Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 15 января 2007 г. N 88-О06-61 Приговор в отношении осужденных за убийство в части, касающейся судьбы вещественных доказательств, подлежит отмене, поскольку при принятии решения о судьбе вещдоков мнение подсудимых и других участников процесса по этому поводу не выяснялось, принятое решение о необходимости уничтожения одежды осужденных судом в приговоре не мотивировано

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ
от 15 января 2007 г. N 88-О06-61

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрев в судебном заседании 15 января 2007 года уголовное дело по кассационным жалобам осужденных П.А.Н. и С. на приговор Томского областного суда от 21 сентября 2006 года, по которому

П.А.Н., 11 апреля 1983 года рождения, уроженец с. Парабель Парабельского района Томской области, ранее не судимый

С., 24 июля 1985 года рождения, уроженец с. Парабель Парабельского района Томской области, ранее не судимый

осуждены по ст. 105 ч. 2 п. "ж" УК РФ к 14 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, каждый.

В соответствии со ст.ст. 97 ч. 1 п. "в"; 99 ч. 2 УК РФ в отношении осужденных П.А.Н. и С. применены меры медицинского характера: в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра, в период отбытия ими наказания в виде лишения свободы.

Срок наказания для осужденных П.А.Н. и С. исчислен с 5 апреля 2006 года.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Б.О.М. об обстоятельствах дела и доводах кассационных жалоб, выслушав прокурора Г.И.А., полагавшей доводы жалоб осужденных необоснованными, а приговор суда законным и обоснованным, Судебная коллегия установила:

осужденные П.А.Н. и С., группой лиц по предварительному сговору, после совместного распития спиртных напитков совершили умышленное убийство В.

Преступление было совершено днем 4 апреля 2006 года в с. Парабель Парабельского района Томской области при обстоятельствах, установленных в судебном заседании и изложенных в приговоре.

В своей кассационной жалобе осужденный П.А.Н., оспаривая обоснованность приговора, ставит вопрос об его отмене и направлении уголовного дела на новое судебное рассмотрение.

Отмечая необъективность проведенного предварительного следствия и недостоверность показаний свидетеля Луг., осужденный П.А.Н. утверждает, что между ним Луг. и С. отсутствовала договоренность на убийство В.

В жалобе П.А.Н. указывает на то, что он не видел, как С. надевал веревку на шею потерпевшему и душил его, так как находился не в комнате, а на кухне квартиры. После того как С. сказал, что не может убить В., он зашел на кухню, но увидел В., уже не подававшего признаки жизни.

В дополнениях к своей кассационной жалобе осужденный П.А.Н. указывает на допущенное нарушение его прав на защиту выразившееся в том, что при предъявлении обвинения ему и С. участвовал один и тот же адвокат - Ф.; который к тому же является родственником следователя.

В кассационной жалобе осужденного С. также ставится вопрос об отмене приговора и передаче уголовного дела на новое судебное рассмотрение.

При этом осужденный С. полностью признавая себя виновным в совершении убийства В. и подтверждая правильность сведений сообщенных им в своей явке с повинной и показаниях на предварительном следствии, указывает, что убийство потерпевшего было совершено по инициативе П.А.Н., который сказал, о потерпевшем, что "таких мочить нужно". При сложившихся между ними отношениях он не мог ослушаться П.А.Н. и попытался накинуть веревку на шею, но веревка попала на подбородок В. По просьбе П.А.Н., его старшего товарища, он при допросах взял на себя большую часть их общей вины.

Осужденный С., считая назначенное ему наказание несправедливо суровым, указывает на то, что адвокаты не сумели защитить его права.

Кроме того, в жалобе оспаривается обоснованность принятых судом решений: о применении принудительных мер медицинского характера, а об уничтожении его одежды, при определении судьбы вещественных доказательств.

В дополнениях к своей кассационной жалобе осужденный С. утверждает, что в ходе предварительного следствия были нарушены его права на защиту, так как при предъявлении ему и П.А.Н. обвинения участвовал один и тот же адвокат.

В своих возражениях на кассационную жалобу С. осужденный П.А.Н. утверждает, что С. оговаривает его в участии в убийстве В. для того, чтобы избежать заслуженного наказания. Вместе с тем, считая, что он совершил преступление, П.А.Н. просит Судебную коллегию назначить ему справедливое наказание.

Государственный обвинитель Ю. в возражениях на поступившие кассационные жалобы указывает, что приговор суда в отношении осужденных является законным и обоснованным, а их виновность в совершении убийства В. группой лиц по предварительному сговору доказанной.

При этом государственным обвинителем указывается, что одежда осужденного С., признанная вещественным доказательством, должна быть возвращена владельцу.

В возражениях на дополнительные жалобы осужденного П.А.Н. государственный обвинитель указывает на то, что адвокат Ф. при предъявлении обвинения П.А.Н. и С. не присутствовал и к участию в проводимых с участием П.А.Н. и С. следственных действий допущен не был. Адвокат Ф. родственником следователя А.А.Н. не является.

При рассмотрении ходатайства о продлении П.А.Н. и С. сроков содержания под стражей на 1 месяц, участие в судебном заседании принимали: и.о. прокурора района П.Н.Б. и адвокат Ф., по назначению суда.

Проверив материалы уголовного дела и обсудив доводы кассационных жалоб, Судебная коллегия не находит оснований к их удовлетворению и отмене приговора.

Виновность осужденных П.А.Н. и С. в совершении умышленного убийства В. при установленных приговором суда обстоятельствах подтверждена совокупностью доказательств, которые были получены в ходе предварительного следствия и проверены в судебном заседании.

В судебном заседании П.А.Н. и С. полностью признав себя виновными в совершении убийства В., воспользовались предоставленным им законом правом и отказались от дачи показаний. При этом П.А.Н. и С. подтвердили правильность своих показаний на предварительном следствии.

В своей явке с повинной и показаниях в качестве обвиняемого П.А.Н. сообщал, что после произошедшего между ним и В. конфликта он избил потерпевшего, нанеся ему большое количество ударов ногами и руками. В это время у него возникло желание убить В., т.к. был на него очень зол. Из-за сильного опьянения он не помнит всех событий, но помнит, что после того как С. отошел от В., он, придавив спину В. коленом, стал затягивать веревку на его шее и бросил веревку посчитав, что его действий достаточно, чтобы наступила смерть потерпевшего. После этого С. вернулся в комнату и поскольку В. "захрипел", вновь стал его душить. В тот момент когда С. затягивал веревку на шее В., она порвалась.

В своей явке с повинной и показаниях в качестве обвиняемого С. признавал, что предложение П.А.Н. убить В. он "воспринял как руководство к действию". Отрезав ножом кусок веревки он накинул ее на шею лежавшему на полу избитому В. и, встав обоими коленями ему на спину, стал затягивать веревку. На его руках в это время были матерчатые перчатки, т.к. он сдавливал шею потерпевшему с большой силой и веревкой ему "резало руки". Поскольку веревка оказалась на подбородке В. он не смог его задушить и сказал об этом П.А.Н. В ответ П.А.Н., забрав у него перчатки, сказал, что сам пойдет. После того как П.А.Н. вышел из комнаты, где лежал потерпевший, он, С. снова вернулся в эту комнату, сел В. на спину вновь стал затягивать у него на шее оставленную П.А.Н. веревку. Не выдержав натяжения веревка порвалась. Таким образом они с П.А.Н. душили В. шпагатом поочередно.

Помимо показаний самих осужденных их виновность подтверждена: показаниями потерпевшей В-ой о том, что она последний раз видела своего сына днем 4 апреля, он был нетрезв и шел мимо ее дома вместе с П.А.Н. и С. Сын проживал один, но поддерживал отношения с Луг.;

показаниями свидетеля Луг., которая явилась очевидицей совершенного убийства, на предварительном следствии и в суде, о том, что после избиения П.А.Н. потерпевшего В., П.А.Н. и С. решили "добить" его. С. принес веревку, надел ее на шею В. и стал того душить. Затем он позвал П.А.Н., который стал ему помогать, держать руки В. Она видела как С., сидя на В. затягивал на его шее веревку, а П.А.Н. в это время прижимал руки В. к полу. В. не сопротивлялся, судорожно тряс руками, хрипел. В это время шнур, которым С. душил В., порвался. После этого П.А.Н. потребовал, чтобы она приняла участие в убийстве и передал ей нож. В связи с тем, что ей стали угрожать, она вынуждена была сделала вид, что нанесла В. удар ножом, хотя в действительности отбросила нож;

показаниями свидетеля Ан. о том, что 4 апреля она встретила П.А.Н. и С. и последний рассказал ей о том, что они задушили В. П.А.Н. и С. искать Гер., чтобы с ним посоветоваться;

показаниями свидетеля Гер. о том; что С. рассказал ему о том, что вместе с П.А.Н. накинули шнурок на шею В. и задушили его, затем и П.А.Н. подтвердил это. Зная, что он ранее работал на кладбище и они попросили помочь им спрятать труп. Вечером 4 апреля они с Ан. заходили в квартиру П.А.Н. и видели труп В. Лицо В. было сильно опухшим, в синяках. П.А.Н. и С. просили его помочь избавиться от трупа, но он отказался;

протоколом осмотра происшествия, квартир 3 и 4 в доме 81"б" по ул. Шишкова, обнаружением и осмотром трупа В. со следами насильственной смерти, а также обнаружением следов преступления, в том числе: 3 фрагментов шпагата, пары матерчатых перчаток со следами крови, которые были приобщены к материалам уголовного дела в качестве вещественных доказательств;

протоколами выемки у обвиняемых П.А.Н. и С. одежды, на которой по заключению судебно-биологической экспертизы обнаружены следы крови, происхождение которой не исключается от потерпевшего В.;

заключением судебно-медицинской экспертизы, которой установлено, что смерть В. наступила в результате механической асфиксии от сдавливания органов шеи петлей при удавлении. Особенности представленного на экспертизу фрагмента шпагата соответствуют характеру странгуляционной борозды. На теле потерпевшего, в основном в области головы и лица, обнаружены кровоподтеки и ссадины. Повреждения на кистях рук свидетельствуют о возможной борьбе или самообороне;

заключениями проведенных 6 апреля 2006 года судебно-медицинских освидетельствований П.А.Н. и С. при которых каких-либо телесных повреждений у них обнаружено не было.

Судебная коллегия отмечает, что доказательства, положенные судом в обоснование виновности П.А.Н. и С. были получены при соблюдении требований уголовно-процессуального закона и являются допустимыми. Исследованным в суде доказательствам суд первой инстанции дал объективную и мотивированную оценку.

В процессе предварительного следствия и судебного заседания нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли бы повлиять: на объективность выводов о доказанности виновности П.А.Н. и С. в совершении убийства В., правильность квалификации их действий, допущено не было.

Судебная коллегия признает необоснованными доводы кассационной жалобы осужденного П.А.Н., отрицающего свое участие в совершении убийства В., также доводы жалоб обоих осужденных об отсутствии у них - предварительной договоренности о совершении убийства. Эти доводы опровергаются приведенными выше показаниями С., свидетелей Луг., Гер., Ан., показаниями П.А.Н., которые он давал в качестве обвиняемого, результатами судебно-медицинских экспертиз и освидетельствований.

Суд первой инстанции правильно квалифицировал действия П.А.Н. и С. по ст. 105 ч. 2 п. "ж" УК РФ, как умышленное причинение смерти другому человеку, совершенное группой лиц по предварительному сговору.

Этот вывод подтверждается достоверно установленными данными о том, что они после избиения потерпевшего П.А.Н., по его предложению, решили "добить" В. С. подготовил веревку, которую они поочередно затягивали на шее потерпевшего, помогали друг другу в преодолении сопротивления В. и, совершая согласованные действия направленные на реализацию общего умысла, оба непосредственно участвовали в процессе лишения В. жизни, т.е. являлись соисполнителями убийства.

Доводы кассационных жалоб осужденных о допущенных, по их мнению, нарушениях их прав на защиту, о том что при предъявлении им обвинения и их допросах участвовал один адвокат, являются надуманными.

Как видно из материалов уголовного дела при предъявлении обвинения законные интересы обвиняемого С. защищал адвокат Б.Н.П. (т. 1 л.д. 61-66), а интересы обвиняемого П.А.Н., по его ходатайству, защищала адвокат Т. (т. 1 л.д. 48, 91-94).

Адвокат Ф., который по утверждениям осужденных является родственником проводившего расследование по делу следователя А.А.Н., в проводимых следственных действиях никакого участия не принимал. Участие адвоката Ф., по назначению суда, в судебном заседании при рассмотрении ходатайства о продлении срока содержания П.А.Н. и С. под стражей на 1 месяц, по мнению Судебной коллегии не привело к ограничению их прав. Кроме того, указанное ходатайство в суде поддерживалось не следователем А.А.Н., как об этом указывается в кассационных жалобах, а и.о. обязанности прокурора Парабельского района П.Н.Б. (т. 1 л.д. 96-97).

Показания П.А.Н. и С., которые они давали при допросах 6 апреля 2006 года при участии адвоката Г.А.А. (т. 1 л.д. 41-46; л.д. 74-79), в качестве допустимых доказательств их виновности в приговоре судом приведены не были.

В судебном заседании законные интересы подсудимых, с их согласия защищали: адвокаты Л.С.И. и Б.В.А., участие которых соответствует требованиям ст.ст. 49-53 УПК РФ.

Судебная коллегия считает, что ходе предварительного следствия и судебного заседания предусмотренные законом права П.А.Н. и С., в том числе и право каждого из них на защиту от предъявленного обвинения, были реально обеспечены, нарушения их прав не допущено.

При назначении П.А.Н. и С. наказания суд, в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ, учитывал характер и общественную опасность ими содеянного, данные о личности каждого из них.

Признавая обстоятельствами смягчающими наказание для П.А.Н. и С. их явки с повинной и отмечая отсутствие обстоятельств отягчающих наказание, суд обоснованно при определении размера наказания руководствовался положениями, предусмотренными п. "и" ч. 2 ст. 62 УК РФ.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо слов "п. "и" ч. 2 ст. 62 УК РФ" следует читать "ст. 62 УК РФ"

Учитывая выводы проведенных комплексных психолого-психиатрических судебных экспертиз (т. 1 л.д. 180-183; 190-193), данные о личности осужденных, характер совершенного ими преступления, суд первой инстанции принял обоснованное решение о назначении принудительных мер медицинского характера, предусмотренных п. "в" ч. 1 ст. 97 и ч. 2 ст. 99 УК РФ.

Судебная коллегия считает обоснованными доводы кассационной жалобы осужденного С., оспаривающего законность принятого судом решения об уничтожении его личных вещей, имеющих для него ценность.

Как видно из материалов уголовного дела, вещественные доказательства - одежда подсудимых, судом не осматривалась; при принятии решения о судьбе вещественных доказательств мнение подсудимых и других участников процесса по этому поводу не выяснялось, а принятое решение о необходимости уничтожения одежды осужденных судом в приговоре не мотивировано.

При изложенных обстоятельствах принятое судом решение, касающееся определения судьбы вещественных доказательств, как не соответствующее требованиям ч.ч. 3 и 4 ст. 81 УПК РФ, подлежит отмене.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 378, 387, 388 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Томского областного суда от 21 сентября 2006 года в отношении П.А.Н. и С. оставить без изменения.

Этот же приговор в части, касающейся определения судьбы вещественных доказательств - отменить, направив дело в этой части на рассмотрение в порядке, предусмотренном ст.ст. 396, 397, 399 УПК РФ, в суд постановивший приговор.

В остальной части кассационные жалобы осужденных П.А.Н. и С. оставить без удовлетворения.