Содержание и действие договора уступки требования (В.А. Белов, "Законодательство", N 2, февраль 2001 г.)

Содержание и действие договора уступки требования

Содержание договора уступки требования (сингулярной сукцессии, активной цессии), как, впрочем, и всякого иного договора, составляют его условия.

Российским законодательством не установлено, какие именно условия являются существенными для договора уступки требования. Из этого (с точки зрения практики - весьма прискорбного) обстоятельства нужно сделать вывод о том, что для данного договора единственным существенным (с точки зрения закона) является условие о его предмете (как и для всех договоров, о чем сказано в ч.2 п.1 ст.432 Гражданского кодекса РФ).

Предметом договора уступки требования может быть субъективное обязательственное право или право требования, причем при делимости предмета обязательства - как полностью (в отношении всего предмета обязательства), так и в части.

Одним из элементов правоспособности всех субъектов российского гражданского права является правомочие совершать любые не противоречащие закону сделки (ст.18, п.1 ст.48, п.1 ст.49, п.1 ст.124 ГК РФ). Поскольку сделки, приводящие к уступке требований, не противоречат закону, можно заключить, что и в настоящее время по общему правилу должна считаться допустимой уступка всякого требования.

Исключения из общего правила о допустимости цессии всяких требований, известные ГК РФ, немногочисленны. Невозможна цессия требований в следующих случаях:

а) если требование связано с личностью кредитора (в качестве примера в ст.383 приводятся требования об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью);

б) если уступка требования противоречит закону или иным правовым актам (п.1 ст.388);

в) если уступка требования противоречит договору (имеется в виду договор первоначального кредитора с должником) (п.1 ст.388)*(1);

г) если это требование по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника (п.2 ст.388)*(2)

Не подлежит никакому сомнению, что предмет договора уступки требования (активной цессии) должен быть индивидуально определен. Вступая в договор, влекущий возникновение для него какого-либо требования, новый кредитор (цессионарий) не может не думать о том, что это за требование. Индивидуализация требования достигается при условии определения пяти его основных составляющих:

а) предмета требования;

б) активной стороны (кредитора);

в) пассивной стороны (должника);

г) содержания требования (т.е. какие действия должник обязан произвести с предметом обязательства);

д) основания возникновения требования*(3)

Так, формулировка о том, что "предметом договора (сингулярной сукцессии) является требование А к Б об уплате последним А денежной суммы в размере N рублей, возникшее из договора такого-то", вполне отвечает всем перечисленным требованиям. В ней индивидуализированы: а) предмет требования - денежная сумма в размере N рублей; б) активная сторона (кредитор) - лицо А; в) пассивная сторона (должник) - лицо Б; г) содержание требования - уплата, т.е. передача денег от Б к А; д) основание возникновения требования (договор такой-то).

Если одно основание (допустим, один договор) породило несколько одинаковых по размерам, но разных по юридическим свойствам требований, необходима индивидуализация еще одного, шестого качества ("е") - указание на видовую принадлежность требования. Так, если в приведенном примере "договор такой-то" стал основанием возникновения требований и об уплате арендной платы в размере N рублей, и о компенсации повреждений арендованного имущества в том же размере, и об уплате выкупной цены предмета аренды, сумма которой также составляет N рублей, безусловно, необходимо уточнить, какое именно из имеющихся требований является предметом уступки.

Наконец, может случиться и так, что в одном договоре будут соединены несколько требований одинакового юридического качества, но с различными сроками осуществления. Так, в договоре поставки продукции несколькими равными партиями может быть предусмотрено возникновение у поставщика нескольких (по числу партий, на которые разбивается поставка) требований об уплате одинаковых денежных сумм. Уступая одно или несколько, но не все эти требования, поставщик обязан по требованию нового кредитора индивидуализировать предмет, что можно сделать указанием на срок его возникновения и (или) - срок осуществления. Это уже седьмое качество ("ж").

Как быть, если индивидуализации требования не произошло? В этом случае, как представляется, нужно исходить из следующего рассуждения. Индивидуализация предмета договора активной цессии составляет непосредственный интерес цессионария, а не цедента. Цедент расстается с требованием, поэтому ему, по сути, безразлично его точное и полное описание. Цессионарий же приобретает требование, которое ему в дальнейшем придется осуществлять. Этого он сделать не сможет, если не объяснит должнику и суду, какое же требование он приобрел. Коль скоро цессионарий по беспечности, неграмотности или каким-то иным причинам не настоял на индивидуализации требования, являющегося предметом договора, нет никаких оснований заставлять других лиц (в частности, цедента) заботиться об охране приобретенного цессионарием требования. Значит, в случае возникновения спора между цедентом и цессионарием по вопросу о том, какое именно требование или в какой части было предметом уступки, достоверными должны предполагаться сведения, представленные цедентом. На цессионария же вполне логично возложить бремя опровержения этой презумпции.

Если же уступленное требование установить невозможно несмотря на все предпринятые для этого цессионарием усилия, договор уступки требования не может, очевидно, считаться заключенным. Эта мысль была высказана М.И. Брагинским, хотя и в несколько нестандартной форме: нельзя уступать права, не являющиеся ни определенными, ни определимыми*(4).

Индивидуализация предмета договора цессии может иметь различную степень точности, подобно тому как денежные купюры можно индивидуализировать как путем фиксации их серий и номеров, так и помещением их в какой-нибудь кошелек или бумажник. Ранее было указано, что надлежащую точность в обозначении предмета договора сингулярной сукцессии обеспечивают сведения, составляющие от пяти до семи позиций. Но на практике нередко встречаются случаи, когда оказывается достаточным меньшее число известных признаков. Таковы, например, ситуации, когда предмет договора уступки требования формулируется как "все требования, возникшие (и могущие возникнуть) из кредитного договора такого-то между А и Б". Здесь содержатся определенные сведения только о сторонах (А и Б) обязательственного отношения, содержанием которого являются искомые требования, и основания их возникновения (кредитный договор такой-то). Сведения по другим позициям могут быть определены из норм указанного кредитного договора и самого договора уступки - по тому, кто выступает в нем цедентом, можно узнать, какой именно комплекс прав (кредитора или заемщика) он передает цессионарию.

Допустима ли цессия требования, которое на момент совершения договора еще не возникло, но неизбежно должно возникнуть в будущем?*(5) Мы полагаем, что на этот вопрос должен быть дан отрицательный ответ, ибо при отсутствии требования отсутствует и обязательственное правоотношение, а значит, отсутствуют должник и кредитор, т.е. двое из трех участников операции уступки. Отсутствие же кредитора (потенциального цедента) делает просто невозможным заключение договора цессии, ибо нет правоотношения, в котором могла бы произойти замена кредитора, и нет кредитора, который мог бы быть заменен.

Условие о встречном удовлетворении, эквиваленте, составляющем ближайшую причину (основание) уступки требования, в договор сингулярной сукцессии помещать не обязательно, ибо он относится к числу абстрактных сделок. Абстрактность договора сингулярной сукцессии доказывается следующими соображениями.

В законодательстве возможность заключения той или иной сделки как абстрактной может выражаться двумя способами: либо прямым указанием на абстрактность сделки, либо умолчанием об эквиваленте, каузе, основании, причине сделки. Большинство сделок рассматривается законодательством только как каузальные, ибо основание их совершения входит в число признаков, определяющих понятие каждой такой сделки.

Уступка требования может быть совершена по самым различным основаниям, ибо законодательство не содержит указания на обязательность какого-то строго определенного основания (цели) совершения уступки. Можно уступить право требования в качестве отступного, погасив тем самым существующий долг; можно продать право требования, т.е. получить за переданное право денежную сумму; можно принять на себя чужой долг как за вознаграждение со стороны прежнего должника, так и без него, т.е. облагодетельствовать должника, и т.д. Ученые неоднократно подчеркивали, что договор об уступке требования всегда имеет в своем основании общегражданскую сделку (купля-продажа, дарение, взнос в капитал юридического лица, использование как средство платежа, факторинг и т.д.), с которой, однако, не сливается и не должен отождествляться*(6). Отсюда следует, что договор сингулярной сукцессии может быть как возмездным, так и безвозмездным*(7), но ни то, ни другое отражаться в самом договоре не должно.

Умолчание законодательства по вопросу об основаниях уступки означает не только возможность различных оснований совершения этих сделок, но также и то, что основание не влияет на юридическую природу договора уступки требования, а значит, не влияет и на содержание рожденных этими сделками правоотношений*(8). Цессия всегда остается цессией, вне зависимости от того, почему она совершена (как, впрочем, и перевод долга). То, что в соглашении о цессии прямо не сказано, какое основание его породило, не играет роли*(9). Важно лишь то, чтобы это основание, хотя и не указанное в соглашении, в действительности существовало. Умолчание законодательства и документа о сделке об основании последней свидетельствует о том, что совершившие сделку не преследовали цель связывать кредитора бременем доказывания наличности и действительности именно данного конкретного основания. Оно свидетельствует в пользу предположения о наличности и действительности этого основания, если иное не будет доказано в каждом конкретном случае заинтересованным лицом, т.е. об абстрактности данной сделки.

Из цивилистов советского периода взгляд на договор уступки требования как на абстрактную сделку защищал только С.А. Беляцкин*(10), как на договор перевода долга - М.М. Агарков*(11). Мнение о каузальности этих сделок высказывал И.Б. Новицкий*(12).

Из современных ученых на абстрактный характер договора уступки требования указывают Л.А. Новоселова*(13) и К.И. Скловский*(14); на каузальный - М.В. Кротов*(15) и А.Г. Калпин*(16).

Современные иностранные ученые рассматривают договор сингулярной сукцессии как абстрактный, объявляя данное его качество "особенностью исследуемых в данной работе правопорядков" (германского, австрийского и швейцарского). Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что российское законодательство тяготело именно к законодательствам данных государств. Уступка требования... рассматривается как "абстрактная" (т.е. независимая от лежащих в ее основе договоренностей) распорядительная сделка. Если требование цессионарием покупается, передается ему в качестве дарения, в счет выполнения обязательств или как гарантия, то в законодательствах стран немецкой правовой семьи проводят строгое разграничение между договорами купли-продажи или дарения и особыми обязательственными сделками между цедентом и цессионарием, с одной стороны, и договором об уступке требования в собственном смысле этого слова - с другой. Оба вида сделок не просто разграничиваются, а понимаются также как полностью друг от друга независимые в юридическом смысле"*(17).

М.И. Брагинский полагает, что договор об уступке требования может быть как абстрактным, так и каузальным*(18), основываясь, очевидно, на том соображении, что в договоре сингулярной сукцессии можно указать на наличие и содержание обязанности по передаче эквивалента уступленного права. Действительно, это сделать можно, что, однако, не приведет к утрате данным договором своего абстрактного характера. Перед нами будет договор особого типа - титулированный договор (нечто среднее между абстрактной и каузальной сделкой, но все же больше тяготеющее к сделке абстрактной).

Так, если в договоре об уступке требования содержится указание на обязанность цессионария заплатить за приобретенное требование, перед нами каузальный договор сингулярной сукцессии, регламентирующийся не только нормами § 1 главы 24 ГК РФ, но и его правилами о купле-продаже (§ 1 главы 30 ГК РФ). Договор сингулярной сукцессии, в котором указывается, что цедент передает или обязуется передать цессионарию имущественное право перед третьим лицом (должником) безвозмездно*(19), признается в соответствии с п.1 ст.572 и п.3 ст.576 ГК РФ договором дарения и подчиняется не только правилам о переводе долга, но и нормам ГК РФ о договоре дарения (глава 32).

Практика показывает, что предоставление эквивалента обыкновенно предшествует моменту перехода требования, являющегося предметом уступки или даже происходит до вступления в силу, а то и до заключения договора цессии. Это и понятно, ибо в случае договоренности об обратной последовательности цедент фактически меняет одно право требования на другое: сначала у него было требование к должнику (к цессионару), а после цессии у него появилось требование об эквиваленте к новому кредитору (к цессионарию). Естественно, что такой "обмен" имеет смысл только тогда, когда цедент уверен в том, что кредитоспособность цессионария более высока, нежели кредитоспособность должника*(20).

Из других условий договора сингулярной сукцессии следует отметить как существенное указание на содержание договора. Обыкновенно это указание выражается словами "Цедент передал, а Цессионарий принял требования..."*(21). Было бы нелишним такое уточнение: "Цедент передает (обязуется передать) Цессионарию, а Цессионарий принимает (обязуется принять) от Цедента...". Без него получается не договор, а констатация - цедент передает (неизвестно кому), а цессионарий принимает (неизвестно от кого)*(22). Что же касается формулировок, заключенных в скобки, то они являются альтернативными по отношению к формулировкам общепринятым. Какие из них писать в договор - общепринятые, делающие договор уступки распорядительной сделкой и переносящие право с цедента на цессионария в момент вступления договора уступки в силу, или альтернативные, из-за которых договор уступки из распорядительного превращается в обязательственный, - зависит от усмотрения сторон*(23).

Несомненно, в интересах цессионария потребовать установления в договоре и условия о сроке и порядке передачи ему цедентом документов, удостоверяющих:

а) наличность и действительность обязательства;

б) статус цедента в этом обязательстве;

в) доказательства чистоты прав цедента.

Не имея на руках таких документов, цессионарий не сможет осуществить приобретенных им прав.

Очень важно обусловить, чтобы в число документов, подлежащих передаче, входили бы, в частности, документы, опровергающие возможные возражения должника. Последний не должен страдать от совершения сделки цессии без его участия, а значит, такая сделка не должна ухудшать его положения. Поскольку нередко бывает сложно предвидеть, какие же именно возражения, касающиеся отношений с цедентом, должник противопоставит цессионарию, постольку и определить документы, подлежащие передаче цедентом цессионарию, тоже бывает непросто. Поэтому целесообразно убедить цедента включить в договор сингулярной сукцессии условие о том, что цедент обязан оказывать цессионарию любую затребованную им помощь в опровержении возражений должника, основанных на отношениях последнего с цедентом, в том числе предоставлять необходимые документы по мере возникновения такой необходимости. Цедент, не выполнивший этой обязанности, должен быть обязан договором к возмещению всех тех убытков, которые понесет цессионарий из-за того, что цедент что-то не представил или о чем-то не предупредил цессионария.

Наоборот, со стороны цедента вполне разумным и естественным было бы следующее требование: цессионарий, не привлекший его, цедента, в процесс, возникший вследствие возражений должника, т.е. не "позвавший" цедента "на помощь", должен сам принимать на себя бремя всех возникших вследствие этого убытков.

Наконец, принципиально важным является условие о моменте перехода прав по договору сингулярной сукцессии. Решение этого вопроса в теории встречает некоторые затруднения, результатом чего является появление нескольких различных точек зрения по этому вопросу. Согласно сложившимся подходам, моментом перехода права по договору уступки требования является:

а) момент заключения договора*(24);

б) момент уведомления должника о совершенной цессии*(25);

в) момент, определенный по аналогии с моментом перехода права собственности*(26);

г) момент составления особого акта передачи прав, а по цессии, оформленной документом, единым с документом об основной сделке, - момент заключения последней, если иное не оговорено в самом договоре*(27).

Какая из этих точек зрения должна быть принята за общее правило?

Имея в виду, что требование - предмет цессии - не суть вещь, мы не можем распространить на договор цессии правило ст.223 ГК РФ о традиции (передаче) как о моменте перехода права собственности на предмет договора (вещь). Если проводить аналогию, то нужно ответить на вопрос, а что же такое "передача права"? Какое внешнее ее проявление следует почитать за передачу? Мы полагаем, что внешнего проявления, иного, чем соглашение сторон, в какой бы форме оно ни было достигнуто - в форме ли самого договора сингулярной сукцессии, или в форме отдельного к нему "приемо-сдаточного" акта - быть просто не может. Такой постулат объясняется элементарным соображением: напоминанием об общественной, идеальной природе всякого правового явления, в том числе и субъективного права требования, входящего в содержание обязательства. Задача сторон договора сингулярной сукцессии - "привязать" момент перехода права требования к одному из "соглашений", как непосредственно ("требование считается переданным в момент подписания настоящего договора"), так и в осложненной форме (например, "через десять дней после исполнения обязанности по оплате уступаемого по настоящему договору требования"). В случае отсутствия специального условия о таком моменте право требования следует считать переданным с момента совершения договора цессии независимо от того, является ли соответствующий договор распорядительным или обязательственным.

Существует мнение о том, что право требования переходит к цессионарию лишь после того, как о состоявшейся цессии будет поставлен в известность должник; более того, встречаются даже суждения о необходимости согласия должника на совершение договора сингулярной сукцессии. Оба эти мнения неверны, так как цессионарий занимает место бывшего кредитора немедленно после заключения договора независимо от наличия или отсутствия согласия или несогласия должника. При этом не требуется уведомлять об этом должника или даже спрашивать его согласия*(28). Такова отличительная черта цессии во всех современных законодательствах*(29). Исключение из этого правила составляет только законодательство Греции*(30), но вряд ли его следует принимать за образец. В ряде других государств исключение из правила о незначимости уведомления должника о совершенной цессии для ее наличности и действительности также существует, но касается оно только случаев так называемой "общей уступки", т.е. единовременной уступки всех требований, - таковая вступает в силу только после уведомления об этом должников*(31).

Основания, которые сделали мнение о незначимости уведомления или согласия должника для определения момента совершения цессии господствующим, достаточно очевидны. Во-первых, цессия не может ухудшать положение должника, что делает согласие последнего бессмысленным, а несогласие - актом, нарушающим имущественные интересы кредитора. Во-вторых, законодательством предусмотрены гарантии интересов должника, не уведомленного о совершенной цессии, - исполнение им обязательства первоначальному кредитору признается надлежащим. Наконец, в-третьих, должник, интересы которого нарушены актом цессии, имеет право оспаривать его основание (сам договор сингулярной сукцессии), несмотря даже на то, что он не является участником этого договора*(32). Руководствуясь этими принципами, законодательство считает достаточным пассивное участие должника в акте цессии. Активное же участие должника, выражающееся в подписании им договора сингулярной сукцессии, выражении согласия на его совершение, признании своего долга перед цессионарием и иных подобных формах, имеет специальные юридические последствия, выражающиеся в признании своего долга перед цессионарием, т.е. сообщении своему обязательству нового основания.

Моментом заключения (вступления в силу) самого договора уступки требования следует считать момент его совершения (в частности, подписания). И хотя нормы ГК РФ не содержат специальных постановлений на этот счет, сформулированный нами вывод имеет свое нормативное обоснование в виде п.1 ст.432 и п.1 ст.433 ГК РФ. Согласно первой из них, договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой в соответствующих случаях форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Внешне достижение такого соглашения выражается в получении оферентом акцепта своей оферты, а на практике - в подписании договора обеими сторонами. Естественно, что никаких препятствий для того, чтобы в самом договоре был бы установлен иной специальный срок его вступления в силу, отличный от времени подписания, в законодательстве не существует.

Встречающееся иногда мнение о том, что договор уступки требования не вступает в силу до тех пор, пока о его заключении не будет уведомлен должник, является следствием непонимания роли и функционального назначения уведомления должника о совершении сингулярной сукцессии.

В.А. Белов,

кандидат юрид. наук, доцент кафедры

гражданского права юридического

факультета МГУ им. М.В. Ломоносова

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Такое предписание равнозначно разрешению соглашением сторон устранять у одной из них или у обеих такой элемент гражданской правоспособности, как правомочие на совершение договора сингулярной сукцессии. Однако запрет уступки требования недействителен в отношении организации, имеющей статус финансового агента (ст.828 ГК РФ), а также лица, являющегося комитентом в отношениях с кредитором (п.3 ст.993 ГК РФ).

*(2) Такие требования могут уступаться лишь с согласия должника. См. об этом, напр.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 1997. С.376; Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая: Научно-практический комментарий / Отв. ред. Т.Е. Абова, А.Ю. Кабалкин, В.П. Мозолин. М., 1996. С.586; Гражданское право: Учебник // Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М., 1996. Ч.1. С.469; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 1997. С.636; Новоселова Л.А. Уступка права требования по договору (теория и практика) // Законодательство. 1997. N 6. С.19.

*(3) См.: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940. С.24. Автор говорит о четырех основаниях, видимо, включая предмет обязательства в его содержание.

*(4) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 378. Если право не является ни определенным, ни определимым, то это вообще не право, а следовательно, не такая субстанция, которая может быть предметом уступки.

*(5) О недопустимости уступки еще не возникших требований см.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 377; Договоры об уступке требования (факторинга) в судебной практике // Скловский К.И. Собственность в гражданском праве: Уч.-практ. пособие. М., 1999. С.461-462.

О возможности уступки всяких будущих требований см.: Дернбург Г. Пандекты. Т.2. Вып.3. Обязательственное право: Изд. 3-е / Пер. под ред. П. Соколовского. М., 1911. С.134; Май С.К.Очерк общей части буржуазного обязательственного права. М., 1953. С.191. Оба взгляда высказаны без какой бы то ни было аргументации.

С точки зрения современного российского ГК РФ, уступка будущих требований по общему правилу является недопустимой. Об этом свидетельствуют, в частности, нормы п.1 ст.382 (о принадлежащем кредитору требовании), ст.390 ГК РФ (об ответственности цедента за действительность требования). Из этого общего правила есть и исключение, предусмотренное п.1 ст.826 ГК РФ: будущие денежные требования могут быть предметом уступки, совершенной на основании сделки факторинга.

*(6) Годэме Е. Общая теория обязательств / Пер. с фр. И.Б. Новицкого. М., 1948. С.462-463 (неясна позиция автора; некоторые высказывания позволяют причислить ученого и к сторонникам концепции несамостоятельности договора уступки требования); Гражданское право: Учебник / Под ред. М.М. Агаркова, Д.М. Генкина. М., 1944. Т.1. С.398 (за исключением вопроса формы); Гражданское право: Учебник / Под общ. рук. Я.Ф. Миколенко. М., 1938. Ч.2. С.29; Май С.К. Указ. соч. С.191 (с оговоркой о том, что речь идет о французском праве); Новоселова Л.А. Указ. соч. С.14; Саватье Р. Теория обязательств: Юридический и экономический очерк / Пер. с фр. Р.О. Халфиной. М., 1972. С. 373, 375; Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1995. С. 287-288.

*(7) Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т.III. Права обязательственные. Спб., 1901. С. 196; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С.373; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный) / Отв. ред. О.Н.Садиков. С.629.

*(8) Так же рассуждает Л.А. Новоселова (см.: Новоселова Л.А. Указ. соч. С. 15).

*(9) Более того, указание в договоре на основание передачи прав приведет к тому, что последний не сможет классифицироваться как договор сингулярной сукцессии. В зависимости от того, что это будет за эквивалент - деньги, вещь, иное право, работы, услуги и др., - он будет подчиняться правилам о соответствующем договорном типе (купле-продаже, мене, подряде и т.д.).

*(10) См.: Беляцкин С.А. Частное право в основных принципах (курс гражданского права). Каунас, 1928. С.426; Нечаев В.М.Цессия // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т.XXXVIII. Спб., 1903. С. 116.

*(11) См.: Агарков М.М. Перевод долга // Право и жизнь. 1923. N 3. С.26, 32.

*(12) См.: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., 1950. С.232.

*(13) См.: Новоселова Л.А. Указ. соч. С.14, 15.

*(14) См.: Скловский К.И. Указ. соч. С.462.

*(15) См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М., 1996. Ч.1. С.196-197.

*(16) См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. А.Г.Калпина, А.И. Масляева. М., 1997. Ч. 1.С.158.

*(17) Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. М., 1998. Т.2. С.164-165. В странах романской системы права единства мнений нет: итальянское законодательство рассматривает цессию как сделку особого рода, но не характеризующуюся свойством абстрактности, а во Франции цессия понимается как частный случай купли-продажи. О ценности такого подхода можно судить хотя бы по эпитету, употребленному авторами для характеристики французского подхода как находящегося "в соответствии со взглядами правоведов XVIII века" (там же. С.168). Приведем также общий вывод, сделанный авторами о ходе развития французского законодательства и практики о цессии: "во Франции и юристы, и суды, и законодатель дружно и сообща трудились над тем, чтобы обойти устаревшие нормы ФГК РФ, регулирующие цессию, и в результате создали разнообразные возможности для уступки требований в современных условиях" (с.172).

*(18) См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С.373.

*(19) Подобно безвозмездному договору перевода долга.

*(20) За рубежом такого рода договоры практикуются с цессионариями - организациями, "специализирующимися" в области "выколачивания" (взыскания) долгов. Получают распространение подобные договоры и у нас. См.: Новоселова Л.А. Указ. соч. С.22; Скловский К.И. Указ. соч. С.465-466.

*(21) Иногда встречаются формулировки типа "Цедент продает, а Цессионарий покупает..." и "Цедент передает, а Цессионарий принимает долги такого-то перед Цедентом по договору...". И то и другое еще более неряшливо, чем первая формула (в основном тексте работы).

*(22) Более известный аналог: "Продавец продал (кому? зачем?), а Покупатель купил (у кого?)...".

*(23) Следует отметить, что мнение о возможности заключения обязательственной сделки уступки требования не является общепризнанным.

*(24) Анненков К.Н. Указ. соч. С.207; Годэме Е. Указ. соч. С.463; Гражданское право: Учебник / Под ред. М.М. Агаркова, Д.М. Генкина. Т.1. С.398; Гражданское право: Учебник / Под общ. ред. Я.Ф. Миколенко. Ч.2. С.30; Нечаев В.М. Указ. соч. С.116; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С.225; Саватье Р. Указ. соч. С.374; Стучка П.И. Курс советского гражданского права: Общая часть гражданского права: Учебное пособие. М., 1929. Т.2. С.149-150.

*(25) Вагацума С., Ариидзуми "Гражданское право Японии / Пер. с яп. В.В.Батуренко / Ред. и вступ. ст.Р.О. Халфиной. М., 1983. Кн. 1. С.316 (или день получения согласия должника на уступку); Годэме Е. Указ. соч. С.465 (распространение данного правила на участников уступки отмечено как пережиток прошлого, историческая аномалия. Применительно к должнику и иным третьим лицам считается действующим; может быть заменено согласием должника); Джурович Р. Руководство по заключению внешнеторговых контрактов. М., 1992. С.89 (или день получения согласия должника на уступку); Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. С.632 (с точки зрения комментируемого ГК РФ позиция неверная); Ломидзе О. Уступка права (цессия) // Российская юстиция. 1998. N 4. С.16 (автор утверждает, что необходимо даже согласие должника (!) на цессию). Теоретическую основу данной точки зрения и ее принципиальную критику см.: Дернбург Г. Указ. соч. С.130, сноска 2.

*(26) Вагацума С., Ариидзуми Т. Указ. соч. С.315. С точки зрения российского законодательства - абсолютно неясная позиция, к тому же противоречащая высказанному далее утверждению о том, что моментом перехода требований нужно считать момент получения должником уведомления (с.316).

*(27) Новоселова Л.А. Указ. соч. С.17.

*(28) Цвайгерт К., Кетц Х. Указ. соч. С.163; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С.377; Новоселова Л.А. Указ. соч. С.17; Скловский К.И. Указ. соч. С.461; и др.

*(29) Ссылки на законодательство см.: Цвайгерт К., Кетц Х. Указ. соч. С.163 (Германия, Австрия, Швейцария); 168 (Франция, Италия); 173-174 (Англия); 175 (США).

*(30) Там же. С.163-164.

*(31) Там же. С.178-179.

*(32) См.: Анненков К.Н. Указ. соч. С.210.