Постановление Суда по интеллектуальным правам от 16 июня 2020 г. N С01-494/2020 по делу N А45-14237/2018 Суд отменил вынесенные ранее судебные акты и направил дело о защите исключительного права на новое рассмотрение в суд первой инстанции, поскольку отказ в удовлетворении требований правообладателя исключительного права на секрет производства при установлении факта нарушения данного права ответчиком по мотиву непредставления несения фактических убытков или совершения подготовительных действий, является необоснованным ограничением правообладателя в судебной защите

Постановление Суда по интеллектуальным правам от 16 июня 2020 г. N С01-494/2020 по делу N А45-14237/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 10 июня 2020 года.

Полный текст постановления изготовлен 16 июня 2020 года.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего судьи Рогожина С.П.,

судей Сидорской Ю.М., Четвертаковой Е.С.

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Рельеф Плюс" (пр. Академика Коптюга, 4, ком. 135, г. Новосибирск, 630090, ОГРН 1025403665165) на решение Арбитражного суда Новосибирской области от 25.10.2019 по делу N А45-14237/2018 и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 04.02.2020 по тому же делу

по иску общества с ограниченной ответственностью "Рельеф Плюс" к обществу с ограниченной ответственностью "Галс" (ул. Демакова, д. 23/5, оф. 318, г. Новосибирск, 630128, ОГРН 1155476060387) о защите исключительных прав.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены общество с ограниченной ответственностью "Перевал" (пр. Академика Коптюга, 4А, г. Новосибирск, 630090, ОГРН 10354436395050), Павлова Лилия Викторовна (г. Новосибирск), Управление Федеральной антимонопольной службы по Новосибирской области (ул. Кирова, д. 3, г. Новосибирск, 630102, ОГРН 1035401913568).

В судебном заседании принял участие представитель общества с ограниченной ответственностью "Рельеф Плюс" - Морозов М.Э. (по доверенности от 31.12.2015 N 216).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью "Рельеф Плюс" (далее - общество "Рельеф Плюс") обратилось в Арбитражный суд Новосибирской области с исковым заявлением к обществу с ограниченной ответственностью "Галс" (далее - общество "Галс") о взыскании убытков в виде упущенной выгоды в размере 255 497 рублей 75 копеек, убытков от передачи секретов производства в размере 373 804 рублей 34 копеек, а также об изъятии из оборота и уничтожении страховочных жилетов торговой марки "СИБГАЛС" моделей: Аквос; Активист; Буревестник; Водолей-10; Водолей-10В; Водолей-15; Водолей-15В; Водолей-20; Водолей-20В; Гиссер, Дискавери, Командор; Кроха; Кроха-В; Лето; Одиссей; Охотник; Река; Рыболов; Сема; Сиеста; Тритон; Тритон В; Шкипер; Юнга; Юнга-В; Юпитер; Спасательный конец Александрова-К; Спасательный конец Александрова-Регби.

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены общество с ограниченной ответственностью "Перевал" (далее - общество "Перевал"), Павлова Лилия Викторовна (далее - Павлова Л.В.), Управление Федеральной антимонопольной службы по Новосибирской области.

Решением Арбитражного суда Новосибирской области от 25.10.2019, оставленным без изменения постановлением Седьмого арбитражного апелляционного суда от 04.02.2020, в удовлетворении заявленных требований отказано.

Не согласившись с принятыми по делу судебными актами, истец обратился в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, в которой просит отменить решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции, принять новое решение об удовлетворении исковых требований.

В обоснование доводов о незаконности обжалуемых судебных актов истец ссылается на то, что суды пришли к необоснованным выводам относительно недоказанности истцом наличия у него убытков в форме упущенной выгоды.

Как полагает заявитель кассационной жалобы, суды пришли к необоснованному выводу о том, что истец не доказал наличие причинно-следственной связи между убытками в виде упущенной выгоды и противоправными действиями ответчиков. При этом истец ссылается на то, что суды должны были руководствоваться презумпцией того, что действия ответчика по нарушению исключительного права истца повлекли возникновение у последнего убытков. Кроме того, истец обращает внимание на то обстоятельство, что в рамках дела N А45-18610/2016 были установлены обстоятельства нарушения исключительных прав истца.

Истец ссылается на то, что суды не могли отказать в удовлетворении заявленного требования по мотиву того, что истцом не подтвержден размер причиненных ему убытков. По мнению заявителя кассационной жалобы, в соответствии с пунктом 5 статьи 393 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) суды должны были самостоятельно определить размер понесенных истцом убытков в случае его недоказанности истцом.

Заявитель кассационной жалобы указывает, что разумная степень достоверности причиненных ему убытков, о взыскании которых он просил, подтверждается представленными им в материалы дела доказательствами, и ссылками на конкретные обстоятельства, установленные в рамках дела N А45-18610/2016, которые судами при вынесении обжалуемых судебных актов были неправомерно отклонены.

В судебном заседании представитель истца выступил по доводам, содержащимся в кассационной жалобе, и просил удовлетворить изложенные в ней требования.

Ответчик и третьи лица, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, что в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения жалобы в их отсутствие.

При рассмотрении дела в порядке кассационного производства Судом по интеллектуальным правам на основании части 2 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации проверено соблюдение судами норм процессуального права, нарушение которых является в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отмены судебного акта в любом случае, и таких нарушений не выявлено.

Как установлено судами и следует из материалов дела, 10.01.2014 между истцом и третьим лицом - Павловой Л.В. был заключен трудовой договор, согласно которому Павлова Л.В. принята на работу в должности директора.

Занимая должность директора общества "Рельеф Плюс", Павлова Л.В. получила доступ к сведениям, составляющим коммерческую тайну истца, а также секретам производства. Павлова Л.В. 23.04.2015 освобождена от должности директора, а 02.06.2015 стала соучредителем общества "Галс", в котором также была назначена на должность директора.

Управлением Федеральной антимонопольной службы по Новосибирской области 23.06.2016 в отношении общества "Галс" вынесено решение, в котором был зафиксирован факт недобросовестной конкуренции. Решением Арбитражного суда Новосибирской области от 18.04.2017 по делу N А45-18610/2016 было отказано в признании названного решения недействительным.

Ссылаясь на то, что Павлова Л.В., завладев секретами производства и сведениями, относящимися к коммерческой тайне, передала данную информацию ответчику, и общество "Галс", применив методы недобросовестной конкуренции и использовав сведения, содержащие коммерческую тайну и секреты производства истца, причинило истцу ущерб, общество "Рельеф Плюс" обратилось в арбитражный суд с иском.

Отказывая в удовлетворении заявленного требования, суд первой инстанции руководствовался положениями статей 15, 309, 310, статьи 393, 401, 1064, 1465, 1467, пункта 2 статьи 1470, пункта 1 статьи 1472 ГК РФ, разъяснениями постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", пункта 2 статьи 3, части 1 статьи 6.1, частей 1, 2 статьи 10 Федерального закона от 29.07.2004 N 98-ФЗ "О коммерческой тайне", пришел к выводу, что совокупность обстоятельств, влекущих гражданскую правовую ответственность в виде возмещения убытков, истцом не доказана.

При вынесении решения суд первой инстанции исходил из того, что ссылаясь на нарушение ответчиком исключительных прав истца, последний не представил доказательств, подтверждающих, что какие-либо секреты производства истца были переданы обществу "Перевал" в целях изготовления им страховочных жилетов.

Судом первой инстанции было указано, что принадлежность (изготовление) представленных истцом на экспертизу жилетов, как жилетов ответчика, не выяснена; отсутствует какое-либо последующее нарушение обществом "Галс" прав на секрет производства общества "Рельеф Плюс".

Суд первой инстанции пришел к выводу о недоказанности истцом факта противоправного виновного поведения ответчика и констатировал, что общество "Рельеф Плюс" не представило в материалы дела достоверных доказательств, подтверждающих размер заявленных ко взысканию убытков.

В отношении требования взыскании о взыскании 373 804 руб. 34 коп. убытков от передачи секретов производства, суд первой инстанции пришел к выводу о его необоснованности. Суд первой инстанции, установив, что лекала на спорные модели, а также описание технологического процесса их изготовления истцом утрачены не были и необходимость в расходах на повторную их разработку отсутствует, указал, что возможность продолжать выпуск спорных моделей спасательных жилетов у общества "Рельеф Плюс", несмотря на нарушение обществом "Галс" антимонопольного законодательства, не утрачена.

Совокупность названных выводов суда послужила основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований по мотиву того, истцом не доказаны причинно-следственная связь между неправомерными действиями ответчика и убытками истца от таких действий, а также размер этих убытков.

Отказывая в удовлетворении неимущественного требования об изъятии из оборота и уничтожении страховочных жилетов торговой марки "СИБГАЛС" суд первой инстанции, принимая во внимание установленные по делу обстоятельства, пришел к выводу, что сама по себе продажа ответчиком страховочных жилетов не может свидетельствовать о том, что им выпускается контрафактный товар.

Суд апелляционной инстанции, оставляя решение суда первой инстанции без изменения, согласился с выводами о том, что истцом не доказан размер убытков в форме упущенной выгоды и наличие причинно-следственной связи между противоправными действиями ответчика и убытками истца.

При этом суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что ценность интеллектуального права истца в данном деле не доказана; размер убытков от использования ответчиком интеллектуальных прав истца не может быть отождествлен со средней заработной платой конструктора одежды. Как указал суд апелляционной инстанции, в судебных актах по делу N А45-18610/2016 не описаны конкретные секреты производства, принадлежащие истцу и использованные ответчиком.

Апелляционный суд также указал, что преюдициального значения по смыслу статей 16, 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, разъяснений Конституционного Суда Российской Федерации, изложенных в постановлении от 21.12.2011 N 30-П, решение Управления Федеральной антимонопольной службы по Новосибирской области от 23.06.2016, исходя из обстоятельств, входящих в предмет доказывания по настоящему спору, не имеет.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы, изложенные в кассационной жалобе, выслушав представителя истца, проверив в соответствии со статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами норм материального и норм процессуального права, соответствие выводов судов имеющимся в деле доказательствам и установленным фактическим обстоятельствам, Суд по интеллектуальным правам приходит к следующим выводам.

Как указано в пункте 1 статьи 1465 ГК РФ секретом производства (ноу-хау) признаются сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие) о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере и о способах осуществления профессиональной деятельности, имеющие действительную или потенциальную коммерческую ценность вследствие неизвестности их третьим лицам, если к таким сведениям у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и обладатель таких сведений принимает разумные меры для соблюдения их конфиденциальности, в том числе путем введения режима коммерческой тайны.

В силу пункта 1 статьи 1466 ГК РФ обладателю секрета производства принадлежит исключительное право использования его в соответствии со статьей 1229 ГК РФ любым не противоречащим закону способом (исключительное право на секрет производства), в том числе при изготовлении изделий и реализации экономических и организационных решений. Обладатель секрета производства может распоряжаться указанным исключительным правом.

Согласно абзацу 3 пункта 1 статьи 1229 ГК РФ другие лица не могут использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных этим Кодексом.

В силу пункта 1 статьи 1462 ГК РФ нарушитель исключительного права на секрет производства, в том числе лицо, которое неправомерно получило сведения, составляющие секрет производства, и разгласило или использовало эти сведения, а также лицо, обязанное сохранять конфиденциальность секрета производства в соответствии с пунктом 2 статьи 1468, пунктом 3 статьи 1469 или пунктом 2 статьи 1470 настоящего Кодекса, обязано возместить убытки, причиненные нарушением исключительного права на секрет производства, если иная ответственность не предусмотрена законом или договором с этим лицом.

Согласно пункту 1 статьи 1252 ГК РФ защита исключительного права осуществляется, в частности, путем предъявления требований, о признании права (подпункт 1), о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения (подпункт 2), о возмещении убытков (подпункт 3) об изъятии материального носителя в соответствии с пунктом 4 статьи 1252 ГК РФ (подпункт 4), о публикации решения суда о допущенном нарушении с указанием действительного правообладателя - к нарушителю исключительного права (подпункт 5).

В предмет доказывания по требованию о защите исключительных прав на секрет производства (ноу-хау) входят следующие обстоятельства: факт принадлежности истцу указанных прав и факт их нарушения ответчиком.

На ответчика возлагается бремя доказывания законности использования соответствующего объекта интеллектуальной собственности.

Как было указано выше, истец обратился с иском о защите исключительного права на секрет производства (ноу-хау), ссылаясь на то, что в судебных актах по делу N А45-18610/2016 был признан недобросовестной конкуренции со стороны ответчика факт введения в оборот товаров при незаконном использовании результатов интеллектуальной деятельности; незаконное копирование внешнего вида товара; незаконное использование конкурентом сведений, составляющих коммерческую тайну; нарушением коммерческой тайны и секретом производства были признаны: технологии и способы изготовления товаров (страховочных жилетов), изготовление идентичной продукции на основании полученных от истца лекал (копирование внешнего вида товара конкурента), использование технологии пошива изделий. Указывая на вышеперечисленные обстоятельства, истец предъявил требования о взыскании убытков в виде упущенной выгоды, убытки от передачи секретов производства, предъявленные ко взысканию, а также заявлено об изъятии из оборота и уничтожении страховочных жилетов торговой марки "СИБГАЛС" в количестве 29 моделей.

Судами первой и апелляционной инстанции при рассмотрении настоящего дела, не опровергая наличие у истца исключительных прав на секрет производства (ноу-хау), было указано, что истец не доказал размер причиненных ему убытков (упущенной выгоды) и наличие прямой причинно-следственной связи между предполагаемыми убытками и действиями ответчиков.

Между тем судами не учтено следующее.

Как следует из материалов дела и не оспаривается сторонами, Управлением Федеральной антимонопольной службы по Новосибирской области было принято решение от 23.06.2016 N 06-01-09-14-16, которым действия общества "Галс", выразившиеся в использовании информации, составляющей коммерческую тайну и секреты производства заявителей (общества "Рельеф Плюс" и общества "Перевал"), а также в производстве и реализации продукции, сходной до степени смешения с продукцией обществ, в нарушение действующего законодательства, признаны противоречащими статье 14.5, пункту 2 статьи 14.6, пунктам 1, 2 статьи 14.7 Федерального закона от 26.07.06 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон о защите конкуренции).

Судебная коллегия принимает во внимание разъяснение, сформулированное в пункте 53 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации", согласно которому применение к лицу, нарушившему интеллектуальные права на результаты интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, мер административной или уголовной ответственности не исключает возможности применения к этому же лицу мер защиты интеллектуальных прав в гражданско-правовом порядке.

В силу пункта 1 статьи 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Согласно пункту 2 статьи 15 ГК РФ под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Согласно пункту 1 статьи 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Основанием гражданско-правовой ответственности, установленной статьей 1064 ГК РФ, является правонарушение - противоправное, виновное действие (бездействие), нарушающее субъективные права других участников гражданских правоотношений.

При этом для возложения на причинителя вреда имущественной ответственности необходимо установление совокупности следующих условий - наличие убытков, доказанность их размера, установление виновности и противоправности поведения причинителя вреда, наличие причинно-следственной связи между противоправными действиями (бездействием) причинителя вреда и возникшими убытками.

Факт совершения ответчиком противоправных действий, выразившихся в использовании информации, составляющей коммерческую тайну и секреты производства заявителей (общества "Рельеф Плюс" и общества "Перевал"), а также в производстве и реализации продукции, сходной до степени смешения с продукцией обществ, в нарушение действующего законодательства был установлен в рамках дела N А45-18610/2016.

Суд первой инстанции, делая вывод о невозможности установить размер понесенных истцом убытков и прямую причинно-следственную связь с заявленной истцом суммой убытков, сослался на отсутствие относимых и допустимых доказательств.

Как следует из искового заявления истцом заявлено два вида убытков - в виде упущенной выгоды и реального ущерба.

Истцом упущенная выгода определена как неполученные ею доходы составляющие разницу от продажи страховочных жилетов за периоды 3, 4 квартал 2014 года (324 092, 54 руб.) и 3, 4 квартал 2015 года (68 594, 75 руб.), всего 255 497, 75 руб.

В отношении ущерба истец определил его размер в сумме 373 804 руб. 34 коп. и указал, что изготовление жилетов предполагает использование сведений, обладающих ценностью; получение такой информации связано с длительным трудом конструкторов, технологов в отношении каждого конкретного изделия; производство изделий может быть начато при обладании технологической картой и документацией на пошив конкретного изделия.

С учетом названного подхода к определению размера ущерба и упущенной выгоды истец представил соответствующий расчет их размера, а также соответствующие доказательства, которые были признанные судами неотносимыми.

Как следует из разъяснений пункта 4 постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" (далее - постановление N 7), согласно пункту 5 статьи 393 ГК РФ суд не может отказать в удовлетворении требования кредитора о возмещении убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства, только на том основании, что размер убытков не может быть установлен с разумной степенью достоверности.

В этом случае размер подлежащих возмещению убытков, включая упущенную выгоду, определяется судом с учетом всех обстоятельств дела исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению обязательства и с учетом принципа состязательности сторон арбитражного процесса.

При этом суд кассационной инстанции не соглашается с выводами судов об отсутствии доказательств наличия причинно-следственной связи между неправомерными действиями ответчика и неблагоприятными последствиями в виде неполучения дохода и полученными убытками у истца. Отсутствие такой связи суды установили в связи с тем, что в материалы дела не представлено доказательств, подтверждающих, что истцом производилось приготовления для реализации жилетов, что в связи с неправомерными действиями ответчика истцом было невозможно реализовать жилеты; а лекала на спорные модели, а также описание технологического процесса их изготовления истцом не утрачены и необходимость в расходах на повторную их разработку у него отсутствует.

Как разъяснено в пункте 3 постановления N 7, при определении размера упущенной выгоды учитываются предпринятые кредитором для ее получения меры и сделанные с этой целью приготовления (пункт 4 статьи 393 ГК РФ).

В то же время в обоснование размера упущенной выгоды кредитор вправе представлять не только доказательства принятия мер и приготовлений для ее получения, но и любые другие доказательства возможности ее извлечения.

Должник не лишен права представить доказательства того, что упущенная выгода не была бы получена кредитором.

Как видно из названного разъяснения пункта 4 статьи 393 ГК РФ, данного высшей судебной инстанцией, приготовление к получению прибыли является критерием, с помощью которого судом может быть определен размер упущенной выгоды истца.

При этом само по себе отсутствие приготовлений с очевидностью не может свидетельствовать о том, что на стороне истца не возникли убытки (упущенная выгода) в виде неполученного дохода, который правообладатель мог бы получить, заключив, например лицензионный договор с ответчиком.

Судебная коллегия признает вполне обоснованным аргумент истца о том, что при избранном судами подходе к определению причинно-следственной связи с использованием критерия приготовления к получению такого дохода необходимо констатировать, что при нарушении исключительного права третьими лицами его правообладатель несет убытки только в случае, если до нарушения такого права предпринимал иные активные действия по распоряжению исключительным правом.

Между тем подобный подход не соответствует содержанию исключительного права на объект интеллектуальной собственности, которое имеет абсолютный характер, а также функциям и способам защиты этого права и принципу полного возмещения убытков, причиненных неправомерными действиями.

Суд по интеллектуальным правам обращает внимание на то обстоятельство, что с иском по настоящему делу обратился правообладатель исключительного права на секрет производства (ноу-хау) в защиту именно этого права. Отказ в удовлетворении его требований при установлении факта нарушения ответчиком его права по мотиву непредставления несения фактических убытков или совершения подготовительных действий свидетельствует о необоснованном ограничении правообладателя в судебной защите.

Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 5 постановления N 7, кредитор представляет доказательства, подтверждающие наличие у него убытков, а также обосновывающие с разумной степенью достоверности их размер и причинную связь между неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником и названными убытками.

При установлении причинной связи между нарушением обязательства и убытками необходимо учитывать, в частности, то, к каким последствиям в обычных условиях гражданского оборота могло привести подобное нарушение. Если возникновение убытков, возмещения которых требует кредитор, является обычным последствием допущенного должником нарушения обязательства, то наличие причинной связи между нарушением и доказанными кредитором убытками предполагается.

Должник, опровергающий доводы кредитора относительно причинной связи между своим поведением и убытками кредитора, не лишен возможности представить доказательства существования иной причины возникновения этих убытков.

Суд по интеллектуальным правам отмечает, что истец связывал возникновение убытков именно с нарушением ответчиком ее исключительного права, что было установлено в рамках рассмотрения дела N А45-18610/2016 и на основании представленных истцом доказательств.

В отношении причинно-следственной связи истец также ссылался на то, что если бы ответчиком не было допущено нарушение в виде незаконного использования, он получил бы доход как за 3, 4 квартал 2014 года, и ему причинены убытки (упущенная выгода) в виде незаконного использования ответчиком секрета производства при изготовлении жилетов. Ответчик не представил доказательства существования иной причины возникновения у истца убытков с учетом подобного обоснования истца.

С учетом изложенного при установленном факте нарушения ответчиком исключительных прав истца отказ в удовлетворении взыскания убытков по мотиву недоказанности их размере противоречит приведенным ранее норм материального права и разъяснениям высших судебных инстанций.

В отношении выводов судов об отказе в удовлетворении неимущественного требования об изъятии из оборота и уничтожении страховочных жилетов торговой марки "СИБГАЛС" суд кассационной инстанции отмечает следующее.

Суды, установив, что в материалах дела отсутствуют доказательства соблюдения истцом условий по установлению режима коммерческой тайны и охране конфиденциальности информации в отношении лекал жилетов, руководствуясь положениями статьи 1064 ГК РФ, пришли к выводу о том, что продажа ответчиком жилетов, по мнению истца, сама по себе не может свидетельствовать о причинении убытков истцу, а потеря клиентов у одного из них не является безусловным следствием использования ответчиком сведений, составлявших коммерческую тайну общества, поэтому оснований для удовлетворения неимущественных требований не имеется.

Однако судами не учтено следующее.

Как указывалось ранее, в предмет доказывания по требованию о защите исключительных прав на секрет производства (ноу-хау) входят следующие обстоятельства: факт принадлежности истцу указанных прав и факт их нарушения ответчиком.

Факт принадлежности истцу исключительных прав на секрет производства (ноу-хау) ответчиком не опровергался. Вопреки выводам суда сами по себе лекала жилетов, исходя из положений пункта 1 статьи 1465 ГК РФ, секретом производства (ноу-хау) не являются.

Таким образом, суды отстранились от оценки нарушения исключительных прав истца на секрет производства (ноу-хау) при производстве ответчиком жилетов.

Согласно подпункту 4 пункта 1 статьи 1252 ГК РФ защита исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации осуществляется, в частности, путем предъявления требования об изъятии материального носителя в соответствии с пунктом 4 настоящей статьи - к его изготовителю, импортеру, хранителю, перевозчику, продавцу, иному распространителю, недобросовестному приобретателю.

В соответствии с пунктом 4 статьи 1252 ГК РФ в случае, когда изготовление, распространение или иное использование, а также хранение материальных носителей, в которых выражены результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации, приводят к нарушению исключительного права на такой результат или на такое средство, такие материальные носители считаются контрафактными и по решению суда подлежат изъятию из оборота и уничтожению без какой бы то ни было компенсации, если иные последствия не предусмотрены ГК РФ.

С учетом изложенного выше Суд по интеллектуальным правам приходит к выводу, что судами первой и апелляционной инстанций не были установлены и исследованы все существенные для правильного рассмотрения дела обстоятельства, обжалуемые решение и постановление приняты с нарушением норм материального и процессуального права, а выводы, содержащиеся в обжалуемых судебных актах, не соответствуют имеющимся в деле доказательствам, в связи с чем указанные судебные акты не могут быть признаны законными и подлежат отмене на основании части 1 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Относительно довода заявителя кассационной жалобы об отсутствии преюдициального значения у судебных актов по делам N А45-18610/2016, на которые сослался апелляционный суд, Суд по интеллектуальным правам считает необходимым отметить следующее.

В соответствии с частью 2 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.

По смыслу приведенной процессуальной нормы преюдициальное значение могут иметь только юридические факты материально-правового содержания, но не те факты, установление которых имеет процессуальное значение. При этом преюдициальность означает не только отсутствие необходимости доказывать установленные ранее обстоятельства, но и запрещает их опровержение. Такое положение существует до тех пор, пока судебный акт, в котором установлены эти факты, не будет отменен в порядке, установленном законом.

Преюдициальность имеет свои объективные и субъективные пределы. По общему правилу объективные пределы преюдициальности касаются обстоятельств, установленных вступившим в законную силу судебным актом по ранее рассмотренному делу. Среди этих фактов могут быть те, которые оказались бесспорными, и те, которые суд ошибочно включил в предмет доказывания по делу. В любом случае все факты, которые суд счел установленными во вступившем в законную силу судебном акте, обладают преюдициальностью. Субъективные пределы - это наличие одних и тех же лиц, участвующих в деле, или их правопреемников в первоначальном и последующем процессах.

Преюдициальным является обстоятельство, имеющее значение для правильного рассмотрения дела, установленное судом и изложенное во вступившем в законную силу судебном акте по ранее рассмотренному делу между теми же сторонами, а не обстоятельство, которое должно быть установлено. При этом следует иметь в виду, что обстоятельства, хотя и отраженные в судебном акте, могут не иметь преюдициального значения, если они не исследовались, не оценивались, не входили в предмет доказывания.

Вместе с тем, установленные в рамках другого дела обстоятельства не могут не быть учтены при разрешении судебного спора, рассматриваемого позднее.

Так, высшая судебная инстанция неоднократно высказывала правовую позицию, согласно которой, если в двух самостоятельных делах дается оценка одним обстоятельствам, оценка, данная судом обстоятельствам, которые установлены в деле, рассмотренном ранее, принимается во внимание судом, рассматривающим второе дело. В том случае, если суд, рассматривающий второе дело, придет к иным выводам, он должен мотивировать такой вывод. При этом иная оценка может следовать, например, из иного состава доказательств по второму делу, нежели те, на которых основано решение по первому делу.

Так, в пункте 2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 N 57 "О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств" отмечено, что независимо от состава лиц, участвующих в деле о взыскании по договору и в деле по иску об оспаривании договора, оценка, данная судом обстоятельствам, которые установлены в деле, рассмотренном ранее, учитывается судом, рассматривающим второе дело. В том случае, если суд, рассматривающий второе дело, придет к иным выводам, он должен указать соответствующие мотивы.

В пункте 16.2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 02.06.2004 N 10 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях" указано, что в случае, если до рассмотрения арбитражным судом дела о привлечении к административной ответственности юридического лица (а равно дела об оспаривании решения административного органа о привлечении к административной ответственности юридического лица) судом общей юрисдикции рассмотрено дело о привлечении к административной или уголовной ответственности за данное нарушение физического лица (а равно дело об оспаривании решения административного органа о привлечении к административной ответственности физического лица), квалификация, данная судом общей юрисдикции совершенному деянию, с учетом статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является обязательной для арбитражного суда. При этом оценка, данная судом общей юрисдикции, обстоятельствам, которые установлены в рассмотренном им деле, принимается во внимание арбитражным судом.

Аналогичный подход изложен в пункте 4 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", согласно которому по смыслу частей 2, 3 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации или частей 2, 3 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные при рассмотрении дела по иску о праве на имущество, не имеют обязательного характера для лиц, не участвовавших в деле. Такие лица могут обратиться в суд с самостоятельным иском о праве на это имущество. В то же время при рассмотрении названного иска суд учитывает обстоятельства ранее рассмотренного дела о праве на спорное имущество, независимо от того, установлены ли они судебным актом суда общей юрисдикции или арбитражного суда. Если суд придет к иным выводам, нежели содержащиеся в судебном акте по ранее рассмотренному делу, он должен указать соответствующие мотивы.

Учитывая, что для принятия законного и обоснованного судебного акта требуется исследование и оценка доказательств, что невозможно в арбитражном суде кассационной инстанции в силу его полномочий, дело в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежит передаче на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду первой инстанции необходимо устранить указанные недостатки, исследовать все существенные для правильного рассмотрения дела обстоятельства, дать надлежащую правовую оценку всем доводам лиц, участвующих в деле, и имеющимся в деле доказательствам в их совокупности и разрешить спор в соответствии с требованиями действующего законодательства.

Кроме того, при новом рассмотрении суду первой инстанции необходимо распределить судебные расходы согласно положениям статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе расходы, связанные с уплатой государственной пошлины за подачу кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Новосибирской области от 25.10.2019 по делу N А45-14237/2018 и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 04.02.2020 по тому же делу отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Новосибирской области.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий судья

С.П. Рогожин

Судья

Ю.М. Сидорская

Судья

Е.С. Четвертакова