Постановление Европейского Суда по правам человека от 7 апреля 2020 г. Дело "ООО "Аврора малоэтажное строительство" (OOO Avrora Maloetazhnoe Stroitelstvo) против Российской Федерации" (Жалоба N 5738/18) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "ООО "Аврора малоэтажное строительство" (OOO Avrora Maloetazhnoe Stroitelstvo)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 5738/18)

Постановление Суда

Страсбург, 7 апреля 2020 г.

По делу "ООО "Аврора малоэтажное строительство" против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Пауля Лемменса, Председателя Палаты Суда,

Георгия А. Сергидеса,

Пауло Пинто де Альбукерке,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Эрика Веннерстрёма,

Лорэн Скембри Орланд, судей,

а также при участии Милана Блашко, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 17 марта 2020 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 5738/18, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) учрежденной в соответствии с законодательством Российской Федерации компанией ООО "Аврора малоэтажное строительство" (далее - компания-заявительница) 18 января 2018 г.

2. Интересы компании-заявительницы представляла адвокат О. Грикевич, практикующая в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде М.Л. Гальпериным.

3. Компания-заявительница утверждала, в частности, что длительное наложение ареста на ее имущество в рамках уголовного судопроизводства, а также продолжительность этого разбирательства противоречили положениям статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и пункта 1 статьи 6 Конвенции.

4. 20 апреля 2018 г. жалобы, касающиеся права компании-заявительницы на уважение права собственности и права на разбирательство дела в разумный срок, были коммуницированы властям Российской Федерации, а в остальной части жалоба была объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу в соответствии с пунктом 3 правила 54 Регламента Европейского Суда. 24 сентября 2019 г. сторонам были заданы дополнительные вопросы.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Компания-заявительница является обществом с ограниченной ответственностью, учрежденным в 2010 году. Компания-заявительница осуществляла деятельность в сфере строительства жилых и нежилых зданий. В 2014 году было возбуждено судебное производство по делу о банкротстве компании-заявительницы.

А. Уголовное преследование в отношении нескольких лиц и приобретение компанией-заявителем земельных участков

6. В августе 2009 года и в марте 2010 года соответственно были возбуждены несколько уголовных дел по факту мошенничества, совершенного при отягчающих обстоятельствах, злоупотребления доверием, отмывания денежных средств, подделки документов и их использования и злоупотребления полномочиями в отношении A., бывшего директора расположенного в Казахстане банка (далее - банк), и в отношении еще нескольких лиц. В различные даты, не указанные в материалах дела, A. и его предполагаемые сообщники сбежали за границу.

7. По версии следственных органов, обстоятельства, послужившие основаниями для возбуждения уголовных дел, были нижеследующими. Руководители и сотрудники банка, находясь под влиянием лиц, которым были предъявлены обвинения, предоставили кредиты компаниям, фактически принадлежавшим A. Используя эти кредиты, другие компании, контролировавшиеся A., в частности, компания ЗАО "TДК", приобрели несколько больших земельных участков в Московской области. Кредиты были обеспечены залогами на эти же самые земельные участки. Затем A. и его предполагаемые сообщники, действуя через эти компании, мошенническим путем расторгли договоры залога, разделили земельные участки на несколько сотен земельных участков и перепродали их с целью отмывания незаконно полученных денежных средств и сокрытия следов преступлений.

8. 20 сентября 2010 г. компания ЗАО "TДК" продала 13 земельных участков компании-заявительнице.

9. В неуказанную в материалах дела дату банк предъявил гражданский иск в уголовном деле и потребовал компенсации за причиненный ему, по его мнению, ущерб, составляющий, по его оценкам, около 25 млрд. рублей.

10. 30 октября 2012 г. и 13 августа 2018 г. A. и его предполагаемым сообщникам были предъявлены обвинения по новым эпизодам мошенничества, отмывания денежных средств и злоупотребления полномочиями, совершенным при отягчающих обстоятельствах. 21 августа 2019 г. Таганский районный суд г. Москвы провел предварительное слушание по делу.

В. Первое наложение ареста на земельные участки компании-заявительницы и попытка снятия ареста

11. В неуказанную в материалах дела дату следователь, в производстве которого находилось уголовное дело, ходатайствовал перед Тверским районным судом г. Москвы о наложении временного ареста на земельные участки, упомянутые выше в § 7.

12. Постановлением от 9 августа 2012 г. Тверской районный суд г. Москвы, действуя на основании статьи 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), удовлетворил ходатайство и разрешил наложить арест на все вышеуказанные земельные участки. Тверской районный суд г. Москвы счел, что эти земельные участки были получены компанией ЗАО "TДК", в частности, в результате преступных действий A. и его сообщников и использовались для организации финансирования организованной группы, созданной ими. Тверской районный суд г. Москвы пришел к выводу, что наложение ареста было необходимо для обеспечения исполнения будущего обвинительного приговора, а также для защиты интересов законных владельцев земельных участков и интересов потерпевшего и гражданского истца. 12 декабря 2012 г. Московский городской суд в кассационном порядке оставил постановление Тверского районного суда г. Москвы без изменения.

13. 5 февраля 2013 г. компания-заявительница ходатайствовала перед следователем о снятии ареста с принадлежащих ей 13 земельных участков. Постановлением от 8 февраля 2013 г. следователь отклонил это ходатайство. Компания-заявительница обжаловала данное постановление в судебном порядке. 4 июня 2013 г. Тверской районный суд г. Москвы отклонил жалобу, а 24 июля 2013 г. Московский городской суд в апелляционном порядке оставил постановление этого суда без изменения.

С. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации, новое наложение ареста на земельные участки и продления сроков применения этой меры

14. В неуказанную в материалах дела дату компания-заявительница, не согласная с продолжающимся арестом ее земельных участков, подала жалобу в Конституционный Суд Российской Федерации. В своей жалобе она утверждала, в частности, что статья 115 УПК РФ не соответствует Конституции Российской Федерации в той мере, в какой она не обязывает следователя по истечении определенного срока снять арест с имущества лиц, не являющихся участниками уголовного судопроизводства.

15. 21 октября 2014 г. Конституционный Суд Российской Федерации вынес Постановление N 25-П, в котором он признал не соответствующими Конституции Российской Федерации некоторые положения статьи 115 УПК РФ, как не позволяющие "эффективно защищать в судебном порядке" не являющихся участниками уголовного судопроизводства лиц, права которых были ограничены чрезмерно длительным наложением ареста на принадлежащее им имущество (см. ниже §§ 34-36). Вследствие этого Конституционный Суд Российской Федерации указал, что судебные акты о наложении ареста на земельные участки компании-заявительницы подлежат пересмотру с учетом принципов, изложенных в его постановлении.

16. После вынесения указанного постановления Конституционного Суда Российской Федерации Президиум Московского городского суда 18 февраля 2015 г. в порядке надзора отменил постановление от 9 августа 2012 г. (см. выше § 12) и направил дело на новое рассмотрение.

17. Пересмотрев дело, 14 мая 2015 г. Тверской районный суд г. Москвы наложил арест на 13 земельных участков. Тверской районный суд г. Москвы счел, с одной стороны, что указанные земельные участки были приобретены в результате преступных действий и использовались для организации финансирования вышеупомянутой организованной группы и, с другой стороны, что наложение ареста было необходимо для защиты прав банка. С учетом указанного постановления Конституционного Суда Российской Федерации Тверской районный суд г. Москвы постановил, что арест наложен до окончания предварительного следствия, а именно до 31 мая 2015 г., и что эта мера состоит в запрете отчуждать или закладывать имущество.

13 июля 2015 г. Московский городской суд в апелляционном порядке оставил постановление Тверского районного суда г. Москвы без изменения.

18. Между тем 28 мая 2015 г. Тверской районный суд г. Москвы продлил срок ареста земельных участков до 31 августа 2015 г. Однако 13 июля 2015 г. Московский городской суд в апелляционном порядке отменил вынесенное Тверским районным судом г. Москвы постановление в связи с отсутствием представителей компании-заявительницы в судебном заседании о продлении срока применения этой меры. Московский городской суд направил ходатайство следователя о продлении срока ареста имущества на новое рассмотрение.

19. Представляется, что после того, как соответствующие земельные участки оказались не затронутыми арестом в результате отмены постановления о продлении срока применения этой меры, компания-заявительница перепродала два из них частным лицам и разделила два других на четыре более мелких.

20. После пересмотра дела 9 сентября 2015 г. Тверской районный суд г. Москвы продлил срок ареста девяти других земельных участков до 30 ноября 2015 г., то есть до предполагаемой даты окончания предварительного следствия. Тверской районный суд г. Москвы повторил свой вывод, согласно которому это имущество было получено в результате преступных действий и использовалось для финансирования организованной группы, и наложение ареста по-прежнему являлось необходимым для защиты прав банка. Тверской районный суд г. Москвы пришел к выводу, что не исчезли основания, послужившие основанием для применения этой меры. Что касается четырех других земельных участков, два из которых уже были перепроданы третьим лицам, а два разделены на четыре более мелких, то продление срока их ареста не состоялось, поскольку следователь не обращался с подобным ходатайством.

21 октября 2015 г. Московский городской суд в апелляционном порядке оставил постановление от 9 сентября 2015 г. без изменения.

21. 2 декабря 2015 г. и 11 марта 2016 г. соответственно Тверской районный суд г. Москвы, руководствуясь статьями 115 и 115.1 УПК РФ, дважды продлил срок применения меры в виде наложения ареста на имущество. Тверской районный суд г. Москвы при этом отметил, что не отпали основания для применения ареста: первоначальный собственник земельных участков был лишен их в результате преступных действий соответствующей организованной группы, и был предъявлен гражданский иск. Согласно постановлению Тверского районного суда г. Москвы срок предварительного следствия был последовательно продлен до 29 февраля и 31 мая 2016 г., в связи с чем возникла необходимость продлить и срок ареста на данный срок. Оба вынесенных Тверским районным судом г. Москвы постановления о продлении срока применения этой меры были оставлены без изменения в апелляционном порядке.

22. В неуточненную в материалах дела дату компания-заявительница подала новое ходатайство в Конституционный Суд Российской Федерации. В нем она утверждала, что продления сроков ареста имущества представляли собой неисполнение властями принятого Конституционным Судом Российской Федерации 21 октября 2014 г. Постановления (см. выше § 15 и ниже §§ 35-36), о разъяснении которого она ходатайствовала.

23. Определением от 12 мая 2016 г. N 906-О-Р Конституционный Суд Российской Федерации признал ходатайство компании-заявительницы не подлежащим дальнейшему рассмотрению на основании того, что его соответствующее постановление было ясным и не требовало разъяснения. Кроме того, Конституционный Суд Российской Федерации в тексте данного определения указал следующее:

"Между тем органы расследования и суды, как следует из представленных в Конституционный Суд Российской Федерации материалов, допускают - вопреки правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированным в Постановлении от 21 октября 2014 года N 25-П, и смыслу части третьей статьи 115 УПК Российской Федерации - сохранение ареста на имущество [компании-заявительницы], не являющегося подозреваемым, обвиняемым и гражданским ответчиком по данному уголовному делу, без применения части первой этой статьи и без эффективного расследования новых обстоятельств, могущих послужить основанием для продления сроков ареста имущества, тем самым фактически не исполняя названное постановление Конституционного Суда Российской Федерации".

24. Впоследствии срок ареста девяти земельных участков продлевался еще 12 раз, в последний раз до 28 мая 2019 г. сначала на основании статей 115 и 115.1 УПК РФ, затем на основании только статьи 115.1 УПК РФ. Каждый раз Тверской районный суд г. Москвы указывал, что обстоятельства, обосновывающие применение этой меры, не отпали, что касается необходимости сохранения имущества, полученного в результате преступных действий и использовавшегося для организации финансирования соответствующей организованной группы, защиты интересов потерпевшего и гражданского истца, а также обеспечения возможной конфискации имущества в качестве уголовного наказания за отмывание денежных средств и за другие преступления.

Тверской районный суд г. Москвы решил, что необходимость продления срока ареста имущества была продиктована продлением срока предварительного следствия ввиду особой сложности дела. По мнению Тверского районного суда г. Москвы, эта мера не налагала чрезмерного бремени на компанию-заявительницу, так как не препятствовала ей пользоваться арестованным имуществом.

Все постановления о продлении срока ареста имущества, за исключением двух последних, были оставлены без изменения в апелляционном порядке.

25. 21 августа 2019 г. Таганский районный суд г. Москвы, принимая решение в ходе предварительного слушания по уголовному делу по факту совершения преступлений, вменяемых в вину A. и его предполагаемым сообщникам, удовлетворил ходатайство прокурора о продлении срока ареста нескольких имущественных объектов, в том числе девяти вышеупомянутых земельных участков, принадлежащих компании-заявительнице, до 28 февраля 2020 г.

D. Заявление о присуждении компенсации за ущерб, причиненный чрезмерной длительностью уголовного судопроизводства

26. 6 декабря 2016 г. компания-заявительница обратилась с требованием о присуждении компенсации за ущерб, который, по ее мнению, был ей причинен из-за чрезмерной длительности предварительного следствия. В своем иске компания-заявительница ссылалась на Федеральный закон N 68-ФЗ (см. ниже § 47).

27. 13 февраля 2017 г. Московский городской суд отклонил требование компании-заявительницы. Он решил, что общая продолжительность применения ареста имущества составляла четыре года и один месяц, что в данном случае соответствовало периоду с 9 августа 2012 г. по 6 декабря 2016 г., из которого следовало вычесть период между 18 февраля и 14 мая 2015 г., в ходе которого постановление о наложении ареста на имущество не применялось в связи с его отменой (см. выше §§ 16-17). Эта продолжительность, по мнению Московского городского суда, соответствовала фактической и юридической сложности уголовного дела, а также необходимости розыска A. и его сообщников и их предания правосудию.

28. 7 июня 2017 г. апелляционная инстанция Московского городского суда оставила апелляционную жалобу компании-заявительницы без удовлетворения. Кассационные жалобы, поданные ею, также были отклонены.

II. Соответствующие законодательство Российской Федерации и практика

А. Наложение ареста на имущество в рамках уголовного дела

1. Соответствующие положения статьи 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации

29. Статья 115 УПК РФ регулирует наложение ареста на имущество в рамках уголовного судопроизводства.

30. Арест на имущество подозреваемого, обвиняемого, а также гражданского ответчика (о понятии "гражданский ответчик" см. ниже § 46) может быть наложен для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, взыскания штрафа или же конфискации имущества как меры наказания за некоторые преступления, в том числе за отмывание денежных средств (часть первая статьи 115 УПК РФ).

31. Арест может быть наложен на имущество, находящееся у других лиц, если есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных деяний подозреваемого, обвиняемого либо использовалось или предназначалось для использования, в частности, в качестве орудия совершения преступления либо для финансирования организованной группы или некоторых других видов преступной деятельности (часть третья статьи 115 УПК РФ). Совершение преступлений в составе организованной группы признается в соответствии с Уголовным кодексом Российской Федерации (далее - УК РФ) отягчающим обстоятельством.

32. Часть девятая статьи 115 УПК РФ предусматривает, что арест, наложенный на имущество, отменяется на основании постановления, определения лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело (следователя - в ходе предварительного следствия и суда - в ходе судебного разбирательства дела), когда в применении данной меры процессуального принуждения отпадает необходимость.

2. Постановления Конституционного Суда Российской Федерации

33. В Постановлении от 31 января 2011 г. N 1-П* (* Имеется в виду Постановление Конституционного Суда Российской Федерации "По делу о проверке конституционности положений частей первой, третьей и девятой статьи 115, пункта 2 части первой статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и абзаца девятого пункта 1 статьи 126 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в связи с жалобами закрытого акционерного общества "Недвижимость-М", общества с ограниченной ответственностью "Соломатинское хлебоприемное предприятие" и гражданки Л.И. Костаревой" (примеч. переводчика).) Конституционный Суд Российской Федерации признал не соответствующими Конституции Российской Федерации некоторые положения статьи 115 УПК РФ в той мере, в которой они не предусматривали эффективных средств защиты законных интересов собственника имущества, на которое наложен арест для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, в случаях приостановления предварительного следствия по уголовному делу в связи с тем, что подозреваемый, обвиняемый скрылся от следствия.

34. В вышеупомянутом Постановлении от 21 октября 2014 г. N 25-П* (* Имеется в виду Постановление Конституционного Суда Российской Федерации "По делу о проверке конституционности положений частей третьей и девятой статьи 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью "Аврора малоэтажное строительство" и граждан В.А. Шевченко и М.П. Эйдлена" (примеч. переводчика).) (см. выше § 15) Конституционный Суд Российской Федерации указал, что наложение ареста на имущество третьих лиц допускается в целях обеспечения конфискации имущества или сохранности имущества, относящегося к вещественным доказательствам по данному уголовному делу, и лишь при условии, что относительно этого имущества имеются достаточные, подтвержденные доказательствами основания полагать, что оно получено в результате преступных действий либо использовалось в качестве орудия преступления или для финансирования преступной деятельности. Возмещение вреда потерпевшему может быть еще одной правомерной целью наложения ареста на имущество, но только если по делу будет заявлен гражданский иск и владелец арестованного имущества подлежит привлечению в качестве гражданского ответчика. В таком случае пролонгация ареста имущества должна осуществляться на основании части первой статьи 115 УПК РФ, а не согласно части третьей статьи 115 УПК РФ.

35. Конституционный Суд Российской Федерации счел, что наложение ареста на имущество третьих лиц может иметь лишь временный характер и применяться при предоставлении таким лицам достаточных процессуальных гарантий, а соблюдение условий для продолжения (сохранения режима) ареста имущества должно находиться под эффективным, а не формальным контролем суда с тем, чтобы лицо, на имущество которого наложен арест, не подвергалось чрезмерному обременению вследствие неоправданно длительного применения данной меры процессуального принуждения. По мнению Конституционного Суда Российской Федерации, из этого следуют два последствия:

i) проявлять дополнительные усилия со стороны органов предварительного расследования по обоснованию продления срока ареста имущества;

ii) выполнять обязанность компетентного суда оценить соразмерность данной меры и рассматривать возможность, при наличии к тому оснований, возвращения имущества собственникам. В связи с этим суд должен учитывать данные, полученные следственными органами и свидетельствующие о возможности применения конфискации имущества, на которое наложен арест, или о необходимости его сохранности как вещественного доказательства по уголовному делу. Суд также должен оценить, действительно ли арестованное имущество приобретено у лица, не имевшего права его отчуждать, знал или должен был знать владелец арестованного имущества, что оно получено в результате преступных действий, и причастен ли он к совершению преступления, и, наконец, на каком основании (возмездно или безвозмездно) приобретено имущество.

36. Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что статья 115 УПК РФ не предусматривает "надлежащий правовой механизм" для "эффективной защиты в судебном порядке" прав лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или гражданскими ответчиками по уголовному делу, право собственности которых ограничено чрезмерно длительным наложением ареста на принадлежащее им имущество, и признал некоторые положения этой статьи не соответствующими Конституции Российской Федерации.

3. Новые положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, имеющие отношение к делу

37. Во исполнение двух вышеуказанных постановлений Конституционного Суда Российской Федерации с 15 сентября 2015 г. в некоторые положения УПК РФ были внесены изменения. В частности, статья 115 УПК РФ в настоящее время предусматривает, что, если суд налагает арест на имущество третьих лиц, он должен указать конкретные фактические обстоятельства, на основании которых он принял такое решение, а также установить срок, на который налагается арест на имущество (часть третья статьи 115 УПК РФ). В случае истечения определенного судом срока ареста, наложенного на имущество, и отказа суда в его продлении арест отменяется (часть девятая статьи 115 УПК РФ).

38. Новая статья 115.1 УПК РФ, введенная в действие с 15 сентября 2015 г., описывает порядок продления судом срока применения меры процессуального принуждения в виде наложения ареста на имущество лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми. В соответствии с этой статьей УПК РФ срок ареста, наложенного на имущество, может быть продлен в случае, если не отпали основания для его применения. Следователь, возбудивший ходатайство о продлении срока ареста, наложенного на имущество, должен указать конкретные фактические обстоятельства, свидетельствующие о необходимости продления срока ареста. В судебном заседании вправе участвовать лицо, на имущество которого наложен арест. Суд обязан обеспечить соблюдение разумного срока применения данной меры процессуального принуждения.

39. Иные имеющие отношение к делу положения статьи 115.1 УПК РФ изложены в Постановлении Европейского Суда по делу "Лачихина против Российской Федерации" (Lachikhina v. Russia) от 10 октября 2017 г. (жалоба N 38783/07* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2019. N 3 (примеч. редактора).), §§ 36-38).

В. Конфискация имущества

40. В соответствии со статьей 104.1 УК РФ конфискация имущества - это принудительное безвозмездное изъятие имущества и обращение его в собственность государства на основании обвинительного приговора. Конфискация возможна в отношении имущества: a) полученного в результате совершения некоторых преступлений, в том числе отмывания денежных средств, b) представляющего собой доходы или прибыль от имущества, указанного в пункте "a", c) используемого или предназначенного для финансирования организованной группы, d) представляющего собой орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, принадлежащие обвиняемому.

41. В соответствии с частью третьей статьи 104.1 УК РФ вышеупомянутое имущество, переданное осужденным другому лицу, подлежит конфискации, если лицо, принявшее имущество, знало или должно было знать, что оно получено в результате преступных действий.

42. В Постановлении от 14 июня 2018 г.* (* Имеется в виду Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 июня 2018 г. N 17 "О некоторых вопросах, связанных с применением конфискации имущества в уголовном судопроизводстве" (примеч. переводчика).) Пленум Верховного Суда Российской Федерации указал, что имущество, используемое или предназначенное для финансирования организованной группы, подлежит конфискации независимо от его принадлежности.

С. Последствия возбуждения производства по делу о банкротстве

43. В соответствии со статьей 126 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства снимаются ранее наложенные аресты на имущество должника, а наложение новых арестов на его имущество не допускается.

44. В Определении от 15 мая 2012 г. N 813-О* (* См. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 15 мая 2012 г. N 813-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Садыкова Ильгизара Яхиевича на нарушение его конституционных прав положениями абзаца девятого пункта 1 статьи 126 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", абзаца шестого пункта 1 статьи 16, пункта 3 статьи 28 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", частей третьей и девятой статьи 115 и пункта 2 части первой статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" (примеч. переводчика).) Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что независимо от принятия решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства арест на имущество, наложенный на основании статьи 115 УПК РФ, может быть отменен в силу части девятой статьи 115 УПК РФ только по постановлению, определению лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело и в чьи полномочия входят установление и оценка фактических обстоятельств, исходя из которых снимаются ранее наложенные аресты на имущество должника, признанного банкротом.

45. Власти Российской Федерации представили Решение судьи Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2017 г. В деле, по которому было вынесено это решение и которое не связано с настоящим делом, компания, на недвижимое имущество которой в соответствии со статьей 115 УПК РФ был наложен арест, впоследствии была объявлена банкротом. Получив от органа, осуществляющего государственную регистрацию права на недвижимое имущество, отказ в регистрации снятия ареста во исполнение решения об открытии конкурсного производства, компания обратилась с иском в суды по гражданским делам, сославшись на пункт 1 статьи 126 Федерального закона N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)". Суды отклонили данный иск, сочтя, что открытие конкурсного производства не оказало какого-либо влияния на порядок отмены меры процессуального принуждения в виде ареста, наложенного на имущество в соответствии со статьей 115 УПК РФ. Судья Верховного Суда Российской Федерации согласился с таким подходом.

D. Иные соответствующие положения

46. Согласно статье 54 УПК РФ в качестве гражданского ответчика может быть привлечено лицо, которое в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации несет ответственность за вред, причиненный преступлением.

47. В соответствии с Федеральным законом N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок"* (* См. Федеральный закон от 30 апреля 2010 г. N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" (примеч. переводчика).) в редакции, действовавшей с 15 сентября 2015 г., лица, не являющиеся подозреваемыми, обвиняемыми, при нарушении разумного срока применения меры процессуального принуждения в виде наложения ареста на имущество могут обратиться в суд с заявлением о присуждении компенсации за нарушение права на уголовное судопроизводство в разумный срок, если продолжительность срока ареста, наложенного на имущество по уголовному делу, превысила четыре года.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

48. Компания-заявительница жаловалась на продление срока ареста ее имущества, что нарушило, по ее мнению, статью 1 Протокола N 1 к Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права Государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

49. Представляется неоспоримым тот факт, что земельные участки, приобретенные компанией-заявительницей в 2010 году, являлись ее "имуществом" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, и наложение на них ареста, а также продления срока применения этой меры представляли собой вмешательство в право компании-заявительницы на уважение ее собственности.

50. Европейский Суд отмечает, что первоначально арест был наложен на 13 земельных участков компании-заявительницы. Однако 9 сентября 2015 г. Тверской районный суд г. Москвы продлил срок ареста только в отношении девяти земельных участков (см. выше §§ 19-20). Из этого следует, что относительно четырех других земельных участков вмешательство прекратилось более чем за шесть месяцев до подачи жалобы 18 января 2018 г. Таким образом, в части, касающейся наложения ареста на эти четыре земельных участка, жалоба подана с пропуском шестимесячного срока, установленного для подачи жалобы в Европейский Суд, и должна быть отклонена в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции.

51. Европейский Суд считает, что настоящая жалоба в части, касающейся девяти других земельных участков, перечисленных в Приложении к настоящему Постановлению, не является ни поданной с пропуском шестимесячного срока, установленного для подачи жалобы в Европейский Суд, ни явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что не установлено каких-либо иных оснований для признания этой жалобы неприемлемой. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

1. Доводы сторон

(а) Компания-заявительница

52. Компания-заявительница главным образом оспаривала выводы внутригосударственных органов власти, согласно которым спорные земельные участки были получены в результате преступных действий. Компания-заявительница утверждала, что сделки, касавшиеся земельного участка, разделенного на несколько земельных участков, из которых ею были приобретены 13, были совершенно законны, а этот земельный участок не имел отношения к преступлениям, вменяемым в вину A. и его предполагаемым сообщникам.

53. Компания-заявительница, кроме того, утверждала, что вмешательство не было "законным" по двум причинам. Во-первых, компания-заявительница утверждала, что в соответствии с частями первой и третьей статьи 115 УПК РФ, а также согласно толкованию этих положений Конституционным Судом Российской Федерации наложение ареста на активы третьих лиц может преследовать цель защиты частных интересов потерпевших и гражданских истцов, только если собственник арестованного имущества привлечен к судебному разбирательству в качестве гражданского ответчика. Однако по этому пункту компания-заявительница уточнила, что она так и не была признана гражданским ответчиком.

54. Во-вторых, компания-заявительница утверждала, что в соответствии со статьей 126 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" все ранее наложенные аресты на имущество должника должны были быть сняты с даты открытия конкурсного производства, но в ее случае срок ареста был продлен, несмотря на открытие конкурсного производства.

55. Компания-заявительница также считала, что наложение ареста на ее имущество не преследовало какой-либо общественно-полезной цели, а было применено исключительно в частных интересах.

56. С учетом этих соображений компания-заявительница полагала, что вопрос о соразмерности наложения ареста на ее имущество становится излишним. При этом по сути компания-заявительница утверждала, что вмешательство возложило на нее чрезмерное бремя. В частности, срок ареста ее имущества продлевался каждые три месяца и поэтому применение этой меры было схоже с неограниченным по времени наложением ареста на имущество, а постановления о продлении срока ареста лишили, таким образом, статью 115.1 УПК РФ какого-либо практического применения. Кроме того, по мнению компании-заявительницы, наложение ареста на имущество затронуло всё ее имущество, что повлекло для нее невозможность осуществлять свою уставную деятельность и привело к ее банкротству. Наконец, компания-заявительница указала, что, хотя ее руководители и сотрудники никогда не подвергались уголовному преследованию, а в отношении спорных земельных участков не производилось каких-либо следственных действий, арест на имущество, тем не менее, не был отменен.

(b) Власти Российской Федерации

57. Власти Российской Федерации настаивали на том, что наложение ареста на спорные земельные участки являлось обоснованным. Действительно, по их мнению, с одной стороны, эти земельные участки были приобретены в результате преступных действий A. и его сообщников и подлежали конфискации, а, с другой стороны, наложение ареста было необходимо для защиты интересов гражданского истца. Власти Российской Федерации утверждали, что эти основания оставались в силе на протяжении всего предварительного следствия и продления срока применения этой меры соответствовали положениям Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 21 октября 2014 г. Власти Российской Федерации сделали вывод об отсутствии нарушения права компании-заявительницы на уважение ее права собственности.

58. В своих ответных замечаниях власти Российской Федерации оспорили довод компании-заявительницы, согласно которому спорные земельные участки не имели отношения к уголовному делу. Власти Российской Федерации утверждали, что эти земельные участки были приобретены компанией ЗAO "TДK" за счет средств, полученных у банка мошенническим путем, и были использованы обвиняемыми для сокрытия фактов мошенничества, а также для финансирования деятельности соответствующей организованной группы.

59. В своих дополнительных замечаниях власти Российской Федерации указали, что арест имущества, применяемый на основании статьи 115 УПК РФ, может быть наложен только по решению органа (следователя или суда), в производстве которого находится уголовное дело. Таким образом, открытие конкурсного производства не оказало какого-либо влияния на условия и порядок отмены ареста имущества.

2. Мнение Европейского Суда

60. Европейский Суд напоминает, что наложение ареста на имущество для целей уголовного судопроизводства относится к осуществлению контроля за использованием собственности (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лачихина против Российской Федерации", § 58, с приведенными в нем ссылками). Европейский Суд также напоминает, что статья 1 Протокола N 1 к Конвенции не запрещает наложение ареста на имущество в рамках уголовного судопроизводства, однако, чтобы соответствовать требованиям, предусмотренным этой статьей, наложение ареста на имущество должно быть предусмотрено законодательством государства-ответчика, должно преследовать правомерную цель и быть соразмерным преследуемой цели, то есть обеспечивать справедливый баланс между требованием соблюдения общих интересов и требованием защиты права лица на уважение своей собственности (см. ibid., §§ 59-60).

(а) Законность и правомерная цель вмешательства

61. Компания-заявительница выдвинула два довода, основанных на незаконности примененной меры: во-первых, наложение ареста на ее имущество стало противоречить законодательству Российской Федерации с момента открытия в 2014 году в отношении нее конкурсного производства, и, во-вторых, наложение ареста на ее имущество и продления его срока сами по себе не имели правовой основы.

62. Что касается первого довода, Европейский Суд отмечает следующее. С одной стороны, согласно пункту 1 статьи 126 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" открытие судом конкурсного производства влечет за собой снятие ранее наложенных на имущество должника арестов. С другой стороны, согласно части девятой статьи 115 УПК РФ, когда в применении ареста имущества отпадает необходимость либо в случае истечения установленного судом срока ареста, наложенного на имущество, или отказа в его продлении, арест, наложенный на имущество, отменяется на основании постановления, определения лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело (см. для сравнения выше §§ 31, 37 и 43). Кроме того, по мнению Конституционного Суда Российской Федерации, отмена ареста имущества, наложенного на основании статьи 115 УПК РФ, даже в отношении имущества должника, признанного банкротом, всегда проводится по постановлению, определению лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело и в чьи полномочия входит оценка фактических обстоятельств (см. выше § 44). Таким образом, возникает определенный конфликт между положениями закона "О несостоятельности (банкротстве)" и положениями УПК РФ. В то же время не было продемонстрировано наличие единообразной судебной практики, предусматривающей, что приоритет отдается какому-либо из этих положений или что на органы власти возлагается обязанность снимать аресты имущества в подобной ситуации.

63. Напоминая, что он не уполномочен толковать положения законодательства государства-ответчика (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Наит-Лиман против Швейцарии" (Nait-Liman v. Switzerland) от 15 марта 2018 г., жалоба N 51357/07* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 7 (примеч. редактора).), § 116), Европейский Суд полагает, что открытие в настоящем деле конкурсного производства в отношении компании-заявительницы само по себе является недостаточным для того, чтобы признать наложение ареста на имущество "незаконным" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

64. Что касается второго довода, а именно наличия правовой основы для наложения ареста на земельные участки и продлений срока такого ареста, Европейский Суд отмечает, что эта мера с самого начала имела двойное правовое основание. С одной стороны, эта мера применялась и продлевалась для защиты прав потерпевшего и гражданского истца и для обеспечения возможной конфискации земельных участков как уголовного наказания за отмывание денежных средств (часть первая статьи 115 УПК РФ). С другой стороны, по мнению органов власти Российской Федерации, это имущество было получено в результате преступных действий и использовалось для финансирования организованной группы (часть третья статьи 115 УПК РФ). Эти два правовых основания могли, каждое само по себе, обосновать наложение ареста на имущество.

65. Что касается первого основания (части первой статьи 115 УПК РФ), из смысла статьи 115 УПК РФ, а также Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 26 октября 2014 г. следует, что арест имущества, защищающий интересы потерпевших и гражданских истцов, мог быть применен только в отношении имущества обвиняемых и гражданских ответчиков (см. выше §§ 30 и 34). Поскольку власти Российской Федерации не продемонстрировали, что существует иное толкование этих положений, а компания-заявительница, а также ее руководители и сотрудники не являлись ни обвиняемыми, ни гражданскими ответчиками, Европейский Суд приходит к выводу, что в настоящем деле наложение ареста на имущество не могло быть правомерно основано на части первой статьи 115 УПК РФ.

66. В отношении второго основания (часть третья статьи 115 УПК РФ) Европейский Суд отмечает, что компания-заявительница оспаривала выводы органов власти о происхождении и преступном целевом назначении земельных участков. Однако напоминая, что в его полномочия не входят оценка фактов и пересмотр выводов внутригосударственных инстанций, за исключением случаев, когда это становится неизбежным (см. Постановление Европейского Суда по делу "Новиков против Российской Федерации" (Novikov v. Russia) от 18 июня 2009 г., жалоба N 35989/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2010. N 3 (примеч. редактора).), § 38), Европейский Суд полагает, что в материалах настоящего дела отсутствуют какие-либо сведения, позволяющие критиковать довод властей о происхождении и предназначении этого имущества.

67. Из вышеизложенного следует, что мера процессуального принуждения в виде наложения ареста на имущество была правомерно основана на части третьей статьи 115 УПК РФ и являлась, таким образом, "законной" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Следовательно, эта мера преследовала по крайней мере одну правомерную цель, а именно цель охраны общественного порядка и предотвращения совершения преступлений.

68. Тем не менее данный вывод не препятствует Европейскому Суду учитывать соображения, касающиеся первого правового основания (см. выше § 65), при рассмотрении им вопроса о соразмерности примененной меры.

(b) Соразмерность вмешательства

69. Для определения соразмерности меры в виде наложения ареста на имущество следует учитывать несколько факторов. Продолжительность срока ареста представляет собой один из этих факторов, хотя он и не является абсолютным критерием. К иным соответствующим факторам относятся необходимость продления срока ареста имущества с учетом хода уголовного судопроизводства, последствия применения ареста имущества для заинтересованного лица (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лачихина против Российской Федерации", § 59), поведение сторон, используемые органами власти государства-ответчика средства и их применение (см. Постановление Европейского Суда по делу "Компания "Форминстер Энтерпрайзес Лимитед" против Чешской Республики" (Forminster Enterprises Limited v. Czech Republic) от 9 октября 2008 г., жалоба N 38238/04, § 75), существование средства правовой защиты, позволяющего обжаловать продление срока ареста имущества (см. Постановление Европейского Суда по делу "Компания "Бенет Чек, спол. с р. о." против Чешской Республики" (Benet Czech, spol. s. r. o. v. Czech Republic) от 21 октября 2010 г., жалоба N 31555/05, § 49), а также осуществление процессуальных гарантий, вытекающих из статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Компания G.I.E.M. S.r.l. и другие против Италии" (G.I.E.M. S.r.l. and Others v. Italy) от 28 июня 2018 г., жалоба N 1828/06 и две другие жалобы* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 9 (примеч. редактора).), § 302).

70. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что на момент представления последних замечаний сторон в октябре 2019 года арест имущества и продления его срока продолжались с 9 октября 2012 г. по октябрь 2019 года. В течение этих семи лет были три периода (три месяца, а затем еще два месяца в 2015 году и три месяца в 2019 году), в течение которых земельные участки не попадали под действие ареста (см. выше §§ 16-20 и 24-25).

71. По мнению Европейского Суда, эта продолжительность срока ареста земельных участков, включая периоды перерыва в применении данной меры, является, несомненно, существенной, но как таковая не делает вмешательство несоразмерным (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Компания "БЕНет Прага, спол. с р. о." против Чешской Республики" (BENet Praha, spol. s r. o. v. Czech Republic) от 24 февраля 2011 г., жалоба N 33908/04* (* Так в тексте. Имеется в виду Постановление Европейского Суда по делу "Компания "БЕНет Прага, спол. с р. о." против Чешской Республики" (BENet Praha, spol. s r. o. v. Czech Republic) от 24 февраля 2011 г., жалобы NN 33908/04, 7937/05, 25249/05, 29402/05 и 33571/06 (примеч. переводчика).), что касается ареста имущества в течение около четырех лет и девяти месяцев, и Решение Европейского Суда по делу "Компания "Инвест Капа а. с." против Чешской Республики" (Invest Kapa a. s. v. Czech Republic) от 12 июня 2018 г., жалоба N 19782/13, § 42, что касается ареста имущества в течение около 11 лет). В связи с этим необходимо проанализировать другие аспекты соразмерности примененной меры.

72. Европейский Суд отмечает, что в период с 2012 по 2014 год арест, наложенный на имущество компании-заявительницы, не сопровождался указанием на какой-либо срок, а периодический контроль за необходимостью применения данной меры отсутствовал. Затем, после вынесения Конституционным Судом Российской Федерации Постановления от 21 октября 2014 г., суды начали сопровождать наложение ареста на имущество указанием сроков и должны были по истечении каждого установленного таким образом срока принимать решение о возможности продления применения этой меры, рассматривая вопрос в присутствии представителя компании-заявительницы и предоставляя ей возможность изложить свои аргументы. Постановления о продлении срока наложенного на ее имущество ареста могли быть обжалованы в апелляционном порядке. Впоследствии в УПК РФ были внесены изменения (см. выше §§ 37-39). Представляется, что эти изменения предоставляют собственникам, не являющимся участниками уголовного судопроизводства, "эффективное средство правовой защиты" и "эффективную судебную защиту" в соответствии с формулировками, используемыми Конституционным Судом Российской Федерации (см. выше §§ 15, 33 и 36) (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Боржонов против Российской Федерации" (Borzhonov v. Russia) от 22 января 2009 г., жалоба N 18274/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2010. N 4 (примеч. редактора).), §§ 52-53, в отношении отсутствия на тот момент средства правовой защиты от продолжающегося наложения ареста на имущество).

73. В то же время Европейский Суд отмечает, что продления сроков ареста имущества в настоящем деле, по-видимому, следуют почти автоматически за продлениями сроков предварительного следствия. Кроме того, продлевая сроки ареста, наложенного на имущество, суды систематически ссылались на одни и те же основания, в частности, на необходимость защиты прав потерпевшего и гражданского истца, хотя эти соображения, как уже было установлено, не могли оправдать наложение ареста на имущество без привлечения компании-заявительницы к уголовному судопроизводству в качестве гражданского ответчика (см. выше § 65). Создается впечатление, что суды не удостоверились в существовании новых обстоятельств, свидетельствующих о необходимости продления сроков ареста, наложенного на имущество, вопреки позиции Конституционного Суда Российской Федерации по этому вопросу (см. выше § 23).

74. Кроме этого, Европейский Суд отмечает, что в материалах дела отсутствуют какие-либо свидетельства того, что компания-заявительница была недобросовестной или неосмотрительной при покупке земельных участков или что ее руководители или сотрудники были связаны с преступлениями, вменяемыми в вину A. и его сообщникам (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Лачихина против Российской Федерации", § 63, и Постановление Европейского Суда по делу "Узан и другие против Турции" (Uzan and Others v. Turkey) от 5 марта 2019 г., жалоба N 19620/05 и три другие жалобы, § 212). Добросовестность компании-заявительницы не оспаривалась (см. в этом отношении позицию Конституционного Суда Российской Федерации, выше § 35, in fine). Однако суды не приняли во внимание данные факторы и не рассмотрели вопрос о том, знала ли или должна ли была компания-заявительница знать о преступных происхождении и целевом назначении соответствующего имущества, что противоречит требованиям УК РФ и Конституционного Суда Российской Федерации (см. выше §§ 35 и 41). Суды также не сопоставили потребности уголовного расследования, интересы гражданского истца и правомерный интерес компании-заявительницы, являющейся добросовестной приобретательницей, по восстановлению контроля над своим имуществом (см. также, mutatis mutandis, упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Компания G.I.E.M. S.r.l. и другие против Италии", § 303, и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Узан и другие против Турции", § 215).

75. Более того, вызывает удивление тот факт, что, несмотря на возбуждение уголовных дел в августе 2009 года и марте 2010 года, власти не предприняли каких-либо действий, чтобы препятствовать разделу и перепродаже земельных участков, затрагиваемых этими расследованиями (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Анна Попова против Российской Федерации" (Anna Popova v. Russia) от 4 октября 2016 г., жалоба N 59391/12* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 2 (примеч. редактора).), §§ 10-12 и 35, что касается перепродаж квартиры, фугирующей в уголовном расследовании).

76. Наконец, хотя наложение ареста на земельные участки влекло за собой лишь невозможность распоряжаться ими, Европейский Суд отмечает, что уставная деятельность компании-заявительницы заключалась в строительстве жилых и нежилых зданий, что подразумевало перепродажу пригодных для строительства земельных участков. Соответственно, наложение ареста на земельные участки подорвало основную деятельность компании-заявительницы (см. также, mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Петьо Петков против Болгарии" (Petyo Petkov v. Bulgaria) от 7 января 2010 г., жалоба N 32130/03, § 106, и см. для сравнения Решение Европейского Суда по делу "Николаенко и другие против Российской Федерации" (Nikolayenko and Others v. Russia) от 10 октября 2019 г.,* (* Так в тексте. Вероятно, имеется в виду Решение Комитета из трех судей Европейского Суда по делу "Николаенко и другие против Российской Федерации" (Nikolayenko and Others v. Russia) от 17 сентября 2019 г. (примеч. переводчика).) жалобы NN 78494/14 и 41461/16, § 48), возложив на нее, таким образом, чрезмерное бремя.

77. С учетом этих факторов Европейский Суд приходит к выводу о том, что государственные органы власти не обеспечили "справедливый баланс" между требованиями соблюдения общих интересов и требованиями защиты прав компании-заявителя на уважение своей собственности. Таким образом, имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции

78. Компания-заявительница жаловалась на чрезмерную длительность уголовного расследования. Она ссылалась на пункт 1 статьи 6 Конвенции, который в соответствующей части предусматривает следующее:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на... разбирательство дела в разумный срок... судом...".

1. Доводы сторон

79. Компания-заявительница полагала, что сложность уголовного дела не должна быть препятствием для осуществления ее права на получение компенсации за чрезмерную длительность расследования и что длительное наложение ареста на ее имущество в течение всего срока расследования не было обоснованным. По мнению компании-заявительницы, отклонение судами ее требования о присуждении компенсации на основании общей сложности уголовного дела лишает ее право на получение такой компенсации какого-либо практического эффекта.

80. Власти Российской Федерации оспорили этот довод. Они сослались на доводы судебных органов, отклонивших требование компании-заявительницы о присуждении компенсации за ущерб (см. выше § 27), и полагали, что органам власти не может быть вменена в вину какая-либо излишняя задержка в расследовании.

2. Мнение Европейского Суда

81. Европейский Суд отмечает, что эта часть жалобы связана с той, что была рассмотрена выше, и имеет отношение к наложению ареста на имущество компании-заявительницы. Принимая во внимание вывод, сделанный им с точки зрения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. выше § 77), Европейский Суд считает, что отсутствует необходимость рассматривать вопрос о приемлемости для рассмотрения и жалобу по существу на нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Барканов против Российской Федерции" (Barkanov v. Russia) от 16 октября 2018 г., жалоба N 45825/11* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2019. N 4 (примеч. редактора).), § 68).

III. Применение статьи 41 Конвенции

82. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

1. Доводы сторон

83. Компания-заявительница требовала присудить ей 17 117 132 рубля в качестве возмещения причиненного ей, по ее мнению, материального ущерба. Она указала, что эта сумма соответствует вознаграждению уполномоченного арбитражного ликвидатора и другим неуточненным расходам, связанным с проведением процедуры банкротства, земельному налогу и налогу на имущество организаций, выплаченным в 2013 - 2018 годах, инфраструктурным расходам по ее 12 земельным участкам, три из которых не были затронуты наложением ареста, а также различным расходам на объекты общей собственности, обесцениванию девяти домов, построенных на находящихся под арестом земельных участках.

84. Кроме того, компания-заявительница требовала выплаты 33 300 евро в качестве компенсации причиненного ей, по ее мнению, морального вреда, из расчета 3 700 евро за каждый из девяти земельных участков, на которые был наложен арест. Компания-заявительница утверждала, что ее "страдания" являются следствием процедуры банкротства, которая не может быть завершена в отсутствие снятия ареста.

85. Власти Российской Федерации отмечали, что налоги и сборы должны быть уплачены налогоплательщиками в любом случае, независимо от наложения ареста на налогооблагаемое имущество, а оплата указанных компанией-заявительницей расходов не связана с предметом настоящей жалобы. По этим причинам власти Российской Федерации призвали Европейский Суд отклонить соответствующие требования компании-заявительницы. Что касается предполагаемого обесценивания домов, власти Российской Федерации сочли это требование необоснованным и спекулятивным. Наконец, власти Российской Федерации полагали, что требование о компенсации морального вреда является излишним и что в любом случае в отсутствие нарушения прав компании-заявительницы какая-либо компенсация не может быть присуждена.

2. Мнение Европейского Суда

86. Европейский Суд напоминает, что в соответствии с принципами, выработанными в его устоявшейся прецедентной практике, форма и размер справедливой компенсации, направленной на возмещение ущерба, отличаются в зависимости от конкретной ситуации и зависят от характера установленного нарушения (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Нурмиева против Российской Федерации" (Nurmiyeva v. Russia) от 27 ноября 2018 г., жалоба N 57273/13, § 45), и что должна существовать причинно-следственная связь между ущербом, на который ссылается заявитель, и нарушением Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "P., C. и S. против Соединенного Королевства" (P., C. and S. v. United Kingdom), жалоба N 56547/00, § 147, ECHR 2002-VI, с приведенными в нем примерами, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Саргсян против Азербайджана" (справедливая компенсация) (Sargsyan v. Azerbaijan) (just satisfaction) от 12 декабря 2017 г., жалоба N 40167/06* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 5 (примеч. редактора).), § 36).

87. Европейский Суд напоминает, что в настоящем деле нарушение было связано с несоразмерным характером меры процессуального принуждения в виде наложения ареста на имущество (см. выше §§ 70-77), хотя сама по себе эта мера являлась законной и преследовала правомерную цель (см. выше § 67).

88. Европейский Суд отмечает, что требуемые команией-заявительницей расходы не имеют причинно-следственной связи с установленным нарушением (см. также, mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Компания "Дружстевни заложна Приа" и другие против Чешской Республики" (справедливая компенсация) (Druzstevni zalozna Pria and Others v. Czech Republic) (just satisfaction) от 21 января 2010 г., жалоба N 72034/01, §§ 9 и 10, in fine) и к тому же являются частично неподтвержденными документами, доказывающими, что они были фактически понесены. Следовательно, это требование должно быть отклонено.

89. Европейский Суд также отмечает, что требование о компенсации морального вреда относится к открытию конкурсного производства и к предполагаемой невозможности его завершения, что также не имеет связи с установленным нарушением. Учитывая, что компания-заявительница не заявляла о причинении ей еще какого-либо морального вреда, в соответствии с критериями, установленными в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Компания "Коминжерсолл С.А." против Португалии" (Comingersoll S.A. v. Portugal) (жалоба N 35382/97, § 35, ECHR 2000-IV), что касается требований о компенсации морального вреда, предъявляемых коммерческими компаниями, Европейский Суд также отклоняет это требование (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Компания "Форминстер Энтерпрайзес Лимитед" против Чешской Республики" (Forminster Enterprises Limited v. Czech Republic) от 10 марта 2011 г., жалоба N 38238/04 (справедливая компенсация), §§ 23-25).

В. Судебные расходы и издержки

1. Доводы сторон

90. Компания-заявительница требовала присудить ей 3 652 625 рублей в качестве возмещения судебных расходов и издержек. Истребуемая сумма включала в себя некоторые неуточненные судебные расходы (Court registration fees), связанные с настоящей жалобой расходы на перевод, а также расходы, уплаченные в 2013 - 2018 годах другой компанией адвокатскому кабинету за абонентское юридическое обслуживание.

91. Власти Российской Федерации призвали Европейский Суд отклонить эти требования как необоснованные или не связанные с предметом настоящей жалобы.

2. Мнение Европейского Суда

92. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение судебных расходов и издержек лишь в той части, в которой было доказано, что они были фактически понесены, были необходимы и не превышали разумных пределов. В настоящем деле, принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении документы, а также свою прецедентную практику, Европейский Суд отклоняет эти требования как необоснованные.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) объявил жалобу на нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в части, касающейся продления срока ареста девяти земельных участков, перечисленных в Приложении к настоящему Постановлению, приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

3) постановил, что отсутствует необходимость рассматривать вопрос о приемлемости и жалобу по существу на нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;

4) объявил оставшуюся часть жалобы неприемлемой для рассмотрения по существу;

5) постановил, что факт установления нарушения является сам по себе достаточной справедливой компенсацией причиненного компании-заявительнице морального вреда;

6) отклонил оставшуюся часть требований компании-заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на французском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 7 апреля 2020 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Милан Блашко Секретарь Секции Суда

Пауль Лемменс Председатель Палаты Суда