Типичные ошибки при определении судом допустимости доказательств (В. Попов, "Российская юстиция", N 1, январь 2001 г.)

Типичные ошибки при определении судом
допустимости доказательств

С принятием новой Конституции РФ и внесением в уголовное судопроизводство законодательных новелл, связанных с введением суда присяжных, проблема эффективности правосудия по уголовным делам оказалась неразрывно связана с проблемой допустимости исследования тех или иных доказательств в рамках судебного следствия.

Конечно, и до принятия упомянутых законодательных новелл следственно-судебная практика длительное время успешно оперировала термином "допустимость доказательств" при их проверке и оценке в суде первой инстанции. Вместе с тем кардинальное изменение взглядов в этом вопросе, на мой взгляд, произошло лишь после того, как требования к допустимости доказательств были не только закреплены в ст.50 Конституции РФ, но и непосредственно в действующем УПК (ч.3 ст.69), в силу чего стали повседневным неукоснительным правилом российской следственно-судебной практики.

В соответствии со ст.50 Конституции РФ при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона. Применительно к уголовному судопроизводству это правило закреплено в ст.69 УПК РСФСР. Именно в ней, во-первых, закреплено, что следует понимать под доказательствами по уголовному делу (фактические данные; данные о фактах) и для каких целей используются эти данные в уголовном процессе, во-вторых, исчерпывающе определено, из каких процессуальных источников могут быть получены доказательства, чтобы они могли соответствовать признаку допустимости, в-третьих, закреплено основополагающее и достаточно категоричное правило (норма) о том, что доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения.

Из анализа статьи следует, что в качестве допустимого (пригодного для доказывания тех или иных фактов и обстоятельств уголовного дела) может быть признано только доказательство, которое: 1) содержит в себе не предположения или догадки, а фактические данные: сведения (информация) о фактах и обстоятельствах дела, подлежащих доказыванию по конкретному уголовному делу (ст.ст.68, 303, 392, 404 УПК); 2) получено из предусмотренного законом источника (ч.2 ст.69 УПК), в надлежащей уголовно-процессуальной форме (ч.3 ст.69 УПК) и надлежащим субъектом доказывания.

Проверка того, допустимы ли доказательства, подлежащие исследованию в рамках судебного следствия, и исключение недопустимых доказательств из судебного разбирательства составляет одну из основных задач предварительного слушания, выступающего в качестве особой формы назначения дела к судебному заседанию, при наличии ходатайства о рассмотрении дела судом присяжных заседателей.

Однако проблема исследования допустимости доказательств в суде объективно не может быть сведена лишь к процессуальной форме отправления правосудия в суде присяжных или к отдельным процедурным вопросам предварительного слушания. Уже сейчас следует учитывать то обстоятельство, что на конституционном уровне требование к допустимости доказательств закреплено применительно к любому порядку судопроизводства. Не случайно основополагающая норма о допустимости доказательств закреплена в Общей части УПК.

Анализ практики судов первой, кассационной и надзорной инстанций также свидетельствует о том, что ходатайства и заявления сторон (а равно личная инициатива суда) о признании тех или иных доказательств недопустимыми стали повседневным явлением при отправлении правосудия по уголовным делам в любом порядке и составе суда (ст.ст.35-36 УПК).

Вместе с тем необходимо отметить, что в законе не определен процессуальный порядок признания доказательств не имеющими юридической силы в рамках обычного судопроизводства.

На практике суды, как правило, признают доказательства недопустимыми как в ходе судебного следствия, так и при постановлении приговора.

Полагаю, что суд вправе как в подготовительной части судебного разбирательства, так и в ходе судебного следствия, по собственной инициативе или по ходатайству сторон, выслушав мнение заинтересованных участников процесса, сославшись на Конституцию РФ как на нормативный акт высшей юридической силы и прямого действия, вынести мотивированное определение о недопустимости тех или иных доказательств, разрешив этот вопрос в совещательной комнате.

На недавно состоявшейся конференции, посвященной проекту нового УПК РФ, было высказано мнение о необходимости введения отдельного досудебного слушания по поводу допустимости собранных следствием доказательств.

Вместе с тем считаю необходимым законодательно закрепить положение о том, что ходатайство о признании конкретного доказательства недопустимым может быть заявлено один раз. Это предотвратит стремление отдельных участников процесса умышленно затягивать рассмотрение дела и сделает судебное следствие более динамичным.

В данной связи, не рассматривая те или иные аспекты этой проблемы применительно к предварительному слушанию в суде присяжных, полагаю целесообразным исследовать комплекс проблем, связанных с решением вопроса о допустимости доказательств в рамках "обычного" судебного следствия.

УПК не содержит перечня нарушений, влекущих исключение из процесса доказывания тех или иных фактических данных, призванных стать доказательствами по уголовному делу. Нет единства взглядов и мнений по этому вопросу и в юридической литературе.

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 31 октября 1995 г. "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" правильно разъяснил, "что доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией Российской Федерации права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом".

Отмечу, что факты нарушения закона нельзя отождествлять даже с обоснованными сомнениями в законности получения доказательств, поскольку в процессе разбирательства по существу необходимо тщательно исследовать обстоятельства, при которых были собраны материалы. И лишь затем определиться относительно их юридической силы. Наконец, не любое нарушение закона изначально предопределяет возможность признания доказательства недопустимым, а лишь то, которое непосредственно связано с установленной законодателем процессуальной формой сбора и фиксации фактических данных, нарушение которой порождает неустранимые сомнения в истинности содержания доказательственной информации.

В зависимости от процессуальных последствий нарушения могут подразделяться на три относительно самостоятельные группы.

Нарушения первой группы не влекут исключения показаний из процесса доказывания, так как не вызывают сомнений в истинности информации, содержащейся в доказательстве.

Нарушения второй группы не влекут, но могут повлечь исключение показаний из процесса доказывания при условии, что дополнительные следственные действия не смогут устранить сомнения в истинности полученной информации.

Нарушения третьей группы влекут безусловное исключение показаний из процесса доказывания в связи с невозможностью устранения сомнений в истинности полученной информации.

Представляется очевидным, что оценка нарушений и их отнесение к той или иной группе во многом зависит от такой субъективно-психологической категории, как усмотрение судей.

В качестве основных критериев допустимости доказательств должна быть признана совокупность диалектически взаимосвязанных между собой условий: информация, составляющая содержание доказательства, - это сведения о конкретных фактах и обстоятельствах дела, а не предположения, слухи или догадки; эти сведения получены: из предусмотренного законом источника, в надлежащей процессуальной форме и надлежащим субъектом доказывания, в том числе и от компетентного органа иностранного государства по запросу (поручению) суда, рассматривающего уголовное дело.

Отталкиваясь именно от этих составляющих, и следует определять критерии недопустимости признания тех или иных фактических данных в качестве доказательств по уголовному делу, четко различая, с какой именно группой процессуальных нарушений или упущений мы имеем дело в каждом конкретном случае.

Нарушения первой группы - это упущения, связанные с определенной небрежностью, поверхностным подходом к безукоризненному соблюдению процедуры получения, процессуального оформления или хранения доказательственного материала, не влияющие на его объективное содержание.

У суда и сторон в названной ситуации практически нет ни малейших сомнений в законности источника получения сведений либо в надлежащей процессуальной компетенции субъекта доказывания, получившего и закрепившего их в материалах дела. Упущения же, как правило, касаются точного соблюдения процессуальной формы их собирания или фиксации. В силу своей незначительности и явной несущественности они объективно не могут повлиять на действительное содержание доказательственного материала и его достоверность. Ходатайства и заявления сторон об исключении подобных доказательств со стороны процессуально заинтересованных сторон, как правило, заявляются "на всякий случай", и при их обоснованном отклонении судом в большинстве своем не оспариваются сторонами и не заявляются повторно.

К подобным упущениям в порядке получения (оформления, хранения...) доказательственного материала можно отнести: несоблюдение порядка вызова свидетелей (потерпевших, подозреваемых) к следователю; тактически ошибочное определение: места производства допроса; времени ознакомления обвиняемого с заключением эксперта; неверное указание оснований или мотивов задержания или ареста; нарушение порядка хранения, например, официальных документов, денег и ценностей, признанных в качестве вещественных доказательств по делу; формальные ошибки в мотивировочной части отдельных постановлений.

Несколько иная ситуация складывается при оценке нарушений второй группы, которые сами по себе не влекут, но при наличии определенных условий могут повлечь исключение тех или иных доказательств из процесса доказывания в силу их недопустимости.

Именно здесь судьба доказательственного материала больше всего зависит от судейского усмотрения, поэтому эти процессуальные нарушения (и их процессуальные последствия) вызывают наибольший разброс позиций и мнений.

Полагаю, и здесь не может быть малейших сомнений в законности источника получения фактических данных. Он не может быть предметом судейского усмотрения. Вне сомнения суда (и сторон) должна быть и процессуальная компетенция субъекта доказывания, собиравшего и фиксировавшего их в материалах дела.

Сущность нарушений, вызвавших заявления сторон (либо инициативу суда) о признании тех или иных доказательств не имеющими юридической силы, целиком и полностью касается установленной законом процессуальной формы получения и фиксации фактических данных либо определенной ущербности (пробельности) содержания тех или иных сведений о фактах и обстоятельствах дела, подлежащих доказыванию.

Если в ходе проверочных действий противоречия в показаниях либо имеющаяся ущербность в содержании иных доказательств объективно не могут быть устранены либо восполнены, суд по собственной инициативе либо по заявленному стороной ходатайству может признать подобные фактические данные не имеющими юридической силы, а их исследование в суде - недействительным.

Сложнее дело обстоит с процессуальными нарушениями, которые касаются процессуальной формы собирания и фиксации доказательств в ходе следственных и иных процессуальных действий, проведенных на этапе предварительного расследования по делу, ибо она, бесспорно, имеет универсальный характер, являясь, с одной стороны, гарантией прав и интересов граждан, с другой - гарантией законного и обоснованного отправления правосудия. Нарушения процессуальной формы собирания и фиксации доказательств наиболее часто влекут ходатайства сторон (и инициативу суда) о признании недопустимыми тех или иных фактических данных по делу.

Однако и здесь не каждое нарушение должно влечь безусловное признание спорного доказательства не имеющим юридической силы и исключение его из процесса доказывания. Если суд по собственной инициативе или по заявлению стороны с противоположным процессуальным интересом в состоянии устранить в рамках судебного следствия возникшие сомнения в допустимости того или иного доказательства и это не требует чрезмерных усилий суда и сторон, то он может признать конкретное нарушение процессуальной формы собирания и фиксации доказательств несущественным, а доказательство допустимым или наоборот.

При определенных обстоятельствах доказательства могут признаваться допустимыми несмотря на то, что отдельные протоколы следственных действий формально содержат нарушения требований ст.141 УПК. К таким нарушениям, в частности, следует отнести: процессуальные и следственные действия, проведенные без надлежащего разъяснения прав лицам, участвующим в их производстве; связанные с нарушением порядка приобщения доказательств к материалам уголовного дела; сведения в протоколе допроса, не содержащие указания на время, место, обстоятельства события, наличие которых утверждается; связанные с отсутствием в протоколе следственного действия даты или времени его производства, подписи одного из участников; связанные с не ознакомлением обвиняемого с постановлением о назначении экспертизы.

В рамках этой группы нарушений целесообразно определиться и в процессуальной природе, а также допустимости таких материалов уголовного дела, как объяснения, полученные от заявителя и очевидцев до возбуждения уголовного дела, протоколы явки с повинной, "изъятия", "добровольной выдачи", "принятия" тех или иных предметов, документов или материалов, составленные в рамках предварительной проверки, осуществляемой в порядке ч.2 ст.109 УПК.

Если в ходе судебного следствия той или иной стороной не доказано, что фактически явка с повинной или объяснения были получены с грубым нарушением процессуальной формы или прав и интересов граждан либо их оформление и приобщение к материалам дела не соответствует требованиям закона и подзаконных нормативных актов, суд обязан признать подобные материалы в качестве иных документов по делу и непосредственно исследовать их содержание, в случае наличия в том необходимости.

Сказанное во многом относится и к другим протоколам, составленным до возбуждения уголовного дела, если они получены без нарушения конституционных прав и интересов граждан. На обоснованность данной позиции указывает и двойственность высказываний авторов, не желающих признавать доказательственное значение этих материалов, если они представлены стороной обвинения, и кардинально меняющих свои взгляды, когда на их исследовании настаивает защита.

Третья группа нарушений, как правило, не требует достаточно трудоемкой процедуры проверки и оценки существенности допущенных нарушений закона и их влияния на содержание полученных фактических данных. Законодатель как бы априори признает, что их наличие способно вызвать признание того или иного доказательства недопустимым.

Суду или сторонам достаточно лишь установить действительное наличие определенного нарушения, чтобы повлечь безусловное исключение из процесса доказывания тех или иных сведений о фактах и обстоятельствах дела. Данное положение дел объективно предопределено тем, что сущность указанных нарушений изначально связана: либо с недопустимостью источника доказательственной информации, обладающего свидетельским иммунитетом; с ненадлежащим субъектом доказывания, обнаружившим и зафиксировавшим эти данные в материалах дела, который не принял дело к своему производству, но проводил расследование; либо, если субъект доказывания при собирании и фиксации доказательств существенно вышел за рамки процессуальных полномочий, предоставленных ему законом, либо находился не при исполнении служебных обязанностей.

В. Попов,

заместитель председателя

Нижегородского областного суда,

кандидат юридических наук