требований Управления образования администрации г. Оренбурга о лишении ответчиков родительских прав, Ленинский районный суд г. Оренбурга пришел к выводам, что истцом не предоставлено доказательств в подтверждение заявленных требований, указанные истцом обстоятельства не указывают на уклонение ответчиков от исполнения родительских обязанностей, достаточных для принятия решения о лишении их родительских прав.

С такими выводами суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась, поскольку материалами дела подтверждается, что ответчики на протяжении длительного периода времени не принимают никакого участия в жизни и воспитании детей; после произошедшего пожара в доме, где проживали дети со своей матерью, детей передали в социальные учреждения, куда с заявлениями по вопросу возвращения детей родители не обращались.

Согласно характеристике по месту проживания отец несовершеннолетних детей злоупотребляет спиртными напитками, воспитанием детей не занимался. Мер к тому, чтобы забрать детей из социальных учреждений не предпринимает, их жизнью, здоровьем не интересуется, средств на их содержание не предоставляет.

Мать детей по месту жительства характеризуется отрицательно, воспитанием детей занимается слабо, неоднократно была замечена в состоянии алкогольного опьянения, алкогольными напитками также злоупотребляет ее мать, вследствие чего в семье происходят постоянные скандалы. Постоянного места работы не имеет, домашним хозяйством не занимается, в доме и во дворе не убрано. По характеру халатна и безответственна. Кроме того неоднократно привлекалась к административной ответственности по части 1 статьи 5.35 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с ненадлежащим исполнением родительских обязанностей в отношении своих детей; привлечена к уголовной ответственности по статье 156 Уголовного кодекса Российской Федерации по факту того, что злоупотребляла спиртными напитками, о детях не заботилась, жестоко обращалась с ними, не обеспечивала предоставление им медицинской помощи, тем самым подвергала их жизнь опасности. Зная о том, что ребенок ввиду имеющегося заболевания нуждается в постоянном наблюдении со стороны врача-инфекциониста, лишала ребенка необходимого лечения, ребенка на обследование не водила, рекомендации врача не выполняла. Неоднократно, без необходимости уезжала из дома, оставляя малолетних детей дома со своей матерью, злоупотребляющей спиртными напитками, которая пускала в дом посторонних лиц. Детей из социальных учреждений не забирает.

С учетом поведения и личности ответчиков, в целях соблюдения прав и интересов несовершеннолетних детей, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что к ответчикам может быть применена такая исключительная мера гражданско-правового воздействия, как лишение родительских прав (дело N 33-8455/2019).

В другом случае, Оренбургский районный суд Оренбургской области не нашел достаточных оснований для лишения ответчика П. (матери детей) родительских прав в отношении несовершеннолетних детей и посчитал возможным ограничиться предупреждением ответчика о необходимости изменения своего отношения к воспитанию детей.

Из материалов дела следует, что в июне 2018 г. в Управление образования муниципального образования ответчиком было подано заявление о помощи в определении несовершеннолетних детей в дом ребенка в связи с разъездным характером работы. В указанном заявлении П. также указала, что предупреждена об обязанности навещать детей, интересоваться их здоровьем, в случае уклонения от выполнения обязанностей родителя будет лишена родительских прав.

Несовершеннолетняя В. была определена под предварительную опеку. Несовершеннолетняя Т. находилась на социальной реабилитации в социально-реабилитационном центре, откуда после истечения срока пребывания ответчик ее не забрала.

На основании постановлений администрации муниципального образования несовершеннолетняя Т. определена под надзор детского дома, несовершеннолетняя В. определена под надзор дома ребенка.

Установив, что ответчик П. с июня 2018 г. с детьми не общается, после окончания срока реабилитации, который первоначально составлял один месяц в отношении Т. и 6 месяцев предварительная опека для В., детей П. не забрала из детских учреждений, на протяжении всего времени пребывания детей в учреждениях, в семье опекуна их не навещала, жизнью и здоровьем детей не интересовалась, отношения с детьми не поддерживает более года, мер по возврату детей из детских учреждений не предпринимает, при этом доказательств уважительности причин такого отказа материалы дела не содержат, не представлено и доказательств, подтверждающих, что П. имеет намерение общаться с детьми и заниматься их воспитанием и образованием, - судебная коллегия решение суда в части отказа в удовлетворении требований о лишении ответчика родительских прав и предупреждения отменила, приняла в указанной части новое решение, которым лишила П. родительских прав в отношении несовершеннолетних детей Т. и В.

Кроме того, судебная коллегия отметила, что суд первой инстанции не учел интересы детей, поскольку дети продолжают находиться в детских государственных учреждениях, но орган опеки лишен в полной мере возможности реализовать свои полномочия по защите прав несовершеннолетних и дальнейшего их жизнеустройства (дело N 33-5093/2019).

В ходе проведенного анализа выявлено, что суды не всегда принимают во внимание разъяснения, данные в пункте 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 ноября 2017 г. N 44 "О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав", согласно которым в исключительных случаях при доказанности виновного поведения родителя суд с учетом характера его поведения, личности и других конкретных обстоятельств, а также с учетом интересов ребенка может отказать в удовлетворении иска о лишении родительских прав и предупредить ответчика о необходимости изменения своего отношения к воспитанию детей.

Имели место случаи, когда необходимо было предупредить ответчиков о необходимости изменения своего отношения к воспитанию детей.

Так, при рассмотрении гражданского дела по иску Г.Л. (матери ребенка) к Г.С. (отцу ребенка) судебная коллегия согласилась с выводами Дзержинского районного суда г. Оренбурга об отсутствии достаточных оснований для лишения родительских прав ответчика в отношении несовершеннолетних детей.

Суд обоснованно не принял во внимание доводы истца о том, что Г.С. ранее судим, агрессивен, поскольку доказательств, свидетельствующих о злостном уклонении ответчика от выполнения им родительских обязанностей в отношении именно несовершеннолетних детей, либо совершении в отношении последних противоправных действий со стороны ответчика, суду не представлено. Совершенные ответчиком преступления в отношении истца (ответчик приговором мирового судьи признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 119, пунктом "в" части 2 статьи 115 Уголовного кодекса Российской Федерации) не могут быть основанием для лишения его родительских прав, так как не были направлены на ущемление интересов несовершеннолетних, события происходили не в их присутствии. Отклонен и довод истца, о том, что ответчик не занимается воспитанием детей, поскольку в ходе судебного заседания установлено и не оспаривалось сторонами, что Г.С. обратился в суд с иском к Г.Л. об определении порядка общения с детьми, поскольку имеются препятствия в общении с ними. Решением суда от 2016 г. иск Г.С. удовлетворен.

Между тем, установив, что ответчик школу не посещал, детьми не интересуется, не общается с ними длительный период времени, доказательств подтверждающих, что он обращался для исполнения решения суда от 2016 г. об определении порядка общения с детьми к судебным приставам-исполнителям, ответчик не представил, учитывая также, что ответчик допускал наличие задолженности по алиментам, которую погасил только в ходе рассмотрения гражданского дела, судебная коллегия посчитала необходимым предупредить ответчика о необходимости изменения своего отношения к воспитанию детей, в связи с чем изменила решение суда первой инстанции (дело N 33-3780/2019).

По другому гражданскому делу, рассмотренному Оренбургским районным судом Оренбургской области, суд апелляционной инстанции, учитывая непродолжительный период времени, прошедший со дня вынесения постановления о розыске ответчика в связи с неуплатой алиментов и до дня обращения истца в суд с настоящим иском, в отсутствие доказательств, свидетельствующих о злостном, умышленном уклонении ответчика от выполнения им родительских обязанностей в отношении сына, о злоупотреблении им своими родительскими правами, согласился с выводом суда первой инстанции о том, что лишение родительских прав ответчика, является преждевременным.

Оценив конкретные обстоятельства дела, личность ответчика, судебная коллегия дополнила резолютивную часть решения суда, предупредив ответчика о необходимости изменения своего отношения к воспитанию и содержанию сына (дело N 33-293/2019).

В другом случае, Дзержинский районный суд г. Оренбурга отказал в удовлетворении исковых требований Т. (матери ребенка) к М. (отцу ребенка) о лишении родительских прав, поскольку достаточных оснований, позволяющих применить крайнюю меру ответственности в виде лишения родительских прав, в ходе рассмотрения дела не установлено.

При этом суд учитывал справку учреждения здравоохранения, которой подтверждено, что ребенок регулярно наблюдается педиатром, но на профосмотр и в период болезни на прием является только мама, справку детского сада, подтверждающую, что ребенка забирает и приводит его мама или бабушка, отец ребенка в детском саду не появлялся, постановление судебного пристава-исполнителя о расчете задолженности по алиментам, согласно которому задолженность М. составляет более 200 тысяч рублей, заключение органа опеки и попечительства, из которого следует, что пояснениями самого М. подтверждается, что он длительное время фактически не принимает участия в воспитании, содержании, образовании несовершеннолетнего сына. Однако суд принял во внимание позицию представителя ответчика, из которой следует, что М. желает общаться с ребенком и возражает против лишения его родительских прав, интересы ребенка, учитывал отсутствие доказательств о привлечении ответчика к административной или уголовной ответственности за неуплату средств на содержание несовершеннолетнего сына, положительную бытовую характеристику М.

Судебная коллегия с таким решением суда первой инстанции согласилась.

Вместе с тем, оценив конкретные обстоятельства дела, личность ответчика, судебная коллегия посчитала необходимым предупредить ответчика о необходимости изменения своего отношения к воспитанию несовершеннолетнего сына, в связи с чем изменила решение суда первой инстанции (дело N 33-4669/2019).

Не приняты во внимание разъяснения, данные в пункте 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 ноября 2017 г. N 44 "О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав", и Новосергиевским районным судом Оренбургской области при рассмотрении гражданского дела по иску Ц. (матери ребенка) к И. (отцу ребенка) о лишении родительских прав.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявленных требований, пришел к верному выводу о том, что истцом не представлено достаточных доказательств того, что ответчик отказывается от воспитания и содержания своего сына. Напротив, он принимает меры по уплате алиментов, а также для погашения задолженности по ним, пытается наладить отношения с истцом, просит не лишать его родительских прав.

Между тем, учитывая характер поведения ответчика, который не в достаточной мере участвует в вопросе о жизнеустройстве несовершеннолетнего сына, судебная коллегия посчитала необходимым предупредить ответчика о необходимости изменения своего отношения к воспитанию ребенка, в связи с чем изменила решение суда первой инстанции (дело N 33-4739/2019).

Ранее в пункте 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 мая 1998 г. N 10 "О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей" было разъяснено, что суд вправе отказать в удовлетворении иска о лишении родительских прав и предупредить ответчика о необходимости изменения своего отношения к воспитанию детей, возложив на органы опеки и попечительства контроль за выполнением им родительских обязанностей.

В связи с принятием Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 ноября 2017 г. N 44 "О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав" указанный пункт 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 мая 1998 г. N 10 признан утратившим силу.

В тех случаях, когда при рассмотрении дела о лишении родительских прав установлено, что достаточных оснований для лишения родительских прав не имеется, однако оставление ребенка у родителей опасно для него, иск о лишении родительских прав подлежит оставлению без удовлетворения, но при этом выносится решение об ограничении таких прав.

Вместе с тем имели место случаи необоснованного ограничения судом родителей родительских прав.

Так, Р., являющийся отцом несовершеннолетних Д. и А., обратился в суд с иском, в котором просил лишить М. (мать детей) родительских прав в отношении дочерей, ссылаясь на то, что ответчик за время совместного проживания неоднократно бросала детей без присмотра, могла отсутствовать более недели, злоупотребляла спиртными напитками, ведет антисоциальный образ жизни. Уклонением от надлежащего исполнения обязанностей родителя по воспитанию дочерей ответчик нарушает права и законные интересы малолетних детей, причиняет значительный вред физическому, душевному и нравственному развитию. С декабря 2018 г. ответчик дома не проживает, полгода назад самостоятельно проходила лечение от алкоголизма, однако с сентября 2018 г. употребляет систематически спиртное. С детьми постоянно находится он либо его сестры, дочери посещают детский сад.

Решением Сакмарского районного суда Оренбургской области в удовлетворении исковых требований Р. к М. о лишении родительских прав отказано. Этим же решением суд ограничил М. в родительских правах в отношении несовершеннолетних детей Д. и А., передал малолетних детей на воспитание отцу Р.; взыскал с М. алименты на содержание детей в пользу Р.; обратив решение в части взыскания алиментов к немедленному исполнению.

Отказывая в удовлетворении иска о лишении родительских прав М., суд установил, что она не занимается должным образом воспитанием и развитием дочерей, не осуществляет о детях заботу, не интересуется их жизнью и здоровьем, однако достаточных оснований для применения крайней меры ответственности родителей по основаниям, указанным в статье 69 Семейного кодекса Российской Федерации, к ответчику не нашел, принимая во внимание желание М. общаться с детьми и заниматься их воспитанием.

Между тем суд счел необходимым ограничить М. в родительских правах в отношении малолетних дочерей, ссылаясь на положения абзаца второго пункта 2 статьи 73 Семейного кодекса Российской Федерации, исходя из характера, степени опасности виновного поведения М., подтвержденного показаниями свидетелей, отсутствия трудоустроенности и, как следствие, отсутствия источника дохода, необходимого для содержания детей, длительного периода времени уклонения ее от воспитания и содержания детей, указав при этом, что ограничение матери в родительских правах будет наиболее соответствовать интересам детей.

Отменяя решение суда первой инстанции в части ограничения в родительских правах М. в отношении несовершеннолетних детей Д. и А., передачи несовершеннолетних на воспитание отцу Р., взыскания с М. алиментов на содержание детей в пользу Р. (с указанием на обращение к немедленному исполнению в части взыскания алиментов), судебная коллегия исходила из того, что при решении вопроса об ограничении родительских прав с учетом подлежащих применению норм материального права юридически значимыми и подлежащими доказыванию обстоятельствами являются характер и степень опасности, возможные последствия для жизни или здоровья ребенка в случае оставления его с одним из родителей, а также иные обстоятельства виновного поведения родителей.

Из положений статьи 73 Семейного кодекса Российской Федерации следует, что ограничение родительских прав является превентивной мерой, применяемой для обеспечения безопасности ребенка в отношении родителей, которые не способны понимать значение своих действий и руководить ими либо имеют тяжелое заболевание, представляя таким образом опасность для детей. Основанием для применения названной меры служит опасность оставления ребенка с родителями: по обстоятельствам, от них не зависящим (психическое расстройство, болезнь, стечение тяжелых обстоятельств); вследствие неадекватного поведения родителей при отсутствии достаточных оснований для лишения родительских прав.

Между тем, ограничивая М. в родительских правах, суд первой инстанции не установил обстоятельств опасного для детей поведения матери М., не указал, в чем именно оно может заключаться, не выяснил иных обстоятельств, свидетельствующих о необходимости защиты интересов детей в виде ограничения матери в родительских правах, а также не дал оценку тому обстоятельству, что Р. не заявлено требование о передаче детей ему на воспитание, поскольку дочери проживают с ним совместно, ответчик вместе с детьми с декабря 2018 г. не проживает, фактов оставления детей в опасности матерью ранее в период совместного проживания при наличии в жизни детей отца судом также не установлено. Заключение специалиста-эксперта о том, что ответчик страдает хроническим заболеванием, представляющим опасность для детей, в материалах дела отсутствует. Суд, принимая решение об ограничении в родительских правах, на указанное обстоятельство не ссылался в качестве основания ограничения.

При таких обстоятельствах судебная коллегия решение суда в части ограничения М. в родительских правах и взыскания с нее алиментов на содержание детей отменила. Поскольку Р. исковые требования об ограничении в родительских правах М. не заявлены, судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии оснований для принятия нового решения об отказе в удовлетворении иска в вышеуказанной части (дело N 33-4911/2019).

По другому гражданскому делу управление образования администрации г. Оренбурга обратилось в суд с иском о лишении родительских прав А. (матери ребенка) в отношении несовершеннолетнего сына по тем основаниям, что, являясь одинокой матерью, ответчик ненадлежащим образом исполняет свои родительские обязанности по воспитанию и содержанию сына, не заботится о физическом и нравственном развитии ребенка. По месту жительства характеризуется отрицательно, не работает, злоупотребляет спиртными напитками, общается с лицами, ведущими асоциальный образ жизни, состоит на профилактическом учете в ОДН ОП УМВД России по г. Оренбургу, неоднократно привлекалась к административной ответственности по части 1 статьи 5.35 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, обсуждалась на заседаниях КДН и ЗП, имеются два судебных решения в 2013 и 2016 гг., которыми отказано в лишении ответчика родительских прав в отношении сына с предупреждением о необходимости изменить отношение к воспитанию ребенка, однако образ жизни А. не изменила, продолжает злоупотреблять спиртными напитками, не работает, не занимается надлежащим образом воспитанием, обучением, содержанием своего несовершеннолетнего сына.

Решением Промышленного районного суда г. Оренбурга исковые требования управления удовлетворены в части. Суд решил ограничить в родительских правах А. в отношении несовершеннолетнего сына, передать ребенка органам опеки и попечительства г. Оренбурга для решения вопроса дальнейшего его жизнеустройства; взыскал алименты с А. на содержание сына.

Принимая решение по данному спору, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что А. ненадлежащим образом выполняются обязанности родителя в отношении несовершеннолетнего сына, но не установил исключительных обстоятельств (уклонения от выполнения обязанностей родителя, злоупотребления родительскими правами) для применения к А. крайней меры ответственности в виде лишения родительских прав в отношении сына. Не отказывая в иске о лишении родительских прав, суд при наличии указанных выше обстоятельств пришел к выводу о необходимости ограничения ответчика в родительских правах, поскольку оставление ребенка с матерью является опасным для жизни, здоровья и развития ребенка.

Судебная коллегия с выводом суда о наличии законных оснований для ограничения ответчика в родительских правах в отношении несовершеннолетнего сына не согласилась, поскольку, ограничивая А. в родительских правах, суд первой инстанции не установил обстоятельств виновного опасного для ребенка поведения матери, влекущего возможные последствия для жизни или здоровья ребенка в случае оставления его с матерью, не выяснил иных обстоятельств, свидетельствующих о необходимости защиты интересов ребенка в виде ограничения матери в родительских правах. Не указаны такие основания и в иске.

Выводы суда первой инстанции о том, что обязанности родителя в отношении несовершеннолетнего сына А. исполнялись ненадлежащим образом, отсутствовала забота о его физическом развитии и воспитании, не подтверждаются достаточно бесспорными доказательствами, при этом сами по себе данные обстоятельства не являются самостоятельным основанием, предусмотренным статьей 73 Семейного кодекса Российской Федерации, для ограничения родителя в родительских правах, если не установлено, что ненадлежащее исполнение обязанностей родителей создает угрозу для жизни и здоровья ребенка. Сведения о том, что ответчик страдает хроническим заболеванием, представляющим опасность для ребенка, в материалах дела отсутствуют. Суд, принимая решение об ограничении в родительских правах, на указанное обстоятельство не ссылался в качестве основания ограничения (дело N 33-7674/2019).

В другом случае, Комиссия по делам несовершеннолетних и защите их прав администрации муниципального образования изначально обратилась в Бугурусланский районный суд Оренбургской области с иском к И. - матери несовершеннолетнего сына об ограничении в родительских правах и взыскании алиментов по тем основаниям, что ответчик решением суда лишена родительских прав в отношении дочери, с 2016 г. состоит в банке данных семей, находящихся в социально опасном положении, за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей по воспитанию и содержанию несовершеннолетнего сына, по месту жительства характеризуется с отрицательной стороны, неоднократно замечена в употреблении спиртных напитков, распивает спиртное в присутствии сына. Приговором мирового судьи от 2018 г. осуждена по статье 156 Уголовного кодекса Российской Федерации, на заседаниях комиссии по делам несовершеннолетних И. четырежды привлекалась к административной ответственности за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей по воспитанию и содержанию сына. Ребенок помещался в социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних по ходатайству органа опеки и попечительства, а в январе 2019 г., на период нахождения И. в колонии-поселении, помещался в инфекционное отделение больницы, откуда совершал неоднократные побеги.

Решением суда исковые требования удовлетворены. Суд ограничил И. в родительских правах на шесть месяцев в отношении сына, передал его на попечение органа опеки и попечительства, взыскал с И. алименты на содержание сына.

Судебная коллегия с выводами суда первой инстанции о наличии оснований для ограничения ответчика в родительских правах не согласилась, поскольку в материалах дела не имеется доказательств, с достоверностью свидетельствующих о том, что оставление несовершеннолетнего с матерью вследствие ее поведения является опасным для ребенка. Ограничение родительских прав является превентивной мерой, применяемой для обеспечения безопасности ребенка в отношении родителей, которые не способны понимать значение своих действий и руководить ими либо имеют тяжелое заболевание. Однако ответчица психическим расстройством или иным хроническим тяжелым заболеванием не страдает, достаточных оснований полагать, что ее поведение опасно для ребенка, не имеется.

При этом суд апелляционной инстанции указал, что довод истца о том, что ответчик злоупотребляет спиртными напитками, ведет разгульный образ жизни, не является основанием для ограничения И. в родительских правах, а может свидетельствовать о наличии оснований для лишения ее родительских прав. Однако таких требований истцом не заявлено.

При таких обстоятельствах судебная коллегия решение суда отменила, вынесла по делу новое решение, которым в удовлетворении исковых требований об ограничении в родительских правах и взыскании алиментов отказала (дело N 33-4377/2019).

Решение вопроса о взыскании алиментов при лишении, ограничении родительских прав.

Пунктом 3 статьи 70 Семейного кодекса Российской Федерации установлено, что при рассмотрении дела о лишении родительских прав суд решает вопрос о взыскании алиментов на ребенка с родителей (одного из них), лишенных родительских прав.

Анализ судебной практики показал, что при рассмотрении дел о лишении родительских прав суды не всегда правильно решали вопрос о взыскании алиментов на содержание ребенка или не решали его совсем.

Так, нередко суды при удовлетворении исковых требований о лишении родительских прав и взыскании алиментов, взыскиваемых с родителей на детей, оставшихся без попечения родителей и находящихся в образовательных организациях, медицинских организациях, организациях социального обслуживания и в аналогичных организациях, принимали решение о перечислении алиментов на расчетные счета детей, открытые в отделении банка.

Между тем согласно пункту 2 статьи 84 Семейного кодекса Российской Федерации, алименты, взыскиваемые с родителей на детей, оставшихся без попечения родителей и находящихся в образовательных организациях, медицинских организациях, организациях социального обслуживания и в аналогичных организациях, зачисляются на счета этих организаций, где учитываются отдельно по каждому ребенку.

Разъяснения по данному вопросу приведены в пункте 29 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 г. N 56 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов", согласно которому при лишении родительских прав одного из родителей и передаче ребенка на воспитание другому родителю, опекуну или попечителю либо приемным родителям алименты взыскиваются в пользу этих лиц в соответствии со статьями 81 - 83, пунктом 1 статьи 84 СК РФ. Если дети до решения вопроса о лишении родительских прав уже были помещены в образовательные, медицинские организации, в организации социального обслуживания или в аналогичные организации, алименты, взыскиваемые с родителей, лишенных родительских прав, зачисляются на счета этих организаций, где учитываются отдельно по каждому ребенку (пункт 2 статьи 84 СК РФ).

При лишении родительских прав обоих родителей или одного из них, когда передача ребенка другому родителю невозможна, алименты подлежат взысканию не органу опеки и попечительства, которому в таких случаях передается ребенок (пункт 5 статьи 71 СК РФ), а перечисляются на счет, открытый на имя ребенка в банке.

В случае устройства ребенка в организацию для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей (пункт 1 статьи 155.1 СК РФ), либо передачи ребенка под опеку (попечительство) или на воспитание в приемную семью вопрос о перечислении взыскиваемых алиментов указанной организации или лицам, которым передан ребенок, может быть решен по их заявлению в порядке, предусмотренном статьей 203 ГПК РФ.

Так, при удовлетворении иска управления образования администрации г. Оренбурга и социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних о лишении родительских прав З. (матери детей) Дзержинский районный суд г. Оренбурга взыскал с ответчика алименты на содержание несовершеннолетних детей с перечислением алиментов на расчетный счет детей, открытый в отделении банка.

Установив, что на момент рассмотрения дела дети уже были помещены в социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних, судебная коллегия изменила решение суда, указав, что взыскиваемые алименты должны зачисляться на счет данной организации и учитываться отдельно по каждому из детей (дело N 33-1604/2019).

По тем же основаниям были изменены: решение Ленинского районного суда г. Орска Оренбургской области об удовлетворении исковых требований социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних к отцу несовершеннолетнего ребенка, который был помещен в данный социально-реабилитационный центр (дело N 33-1761/2019); решения Дзержинского районного суда г. Оренбурга об удовлетворении исковых требований Государственного казенного учреждения здравоохранения "Оренбургский областной дом ребенка" к матерям несовершеннолетних детей, которые находятся в данном учреждении (дело N 33-5262/2019, дело N 33-5632/2019); решение Ленинского районного суда г. Оренбурга об удовлетворении исковых требований управления образования администрации г. Оренбурга к родителям несовершеннолетнего ребенка, который находится в областном доме ребенка (дело N 33-8088/2019); решение Ленинского районного суда г. Оренбурга об удовлетворении исковых требований управления образования администрации города Оренбурга к отцу несовершеннолетнего ребенка, который был помещен под надзор в ГКОУ "Детский дом" г. Соль-Илецка Оренбургской области на полное государственное обеспечение, а на момент разрешения дела судом первой инстанции находился в социально-реабилитационном центре для несовершеннолетних (дело N 33-8317/2019); решение Сорочинского районного суда Оренбургской области об удовлетворении исковых требований управления образования администрации Сорочинского городского округа Оренбургской области к родителям несовершеннолетних детей, помещенных под надзор в социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних на полное государственное обеспечение (дело N 33-8135/2019); решение Ленинского районного суда г. Оренбурга об удовлетворении исковых требований управления образования администрации г. Оренбурга к матери несовершеннолетних детей, двое из которых еще до решения вопроса о лишении ответчика родительских прав были помещены в Оренбургский областной дом ребенка, а другой ребенок - в социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних (дело N 33-891/2019); решение Сакмарского районного суда Оренбургской области об удовлетворении исковых требований муниципального учреждения Отдел образования администрации муниципального образования Сакмарский район Оренбургской области к матери несовершеннолетних детей, один из которых на момент рассмотрения дела судом первой инстанции уже находился в ГКОУ "Специальная (коррекционная) школа-интернат", а остальные дети находились в социально-реабилитационном центре для несовершеннолетних (дело N 33-2879/2019).

В другом случае, Беляевский районный суд Оренбургской области, принимая решение о лишении ответчиков родительских прав, при передаче ребенка органу опеки и попечительства необоснованно взыскал алименты на его содержание в пользу данного органа опеки и попечительства, в то время как в таком случае, как разъяснено в пункте 29 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 г. N 56 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов", алименты должны перечисляться на счет, открытый на имя ребенка в банке (дело N 33-5130/2019).

По другому гражданскому делу, рассмотренному Оренбургским районным судом Оренбургской области, суд первой инстанции лишил родительских прав мать несовершеннолетнего ребенка, передав его на воспитание опекуну, и взыскал с матери ребенка алименты на содержание несовершеннолетней, указав, что алименты подлежат перечислению на лицевой счет, открытый в банке на имя ребенка, в то время как в таком случае, согласно разъяснениям, приведенным в пункте 29 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 г. N 56 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов", алименты взыскиваются в пользу опекуна (дело N 33-2719/2019).

В ходе анализа судебной практики выявлены случаи, когда вопрос о взыскании алиментов не решался судом, если иск о лишении родительских прав был предъявлен одним из родителей, однако требование о взыскании алиментов им не заявлялось (при этом сведений о ранее взысканных алиментах на содержание ребенка в материалах дел не имелось).

Такой подход не соответствует требованиям пункта 3 статьи 70 Семейного кодекса Российской Федерации, а также разъяснениям, данным в пункте 29 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 г. N 56 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов".

Так, решением Сорочинского районного суда Оренбургской области удовлетворен иск С.А. (отца ребенка) о лишении родительских прав С.Е. (матери ребенка), суд передал несовершеннолетнего ребенка на воспитание его отца.

Между тем судом не был разрешен вопрос о взыскании алиментов на содержание ребенка.

Принимая во внимание, что настоящий иск заявлен в защиту прав и охраняемых законом интересов несовершеннолетнего ребенка, доказательств тому, что ответчик исполняет обязанность по содержанию своего несовершеннолетнего ребенка, не представлено, учитывая, что несовершеннолетний ребенок передан на воспитание отцу, судебная коллегия изменила решение суда, взыскав с С.Е. в пользу С.А. алименты на содержание ребенка (дело N 33-1307/2019).

В другом случае, решением Центрального районного суда г. Оренбурга удовлетворен иск М.С. (отца детей) о лишении родительских прав М.В. (матери детей).

Дополнительным решением резолютивная часть решения дополнена указанием о взыскании с М.В. в пользу М.С. алиментов на содержание несовершеннолетних детей.

В соответствии с разъяснениями, приведенными в пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении", предусматривая право суда принимать дополнительные решения, статья 201 ГПК РФ вместе с тем ограничивает это право вопросами, которые были предметом судебного разбирательства, но не получили отражения в резолютивной части решения, или теми случаями, когда, разрешив вопрос о праве, суд не указал размера присужденной суммы либо не разрешил вопрос о судебных расходах. Поэтому суд не вправе выйти за пределы требований статьи 201 ГПК РФ, а может исходить лишь из обстоятельств, рассмотренных в судебном заседании, восполнив недостатки решения.

Установив, что требование о взыскании алиментов М.С. не заявлялось, вопрос о взыскании алиментов на содержание несовершеннолетних детей судом не обсуждался и предметом исследования не был, судебная коллегия дополнительное решение отменила как постановленное с нарушением норм процессуального права.

Решение суда изменено, резолютивная часть дополнена указанием о взыскании с ответчика в пользу истца алиментов на содержание несовершеннолетних детей (дело N 33-4441/2019).

При ограничении родительских прав порядок взыскания алиментов аналогичный.

Между тем в результате анализа судебной практики при удовлетворении исковых требований об ограничении родительских прав и взыскании алиментов выявлено нарушение требований статьи 84 Семейного кодекса Российской Федерации.

Так, при удовлетворении иска Управления образования администрации Сорочинского городского округа Оренбургской области об ограничении ответчиков в родительских правах в отношении несовершеннолетних детей Сорочинский районный суд Оренбургской области указал, что перечисление алиментов необходимо производить на личные банковские счета детей, открытые в отделении банка.

Установив, что трое малолетних детей находятся в Оренбургском областном доме ребенка, а двое малолетних детей - в социально-реабилитационном центре для несовершеннолетних, судебная коллегия решение суда первой инстанции изменила, указав, что алименты подлежат зачислению на счета указанных организаций и учету отдельно по каждому ребенку (дело N 33-792/2019).

Разрешение судом вопроса о передаче ребенка на воспитание при лишении родительских прав.

Согласно пункту 5 статьи 71 Семейного кодекса Российской Федерации при невозможности передать ребенка другому родителю или в случае лишения родительских прав обоих родителей ребенок передается на попечение органа опеки и попечительства.

В пункте 20 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 ноября 2017 г. N 44 "О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав" разъяснено, что в решении суда об ограничении или о лишении родительских прав должно быть указано, кому передается ребенок на воспитание: другому родителю, опекуну (попечителю), если он уже назначен в установленном порядке, либо органу опеки и попечительства.

В целях защиты прав несовершеннолетнего и обеспечения надлежащих условий его дальнейшего воспитания, а также охраны прав родителя, не проживающего вместе с ребенком, суду необходимо известить этого родителя о времени и месте судебного разбирательства дела об ограничении или о лишении родительских прав и разъяснить ему, что он вправе заявить требование о передаче ему ребенка на воспитание.

При невозможности передать ребенка другому родителю или в случае ограничения или лишения родительских прав обоих родителей, когда опекун (попечитель) еще не назначен, ребенок передается судом на попечение органа опеки и попечительства.

При этом необходимо иметь в виду, что передача судом ребенка на воспитание родственникам и другим лицам допускается только в случае, когда эти лица назначены его опекунами или попечителями.

При передаче ребенка на попечение органов опеки и попечительства суд не решает вопрос о том, как должна быть определена этими органами судьба ребенка (помещение в организацию для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, назначение опекуна и т.п.), поскольку выбор способа устройства детей относится к компетенции данных органов (пункт 5 статьи 71, пункт 4 статьи 74, статья 121 СК РФ).

Анализ судебной практики рассмотрения гражданских дел о лишении родительских прав показал, что указанные нормы материального права и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации судами соблюдаются не всегда.

В ходе анализа судебной практики установлены случаи необоснованной передачи ребенка на попечение образовательных, медицинских организаций, где находились несовершеннолетние.

Так, Сорочинский районный суд Оренбургской области удовлетворил исковые требования государственного казенного образовательного учреждения для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Детский дом", лишил родительских прав родителей несовершеннолетнего ребенка, и передал ребенка на попечение указанного Детского дома.

Исходя из того, что родители несовершеннолетнего ребенка лишены родительских прав, опекун ему не назначен, судебная коллегия решение суда изменила, указав, что ребенок подлежит передаче органу опеки и попечительства по его месту жительства для дальнейшего устройства (дело N 33-1835/2019).

В другом случае, Гайский городской суд Оренбургской области удовлетворил исковые требования ГКУЗ "Орский специализированный дом ребенка" о лишении родительских прав отца и матери несовершеннолетнего ребенка, передал ребенка ГКУЗ "Орский специализированный дом ребенка" для его дальнейшего жизнеустройства.

Поскольку выбор способа устройства детей относится к компетенции органов опеки и попечительства, судебная коллегия решение суда изменила, указав, что ребенок для его дальнейшего жизнеустройства подлежит передаче администрации Гайского городского округа, исполняющей полномочия органа опеки и попечительства (дело N 33-6182/2019).

Встречались случаи, когда в решениях суды не определяли, кому должны быть переданы дети на воспитание.

Так, при рассмотрении гражданского дела по иску А. (матери ребенка) к Ш. (отцу ребенка) Илекский районный суд Оренбургской области лишил ответчика родительских прав в отношении несовершеннолетнего ребенка, однако не указал, кому ребенок подлежит передаче на воспитание, в связи с чем судебная коллегия решение суда изменила, указав, что ребенка следует передать на воспитание другому родителю - матери (дело N 33-9339/2019).

В другом случае, Ленинский районный суд г. Оренбурга удовлетворил иск Управления образования администрации г. Оренбурга к отцу и матери несовершеннолетнего ребенка о лишении родительских прав, не указав, кому надлежит передать ребенка на воспитание.

Установив, что постановлением администрации г. Оренбурга над несовершеннолетней М. установлена предварительная опека, временно опекуном назначена Л., судебная коллегия решение суда изменила, указав, что несовершеннолетняя М. подлежит передаче на воспитание опекуну (дело N 33-9846/2019).