Определение Верховного Суда РФ от 25.05.2017 N 306-ЭС16-19749

Определение Верховного Суда РФ от 25.05.2017 N 306-ЭС16-19749

Согласно Закону о банкротстве может быть признан недействительным не только платеж, совершенный несостоятельным лицом в месячный период подозрительности в пользу его собственного кредитора, но и платеж, совершенный в данный период таким лицом за третье лицо, если данный платеж повлек за собой оказание предпочтения одному из кредиторов плательщика перед другими. Установление такого предпочтения должно осуществляться на основании анализа отношений по возложению исполнения, имевших место между плательщиком и тем лицом, за которого он вносит платеж. Бремя обоснования разумных причин того, что третье лицо, в отношении которого впоследствии возбуждено дело о банкротстве, погашало задолженность за должника, предварительно не оговорив последствия своих действий с должником, возлагается на плательщика.

В период с 22.07.2014 по 04.03.2015 на основании распоряжений предпринимателя произведено списание с его расчетных счетов 547 000 руб. и зачисление их на счета общества "Каркаде". В качестве основания платежей в платежных документах указано погашение предпринимателем задолженности общества "Терминал" перед обществом "Каркаде" по договору лизинга.

Производство по делу о несостоятельности предпринимателя возбуждено определением Арбитражного суда Ульяновской области от 15.08.2014.

Действительно, как верно указал окружной суд, спорные платежи совершены в пользу общества "Каркаде", которое не являлось кредитором предпринимателя.

Однако согласно буквальному смыслу п. 1 ст. 61.3 (с учетом п. 3 ст. 61.1) Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) на основании этой нормы может быть признан недействительным не только платеж, совершенный несостоятельным должником в месячный период подозрительности в отношении его кредитора, но и платеж, совершенный в данный период в отношении иного лица, если он повлек за собой оказание предпочтения одному из кредиторов должника перед другими.

В настоящем деле судам необходимо было исследовать весь комплекс отношений, сложившихся между обществом "Терминал" (должником по лизинговой сделке), обществом "Каркаде" (кредитором по договору лизинга) и предпринимателем (не участвующим в лизинговых правоотношениях третьим лицом, которое впоследствии было признано банкротом).

Как действующая в настоящее время, так и прежняя редакция ст. 313 ГК РФ исходят из того, что в случае, когда исполнение обязательства было возложено должником на третье лицо, последствия такого исполнения в отношениях между третьим лицом и должником регулируются соглашением между ними (абз. 1 п. 21 постановления Пленума ВС РФ от 22.11.2016 N 54 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса РФ об обязательствах и их исполнении"). Упомянутое соглашение может являться сделкой, опосредующей заемные отношения между третьим лицом и должником, договором, предусматривающим дарение третьим лицом должнику исполненного в пользу кредитора, соглашением о погашении существующего обязательства третьего лица перед должником посредством платежа третьего лица в пользу кредитора должника и т.д. (соглашение, лежащее в основе возложения исполнения обязательства на третье лицо).

Конкурсный управляющий имуществом предпринимателя полагает, что Кравченко И.Ф. является матерью единственного участника и генерального директора общества "Терминал". Эти доводы не были предметом проверки судов первой и апелляционной инстанций, тогда как они имели существенное значение для правильного разрешения спора.

Гражданское законодательство основывается на презумпции разумности действий участников гражданских правоотношений (ст. 10 ГК РФ). Поэтому в ситуации, когда родственник единственного участника и руководителя общества "Терминал" систематически производит платежи за данное общество его кредитору (обществу "Каркаде"), предполагается, что в основе операций по погашению чужого долга лежит договоренность между предпринимателем и его родственником (единоличным исполнительным органом общества "Терминал") - соглашение, лежащее в основе возложения исполнения чужого обязательства на предпринимателя, определяющее условия взаиморасчетов предпринимателя и общества "Терминал".

Если обстоятельства, на которые указывает конкурсный управляющий, соответствуют действительности, то согласно положениям ст. 65 АПК РФ следовало возложить на предпринимателя бремя опровержения - обоснования разумных причин того, что он погашал задолженность за общество "Терминал", предварительно не оговорив последствия своих действий с лицом, контролирующим названное общество.

Если исполнение обязательства было возложено должником на третье лицо, то погашение последним денежного обязательства должника приводит в обычном обороте к следующим правовым последствиям:

- обязательство должника перед кредитором прекращается в исполненной части;

- должник (являющийся одновременно кредитором по соглашению, лежащему в основе возложения исполнения обязательства на третье лицо) получает от третьего лица (являющегося одновременно должником по названному соглашению) исполнение по этому соглашению, в том числе в случае, если соглашение является консенсуальным договором дарения (обещанием дарения).

Однако суды первой и апелляционной инстанций не определили, имелось ли соглашение, лежащее в основе возложения обществом "Терминал" исполнения его обязательства по выплате лизинговых платежей на предпринимателя.

Ссылка окружного суда на добросовестность общества "Каркаде" в данном случае не могла рассматриваться в качестве основания для отказа в удовлетворении требования конкурсного управляющего.

Если платеж с предпочтением был совершен после принятия судом заявления о признании должника банкротом или в течение одного месяца до этого, то в силу п. 2 ст. 61.3 Закона о банкротстве для признания его недействительным не требовалось устанавливать обстоятельства, связанные с недобросовестностью получателя (п. 11 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)").

Кроме того, при распределении риска банкротства фактического плательщика следует учитывать, что лицо, получившее от него в преддверии банкротства денежные средства в счет погашения чужого для предпринимателя долга, не может быть поставлено в лучшее положение по сравнению с кредиторами такого плательщика, получившими исполнение по обязательствам самого предпринимателя в это же самое время. При ином подходе будет нарушен фундаментальный принцип равенства участников гражданских правоотношений (ст. 1 ГК РФ).