Постановление Европейского Суда по правам человека от 21 мая 2019 г. Дело "О.О. против Российской Федерации" (Жалоба N 36321/16) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "О.О. против Российской Федерации"
(Жалоба N 36321/16)

Постановление Суда

Страсбург, 21 мая 2019 г.

По делу "О.О. против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Винсента А. де Гаэтано, Председателя Палаты Суда,

Бранко Лубарды,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Георгия А. Сергидеса,

Жольен Шуккинг,

Марии Элосеги, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 30 апреля 2019 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой (N 36321/16), поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Узбекистана О.О. (далее - заявитель) 27 июня 2016 г. Председатель Секции Европейского Суда удовлетворил ходатайство заявителя о том, чтобы его имя не было раскрыто (пункт 4 правила 47 Регламента Европейского Суда).

2. Интересы заявителя представляли адвокаты Е. Давидян и Д. Тренина, практикующие в г. Москве. Власти Российской Федерации первоначально были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. 28 июня 2016 г. Европейский Суд удовлетворил ходатайство заявителя о принятии обеспечительных мер, устанавливающих запрет на его выдворение в Узбекистан, в соответствии с правилом 39 Регламента Европейского Суда. Также было принято решение рассмотреть жалобу в приоритетном порядке (правило 41 Регламента Европейского Суда) и при соблюдении конфиденциальности (правило 33 Регламента Европейского Суда).

4. 6 июля 2016 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель является гражданином Узбекистана, 1989 года рождения. В неуказанную дату в июне 2012 года он прибыл из Узбекистана в Российскую Федерацию.

6. 13 июня 2013 г. заявителю было предъявлено обвинение в совершении религиозных и политически мотивированных преступлений в Узбекистане, а именно участие в экстремистской религиозной организации "Исламское движение Туркестана"* (* Решением Верховного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2003 г. N ГКПИ 03-116 (вступило в силу 4 марта 2003 г.) данная организация признана террористической и запрещена на территории Российской Федерации (примеч. редактора).). В отношении него был выдан ордер на обыск, а также in absentia было вынесено определение о его заключении под стражу.

7. 24 ноября 2014 г. Московский областной суд признал заявителя виновным в участии в экстремистской организации, подделке официальных документов и попытке незаконного пересечения Государственной границы РФ. Он был направлен в исправительную колонию для отбывания наказания. Заявитель должен был быть освобожден 30 июня 2016 г.

A. Производство по делу о предоставлении убежища

8. 13 мая 2016 г. заявитель подал ходатайство о предоставлении статуса беженца, ссылаясь на реальную угрозу обращения, противоречащего статье 3 Конвенции, со стороны властей Узбекистана в случае его передачи властям этой страны. 27 мая 2016 г. миграционные органы отклонили его ходатайство, сославшись на то, что преступление было совершено в Российской Федерации. Одновременно с этим они уведомили его о возможности обратиться с ходатайством о предоставлении временного убежища. В материалах дела отсутствует какая-либо информация о том, подавал ли заявитель такое ходатайство, и обжаловал ли он решение от 27 мая 2016 г.

B. Производство по делу о выдворении

9. 2 октября 2015 г., принимая во внимание обвинительный приговор, вынесенный заявителю, Министерство юстиции Российской Федерации объявило его присутствие в Российской Федерации нежелательным. Заявитель был проинформирован об указанном решении 13 ноября 2015 г.

10. 16 мая 2016 г. миграционные органы Архангельской области* (* Так в тексте. Возможно, имеется в виду Управление по вопросам миграции УМВД России по Архангельской области (примеч. редактора).) постановили выдворить заявителя, ссылаясь на вышеуказанное решение о нежелательности его пребывания в Российской Федерации. Заявитель подал возражение в вышестоящий административный орган, но безрезультатно.

11. Заявитель также обжаловал решение от 16 мая 2016 г. в судебном порядке. Он утверждал, что принадлежал к уязвимой группе лиц и подвергался реальной угрозе обращения, противоречащего статье 3 Конвенции, со стороны властей Узбекистана, а также ходатайствовал о принятии обеспечительной меры по приостановлению его выдворения.

12. 21 июня 2016 г. Октябрьский районный суд г. Архангельска отклонил ходатайство о принятии обеспечительной меры, указав, что это "нарушит баланс публичных и частных интересов".

13. 4 июля 2016 г. Октябрьский районный суд г. Архангельска оставил в силе постановление о выдворении. Суд обосновал свое решение следующими фактами: осуждением заявителя в Российской Федерации, отрицательными характеристиками, полученными из исправительной колонии, обвинениями против заявителя в Узбекистане, выданным международным ордером на обыск, тем, что заявитель прибыл в Российскую Федерацию в 2007 году в поисках работы, а также отсутствием каких-либо данных о преследовании или жестоком обращении в Узбекистане. Суд отклонил ссылки на доклады по Узбекистану как общие и не имеющие отношения к ситуации заявителя. Он пришел к выводу, что утверждения об указанной угрозе носили теоретический характер.

14. 13 октября 2016 г. Архангельский областной суд при рассмотрении жалобы заявителя на вышеуказанное решение оставил его без изменения.

C. Ходатайство о принятии обеспечительной меры в соответствии с правилом 39 Регламента Европейского Суда и выдворение заявителя

15. 28 июня 2016 г. Европейский Суд удовлетворил ходатайство заявителя о принятии обеспечительной меры в соответствии с правилом 39 Регламента Европейского Суда, и его выдворение было приостановлено на период проведения производства в Европейском Суде. Власти Российской Федерации были незамедлительно проинформированы о данной мере. Им также сообщили, что невыполнение Договаривающимся Государством меры, указанной в соответствии с правилом 39 Регламента Европейского Суда, может повлечь нарушение статьи 34 Конвенции.

16. 30 июня 2016 г., в день, когда заявитель прекратил отбывание наказания и был освобожден из колонии в Архангельской области, он сразу был задержан органами власти без возможности связаться со своим адвокатом, который в это время находился за пределами колонии. Представители заявителя утверждали, что они немедленно уточнили у Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде, были ли соответствующие органы государственной власти надлежащим образом проинформированы о принятой обеспечительной мере. Представители заявителя также связались с Генеральной прокуратурой Российской Федерации, местными органами полиции и миграционными властями, уведомив их о вышеуказанной обеспечительной мере и потребовав ее соблюдения.

17. В тот же день заявитель был доставлен в аэропорт г. Архангельска, а утром 1 июля 2016 г. он прибыл в аэропорт Домодедово г. Москвы. В период с 9.49 до 12.28 представительница заявителя отправляла факсы в Генеральную прокуратуру Российской Федерации и отдел полиции в аэропорту Домодедово* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Линейное управление Министерства внутренних дел Российской Федерации в аэропорту Домодедово (примеч. редактора).), информируя их о происходящих событиях и о том, что Европейский Суд указал на обеспечительную меру.

18. По словам представителей заявителя, сотрудники полиции в аэропорту Домодедово в 12.45 сообщили им, что они не знали, где находится заявитель и каким рейсом он будет выдворен.

19. 1 июля 2016 г., в 13.54, заявитель был выдворен в Узбекистан.

20. 13 июля 2016 г. сотрудники полиции в аэропорту Домодедово письмом уведомили представительницу заявителя о его выдворении. В письме указывалось, что сотрудники полиции не смогли предотвратить выдворение заявителя, поскольку, когда "они прибыли к месту стоянки... самолет был закрыт и готовился к вылету в аэропорт назначения".

21. 14 июля 2016 г. представительница заявителя обратилась в Следственный комитет Российской Федерации с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников правоохранительных органов, которые исполнили постановление о выдворении, а также в отношении сотрудников, которые не смогли предотвратить его исполнение.

22. 22 июля и 7 октября 2016 г. Следственный комитет Российской Федерации сообщил представительнице заявителя, что ее заявление выходило за пределы его полномочий и было передано в Генеральную прокуратуру Российской Федерации.

23. 26 июля и 2 сентября 2016 г. Генеральная прокуратура Российской Федерации сообщила представительнице заявителя, что постановление о выдворении не было вынесено, поскольку судебное преследование заявителя по обвинениям в Узбекистане прекратилось ввиду истечения срока давности, и что органы прокуратуры были проинформированы об обеспечительной мере, указанной Европейским Судом, только 1 июля 2016 г., то есть после выдворения.

24. В 2016 - 2017 годах Басманный районный суд г. Москвы несколько раз отклонял жалобы на решения Следственного комитета от 22 июля и 7 октября 2016 г., но каждый раз Московский городской суд отменял решения нижестоящего суда и направлял жалобы на повторное рассмотрение. 27 октября 2017 г. Басманный районный суд г. Москвы вновь отклонил жалобы. Представительница заявителя подала апелляционную жалобу 7 ноября 2017 г. У Европейского Суда отсутствует информация о результатах данного производства.

D. Положение заявителя в Узбекистане

25. По прибытии в Узбекистан 1 июля 2016 г. заявитель сразу был задержан. 7 января 2017 г. Суд по уголовным делам Кашкадарьинской области признал его виновным и приговорил к семи годам лишения свободы. В настоящее время он отбывает наказание в Исправительной колонии N 64/6 в г. Чирчике (Chirchiq).

26. 5 сентября 2017 г. Европейский Суд попросил представителей заявителя предоставить информацию о том, сохраняют ли они с ним контакт, и хочет ли он поддержать свою жалобу.

27. 24 октября 2017 г. представительница заявителя Д. Тренина сообщила Европейскому Суду, что она сохраняет контакты с заявителем через его родственников и адвоката, представляющего его интересы в Узбекистане, и что он хочет продолжать разбирательство по его жалобе. В подтверждение своих слов она представила следующие доказательства:

(a) написанную от руки записку от 28 сентября 2017 г. (на узбекском языке с переводом на русский) от матери заявителя на имя Д. Трениной, где указано, что заявитель на свидании с матерью в исправительной колонии выразил желание продолжать разбирательство по его жалобе;

(b) написанные от руки показания заявителя от 12 октября 2017 г. на имя Д. Трениной, в которых указано, что он желает продолжать разбирательство по его жалобе, что он подвергался жестокому обращению в ходе следствия в Узбекистане, содержался в бесчеловечных условиях, почти ослеп и пытался покончить жизнь самоубийством в период содержания под стражей;

(c) написанные от руки показания заявителя от 12 октября 2017 г. на имя Д. Трениной, где описывалось его выдворение из Российской Федерации и, в частности, было упомянуто, что он связывался со своими представителями по телефону в ходе всей процедуры выдворения 30 июня и 1 июля 2016 г. и что сотрудники правоохранительных органов, которые осуществляли выдворение, неоднократно были проинформированы о принятии обеспечительной меры Европейским Судом, но игнорировали данную информацию;

(d) отчет Рахматуллаевой, адвоката заявителя в Узбекистане, от 18 октября 2017 г. на имя Д. Трениной, в котором говорилось, что в ходе свидания в исправительной колонии, в присутствии сотрудника правоохранительного органа Узбекистана, заявитель подтвердил свое намерение продолжать разбирательство по его жалобе, несмотря на его очевидный страх подвергнуться репрессиям со стороны властей Узбекистана, и факты, изложенные в его вышеупомянутых письменных показаниях от 12 октября 2017 г.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

28. Краткое изложение положений законодательства Российской Федерации, касающихся выдворения, представлено в Постановлении Европейского Суда по делу "Лю против Российской Федерации" (Liu v. Russia) от 6 декабря 2007 г., жалоба N 42086/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2008. N 8 (примеч. редактора).), §§ 35-36).

III. Доклады о ситуации в Узбекистане

29. Ссылки на соответствующие доклады учреждений Организации Объединенных Наций и международных неправительственных организаций о ситуации в Узбекистане приведены в Постановлении Европейского Суда по делу "Холмуродов против Российской Федерации" (Kholmurodov v. Russia) от 1 марта 2016 г., жалоба N 58923/14* (* См.: там же. 2017. N 5 (примеч. редактора).), §§ 46-50) и в Постановлении Европейского Суда по делу "Т.М. и другие против Российской Федерации" (T.M. and Others v. Russia) от 7 ноября 2017 г., жалоба N 31189/15, § 28.

30. В отношении Узбекистана во Всемирном докладе (2019 год) организации "Хьюман Райтс Вотч" (Human Rights Watch) указывалось, что были предприняты определенные многообещающие меры по улучшению ситуации с правами человека в стране, однако многие реформы еще предстоит осуществить. В докладе также отмечалось, что незначительное количество лиц, лишенных свободы по политическим мотивам, были освобождены в 2016 - 2018 годах. Кроме того, были указаны отдельные случаи вынесения приговоров сотрудникам службы безопасности за пытки и смерть заключенных в период их содержания под стражей. В докладе организации "Эмнести Интернешнл" (Amnesty International) за 2017 - 2018 годы отражались аналогичные тенденции, в том числе независимость и эффективность судебной системы как приоритет, установленный властями для проведения системной реформы. При этом в докладе подчеркивалось, что власти Узбекистана по-прежнему добивались принудительного возвращения, в том числе посредством процедуры выдачи, граждан Узбекистана, которые, по их мнению, представляли собой угрозу "конституционному порядку" или национальной безопасности.

Право

I. Предварительные возражения властей Российской Федерации

31. В своих доводах власти Российской Федерации, ссылаясь на пункт 5.1 и подпункт "а" пункта 6 правила 47 Регламента Европейского Суда, выдвинули возражения против рассмотрения дела Европейским Судом. Они утверждали, что производство не было надлежащим образом возбуждено, учитывая, что в момент подачи ходатайства о принятии обеспечительной меры была использована неправильная форма доверенности, имели место расхождения в датах, когда форма доверенности, по-видимому, была подписана заявителем и его представителями, подписи заявителя предположительно были подделаны, и имела место задержка в подаче жалобы.

32. В соответствии с пунктом 3 правила 45 Регламента Европейского Суда представитель заявителя должен предоставить надлежащим образом заполненную и подписанную доверенность в момент возбуждения производства в Европейском Суде. Пункты 1-3 правила 47 Регламента Европейского Суда устанавливают требования к содержанию индивидуальных жалоб. Несоблюдение указанных требований согласно пункту 5.1 правила 47 Регламента Европейского Суда приведет к тому, что жалоба не будет рассмотрена Европейским Судом, кроме случаев, когда: (a) заявитель предоставил удовлетворительное объяснение причин, по которым данные требования не были соблюдены; (b) речь идет о ходатайстве о принятии обеспечительных мер; (c) Европейский Суд по собственной инициативе или по просьбе заявителя принимает иное решение.

33. В соответствии с подпунктом "а" пункта 6 правила 47 Регламента Европейского Суда датой подачи жалобы в целях пункта 1 статьи 35 Конвенции считается дата отправки в Европейский Суд формуляра жалобы, который отвечает требованиям указанного правила.

34. Европейский Суд с вниманием отмечает доводы, приведенные властями Российской Федерации в этом отношении, однако не принимает их. Доверенность, представленная вместе с ходатайством о принятии обеспечительной меры, и формуляр жалобы были подписаны заявителем 13 мая 2016 г., а его представителями - 17 июня 2016 г. Хотя заявителю и его адвокатам потребовалось более месяца для заполнения формы доверенности, сам по себе период, немного превышающий один месяц, не ставит под сомнение подлинность формы.

35. Что касается довода властей Российской Федерации о фальсификации подписей заявителя, Европейский Суд отмечает, что подписи заявителя на нескольких документах, предоставленных властями Российской Федерации, действительно не совсем похожи. Тем не менее довод властей Российской Федерации о том, что подписи подделаны, не подтверждается какими-либо доказательствами, например, заключением судебной экспертизы, в отсутствие которых Европейский Суд не может принять довод властей Российской Федерации. Что касается утверждения о том, что в момент подачи ходатайства о принятии обеспечительной меры использовалась неправильная форма доверенности, Европейский Суд признает, что форма, представленная на тот момент, обычно используется для назначения представителя после подачи жалобы или для смены представителя, ранее назначенного заявителем. Тем не менее данное процессуальное нарушение является довольно незначительным и не ставит под сомнение подлинность или обоснованность ходатайства о принятии обеспечительной меры, если в доверенности содержатся все необходимые сведения и подписи. Подобные сомнения также не могут возникнуть в связи с представлением формуляра жалобы с задержкой.

36. Европейский Суд также подчеркивает, что в ряде дел, в которых заявитель не связывался непосредственно с Европейским Судом, он приходил к выводу, что представителям важно доказать, что они получили конкретные и четкие указания от предполагаемых жертв по смыслу статьи 34 Конвенции, от имени которых они намерены действовать (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "V.M. и другие против Бельгии" (V.M. and Others v. Belgium) (прекращение производства) от 17 ноября 2016 г., жалоба N 60125/11* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 12 (примеч. редактора).), § 35 Решение Европейского Суда по делу "Каур против Нидерландов" (Kaur v. Netherlands) от 15 мая 2012 г., жалоба N 35864/11, § 14, Решение Европейского Суда по делу "К.М. и другие против Российской Федерации" (K.M. and Others v. Russia) от 29 апреля 2010 г., жалоба N 46086/07, и Решение Европейского Суда по делу "Четин против Турции" (Cetin v. Turkey) от 13 сентября 2011 г., жалоба N 10449/08).

37. Европейский Суд отмечает, что следующие факторы представляют собой достаточные и веские основания, позволяющие прийти к выводу о том, что Д. Тренина и Е. Давидян действительно являлись представителями заявителя в период подачи ходатайства о принятии обеспечительной меры и представления формуляра жалобы: их действия в момент подачи ходатайства о принятии обеспечительных мер и выдворения заявителя, а именно их активные усилия по предотвращению выдворения и по поддержанию контакта с заявителем после его выдворения, а также четкие и прямые указания самого заявителя (см. выше §§ 15-27). Таким образом, принимая во внимание свою прецедентную практику по данному вопросу (см. выше § 36) и все имеющиеся в его распоряжении материалы, Европейский Суд отклоняет возражения властей Российской Федерации.

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

38. Заявитель жаловался в соответствии со статьей 3 Конвенции на то, что органы государственной власти Российской Федерации не рассмотрели его утверждения о существовании реальной угрозы подвергнуться жестокому обращению в случае его выдворения в Узбекистан. Статья 3 Конвенции гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

39. Власти Российской Федерации не представили каких-либо замечаний в этом отношении.

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

40. Европейский Суд считает, что жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Общие принципы

41. Европейский Суд изложил соответствующие общие принципы, касающиеся применения статьи 3 Конвенции, в своем недавнем Постановлении по делу "F.G. против Швеции" (F.G. v. Sweden) (Постановление Большой Палаты Европейского Суда от 23 марта 2016 г., жалоба N 43611/11* (* См.: там же. 2015. N 4 (примеч. редактора).), §§ 111-127, ECHR 2016), а также в контексте выдворения из Российской Федерации в государства Центральной Азии - в Постановлении по делу "Мамажонов против Российской Федерации" (Mamazhonov v. Russia) (Постановление Европейского Суда от 23 октября 2014 г., жалоба N 17239/13* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 2 (примеч. редактора).), §§ 127-135).

2. Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

(a) Наличие существенных оснований полагать, что заявитель подвергается реальной угрозе жестокого обращения

42. Европейский Суд ранее устанавливал, что лица, преследуемые властями Узбекистана по обвинениям в религиозно или политически мотивированных преступлениях, составляли уязвимую группу, подвергающуюся реальной угрозе обращения, противоречащего статье 3 Конвенции, в случае их выдворения в Узбекистан (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Мамажонов против Российской Федерации", §§ 139-141).

43. Обращаясь к настоящему делу, Европейский Суд подчеркивает, что в ходе производства о предоставлении убежища и выдворения заявитель последовательно и ясно утверждал, что он преследовался за религиозный экстремизм, а также что он подвергнется реальной угрозе жестокого обращения в случае его выдачи Узбекистану. Европейский Суд также отмечает, что в документах, полученных от властей Узбекистана, то есть в обвинительном акте и в постановлении о заключении под стражу, были четко приведены основания: заявитель обвинялся в совершении религиозно и политически мотивированных преступлений, а именно в участии в экстремистской религиозной организации "Исламское движение Туркестана"* (* Запрещена на территории Российской Федерации (примеч. редактора).). Соответственно, они прямо указывали на принадлежность заявителя к группе лиц, члены которой ранее были признаны подвергающимися реальной угрозе запрещенного обращения.

44. Исходя из этого Европейский Суд считает, что властям Российской Федерации была представлена достаточно обоснованная жалоба, свидетельствующая о реальной угрозе жестокого обращения.

45. Таким образом, Европейский Суд удостоверился в том, что заявитель привел властям Российской Федерации существенные основания полагать, что в случае возвращения в Узбекистан он подвергнется реальной угрозе жестокого обращения.

(b) Обязанность оценивать утверждения о реальной угрозе жестокого обращения со ссылкой на достаточное количество соответствующих материалов

46. Сделав вывод о том, что заявитель предъявил властям Российской Федерации правомерное требование и представил существенные основания полагать, что в случае возвращения в Узбекистан он подвергнется реальной угрозе обращения, противоречащего статье 3 Конвенции, Европейский Суд должен рассмотреть вопрос о том, выполнили ли органы государственной власти свое обязательство по надлежащей оценке данного утверждения со ссылкой на достаточное количество соответствующих материалов.

47. Европейский Суд полагает, что в ходе производства по делу о выдворении органы власти Российской Федерации не провели тщательную проверку утверждений заявителя. Европейский Суд приходит к данному выводу на основании того, что власти государства-ответчика в краткой форме отклонили утверждения заявителя (см. выше §§ 12-14).

48. Таким образом, Европейский Суд приходит к выводу о том, что власти Российской Федерации не провели надлежащую оценку утверждений заявителя со ссылкой на достаточное количество соответствующих материалов, что предоставило возможность для выдворения заявителя в страну его происхождения.

(c) Наличие реальной угрозы жестокого обращения в случае выдворения заявителя в страну его происхождения

49. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что заявитель был выдворен в Узбекистан 1 июля 2016 г.

50. Ввиду того, что власти Российской Федерации не смогли надлежащим образом оценить утверждение заявителя, а также в свете фактического исполнения процедуры выдворения Европейский Суд отдельно рассмотрит вопрос о том, был ли заявитель подвержен такой угрозе при его выдворении в Узбекистан.

51. Европейский Суд напоминает, что ранее он последовательно приходил к выводу, что выдворение заявителей, которые обвинялись в совершении религиозно и политически мотивированных преступлений, в Узбекистан подвергает их реальной угрозе жесткого обращения в стране их происхождения (см. упомянутые выше Постановления Европейского Суда по делам "Мамажонов против Российской Федерации", "Холмуродов против Российской Федерации", "Т.М. и другие против Российской Федерации"). Хотя Европейский Суд с вниманием отмечает осторожные указания на улучшение ситуации, содержащиеся в независимых докладах (см. выше §§ 30-31), ничто из доводов сторон в настоящем деле на текущий момент не предоставляет достаточных оснований для заключения о том, что лица, преследуемые по обвинениям в совершении религиозно и политически мотивированных преступлений, более не подвергаются такой угрозе.

52. Соответственно, осуществив выдворение заявителя, органы государственной власти Российской Федерации подвергли заявителя реальной угрозе обращения, противоречащего статье 3 Конвенции.

(d) Вывод

53. Вышеизложенных соображений достаточно, чтобы Европейский Суд мог сделать вывод о том, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с выдворением заявителя в Узбекистан.

III. Предполагаемое вмешательство в право на подачу индивидуальной жалобы в соответствии со статьей 34 Конвенции

54. Заявитель жаловался на то, что его выдворение было проведено в нарушение обеспечительной меры, указанной Европейским Судом в соответствии с правилом 39 Регламента Европейского Суда. Данное требование, в значительной степени касающееся нарушения права на подачу индивидуальной жалобы, подлежит рассмотрению в соответствии со статьей 34 Конвенции, которая гласит:

"Европейский Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей Конвенции или в Протоколах к ней. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права".

55. Правило 39 Регламента Европейского Суда предусматривает:

"1. По обращению стороны в деле или любого другого заинтересованного лица, либо по своей инициативе Палата или в соответствующих случаях Председатель Секции или специально назначенный судья в соответствии с пунктом 4 настоящего правила вправе указать сторонам на любые обеспечительные меры, которые, по их мнению, следует принять в интересах сторон или надлежащего порядка проведения производства по делу.

2. В случае необходимости немедленное уведомление о мерах, принятых в конкретном деле, может быть направлено Комитету министров.

3. Палата или при необходимости Председатель Секции или специально назначенный судья в соответствии с пунктом 4 настоящего правила вправе запросить у сторон информацию по любому вопросу, связанному с выполнением любой указанной обеспечительной меры...".

56. Европейский Суд напоминает, что в силу статьи 34 Конвенции Договаривающиеся Государства обязуются воздерживаться от любых действий или бездействия, которые могут препятствовать эффективному осуществлению права на подачу индивидуальной жалобы, что последовательно подтверждалось в качестве фундаментального элемента конвенционной системы. В соответствии со сложившейся прецедентной практикой Европейского Суда несоблюдение государством-ответчиком обеспечительной меры влечет за собой нарушение указанного права (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маматкулов и Аскаров против Турции" (Mamatkulov and Askarov v. Turkey), жалобы NN 46827/99 и 46951/99, §§ 102 и 125, ECHR 2005-I, а также недавнее Постановление Европейского Суда по делу "M.A. против Франции" (M.A. v. France) от 1 февраля 2018 г., жалоба N 9373/15, §§ 64-65, и Постановление Европейского Суда по делу "A.S. против Франции" (A.S. v. France) от 19 апреля 2018 г., жалоба N 46240/15, §§ 72-75). Европейский Суд не считает необходимым вновь подробно останавливаться на важности обеспечительных мер в конвенционной системе и их исключительном характере, который требует максимального сотрудничества со стороны государства, поскольку данные принципы четко сформулированы.

57. Власти Российской Федерации в своих доводах отметили, что, получив письмо Европейского Суда от 28 июня 2018 г. с указанием обеспечительной меры в соответствии с правилом 39 Регламента Европейского Суда, Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде в тот же день уведомил компетентные органы об этой мере. Письма с уведомлением компетентных органов об обеспечительной мере были направлены через Государственную фельдъегерскую службу центральным компетентным органам, которые отвечают за информирование своих соответствующих отделов на местах. Власти Российской Федерации также утверждали, что нарушения, связанные с применением обеспечительной меры, указанной Европейским Судом, были вызваны необъяснимым отказом представителей заявителя незамедлительно потребовать применения данной меры. По мнению властей Российской Федерации, ходатайство должно было быть представлено в Европейский Суд уже 16 мая 2016 г., в день принятия решения о выдворении, или, по крайней мере, 21 июня 2016 г. - в день, когда истек срок для рассмотрения ходатайства о применении обеспечительной меры на внутригосударственном уровне.

58. Заявитель оспорил доводы властей Российской Федерации и утверждал, что у них было достаточно времени для исполнения обеспечительной меры, учитывая период в несколько дней между указанием меры и осуществлением процедуры выдворения. По его мнению, ничто объективно не препятствовало соблюдению меры, указанной Европейским Судом. Кроме того, впоследствии власти Российской Федерации не выполнили свои обязательства по эффективному расследованию событий, которые привели к нарушению данной меры.

59. Стороны не оспаривали, что заявитель был выслан 1 июля 2016 г., через несколько дней после указания 28 июня 2016 г. на обеспечительную меру в соответствии с правилом 39 Регламента Европейского Суда, которая предусматривала приостановление выдворения на срок проведения разбирательства в Европейском Суде. Кроме того, стороны признали, что после указания Европейским Судом на меру аппарат Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде был надлежащим образом проинформирован об этом и передал данную информацию компетентным органам по обычным каналам связи.

60. Отсутствует какая-либо неопределенность относительно порядка передачи заявителя Узбекистану, поскольку она имела место в ходе обычных процедур, направленных на обеспечение исполнения решения о выдворении, вынесенного 16 мая 2016 г. В этом отношении настоящее дело явно отличается от ряда ранее рассмотренных дел, когда несоблюдение обеспечительной меры имело место в контексте исчезновения заявителя (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Мамажонов против Российской Федерации", §§ 173-209, 214-219), в случаях незаконного принудительного перемещения заявителя неустановленными лицами при активном или пассивном участии представителей государства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Савриддин Джураев против Российской Федерации" (Savriddin Dzhurayev v. Russia), жалоба N 71386/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 5 (примеч. редактора).), §§ 177-185, 197-204, 214-219, ECHR 2013 (извлечения)) или совершения действий, иным образом выходящих за пределы обычной деятельности правоохранительных органов (см. Постановление Европейского Суда по делу "Эрмаков против Российской Федерации" (Ermakov v. Russia) от 7 ноября 2013 г., жалоба N 43165/10* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 3 (примеч. редактора).), §§ 212-217, или Постановление Европейского Суда по делу "Мухитдинов против Российской Федерации" (Mukhitdinov v. Russia) от 21 мая 2015 г., жалоба N 20999/14* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 1 (примеч. редактора).), §§ 69-72).

61. Вопросы, касающиеся межведомственного взаимодействия между органами государственной власти Российской Федерации, функционирования Государственной фельдъегерской службы и ответственности центральных компетентных органов за своевременную передачу информации их соответствующим отделениям на местах, по-видимому, имеют значение для анализа соблюдения государством указанной обеспечительной меры. Тем не менее Европейский Суд не считает необходимым рассматривать данные вопросы в настоящем деле или вопрос о том, допустили ли представители заявителя неоправданную задержку при подаче ходатайства о принятии обеспечительной меры.

62. Следует признать, что практические аспекты обмена информацией между различными органами власти могут представлять определенные трудности для немедленного применения обеспечительной меры, указанной Европейским Судом. Однако 48-часовой период, приходящийся на два рабочих дня сам по себе, а также в контексте доступных современных технологий, представляется вполне достаточным для того, чтобы все соответствующие компетентные органы были проинформированы о том, что Европейский Суд приостановил выдворение заявителя в Узбекистан.

63. Вышеизложенное позволяет Европейскому Суду прийти к выводу о том, что ничто в материалах дела объективно не препятствовало соблюдению меры, указанной Европейским Судом в соответствии с правилом 39 Регламента Европейского Суда, и что, проигнорировав данную меру, власти Российской Федерации не выполнили свои обязательства по статье 34 Конвенции.

IV. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

64. Что касается оставшихся жалоб заявителя со ссылкой на статьи 13 и 46 Конвенции, Европейский Суд, принимая во внимание обстоятельства дела и свои выводы в соответствии со статьями 3 и 34 Конвенции, полагает, что он рассмотрел основные правовые вопросы, поднятые в настоящей жалобе, и что отсутствует необходимость выносить отдельное решение относительно приемлемости и по существу оставшихся жалоб (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Общественная организация "Центр правовых ресурсов" в интересах Валентина Кэмпеану против Румынии" (Centre for Legal Resources on behalf of Valentin Cвmpeanu v. Romania), жалоба N 47848/08* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2017. N 12 (примеч. редактора).), § 156, ECHR 2014, с дополнительными ссылками).

V. Правило 39 Регламента Европейского Суда

65. Принимая во внимание обстоятельства настоящего дела, в частности, выдворение заявителя в Узбекистан в нарушение обеспечительной меры (см. выше §§ 19 и 63), Европейский Суд считает целесообразным отменить указание властям Российской Федерации на соответствующую обеспечительную меру.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

66. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

67. Заявитель требовал присудить ему 30 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

68. Власти Российской Федерации считали, что любое решение в рамках статьи 41 Конвенции должно быть вынесено согласно сложившейся прецедентной практики Европейского Суда.

69. Европейский Суд с учетом вышеизложенных выводов в соответствии со статьями 3 и 34 Конвенции, а также с учетом своей прецедентной практики по данному вопросу присуждает заявителю 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Судебные расходы и издержки

70. Заявитель также требовал выплаты 8 040 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных при разбирательстве его дела в судах Российской Федерации и Европейском Суде.

71. Власти Российской Федерации отмечали, что требуемые суммы не были подтверждены документами и являлись необоснованными.

72. С учетом имеющихся в его распоряжении материалов и своей прецедентной практики Европейский Суд считает целесообразным присудить Е. Давидян и Д. Трениной совместно 5 000 евро в отношении всех видов издержек. Эта сумма должна быть выплачена непосредственно представителям заявителя.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

73. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) отклонил предварительные возражения властей Российской Федерации против рассмотрения дела Европейским Судом;

2) объявил жалобу в соответствии со статьей 3 Конвенции приемлемой для рассмотрения по существу;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с выдворением заявителя в Узбекистан;

4) постановил, что власти Российской Федерации проигнорировали обеспечительную меру, указанную Европейским Судом в соответствии с правилом 39 его Регламента, и, следовательно, не исполнили свои обязательства по статье 34 Конвенции;

5) постановил, что отсутствует необходимость рассматривать вопрос о приемлемости и по существу жалобы заявителя в соответствии со статьями 13 и 46 Конвенции;

6) решил отменить указание властям Российской Федерации в соответствии с правилом 39 Регламента Европейского Суда на обеспечительную меру;

7) постановил, что:

(a) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:

(i) заявителю - 20 000 (двадцать тысяч) евро, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) непосредственно представителям заявителя Е. Давидян и Д. Трениной совместно - 5 000 (пять тысяч) евро, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на них;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на указанные выше суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

8) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 21 мая 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Винсент А. де Гаэтано Председатель Палаты Суда