Решение Верховного Суда РТ от 31 марта 2004 г. N Зп-1-23/2004 О признании отдельных положений Конституции РТ в редакции от 19 апреля 2002 года противоречащими федеральному законодательству, недействующими и не подлежащими применению

Решение Верховного Суда Республики Татарстан
от 31 марта 2004 г. N Зп-1-23/2004
(извлечение)

Именем Российской Федерации

Верховный суд Республики Татарстан в составе:

председательствующего судьи Г-на,

при секретаре Х-ой,

рассмотрев в открытом судебном заседании дело по заявлению заместителя Генерального прокурора Российской Федерации в государственных и общественных интересах о подтверждении недействительности отдельных положений Конституции Республики Татарстан, установил:

Определением Верховного суда Республики Татарстан от 28 августа 2003 года, вступившим в законную силу, производство по делу было прекращено в части признания отдельных положений Конституции Республики Татарстан противоречащими федеральному законодательству, недействующими и не подлежащими применению на том основании, что дело в указанной части не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства.

Прокурор Республики Татарстан, участвующий в разбирательстве дела на основании доверенности, в соответствии со статьей 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации уточнил и частично изменил требования, заявленные заместителем Генерального прокурора Российской Федерации, и просил подтвердить, что часть 1 статьи 1; часть 1 статьи 3; пункт 1 части 1 статьи 94; часть 6 статьи 70, как не предусматривающую четких правовых оснований и процедурных гарантий отзыва депутата Государственного Совета РТ и создающую возможность произвольного применения данного института; часть 1 статьи 91 в части установления в качестве избирательного ценза для кандидата в Президенты Республики Татарстан владения государственными языками Республики Татарстан; статьи 106, 110, 112, 113; часть 1 статьи 121 в части того, что Государственный герб, Государственный гимн, Государственный флаг выражают суверенитет Республики Татарстан, Конституции Республики Татарстан (в редакции от 19.04.2002 с изменениями от 15.09.2003) аналогичны по содержанию нормам других учредительных актов, ранее признанным Конституционным Судом РФ не соответствующими Конституции Российской Федерации и потому недействительными.

ГАРАНТ:

По-видимому, в предыдущем абзаце допущена опечатка. Имеется в виду часть 5 статьи 70 Конституции РТ, а не часть 6 статьи 70, как указано выше

В обоснование заявления прокурором указано, что Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 18 июля 2003 года N 13-П "По делу о проверке конституционности положений статей 115 и 231 ГПК РСФСР, статей 26, 251 и 253 ГПК РФ, статей 1, 21 и 22 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" в связи с запросами Государственного Собрания Курултая Республики Башкортостан, Государственного Совета Республики Татарстан и Верховного суда Республики Татарстан" удостоверил право судов общей юрисдикции по инициативе органов прокуратуры подтверждать, что нормы конституции или устава субъекта Российской Федерации аналогичны по содержанию нормам других учредительных актов, ранее признанным Конституционным Судом РФ не соответствующими Конституции Российской Федерации и поэтому недействительными.

Государственным Советом Республики Татарстан 6 ноября 1992 года принята Конституция Республики Татарстан. Законом Республики Татарстан от 19 апреля 2002 года N 1380 "О внесении изменений и дополнений в Конституцию Республики Татарстан" она изложена в новой редакции, а Законами РТ от 15 сентября 2003 года N 34-ЗРТ и от 12 марта 2004 года N 10-ЗРТ в нее внесены изменения и дополнения.

Ряд статей новой редакции Конституции РТ содержат нормы, аналогичные по содержанию нормам других учредительных актов, ранее признанных Конституционным Судом РФ не соответствующими Конституции Российской Федерации, и поэтому недействительные.

Положения части первой статьи 1, части первой статьи 3, пункта 1 части первой статьи 94, части первой статьи 121 Конституции Республики Татарстан содержат аналогичные нормы о суверенитете, об источнике власти, статусе субъектов Российской Федерации и договорном характере отношений субъектов с Российской Федерацией, которые были предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации в постановлении от 7 июня 2000 года N 10-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и в определениях от 27 июня 2000 года N 92-О, от 19 апреля 2001 года N 65-О, от 6 декабря 2001 года N 249-О и от 6 декабря 2001 года N 250-О и были признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации.

В части первой статьи 91 Конституции республики установлено, что Президентом Республики Татарстан может быть избран гражданин в Республике Татарстан не моложе 30 лет, обладающий избирательным правом и владеющий государственными языками Республики Татарстан.

Аналогичные нормы учредительных актов других субъектов Российской Федерации, устанавливающие ограничения пассивного избирательного права, также были предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации и в постановлениях от 24 июня 1997 года N 9-П "По делу о проверке конституционности положений статей 74 (часть первая) и 90 Конституции Республики Хакасия", от 27 апреля 1998 года N 12-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений части первой статьи 92 Конституции Республики Башкортостан, части первой статьи 3 Закона Республики Башкортостан "О Президенте Республики Башкортостан" (в редакции от 28 августа 1997 года) и статей 1 и 7 Закона Республики Башкортостан "О выборах Президента Республики Башкортостан" и определении от 13 ноября 2001 года N 260-О были признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации.

Частью 6 статьи 70 Конституции РТ установлено, что депутат Государственного Совета ответственен перед избирателями и им подотчетен. Депутат Государственного Совета, не оправдавший доверия избирателей, может быть отозван ими в установленном законом порядке.

ГАРАНТ:

Вопрос о соответствии Конституции Российской Федерации института отзыва рассматривался Конституционным Судом Российской Федерации в постановлении от 7 июня 2000 года N 10-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации".

Статьи 106, 110, 112 и 113 Конституции Республики Татарстан регулируют вопросы организации и деятельности федеральных судов, судопроизводство, статус судей.

Конституционный Суд РФ в постановлении от 7 июня 2000 года N 10-П и определении от 4 декабря 2003 года N 428-О констатировал, что судоустройство (статья 71, пункт "о" Конституции Российской Федерации) и установление системы федеральных органов судебной власти, порядка их организации и деятельности (статья 71, пункт "г" Конституции Российской Федерации), установление судебной системы Российской Федерации в целом определяется исключительно Конституцией Российской Федерации и федеральными конституционными законами.

Представители Государственного Совета Республики Татарстан Курманов М.М., Логинов В.П., представитель Президента республики Татарстан Ощепков А.А. с заявлением Заместителя Генерального прокурора Российской Федерации не согласились.

Выслушав объяснения сторон, изучив материалы дела, Верховный суд Республики Татарстан считает, что заявление Заместителя Генерального прокурора Российской Федерации подлежит частичному удовлетворению по следующим основаниям.

Государственным Советом Республики Татарстан 6 ноября 1992 года принята Конституция Республики Татарстан. Законом Республики Татарстан от 19 апреля 2002 года N 1380 "О внесении изменений и дополнений в Конституцию Республики Татарстан" она изложена в новой редакции, а Законами Республики Татарстан от 15 сентября 2003 года N 34-ЗРТ и от 12 марта 2004 года N 10-ЗРТ в нее внесены изменения и дополнения.

В части первой статьи 1 Конституции Республики Татарстан установлено, что Республика Татарстан - демократическое правовое государство, объединенное с Российской Федерацией Конституцией Российской Федерации, Конституцией Республики Татарстан и Договором Российской Федерации и Республики Татарстан "О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан" и являющееся субъектом Российской Федерации. Суверенитет Республики Татарстан выражается в обладании всей полнотой государственной власти (законодательной, исполнительной и судебной) вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и Республики Татарстан и является неотъемлемым качественным состоянием Республики Татарстан.

Частью 1 статьи 3 Конституции Республики Татарстан предусмотрено, что носителем суверенитета и единственным источником власти в Республике Татарстан является ее многонациональный народ. Пунктом 1 части 1 статьи 94 Конституции РТ определено, что Президент РТ обеспечивает суверенитет Республики Татарстан, Частью 1 статьи 121 Конституции РТ предусмотрено, что Республика Татарстан имеет Государственный герб, Государственный флаг и Государственный гимн - официальные символы, выражающие суверенитет Республики Татарстан, самобытность и традиции народа Татарстана.

Нормы учредительных актов субъектов Российской Федерации о суверенитете, об источнике власти, статусе субъектов РФ и договорном характере отношений субъектов РФ с Российской Федерацией были предметом неоднократного рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации.

В постановлении от 7 июня 2000 года N 10-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" Конституционный Суд Российской Федерации констатировал, что Конституция Российской Федерации не допускает какого-либо иного носителя суверенитета и источника власти, помимо многонационального народа России, и, следовательно, не предполагает какого-либо иного государственного суверенитета, помимо суверенитета Российской Федерации. Суверенитет Российской Федерации, в силу Конституции Российской Федерации, исключает существование двух уровней суверенных властей, находящихся в единой системе государственной власти, которые обладали бы верховенством и независимостью, то есть не допускает суверенитета ни республик, ни иных субъектов Российской Федерации.

Конституция Российской Федерации связывает суверенитет Российской Федерации, ее конституционно-правовой статус и полномочия, а также конституционно-правовой статус и полномочия республик, находящихся в составе Российской Федерации, не с их волеизъявлением в порядке договора, а с волеизъявлением многонационального российского народа - носителя и единственного источника власти в Российской Федерации, который, реализуя принцип равноправия и самоопределения народов, конституировал возрожденную суверенную государственность России как исторически сложившееся государственное единство в ее настоящем федеративном устройстве.

Содержащееся в Конституции Российской Федерации решение вопроса о суверенитете предопределяет характер федеративного устройства, исторически обусловленного тем, что субъекты Российской Федерации не обладают суверенитетом, который изначально принадлежит Российской Федерации в целом. По смыслу преамбулы, статей 3, 4, 5, 15 (часть 1), 65 (часть 1), 66 и 71 (пункт "б") Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи, республики как субъекты Российской Федерации не имеют статуса суверенного государства и решить этот вопрос иначе в своих конституциях они не могут, а потому не вправе наделить себя свойствами суверенного государства, - даже при условии, что их суверенитет признавался бы ограниченным (пункт 2.1 постановления).

Указанным постановлением Конституционный Суд Российской Федерации признал не соответствующими Конституции Российской Федерации положения статьи 4 Конституции Республики Алтай, которая устанавливала в качестве одной из основ конституционного строя Республики Алтай суверенитет, который характеризуется как естественное, необходимое и законное условие существования ее государственности. Также были признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации положения части первой статьи 1 Конституции Республики Алтай, согласно которой носителем суверенитета и единственным источником государственной власти в Республике Алтай признавался ее многонациональный народ, статьи 114, согласно которой Глава Республики Алтай, Председатель Правительства Республики Алтай выступает гарантом ее суверенитета, статьи 162, в которой было закреплено, что государственные символы Республики Алтай герб, флаг, гимн выражают не только самобытность и традиции ее многонационального народа, но и суверенитет Республики Алтай.

В определении от 6 декабря 2001 года N 249-О "По ходатайству Президента Республики Башкортостан об официальном разъяснении Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 19 апреля 2001 года по ходатайству полномочного представителя Президента Российской Федерации в Приволжском федеральном округе об официальном разъяснении Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 года по запросу группы депутатов Государственной Думы о проверке соответствия Конституции Российской Федерации отдельных положений конституций Республики Адыгея, Республики Башкортостан, Республики Ингушетия, Республики Коми, Республики Северная Осетия - Алания и Республики Татарстан" Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что, по смыслу статей 3, 4, 5, 11, 71, 72, 73 и 76 Конституции Российской Федерации, наделение республики всей полнотой государственной власти вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, а также признание высшей юридической силы конституции республики по вопросам ее ведения как субъекта Российской Федерации не означает, что республика тем самым признается суверенным государством, поскольку и то и другое проистекает не из суверенного волеизъявления республик, выраженного в их конституциях либо договоре, а из Конституции Российской Федерации как высшего нормативно-правового акта суверенной власти всего многонационального народа России. Понятие "республика (государство)" применительно к установленному Конституцией Российской Федерации федеративному устройству не означает признания государственного суверенитета этих субъектов Российской Федерации, а лишь отражает определенные особенности их конституционно-правового статуса, связанные с факторами исторического, национального и иного характера.

Конституционный Суд РФ в определении от 06.12.2001 N 249-О также указал, что республики как субъекты Российской Федерации не имеют статуса суверенного государства и наделить себя соответствующими свойствами не могут; сохранение в конституциях положения о республике как суверенном государстве - даже с оговоркой, что ее суверенитет выражается в обладании всей полнотой государственной власти вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения - противоречит Конституции Российской Федерации.

В постановлении от 7 июня 2000 года N 10-П Конституционный Суд Российской Федерации констатировал, что в силу своего конституционного статуса (статьи 65 и 66 Конституции Российской Федерации) республика, как и другие субъекты Российской Федерации, вправе самостоятельно устанавливать свои символы, выражающие исторические и иные ценности и традиции народов, проживающих на соответствующей территории, придавать им статус официальных отличительных атрибутов, определять порядок их официального использования. Флаг, герб и гимн наряду с наименованием республики призваны самоидентифицировать ее внутри Российской Федерации и по своему предназначению не могут служить иным целям. Основываясь на этом Конституционный Суд Российской Федерации признал не соответствующими Конституции Российской Федерации положения Конституции Республики Алтай о том, что государственные символы Республики Алтай (герб, флаг и гимн) выражают суверенитет (государственность) Республики Алтай.#

Таким образом, нормы, содержащиеся в части первой статьи 1 Конституции Республики Татарстан в той части, что Республика Татарстан объединена с Российской Федерацией Конституцией Российской Федерации, Конституцией Республики Татарстан и Договором Российской Федерации и Республики Татарстан "О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан"; суверенитет Республики Татарстан выражается в обладании всей полнотой государственной власти (законодательной, исполнительной и судебной) вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и Республики Татарстан и является неотъемлемым качественным состоянием Республики Татарстан; части первой статьи 3; пункта первого части первой статьи 94 в той части, что Президент Республики Татарстан обеспечивает суверенитет Республики Татарстан; части первой статьи 121 в той части, что Государственный герб, Государственный гимн, Государственный флаг выражают суверенитет республики Татарстан, являются аналогичными по содержанию нормам учредительных актов других субъектов Российской Федерации, признанным Конституционным Судом РФ противоречащими Конституции Российской Федерации.

Оснований для признания положений части первой статьи 1 Конституции Республики Татарстан в полном объеме аналогичными по содержанию нормам других учредительных актов, ранее признанным Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации, суд не находит. Содержащиеся в части первой статьи 1 Конституции РТ положения о том, что Республика Татарстан - демократическое правовое государство, являющееся субъектом Российской Федерации, не противоречат Конституции Российской Федерации и не были предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по какому-либо делу. Сходные положения учредительных актов других субъектов Российской Федерации Конституционным Судом РФ не признавались не соответствующими Конституции Российской Федерации.

В части 1 статьи 91 Конституции республики установлено, что Президентом Республики Татарстан может быть избран гражданин в Республике Татарстан не моложе 30 лет, обладающий избирательным правом и владеющий государственными языками Республики Татарстан.

Возможность установления ограничений пассивного избирательного права только федеральным законом или в соответствии с ним (когда федеральный закон допускает установление таких ограничений законодательством субъекта РФ) также были предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации. В постановлениях от 24 июня 1997 года N 9-П "По делу о проверке конституционности положений статей 74 (часть первая) и 90 Конституции Республики Хакасия", от 27 апреля 1998 года N 12-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений части первой статьи 92 Конституции Республики Башкортостан, части первой статьи 3 Закона Республики Башкортостан "О Президенте Республики Башкортостан" (в редакции от 28 августа 1997 года) и статей 1 и 7 Закона Республики Башкортостан "О выборах Президента Республики Башкортостан" и определении от 13 ноября 2001 года N 260-О Конституционный Суд Российской Федерации указал, что Конституция Российской Федерации непосредственно не устанавливает условий реализации гражданином Российской Федерации пассивного избирательного права при выборах главы исполнительной власти субъекта Российской Федерации. Вместе с тем Конституция Российской Федерации, отнеся к ведению Российской Федерации регулирование прав и свобод (пункт "в" статьи 71), предписывает федеральным органам государственной власти и органам государственной власти субъектов Российской Федерации в процессе реализации их полномочий действовать с учетом того, что каждый гражданин Российской Федерации обладает на ее территории всеми правами и свободами и несет равные обязанности, предусмотренные Конституцией Российской Федерации (статья 6, часть 2), что все равны перед законом и судом (статья 19, часть 1), что гражданин Российской Федерации может самостоятельно осуществлять в полном объеме свои права и обязанности с 18 лет (статья 60), за исключением случаев, предусмотренных самой Конституцией Российской Федерации (статья 32, часть 3; статья 81, часть 2; статья 97, часть 1), а ограничения прав и свобод могут устанавливаться федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (статья 55, часть 3), т.е. должны быть соразмерны указанным целям. Поэтому и Федеральный закон "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" исходит из того, что условия реализации пассивного избирательного права гражданами Российской Федерации должны быть едиными на всей ее территории.

Исходя из данной правовой позиции, Конституционный Суд Российской Федерации указал, что положения законодательства субъектов Российской Федерации, устанавливающие любые ограничения пассивного избирательного права, не предусмотренные федеральными законами, противоречат Конституции Российской Федерации. Суд отметил, что положение, закрепляющее требование о владении государственными языками, также относится к ограничительным условиям приобретения пассивного избирательного права и является, по существу, таким же, как вышеназванные положения, признанные Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации. При этом, как подчеркнуто в постановлении Конституционного Суда от 27 апреля 1998 года, из статьи 68 (часть 2) Конституции Российской Федерации, закрепляющей право республик устанавливать свои государственные языки, не вытекает ни обязанность республики устанавливать свои государственные языки, ни необходимость специальных требований к знанию этих языков в качестве условия приобретения пассивного избирательного права, в том числе при выборах высшего должностного лица республики.

Таким образом, положение части 1 статьи 91 Конституции Республики Татарстан о владении государственными языками республики как условии приобретения пассивного избирательного права является таким же, как положения конституций республик Хакасия, Башкортостан и Адыгея, устанавливающие ограничительные условия приобретения пассивного избирательного права, признанные Конституционным Судом Российской Федерации противоречащими Конституции Российской Федерации.

В данной части требования Заместителя Генерального прокурора Российской Федерации являются обоснованными и подлежат частичному удовлетворению по изложенным в решении суда основаниям.

С доводами представителей Государственного Совета и Президента Республики Татарстан о том, что в части первой статьи 1 Конституции Республики Татарстан содержится новое понятие суверенитета, которое не было предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации, что подтверждается также и постановлением Конституционного суда Республики Татарстан от 7 февраля 2003 года "По делу о толковании положения части первой стать# 1 Конституции Республики Татарстан", суд согласиться не может.

В определениях от 6 декабря 2001 года N 249-О и N 250-О Конституционный Суд Российской Федерации указал, что другие положения нормативных актов республик в составе Российской Федерации, которые хотя и не были предметом рассмотрения в Конституционном Суде РФ, но содержат предписания о принадлежности суверенитета (полного или частичного) республике и именно на нем основывают характер отношений с Российской Федерацией, в том числе, вытекающих из договоров, по существу, независимо от формы изложения будут такими же, как и положения, которые вышеуказанными решениями Конституционного Суда Российской Федерации признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации.

Таким образом, Конституционный Суд Российской Федерации в своих определениях непосредственно установил, что любое понятие суверенитета субъекта Российской Федерации, в том числе и ограниченного в пределах своих полномочий, а также договорного характера отношений между Российской Федерацией и субъектами Российской Федерации, являются аналогичными по содержанию положениям Конституции Республики Алтай, Республики Адыгея, Республики Башкортостан, Республики Ингушетия, Республики Коми, Республики Северная Осетия - Алания и Республики Татарстан, признанным не соответствующими Конституции Российской Федерации в постановлении от 7 июня 2000 года N 10-П и в определении от 27 июня 2000 года N 92-О.

Также являются необоснованными доводы представителей Государственного Совета и Президента Республики Татарстан о том, что производство по делу подлежит прекращению в части подтверждения недействительности части первой статьи 1 Конституции Республики Татарстан в связи с тем, что в решении Верховного суда Республики Татарстан от 31 января 2003 года (л.д.66-73), вступившим в законную силу, указано на соответствие Конституции Российской Федерации положений части первой статьи 1 Конституции Республики Татарстан. Указанное решение было вынесено Верховным Судом РТ по заявлению заместителя Генерального прокурора Российской Федерации об установлении факта уклонения Государственного Совета Республики Татарстан от исполнения решений судов, то есть по совершенно другим требованиям, и оснований, предусмотренных статьей 220 ГПК РФ, для прекращения производства по делу не имеется. В указанном решении положения части первой статьи 1 Конституции Республики Татарстан оценивались с точки зрения того, какие конкретные, конституционно значимые, тяжкие и негативные социальные последствия наступили в результате неисполнения решений судов.

Оснований для удовлетворения заявления Заместителя Генерального прокурора в той части, что нормы части шестой статьи 70 Конституции РТ, согласно которой депутат Государственного Совета ответственен перед избирателями и им подотчетен, депутат Государственного Совета, не оправдавший доверия избирателей, может быть отозван ими в установленном законом порядке, являются такими же, какие были признаны неконституционными постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 7 июня 2000 года N 10-П, не имеется.

ГАРАНТ:

По-видимому, в предыдущем абзаце допущена опечатка. Имеется в виду часть пятая статьи 70 Конституции РТ, а не часть шестая статьи 70, как указано выше

Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 7 июня 2000 года N 10-П были признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации положения подпункта "и" пункта 1 статьи 19 Федерального закона от 6 октября 1999 года "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации", согласно которым полномочия высшего должностного лица субъекта Российской Федерации (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации) прекращаются досрочно в случае его отзыва избирателями субъекта Российской Федерации, если такое положение предусмотрено его законодательством. Также были признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации положения абзаца второго статьи 123 Конституции Республики Алтай, которая предусматривала, что полномочия Главы Республики Алтай, Председателя Правительства Республики Алтай прекращаются досрочно в случае его отзыва всенародным голосованием; и статьи 123.1 Конституции Республики Алтай, в соответствии с которой основанием для отзыва является утрата доверия избирателей, грубое нарушение Конституции Российской Федерации, Конституции Республики Алтай, федеральных и республиканских законов; отзыв осуществляется в результате выражения ему недоверия избирателями посредством прямого волеизъявления в ходе голосования; порядок отзыва определяется республиканским законом.

В обоснование постановления Конституционный Суд Российской Федерации указал, что при установлении института отзыва законодатель должен учитывать вытекающее из статьи 3 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации соотношение форм (институтов) непосредственной демократии. Отзыв как одна из таких форм не должен использоваться для дестабилизации выборных институтов власти и, в конечном счете, самой демократии. Следовательно, законодатель, если он вводит институт отзыва, обязан предусмотреть общие принципы механизма отзыва, с тем чтобы не был искажен сам смысл выборов. В силу этого облегченная процедура отзыва недопустима. В условиях свободных выборов может иметь место избрание соответствующего должностного лица голосами меньшинства от общего числа зарегистрированных избирателей. Без установления дополнительных, более строгих, требований к голосованию при отзыве, в сравнении с выборами, отзыв может быть осуществлен голосами граждан, также составляющих меньшинство, но голосовавших на выборах против избрания данного лица. Во избежание этого законодатель обязан предусмотреть, чтобы голосование по отзыву назначалось лишь при условии, что собраны подписи весьма значительного числа избирателей по отношению к голосовавшим на выборах соответствующего должностного лица, а также чтобы отзыв мог иметь место исключительно по решению большинства всех зарегистрированных избирателей, а не большинства принявших участие в голосовании.

Вместе с тем, в пункте 8 резолютивной части постановления Конституционный Суд указал, что институт отзыва высшего должностного лица субъекта Российской Федерации (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации) может быть введен при условии установления надлежащих правовых оснований и процедур, с учетом выявленного в настоящем постановлении конституционно-правового смысла требований, предъявляемых к этому институту.

Таким образом, Конституционным Судом Российской Федерации были рассмотрены положения Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и Конституции Республики Алтай, регулирующие отзыв высшего должностного лица субъекта Российской Федерации. Норма конституции (устава) субъектов Российской Федерации об отзыве избирателями депутатов законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации не признавалась Конституционным Судом Российской Федерации противоречащей Конституции Российской Федерации, в связи с чем подтверждение недействительности данной нормы Конституции Республики Татарстан будет противоречить постановлению Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2003 года N 13-П "По делу о проверке конституционности положений статей 115 и 231 ГПК РСФСР, статей 26, 251 и 253 ГПК РФ, статей 1, 21 и 22 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" в связи с запросами Государственного Собрания - Курултая Республики Башкортостан, Государственного Совета Республики Татарстан и Верховного суда Республики Татарстан".

Кроме того, положения части шестой статьи 70 Конституции Республики Татарстан носят отсылочный характер и предусматривают необходимость обязательного регулирования порядка отзыва депутата Государственного Совета законом Республики Татарстан, в котором должны быть предусмотрены правовые основания и процедура отзыва депутата. Отсутствие в настоящее время Закона Республики Татарстан, регулирующего институт отзыва депутата Государственного Совета РТ, не свидетельствует о том, что оспариваемая норма Конституции Республики Татарстан аналогична по содержанию нормам Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и Конституции Республики Алтай, признанным Конституционным Судом Российской Федерации противоречащими Конституции Российской Федерации.

ГАРАНТ:

По-видимому, в предыдущем абзаце допущена опечатка. Имеются в виду положения части пятой статьи 70 Конституции РТ, а не части шестой статьи 70, как указано выше

Также суд не находит оснований для удовлетворения заявления Заместителя Генерального прокурора Российской Федерации в части подтверждения недействительности положений статей 106, 110, 112 и 113 Конституции Республики Татарстан.

В соответствии со статьей 106 Конституции РТ правосудие в Республике Татарстан осуществляется только судом; судьи независимы и подчиняются только закону. Согласно статье 110 федеральными судами общей юрисдикции являются Верховный суд Республики Татарстан и районные (городские) и военные суды. В статье 112 установлено, что Арбитражный суд Республики Татарстан является судебным органом, осуществляющим правосудие путем разрешения экономических споров и иных дел, рассматриваемых арбитражными судами; полномочия, порядок образования и деятельности Арбитражного суда Республики Татарстан устанавливаются федеральным конституционным законом. Судопроизводство и делопроизводство в Республике Татарстан ведутся в соответствии с федеральным законом (статья 113).

В обоснование своего заявления прокурор указал, что Конституционный Суд РФ в постановлении от 7 июня 2000 года N 10-П и определении от 4 декабря 2003 года N 428-О констатировал, что судоустройство (статья 71, пункт "о" Конституции РФ) и установление системы федеральных органов судебной власти, порядка их организации и деятельности (статья 71, пункт "г" Конституции РФ), установление судебной системы Российской Федерации в целом определяется исключительно Конституцией Российской Федерации и федеральными конституционными законами. Вопрос о разграничении компетенции в области установления судебной системы в Российской Федерации, таким образом, однозначно решен Конституцией Российской Федерации, не предполагающей в этой области делегирования полномочий Российской Федерации ее субъектам. Вопросы организации и деятельности федеральных судов, судопроизводство, статус судей, исходя из вышеназванных положений Конституции Российской Федерации, являются исключительным правом федерального законодателя и не предполагают какого-либо участия субъектов Российской Федерации в правовом регулировании в данной сфере, не считая участия их представителей в законодательной деятельности Федерального Собрания, а также в определении своими законами на основе федерального законодательства порядка наделения полномочиями мировых судей и судей конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации.

Исходя из этого Конституционный Суд РФ сделал вывод о том, что регулирование организации и деятельности федеральных судов не может осуществляться нормативными правовыми актами субъекта Российской Федерации, поскольку это нарушает принцип верховенства Конституции Российской Федерации и является вторжением в полномочия Российской Федерации по предметам ее ведения, то есть не согласуется со статьями 4 (часть 2), 71 (пункты "г", "о") и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации.

Однако, прокурор не учел в своем заявлении, что Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 7 июня 2000 года N 10-П признал не соответствующими Конституции Российской Федерации положение статьи 154 Конституции Республики Алтай только в той части, что городской и районный суды Республики Алтай образуются и действуют в том числе в соответствии с законом Республики Алтай (пункт 6 резолютивной части постановления).

Положения Конституции Республики Алтай (статья 154) о том, что городской и районный суды Республики Алтай образуются и действуют в соответствии и с федеральным законом, Конституционным Судом не были признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации.

Оспариваемые положения Конституции Республики Татарстан не содержат положений о том, что организация и регулирование деятельности федеральных судов осуществляется также и законами Республики Татарстан.

В приведенных прокурором в подтверждение своих доводов постановлении и определении Конституционного Суда Российской Федерации не содержится положений о том, что субъекты Российской Федерации не вправе воспроизводить в своих конституциях и уставах положения федерального законодательства, регулирующего вопросы исключительной компетенции Российской Федерации.

При таких обстоятельствах у суда не имеется оснований для вывода о том, что статьи 106, 110, 112 и 113 Конституции Республики Татарстан содержат положения, аналогичные положениям учредительных актов других субъектов Российской Федерации, признанным Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации в постановлении от 7 июня 2000 года N 10-П и определении от 4 декабря 2003 года N 428-О.

Суд также считает необходимым отметить в своем решении, что в соответствии с пунктом 4.3 мотивировочной части постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2003 года N 13-П субъект Российской Федерации, соответственно, и прокурор, не согласный с решением суда общей юрисдикции, может поставить перед Конституционным Судом Российской Федерации вопрос о том, является ли оспоренная в суде общей юрисдикции норма его конституции (устава) аналогичной по содержанию норме учредительного акта другого субъекта Российской Федерации, которая была признана Конституционным Судом Российской Федерации противоречащей Конституции Российской Федерации. Право принять окончательное решение по данному вопросу принадлежит только Конституционному Суду Российской Федерации.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Верховный суд Республики Татарстан решил:

Заявление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации удовлетворить частично.

Подтвердить, что положения части 1 статьи 1 Конституции Республики Татарстан в той части, что Республика Татарстан объединена с Российской Федерацией Конституцией Российской Федерации, Конституцией Республики Татарстан и Договором Российской Федерации и Республики Татарстан "О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан", суверенитет Республики Татарстан выражается в обладании всей полнотой государственной власти (законодательной, исполнительной и судебной) вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и Республики Татарстан и является неотъемлемым качественным состоянием Республики Татарстан; части первой статьи 3; пункта первого части первой статьи 94 в той части, что Президент Республики Татарстан обеспечивает суверенитет Республики Татарстан; части первой статьи 91 в части установления в качестве избирательного ценза для кандидата в Президенты Республики Татарстан владения государственными языками Республики Татарстан; части первой статьи 121 в той части, что Государственный герб, Государственный гимн, Государственный флаг выражают суверенитет Республики Татарстан, аналогичны по содержанию нормам учредительных актов других субъектов Российской Федерации, ранее признанным Конституционным Судом Российской# несоответствующими Конституции Российской Федерации.

В остальной части заявления отказать.

Решение после вступления в законную силу подлежит опубликованию в официальных средствах массовой информации Республики Татарстан: газеты "Республика Татарстан" и "Ватаным Татарстан", Ведомости Государственного Совета Республики Татарстан.

Решение может быть обжаловано в Верховный Суд Российской Федерации через Верховный суд Республики Татарстан в течении# 10 дней со дня изготовления мотивированного решения суда.

Вы можете открыть актуальную версию документа прямо сейчас.

Открыть документ

Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.